Текст книги "S-T-I-K-S. Ганслер"

Глава 14
Гоп по центру

Первой целью большого путешествия был намечен стаб, где проживала моя супруга. У нас имелась куча информации к её родне. Нужно только дойти до какого-нибудь места Стикса, обжитого иммунными, и договориться о транспорте. Её родственники обладали большими возможностями, везде держали шпионов и просто сочувствующих, которым регулярно платили. В случае необходимости к этим людям можно было обратиться за помощью, используя тайные знаки. Всё как в шпионском кино или в фильмах про разведчиков, но вначале надо было выбраться с базы и тайно перейти на часть Стикса, заселённую местными. Однако в наши планы вмешался талант Камишки.

В первый же день нашего пребывания на базе Вешалка набросилась на художницу, чтобы она нарисовала по памяти злодея, убивающего её братьев по вере, но получилось весьма странно. Бой, в котором участвовала моя супруга, был передан весьма точно, а вот сам злыдень – словно в расплывшемся тумане. В этот день у Камишки больше ничего нарисовать не получилось, зато на следующий день злодей приобрёл несколько чётких чёрточек, но и этого было явно недостаточно для опознания. На следующем дневном рисунке был просто обозначен размытый контур убийцы. Получилось даже хуже, чем на первом. После вспышки озарения, где художница нарисовала загадочный куб, ей совсем не хотелось творить, вдохновение не шло. Она ходила подавленная, выполняла только небольшие заказы наших научников, черкая по памяти обычных заражённых или вражеские беспилотники.

На научном симпозиуме, состоявшем из меня, Вомбата и суженой, было принято решение дать возможность немного отдохнуть нашей художнице, чтобы накопить силы. Вешалка говорила, что с умениями иногда такое бывает. Есть немало способностей, которые требуют времени, чтобы восстановиться, а пока Камишка отдыхает, решили отправиться по моим делам в Стаб Чудес. Давненько я туда не наведывался.

Выйти с базы внешников решили с другой стороны, обойдя мой стаб по дуге. Если быть уверенным, что турели автоматического периметра тебя не тронут, то места там тихие и будет впечатление, что мы пришли не со стороны внешки. Главное, хорошо знать систему защиты Стаба Чудес и как организованна оборона.

Откуда я знал, как всё устроено? Как мэр города, после первого же обстрела я потребовал отчёта от всех находившихся на моей территории. Мне надо было знать, кто и где шляется, какие растяжки ставят, где и какими видеокамерами пользуются и где норки под кустиками, которые наши называли секретами или наблюдательными пунктами. Затем началась работа над ошибками и мозговой штурм. На совещании оборонного совета Стаба Чудес мы выбирали самые удобные и грамотно расположенные места, чтобы внешники оказались как на ладони, при этом в оптические приборы и тепловизоры обнаружить такой наблюдательный пункт было бы непросто.

Как на нашем раздолбайском стабе, где раз в месяц имбецилы сбивали беспилотник внешников и пытались нападать на базу не реже чем раз в два месяца, можно было так грамотно организовать оборону? Сам удивляюсь. Это, разумеется, шутка. Вомбат лично рисовал мне схему, где необходимо разместить наблюдателей, как установить камеры, где проложить провода связи и дублирующие линии. Вначале мой начальник накидал на листе бумаги схему обороны своей базы, а потом, положив другой лист сверху, обозначил лучшие места для шпионов, решивших поиграть в стронгов со стороны моего стаба.

Вомбат показал мне где ставить растяжки, а где видеокамеры, чтобы сильно не палиться и не попадаться на глаза автоматическим турелям. Этими знаниями я порционно делился на подобных советах обороны, натужно думая и морща лоб в приступах гениальности. Постепенно защитники стаба превращали его в могучую цитадель. Советы моего начальника касались не только зоны соприкосновения с базой, но и всего остального периметра.

Подруга умением сенса сканировала местность, а мне оставалось только расслабиться и наслаждаться обществом жены. По Стиксу ходит немало караванов и есть некоторые весьма полезные и странные.

Мы подошли со стороны остановки «Стаб Чудес». Ага, именно так и называли это место, куда можно было заказать транспорт. Это была некая секта, и как только этих ребят у нас не называли: «Молчуны», «Ворчуны», «Тихушники» и даже «Говоруны» – разумеется, последнее в жирных кавычках. Они держали разветвлённую сеть караванов, брали грузы и людей только в определённых местах, называемых остановками. Перевозили молча и чётко, выполняя всё что от них требовалось. Дорого. А самое главное, никому никогда ничего не рассказывали. Они жили одной большой семьёй или, скорее, сектой. Честь и приоритеты семьи для них важнее всего, и смерти они не боялись.

Особенностью этих людей было то, что они находились под влиянием некого умения. Караваны нередко брали штурмом или тайно выкрадывали работников, чтобы выпытать секреты. Если украденного сильно стукнуть по почкам или поломать пальцы, то он готов был рассказать все секреты личной жизни и где прячет спораны, но стоило задать хоть один вопрос насчёт каравана, болевая чувствительность полностью пропадала. Кто, куда шёл, где кого везли, какие контракты? Буквально любой вопрос. После этого не чувствующее боли тело можно порвать на лоскутки, но тебе не скажут ни слова. Такое же действие имели химия и алкоголь.

После того как мой стаб стал пользоваться огромной популярностью и сюда приходило немало народа, недалеко от нас появилась остановка «Молчунов». Серьёзных караванов здесь не было, но можно заказать транспорт, и в назначенное время на остановку приезжал бронированный «Урал» или бронетранспортёр, а дальше тебя или груз передавали на следующий этап пути. Этим мы и решили воспользоваться. С базы внешников мы сделали крюк и вышли на остановку, откуда и двинулись к Стабу Чудес. Отсюда приходили многие жители моего поселения, а узнать, был ли действительно караван, можно либо у нас, либо никак, потому что караванщики ни при каких обстоятельствах не скажут ни слова.

Неожиданно Вешалка напряглась, а мои мозги схватила знакомая мистическая ладонь и, подкосив ноги, плюхнула мордой в землю. Несколько листиков за моей спиной щёлкнули, разорвавшись на кусочки, а свист подтвердил, что пуля должна была пройти сквозь мою голову, если бы меня не уронили самым грубым образом. Краем глаза я заметил несколько фигур, вооружённых автоматами с глушителями. Моя модификация «Вала» могла использовать тридцатипатронные магазины, но я таскал стандартные на двадцать. Вполне достаточно для обороны от одиночных бандитов и некрупных заражённых.

В общевойсковых операциях я не очень люблю участвовать. Перещёлкнул автомат на одиночный огонь, намереваясь пострелять в ответ по-сомалийски, заставив залечь нападавших, пока мы попытаемся отступить.

Меня накрыло. В ответ на мистическую руку Вешалки у меня из головы выскочила ещё одна, которая схватила за голову уже её, и перед моим взором открылась местность со множеством людей, крадущихся к моему стабу.

Бешенство? Злоба? Нет, наверное, тупая ярость собственника, не желавшего делиться добычей, и рваные очертания врагов, словно покрытых туманом. Я знал, куда стрелять.

Я нёсся на эти жалкие куски мяса желавших гадить на моей территории и стрелял, стрелял. Один выстрел, и ещё одно тело переставало функционировать. Краем сознания, которое ещё не поглотило чувство злобы, я видел, как сзади шло безумное тело Вешалки, связанное со мной невидимым канатом, и пело. Она шла в полный рост, раскинув руки, с остекленевшими глазами, и бурчала под нос тихую мелодию.

Я стрелял одиночными, попадая идеально. Пули сами меняли траекторию, пролетая между стыком каски и воротника бронежилета, попадая под паховый фартук, разнося артерии, разбивая кости и заваливая тело на землю умирать от потери крови. Я видел всех. Глаз, переносица, на секунду выставленный бок, раскрытый в удивлении рот. Я и она в полный рост, убивая раньше, чем убьют тебя.

Клац! Последний патрон отстрелян, врагов ещё очень много, но они далеко и… Это было последнее, что я подумал, будучи связанным с подругой ментальным контактом. В то мгновение, когда последняя гильза вылетела из автомата, связь порвалась. Я пронёсся словно ураган. Убил не всех, но ровно двадцать тел получили смертельные или несовместимые с продолжением бандитской деятельности ранения. Ближайших я очень обидел, но и те, кто был подальше, тоже не остались в стороне и решили нарушить инкогнито, чтобы пострелять в меня из обычного оружия. Обо всём этом я думал, падая на землю с разряженным стволом, а рядом уже плюхалась подруга.

Вначале я перекинул магазин на полный, а потом потрепал по затылку лежавшую рядом со мной Вешалку:

– Головоломушка моя, вот это мы постреляли! А ещё раз сможешь так? Нас сейчас убивать придут. – И звонко чмокнул её в пыльную макушку.

При таком управлении боевыми группами, которое сейчас показала моя подруга, можно было непокорные народы усмирять. Когда я в первый раз её освобождал, меня слегка подправляли и давали целеуказания, а так я бы перебил её пленительниц за полминуты. Но реакция суженой была весьма странной:

– Блин! Пипец! Ты зачем меня за мозги схватил?

– Я? Ты мной управляла. Без тебя я бы и пяти трупов не сделал, а получил бы двести дырок.

Получился некий разговор глухого и слепого. Странно. Но додумывать нам сильно не дали. Мой стаб был богат, и денег на оборону не жалели. Как только раздались первые выстрелы, к ним присоединилось несколько стволов, а потом ещё и ещё. Я помнил, как много народа собралось вокруг нашего стаба, когда увидел их зрением умения. Завязывалось настоящее сражение. Всё больше стволов начинало ввязываться в перестрелку. Вешалка дёрнула меня, и мы побежали к стабу, но не прямо, а немного назад и вбок. Я не спрашивал, но понимал, что меня тащат, ориентируясь на умение сенса, стараясь обходить всех, кого можно. Очень вовремя.

Потеряв за несколько секунд два десятка человек, нападающие решили сосредоточиться на взятии стаба, а по предположительному месту нашей лёжки открыли огонь издалека и, поскольку скрытность была потеряна, туда несколько раз бахнули из чего-то взрывного вроде небольшого миномёта или подствольника. Вполне логично. После такого имеет смысл не лезть в лоб, преследуя нас, а долбануть не приближаясь. Были и несколько шустриков, которые совсем как спецназ хотели выскочить сбоку и расстрелять нас в упор, но как только попадали под ясные очи моей Медузы Горгоны, отхватывали паралича и валились в травку напряжёнными тушками. Но это уже совсем опасно и можно не доглядеть злодеев.

Наш боевой рейд по тылам не остался незамеченным. Навстречу к нам бежало несколько человек. Один из парней с пулемётом, у остальных за спинами было по трубе гранатомётов. А что? Мы тоже грабили ментовку, но делали это осторожно, до того, как туда приходили злые и жадные рейдеры. Под ноль никогда ничего не выносили, забирая немного, но самое вкусное.

Узнав меня, бойцы улыбались нам и, пропустив за спину, приготовились встретить нашу погоню. Пулемётчик дал веером во всю ленту, прижав врагов к земле. Улучив секунду передышки, подруга опять на меня набросилась, требуя всей правды мира:

– Как ты меня схватил? Ты меня полностью контролировал. Я как дура была, себя не помню. Ты из меня радар сделал и моим умением сенса пользовался, прямо из моей головы.

– Ты нимфа. Ты меня тащила. Да я вообще не видел, куда стреляю. Нет у меня никаких умений!

– Это твоё умение! Что это такое?

Продолжить разговор нам в очередной раз не дали. Мне и подруге стукнули по ногам берцами и слегка придержали, чтобы мы не совсем сильно мордой об траву приложились, а дабы по глупым колотушкам ничего не прилетело, слегка прижали наши головы к земле. Парень с пулемётом уже отстрелял ленту и, сменив его, двое бойцов разрядили трубы. Враги были близко, и нас повалили не зря. Бахнуло, пахнуло жаром. Нас бодро подняли за шкирку, и дальше мы лихо добежали до стаба совсем без приключений.

Оборона нашего поселения выглядела странно, но объяснимо. Весь периметр был утыкан массивными бетонными блоками в несколько рядов, между которыми висели тряпки, выполняя роль оптической преграды. У нас по-прежнему регулярно заводились мамкины стронги, которые ходили убивать базу Вомбата, и единственным спасением от ответного артналёта были подвалы. Кроме бетонных блоков, постоянных сооружений мы не строили. Внешники использовали снаряды с мелкими осколками, которые залетали в каждую щёлку, и если ты не под землёй, то обязательно нахватаешь дырок. А вот против лобового нападения соседей бетонные блоки оказались весьма кстати.

Я видел, как бегали парни из бригады Бороды, раздавая команды и ведя огонь, но лезть под руку не стал. Моя выходка с автоматным мозголомством явно кому-то помешала. Судя по всему, те, кого я почувствовал своим третьим глазом, были только авангардом, и мой стаб хотели отжать по-взрослому. Постепенно подтягивалась техника, начинал работать крупный калибр. У нас тоже были два крупнокалиберных пулемёта, три миномёта и даже одно безоткатное орудие. Но я даже в страшных снах не мог представить, что всё это будет стрелять на нашем спокойном и нажористом стабе, который всем даёт приют и возможность неплохо заработать. Ну вот зачем? Кому чего не хватало? А я ещё ругал местных имбецилов, регулярно охотящихся на беспилотники Вомбата. Да наши мамкины стронги просто душки по сравнению с этими дебилами.

Нападавших было очень много, плюс несколько единиц самодельной бронетехники и пулемётные пикапы. Сюрприз с наличием у нас миномётов, безоткатного орудия и тех, кто ими реально умеет пользоваться, удался. Бой приобрёл некоторое равновесие, но к врагу постоянно прибывало подкрепление.

Куда стрелять, кого убивать, где сидеть – я не знал. Доставив нас, бойцы разбежались, предоставив нас самим себе. Взгляд упал на Маринку, тащившую бойцам несколько коробок с патронами.

– Маринка, отнесёшь, потом ко мне! – проорал я.

Она добежала до бойцов, отдав патроны и, пригнувшись по всем правилам военной науки, прискакала ко мне:

– Мэр Ганслер! Как мы по вам соскучились! А где Никитос? Вы ему голову вылечили?

– Вылечим. Он в больнице. Всё будет хорошо. Где Калебас и его этот, как его? Ну, второй.

– Там, – уверенно указала девчонка рукой.

– Тащи их обоих сюда, и технику свою пусть захватят.

Это были те самые имбецилы, которые первыми сбили беспилотник внешников и вызвали первый памятный обстрел Стаба Чудес. С тех пор они сильно изменились. После того как парням надавали по голове, рёбрам, почкам, в морду и немного по печени, они остепенились и стали вести скрытный образ жизни настоящих индейцев. Они даже научились заходить в зоны, где работали автоматические турели внешников, убивавшие заражённых. Не брезговали надевать термозащитные плёнки, обзавелись дронами для наблюдения за перемещением тварей. Вот эта техника мне и была нужна.

Парни прибежали быстро. На разъяснение идеи и запуск стратегического бомбардировщика ушло совсем немного времени. Два квадрокоптера, оснащённые ручной гранатой и ВОГом с примотанной для стабилизации тряпкой, унеслись громить базу внешников. Натужно вращая пропеллерами, боевые летательные машины покинули зону видимости.

Задача была не из простых. В Стиксе глобального позиционирования нет, связь работает так, как ей захочется, и не факт, что даже в зоне прямой видимости радиосигнал дойдёт. Мы учитывали скорость ветра, время полёта и расстояние, чтобы удачно отбомбиться по базе внешников. Вероятность того, что они кого-то убьют, была практически нулевая. Те, кто носит химзащиту, редко вылезают из бункера, а десяток иммунных, которые на базе, обычно были загружены делами и не шлялись без дела по двору. Даже сама структура обороны подразумевала возможность неожиданных ударов со стороны взрослых стронгов или враждебной базы внешников, начинающихся с налёта ударных беспилотников, крылатых ракет и артобстрела, с последующим штурмом в составе танковой бригады, а не детской игрушки с гранатой. Надеюсь, Вомбат поймёт мой намёк правильно и отреагирует должным образом. Оставалось молиться, что мы попадём хотя бы в саму базу или внешний периметр, окружённый внимательными глазами видеокамер.

Борода, который стал нашим бессменным главнокомандующим, тратил своё время не зря. Несмотря на численный перевес, врагам пока не удалось ничего сделать, и они, получив по зубам в момент первой атаки, старались держаться подальше, накапливая силы. Пока была небольшая передышка, я послал шуструю Маринку найти Бороду и сообщить о запуске авиации.

Через десять минут мне дали понять, что мой намёк поняли правильно. Хотя бы один из бомбардировщиков уже долетел. Сзади и слева, где у нас располагалось небольшое вонючее болотце и народа там обычно не было, вспухли первые безопасные попадания фугасов. Это те, которые бетонобойные с замедлением. Выглядело эффектно. Блин! Как будто с линкора главным калибром долбануло. Комья земли в космос летели. А затем над полем боя пролетели двое весьма шустрых беспилотников, извещавших нас о скором прибытии бронетехники внешников в ответ на наглую бомбардировку.

К этому времени Борода уже раздал соответствующие приказы и довёл до личного состава. В Стиксе все соображают быстро, те, кто живёт долго, разумеется, и мы ломанулись в лес, оставляя стаб на растерзание врагу. Всюду слышались команды: «Туда! Пошёл! Тяжёлых в подвалы! Мусором закидывай! Беглым пять! Куда потащил? Бегом!»

Прикрывала отход наша гвардия – парни, что пришли со мной в команде Бороды. После первых взрывов они решили расплавить пулемёты, отстреляв по нескольку лент, совсем не заботясь о сохранности оружия, а миномётчики просто отшвыряли приготовленные мины. Я это слышал уже по отголоскам боя. Меня вместе со всеми невоенными загнали в лес, где мы и должны были пересидеть нашествие бронетанковых войск внешников. Окружающие уже были в курсе моей бомбардировки и не сомневались в скорой карательной экспедиции. За время жизни под внешкой с регулярными приездами брони мы накопали в округе немало тайных землянок, лисьих нор и прочих секретных укрытий. Тяжелораненых обычно швыряли в подвалы, заваливая грудами хлама и тряпками, а сами уходили в лес, прячась в тайных местах.

Отстрелявшись пулемётами и истратив запас миномёта, подтягивались последние бойцы прикрытия, ловко залезая под прелую листву и затихая, сливаясь с мирным лесом. Моя лёжка была начальственная, на пригорке, заросшем молодым редким лесом. Кроны были жидкие, формировались высоко, и я прекрасно просматривал эту сторону Стаба Чудес. Рядом со мной прилёг Калебас. Он протянул смартфон:

– Мэр, Борода сказал около вас быть. Вот так между камерами переключать.

Ха, они тут целую сеть беспроводных видеокамер наблюдения установили. Теперь у меня была полная картина происходящего, пусть и на крохотном экране. Враги, поняв, что шквальный огонь от нас неожиданно прекратился, немного подождали, пока внешники постреляют, а когда всё затихло, радостно бросились захватывать территорию поселения.

Тайминг – наше всё! За время жизни под внешкой мы уже до минуты знали, когда прилетит и когда приедет броня, если тронуть базу, и очень странно, что нападавшие не потрудились за этими событиями понаблюдать. Вера в местный авось? Стикс – это чудесный мир, но раздолбайство, как и удача, величина конечная и может закончиться. Ничего нового не происходило, просто по территории Стаба Чудес пришло немало прилётов. Всё как обычно. Калибр небольшой, осколки мелкие и многочисленные, но к этому времени мы или покидали территорию поселения, спрятавшись в лесу, или сидели в подвалах, а не шлялись в полный рост по территории. Не повезло так не повезло.

Бахнуло по-взрослому, впрочем, как обычно. Мы этот момент всегда встречали в подвалах или как сейчас, укрывшись за территорией стаба в схронах, землянках и прочих замаскированных укрытиях. Множественные хлопки – и недотрупы выли, катались по земле, сучили ногами, голося на все лады. Затем пришла броня внешников.

Я впервые видел всю мощь БМПТ. Заточенная для уничтожения живой силы противника регулярной армии, со всеми средствами огневой поддержки, против бандитов на самодельной бронетехнике эти машины были страшны вдвойне. Что сказать? Просто огненный шквал, а сзади шли танки и, немного отставая, колёсные броневики. Парни Вомбата свои сухпайки ели не зря. Мне понравилось несколько моментов, когда каким-то чудом наводчику несущегося танка удавалось увидеть гранатомётчика и выстрелить в упор, метров с двадцати. Инверсионный след выстрела разрывал лесок, тело негодяя, а потом уходил дальше, завершаясь разрывом. БМПТ ревели гранатомётами, пулемётами и пробивали просеки в растительности, используя спаренные тридцатки.

Мы, боясь громко дышать и ненароком пёрнуть, с замиранием сердца смотрели на работу грозных бронированных машин. Ко мне подполз парень из первой гвардии Бороды и восхищённо ткнул меня локтем в бок:

– Мэр, вот это на… шесть гранатомётов, спаренные тридцатки и два независимых пулемёта. Вот это охренеть!

– Ага, – легко согласился я с этим «охренеть».

Вместе с бронёй внешников подошло и подкрепление к бандитам, решившее с ходу вступить в бой. Это была ошибка. Тяжёлая машина парней в противогазах разрабатывалась, чтобы гасить пехоту, оберегать танки и воевать с регулярной армией. Количество трупов со стороны бандитов было эпическое. В одну из БМПТ прилетела граната, выпущенная из кустов. На башне боевой машины хлопнула какая-то фигня, и граната взорвалась, не долетев несколько метров до корпуса, на что машина отреагировала длинной очередью из спаренных пушек и запуском двух ракет, эффектно вылетевших из труб на башне. Потом подъехал танк, и раз десять отстрелял в место с предполагаемыми наглецами.

Терпение внешников, как оказалось, тоже величина конечная. Броня открыла шквальный огонь на расплав стволов и немного сдала назад. Над местом боя пролетел беспилотник, и через минуту почти вертикально начали падать с полсотни ракет. Они приближались почти синхронно, а потом развалились частей на семьдесят, выпустив кучу небольших штуковин на маленьких парашютиках. На высоте метров двадцати от земли они одновременно хлопнули, и над всем лесом, пригорками и около речки, где были бандиты, раздался хлопок и шёпот падающей дроби. Нас так обстреливали всего один раз, когда Калебас и его друг сбили первый беспилотник внешников.

Да, точно, это штука на моей памяти применялось всего один раз, во время нашего первого обстрела, но здесь использовали явно больше ракет, чем тогда. Несколько огневых точек, которые ещё пытались огрызаться, после этого окончательно замолчали, и было видно только падающие листья. В момент хлопка на огромной территории тысячи веточек и листочков были оторваны от кустов и деревьев боевыми элементами, и теперь они плавно падали на землю. После этого парни в противогазах, не боясь, в полный рост направились в лесопосадки, куда пытались сбежать напавшие на нас ребята. На наш стаб заехали два бронетранспортёра, которые добили раненых бандитов, покидали трупы в броню и, полностью потеряв интерес к поселению, отправились в лес собирать самую жирную добычу. Без всяких тайных сговоров и конспирологии было очевидно, что лес завален трупами, которые только и ждут, чтобы их расчленили на органы.

До самой ночи мы тихо сопели в две дырки, уютно прячась под кустиками и наблюдая, как внешникам пришлось пригнать несколько грузовиков, ибо все трупы в бронетранспортёры не запихивались. Когда довольные бойцы в противогазах свалили, пришло время выползать и нам.

Мы были богаты. Внешники, как обычно, очень аккуратно собирали трупы и их фрагменты, которых после артударов и применения ракет с термобарическими зарядами оказалось чуть ли не больше, чем цельных тушек. Парни в противогазах аккуратно срезали разгрузки, боясь неприятных сюрпризов, не взяли ни одного патрона, ни одной гранаты и ни одного куска разорванных рюкзаков, оставив всё это имущество для ковыряния нам. Мы завладели несколькими единицами самопальной, но вполне приличной бронетехники.

Не вся техника была уничтожена ударами танков и ракет. Помимо выгоревших машин с вывернутыми корпусами и покорёженными стволами, осталось немало образцов с аккуратными дырками от бронебойно-зажигательных попаданий. Если заварить дырки, отмыть кровь и поменять запчасти, то вполне боеспособные броневики. В Стиксе ежедневно перезагружаются сотни тысяч разного рода грузовиков и бульдозеров, и подобрать нужный мотор или восстановить раздолбанное шасси было совсем не проблемой.

Между прочим, очень выгодное дело эти крупные войсковые операции. Как оказалось, особенно когда у тебя крыша виде целой базы внешников, расположившейся под боком. Было, конечно, много раненых, но при хорошем кормлении и спеке в трёхсотых никто проблем не видел.

– Борода, докладывай, – сразу же затряс я начальника наших войск, как только немножко разрядилась обстановка.

– Раненых пипец сколько, – словно заразившись словечками от Вешалки, произнёс глава наших вооружённых формирований. – Трёхсотых больше половины стаба, практически нет народа без дырок в жопе, но все держатся. Думаю, надо сюда несколько хороших знахарей притащить, спеком и божьей помощью вытащим. Всё обойдётся. Двухсотых всего четверо, и те трое на пару залпов.

«На пару залпов» – так называли временных жителей, которые приходили со своими палатками, ждали обстрелов орды заражённых, собирали спораны, платили положенную долю и сваливали. Обычно на два-три обстрела подобная публика и появлялась. В принципе, легко всё кончилось. При подобном нападении обойтись таким количеством трупов было очень даже неплохо. Раненые – это не проблема. Даже самые сильно покалеченные могут полностью восстановиться, вопрос в том, чтобы подыскать правильное лечение и владельцев целебных умений, которые могут человека по кускам собрать. Здесь всё заживает даже лучше, чем на самых злобных собаках. Можно с уверенностью сказать, что отделались лёгким испугом.

Уже к утру тяжёлых отправляли караваном в стаб, где был небезызвестный кабак Соломона. Он целое крыло выделил под лазарет, куда уже пригласил сильных знахарей. Их оплату мы обеспечили из казны стаба. Вызвали транспорт «Молчунов».

В виде исключения караванщики согласились пойти на небольшое нарушение регламента и не перегоняли бронетранспортёр именно к остановке, а согласились сделать небольшой крюк, заехав на территорию Стаба Чудес, но только исключительно для погрузки раненых. Товар, что мы намеревались передать, и материалы, которые собирались получить, всё-таки пришлось загружать и выгружать именно на остановке. Вот такой заскок, но с этим никто спорить не стал. В Стиксе у каждого свои погремушки внутри черепной коробки, и обсуждать это бесполезно.

Среди всей этой суеты подошла и подруга. Вешалка аккуратно ощупала мой мозг своими мысленными руками. Поняв, что меня гладят, я сделал рожу, словно у обожравшегося сметаной кота. Супруга отдёрнула свои мысленные ладошки, всем своим видом показывая, что не собирается доставлять мне удовольствие и всё было только в научных целях.

– Да не знаю я, что произошло. Я такой же, как и всегда. Это ты меня тронула. Нет у меня никаких умений. Ни фига не чувствую, как бревно.

Суженая скривила губки, но продолжала осторожно трогать мой мозг, пытаюсь найти в нём какие-то отличные от обычного извилины. Если бы я мог объяснить произошедшее, то давно бы это сделал, но я не знаю. Это она тут знаток местного мира, вот пусть и разбирается. Хотя у меня появилась догадка:

– Это, наверное, «Гоп по центру». Мне его подарили. Больше ничего придумать не могу. – И я вкратце рассказал супруге про комплект подаренных жемчужин и пояснения от Мамочки.

– Парное умение? В борделе неизвестный парень подарил, который на белый жемчуг обменял и тебе отдал? Да бред какой-то! Только для тех, кто попал в Стикс с однострельным автоматом?

– Ага, целый паровоз калек поднять и попросить сенса утопиться не бред, а тут всего два десятка бандюков прибили. Ну, парное, так ведь спариваюсь не абы с кем, а с женой любимой, хранительницей и ревнительницей очага.

– А время ускорялось?

– Э-э-э… Нет, – ответил я.

– А точки попадания было видно?

– Э-э-э, нет. Думал, ты меня направляешь. Да я толком и не разглядел, куда стреляю, – честно сообщил я.

– А…

Было ещё больше десятка наводящих вопросов, ответом на которые было мычание или уверенное «нет». Моя способность не подходила ни под одно из известных, да ещё и требовала парной активации, что приводило подругу в полный моральный раздрай.

Вешалка только фыркала и несколько минут ходила около меня злобной кошкой, перечисляя под нос десятки самых разных умений, но произошедшее не подходило ни под одну из известных ей способностей, а она знала их немало. Наконец мне надоел этот научно-теологический допрос, и я отправился заниматься приземлёнными насущными делами, подобающими мэру стаба.

Следующие несколько суток мы помогали раненым, таскали трофеи и пытались хоть как-то восстановить разрушенную оборону. Если на нас нападут второй волной, то на чудесное вмешательство внешников рассчитывать не стоит. Потом сутки спали и, проснувшись, стонали от передоза энергетиками. Жизнь потихонечку входила в привычное нажористое и спокойное русло, даже Вешалка отстала от меня с моим умением, переключившись на общественные работы.

Мы сидели в моём личном уютном погребе. Здесь присутствовал Соломон, команда Бороды, я и Вешалка. Соломон, между прочим, был ВРИО мэра Стаба Чудес, пока я отсутствовал. Он так и расписывался в документах, когда выдавал кому-нибудь из местных жителей спораны в долг. Соломон аккуратно вёл бухгалтерские книги, следил за расходованием средств из казны и соблюдал строгий учёт налогов. Налаженный бизнес кабака, где меня впервые ограбили, не требовал никакого вмешательства Соломона, и всё шло своим чередом. После моего ухода для лечения Никитоса, он решил перебраться с насиженного места на новые высокорентабельные территории.

Если честно, когда я сюда попал и устраивал всё это, то в моих планах было превратиться из занудного управляющего региональными менеджерами в простого мирного жителя, как и все бухающего по-чёрному, дерущего баб и не чистящего зубы. Ну хорошо, чуть более сдержанного и не стреляющего без повода по беспилотникам внешников.

Как оказалось, занудство невозможно никуда спрятать. Я даже и не думал, что так серьёзно вёл хозяйственную деятельность, приучил всех к порядку, причём настолько, что и в моё отсутствие бухгалтерские книги велись идеально, а свести дебит с кредитом считалось честью. Народ выполнял все мои распоряжения, и даже на окраине, где я поселил бандюков, выделив им малину, внешне всё выглядело чисто и почти не было мусора. Оказывается, внутреннее занудство и токсичность никуда не деваются и, несмотря на то что ты попал в мир бухла и патронов, старые привычки давят, словно колёса паровоза.