Текст книги "Новая хронология Руси"

Перед переправой через реку Дон Дмитрий Донской с войском стоял на месте, называемом БЕРЕЗУЙ [635], с. 160–161. Замечательно, что набережная Москвы-реки у Большого Каменного Моста, рядом с Кремлем, то есть именно там, где, по-видимому, и переправлялся через Москву-реку Дмитрий Донской с войском, называлась и до сих пор называется БЕРСЕНЬЕВСКОЙ набережной. Берсеньевка – очень старое название в Москве. Считается, что оно восходит к XIV веку. «На этом месте в древности был Никольский на БЕРСЕНЕВКЕ на Болоте монастырь – „Никола Старый“. Сведения о нем имеются от 1390 и 1404 гг.» Цит. по [13], № 24 и 76.

Трудно не заметить, что слова БЕРЕЗУЙ и БЕРСЕН или БЕРЗЕН легко могли перейти одно в другое при переписывании летописей. С учетом того, что буквы И (или Й) и Н писались раньше почти одинаково, мы имеем почти полное совпадение остовов согласных: БРЗЙ и БРСН.

Здесь уместно отметить, что в рамках романовской версии историки не могут указать место Березуй или Березой в окрестностях современного Дона. Каждый из предлагаемых ими вариантов, оказывается, не согласуется с данными, указанными в летописях и в «Сказании». Обзор этой длинной и бесплодной дискуссии см. в книге [631], с. 214.

Вспомним, что по пути на Куликово поле, Дмитрий Донской и Владимир Андреевич разделились и двинулись разными дорогами. Дмитрий со своими полками пошел на Котел – то есть через московские Котлы – а войско Владимира Андреевича направилось к полю боя по Брашевой дороге. Напомним слова первоисточника: «Князь великий Димитрий отпустилъ брата своего Владимира на БРАШЕВО ДОРОГОЮ, бо не зместилося войско все едною дорогою, а сам пошолъ на КОТЕЛ» [631], с. 354.

Когда же они встретились? До или после переправы через Дон = Москву-реку? Судя по словам летописей, войска Дмитрия Донского и Владимира Андреевича соединились уже после переправы. В летописях переправа Дмитрия названа ПЕРЕПРАВОЙ ЧЕРЕЗ ДОН, а переправа Владимира Андреевича ПРЯМО НАЗВАНА ПЕРЕПРАВОЙ ЧЕРЕЗ МОСКВУ-РЕКУ. Историки предлагают считать, что речь идет о совершенно разных, разнесенных во времени и пространстве переправах. Дескать, Дмитрий переправлялся через Дон перед самой битвой, а Владимир Андреевич переправлялся через Москву-реку, когда еще только выходил из Москвы, направляясь на далекое «Куликово поле» под Тулой. Но тогда почему в источниках ничего не говорится о переправе через Москву-реку и других русских полков? Ведь все они должны были переходить Москву-реку, не только Владимир Андреевич. И, потом, в чем значительность такой переправы, если она происходила – как думают историки – еще задолго до битвы, по сути у себя дома, в спокойной обстановке? Но если, как мы считаем мы, переправа войск через реку была совершена перед самым сражением, вблизи расположения противника, то дело приобретает совсем иной оборот. И понятно, почему источники уделяют такое внимание этой переправе.

«Стукъ стучить и гром гремит по ранней зоре – князь Володимеръ Ондриевичь МОСКВУ РЕКУ възится на Красномъ перевози НА БРАШЕВЕ» [631], с. 158.

В другом списке «Сказания» московский Красный перевоз НА БРАШЕВЕ называется также Красным перевозом В БОРОВИЦЕ. «Стук стучит гром гремит по ранней зоре, а князь Володимер Андреевич МОСКВУ-РЕКУ перевозится на красном перевозе в БОРОВИЦЕ» [631], с. 235.

О каком перевозе тут идет речь? Есть ли в Москве такое место? Да, есть. Скорее всего, здесь имеется в виду древний московский Перевоз, который находился между Саввинской и Бережковской набережными Москвы-реки. Он был хорошо известен в старой Москве. «Перевоз (Саввинская набережная). Упоминается в обводной XV века (1410–1431)… и в летописи под 1533 годом… Перевоз через Москву-реку находился близ Дорогомилова, у выхода к реке Можайской дороги; обычно служил для связи (в летнее время) города с великокняжеским селом Воробьевым. Так, возвращаясь в 1533 году из села Воробьева, князь Василий III "поеде… на пором под Дорогомиловым, и въеде в славный свой град в Москву в ворота БОРОВИЦКИЕ"» [876:1*], с. 115. Таким образом, дорога от Перевоза вела прямо к БОРОВИЦКИМ воротам Кремля. Тогда понятно, почему летопись назвала его «красным перевозом в БОРОВИЦЕ».

Согласно летописям, полки Владимира Андреевича подошли к Перевозу по БРАШЕВОЙ дороге. Что это за дорога? Как мы видели, от Перевоза шла дорога на Можайск. Но к нему подходила и другая древняя московская дорога – БОРОВСКАЯ. Сегодня это – Боровское шоссе, которое, вступая в пределы современной Москвы превращается сначала в Озерную улицу, затем в Мичуринский проспект, улицу Косыгина, и выходит на Бережковскую набережную Москвы-реки, в точности к месту древнего Перевоза, напротив Саввинской набережной.

Но тогда все сразу же становится на свои места. Ведь Владимир Андреевич был Серпуховско-БОРОВСКИМ князем. Причем, именно Боровск был его старой столицей. Город Серпухов он построил только лишь в 1374 году [988:00]. Поэтому именно по БОРОВСКОЙ дороге и должны были идти его войска в Москву к месту битвы. Таким образом БРАШЕВА дорога летописных сказаний – это БОРОВСКАЯ дорога. Недаром летописи путали названия БРАШЕВО и БОРОВИЦА, см. выше.

«Владимир Андреевич Храбрый – князь серпуховско-боровский, внук Ивана Калиты (1353–1410)… В 1374 году он "заложи град Серпухов дубов"… За участие свое в Куликовской битве… Владимир, как и великий князь, получил прозвище "Донского"» [988:00], статья «Владимир Андреевич Храбрый».

Боровская дорога должна была привести полки Владимира Андреевича прямо к московскому Перевозу. Переправившись по которому, они попадали на Девичье поле возле Новодевичьего и Саввиного монастырей (нынешняя Саввинская набережная).

Итак, Дмитрий Донской и Владимир Андреевич, скорее всего, переходили Дон = Москву реку в разных местах – хотя и недалеко друг от друга. После переправы они оказались на одном и том же Девичьем поле в московских Хамовниках. Дмитрий, переправившись по Крымскому броду, оказался на северо-восточном краю Девичья поля, а Владимир Андреевич, переправившись по Красному перевозу, вышел на юго-западный его конец, около нынешнего Новодевичьего монастыря.

Согласно летописям, русские войска, двигаясь на Куликово поле, перешли через реку ДОН. См. ПСРЛ, т. 37, с. 76. Да и победитель Дмитрий, и даже его брат, назывались ДОНСКИМИ.

Сегодня считается, что речь идет об известной реке Дон к югу от Москвы. Но эта современная река Дон в средние века чаще называлась ТАНАИС. Именно так она именуется во многих описаниях Московии, составленных иностранцами, посещавшими Русь в XV–XVII веках. См. книгу «Иностранцы о древней Москве. Москва XV–XVII веков», [314]. При этом, подавляющая часть русских городов, рек и т. п. называются в этих дневниках путешественников, по-видимому, со слов их русских собеседников, своими РУССКИМИ ИМЕНАМИ, каковые нам известны и сегодня. Хотя можно усмотреть некоторое созвучие имен Дон и Танаис. По-видимому, именно словом ТАНАИС называли реку русские люди, беседовавшие с проезжими иностранцами. См. например [314], с. 23, 59 и т. д. Реку Волгу, кстати, иногда называли РА [314], с. 23.

Но тогда возникает законный вопрос. А где же в средние века была русская река Дон? Сегодня название ДОН обычно связывается лишь с одной рекой – современным ДОНОМ. Но оказывается, слово ДОН означало, – и во многих языках означает до сих пор, – просто РЕКА.

Причем, это – известный факт. Этимологический Словарь М. Фасмера [866], т. 1, с. 553, сообщает, что слова ДОН и ДУНАЙ во многих древних языках означали РЕКУ вообще. Причем, не только в славянских, но и в турецком, в древнеиндийском, в древнем авестийском и других языках. До сих пор в русских наречиях существует слово ДУНАЙ, означающее РУЧЕЙ (олонецк.). В польском языке ДУНАЙ означает «глубокая РЕКА с высокими берегами», а в латышском ДУНАВАС означает «речушка, родник» [866], т. 1, с. 553.

Более того, производными от слова ДОН являются также названия крупнейших рек Европы – ДНЕПР и ДНЕСТР. В составе всех этих названий первые две буквы ДН означают «река», то есть ДОН или ДН без огласовок. О реке ДУНАЙ и говорить нечего. Это просто чуть иная форма слова ДОН [866], т. 1, с. 518.

Итак, ДОН – это «РЕКА». А следовательно, ДОНОМ ДОЛЖНЫ БЫЛИ НАЗЫВАТЬСЯ МНОГИЕ РЕКИ. Поскольку мы выдвигаем идею, что Куликово поле было на территории нынешней Москвы, то возникает вопрос: а где же в Москве река Дон? Видимо, сама Москва-река ранее называлась ДОНОМ.

Нам скажут – Куликовская битва произошла на Дону, а не на Москве-реке. Но, повторим, слово ДОН или ДУНАЙ раньше использовалось в качестве названий самых разных рек. М.Б. Плюханова пишет: «Самый яркий… пример… – использование гидронима "Дунай" в славянском фольклоре для наименования крупных славянских рек – Дона, Днепра, Москва-реки и др.» [661], с. 18. Поскольку Москва-река, как мы видим, также называлась Дунаем или Доном (Дон и Дунай – фактически одно и то же слово), то «Дон» Куликовской битвы вполне может оказаться Москвой-рекой. Потом это забыли.

Е.П. Савельев пишет: "Названия рек и вообще воды "дон, тон, дан, тун, дун" очень древние, встречающиеся на пороге истории арийских народов по всей Европе и западной Азии и удержавшиеся до настоящего времени только в одном языке осетин… Устья рек носили общее название "донье", "тонье" или "тона", удержавшиеся до сего времени во многих местах славянских земель, как, например, у нас и у сербов… Одним словом, название воды или рек "дан" было известно тому доисторическому народу, от которого Eridanus, знаменитая мифическая "река борьбы", получила свое название» [757:1], с. 34.

Савельев совершенно прав в том, что в «древности» слово «дон» означало любую реку. Но, следуя неправильной хронологии Скалигера, он полагает, что «древность» окончилась уже несколько тысяч лет назад, задолго до Куликовской битвы. Это неверно. После исправления ошибок скалигеровской хронологии древняя эпоха перемещается в X–XIV века н. э. и накрывает собой время Куликовской битвы. См. подробности в книгах А.Т. Фоменко «Основания хронологии», «Методы», а также в наших книгах «Звезды свидетельствуют», «Небесный календарь древних», «Новая хронология Египта», «Древние зодиаки Египта и Европы». В нашей книге «Царь Славян» получена датировкой Рождества Христова серединой XII века. Таким образом, XII век – это еще «глубокая древность», эпоха Христа.

Согласно Новой хронологии, «древнее» название любой реки ДОНОМ должно было действовать и в эпоху Куликовской битвы.

Итак, возникает естественная мысль, что Доном в данном случае названа Москва-река. Напомним, что по нашей реконструкции, город Москва в то время еще не был заложен, а потому современного нам названия Москвы-реки могло еще и не быть. Ее могли называть ДОНОМ, то есть просто РЕКОЙ. По поводу смыслового тождества слов ДОН и РЕКА в старом русском языке см. ниже. Кстати, современная река Дон называлась «Тихий Дон», то есть «Тихая река».

Возможно и еще одно объяснение. Слово ДОН может означать в русском языке ДОННЫЙ, НИЖНИЙ, от слова ДНО. Поэтому «Донской» могло означать НИЗОВОЙ – хорошо известный термин в русской истории. См. Н.М. Карамзина, [362], указатель географических имен, столбец 364. Вспомните, например, «низовые полки (войска)». Вероятно, здесь имелись в виду Ордынские войска, расположенные НИЖЕ по течению Волги. Отсюда – и ДОН, ДОНСКАЯ, то есть НИЗОВАЯ область. Кстати, Сарская епархия получила, скорее всего, свое имя от имени САРАЙ. Да и слово ЦАРЬ – того же корня: цар = сар. О Сараях на Руси мы говорили выше. Добавим, что и в Москве мы встречаем имя САР, например, в названии знаменитой Сарской епархии и речки Сара.

В связи с именем ДОН в Москве, вспомним также знаменитый ДОНСКОЙ монастырь, не очень далеко от центра Москвы. Он основан в XVI веке.

Яркие следы старого названия ДОН в Москве сохраняются до сих пор. Недалеко от московского Старо-Симонова монастыря, – который, как мы вскоре увидим, непосредственно связан с Куликовской битвой, – до XVIII века располагалось подворье старинной московской «Сарской и ПОДОНСКОЙ» епархии, с кафедрой этой епархии, архиерейским домом и соборной церковью. Оказывается, ее название «Подонская» связано именно с Москвой.

В 1742 году Сарская и Подонская епархия была переименована в Крутицкую. Сегодня она именуется «Московской», а возглавляет ее митрополит Крутицкий и Коломенский. «Последним архиереем с титулом Сарский и Подонский был архиепископ Леонид (до 1742 года). Его преемник… в 1742 году был поставлен епископом Крутицким… епархия просуществовала до 1788 года, когда… она была упразднена вместе с Крутицким монастырем. Однако Крутицкое архиерейское подворье сохранялось… кафедра митрополитов Крутицких была восстановлена… в 1918 году» (сведения взяты с официального сайта Московской епархии Русской православной церкви www.mepar.ru/eparhy/history/).

Надо сказать, что Сарская и Подонская епархия первоначально возникла не в Москве. Она была перенесена сюда из столицы Золотой Орды – Сарая. Однако подворье в Москве Сарайские епископы имели еще до переноса кафедры. «Епископы Сарайские пребывали постоянно при ханах… При наличии своей постоянной резиденции в Сарае епископы Сарайские издревле… имели также подворье в Москве на Крутицах, месте на высоком берегу Москвы-реки. Подворье епископов Сарайских в Москве было расположено в Крутицком монастыре» (см. там же).

О происхождении названия «Сарская и Подонская» имеются различные мнения. Тем не менее, известно, что название это возникло, когда епархия была уже перенесена из Сарая в Москву (см. там же). Как правило, «считается, что… епархия была переименована в Сарскую и Подонскую по омывавшим Крутицы небольшим речкам Сара и Подон» (см. там же). «Даниилу Александровичу приписывают основание монастыря на Крутицах – местности, названной так по своей крутизне. У подошвы этой возвышенности ПРОТЕКАЛИ ДВЕ РЕЧКИ, с северной Сара, с южной ПОДОН» [568], с. 24.

Однако странно, что в названии епархии удостоились быть упомянуты лишь две маленькие речушки, притоки Москвы-реки – но не сама Москва-река, ПРЯМО НА БЕРЕГУ КОТОРОЙ РАСПОЛАГАЛОСЬ ПОДВОРЬЕ. Поэтому, скорее всего, приведенное объяснение просто неверно. Название епархии САРСКАЯ, вероятно, происходит от Сарая, где она первоначально располагалась. Переехав из Сарая в Москву, епархия получила новое имя «Сарская и Подонская», см. выше. Поскольку, название «Подонская» прибавилось после переезда в Москву, то, следовательно, это уже – МОСКОВСКОЕ название. Причем, скорее всего, в названии ПОДОНСКАЯ должно звучать не имя маленькой речки Подон – причем, даже не речки, а маленького ручейка длиной около километра, см рис. 6.39, – а старое название самой Москвы-реки – ДОН.

Рис. 6.39. Речки Сара и Подон на гидрографической карте рек и водоемов Москвы. Увеличенный фрагмент на рисунке выше. Речка Сара обозначена пунктиром, то есть на этом месте никаких следов речки не обнаруживается. Скорее всего, ее никогда тут и не было. «Речка Подон» представляет собой лишь небольшой ручеек около километра длиной. Такой ручей трудно назвать рекой. И совсем уж странно было бы назвать его именем крупнейшую средневековую епархию, переехавшую сюда из столицы Золотой Орды

Причем, если Москва-река называлась Доном, то местность вокруг нее, расположенная, «по Дону», естественно, именовалась «Подонской». Ясно, что когда Сарская (Сарайская) епархия переместилась на Москву-реку, – то есть, на ДОН, в по-донскую местность, – то она и стала называться Сарской и ПоДОНской.

И действительно, по некоторым сведениям, название епархии «Сарская и Подонская» происходит от Сарая и реки ДОН. «В 1261 году… в самой Орде поставлена была кафедра христианского епископа. Святитель Сарайский… имел титул Сарского и Подонского; ибо область его простиралась от Черного Яра по Хопру и по ДОНУ» [472:1], с. 56.

Вряд ли речь здесь может идти о современном нам Доне, поскольку он расположен очень далеко, как от Сарая, где была епархия первоначально, так и от Москвы, куда она потом переехала. А вот если Москва-река когда-то называлась Доном, то все становится на свои места.

Итак, река Дон, упоминаемая в первоисточниках, рассказывающих о Куликовской битве, это, скорее всего – Москва-река.

Согласно прямым указаниям летописей, Куликовская битва произошла в устье реки Непрядвы. Говоря более точно, Куликово поле располагалось на месте слияния рек Дона и Непрядвы и ограничивалось этими реками с двух сторон. Об этом говорится во всех летописях и сказаниях, рассказывающих о Куликовской битве. А в некоторых источниках помещены также и красочные рисунки, ясно показывающие, что Куликово поле было НА СТРЕЛКЕ ДВУХ РЕК – ДОНА И НЕПРЯДВЫ.

Раскроем, например, Лицевой Летописный Свод – обширную, богато иллюстрированную летопись, принадлежавшую в XVII–XVIII веках русским царям [477:3]. Там совершенно четко показано, что Дмитрий Донской бился с Мамаем в устье Непрядвы, прямо на стрелке двух рек, рис. 6.40.

Можем ли мы указать реку Непрядву в Москве? Да, можем. Из уже сделанных нами выше сопоставлений куликовских и московских названий вытекает, что Непрядва, которая, согласно летописям, протекала прямо по полю битвы, должна соответствовать московской реке ЯУЗЕ.

В самом деле, Кулишки лежат между Яузой и Москвой-рекой так же, как летописное Куликово поле – между Непрядвой и Доном. Поэтому, если Куликово поле – это московские Кулишки, а Дон Куликовской битвы – Москва-река, то в качестве Непрядвы должна выступать именно река Яуза, рис. 6.28. При этом возникает просто ИДЕАЛЬНОЕ соответствие между летописной географией Куликовской битвы и подлинной географией московских Кулишек.

Рис. 6.40. Рисунок из Лицевого Свода: Куликовская битва. «И тако сступишася обе силе великие на бой. И бысть брань крепка и сеча зла зело. И льяшеся кровь аки вода. И падоша мертвых бесчислено множество от обоих сил». Поле Куликово показано НА СТРЕЛКЕ ДВУХ РЕК – Дона и Непрядвы. В ТОЧНОСТИ так расположены московские Кулишки – на стрелке Москвы-реки (Дона) и Яузы (Непрядвы). Ничего подобного на нечаевском «Куликовом поле» нет. Взято из [666], с. 177

Итак, скорее всего, Непрядва это Яуза.

На первый взгляд, между названиями «Непрядва» и «Яуза» нет ничего общего. По звучанию слова совершенно разные. Однако, приглядевшись внимательнее, можно заметить, что ПО СВОЕМУ ЗНАЧЕНИЮ ОНИ ОДИНАКОВЫ.

В самом деле, что означает русское слово «Непрядва»? «Прядать» означает дергаться, совершать резкое движение. Например, «прянуть в сторону» значит рвануться в сторону. В.И. Даль: «ПРЯДАТЬ, ПРЯНУТЬ, ПРЯДЫВАТЬ – прыгать, скакать, сигать; метаться швырком… Серны, прядая с холма на холм (Державин)… Прядать из окна, выпрыгнуть… Прядать в окно, впрыгнуть… ПРЯДУН [уна], сиб. водопад, ручей, падающий со скалы» [223], т. 3, ст. 1392–1393.

Поэтому Непрядва – «недергающаяся», спокойная речка.

А что такое «Яуза» по-русски?

Слово УЗА означает связь, ограничение. В.И. Даль: «УЗА…. УЗЫ – вязи, цепи, оковы» [223], т. 4, ст. 970. От того же корня – УЗДА, ограничивающая движение лошади, не дающая ей метнутся, ПРЯНУТЬ в ненужную сторону.

Итак, УЗА не дает ПРЯДАТЬ. Что можно выразить и так:

УЗА = НЕ-ПРЯДВА.

А потому, ЯУЗА и НЕПРЯДВА, по сути, ОДНО И ТО ЖЕ ИМЯ.

Возможно московская река Яуза-Непрядва получила свое название оттого, что не выходила, НЕ ПРЯДАЛА из-за высоких или как-то укрепленных своих берегов. То есть – из-за наложенных на ее УЗ. Конечно, мы не настаиваем на таком объяснении. Важно лишь, что ЯУЗА и НЕПРЯДВА – два названия, ОБОЗНАЧАЮЩИЕ ОДНО И ТО ЖЕ.

Сегодня близость имен Яуза и Непрядва ощущается уже далеко не так сильно, как прежде. Отношение к именам сильно изменилось. В Средние века они были почти всегда осмыслены и наибольшее внимание люди уделяли именно смыслу имени, а не его звучанию. Сегодня, наоборот, главное в имени собственном – его звучание, а не смысл. Поэтому, скажем, в наше время, при переводах с языка на язык, стараются прежде всего сохранить звучание иностранного имени, не обращая внимания на его смысл. Но так было не всегда. Например, английское имя «mister Brawn» сегодня переведут как «мистер Браун». Но еще 200 лет назад в XVIII веке, его могли бы перевести как «господин Чернов». Ведь слово «Brawn» означает, коричневый, темный цвет, а потому английское имя «Brawn» наиболее близко к русскому «Чернов». Поскольку мы занимаемся здесь исследованием средневековых текстов, необходимо прежде всего учитывать точку зрения средневекового переписчика. Который легко мог заменить «Яузу» на «Непрядву» или наоборот.

Отметим, что Яуза – далеко не маленькая река, вполне достойная упоминания в летописях вместе с Москвой-рекой (Доном). Яуза – самый крупный приток Москвы-реки, протекающий по городу Москве. Возле своего устья это достаточно глубокая река, способная поставить преграду разгромленным и бегущим войскам. В то же время, Яуза не очень широкая река и потому войска Мамая вполне могли навести через нее мост перед битвой, по которому и перешли на поле боя со стороны Красного (Таганского) холма. Во время их беспорядочного бегства мост, вероятно, сломался и они стали тонуть в реке. Как и описано в летописях, см. ниже.

Склоны холмов, окружающих устье Яузы = Непрядвы со всех сторон, при приближении к устью становятся весьма отлогими и постепенно превращаются в обширное поле, заключенное между Яузой и Москвой-рекой, рис. 6.25. Это и есть московские Кулишки. НО ИМЕННО ТАК И ОПИСЫВАЕТСЯ КУЛИКОВО ПОЛЕ В ЛИЦЕВОМ ЛЕТОПИСНОМ СВОДЕ: «И сташа на поле Куликове, на усть Непрядвы-реки. Бе же то поле велико и чисто и ОТЛОГ ВЕЛИК ИМЕЯ НА УСТЬ НЕПРЯДВЫ» [477:3], том 7, л. 82, оборот.

На рис. 6.41 показана страница из Лицевого Свода с изображением Куликова поля. Нарисовано, как Дмитрий Донской и его воевода Дмитрий Боброк выехали осмотреть Куликово поле в ночь перед битвой. Четко показано, что войска Мамая располагаются еще по другую сторону реки от них. Река, разделяющая противников – это Непрядва.

Далее, в летописи подчеркивается. что Дмитрий Донской и Дмитрий Боброк выехали на Куликово поле тайно, вдвоем, без охраны. «Князь великий же не повеле ему никомуже сего поведати. И егда заря угасе и глубоцей нощи суще, и Дмитрей Боброк Волынец всед на конь и поим с собою великого князя и выехаша на поле Куликово» [477:3], том 7, листы 77, 78 оборот.

Все это прекрасно соответствует географии московских Кулишек и реки Яузы в качестве Непрядвы. В самом деле, согласно нашей реконструкции, войска Дмитрия стояли в ночь перед боем на самих Кулишках, а войска Мамая хотя и совсем рядом, но по другую сторону реки Яузы, см. рис. 6.28 выше. Значит, Дмитрий действительно мог беспрепятственно выехать на Куликово поле в ночь перед боем, не имея с собой охраны и не боясь быть захваченным врагом. Поскольку, чтобы попасть на Кулишки, мамаевцам надо было сначала пересечь Яузу, а Яуза – глубокая река. Как мы уже говорили, Мамаю, скорее всего, пришлось наводить мосты утром перед битвой, чтобы попасть на поле боя. Тогда становится понятно, почему Куликовская битва началась так поздно – в шестом часу дня. Ведь обычно битвы начинались на рассвете.

Рис. 6.41. Рисунок из Лицевого Свода: Дмитрий Донской с Дмитрием Боброком на Куликовом поле в ночь перед битвой. Войска Мамая изображены за рекой – то есть за Непрядвой-Яузой, поскольку Дмитрий уже перешел через Дон = Москву-реку. Рисунок идеально соответствует московским Кулишкам, но совершенно не вяжется с нечаевским «Куликовым полем». Взято из [477:3], том 7, лист 77 оборот

Такое позднее начало Куликовской битвы было настолько необычным, что особо подчеркивалось в летописях: «и бе УЖЕ ШЕСТЫЙ ЧАС ДНИ, сходящимся им на усть Непрядвы-реки, и се внезапу сила великая татарская борзо с шеломяни грядуща, и ту паки не поступающе сташа, ибо НЕСТЬ МЕСТА, ГДЕ ИМ РАЗСТУПИТИ» [477:3], том 7, лист 86, оборот. В Лицевом Своде даже изображено высоко стоящее солнце с палящими лучами перед началом боя, см. рис. 6.22 выше. Действительно, странно, что битва началась так поздно. А вот если Мамаю пришлось наводить мосты перед битвой, то все становится на свои места. Пока Мамай наводил мосты через Яузу-Непрядву, Дмитрий объезжал войска и готовил засадный полк в дубраве на высоком холме прямо над полем битвы, см. ниже.

Отметим, что на нечаевском «Куликовом поле» никакого объяснения позднему началу Куликовской битвы мы не найдем.

Обратим внимание еще на одну интересную подробность. Летопись сообщает, что спускавшимся с высокого холма на Куликово поле войскам Мамая БЫЛО ОЧЕНЬ ТЕСНО при входе на поле боя. Настолько тесно, что они какое-то время были вынуждены даже постоять на месте, поскольку «им негде было расступиться», см. выше. Чем такое можно объяснить? На нечаевском «Куликовом поле» – НИЧЕМ. Там нет ни холмов, ни достаточно глубоких рек, ни каких-либо других преград при входе на поле боя. Но если Непрядва – это Яуза, то иначе и быть не могло. Вы только взгляните на Кулишки. Войска Мамая просто не могли не стесниться на небольшом пространстве между Яузой и подножием Красного (Таганского) холма, прежде чем все воины смогли перейти по мостам через Яузу на Кулишки = Куликово поле.

И опять мы видим идеальное соответствие между летописным описанием Куликова поля в устье Непрядвы и московскими Кулишками в устье Яузы. Соответствие, доходящее до мельчайших подробностей.

Приведем еще один показательный рисунок из Лицевого Свода, рис. 6.42. Изображен рассвет на поле Куликовом, утром перед битвой. Хорошо видно, что Дмитрий с войсками стоит уже на самом Куликовом поле. Мамаевцы же находятся еще за Непрядвой, впадающей в Дон в правом нижнем углу рисунка. Как мы уже сказали, это прекрасно соответствует географии московских Кулишек с Яузой в качестве летописной Непрядвы и Москвой-рекой в качестве летописного Дона. Заметим далее, что согласно летописному рисунку, Мамай с войсками стоит с восточной стороны от Яузы-Непрядвы. Ведь именно на его стороне нарисовано восходящее солнце, рис. 6.42. И опять мы видим полное соответствие с московскими Кулишками. Красный (Таганский) холм, где была ставка Мамая, действительно находится на ВОСТОЧНОМ берегу Яузы, см. рис. 6.28 выше.

Как отметили А.Т. Фоменко и Т.Н. Фоменко, нельзя исключать также еще один вариант реконструкции расположения летописной реки Непрядвы в Москве. Этому посвящен следующий раздел.

Рис. 6.42. Рисунок из Лицевого Свода: рассвет на поле Куликовом перед битвой. Дмитрий с войсками стоит на самом Куликовом поле. Мамай же находится еще за Непрядвой=Яузой, которую они должны перейти перед битвой. Место слияния Непрядвы и Дона изображено в правом нижнем углу рисунка, войска Мамая – в правом верхнем. Мамай стоит на восточном берегу Яузы-Непрядвы (показано восходящее на востоке солнце). И действительно, ставка Мамая была на восточном берегу Яузы, см. рисунок выше. Взято из [477:3], том 7, лист 82