Текст книги "Одна ночь соблазна"

Она двигалась с ним в едином ритме, упираясь одной рукой в стол позади себя, а другой ухватившись за широкое плечо Алека. Он поцеловал ее, обнял за талию и хрипло приказал:

– Смотри мне в глаза!

Бекки поймала его яростный взгляд и больше не отводила глаз. Она чувствовала, как трещит по швам его самоконтроль, и сама теряла голову.

– Алек!

– Да! – Он откинул назад голову. – О Боже! Бекки!

Они вместе достигли вершины, огласив комнату громкими криками освобождения. Влажные тела их переплелись. Бекки погрузилась в самое древнее, изначальное наслаждение, впитывая в себя его мужскую силу и слушая хриплое дыхание возлюбленного. Алек, обессилев, на мгновение склонил голову ей на плечо. Потом она, изможденная до предела, легла спиной на деревянный стол и протянула руки к Алеку. Не прерывая их слияния – его эрекция лишь немного ослабла, – он положил голову ей на грудь. Бекки обвила руками его широкие плечи, нежно обняла и поцеловала во влажный лоб.

– Ты был прав, – прошептала она минуту спустя. – Во второй раз даже лучше.

– Подожди, пока попробуешь третий.

Она беззвучно рассмеялась, не в силах даже приоткрыть глаза.

– От тебя пахнет корицей, – слабым голосом пробормотал он.

– Пудинг! – вдруг воскликнула Бекки, повернула голову, чтобы посмотреть на часы, и увидела, что время кончилось. – Вставай, вставай, поднимайся! Надо спасать пудинг.

Алек отпустил ее и, удивленный, отошел в сторону. Бекки одернула юбки, спрыгнула со стола и с распахнутым лифом бросилась к очагу. Одной рукой придерживая застежку, другой она ухватила полотенце, чтобы не обжечься, и сдвинула скрипучий крюк в сторону. Алек тем временем заправил рубашку в панталоны и надел фрак.

– Гм-м-м, извините, милорд…

Оба резко повернули головы к распахнувшейся двери.

Дородная домоправительница в фартуке говорила из-за угла коридора, чтобы, не дай Бог, не увидеть то, что не положено.

– Э-э-э… В чем дело? – отозвался Алек, приглаживая взлохмаченные волосы.

– К милорду посетитель, – сообщила она, так и не заглянув в кухню.

– Я сейчас буду, спасибо.

– Да, сэр. – И в коридоре заскрипел пол – это шокированная домоправительница поспешила прочь.

Алек бросил на Бекки настороженный взгляд.

– Наверняка это Форт, а с ним и остальные. – Он виновато покачал головой. – Не показывайся, пока я от них не избавлюсь, ладно? Могут разболтать кому-нибудь о тебе, а это опасно. Я скоро вернусь.

Алек подмигнул ей, состроил томную гримасу, глубоко вздохнул, привел в порядок одежду и неспешно двинулся в холл.

Некоторые люди курят опиум. Другие пьют джин. Третьи – несчастные бедолаги – падают жертвой крупной игры.

Алек пристрастился к Бекки. И собирался практиковаться в этой новой привычке ежедневно. Совершенствоваться в ней, отрабатывать навыки. И так – всю жизнь.

«Я помолвлен», – с удивлением и восхищением думал он. На сердце было легко.

Совершенно удовлетворенный, он скорее выплыл, чем вошел в холл. Домоправительница стояла у основания лестницы и в некотором смущении указывала на гостиную первого этажа. Алек кивнул и стал подниматься по лестнице. Приближаясь к двери, он вдруг с опозданием подумал, что его веселые друзья ведут себя подозрительно тихо. На пороге гостиной он замер как вкопанный при виде своего гостя. Точнее, гостьи.

– Дорогой! – Леди Кампьон прервала изучение небольших акварелей на стене и приветствовала хозяина светской улыбкой, поднимая затянутую в перчатку руку. – Сюрприз.

У Алека кровь застыла в жилах, прежний румянец любовного возбуждения уступил место пепельной бледности. Секунду он не мог вымолвить ни слова. Потом в душе его зародилась волна темного, злобного чувства.

«Проклятие! Что она здесь делает?»

– Но что это, шалунишка, вы не рады меня видеть? – спросила она с игривым негодованием, тонкой рукой упираясь себе в бедро.

Алек все никак не мог обрести голос.

Если в былые времена ему случалось встретить баронессу в обществе, он испытывал легкое смущение и неприязнь, окрашенную сознанием собственной вины. Теперь же, в нынешних обстоятельствах, ее вид поверг Алека в ужас. Если она узнает о Бекки… нет, хуже, если Бекки узнает о ней…

Алек с усилием сглотнул, сознавая, как человек, загнанный в угол голодной тигрицей, что не должен делать никаких резкий движений, иначе его разорвут на куски. Надо защищаться. Выпроводить отсюда Еву. В любом случае он не даст Еве ничего заподозрить.

Ева Кампьон с самого первого дня, когда поняла, что может управлять им с помощью денег, стала демонстрировать необычайно собственнические устремления по отношению к Алеку. Множество раз и множеством способов он пытался дать ей понять, что между ними все кончено, но проходило несколько месяцев, и она появлялась снова. Алек понимал, она не потерпит, чтобы ее любимый наемный жеребец оказался обручен, да еще с девушкой, намного более красивой и молодой, чем она сама.

Более того, если Ева узнает о Бекки, то через час об этом будут знать все до единого представители общества, включая князя Куркова. Что касается будущей невесты, то Алеку даже подумать было страшно, как она отнесется к подобной правде, если ее узнает. Особенно сейчас. Скорее всего заберет назад свое согласие на его предложение. Он ее потеряет.

Алек был в бешенстве, что эта змея посмела проникнуть в маленький рай, принадлежащий только ему и Бекки, в их священный приют. Леди Кампьон отравляла все вокруг себя. Алек знал это лучше всех.

– Чем я обязан подобной честью, миледи? – с осторожностью протянул он.

– Вот как! Так-то вы приветствуете старого друга! – Покачивая бедрами, она подплыла к Алеку и подставила ему впалую нарумяненную щеку.

Алек отвернулся, внутри у него все сжалось от отвращения.

– Вы так жестоки, дорогой! – проговорила она с понимающей улыбкой и жестким блеском в черных глазах и слегка шлепнула его по руке сложенным веером. – Вы же сами знаете, что скучали по мне. Почему вы не остановились на Блэк-Лайон-стрит с вашими идиотами дружками?

Алек бросил из-под ресниц предупреждающий взгляд.

– Чего вы хотите?

– Того же, что и всегда, дорогой. Вас! – сказала она с сияющей улыбкой. – Вы, разумеется, собираетесь на бал к графине Ливен, так? Мне нужен спутник. Можете заехать за мной к девяти.

Алек стиснул зубы и упер руки в бока. Внимательно разглядывая рисунок на ковре, он пытался сдержаться и не выбросить ее из своего дома в буквальном смысле.

– Я полагал, у вас новый друг…

– А, молодой Джейсон? – Она слегка обмахнулась веером и вздохнула. – Нет. Он был… так, на один зуб. Вот вы, мой прекрасный лорд Алек… – Баронесса опустилась на мягкие подушки дивана и, скрестив ноги, положила их на валик. – Вы – праздник для знатока.

И, выгнув спину волнообразным движением, она вытянулась, как дорогая, избалованная кошка, улыбнулась Алеку и похлопала по месту на диване рядом с собой. Алек отрицательно покачал головой и медлительным жестом сложил на груди руки.

Баронесса нахмурилась.

– Идите сейчас же сюда. Вы – мой должник.

Алек задрал подбородок.

– Как вы должны помнить, я вернул долг.

– Дорогой, этот долг выплачивается, когда я говорю, что он выплачивается. Ну, идите же сюда, неужели вы ничуть по мне не скучали?

Почему она разговаривает с ним, как с ребенком или любимой болонкой? Как мог он это сносить все долгие недели, пока был, если называть вещи своими именами, ее сексуальным рабом? Но, с другой стороны, мрачно размышлял он, человек может пойти на многое, когда головорезы, работающие на какого-нибудь гнусного ростовщика из Ист-Энда, угрожают отрезать ему яйца.

– Я слышала, вы снова стали выигрывать, – заметила баронесса, темные глаза ее при этом странно сверкнули.

Алек настороженно наблюдал за ней, одновременно прислушиваясь к звукам в другом конце дома, где, как он молился, Бекки занималась своим пудингом. Что там еще осталось с ним сделать?

– Чуть-чуть.

– О! – Ева улыбнулась накрашенными губами. – Полагаю, это означает, что я вам больше не нужна?

Алек холодно улыбнулся.

– Вероятно, так.

Баронесса поднялась с дивана и подошла к Алеку, обхватив себя за плечи тонкими руками.

– Вы знаете, Алек, у меня очень странное чувство, словно вы что-то задумали.

Он насмешливо приподнял брови.

– Вы нигде не бываете. Только играете. Причем играете, говорят, осторожно, как старая тетушка. – Она покачала головой. – Очень на вас не похоже. Говорят, вы всегда уходите, не позволяя другим отыграть хотя бы часть проигрыша.

– Похоже, вы за мной следили. Вы же знаете, Ева, я это ненавижу.

– Следила потому, что вы мне небезразличны.

У Алека угрожающе сузились глаза. Как смеет она заявлять, что заботится о нем, после того как использовала его?

Он прикрыл глаза. По телу пробежала волна дрожи. О Господи! Что станет делать Бекки, когда узнает то, что все, кроме нее, знают? Почувствует, что ее предали, одурачили. Станет презирать его. Она, которая пришла к нему девственницей…

– Я слышала просто ужасные вещи, – продолжала леди Кампьон. – Говорят, вы превратились в монаха! – провозгласила вдруг Ева, врываясь в его мысли. – Понимаю, это звучит невероятно, но так говорят, – добавила она в ответ на злобный взгляд Алека. – Уже много недель ни одна из моих подруг не имела удовольствия наслаждаться вашим обществом, а ведь я знаю, вы почти никогда не прибегаете к услугам наемных шлюх. Так что произошло?

Алек взглянул на часы.

– О Господи! Через десять минут я встречаюсь с регентом. Мне жаль прерывать ваш визит, миледи, но я действительно должен идти.

– Не раньше, шалопай вы эдакий, чем вы объясните мне, что происходит. Своими актерскими способностями вы можете обвести вокруг пальца кого угодно, но я-то вас слишком хорошо знаю.

– Вы совсем меня не знаете, Ева, – спокойно ответил Алек, – и никогда не знали.

Баронесса склонила голову набок.

– У вас появилась любовница?

Алек почувствовал, что у него кончается терпение.

– В любом случае, я думаю, вас это не касается.

– Не касается? Дорогой вы мой! Да ведь это национальный спорт – следить, кто с кем спит. А что до вас, мой дорогой, то если секс – это наш спорт, то вы, безусловно, действующий чемпион в этом виде.

– Да заткнитесь же вы!

– Ага, вот и искра, – прошептала она, скользя в его сторону. – Вы были так холодны. Я боялась, огонь совсем угас. Возможно, от переутомления. – Леди Кампьон всегда доставляло удовольствие провоцировать Алека. Особенно когда он был связан обстоятельствами. Сейчас она возвращалась к знакомой игре. Чем сильнее ей удавалось его рассердить, тем больше она возбуждалась. – Чем это от вас пахнет? – прошептала баронесса, двигаясь вокруг Алека и нервно втягивая воздух тонкими ноздрями. – Пахнет оргазмом! Противный мальчишка! С кем это вы баловались?

Терпение Алека лопнуло. Он увернулся от ее прикосновения.

– Убирайтесь отсюда немедленно! Я вас больше не хочу, Ева! Неужели вы этого не понимаете?

– Какой дьявол в вас вселился? – воскликнула она и уперлась облаченной в перчатку рукой себе в бок.

– Я, – ответил голос от двери позади Алека.

Голос Бекки, холодный, бесстрастный.

Алек вздрогнул и прикрыл глаза, в которых металась боль.

«Господи, нет! Зачем?»

Слишком поздно. Он опустил голову, чувствуя, как заныло сердце.

Глава 11

Бекки, все еще раскрасневшаяся от ласк Алека, босиком стояла в дверном проеме, в руках у нее болтались сандалии. Она поставила пудинг остывать, а сама направлялась в спальню привести себя в порядок после их слишком жаркой, как кухонная печь, любви. Поднимаясь на цыпочках по лестнице и помня о предупреждении Алека не показываться, она вдруг услышала трели женского смеха, застыла как вкопанная и оглянулась на дверь гостиной, откуда доносились звуки. В конце концов, девушка, которая собирается замуж за капитана всех лондонских повес, должна быть ко многому готова. «Непохоже, чтобы это были его друзья», – подумала она.

Отлично. Тогда кто же?

Охваченная внезапным приступом собственнического инстинкта, она решила разобраться. Из той малости, которую ей удалось услышать из разговора, она мало что поняла и не решилась делать предположения, иначе ей пришлось бы составить весьма нелицеприятное и скорее всего ложное представление о своем нареченном – а ведь он стал им всего час назад. Это дурной способ начинать совместную жизнь. Лучше пусть Алек сам ей все объяснит. То, что Бекки увидела своими глазами, понравилось ей еще меньше.

Посетительницей оказалась стройная брюнетка в желтом. Бекки появилась как раз вовремя, чтобы заметить, как она буквально вешалась на Алека, хотя сам он отстранялся от женщины как только мог. Гостья казалась блестящей светской дамой, несколькими годами старше самого Алека, а усыпанные бриллиантами браслеты, которые она носила поверх зеленых перчаток, говорили о богатстве их владелицы. У женщины были короткие, безупречно причесанные волосы и патрицианские черты лица, но ухищрения косметики не могли скрыть разрушений, вызванных беспутным образом жизни.

Когда Бекки заговорила, завитая головка дамы дернулась в сторону дверей и ее пустые черные глаза сузились.

На секунду их взгляды встретились. Бекки мгновенно ощутила волну враждебности, от которой у нее волоски на шее встали дыбом. Она сложила на груди руки и задрала подбородок.

– Не представите ли вы меня своей гостье, милорд? – с усилием выговорила Бекки тоном, который, хоть и с натяжкой, можно было счесть вежливым.

Женщина вернула на лицо искусственную улыбку. Алек обернулся.

– Оставьте ее в покое, Ева, – голосом, в котором гремели раскаты грома, прорычал Алек.

Бекки, вовсе не обескураженная, состроила столь же фальшиво-сладкую мину, приняла приглашение и с гордым видом прошла в гостиную. Сердце ее колотилось, она сама не могла понять, откуда взялась эта ее дерзость, но она чувствовала, как нарастает гнев Алека, и с радостью готовилась выступить в этом сражении на его стороне. Ведь, в конце концов, в схватке с женщиной джентльмен связан по рукам и ногам.

– О, так она хорошенькая! – сообщила Алеку Ева со сладкой улыбкой и искрами ненависти в глазах. – Ну разумеется. В этом деле у вас всегда был тонкий вкус. И где же вы ее отыскали, дорогой? В канаве?

– На самом деле это была не канава, а крыльцо лорда Драксингера. – Бекки очаровательно улыбнулась, заметив, как сжались кулаки Алека.

– Правда? – Ева кивнула Алеку. – И характер у нее есть. Может дать отпор вышестоящим. Очень, очень похвально.

– Оставь нас… Эбби, – выдавил из себя наконец Алек с побледневшим лицом и плотно сжатыми губами. Он не отводил бешеного взгляда от Евы, а тот факт, что он воспользовался придуманным именем, подсказал Бекки, что эта женщина может быть опасна.

Однако если Алек полагал, что она оставит его наедине с этой гарпией, значит, он еще не понял, из какого теста сделана его Бекки. Его основой была верность.

– Эбби? Ну разумеется. Какое миленькое простенькое имя. – Ева издала еще один ядовитый смешок, хриплый, как скрежет битого стекла. – Так значит, вы все же завели любовницу. Так я и думала. Видите, вы не можете мне лгать, я вас насквозь вижу.

– О, мадам, я не любовница, – с ангельской улыбкой сообщила Бекки. – Я невеста лорда Алека.

– Дьявол побери, Бекки! – пробормотал Алек при этом откровении, но его лицо тут же исказилось гримасой страха: он проговорился!

– Бекки? – эхом отозвалась Ева. – Я думала, ее зовут Эбби.

Бекки смущенно взглянула на Алека, понимая, что эта женщина, должно быть, действительно его довела, раз он допустил такую оплошность.

– Ее имя тебя не касается! – угрожающе приближаясь к баронессе, проговорил Алек. – Уходите, Ева. Вы ступаете по тонкому льду.

– Разве вас не ждет регент? Так идите же, милый, а мы с драгоценной малышкой обсудим все ваши волшебные качества и умения. – Она повернулась к Бекки и сочувственно покачала головой. – Бедная крошка! Значит, вот что он вам сказал – что женится. Стыдитесь, Алек. Что за бесчувственность! Подобное слишком низко даже для вас!

– Она говорит правду, Ева, – мрачно отвечал Алек. – Если желаете, мы пришлем вам приглашение на свадьбу.

Долгие мгновения баронесса молча смотрела в глаза Алеку. Она была неглупа, и ее поразил серьезный тон сообщения.

– Что ж, – наконец проговорила она, с трудом выталкивая слова из горла. – Мне остается лишь надеяться, она понимает, на что идет. Понимает, какой вы потаскун.

При этих словах Бекки сделала шаг к длинному деревянному шесту для закрывания высоких арочных окон, в голове у нее тотчас явился образ гасителя для фонарей, но Алек заметил, как ее пальцы сомкнулись на этом импровизированном оружии, и угрюмо замотал головой.

– По крайней мере я надеюсь, вы рассказали ей о нас? – нагло заявила Ева. – Или вы предпочитаете, чтобы она обо всем узнала из светских сплетен?

Бекки вопросительно взглянула на Алека, хотя и не желала верить ни слову из накрашенного рта этой фурии. Наконец ей удалось поймать его взгляд. Выражение лица Алека ее поразило – отрешенное и холодное, оно резко контрастировало с бурей в его потемневших от гнева глазах.

– Прости нас, пожалуйста. Не подождешь ли ты меня наверху?

Бекки поразила его просьба.

– Ты хочешь, чтобы я ушла?

Он коротко кивнул и мотнул головой на дверь:

– Да, иди.

Бекки на мгновение застыла, потрясенно глядя ему в глаза.

– Почему я должна уходить? Скажи, чтобы ушла она.

– Хоть раз сделай, как я говорю! – закричал он вдруг так громко, что Бекки едва не подпрыгнула. Глаза ее удивленно распахнулись.

– Ага, проблемы в раю, голубки?

Бекки еще помедлила, рассерженная и сбитая с толку его криком. Кроме того, она не желала оставлять поле битвы женщине, которая была либо врагом, либо грозной соперницей. Ева тут же воспользовалась случаем и швырнула в Алека еще один камень.

– Золотце, спросите его, как он расплатился с мистером Данмайером. Тогда поймете, почему я говорю, что он потаскун.

– Грязная шлюха, – выплюнул Алек.

– Алек! – в ужасе прошептала Бекки.

Алек обернулся к ней и холодно произнес:

– Что ты до сих пор здесь делаешь?

Его злобный тон и радостный смех Евы заставили Бекки отступить.

Ева с удовлетворением проследила, как девушка бросилась вон из комнаты, затем повернулась к Алеку и со снисходительной скукой в голосе проговорила:

– Неужели вы действительно хотите на ней жениться?

Он лишь молча взглянул на баронессу, еще не решив, насколько далеко может зайти в своем стремлении защитить свою будущую невесту.

– Вынужден, – с неохотой солгал Алек. Все-таки он был джентльменом, баронесса как-то спасла ему жизнь, а потому Алек решил дать ей еще один шанс избежать смертельного противостояния и сделал последнюю попытку разрешить конфликт дипломатическими методами, хотя в глубине души знал, что она понимает лишь грубую силу.

– Она беременна? – осененная внезапной догадкой, пробормотала баронесса. – Ах так. Вот почему вы так осторожны в последнее время за столом. – В задумчивости леди Кампьон постучала сложенным веером себе по подбородку. – Раньше вы хотели играть, а теперь должны играть, так?

– Боюсь, что так.

– Великолепно! Представьте себе только, капитан лондонских повес станет отцом! А теперь вам нужны деньги, так, милый? – Она подошла ближе и дотронулась до лацкана его фрака. – И сколько? Вдруг я смогу помочь?

– Я не хочу вашей помощи, Ева. – Он схватил ее за кисть и оттолкнул от себя. – Сейчас мне нужно лишь ваше молчание об этом деле.

– Почему?

– Ну… У молодой леди полно родственников, готовых ее защищать. Они меня в клочки порвут, если узнают, что я затащил ее в постель раньше, чем у нее на пальце оказалось кольцо. Как-то неудобно их всех убивать…

Накрашенные губы дамы растянулись в ехидной усмешке.

– Да, нельзя убивать свойственников, как бы этого ни хотелось.

– Вот именно. – Алек справился с отвращением и поднес к губам затянутую в перчатку руку. – Я знал, что вы поймете.

Ева немного смягчилась, но она была не из тех, кто упускает свой шанс.

– Не так быстро, мой жеребчик. – Она протянула руку, сунула ее ему между ног и ухватила через одежду. – Если хотите, чтобы я молчала, это будет вам кое-чего стоить. – Она погладила его член. – Господи, мне так не хватало вас в постели.

Алек пытался все снести, с ненавистью глядя в глаза мучительнице. Но не мог. Не мог после того, что случилось сегодня, не мог после нежной доверчивости Бекки. Маска терпения соскользнула с его лица. Он резко отстранился.

– Господи! Вы мне противны, – прохрипел он и с колотящимся сердцем повернулся спиной к баронессе. Алек прекрасно понимал, что теперь у него с ней все равно никогда ничего не получится. – Я не чувствую к вам ничего, кроме отвращения.

Он тут же ощутил, как в ней нарастает волна гнева, и услышал его в голосе женщины:

– Странно, когда вам надо было, чтобы кто-то заплатил ваши долги, вы находили меня весьма привлекательной. Но разумеется, я всегда отлично понимала, что вы, потаскун, используете меня. Что ж, значит, все кончено. Так как ее на самом деле зовут, Бекки или Эбби?

Алек резко повернулся, вдруг схватил баронессу за глотку и прижал к стене.

– Ее имя вас не касается, – с яростью прошипел он, не давая ей шевельнуться.

В глазах Евы наконец показался настоящий страх. Она приподнялась на цыпочки, пытаясь схватить Алека за руку, а он чуть-чуть сблизил пальцы, показывая, как легко может ее задушить.

– Вы сумасшедший!

– Нет. Совсем напротив. Правила игры изменились, Ева, – продолжал он. – Сейчас я их устанавливаю. Вы поняли?

Женщина задыхалась, ее лицо приобрело пурпурный оттенок.

– Я хотел урезонить вас, но вы предпочитаете свои вечные штучки, – говорил Алек. – Можете ни во что не ставить ее жизнь или мою, но как насчет вашей, а, дорогая?

– Отпустите… меня!

– Слушайте внимательно. Вы никогда ее не видели. А вы умеете хранить секреты. У вас самой их полно. Если вы хоть одной живой душе скажете, что видели ее здесь, если произнесете хоть единое слово об этой девушке, клянусь, Ева, я разыщу вас и убью, – медленно и спокойно закончил он. – Я не шучу. Я знаю, где вы бываете, где живете. Как вы помните, у меня все еще есть ключ от вашего дома. Если вы упомянете о ней хоть кому-нибудь, я приду и перережу вам глотку. И ни на минуту не задумаюсь.

Она вырывалась, старалась его лягнуть.

Алек был непреклонен.

– Пустите! Вы… вы блефуете! А как же ваша хваленая честь?

– Она для меня важнее чести.

– Вас повесят. За убийство.

– Если с ней что-то случится, мне будет все равно, на виселицу так на виселицу. Не испытывайте мое терпение, Ева. Если, конечно, не хотите умереть.

Рисовая пудра толстым слоем покрывала лицо баронессы, но все равно было видно, что красный цвет в ее лице постепенно уступает место синюшно-малиновому. Она, как бешеная кошка, вцепилась в кисти Алека.

Он слегка усилил хватку.

– Похоже, вы никак не усвоите мою просьбу. Может быть, надо нажать посильнее? Убить вас прямо сейчас и выбросить тело в море?

Ева захрипела и затрясла головой:

– Нет, нет…

– Отлично. – Алек разжал пальцы. Баронесса сползла по стене, обеими руками закрывая горло. – Все просто.

Леди Кампьон впилась взглядом в его лицо. Никогда он еще не видел в ее глазах такого неподдельного ужаса.

– Убирайтесь, – ледяным тоном произнес Алек.

Она вскочила, пролетела мимо него и выскочила в дверь. Через мгновение ее уже не было.

Бекки видела, как вылетела из комнаты эта женщина, как ужасно она выглядела, как вышел Алек и, проходя мимо, ее не заметил.

Бекки отошла от стены и осторожно приблизилась к Алеку.

– И ты правда смог бы хладнокровно ее убить?

Секунду он размышлял над вопросом, потом покачал головой:

– Я и сам не знаю. Возможно. Важно то, что она в это поверила. Ты извини меня, Бекки. Мне правда надо идти. Регент ждет.

Бекки шла следом, но держалась на безопасном расстоянии.

– Алек, с тобой все в порядке?

– Да. А с тобой? – машинально спросил он.

– А со мной – нет, – сообщила Бекки. – Я все еще стараюсь понять, зачем ты заставил меня уйти. Чтобы защитить? Или чтобы я не узнала того, что ты хотел скрыть?

Выйдя в холл, Алек снял с крючка цилиндр, взял со стойки трость. За все время он ни разу не посмотрел ей в глаза. Бекки стояла всего в нескольких шагах от него.

– Алек, ты не можешь от меня отмахнуться. Нам надо все обсудить. Кто она? И кто тот человек, о котором она упомянула, мистер Данмайер?

Алек надел цилиндр и прошел мимо Бекки к двери.

– Мне надо идти, – бесстрастным тоном произнес он.

– Глупости, это важнее. – Бекки схватила его за руку, но он грубо ее отстранил.

– Не трогай меня. Просто позволь уйти.

– Алек, – взмолилась Бекки, но послушно выпустила его руку. – Неужели ты даже на меня не посмотришь?

Он обернулся и несколько секунд смотрел ей прямо в глаза. Бекки поразилась мучительному выражению его лица.

– Алек, – снова пробормотала она, всматриваясь в его глаза и касаясь его руки, но Алек оттолкнул ее пальцы.

– Нельзя заставлять регента ждать, – холодно проговорил он, сделал светский поклон и удалился.

– Алек! Не уходи! – крикнула Бекки ему вслед, но лишь услышала, как хлопнула дверь. Он ушел.

У Алека все сжималось внутри, но он решил отбросить мысли о происшедшем и сосредоточиться на присутствующих. Вокруг стучали молотки, визжали пилы. Компания джентльменов с удивлением разглядывала чудеса, которые творил мистер Нэш со своими плотниками и столярами в павильоне регента.

Все почтительно поздоровались с его королевским высочеством и были приняты очень тепло. Грузный регент, такой бесшабашный в молодости, по-прежнему сохранял слабость к компании молодых повес, живущих все в том же веселом донжуанском угаре, которого с возрастом сам он лишился. Однако встреча с будущим королем оказалась короткой.

Бедного Георга отвлекла неизбежная ежедневная рутина государственных дел, сколь бы малую их толику его министры ни оставляли на милость королевских решений. Он высказал пожелание, чтобы молодежь осмотрела творение прославленного архитектора, и компания с благодарностью приняла предложение.

В высоких цилиндрах, чьи поля защищали от яркого полуденного солнца, Алек, его друзья и еще несколько избранных долго бродили по строительной площадке. Алек старался держаться позади компании, он рассеянно и кратко отвечал на удивленные восклицания друзей при виде этой причудливой конструкции.

Здание и правда поражало воображение. Сооружение Генри Холланда в стиле неоклассицизма планомерно трансформировалось в экзотический восточный дворец. На переднем фронтоне еще сохранялся величественный римский портик с куполом, но сейчас его самым скандальным образом обрамляли два минарета. Алек, при всей широте вкусов, не мог понять, станет ли это создание регента отрадой для глаз или чудовищным нонсенсом. Тем более что в этот момент ему не было никакого дела до этих королевских причуд.

Если в той бездне отчаяния, куда он погрузился, и нашлось хоть одно светлое пятно, то это оказались сведения о реальной судьбе «Розы Индры».

В частной беседе Алек спросил регента, не слышал ли тот о судьбе драгоценности Толботов. Его королевское высочество с мальчишеской искрой в глазах охотно сообщил, что не только слышал о знаменитом рубине, но и владеет им.

– Я купил его, э-э-э… тридцать лет назад у старого лорда Толбота, который недавно умер, – поведал ему тучный принц, тяжело дыша от ходьбы, пока они прогуливались по ослепительно розовой Длинной галерее. – Я собирался презентовать его, э-э-э, одной даме, но, видишь ли, мы поссорились, и я оставил его в своей коллекции. А почему, мой мальчик, ты спрашиваешь?

Алек ответил уклончиво, но приберег сведения в памяти.

Голос мастера, дающего пояснения к проекту, вдруг зазвучал приглушенно – что-то вдалеке привлекло его внимание.

Алек, нахмурившись, проследил за его взглядом. И сразу ощутил, как похолодело внутри, глаза сузились. Вдоль изогнутой полумесяцем дороги, которая окаймляла сад перед павильоном, ехала черная, отделанная серебром прогулочная коляска, увлекаемая шестью черными же лошадьми с белыми плюмажами на головах. Коляску сопровождал эскорт казаков в полном обмундировании.

Курков.

Итак, передышка закончилась. Враг появился на сцене. Появился с обычной помпой. И как раз вовремя – завтра состоится бал у графини Ливен. Сердце Алека заколотилось.

Бекки.

Надо возвращаться. Предупредить ее. Убедиться, что она надежно спрятана. Алек еще не знал, как будет смотреть ей в глаза, но это сейчас не так важно, главное – ее безопасность.

Он даже не стал придумывать оправдания для друзей, просто коротко попрощался, пробормотал извинения и пошел прочь, не обращая внимания на многочисленные скульптуры вокруг.

– Алек! – позвал его Форт.

– Найт, ты куда? – крикнул Раш.

Алек не отвечал, он даже не оглянулся.

Прыгнув в наемный фаэтон, он стегнул пару гнедых кобыл, и через мгновение по булыжной мостовой весело зацокали лошадиные копыта. Алек понимал, что его поспешное бегство выглядит очень странно, но позже найдется время для извинений. У него и без этого достаточно неприятностей: что-то скажет Бекки, когда он войдет в дверь?

Бекки не сказала ничего.

До того, как все это произошло, она собиралась провести время обычным образом. Убрать в кухне. Приготовить соус для пудинга. Довязать пинетки для младенца. Но после скандала не сделала ничего.

Как только Алек ушел, Бекки поднялась в их спальню. Расстроенная и обиженная, она села в кресло и задумалась, искренне удивляясь случившемуся.

Прислушиваясь к шуму на улице и ожидая возвращения Алека, Бекки все время старалась унять свои страхи и уговаривала себя дождаться его объяснений.

Наконец она услышала, что по улице грохочут колеса, и через несколько минут в комнату вошел Алек.

Бекки сидела в кресле, скрестив ноги и положив руки на подлокотники. Ее холодный взгляд устремился к его лицу. Алек, немного бледный, вошел, не поднимая на нее глаз, снял фрак.

– Я вернулся.

– Вижу.

Заслышав ее бесстрастный голос, Алек оглянулся, присел на кровать и положил фрак рядом. Держась на почтительном расстоянии, он привалился к столбику балдахина в нескольких футах от Бекки, сложил на груди руки и принялся рассматривать ковер. Бекки чувствовала, с каким напряжением он пытается отыскать какую-нибудь нейтральную тему. Сама она не прерывала молчания, а с некоторым удовольствием наблюдала, как он корчится в муках.

Глаза Алека прятались за пологом темных ресниц, но Бекки видела: его осторожный взгляд полон надежды на примирение, однако упрямо стиснутые челюсти говорили, что еще не готов давать объяснения.

«Ну, это мы еще посмотрим».

– В город приехал Курков, – осторожно сообщил он. – Тебе снова придется быть очень внимательной и не выходить из дома.

– Прекрасно.

Алек облизнул губы и опустил голову, белокурые пряди упали ему на глаза.

– Что ты слышала?

– Недостаточно, чтобы понять, в чем дело.

Алек поднялся на ноги, отошел к окну. Невидящими глазами стал смотреть на залитую солнцем улицу.