Текст книги "Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России"

Глава пятнадцатая
Результаты работ на левобережье Амура

Донесение генерал-губернатору от 15 апреля 1852 года. – Проявления цивилизации между гиляками. – Распространение огородничества между ними. – Донесение Н.М.Чихачева. – Сведения, собранные им о реках Амгуни и Горине и о народах, обитающих по их берегам. – Южная часть Приамурского и Приуссурийского краев по рассказам маньчжуров

Генерал-губернатору я представил в подлинниках журналы исследований, произведенных Бошняком, записку Чихачева и донесение Березина и объяснил важность результатов этих исследований и опасность, какую представляет для нас появление иностранных судов и миссионеров в Маньчжурии и Приамурском крае. Сообщив ему о распоряжении Главного правления Российско-Американской компании Кашеварову, в заключение я писал ему так:

«Из этого Вы изволите видеть всю неосновательность имеющихся в С. – Петербурге представлений о Приамурском и Уссурийском краях и острове Сахалине, которые, по изложенным данным, должны принадлежать не Китаю, как то думают и настаивают в С. – Петербурге, а России. Полная несостоятельность с упомянутым обстоятельством данного мне повеления, повторяемого почти каждую почту, при ничтожных средствах, которыми располагает экспедиция, очевидна, а распоряжения Главного правления могут поставить нас в самое критическое положение, которое повлечет за собою уничтожение экспедиции.

Поставленный здесь в такое положение, при котором вся нравственная ответственность за недостаток самостоятельности пала бы на меня, и соображаясь с упомянутыми обстоятельствами, несмотря на то что они несогласны с данной мне инструкцией и влекут за собою строжайшую ответственность, я решился действовать вне повелений. Мне предстояло и ныне предстоит одно из двух: или, действуя согласно инструкциям, потерять навсегда для России столь важные края, как Приамурский и Приуссурийский, или же действовать самостоятельно, приноравливаясь к местным обстоятельствам и несогласно с данными мне инструкциями. Я избрал последнее.

После этого я надеюсь, что, ввиду сообщаемых мной фактов, наконец обратят серьезное внимание на этот край и, согласно предыдущему представлению моему Вашему превосходительству от 20 февраля, я получу, наконец, надлежащие средства для экспедиции. Все мои просвещенные и неутомимые сотрудники одушевлены важной государственной целью экспедиции и с необыкновенной отвагой, бодростью и твердостью духа переносят все лишения, трудности и опасности при исследовании края и устранении всяких внешних покушений на него, несмотря на то что ничтожные средства экспедиции далеко этому не соответствуют».

Сделав, таким образом, все возможное для предупреждения внешних покушений на этот край и усиления экспедиции, мы принялись за постройку к предстоящей навигации ботика и баркаса и за постройку необходимых зданий в Петровском и Николаевске.

Один из гиляков с реки Амура, Накован, привез в Петровское свою молодую жену Сакони и просил, чтобы мы приютили ее у себя, потому что гиляки селения Лянгр хотят ее украсть у него. Екатерина Ивановна взяла Сакони под свое покровительство: ее вымыли, вычесали и нарядили в сарафан и белую рубашку. После этого Сакони немало была удивлена своей пригожестью и начала мыться и чесаться каждый день. Это послужило поводом к тому, что некоторые гилякские женщины начали являться в Петровское с просьбой, чтобы и их вымыли и одели. Надобно было видеть, с каким усердием матросы и их жены ставили этих гилячек у залива и отмывали наросшую грязь на их лицах. Зато с каким удовольствием эти нимфы смотрели потом на себя в подаренные им зеркальца.

Один из более наблюдательных гиляков, по имени Паткен, живший в соседней с Петровским деревне, видя, что мы копаем землю, чтобы посадить картофель, и не умираем от этого, как гиляки до сего времени думали,[115]115
  По их понятиям, всякий копавший землю и сажавший в нее что-нибудь должен был сейчас же умереть.


[Закрыть] обратился с просьбой, чтобы моя жена научила его жену сажать картофель и ходить за ним. Екатерина Ивановна вскопала с женой Паткена маленькую грядку, посадила картофель и наблюдала, чтобы гилячка полола его и поливала. Надобно было видеть, с каким удовольствием семейство Паткена благодарило Екатерину Ивановну, когда у них вырос картофель и когда все они остались здоровы и никто в деревне не умер от его употребления.

Залив Счастья в 1852 году, как и в предыдущие 1850 и 1851 годы, вскрылся от льда только к 14 июня, то есть более чем месяцем позднее вскрытия устья Амура (которое вскрылось в этот год 9 мая), и, как в предыдущие годы, до 20 июня был наполнен морскими льдами, так что только 22 июня можно было спустить на воду ботик, командиром которого я назначил тогда мичмана Чихачева.

Так началось в неведомом доселе пустынном крае распространение цивилизации и судостроения.

20 и 21 июня прибыли в Петровское мичман Чихачев, лейтенант Бошняк и приказчик Березин. Они с большим трудом могли на лодках пробраться к этому времени между льдами, наполнявшими северную часть лимана и южную часть Охотского моря. Мичман Чихачев сообщил, что, достигнув реки Амгуни и лежащего в 15 верстах (16 км) от ее устья селения Каур, поехал затем вверх по реке на запад и спустя несколько дней пути достиг устья реки Амги, впадающей слева в Амгунь, и селения Самар, расположенного в ее устье. Селение Самар расположено под 51°42 северной широты и 135° 12 восточной долготы.

В этом месте река Амгунь подходит на самое близкое расстояние к реке Горин, а потому из селения Самар Чихачев и перевалил с реки Амгунь на реку Горин, проехав всего по Амгуни около 320 верст (339 км).

Из селения Самар Чихачев направился на юго-юго-восток и, проехав в этом направлении около 30 верст, достиг селения самагиров Суми, лежащего на юго-западном берегу озера самагиров (Эворон). Из селения Суми до селения Сали, около 17 верст, он ехал по западному берегу озера, на St0¹/20, а отсюда, следуя по тому же направлению, через 32 км достиг реки Горин и селения самагиров Гори. Северная широта этого пункта оказалась 51 °2 и восточная долгота 135° 38 . Между рекою Амгунь, озером самагиров и рекою Горин он переваливал через невысокие отроги гор, отделяющих долину реки Амгунь от долины реки Горин.

Отсюда Чихачев начал спускаться вниз по реке Горин до ее устья, расположенного под 50°44 северной широты и около 137°50 восточной долготы.

С устья реки Горин Чихачев перевалил на правый берег Амура в селение Сусу. Ширина Амура в этом месте около 12 верст, и тут он имеет много островов. От селения Сусу Чихачев начал спускаться вдоль правого берега Амура и на протяжении около 100 верст (106 км) ехал по Амуру на северо-северо-восток. На этом пути он проезжал селения гольдов: Чуля – в 15 верстах (16 км) от Сусу Ади – в 20 верстах (21 км) от Чуля, Писуа – в 25 верстах (26,6 км) от Чуля, Добги – в 15 верстах от Писуа и, наконец, Кавунда – в 25 верстах от Писуа.

С Кавунда начинаются поселения мангунов и нейдальцев, и река принимает направление на NOtO. Широта селения Кавунда оказалась 51°32 , долгота 139°10 . Следуя на NOtN по правому берегу реки и проехав около 30 верст, Чихачев достиг селения Гирда и затем, через 35 верст (37 км), селения Оди, в котором 26 марта встретился с топографом Поповым. Взяв в этом селении проводника, он поехал к востоку вдоль подошвы гор, окружающих с юга озеро Кизи, и перевалил через небольшую возвышенность. 28 марта он достиг залива Нангмар. Расстояние между селением Оди и заливом Нангмар по направлению WtS¹/2_ около 35 верст. Таким образом, Чихачев проехал на собаках:

а) от устья реки Амгунь до перевала с этой реки на реку Горин – около 315 верст (336 км);

б) от Амгуни до Горина – 75 верст (80 км);

в) по Горину до его устья – около 105 верст (112 км);

г) по Амуру до с. Оди – около 165 верст (176 км) и

д) из Оди до залива Нангмар – около 55 верст (58 км). А всего этим путем 715 верст (762 км).

Чихачев, таким образом, был первым из русских исследователей, проехавшим так далеко по рекам Амгуни и Горину и обследовавшим эти неизвестные места. Он первый дал нам понятие об этих довольно значительных реках.

Путь его был сопряжен с большими затруднениями и лишениями, ибо народы, обитавшие в этих местах, были совершенно неизвестны, а собаки утомлялись, и Чихачеву весьма часто приходилось делать переходы пешком, влача за собою нарту, и буквально по колена идти в воде. Провизия вся вышла еще на реке Горин, так что более восьми дней, до селения Оди (где он взял сухарей и чаю от Попова), Чихачев питался юколой, ягодами и нерпичьим жиром.

Начиная от селения Каур, расположенного в 15 верстах от устья Амгуни, вышележащая часть течения этой реки заселена нейдальцами. Этот народ говорит на том же языке, что и тунгусы; он вообще ласков и гостеприимен и в особенности предан русским, потому что постоянно имеет сношение с нашими тунгусами. В селениях Чальбано и Дульбино он нашел семь крестившихся на Бурукане нейдальцев, которые немного понимали по-русски. До селения Хало правый берег реки возвышен и частью горист, в этом же селении более возвышен левый берег. По берегу реки много прекрасного строевого леса – хвойного и лиственного; тут растут: ель, кедр, сосна, лиственница, береза, тополь и осина. От селений Хало и Дульбино нейдальцы ездят на большое озеро, лежащее на расстоянии 25 верст к югу от Амгуни. Оно называется по имени обитающих на его берегах жителей озером Чукчагиров.

Путь из селения Самар, с реки Амгуни до озера самагиров, проходит по холмистой равнине, покрытой превосходным строевым лесом, преимущественно кедром; встречаются кедры в полтора и два обхвата. Озеро самагиров довольно большое и глубокое, берега его большею частью возвышенны и покрыты строевым лесом. Жители селения Самар, а равно и те, которые обитают на этом озере и по реке Горин до селения Бирзе, называются самагирами. Вообще озера чукчагиров и самагиров заслуживают особого исследования. Берега реки Горин большею частью возвышенны и покрыты прекрасным строевым лесом, в особенности кедром и елью; местами попадается тонкий дубовый лес.

В селении Гори Чихачев встретил купцов-маньчжуров, прибывших сюда с реки Сунгари как для торга с самагирами, так равно и для получения долгов. С целью сближения с этими маньчжурами он, под предлогом утомления собак, остановился здесь на три дня и завел с ними знакомство. Маньчжуры во все время были с ним ласковы и обходительны.

Имея в сопровождавшем его тунгусе Афанасии хорошего толмача, он свободно вел разговор с маньчжурами и объяснил им, что послан из залива Искай (Счастья), где находятся русские, для наблюдения над устьем реки Амура, ознакомления с краем и, наконец, для торговли с ними.

Сначала Н. М. Чихачев завел с маньчжурами разговор о торговле. Они изъявили желание вступить с нами в торговые сношения, но при этом просили, чтобы склады наших товаров были как можно ближе к устью реки Сунгари и никак не далее селения Кизи; они назвали ему те товары, которые им нужны, и сказали, что спускаться им по Амуру в эти места вообще запрещено. Так как торговля наша с ними могла быть только меновая, то они указали Чихачеву все, что могут доставлять нам из городов Саньсина и Гирина (на реке Сунгари) и города Нингуты, на реке Хурге, впадающей в реку Сунгари, у Саньсина.

В ответ на вопросы Н. М. Чихачева о положении и состоянии края маньчжуры сообщили:

а) что Маньчжурия и Даурия, составляющие крайние китайские провинции на северо-востоке, простираются только до Хинганского (то есть Буреинского) хребта, из которого берут начало значительные реки: Зея, Бурея, Уссури, Горин, Бича и Амгунь;

б) что этот Хинганский хребет служит на юге водоразделом между реками Сунгари с Хургою и рекою Уссури. Что он, перебрасываясь выше устья реки Сунгари через реку Амур и затем, не доходя Саньсина, через реку Сунгари, направляется на юг к корейским горам и таким образом доходит до Японского моря;

Самагир, маньчжур и орочон

Рисунок XIX в.

в) что все население этого края, лежащего между Буреинским хребтом и морем, не платит ясак китайцам, так как Китай считает этот край находящимся в неопределенном положении (то есть, как выражались маньчжуры, как бы не китайским и не вашим), потому что, говорили они, давно были заключены русскими с Китаем какие-то условия;[116]116
  Имеются в виду условия Нерчинского договора 1689 г.


[Закрыть]

г) что в последнее время на Сунгари и в Приамурье появляется довольно много иностранцев (миссионеров), которые, как слышно, доставляют об этом крае сведения своим судам, весьма часто появляющимся у берегов. Эти люди являются сюда в различных видах: какими-то толкователями (проповедниками), колдунами и шаманами и иногда называют себя русскими. Носят они постоянно туземную одежду и, где только возможно, стараются внушить как местному населению, так и некоторым из нас, маньчжуров, злонамеренность к русским. Так, например, говорит Чихачев, после его приезда в устье Горина там был распущен слух, что все русские товары отравлены и что первый маньчжур, который наденет кофту из нашего сукна, купленного на Амуре, иссохнет и что будто бы при проезде русских через деревню непременно умрет кто-либо из туземцев этой деревни. Наконец, маньчжуры рассказывали Н. М. Чихачеву, что один из подобных людей поселился было в горах на Сунгари. На вопрос маньчжуров, кто он и зачем живет тут, иностранец отвечал, что он будто бы какое-то высшее существо, которому все должны поклоняться. Этот ответ стоил, однако, ему жизни.

Самагиры, проживающие по Горину, а равно и на озере Самагиров, объяснили Н. М. Чихачеву, что реки Амгунь, Горин, Бурея, Тугур и Уда вытекают из Хинганского хребта и что из селения Самагир по реке Амгунь и по притоку ее – речке Ама можно доехать на собаках до подошвы этого хребта за два дня, а с реки Горин, от селения Гори – за четыре или пять дней, и, наконец, что они слышали, что около реки Амур есть дурные русские, которые подстрекают инородцев убить нас (членов Амурской экспедиции).

Донесение свое Н. М. Чихачев кончал следующими строками:

«Окончив таким образом первую часть данных мне приказаний и получив из селения Оди от топографа Попова важное сообщение о подходящем к заливу Нангмар иностранном судне, я сейчас же возвратил Попова в Кизи с приказанием Березину немедленно следовать с этим известием в Петровское и оттуда с вашими распоряжениями поспешить ко мне обратно в залив Нангмар; сам же, взяв из селения Оди проводника, отправился в залив Нангмар. Прибыв туда, я нашел его покрытым сплошным льдом. Море к югу от залива было чисто, и на горизонте было видно под парусами двухмачтовое судно, лавировавшее к северу. Я начал тщательно наблюдать за этим судном, а прибывшему из Кизи в залив Нангмар топографу Попову приказал производить береговую съемку залива.

По очертанию берега и по определенной мною широте я увидел, что это тот самый залив, который Лаперуз назвал заливом Де-Кастри.

Между тем судно приближалось ко входу в залив и стало походить на военную шхуну-бриг. По его движениям можно было предполагать, что оно производило опись берега.

Гиляки, проживающие по берегам залива Де-Кастри и к югу от него, а также прибывшие с озера Кизи и Амура для ловли тюленей, рассказывали мне, что шлюпки с подобных судов бывают на берегу и знаками, а иногда и через переводчиков, объясняют им, чтобы они не позволяли селиться здесь русским, ибо, говорят они, как только русские у вас поселятся и укрепятся, то всех вас истребят».

Окончив опись залива и приказав Попову тщательно наблюдать за иностранными судами, Чихачев отправился с тунгусом по прямому пути на озеро Кизи, навстречу Березину. Он стремился поскорее получить сведения из Петровского и провизию и вместе с тем обследовать перевал из залива на озеро и вообще путь до селения Кизи.

Не доезжая 30 верст до селения Кизи, Н. М. Чихачев встретил распутицу и почти непроходимую грязь. Половина собак, тащивших его нарту, околела, а потому он вынужден был оставить нарту с тунгусом, а сам с котомкою на плечах, по грязи почти до колена, пробираться в Кизи. Не доходя этого селения около 25 верст, он встретил на нарте Березина, шедшего к нему в Де-Кастри с провизией и приказаниями. Н. М. Чихачев возвратил Березина в Кизи, а сам с тунгусом пошел пешком обратно в Де-Кастри. Собаки Березина едва могли тащить нарту с сухарями и чаем. 3 мая с большим трудом Чихачев достиг залива, который 28 апреля уже вскрылся от льда и к 1 мая был совершенно чист от него.

Глава шестнадцатая
Исследования долины Амура

Южная часть прибрежной полосы Татарского пролива по сведениям, полученным от местного населения. – Путешествие Чихачева из залива Де-Кастри в Петровское. – Донесение Бошняка о протоке Уй. – Реки Бичи и Пильда. – Обследование протоки и озера Кизи. – Левый берег Амура между селением Ухта и устьем реки Амгунь. – Донесение Березина о пути по Амуру. – Съемка топографа Попова. – Реультат исследований Бошняка, Чихачева, Березина, Попова и Воронина. – Прибытие корвета «Оливуца». – Донесение начальника Николаевского поста. – Уведомление Завойко. – Ответ генерал-губернатора

Вскоре после прибытия Чихачева пришла в залив шлюпка с несколькими аборигенами с южного побережья. Они сообщили, что за восемь дней пути при тихой погоде на лодке можно достигнуть огромного закрытого залива (вроде озера) Хаджи, причем далее к югу имеется много заливов, которые почти всегда открыты. Недостаток продовольствия не позволил Н. М. Чихачеву проследовать в залив Хаджи, однако он добился от туземцев подробных сведений о нем, по которым можно заключить, что залив Хаджи представляет обширную и превосходную гавань.

Туземцы брались провожать его в этот залив, когда он захочет, и говорили, что оттуда по рекам Тыми и Хунгари они ездят на Амур, в селения Кизи и Хунгари.

Окончив осмотр залива Де-Кастри, Н. М. Чихачев передал одному из смышленых туземцев объявление на французском языке о принадлежности этих мест России и приказал ему показывать эту бумагу могущим прибыть сюда иностранным судам. Затем на приобретенной лодке отправился вдоль берега к лиману реки Амура.

Следуя с тунгусом и топографом вдоль Татарского берега, он вскоре достиг небольшого низменного разлога между горами. По прорубленной в этом месте гиляками и устланной жердями просеке, имеющей в ширину до 1 сажени (1,8 м) и в длину до верст, туземцы перетаскивают свои лодки с реки Таба, впадающей в озеро Кизи. Миновав эту просеку, он на реке Таба встретил на лодке двух нейдальцев из Кизи, которые сообщили ему, что по этому озеру и по Таба до перевала могут ходить большие лодки.

Отсюда Н. М. Чихачев отправился далее на север, вдоль скалистого берега. Вскоре северным ветром начало нагонять льды, которыми лодку прижимало к берегу, так что после пятидневного между льдами плавания она окончательно была загнана льдами в бухточку, находящуюся около мыса Сущева; едва-едва они не погибли. Вытащив здесь лодку на берег, Чихачев и его спутники ожидали благоприятных обстоятельств, но засвежевший северо-восточный ветер нанес еще больше льда в бухту. Запас сухарей весь истощился, несмотря на то что они употребляли их в малых порциях. Н. М. Чихачев решился бросить здесь лодку и, взяв с собою оставшиеся несколько фунтов сухарей, инструменты и карты, отправился до первого ближайшего селения пешком, через леса и горы. Перейдя два огромных хребта, они вышли в бухту совершенно изнуренные и разбитые и, к общей радости, увидели, что лед сильным штормом разбило, так что можно было снова продолжать плавание. С большой опасностью, по льду, под скалами, около моря, они достигли своей шлюпки и, спустив ее на воду, снова пошли на ней к северу вдоль берега. 16 мая им посчастливилось войти в Амурский лиман. Говорю – посчастливилось, потому что провизия у них полностью вышла. В лимане они пристали к первой деревне Чеме, ничего не евши сутки; пробыв здесь двое суток, они отдыхали, утоляя голод юколой и нерпой. Затем, питаясь две недели подобною же пищей, они достигли мыса Тебах, откуда увидели всю северную часть лимана, затертую льдами. Между этими льдами они начали пробираться в Петровское.

Лейтенант Бошняк о своей командировке донес, что 24 апреля, прибыв в селение Ухта и остановившись у мангуна Чильгуна, он там остался весновать. Туземцы оказывали ему внимание и расположение и на расспросы его о Хинганском хребте и о положении края сообщили то же самое, что оворили Чихачеву и Березину, и просили, чтобы мы у них поселились.

Широта селения Ухта оказалась 52°29'N. Река Амур у этого селения начала вскрываться от льда 7 мая. Лед шел по реке трое суток, напирал большими массами на мыс, на котором расположено это селение, и часто заходил в устье протоки Уй, соединяющей озеро Удыль с рекою Амуром. Вода возвышалась при этом до 10 футов (3 м), так что покрывала всю низменную часть мыса и берега протоки у ее устья. По этой причине здесь и не представлялось удобства для основания эллинга и селения.

Когда вода спала, Н. К. Бошняк 18 мая приступил к описанию и промеру протоки Уй и озера Удыль. Первая течет по направлению от юго-запада на северо-восток и имеет в длину около 27 верст; ширина ее от 20 до 40 сажен (36–73 м), а глубина от селения Ухта в устье протоки до селения Пяхту, лежащего на правом берегу ее, – от 22 до 36 футов (6,5—11 м). От селения Пяхту до истока ее из озера Удыль глубина от 10 до 22 футов (3–6,5 м). Из протоки Уй в реку Амур ведут три естественных канала. Первый, самый глубокий, немного выше селения Ухта, имеет ширину от 8 до 10 сажен (14,6– 18,3 м), а самую малую глубину – 10 футов (3 м). Второй канал против селения Пуль, лежащего на правом берегу реки Амура, имеет глубину до 12 футов, а третий, у селения Коим – до 10 футов. Глубина фарватера реки Амура около этих мест 15 сажен (27 м). Левый берег протоки Уй более приглубый и возвышенный, нежели правый, южный, и оба берега луговые; только около селения Пяхту на левом северном берегу растет лес. В расстоянии около 10 верст от этого берега идут горы, покрытые прекрасным строевым лесом.

Берег около селения Пяхту на пространстве около 10 верст возвышенный и при прибылой воде никогда не затопляется; остальная же часть, а также весь южный – затопляется водою. Местность около селения Пяхту весьма удобна как для поселения, так равно и для основания эллинга.

Озеро Удыль ориентировано с запада-юго-запада на восток-северо-восток и тянется на расстоянии около 50 верст. Северный берег озера приглубый, возвышенный и частью скалистый, южный же низменный, отмелый, тундристый и болотистый. На северном возвышенном берегу много строевого леса, как-то: ели, кедра и частью сосны, а на юго-западной его стороне находится большой залив, в который впадают две замечательные реки Бичи и Пильда,[117]117
  В залив впадает одна река Пильда. Река Бичи, которая на карте Г. И. Невельского названа рекой Ухдыль, впадает непосредственно в озеро с севера, а расположенная между Пильдой и Бичи река Битчи – с запада.


[Закрыть] берущие начало из хребтов. Ширина этого залива по параллели 8 верст (8,5 км), а длина по меридиану около 18 верст; глубина его от 5 до 15 футов (1,5–4,5 м). На баре река Пильда имеет глубину 3 фута, а река Бичи – до 4 футов. В этом заливе лежат два острова: один – низменный против устья Пильды (в 2 верстах), около 5 верст в окружности, а другой – скалистый, поросший лесом и возвышенный, против устья Бичи; последний имеет в окружности около 4 верст и находится в полутора верстах от устья этой реки.

Река Бичи, по словам туземцев, гораздо больше реки Пильды. Обе они при устьях имеют возвышенные гористые берега и впадают в озеро с западной стороны. Расстояние между их устьями около 5 верст.[118]118
  Расстояние между Бичи и Пильдой составляет не 5, а 16 верст (17 км). Нельзя забывать, что записки составлялись Невельским почти 20 лет спустя после описываемых событий.


[Закрыть] При устье Пильды, впадающей в озеро южнее Бичи, находится селение Курчи. Широта его, а вместе с тем и самая южная часть озера 52°6'N, а счислимая долгота около 138°55 0. По словам гиляков, на возвышенных и вообще гористых берегах обеих этих рек находится большое количество прекрасного строевого и корабельного леса. Некоторые деревья, по словам туземцев, от полутора до двух обхватов толщиною. Река Пильда течет с запада-юго-запада, а река Бичи с запада.

В 35 верстах (37 км) от селения Курчи на северном берегу озера, при речке Удыль, находится селение того же имени – самый северный пункт озера. На южном берегу озера на расстоянии около 30 верст от него лежит селение Ныни, от которого до селения Тази, лежащего в истоке протоки, или канала Уй, около 35 верст.

На южном берегу озера, в 4 верстах от селения Тази, находится небольшой мелководный залив до 2 футов (0,6 м) глубины шириною до 5 и длиною до 7 верст. В этот залив с южной стороны впадают две незначительные речки – Сальги и Гильба [Пильда], берущие начало из гор. Глубина озера под северным гористым его берегом – от 20 до 30 футов (6–9 м), но она постоянно уменьшается к южному низменному берегу его, так что около этого берега глубина всего от 1 до 4 футов (0,3–1,2 м). При выходе из озера протоки Уй оно имеет от 7 до 8 футов (2,1–2,4 м) глубины, а южная часть его усеяна банками и отмелями; в северной части, напротив, нет ни одной банки и мели.

Окончив, таким образом, описание и промеры озера Удыль и протоки Уй, Н. К. Бошняк 30 мая отправился в селение Кизи для содействия Березину, который там заболел. Прибыв туда 5 июня, он до 12-го числа сделал промеры протоки Кизи и части озера при впадении этой протоки. Глубина там оказалась от 18 до 26 футов (5,4–7,8 м). Из протоки в озеро идет извилистый канал глубиною от 8 до 12 футов (2,4–3,6 м), глубина же озера – от 15 до 30 футов (4,5–9 м).

Из Кизи Н. К. Бошняк спустился по Амуру до селения Ухта, а отсюда, следуя на NtW, по главному фарватеру реки Амура и, придерживаясь левого берега ее, до устья Амгуни. Он, таким образом, миновал селение Тлям и спустя 55 верст достиг селения Отьку, лежащего при устье мелководной протоки и при таком же озере (около 10 верст в окружности). От этого селения до устья Амгуни около 15 верст. Весь этот берег луговой, низменный и в большую воду затопляющийся. На нем Н. К. Бошняк не заметил ни одного места, удобного для заселения. К западу от него на расстоянии около 20 верст видны были горы. Глубина фарватера реки Амура на пространстве от Кизи до устья Амгуни колеблется от 8 до 12 сажен (14–22 м), а местами 15 сажен (27 м). Река усеяна низменными, луговыми островами и имеет ширину от 8 до 20 верст (8,5—21 км). От устья Амгуни Н. К. Бошняк отправился прямо в Николаевск, куда и прибыл 18 июня.

В заключение своего донесения от 14 июня 1852 года Н. К. Бошняк пишет, что, судя по всему слышанному им от местного населения и маньчжуров из Сеньсина, оказывается: а) чтобы иметь влияние на этот край, необходимо нам поселиться на Амуре, как можно ближе к устью реки Уссури; б) надобно принять энергические меры для пресечения распространяемых о нас вредных слухов как беглыми русскими, так и появляющимися здесь миссионерами и некоторыми маньчжурами; в) нет никакого сомнения в том, что на берегу Татарского пролива к югу от залива Де-Кастри находится несколько закрытых бухт и что гиляки, тунгусы и другие местные жители с рек Амура и Уссури посещают эти бухты, достигая их внутренним путем; г) точно так же нет никакого сомнения и в том, что иностранные суда все чаще и чаще посещают ныне Татарский пролив, и, наконец, д) что реки Бичи и Пильда заслуживают особенного внимания, ибо берега их изобилуют огромным количеством леса, который удобно сплавлять в реку Амур.

Приказчик Березин от 26 июня донес мне, что до селения Тыр он доехал скоро и благополучно, отсюда же с помощью туземцев едва мог дотащиться по льду или, лучше сказать, по воде до селения Аур. От этого селения до Кизи он ехал берегом, по грязи и на пути в Де-Кастри встретил Н. М. Чихачева, шедшего пешком с котомкой на плечах и совершенно изнуренного. Отсюда он довез Чихачева до оставленной им нарты, отдал ему свою и снабдил его провизией, а сам на нарте Чихачева возвратился в Кизи, где занялся расторжкою с гиляками и мангунами и наблюдением за вскрытием Амура, протоки и озера Кизи.

Главный фарватер реки Амура, идущий под левым берегом, начал вскрываться 2 мая, протока Кизи очистилась 4 мая, а озеро Кизи 12-го. Вскрытие это совершилось при подъеме воды на 8 футов (2,4 м) весьма тихо, в особенности в протоке Кизи. В озере лед исчез на месте. Весна или, лучше сказать, лето настало здесь как бы мгновенно, а 6 мая все было покрыто зеленью.

Местности у селений Кизи и Котово представляются во всех отношениях удобными для заселения. Против селения Кизи Амур наполнен целым архипелагом островов, из которых один, лежащий на расстоянии около 1¹/₂ верст от Кизи, горист, возвышен и покрыт дубовыми березовыми рощами, прочие же луговые и большею частью низменны. Против Кизи река Амур так широка, что горы противоположного левого берега едва видны. Березин, несмотря на закаленную натуру, захворал в Кизи от изнурительного путешествия по воде и грязи. У него сделалась лихорадка и заболела нога, так что он несколько дней не мог двигаться и производить промеры. Последние были сделаны Н. К. Бошняком. В селении Кизи Березин стоял в юрте мангуна Ганкина; этот мангун, а равно и все жители как этого селения, так и соседнего с ним – Котова, лежащего в 2 верстах от Кизи, во время болезни Березина показали свою доброту и радушие. Они ухаживали за ним, прикладывали к его больной ноге какие-то травы, заговаривали воду и давали Березину пить ее. Кроме того, они потчевали его просом, выучились заваривать чай и варить для него уху из свежей рыбы: окуней, карасей и осетров, которых там встречается множество. Жители этих селений просили Березина, чтобы русские поселились у них. При их помощи он поддерживал сообщение с Н. М. Чихачевым, находившимся в заливе Де-Кастри, которому посылал с ними сухари и просо; они же дали знать о болезни Березина Бошняку, в селение Ухта. Всего замечательнее в этих людях то, что они не хотели принимать от Березина никакого вознаграждения, объясняя, что когда человек болен, то всякий обязан ему помогать и кто возьмет за это плату, тот, по их понятиям, должен сейчас же умереть. Поправившись от болезни, Березин на приобретенной им лодке поплыл обратно в Петровское. На пути все гиляки принимали его радушно.

Топограф Попов сообщал мне, что, следуя с Березиным вверх по Амуру для соединения с Н. М. Чихачевым, он от селения Тыр[119]119
  Против устья реки Амгуни.


[Закрыть] производил глазомерную съемку правого берега Амура до селения Кизи, положение которого таково: от мыса и селения Тыр до селения Тыми, на пространстве 20 верст (21 км), правый берег имеет широтное направление, а от селения Тыми до возвышенного скалистого мыса Аур, на пространстве около 90 верст, – меридиональное. От этого селения до мыса Аур по берегу реки расположены следующие селения: Чальмок в 10 верстах (10,6 км) от Тыми, Пат в 20 верстах (21,3 км) от Чальмока, Хоре в 15 верстах (16 км) от Пата, Тенча в 10 верстах от Хоре, Пуль в 8 верстах (8,5 км) от Тенча, Коим в 5 верстах (5,3 км) от Пуля, Манзи в 5 верстах от Коима, Дире в 6 верстах (6,4 км) от Манзи и Аур в 10 верстах. Местность между селениями Пат и Хоре и между Манзи и Дире удобна для земледельческого заселения. Из селения Тенча через небольшой хребет гиляки ходят в лиман, в селение Чеме, лежащее в 20 верстах (21 км) от мыса Лазарева. Этим путем от Тенча до Чеме около 70 верст. На протяжении 40 верст (42 км), отделяющих селение и мыс Аур от Кизи, правый низменный берег имеет северо-западное направление. Здесь находятся селения Каби – посредине пути и Уди – в 5 верстах от Кизи.