Текст книги "Устойчивое инвестирование: Навигатор по миру ESG"

Хотя нынешняя модель бизнеса, представляющая собой изолированную от внешнего мира машину по быстрой максимизации прибыли, все чаще ставится под сомнение, мы должны признать, что корпоративный капитализм оказался очень крепкой, адаптивной и весьма успешной системой. Корпоративный капитализм на сегодняшний день оказался более устойчивым, нежели другие системы (например, успешнее, чем централизованно планируемая экономика). Среди его многочисленных достижений – создание огромного богатства, избавление миллионов людей от бедности, повышение качества и продолжительности жизни, а также постоянный поток поддерживающих все перечисленное инноваций.

На протяжении всей своей истории капитализм демонстрировал огромную гибкость, о чем свидетельствует его способность адаптироваться в различных экстремумах (рис. 2.1). Государственное регулирование бизнеса началось в ответ на спекуляции, которые привели к «лопнувшему пузырю» Компании Южных морей в 1720 г., когда был принят закон, требующий от всех корпораций получения государственной хартии. В XIX в. финансовая непредсказуемость во всем мире привела к либерализации регистрации компаний и принятию законов об ограниченной ответственности, чтобы стимулировать больше людей к открытию бизнеса для защиты их личных активов.

С началом Великой депрессии в 1929 г. были приняты дополнительные меры регулирования фондовых рынков и защиты инвесторов, включая страхование вкладов. После потрясений 1960-х и 1970-х гг. был принят ряд законов, направленных на демократизацию кредитования – иными словами, на предоставление доступа к кредитам более широким слоям населения и защиту уязвимых групп от злоупотреблений в данной сфере. Кроме того, в 1970-х гг. были созданы Агентство по охране окружающей среды (EPA) и Управление по охране труда и здоровья (OSHA): они были призваны уменьшить экстернализацию экологических издержек и обеспечить соблюдение правил безопасного труда.

Рис. 2.1. Капитализм доказал свою способность эволюционировать в ответ на изменяющиеся обстоятельства

Кризис 2008 г. привел к возмущению общественности, возникновению таких движений, как «Захвати Уолл-стрит» (Occupy Wall Street), и очередной волне регулирования финансовой сферы. В центре внимания общественности и многих лидеров бизнеса оказались вопросы корпоративной ответственности, права бизнеса и финансов на деятельность в обществе. Возможно, сейчас настало время новых изменений капитализма, отвечающих на меняющийся контекст современного бизнеса: перспективы изменения климата и растущие социально-экономические проблемы.

За последние несколько десятилетий мы стали свидетелями ряда крупных событий, которые коренным образом меняют контекст функционирования бизнеса и финансовых рынков и потенциально подрывают «право на деятельность». Социально-экономические угрозы и растущие риски устойчивости всей земной системы говорят о том, что траектория развития традиционной модели бизнеса достигла очередного экстремума, требующего радикальных действий.

Не все получили одинаковый выигрыш от общего экономического (а также фондового) роста XX и XXI вв., и неравенство в доходах между «победителями» и «проигравшими» увеличилось: как подчеркивает в своей работе «Становимся богаче. Эволюция топовых доходов в США» Эммануэль Саэз, 1 % самых богатых людей в США сегодня получает более 20 % всех доходов. По данным Института Семи Столпов (Seven Pillar Institute), независимого некоммерческого аналитического центра, увеличивающееся неравенство в доходах грозит затормозить долгосрочный экономический рост, активизировать преступность, а также поспособствовать снижению уровня здоровья и образования относительно бедной части населения, что еще больше ограничит экономическое развитие из-за понижающейся эффективности рабочей силы. По мере того как среди населения недовольство неравенством лишь крепнет, «право на деятельность» бизнеса и финансового сектора все чаще ставится под сомнение. Негативная реакция относительно нарастающего неравенства уже привела к политической поляризации и возрождению националистических настроений – эти тенденции отразились на выборах во многих странах в последние несколько лет, и теперь угрожает бизнесу из-за напряженности в международной торговле.

Рост неравенства доходов отражается в увеличении разрыва в уровне доверия к бизнесу, НПО, правительствам и СМИ среди менее доверчивого массового населения и более информированных заинтересованных сторон[8]8
  Согласно определению 19-го ежегодного исследования Edelman Trust Barometer, информированная общественность отвечает следующим критериям: возраст 25–64 года; высшее образование; входит в топ-25 % доходов домохозяйств в каждой возрастной группе на каждом рынке; сообщает о значительном использовании СМИ и вовлеченности в новости государственной политики и бизнеса.


[Закрыть]. По данным Барометра доверия Эдельмана, хотя в 2019 г. индекс доверия вырос на несколько пунктов, разрыв в степени доверия вернулся к рекордному уровню в 16 пунктов, который наблюдался в 2017 г., что свидетельствует об углублении противоречий между разными слоями общества. Разрыв в уровне доверия – еще один симптом социального раскола, угрожающего устойчивости бизнес-среды.

Социальный стресс в США, как и во всем мире, усугубляется симптомами неприятия развития технологий и глобализации, а также вызванного этим протекционизма. Неприятие вышло за рамки просто теоретических соображений и начало непосредственно влиять на бизнес. Последние разработки в области автоматизации и искусственного интеллекта во многих случаях рассматриваются не как источник новых перспектив, а как угрозы будущей занятости населения, и значительная часть общества все чаще ставит под сомнение способность технологий стимулировать прогресс и экономический рост.

Снижение темпов экономического роста грозит усугубить недоверие, недовольство и враждебность среди различных слоев населения, что создаст еще большее давление на и без того ослабленную социально-экономическую составляющую, которая поддерживает наше общество, и, соответственно, поставит в невыгодное положение бизнес и финансы. Лидеры бизнеса в целом начинают признавать, что корпоративный капитализм в его нынешнем виде более не отвечает широким общественным потребностям: в 2019 г. в ходе опроса руководителей компаний из списка Fortune 500 71 % респондентов согласились с тем, что «капитализм не находится в состоянии кризиса, но ему не помешала бы некоторая корректировка, чтобы лучше служить обществу». В ответ на растущее неравенство и политическую поляризацию Рэй Далио, основатель одного из крупнейших хедж-фондов, призвал капитализм «эволюционировать или умереть».

Рис. 2.2. Глобальный экономический рост имеет тенденцию к снижению

С тех пор как около десяти лет назад Стокгольмский центр жизнеспособности и устойчивости к изменениям (Stockholm Resilience Center) начал исследования планетарных границ, было выявлено девять процессов, имеющих критически важное значение для устойчивости и жизнестойкости земной системы;, также исследования продемонстрировали, что уровень антропогенной трансформации большинства этих процессов уже достаточен для реализации средних и высоких рисков потенциально катастрофических изменений окружающей среды.

Мы уже стали свидетелями событий, сопутствующих изменению климата, включая экстремальные погодные явления – разрушительные ураганы, наводнения, засухи, лесные пожары и распространение температурных волн. Недавняя тепловая волна, охватившая Европу летом 2019 г., помимо перечисленных негативных последствий также привела к значительному таянию ледяного щита Гренландии, что способствует повышению уровня мирового океана и в конечном итоге может создать угрозу затопления жилищ огромного количества людей и ключевых экономических центров. Затопление, в свою очередь, создаст миграционный отток, когда население начнет переселяться из подверженных риску регионов на территории, расположенные выше относительно уровня моря, что, вероятно, усилит напряженность в отношениях между странами. В другом самоподдерживающемся замкнутом цикле повышение глобальных температур вызывает таяние вечной мерзлоты, которое, в свою очередь, способствует дальнейшему глобальному потеплению за счет выброса метана в атмосферу. Кроме того, крепнет понимание, что изменение климата ставит под угрозу глобальную продовольственную систему: снижает урожайность сельскохозяйственных культур, уменьшает их питательность и способствует массовому распространению вредителей и болезней. Всемирная организация здравоохранения еще в 2018 г. сообщила, что изменение климата уже оказывает влияние на здоровье человека, как прямое (например, последствия экстремальных погодных явлений), так и косвенное (например, ухудшение качества воздуха и воды).

Текущие темпы роста концентрации CO2 в атмосфере могут привести к тому, что мы преодолеем порог повышения глобальной температуры на 1,5 ℃ всего за десять лет, что делает изменение климата «NPV-релевантным» для бизнеса. Согласно докладу, опубликованному в журнале Nature (2015), даже если выбросы парниковых газов сохранятся на нынешнем уровне, следует ожидать значительного воздействия на глобальную экономику – примерно 20 %-ного сокращения среднего дохода по всему миру к 2100 г., что делает изменение климата критической экономической проблемой.

Исторически компании были склонны рассматривать экологические вопросы в очень долгосрочных временных масштабах, выходящих за рамки деловой активности. Однако сейчас такие риски переходят из области неопределенного будущего в настоящее и имеют все более существенные материальные последствия. Страховые компании одними из первых почувствовали угрозу устойчивости планетарной системы, поскольку они рассматривают риски в более широкой и долгосрочной перспективе. Потребители страховых услуг также начинают ощущать влияние изменения климата на свою жизнь: один из авторов этой главы недавно столкнулся с трудностями при получении страховки от наводнения на Восточном побережье США и страховки от пожара после переезда на Западное. В вопросе изменения климата страховые компании оказываются в тяжелейшем положении, поскольку глобальное потепление может привести к возникновению связанных с ним рисков, сравнимых с автомобильной аварией, пострадавшими в которой являются все, и, следовательно, создающих финансовый риск для страховщиков, которые оказываются не в состоянии разграничить предполагаемые риски. В качестве относительно свежего примера можно привести ситуацию, когда в связи с тем, что действующая программа страхования не справляется с претензиями по наводнениям (а они в последние годы в США участились), Федеральное агентство управления чрезвычайными ситуациями (США) объявило о реформе Национальной программы страхования от наводнений, чтобы предотвратить ее крах.

Пострадал не только финансовый бизнес: становится все более очевидным, что изменение климата может представлять угрозу для цепочек поставок и операций. В отчетах компаний, представленных в 2018 г. в CDP (бывший Carbon Disclosure Project) о рисках, связанных с изменением климата, 215 из 500 крупнейших компаний мира сообщили о риске на сумму около $1 трлн, причем, как ожидается, более половины этих рисков реализуются в течение пяти лет или раньше, что несомненно переносит риски из будущего в настоящее. Один из органов финансового регулирования в Комиссии по торговле товарными фьючерсами США сравнил риски изменения климата для финансовых рынков США с рисками кризиса 2008 г.

«Если изменение климата вызовет более частые, нестабильные и экстремальные погодные явления, мы получим сценарий, при котором крупные поставщики финансовых продуктов – ипотечных кредитов, страхования жилья, пенсий – не смогут обезопасить свои портфели… Совершенно очевидно, что изменение климата представляет финансовый риск для стабильности системы».

Дэвенпорт, 2019

Эти социально-экономические и экологические угрозы возникают в то время, когда бизнес уже столкнулся с беспрецедентным уровнем неопределенности и риска, обусловленным научно-техническим прогрессом и его влиянием на бизнес-модели и конкуренцию. Срок жизни зарегистрированных на бирже публичных компаний сокращается; лидеры в бизнесе меняются все быстрее, о чем свидетельствует ротация в Fortune 100 с течением времени; компании перемещаются по различным квадрантам матрицы роста и доли рынка почти в два раза быстрее, чем 20 лет назад. Ухудшение устойчивости социально-экономических связей и, если взять шире, всей земной системы усугубляет проблему устойчивости бизнес-моделей и компаний.

Рис. 2.3. Предприятия сталкиваются с беспрецедентным уровнем неопределенности и волатильности

Нежизнеспособность концепции «изолированной машины по краткосрочной максимизации прибыли» была предсказана более 2000 лет назад Аристотелем, различавшим два вида экономики: (1) хрематистика (максимизация богатства как самоцель) и (2) ойкономия (искусство ведения домашнего хозяйства). Аристотель полагал: использование максимизации прибыли как самоцели, скорее всего, подорвет устои общества, что мы и наблюдаем сейчас, и считал ойкономию (в современном варианте – экономию) с ее фокусом на высшей цели совместного процветания лучшей моделью для долгосрочного выживания «семьи» – то есть как бизнеса, так и общества в целом. Мы использовали методы обработки естественного языка и разделили компании в зависимости от ориентира на хрематистику или ойкономию – и определили, что организации, относящиеся ко второй группе, уже показывают превосходные рост и долгосрочную прибыль.

Из этого следует, что компаниям необходимо предпринимать действия в своих личных и долгосрочных интересах для создания более устойчивой модели развития. Существует несколько уровней, на которых компании должны оптимизировать собственные интересы для общего блага:

• Ограниченная личная заинтересованность: оптимизация только для собственных интересов отдельных компаний. Например, относительно легко решить проблему собственного неэффективного использования природных ресурсов, поскольку это ведет к прямому сокращению затрат. Unilever, компания по производству потребительских товаров, в 2019 г. отчиталась об экономии более €600 млн за счет сокращения энергопотребления на своих предприятиях. Однако в условиях неопределенности, задержек или в результате коллективных действий компании могут не сразу «становиться успешными, творя добро». Иногда для решения более сложных проблем, таких как изменение климата, требуется коллективная координация или изменение норм или законов.

• Личный интерес с учетом общего блага: вклад в общее благо с целью поддержания экосистемы, неотъемлемой частью которой является сама компания, что обеспечивает процветание компании. Например, французская парфюмерно-косметическая компания L'Oréal вкладывает значительные средства в обеспечение устойчивого производства пальмового масла, входящего в состав многих ее косметических продуктов. Действия в общих интересах требуют выхода за рамки локальной максимизации выгод отдельных компаний и могут потребовать скоординированных действий руководства, слаженной работы коллектива или принятия мер регулирования.

• Гуманное и ответственное отношение: вклад в общее благо даже при отсутствии явной коллективной финансовой выгоды – просто потому, что это представляется этически правильным. Например, филантропическую деятельность Билла Гейтса, Гордона Мура и Уоррена Баффета нельзя объяснить необходимостью поддержания репутации или заботой о состоянии экосистемы; они демонстрируют просоциальное поведение. Вариант этой стратегии – совершать правильные поступки при отсутствии окончательных доказательств их правильности. Если мы будем ждать исчерпывающих и подробных обоснований причинно-следственных связей таких сложных явлений, как изменение климата, то наши действия могут оказаться слишком запоздалыми.

Учитывая повышенные риски и потенциально катастрофические последствия, о которых говорилось выше, компаниям и финансовым институтам необходимо будет уделять больше внимания общим интересам и ответственному отношению, а не полагаться только на веру в то, что отдельные компании будут «достигать успеха, творя добро»: этого недостаточно для решения проблем, стоящих перед корпоративным капитализмом.

Было предпринято немало усилий, чтобы изменить стратегию бизнеса с традиционной концепции «изолированной машины по максимизации краткосрочной финансовой прибыли» на более просвещенный подход. Глобальный договор ООН был создан в 2000 г., чтобы помочь бизнесу внедрить устойчивую и социально ответственную практику; эти общие усилия привели к широкому признанию Целей устойчивого развития ООН. В исследовании «Отчет о ходе выполнения Глобального договора ООН» за 2018 г. 80 % участников Глобального договора сообщили, что совершают шаги по продвижению Целей устойчивого развития.

Осознание экологических, социальных и управленческих проблем (ESG) растет, как и давление в отношении их разрешения: этому содействуют не только такие инициативы, как Глобальный договор, но и широкая общественность. Анализ Goldman Sachs подтверждает: с 2010 г. по 2018 г. количество сообщений в Twitter на темы ESG выросло почти в 20 раз, и эта тема становится более «трендовой». Работники оказывают все большее давление на работодателей в плане решения вопросов ESG: ответственная деловая практика является важным фактором для миллениалов при выборе работодателя, а 67 % сотрудников ожидают, что работодатели присоединятся к ним в принятии мер по решению социальных проблем.

В том числе под давлением трудовых коллективов и общественности многие компании пытаются уточнить свое социальное «предназначение» и интегрировать в свою основную бизнес-стратегию более широкие философско-мировоззренческие принципы. Функции корпоративной устойчивости и социальной ответственности после длительного «пребывания на обочине» интегрируются в основную деятельность компаний. В результате все большее их число включают в свои бизнес-стратегии контроль за выбросами, декарбонизацию и другие цели ESG. Наиболее прогрессивные ищут способы получить конкурентное преимущество, дифференцируя себя по экологическим и социальным параметрам: например, Rothy's, производитель обуви из переработанных пластиковых бутылок, уже завоевал сердца и карманы женщин в городах Америки, принеся в 2018 г. более $140 млн выручки всего через два года после своего запуска. Мы ожидаем дальнейшего роста таких «этических премиальных» товаров, при покупке которых потребители платят в том числе и за их этические или экологические преимущества.

Ряд известных компаний предприняли заметные шаги, демонстрируя свою приверженность стратегии устойчивого развития. Корейский конгломерат SK Group разработал методику количественной оценки вклада компании в общество и заявил, что будет оценивать сотрудников в том числе в отношении социального вклада. Генеральный директор IBM и организация Business Roundtable призвали Конгресс принять законопроект, защищающий сообщество ЛГБТК от целого ряда дискриминаций в таких областях, как трудоустройство и жилищное кредитование. Скандинавские компании постоянно опережают остальной мир по показателям ESG и, похоже, овладели искусством ойкономии – защищать собственную устойчивость, способствуя устойчивости более широких систем, от которых зависят. А в заявлении, подписанном почти 200 известными руководителями компаний в августе 2019 г., организация Business Roundtable объявила, что подписавшие заявление компании «разделяют фундаментальные обязательства перед всеми заинтересованными сторонами», включая акционеров, но не ограничиваясь ими.

Хотя финансовый сектор не отказался от требований по ежеквартальной отчетности, многие инвесторы теперь ожидают от компаний отчетности по показателям ESG и сами стремятся учитывать ESG-ценности при принятии решений. По данным статьи «Инвестирование для устойчивого будущего», опубликованной в 2016 г. в MIT Sloan Management Review, 60 % руководителей публично торгуемых компаний считают, что устойчивое развитие важно для инвесторов. Рост пассивного индексного инвестирования, при котором инвесторы держат акции в течение длительного периода времени, создал стимулы для инвесторов быть более внимательными к долгосрочным устойчивым показателям своих активов. Институциональные акционеры (например, Blackrock и Vanguard) настаивают на том, чтобы рассматривать многообразие и другие цели ESG как средство улучшения устойчивых финансовых показателей. В качестве примера можно привести Пенсионную систему государственных служащих Калифорнии (CalPERS), которая пересматривает свой портфель стоимостью около $180 млрд на предмет ESG-факторов, пытаясь решить проблемы изменения климата, демографического разнообразия корпоративных советов и оплаты труда руководителей компаний, в которые она инвестирует. В качестве еще более агрессивного шага некоторые фонды отказываются от акций угольных и нефтяных компаний. Корпорация Moody's недавно приобрела компанию Four Twenty Seven Inc., одного из первопроходцев в области оценки рисков и экономических последствий изменения климата, с намерением включить климатические последствия в кредитные рейтинги, что свидетельствует о важном изменении менталитета финансовой индустрии в отношении вопросов, традиционно не входивших в ее компетенцию. Инициатива Climate Action 100+, под которой уже подписались более 300 инвесторов, в ведении которых более $33 трлн, направлена на то, чтобы крупнейшие в мире генераторы парниковых газов приняли необходимые меры против изменения климата. В целом, развитие ESG-инвестирования привело к тому, что глобальные активные и пассивные «устойчивые» инвестиции составили $31 трлн.

Данные и метрики ESG, имеющие решающее значение для оценки устойчивости бизнеса, значительно улучшились как по доступности, так и по качеству. В целях содействия раскрытию информации были созданы целевые группы, такие как Bloomberg/Carney TCFD[9]9
  Целевая группа по раскрытию финансовой информации, связанной с климатом.


[Закрыть], помогающие компаниям сообщать о климатических рисках для их бизнеса. Большие данные и технологии машинного обучения позволяют внедрять новые способы оценки рисков, традиционно не учитывавшихся ранее. Разрабатываются новые инструменты для более точного измерения показателей устойчивости компаний. Например, Arabesque Partners представила S-Ray – инструмент, помогающий понять ценность компании для общества и вырабатывающий «показатель Цельсия» для оценки воздействия компаний на климат; компания Truvalue Labs предложила инновационные решения для анализа данных ESG; а группа из 16 крупных страховых компаний и цессионеров в партнерстве разрабатывает инструменты и показатели для генерации сценариев и измерения климатических рисков в своих портфелях. По мере развития практических средств и стандартов «интегрированная отчетность» по финансовым и ESG-показателям постепенно превращается из желанной, но далекой цели в реалистичную перспективу. Система GS SUSTAIN от Goldman Sachs объединяет анализ финансовой устойчивости, стратегического позиционирования и показателей ESG, чтобы получившаяся картина была целостной, а не сосредоточенной исключительно на экономических показателях.

Наряду с разработкой более совершенных метрик были также предприняты значительные усилия по определению существенных факторов ESG – тех, которые с наибольшей вероятностью окажут влияние на операционные показатели или устойчивость конкретного бизнеса и, следовательно, обеспечат лучший баланс между финансовыми и более общими целями. Совет по стандартам бухгалтерского учета в области устойчивого развития (SASB) в 2018 г. разработал набор общепризнанных стандартов принципиально важных ESG-факторов, адаптированных к отдельным отраслям. Например, существенные факторы для разведки месторождений нефти и газа включают парниковые выбросы и качество воздуха, а для оказания медицинских услуг – их доступность, в том числе экономическую, безопасность данных и защиту потребителей.

Накапливается все больше доказательств того, что показатели ESG влияют на финансовые данные, помогают оправдать инвестирование и участие в таких инициативах. Акции устойчивых компаний в среднем опережают акции менее устойчивых предприятий на 4,8 % в год. Компании, впервые раскрывающие информацию о корпоративной социальной ответственности (КСО) и имеющие более высокие по сравнению с конкурентами показатели КСО, демонстрируют более низкую стоимость акционерного капитала. Также анализ подтвердил, что показатели ESG положительно влияют на чистую прибыль. В целом компании, использующие методику оценки тотального воздействия на общество (TSI) – т. е. те, которые рассматривают социальное и экологическое воздействие в дополнение к финансовому, – имеют более высокую оценку и маржинальный доход.