Текст книги "Она и Аллан (сборник)"

Глава 32. Зинита в краале короля

Однажды король Дингаан сидел в краале, ожидая возвращения своих войск из мест, прозванных теперь Кровавой рекой. Он послал их туда с приказанием уничтожить лагерь буров и надеялся скоро увидеть их снова победителями. Праздный, сидел он в краале, следя за полетом хищных птиц над горой Убийств, вокруг него стоял отряд воинов.

– Мои птицы голодны! – сказал он одному из советников.

– Скоро найдется пища для них, король! – отвечал советник.

Он еще говорил, когда подошел слуга, докладывая, что какая-то женщина просит разрешения говорить с королем по очень важному делу.

Вскоре привели женщину. Она была высока и красива и держала за руки двух детей.

– Чего просишь ты? – спросил Дингаан.

– Правосудия, король! – отвечала она.

– Проси крови, ее легче добыть.

– Я прошу и крови, король!

– Чьей крови?

– Крови Булалио Убийцы, начальника народа Топора, крови Нады-Лилии и всех ее сторонников!

Дингаан вскочил на ноги, гневное проклятие вырвалось у него.

– Что? – вскричал он. – Неужели Лилия жива, как предполагал тот убитый воин?

– Она жива, король. Она стала женой Убийцы, и благодаря ее колдовству он удалил меня, свою старшую жену, вопреки закону и чести. Поэтому я прошу мести против колдуньи и против того, кто был моим мужем!

– Ты добрая жена! – заметил король. – Да убережет меня мой добрый дух-хранитель от подобной жены. Слушай! Я с радостью исполнил бы твое желание, я также ненавижу Убийцу и хотел бы уничтожить Лилию. Но, женщина, ты пришла в недобрую минуту, у меня остался всего один полк, я же думаю, что с Убийцей нелегко сладить. Подожди, пока не вернутся мои войска, посланные уничтожить белых анабоона, и тогда я исполню твое желание. Чьи это дети?

– Это мои дети и дети Булалио, который был моим мужем!

– Дети того, кого ты желаешь предать смерти?

– Да, король!

– Без сомнения, женщина, ты такая же хорошая мать, как и жена! – сказал Дингаан. – Я ответил тебе, иди!

Но сердце Зиниты алкало мщения скорого и ужасного против Лилии, занявшей ее место, и против мужа, устранившего ее ради Лилии. Она не хотела ждать и один лишний час.

– Слушай, король! – вскричала она. – Я не все еще рассказала тебе. Булалио затевает заговор против тебя вместе с Мопо, сыном Македамы, твоим бывшим советником.

– Он затевает заговор против меня, женщина? Ящерица подкапывается под скалу, на которой греется? Пусть устраивает заговоры, а что касается Мопо, я его живым не выпущу!

– Да, король, но все это не конец. Этот человек носит другое имя – его зовут Умслопогаасом, сыном Мопо. Но он не сын Мопо, он сын умершего Черного, могучего короля, твоего брата и Балеки, сестры Мопо. Да, я слыхала все это из уст самого Мопо. От него я узнала всю эту повесть. Он по праву рождения наследник твоей власти, король, и ты занимаешь его место!

Некоторое время Дингаан сидел, пораженный. Потом он приказал Зините подойти ближе и рассказать все, что она знает.

Зинита передала Дингаану повесть о рождении Умслопогааса и все, что случилось впоследствии. По многим признакам и поступкам Чаки, которые он припоминал, Дингаан убедился, что рассказ ее правдив.

Когда наконец она замолчала, он подозвал командующего отрядом, стоявшего тут же. То был человек очень большого роста, по имени Факу, он, в свою очередь, призвал людей для исполнения приказаний короля. Король повелительно и резко заговорил с вождем:

– Возьми три роты и проводников и ночью напади на город народа Топора, лежащий у горы Призраков, сожги его и перебей всех колдунов, живущих в нем. Прежде всего убей начальника народа, которого зовут Булалио Убийца, или Умслопогаас. Умертви его мучительно и принеси мне его голову. Схвати жену его, известную под именем Нады-Лилии, живой, если возможно, и приведи ко мне.

Вождь поклонился ему и, вернувшись к полку, отдал приказание. Три роты выступили вперед и выбежали за ним через ворота крааля по направлению к горе Призраков.

После этого король приказал исполнителям своей воли взять детей Зиниты и покончить с ними.

Но, услыхав эти слова, Зинита, любившая своих детей, громко зарыдала. Дингаан стал смеяться над нею.

Таким образом, пришлось Зините испить ту чашу, которую она приготовила для других, она обезумела от горя и, ломая руки, кричала, что раскаивается в причиненном ею несчастье и, чтобы искупить его, предупредит Умслопогааса и Лилию о грозившей опасности. Действительно, она бегом направилась к выходу. Но король рассмеялся, кивнул головой, ее схватили и снова привели к нему, вскоре она лежала мертвой.

Так и закончилась месть Зиниты, старшей жены Умслопогааса, моего питомца.

Смерть Зиниты была последним убийством в краале короля. Вскоре после описанных событий, когда Дингаан снова начал скучать, он поднял глаза и увидел холмы, покрытые людьми. Судя по одежде, то были воины его войск – те, которых он высылал против буров.

Но где же их гордая поступь, где перья и щиты, где победные песни? Перед ним были воины, но они шли кучками, как женщины, повесив головы, как дети, которых бранили.

Король вскоре узнал всю правду. Войско его было разбито на берегах Кровавой реки, тысячи воинов погибли в лагере, сраженные ружьями буров, тысячи других потонули в реке, пока вода не покраснела. Оставшиеся в живых могли свободно переходить по затонувшим.

Дингаана при этом рассказе охватил ужас. Ему доложили, что анабоона поспешно идут по следам побежденных.

В тот же день он бежал в чащу, растущую по берегам Черной реки Умфолози. Ночью небо окрасилось ярким заревом от пожара его краалей, и хищные птицы покинули гору Убийств, напуганные ревом пламени.

Галази сидел на коленях каменной колдуньи и бесцельно смотрел по направлению крааля народа Топора. Вдруг его глаза заметили отблеск света, который как будто двигался по полосе тени, падающей от горы Призраков, как скользит женская игла по ткани, то видимая глазом, то скрытая тканью.

Перед ним шел небольшой отряд, состоящий из двухсот человек, не более, которые бежали молча, но не готовые к битве, так как на них не было украшений из перьев. Целью их было, по-видимому, убийство, потому что они шли ротами и каждый воин нес ассегай и щит. Тогда Галази понял, что они хотят напасть на его друга Умслопогааса.

Необходимо было предупредить Умслопогааса. Но каким образом? Он мог переплыть быструю реку и таким образом сократить расстояние к городу народа Топора. Но воины успели пройти половину пути. Несмотря на это, он решился попробовать, зная, что во всей стране никто не умеет бегать так быстро, как он, за исключением Умслопогааса. А может быть, отряд остановится у реки напиться…

Все эти мысли, быстрые, как молнии, промелькнули в голове Галази. Одним прыжком он очутился далеко на склоне горы. Он прыгал со скалы на скалу, как олень, он рассекал воздух, как ласточка. Гора осталась позади, перед ним лежала желтая река, пенясь в своем течении, – такова была она, когда он переплывал ее в первый раз, отправляясь на поиски мертвеца. Сильным скачком он прыгнул в середину потока, течение было бурное, но он одолел его. Он переплыл реку, он уже стоял на другом берегу, стряхивал воду, как собака, потом пустился бежать в узкое каменное ущелье, к длинному оврагу, низко пригибаясь к земле, как бегают волки.

Перед ним появился город. Одна часть его отливала серебром под заходящей луной, другая серела при слабом свете зари. Но и враги находились тут же. Он заметил их, они осторожно пробирались в траве к восточным воротам города, он видел длинные вереницы убийц, ползущих направо и налево.

Лишь бы ему успеть проскользнуть мимо них, пока они не оцепили города своим смертельным кольцом. Ему оставалось бежать еще далеко, а они подошли уже близко. В этом месте кукуруза росла высоко и доходила почти до изгороди. Вверх по тропинке! Мог ли Умслопогаас бежать быстрее, чем Волк, мчавшийся ему на помощь? Он продвигался вперед, скрытый стволами маиса, а там, у самой изгороди, направо и налево пробирались убийцы! Вдруг послышался крик мощного голоса:

– Проснитесь, спящие, враг у ваших ворот!

Глава 33. Гибель народов, черного и серого

Галази мчался по городу, громко крича, и вслед просыпались и поднимались люди. Все спали, часовых не ставили. Умслопогаас был так поглощен своей любовью к Наде, что забыл всякую осторожность и не думал более ни о войне и смерти, ни о ненависти Дингаана. Вскоре Волк добежал до новой большой хижины, которую Умслопогаас велел выстроить для Нады-Лилии, он вошел в нее, зная, что там найдет своего брата Булалио. В глубине хижины лежали оба спящих, голова Умслопогааса покоилась на груди Лилии, а рядом с ним сверкал огромный топор.

– Проснись! – вскричал Волк.

Умслопогаас и Нада вскочили и, как во сне, исполнили его приказание. Пока они искали свою одежду, Галази выпил пива и отдышался немного. Они вышли из хижины. Небо серело, а с востока и запада, с севера и юга подымались к небу красные языки пламени – город со всех сторон зажгли убийцы.

Умслопогаас при виде этого пришел в себя, он понял все.

– В какую сторону идти, брат? – спросил он.

– Сквозь пламя и врагов к нашему серому народу на гору, – отвечал Галази. – Там, если удастся пробиться, мы найдем помощь.

Они побежали к изгороди, и к ним присоединились человек десять воинов, полусонных, охваченных ужасом, вооруженных кто копьями, кто ножами.

Впереди мчались Умслопогаас и Галази, держа каждый за руку Лилию. Они достигли изгороди, из-за которой слышались крики убийц, вся изгородь была в огне. Нада в ужасе откинулась назад, но Умслопогаас и Галази потащили ее вперед. Они кинулись на пылающую изгородь, разрушая ее топором и палицей. Они пробились сквозь нее и вышли по ту сторону, не особенно пострадав от огня. Там стояла кучка убийц, немного в отдалении от невыносимого жара пламени. Убийцы увидели их и с криком: «Вот Булалио, убивай колдуна!» – подскочили к ним с поднятыми кольями. Воины Топора окружили кольцом Наду, и впереди всех стали Умслопогаас и Галази. Затем они бросились вперед и встретились с убийцами, воины Дингаана были разбросаны во все стороны топором и палицей, как ветер разносит пыль, как серп срезает траву.

Они пробились, потеряв только одного человека, но среди врагов распространился слух, что начальник колдунов и Лилия, его жена, бежали. Помня приказание прежде всего умертвить именно их, командующий отрядом отозвал своих воинов, подстерегавших бегущих из города, и бросился в погоню за Умслопогаасом.

В это время братья-волки и их спутники были уже далеко, им легко было спастись от преследований, никто в стране не мог сравниться быстротой бега с ними. Но отряд равняет свой шаг с самым слабым из своих воинов – Нада не могла долго бежать рядом с братьями-волками. Они торопились изо всех сил и пробежали половину ущелья, ведущего к реке, раньше, чем отряд Дингаана вступил в узкий проход. Когда они достигли конца ущелья, а враг все приближался (этот конец ущелья, отец мой, узок, как горлышко бутылки), Галази остановился и сказал:

– Стойте, воины Топора, поговорим с теми, кто преследует нас, пока же отдохнем немного. Ты же, брат, переплыви реку вместе с Лилией. Мы присоединимся к тебе в лесу, если же случайно мы не найдем тебя, ты знаешь, что надо сделать. Доведи Лилию до пещеры, потом вернись и собери наше серое войско. Помни, брат мой, что мне необходимо будет найти тебя, если воинам Дингаана хочется драться, то на горе Призраков произойдет такая охота, какой еще никогда не видела старая колдунья. Теперь иди, брат!

Умслопогаас схватил Наду за руку и помчался к реке, он еще не добежал до нее, как услыхал шум битвы, воинственный крик убийц, кинувшихся на воинов Топора, и вой его брата Волка, сопровождавший при начале схватки меткие удары его палицы.

Они прыгнули в пенящуюся реку. К счастью, Лилия умела плавать, а то они утонули бы оба. Им удалось переплыть реку, они стали подыматься на гору. Здесь они быстро поднимались между деревьями, пока наконец не достигли конца леса и Умслопогаас не услыхал воя волков.

Ему пришлось взять Наду на плечи и нести ее, как когда-то Галази нес мертвеца. Всякий человек, за исключением братьев-волков, вздумавший подняться на гору Призраков, когда волки не спят, становился их жертвой.

Вскоре волки окружили Умслопогааса и начали прыгать от радости, сверкая жадными глазами на ту, которая сидела на его плечах. Увидав их, Нада едва не упала, теряя сознание от страха: волков было много, они были страшные, и при их завывании кровь стыла в ее жилах.

Наконец они дошли до колен старой колдуньи и до входа в пещеру. Она была пуста, если не считать одного или двух волков. Галази редко приходил сюда, когда же он появлялся на горе, то ночевал в лесу, лежащем ближе к краалю брата его, Убийцы.

– Ты должна побыть здесь, милая, – сказал Умслопогаас. – Смотри, я покажу тебе, как двигать этот камень. Подвинуть его надо до этого места, но не далее. Одного толчка достаточно, чтобы выбить его из желоба, но тогда только два очень сильных человека могут снова поставить его на место. Поэтому двигай камень осторожно из опасения, чтобы он не встал в такое положение, из которого при всем желании ты не могла бы его сдвинуть. Не бойся, ты здесь в безопасности, никто не знает об этом убежище, кроме Галази, меня и волков, и никто не отыщет его. Теперь я должен присоединиться к Галази, если он еще жив, если он погиб, я вместе с волками постараюсь отомстить за него убийцам!

Нада заплакала, она боялась оставаться одна и опасалась, что более никогда его не увидит; ее горе сжало его сердце. Несмотря на тяжелое чувство грусти, Умслопогаас обнял ее и ушел, задвинув за собой камень так, как учил ее. С приваленным камнем пещера стала почти совсем темной, только узкая полоса света проникала сквозь отверстие немного больше человеческой руки, которое находилось справа от камня. Нада села так, чтобы полоса света падала на нее, она любила свет и без него чахла, как цветок.

Внезапно свет в отверстии исчез, и она услыхала тяжелое дыхание животного, которое чует добычу. Она подняла голову и во мраке увидала острый нос и оскаленные клыки волка, который просовывал морду через небольшое отверстие рядом с ней.

Нада громко закричала. В безрассудном страхе она ухватилась за камень и потянула его к себе, как показывал ей Умслопогаас. Камень задрожал, сдвинулся с желоба, в котором держался, и пополз внутрь пещеры, как падает камешек через горлышко бутылки.

Умслопогаас быстро опустился с горы, и с ним отправилась часть волков. На одном из поворотов он услыхал продолжительный, длинный вой, раздавшийся из глубины леса, он узнал крик и приободрился – то звал Галази, спасшийся от копий убийц.

Умслопогаас продолжал быстро бежать, отвечая на зов. Наконец он достиг цели. Отдыхая на камне, сидел Галази, а вокруг него толпились их многочисленные серые друзья. Умслопогаас подошел и оглядел его. Галази казался слегка утомленным, на его широкой груди и руках виднелись раны, его небольшой щит был изрублен в куски, а на палице виднелись следы ударов.

– Что произошло без меня, брат? – спросил Умслопогаас.

– Ничего особенного, все те, которые остались со мной на дороге, погибли, а с ними часть врагов. Я бежал один, как трус. Они трижды наступали на нас, но мы отбивали их, пока Лилия не очутилась в безопасности, тогда, потеряв всех своих людей, я бежал, Умслопогаас, и переплыл поток, мне хотелось умереть здесь, в моем лесу!

Когда Галази отдохнул, они встали и собрали свою стаю, которая была уже не так многочисленна, как несколько лет перед тем, когда впервые братья-волки стали охотиться на горе Призраков.

Они спустились по лесным тропинкам и скрылись в чаще зарослей, около темного ущелья, каждая стая заняла одну сторону прохода. Они спокойно ждали, пока не услышали шагов отряда королевских убийц, тихо подвигавшегося вперед в поисках врага. Во главе отряда шли два воина, внимательно осматривающих местность, чтобы не попасть в засаду. То были те воины, между которыми на рассвете проскочил Галази. Они разговаривали между собой, оглядываясь по сторонам. Не видя ничего опасного, они остановились при входе в ущелье и стали поджидать свой отряд. Их голоса долетали до Умслопогааса.

Братьям-волкам стоило большого труда сдержать на месте свою стаю. Волчьи пасти щелкали, и глаза сверкали при виде людей, но вскоре старания братьев оказались бессильны – одна из волчиц с воем сорвалась с места и кинулась на грудь воина, она более не выпустила его. Волк и человек упали, покатились по земле и умертвили друг друга.

– Оборотни, оборотни напали на нас! – вскричал второй разведчик и помчался обратно по направлению к отряду. Но он не добежал до него, с обеих сторон со страшным воем волки-оборотни выскочили из засады, кинулись за ним, и вскоре ничего не осталось от него, кроме копья.

Тихий крик ужаса раздался из рядов отряда, воины хотели бежать, но Факу, их предводитель, высокий храбрый человек, громко закричал:

– Стойте, дети короля, стойте, то не оборотни, то только братья-волки и их свора! Неужели вы побежите перед собаками, когда раньше умели смеяться над копьями людей? Становитесь в круг, стойте твердо!

Воины услышали голос своего предводителя и повиновались ему, они стали в двойной круг, кольцо в кольце. Взглянув направо, они увидели с высоко поднятым топором, с волчьими клыками на лбу, подобно буре устремившегося на них Булалио, а за ним мчалась красноглазая стая. Взглянули налево и увидели слишком хорошо им известную палицу. Недавно еще слыхали они ее удары на берегу реки и хорошо знали великана, владеющего ей, как легкой палочкой, короля волков, обладающего силой десяти человек.

Как долго длился бой? Кто может сказать? Время летит быстро, когда сыпятся частые удары. Наконец братья отбиты, они выбились из круга, куда проникли, и исчезли с теми из волков, которые остались в живых. Но и отряд сильно пострадал, в живых остались всего одна треть из всех людей, еще так недавно глядевших на солнце. Остальные полегли, разбитые, растерзанные, мертвые, скрытые под кучами трупов диких животных.

Факу стал подыматься на гору с оставшимися в живых воинами. Всю дорогу волки делали на них набеги и загрызали то одного, то двух воинов. Но братья-волки не нападали более на отряд, сберегая свои силы для последнего, решительного боя.

Умслопогаас взглянул на каменное чело той, которая сидела высоко над ним, и лицо ее все светилось от заходящего солнца.

Тропинка у подножия горы, отец мой, разделялась надвое, посередине находился большой выступ скалы, и две небольшие тропинки вели с двух сторон к площадке на коленях колдуньи. Умслопогаас стал наверху левой тропинки, а Галази – у правой. Они ждали врага, держа копья в руках. Вскоре из-за скалы показались воины и кинулись на них, часть по одной, часть но другой дорожке.

Долго длилась битва. Наконец Галази, сразив последнего врага, в изнеможении опустился на землю. Он не мог прийти на помощь другу, против которого оставался тоже всего один враг.

Галази Волк с усилием поднялся на колени и в последний раз потряс палицей над головой, потом упал и умер.

Умслопогаас, сын Чаки, и Факу, вождь Дингаана, смотрели друг на друга. Они стояли одни на горе, все остальные полегли кругом. Умслопогаас был покрыт ранами, Факу был невредим – то был сильный человек, также вооруженный топором.

Глава 34. Прощание с Лилией

В течение нескольких минут оба воина описывали круги топорами, выжидая удобного момента для удара. Вскоре Факу опустил оружие на голову Умслопогааса, но Убийца поднял свой топор, чтобы отбить удар. Факу согнул руку и так ловко направил топор, что острие поразило Умслопогааса в голову, рассекло его головной убор и за ним череп.

Обезумев от боли, Убийца как бы проснулся. Он схватил топор обеими руками и нанес три удара. Первый срезал перья, рассек щит Факу и откинул его на несколько шагов назад. Второй не попал в цель. За третьим, самым сильным ударом топор выскользнул из его мокрых от крови рук, и удар пришелся боком. Несмотря на это, топор плашмя упал на грудь Факу, раздробляя его кости, и смел его с края скалы вниз, в ущелье. Факу, скатившись, остался неподвижным.

– Дело окончилось еще засветло! – сказал Умслопогаас, свирепо улыбаясь. – Теперь, Дингаан, присылай еще убийц в поисках убитых!

И он повернулся, чтобы идти в пещеру к Наде.

Но Факу не был убит, хотя рана его была смертельна. Он приподнялся и, собрав последние силы, кинул топор, оставшийся в его руке, в того, чья сила одержала верх над ним. Топор был направлен верно, а Умслопогаас не видел, как он летел. Лезвие ударило его в левый висок, пробило кость и глубоко врезалось в голову. Тогда Факу упал мертвым, а Умслопогаас, подняв кверху руки, грохнулся, как бык. Подобно мертвецу, лежал он в тени мрачной скалы.

Вскоре Нада решила выйти из пещеры и хотела отвалить камень. Однако он не двигался. Тогда она вспомнила, что, испугавшись волков, она сдвинула его с желоба, в котором он держался, и что камень сполз на середину пещеры. Умслопогаас предостерегал ее, чтобы она этого не делала, но она забыла о его совете в своем безрассудном страхе. Может быть, ей удастся сдвинуть камень?

Нет, ни на волос не сдвинулся он. Она оказалась запертой, без пищи и воды, и ей приходилось ждать прихода Умслопогааса. А если он не придет? В таком случае она умрет.

Она громко закричала от ужаса, призывая Умслопогааса по имени. Стены пещеры отвечали: «Умслопогаас! Умслопогаас!» И все смолкло.

Через некоторое время безумие нашло на Наду, мою дочь, и она много дней и ночей пролежала в пещере, сама не сознавая, как долго она лежит.

Несмотря на беспамятство свое, Нада замечала, что два раза свет проникал в отверстие скалы и наступал день, что два раза свет погасал и наступала ночь. В третий раз появилась полоса света и погасла, тогда безумие покинуло ее, она очнулась и поняла, что умирает. Сквозь отверстие в камне послышался голос, который она так любила, и спросил тихо и хрипло:

– Нада? Жива ли ты еще, Нада?

– Да, – глухо отвечала она. – Воды! Дай мне воды!

Ей показалось, что с величайшим усилием проползла большая змея. Прошло несколько минут, затем сквозь отверстие в камне дрожащая рука просунула небольшую тыквенную бутылку. Нада жадно напилась, ей стало легче, и она в силах была говорить, хотя ей казалось, что вода огненным потоком разлилась по ее жилам.

– Неужели это ты, Умслопогаас? – спросила она. – Или ты умер и явился мне во сне?

– Это я, Нада! – сказал голос. – Слушай! Ты ли сдвинула камень с места?

– Увы, да! – отвечала она. – Может быть, соединив наши усилия, мы сможем отвалить его?

– Да, если бы наши силы не изменяли нам, но теперь это невозможно! Впрочем, попытаемся!

Они налегли на камень, но у обоих вместе сил было не более, чем у ребенка, и камень не двинулся с места.

– Не будем даже стараться, Умслопогаас! – сказала Нада. – Мы теряем те краткие часы жизни, которые остались мне. Поговорим в последний раз!

Недолго, однако, пришлось говорить им. Вскоре Нада стала слабеть и незаметно скончалась, сжимая руку Умслопогааса, который уже без чувств лежал по ту сторону камня.

В таком положении, отец мой, нашел я их, когда отправился на поиски пропавших. Благодаря моим стараниям Умслопогаас не умер, а стал поправляться. Когда он совершенно выздоровел, я стал расспрашивать о его намерениях, желая узнать, следует ли мне продолжать хлопоты, чтобы сделать его королем всей страны.

Но Умслопогаас покачал головой, сердце более не лежало к этому делу. Ему по-прежнему хотелось уничтожить короля и его власть, но он не желал занять его место, а жаждал только мщения. Я отвечал, что сам хочу мстить и что, соединившись, мы, может быть, вдвоем достигнем цели.

Слушай, отец мой, дальнейший рассказ мой будет краток. Мне пришло в голову противопоставить Дингаану Панду. Я дал совет Панде бежать вместе со своими приверженцами в Наталь. Он последовал моему совету, а я вступил в переговоры с бурами, в частности, с одним буром, по имени Длинная Рука. Я доказал бурам, что Дингаан коварен и не заслуживает доверия, а Панда добр и верен им. Дело окончилось тем, что буры, соединившись с Пандой, объявили войну Дингаану. Я начал эту войну, чтобы отомстить Дингаану.

Принимали ли мы участие в большой битве при Магонго? Да, отец мой, мы были там. Когда воины Дингаана отбросили нас назад и все казалось потерянным, я подал мысль Нонгалаца, нашему вождю, сделать вид, что он ведет буров в атаку. Анабоона не принимали участия в битве, предоставляя драться нам, черному народу. Умслопогаас с топором в руке пробился сквозь один из полков Дингаана, пока не добрался до бурского начальника, и закричал ему, чтоб он с фланга окружил Дингаана.

Таким образом, исход битвы был решен, отец мой. Они побоялись сопротивляться белым и черным соединенным полкам. Они бежали, мы преследовали и убивали их, а Дингаан перестал быть королем, но все-таки еще был жив.

Мы ловили короля в течение нескольких недель, как охотники преследуют раненого быка. Мы преследовали его до леса Умфолози и прошли через него. Наконец и нам улыбнулась удача. Дингаан вошел в кусты в сопровождении всего двух людей. Мы закололи его слуг и схватили его и повели на гору Призраков.

Когда мы дошли до пещеры, я отослал всех наших спутников; нам хотелось остаться наедине с Дингааном. Он сел на землю в пещере, а я сказал ему, что под землей, на которой он сидит, лежат кости той Нады, которую он убил, и кости Галази Волка.

После этого мы привалили камень к входу в пещеру и оставили его с призраком Галази и призраком Нады.

На третий день перед зарей мы вытащили стонущего Дингаана из пещеры на край утеса, висящего сверху на груди каменной старухи колдуньи. Там стояли мы, ожидая рассвета, того часа, когда умерла Нада. Мы прокричали ему в уши ее имя и имена детей Умслопогааса, затем столкнули в пропасть.

Такой был конец Дингаана, отец мой, Дингаана, обладавшего жестоким сердцем Чаки, но не его величием.

Вот и вся повесть жизни Нады-Лилии, отец мой, и нашей мести за нее. Печальная повесть, грустная повесть, впрочем, все было печально в те дни. Все изменилось впоследствии, когда стал царствовать Панда. Панда был человек миролюбивый.

Мало осталось рассказывать. Я покинул страну, в которой жить было опасно для меня, убийцы двух королей. Я переехал жить сюда, в Наталь, чтобы окончить свое существование поблизости от того места, где раньше стоял крааль Дугузы…

Внезапно старик замолчал, его голова упала на иссохшую грудь. Когда же белый человек, которому он рассказывал свою повесть, приподнял его голову и взглянул на него, он был мертв.