Текст книги "Любовь, Комсомол и Танцы под Звёздами"

Тот день спалил не только чувства, но и листы календаря с чёрными праздниками. Я перевернула страничку – будет новый день и начнётся новый отсчёт времени.

Футбольные страсти

По общежитию металась суматоха: уплотняли жильцов, укомплектовывали освободившиеся квартиры необходимой мебелью и постельным бельём. Елизавета Львовна скакала в мыле от свалившейся на неё ответственности. Человек старой закалки, ладить с ребятами и девчатами она не умела, но привыкла командовать. Уплотнение же требовало особого подхода к каждой конкретной ситуации, учёта характеров жильцов и их взаимоотношений. Поэтому уплотнение я взяла на себя, а заодно и парней организовала на физическую работу – переносить и расставлять мебель. Комнату отдыха дополнили лёгкими столами и стульями. Всё-таки прибытие тридцати трёх новых жильцов в «одночасье», как говорил Сергей Петрович, потребовало существенных изменений не только в квартирах, но и в местах общего пользования. Мы обновили шторы на окнах (сама сшила), купили пару торшеров. Физрук Владимир выделил несколько теннисных ракеток с мячами и воланами, а на складе общежития я обнаружила запылённый стол для бадминтона, который так бы там и тлел, если б не мой любопытный нос.

Надя, в конце концов, перебралась в общежитие. В комнате имелось достаточно места для второй кровати, и мы свили уютное девичье гнёздышко, купив несколько милых безделушек: подсвечники, бра, витые металлические полочки на стену, большую напольную вазу…

А Владимир перед первым официальным матчем двух берегов гонял команду не только после работы, но и выбил у руководства час рабочего времени на общую физическую подготовку.

20 июня в Югославии, в Белграде, на стадионе «Цверна Звезда» состоялся финальный матч 5-го Чемпионата Европы по футболу. В финал пробились команды Чехословакии и ФРГ. Советская команда впервые не вышла из отборочного тура, и по этой причине советское телевидение полностью игнорировало освещение финальной части Чемпионата. Я всегда смотрела игры такого ранга. В сборной ФРГ играл мой любимчик Дитер Мюллер, мой одногодок, молодой ещё футболист, которого я знала по играм за немецкие клубы «Кёльн» и «Штутгарт». Он покорил девичье сердце фанатки. Это был его первый Чемпионат Европы. В полуфинале 17 июня в матче против Югославии команда ФРГ проигрывала 1:2. И вот тогда тренер немецкой сборной выпустил Мюллера на замену за десять минут до конца матча. Дитер впервые вышел за сборную, и уже через три минуты сравнял счёт!!! А в дополнительное время забил ещё два гола!!! За этот хет-трик западные обозреватели назвали Дитера кошмаром Югославии: «Что за чертовщина! Как будто фокусник достаёт кроликов из цилиндра: один Мюллер ушёл, другой вышел и сразу забил три гола», – недоумевала после игры югославская пресса. Как жаль, что я этого не видела! Но я слушала трансляции матчей радиостанции «Маяк». Слава Богу, радиоприёмник висел у меня в кабинете рядом с портретом Ленина и в комнате отдыха общежития тоже красовался на почётном месте.

Вот не хочу больше возвращаться к Алексею, но… Как же они чертовски похожи с Дитером! И по внешнему типажу, и по манере игры. Думаю, если бы Алексей жил в Москве, то смог бы проявить себя уже в семнадцать-восемнадцать лет. Всё-таки как много зависит от места проживания! Отнюдь не у всех равные возможности. Да что далеко ходить, даже здесь у нас, в Романовске Приволжском, две местные команды тренируются в абсолютно разных условиях. Так не должно быть! Надо будет навестить отдел спорта горкома и поднять этот вопрос.

В тот же день, 20-го июня, на футбольном поле рядом с нашим общежитием встречались команды двух частей города. Первая официальная игра из пяти, запланированных на летний сезон. Команды не входили ни в какую лигу, кроме районного уровня, поэтому рамки турнира спорткомитет города устанавливал сам. Но представители области держали глаз востро: иногда в местных турнирах можно было откопать бриллиант чистой воды, который оставалось только огранить и оформить в дорогую оправу. Не пойти на официальную игру я не могла: дело даже не в очерке, который собиралась написать, но и в желании получить удовольствие от зрелища. Я прекрасно понимала, опять неизбежна встреча с Алексеем. Но это меня мало волновало! Он стал просто хорошо знакомым мне человеком. Беременность его подруги свела на нет вспышки чувственных импульсов, скорее всего, даже изменила мой гормональный фон, хотя этот фон должен был поменяться у забеременевшей… Никакого томного настроения и в помине не было. Серое вещество разума восторжествовало над нематериальной душой.

Хотя я и Надя пришли к футбольному полю за тридцать минут до начала игры, три ряда скамеек уже плотно забили болельщики. Я посмотрела на «наш» с Валерием насыпной холм над входом в бомбоубежище, он пустовал. Значит, надо опять «прихватизировать» его! С холма увидела вышагивающую команду Левобережья. Они добирались пешочком от пристани, уже одетые в спортивную форму – раздевалки на этом открытом поле не было. Команда правого берега появилась чуть позже. Обе команды высыпали на поле для разминки. Алексей и Владимир пожали руки друг друга. Зрители подтягивались, и вокруг скамеек образовалась толпа. Левобережных болельщиков прибыло немало, но в такой толпе сложно разглядеть знакомых. Но Толика я увидела. Он опять обнимал ту высокую стройную девушку. Наде я ничего говорить не стала. Разве так поступают мужчины? Ну, разлюбил, ну, встретил другую, но отношения-то надо было завершить как-то по-человечески, хотя бы поговорить, поблагодарить, извиниться. Представляю, что творилось в душе у Нади, ведь она даже не понимала причину, почему всё так произошло. Если мы с Лёшкой высказали слишком много, то они с Толиком – ни-че-го! Если у меня спокойно на душе, потому что всё было предельно ясно, то представляю, сколько переживаний у Нади. Я сочувствовала ей, тем более, что она всё держала в себе, а это сложнее, чем взять и выплеснуть наружу, как каждый раз происходило со мной.

К нам подошли Валерий и музыкант Андрей. Я была рада видеть парней. С Андреем сложились особые отношения, не сказать, что очень близкие, но мне с ним было просто, по-свойски. А с Валерием было сложнее. Андрей поддерживал. Валерий претендовал. В этом и была разница. По французской традиции я дружески обнялась с ребятами. Наверное, это кого-то шокировало, но для меня было естественным порывом – дружеским приветствием и выражением расположения. Но всё-таки уточню, за всё это время я приветствовала так только музыкантов. Валерия обняла в первый раз. И он прижал меня к себе и поцеловал в волосы. Вот таким был его первый робкий поцелуй.

– Ставки делать будем? – скорее в шутку спросил Андрей.

– 4:1, – тут же охотно откликнулся Валерий, – естественно, в пользу Левобережья.

И оба посмотрели на меня.

– Владимир сделал выводы после товарищеской игры, и команда тренировалась ежедневно, без выходных. Если и проиграют, то с минимальным разрывом – 2:3 или 3:4, как-то так. Но да, Левобережье выиграет, если кое-кто проявит больше личной инициативы.

– Смирнов забьёт два гола, – вставила свои пять копеек и Надя, пояснив, кто есть этот «кое-кто».

– Ну а ты почему молчишь, Андрей? – легонько подтолкнула я его в плечо.

– Смирнов злой. Вчера наблюдал тренировку. Он был в ударе, натаскивал вратаря личной атакой ворот. Если пар не спустил, то сегодня расколошматит ворота в пух и прах. Пруха у него в футболе. Жаль, себя со стороны не видит и цены себе не знает. Дворовые команды – не его уровень. Поэтому и личной инициативы мало.

– На левом берегу должно быть своё футбольное поле. Ну что такое спортивная площадка школы? Там бетон! Одно дело на бетоне играть и совсем другое – на траве. Эх, придётся мне штурмовать спорткомитет. Дискриминация полнейшая! – меня задела фраза Андрея про дворовые команды, надо поднимать уровень!

– Ага, ещё один головняк на твою голову, – засмеялась Надя, – ну, Лин, где ты и где футбол? Неужели никому дел не было, пока тебя вдруг не осенило?

– Значит, не было! И я поражаюсь этому! Что же все такие инертные? «Моя хата с краю, ничего не знаю»? Что это: русская лень или безразличие? Даже если посмотреть, как команды добрались на поле: одни на машине, хотя живут здесь же, на правом берегу, а другие сорок минут пешочком от пристани. Неужели город не мог предоставить транспорт? Это же официальный турнир! За что вообще отвечает спорткомитет города, если всё, что связано с левым берегом, на личном энтузиазме того же Смирнова? Н-е-е-е! Я напишу очерк и отправлю в районную газету. Если никому нет дела, то оно есть у меня.

– Инопланетянка ты, Лина, – повторил своё недавнее выражение Валерий и приобнял меня за плечо.

– Нет, Валера, я наша земная русская, но пять лет пожила в «загнивающем капитализме», а там, чтобы чего-то добиться, каждый выкладывается на сто процентов. И зарплату за протирания стульев в кабинете никто там не выдаёт. У меня была хорошая школа жизни!

– Ты в капитализме? – искренне удивился Валерий, прищурив глаза. – Это как понимать?

– Господи! Про личную жизнь каждого этот городок знает во всех подробностях: кто с кем спал и кто от кого беременный, а вот остальное, видимо, никого не интересует. Только одни сплетни! Валера, неужели тебе Алексей по-дружески не сказал, что я жила и училась в Париже?

Валерий и Андрей ошарашенно уставились на меня. Да уж, молодец Алексей, языком зря не болтал! Оказывается, до сих пор это не было известно даже его приятелям.

Первым очнулся Валерий:

– У нас с Лёхой интересы разные. Пересекаемся мало. И не было повода обсуждать твою биографию. Теперь понятно, почему ты для меня инопланетянка: не только твой внешний вид, но и мировосприятие у тебя совсем другое.

– Лин, ну я знал, что ты москвичка, но откуда бы мы знали про Париж? Ну, привезла ты крутой винил, но могла же его и из Москвы привезти. Для нас Москва – уже заграница, чего уж тут про Париж говорить! – Андрей сорвал жёлтую шапку одуванчика, пробишего насыпной холм и протянул мне это пушистое солнышко на ладошке. – А у Лёхи-то губа не дура! С первого дня раскатал на тебя. Знаешь, со сцены же всё видно: как магнитом притянуло.

– Ой, всё, ставим точку, а то Смирнову сейчас икается, а ему на игре сосредоточиться надо, – командирской ноткой я закрыла тему.

И игра началась. Не буду описывать её подробно, как в прошлый раз. Но Владимир действительно перестроил тактику игры. И хотя по-прежнему оставался главной фигурой, но теперь это была командная игра, а не понты капитана. А у команды Левобережья тактика оставалась всё той же: плотная защита, нейтрализация атак Владимира и контратака в тот момент, когда правобережные игроки теряли бдительность. Алексей по воротам не бил, но с его точных подач на перерыв команды ушли со счётом 2:1 в пользу ЛБ.

– Пройдёмся, Лина? – Валерий встал с травы и протянул мне руку.

– Ну, давай, разомнём ноги.

– Что у тебя с Лёхой? Окончательный разрыв? – он поддерживал меня под локоть.

– Полный и бесповоротный!

– Хорошо, если он это понял, – в голосе слышалось сомнение.

– Не волнуйся, он понял. У него другого выхода нет. Он всё ещё прессует тебя?

– Только не думай, что я его боюсь. Но с ним связываться – себе дороже. Он же теряет контроль, когда на него раж находит.

– Я в курсе про раж. Надеюсь, спорт поможет высвобождать агрессию на благо дела.

Мы подошли к кромке поля. Директор Сергей Петрович и его водитель Николай расположились на самой ближней к полю скамье. Увидела я и семейство Смирновых: родителей, сестру Наталью с мужем (бывшим главным технологом Пузиковым). Невдалеке от них восседала Пышечка. Здесь же, в этом секторе, красовалась яркая высокая блондинка Марина Полянская, которую Алексей провожал со свадьбы Люси и Виктора, и чуть дальше – Светик-семицветик в компании девчонок молокозавода. Но наших с комбината было больше, хотя по хлопкам и крикам непонятно, кто за кого болел.

Директор Сергей Петрович увидел меня, поднялся и подошёл, кинув быстрый взгляд на Валерия:

– Приветствую молодёжь! Ангелина, ты отлично приодела команду. Не зря бегала в профком и выбивала деньги. Совсем другой вид! Настоящие футболисты, а не пародия на них. Не стыдно будет перед николаевскими кораблестроителями.

Мы перебросились парой дежурных фраз. Представлять директора и Валерия друг другу я не посчитала нужным. Через пару минут начинался второй период, и мы направились к нашему наблюдательному холму.

– Что за николаевские кораблестроители? – вопрос Валерия прозвучал скорее напряжённо, чем любопытно.

– Студенческий отряд из Украины. По комсомольским путёвкам.

– Надолго?

– До конца лета. Так что работы у меня поприбавится. Валера, а сам то ты чем занимаешься? Я же ничего про тебя не знаю.

– Тоже студент. Транспортник. Третий курс заканчиваю. Поступал после службы в Армии.

– Молодец! Студенческие годы – самая лучшая пора жизни.

– Сказала умудрённая опытом старушка, – засмеялся Валерий, – я вообще думал, что тебе лет восемнадцать, девочка после музыкального училища.

– Ну, конституция такая: маленькая собачка до старости щенок.

Мы взобрались на холм к Андрею с Надей. Они оживлённо разговаривали, и я рада была слышать Надин задорный смех.

Свисток. Начался второй период. Забили ещё по одному голу. 3:2. Я оценила старания Владимира. Явный прогресс! С холма хорошо видно всё поле. Когда Алексей двигался с мячом, казалось, что это фрагмент фильма: его скорость – это быстрая перемотка, а скорость остальных игроков – замедленное действие. Не надо быть знатоком, чтобы увидеть: равных ему на поле не было. И это при том, что он не перетягивал игру на себя, а по-прежнему «натаскивал» ребят. Да, в этом турнире Алексею ловить нечего: Бог наградил его способностями и физическими данными не для такого уровня состязаний. Неужели он, глупец, отказал Юрчеву в прошлый раз?

Только я подумала про Юрчева, как увидела его вместе с Григорием Сергеевичем. Подъехали ко второму периоду. Григорий Сергеевич вынул из сумки кинокамеру. До конца игры оставалось минут двадцать. Счёт по-прежнему 3:2 в пользу Левобережья. Кажется, мой прогноз сбывается! Но в этот момент полузащитник Левобережья направил пас Алексею. Алексей набрал скорость, метеором ворвался в зону Правобережья, низкая передача мяча нападающему, а сам вырвался в центр прямо напротив ворот, получил мяч и сильнейшим ударом левой ноги пробил ворота. 4:2! И до конца игры ещё минут 17. Болельщики повскакивали с мест и больше не садились до финального свистка. Следующий гол был с правой ноги Алексея, и мяч влетел в ворота на бешеной скорости прямо по центру сетки. 5:2! Холм потряхивало от восторженных воплей и аплодисментов зрителей! Восторг передался и мне, навернулись слёзы. Всё-таки для меня кайф от футбола – это что-то на уровне кайфа от хорошей музыки.

«Смир-нов!!! Смир-нов!!!» – скандировала публика, и Смирнов ударил головой: «и мяч влетел, и зал взревел». 6:2!

Повтор хет-трика моего любимчика Дитера Мюллера, выполненный три дня назад на футбольном поле Белграда. Мяч до конца игры так больше и не покидал зону ворот правого берега. Остановить Алексея было невозможно – он вошёл в спортивный раж. Я представила его безумные дикие глаза, какими они были утром 8 марта, когда он потерял контроль над собой. В исступлении он творил на поле что-то невероятное! Неистово, безостановочно молотил по воротам… И я уже не успевала следить за счётом. А он всё бил и бил, и казалось, что никто уже и не пытался отобрать у него мяч.

– Как я был прав! – вскочил Андрей, – в злости он просто бомба!

Я уже плохо соображала. Не гордость за Алексея, а неимоверная жалость сжала моё сердце. Он обезумел! И это понимали только я и, может быть, пара его самых близких людей, а для остальных он был Героем и футбольным Гением.

Игра закончилась со счётом 9:2, десятый гол судья не засчитал – забит из положении офсайд (вне игры) – Алексей уже не контролировал ситуацию на поле и не мог остановиться…

…У всех восторг и радость, а передо мной на поле разворачивалась трагедия. Я тихо заплакала. Андрей понял причину моих слёз и приобнял меня за плечи. Нет, это не были слёзы по Алексею! Это были слёзы жалости к нему… Безумный, безумный Лёшка! Какой же дьявол сидит внутри него?!

…И в тот же вечер команда ФРГ проиграла команде Чехословакии за титул Чемпиона Европы со счётом 3:5. Но мой любимчик Дитер всё-таки забил гол на 28-ой минуте.

Счастливым от победы Алексей не выглядел, а скорее наоборот: даже через поле, ряды трибун, с высоты холма я чувствовала его растерянность и отчуждённость от суеты вокруг. Как будто он только что вышел из состояния транса, в котором был, когда бомбил ворота…

Поздравлять Алексея я не пошла. Поздравляющих и без меня было много, тем более рядом с ним находились и семья, и девушка, и коллеги по работе. Да и главный тренер областной команды не уходил, а ожидал, когда разойдутся болельщики…

Ну что ж, большому кораблю – большое плавание! Пусть у него всё получится! Может быть, большой спорт пообломает его. В хорошем смысле слова.

В понедельник на комбинате мы, конечно же, обсуждали этот футбольный матч. Директор, его водитель Николай (большой любитель футбола) и парни-строители, играющие за комбинат, собрались в обеденный перерыв в нашем с Владимиром кабинете. Ребята сбились в кучку поближе к двери – понятно, при проигрыше 2:9 хорошего от администрации комбината они не ждали. Сергей Петрович блеснул сестрой таланта – краткостью: не особенно разбирающийся в футболе, он по-отцовски пожурил их и высказал надежду, что сделают правильные выводы. Николай безнадёжно махнул рукой, типа: «Да уймитесь вы! Ничего вам не светит!». И все мужчины перевели стрелки на меня, синхронно повернув головы. Что ж, я тоже поддержала краткость.

– Вы играли и выглядели достойно, не хуже левобережных. А некоторые комбинации были так точно и технично выполнены, что два гола в ворота левого берега, несмотря на их грамотную и плотную защиту, говорят сами за себя. И капитан был на высоте. Молодцы! Явный прогресс на лицо! Ну а про финал – это совсем другая история. Эти пятнадцать-двадцать минут смотрелись актом из другой оперы. Смирнов не особо активничал в основное время и выплеснул всю свою энергию на последних минутах – его блистательная финальная партия шахматиста Морфи. Показательный вам урок. Такая тактика, скорее всего, будет у него и в следующих играх.

Я замолчала.

– Ангелина, не верится: это всё, что ты хотела сказать? Вижу же, тебе не терпится мне по кумполу настучать, – развернулся ко мне Владимир.

– Не волнуйся – настучу! Но с глазу не глаз, – я взяла карандаш со стола и зачем-то попыталась его надломить, потом отбросила и посмотрела на физрука.

– Ну нет, пусть будет при всех! Ты же всё равно в очерке напишешь… А сейчас хотя бы можно обсудить вместе. Спустишь пар, и очерк будет помягче.

– Об игре не буду писать. Напишу об организации турнира. И не для стенгазеты комбината, а для спорткомитета города и районной газеты, – я встала со стула и подошла к окну, Владимир теперь сидел прямо напротив. – Ну что ж, сам напросился, Владимир. Не обессудь тогда! Моё мнение: к финалу игры надо было заменить защитников, чтобы вышли свежие ребята, полные сил и энергии, и насели бы на Смирнова. А иначе он же раскидал вас, уставших, как слепых котят… У тебя же оставались неиспользованные замены, и запасные игроки хотели выйти на поле, они даже выкрикивали это тебе. Но когда ты с мячом, ты же обо всём забываешь! Вот почему ты не включаешь голову? Защитники выдохлись! Против Смирнова нужна особая оборона. Однажды слышала интервью французского игрока: «Футбол это как занятие любовью: если не можешь выдержать девяносто минут, ты не завоюешь победу». Вот и вы не выдержали… А так хорошо играли 70 минут! Делайте выводы!

Водитель Николай три раза хлопнул в ладоши и произнёс:

– Ну, МадУмазель! Шерше ля фам!

Я помнила эту его шутку про «шерше ля фам» при нашей первой встрече.

– МадемуазЕль, если что… Шлифуйте, Николай, словарный запас! И да, иногда и среди женщин найдутся те, кто футбол понимают не хуже мужчин, – я перевела взгляд на команду. – И главное, не дрейфьте перед Смирновым: у него тоже есть слабые места. Нащупайте этот момент.

Парни переглядывались. У некоторых читалось в глазах: «Вот эта дерзкая девчонка, от горшка два вершка, учит нашего тренера и нас играть в футбол? А ещё и в любви разбирается?».

– Какие же эти слабые места у Смирнова, Мадемуазель? Девяносто минут любви не выдержал? – съязвил Николай.

Я вспыхнула. Может быть, цитата, высказанная мною, девушкой, в компании мужчин, и казалась провокационной, но она точно была к месту. Я сказала то, что хотела сказать, и не стыдилась этого. Если уж меня пробивало на разговор, то мало никому не покажется, и щепки будут лететь во все стороны! А вспыхнула из-за того, что Николай привязал цитату к моим личным отношениям с Алексеем.

Сергей Петрович взял Николая за плечо:

– Шутки шутками, но ты перегнул палку. Меру знай, Николай.

– Ну, пардоньте меня, сильвупле. Не думал, что попаду не в бровь, а прямо в глаз.

Владимир встал, подошёл к водителю и толчком указал ему на дверь.

Директор попытался сгладить ситуацию.

– Извини, Ангелина. Я поговорю с ним. Но он большой поклонник игры Смирнова. Даже не представляю, на что он взъелся.

– Не берите в голову, Сергей Петрович! Я и сама научилась держать удар. У Николая и у Смирнова есть общее слабое место – потеря самообладания. Именно на это в игре капитана Левобережья и надо обратить внимание: когда он в чрезмерном азарте и возбуждении, он теряет контроль над всей ситуацией, а концентрируется только на своей цели. И надо воспользоваться такими моментами. Взять хотя бы тот его незасчитанный гол из положения офсайд: он его даже и не заметил, а иначе пасанул бы назад и перестроился бы для удара. И главное, не надо бояться его! Он, как хищник, внутренним чутьём ощущает этот страх, и вот тогда с ним случается то, что произошло на последних минутах матча… Пять мячей за 20 минут! Пента-трик!!! Это же полнейший паралич с вашей стороны! «Не будите во мне зверя, а особенно зайца» – не помню, кто сказал. Но если коротко, то так и было: десять зайцев тряслись вокруг одного волка, заранее сложив лапки и поджав хвостики. Даже и не пытались что-то сделать!

– Ангелина Витальевна, 1:0 в вашу пользу! В очередной раз сражён: умеете вы образами мыслить, и при этом ещё логически рассуждать, – сделал комплимент директор.

– «Доброе слово и кошке приятно». Сегодня сплошной цитатник, – улыбнулась я ему, – давайте отпустим футболистов. У меня к Вам приватный разговор по поводу интерната.

– Лучше пусть ребята остаются здесь с Владимиром. Может быть и тренер имеет пару слов сказать им. А мы пройдёмся в мой кабинет.

Команда молодых здоровых парней, многие из них были старше меня, смотрели на единственную девушку в кабинете: одни с интересом, другие с любопытством, а кто-то оценивающе, но… не вызывали они у меня абсолютно никакого девичьего, а тем более женского интереса. Ничего, нигде у меня не откликалось на эти такие разноплановые взгляды. Кажется, мой внутренний запас феромонов иссяк. До чего же мне были безразличны все вместе взятые мужчины! Ещё один шаг, и я пополню ряды феминисток, столь плотные на Западе.

В кабинете директора за чашкой чая с ложечкой коньяка мы обсудили предстоящий выпускной вечер школы-интерната и решили, что поедем впятером: Сергей Петрович, я, Надя, Владимир, ну и водитель Николай (куда же нам без него, если он рулит «Волгу»! ).