Текст книги "Королевство"

21

Влёра, Албания

Часы на приборной доске «фиата» показывали девять утра, когда Сэм и Реми миновали знак «Добро пожаловать в Влёру!». Второй по величине город Албании – сто тысяч жителей – примостился на западном берегу залива, «лицом» к Адриатическому морю; «спиной» к горам.

Если повезет, надеялись Сэм и Реми, во Влёре все еще будет один из дисков Хранителей.

Через час после того как Венди и Пит извлекли диск Теуранга из ларца и вместе с Карной принялись определять его происхождение, в окне айчата на экране лэптопа снова появилось лицо Сельмы.

С характерной для нее краткостью она сказала:

– Джек, ваш исследовательский метод безупречен. Сэм, Реми, я считаю, что его теория о двух священниках прошла проверку. Другое дело, сможем ли мы найти их и другие два диска.

– Что еще удалось установить? – спросил Сэм.

– Ко времени смерти оба священника, и Бесим Мала, и Арношт Денив – стали епископами и пользовались большим уважением в своих общинах. Оба открывали в своих родных странах церкви, школы и больницы.

– А значит, место их погребения – нечто более значительное, чем прямоугольная яма в земле, – сказал Карна.

– Никаких указаний на это я не нашла, но не могу оспаривать ваш вывод, – ответила Сельма. – В пятнадцатом и шестнадцатом веках ВПЦ…

– Что? – переспросила Реми.

– Восточная православная церковь. ВПЦ – особенно церкви на Балканах и в Южной России – превращала такие смерти в настоящее событие. Обычно таких людей погребали в склепах и мавзолеях.

– Вопрос в том, – заметил Карна, – где именно их похоронили.

– Я все еще занимаюсь Денивом, но церковные записи говорят, что епископ Бесим Мала нашел последнее упокоение во Влёре, в Албании.

Ожидая от Сельмы более точных указаний, Сэм и Реми, чтобы убить время, битый час разъезжали по Влёре, дивясь красоте архитектуры, в которой соединялись черты Греции, Италии и Средневековья. Около полудня они остановились на парковке отеля «Болонья», выходившего на голубые воды гавани, и сели за столик уличного кафе, окруженного пальмами.

Зазвонил спутниковый телефон Сэма. Сельма. Сэм включил громкую связь.

– Здесь Джек, – сообщила Сельма. – Мы…

– Если ты звонишь сообщить дурную или хорошую новость, Сельма, просто скажи, – перебила Реми. – Мы слишком устали, чтобы гадать.

– На самом деле новость хорошая – или потенциально хорошая.

– Выкладывай, – велел Сэм.

Джек Карна сказал:

– Я считаю, что диск Хранителя подлинный. Не могу быть уверен на сто процентов, пока не сверю его с картой, которую упоминал, но я настроен оптимистически.

Сельма заявила:

– Что касается места последнего упокоения Бесима Малы, то я могу сузить квадрат ваших поисков до четверти квадратной мили.

– Оно под водой? – скептически спросил Сэм.

– Нет.

– В болоте, кишащем аллигаторами? – вмешалась Реми.

– Нет.

– Дай угадаю, – сказал Сэм. – Пещера. Оно в пещере.

Карна ответил:

– Все три раза мимо, как говорят американцы. На основании наших исследований, мы считаем, что епископ Мала похоронен на кладбище монастыря Святой Марии на острове Звернец.

– И где этот остров? – спросила Реми.

– В шести милях выше по берегу. Найдите место с вай-фай, и я перешлю на ваш айпад подробности.

Они немного отдохнули в гостиничном кафе. Сэм и Реми заказали вкусный албанский ланч – фрикадельки из ягненка, приправленные мятой и корицей, хлеб со шпинатом и пряностями и соус из виноградного сока с сахаром и горчицей. Им повезло: в кафе оказался бесплатный вай-фай, поэтому, глотая очень вкусную еду, они продолжали знакомиться со своим пакетом путешественника, как это называла Сельма. Как и следовало ожидать, указания были очень подробные, с инструкциями по вождению, сведениями из местной истории и картой окрестностей монастыря. Единственное, чего они не смогли найти, – точное место захоронения епископа Малы.

Заплатив по счету, Сэм и Реми развернули свой «фиат» на север. Проехав десять миль, они оказались в деревне Звернец и, следуя указаниям одинокого дорожного знака, отправились к лагуне Натра. Лагуна была большая, почти двенадцать квадратных миль.

Свернув на земляную дорогу, огибающую лагуну, Сэм ехал на север, и наконец остановился на усыпанной гравием парковке, расположенной на пятачке земли, вдающемся в лагуну. Площадка была пуста.

Сэм и Реми вышли и потянулись. Погода стояла не по сезону теплая, 21 градус, и солнечная, над сушей плыло всего несколько облаков.

– Думаю, вот наша цель, – показала Реми.

От берега узкий пешеходный мост вел к острову Звернец, отделенному от суши восемьюстами футами, давшему приют монастырю Святой Марии, четырем средневековым церковным зданиям, занимающим треугольный заросший травой участок.

Они подошли к началу моста, и Реми остановилась, нервно уставившись на мост. Обветшалые мосты, с которыми они столкнулись сперва в ущелье Чобар, а после на пути к тайным раскопкам Кинга в долине Лантанг, определенно произвели на нее более глубокое впечатление, чем она сознавала.

Сэм вернулся туда, где она стояла, и обнял ее за плечи.

– Он прочный. Я инженер, Реми. Этот монастырь – достопримечательность. По этому мосту ежегодно проходят десятки тысяч человек.

Щурясь, она покосилась на него.

– Усыпляешь бдительность?

– Зачем мне это?

– С тебя станется.

– Не в этот раз. Пошли, – сказал он с ободряющей улыбкой. – Перейдем вместе. Все равно как по тротуару прогуляемся.

Она решительно кивнула.

– Назад в седло!

Он взял ее за руку, и они пошли. На полпути она неожиданно остановилась. Улыбнулась.

– Думаю, мне лучше.

– Излечилась?

– Я бы так не сказала, но я в порядке. Идем.

Через несколько минут они добрались до острова. Издалека церкви казались почти безупречными: выбеленные солнцем каменные стены и красные черепичные крыши. Но теперь, стоя перед зданиями, Сэм и Реми поняли, что церкви знали и лучшие дни. На крышах не хватало черепицы, кое-где стены покосились или частично обвалились. На одной часовне крыши не было вовсе, а колокол косо висел на своей балке.

По территории монастыря проходила аккуратно расчищенная земляная дорога. Тут и там под карнизами сидели голуби, ворковали и не мигая смотрели на двух новых гостей острова.

– Я никого не вижу, – заявил Сэм. – А ты?

Реми покачала головой.

– В инструкции Сельмы упомянут смотритель, а туристические бюро – нет.

– Тогда давай осмотримся, – предложил Сэм. – Остров большой?

– Десять акров.

– Кладбище должно найтись быстро.

Быстро обойдя внутри каждое здание, они пошли по тропе в сосновый бор за поляной. Едва они оказались под деревьями, солнце потускнело, а стволы словно сгрудились вокруг них. Лес был старый, с высоким, по колено, густым подлеском и в нем хватало поваленных гнилых стволов и пней, чтобы сделать продвижение затруднительным. Через несколько сотен ярдов тропа раздвоилась.

– Конечно, – сказала Реми. – Никаких указателей.

– Мысленно брось монетку.

– Налево.

Они пошли по левой ветке; тропа, петляя, привела их к ветхому полусгнившему причалу, выходящему на болото.

– Неудачно бросила, – заявила Реми.

Они вернулись к развилке и двинулись по правой тропе. Та, углубляясь в лес, шла в общем и целом на северо-восток, к более широкой оконечности острова.

Сэм бодрым шагом прошел вперед, на разведку, и, обернувшись, крикнул Реми:

– Вижу поляну!

Через несколько мгновений он появился из-за поворота и остановился перед Реми. Сэм улыбался. Широко.

– Обычно поляны не приводят тебя в такое волнение, – сказала Реми.

– Приводят, если на поляне надгробия.

– Веди, бвана.

Они вместе прошли по тропе туда, где сосны расступались. Поляна овальной формы, приблизительно двести футов в поперечнике, действительно оказалась кладбищем, но Сэм и Реми почти сразу поняли: здесь что-то очень неладно. На дальней стороне поляны были как попало навалены сосновые бревна; а рядом с ними несколько больших, с дом, груд высохших сучьев и ветвей. Земля на поляне была вся в ямах, словно после артобстрела, примерно половина могил недавно вскрыта.

На востоке виднелся другой просвет среди деревьев, почти прямой коридор; в конце его блестела вода лагуны.

Из нескольких десятков надгробий не пострадали лишь несколько; все остальные были либо разбиты, либо выворочены из земли. Сэм и Реми насчитали четырнадцать усыпальниц. Они тоже свидетельствовали о разрушении – покосились или в их стенах и крышах зияли проломы.

– Что здесь произошло? – спросила Реми.

– Думаю, буря, – предположил Сэм. – Налетела с океана и прошлась, как цепной пилой. Жаль.

Реми серьезно кивнула.

– Но, с другой стороны, возможно, это облегчит нашу работу. Мы технически не взламываем усыпальницу Мала.

– Хорошее соображение. Но есть еще одно препятствие.

– Какое?

– Давай сначала посмотрим. Не хочу сглазить.

Они разделились. Сэм пошел на север по восточной стороне, Реми – по западной. Обходя могильные камни, оба направились к ближайшей гробнице, останавливаясь только для того, чтобы прочесть надписи.

Наконец Реми добралась до северного угла кладбища возле груды сосновых бревен. Подходя к последнему мавзолею в своем ряду, она подумала, что он поврежден меньше прочих, в стенах всего несколько трещин. К тому же ни на одном из остальных не было таких украшений, поняла Реми, и сердце у нее екнуло.

– Сэм, думаю, я нашла приз.

Он подошел.

– Почему ты так считаешь?

– Такого большого креста я не видела. А ты?

– Нет.

На ближайшей к ним стене виднелся православный крест четыре на пять футов, с тремя перекладинами: двумя горизонтальными близ вершины и еще одной, косой, внизу.

– Я видела много таких крестов, но не такие большие. Интересно, почему нижняя перекладина наклонная? Вероятно, это имеет какое-то символическое значение?

– Ах, тайны религии, – сказал Сэм.

Они прошли несколько последних футов к усыпальнице, потом разделились и каждый обошел гробницу со своей стороны. Оказалось, что спереди она окружена чугунной оградкой по колено высотой. Одна сторона оградки была обрушена и лежала на земле. У подножия усыпальницы три каменные ступени, дверь открыта – точнее, ее вообще не было. Внутри было темно.

На фронтоне под двускатной крышей усыпальницы были вырезаны буквы М.А.Л.А.

– Приятно наконец отыскать вас, ваше преосвященство, – произнес Сэм.

Он перешагнули через изгородь, Реми за ним, и они спустились по ступеням. Перед отверстием они остановились: в ноздри ударил неприятный запах плесени. Сэм порылся в кармане и извлек микрофонарик. Они переступили порог, и Сэм включил свет.

– Пусто, – констатировалаа Реми.

Сэм посветил вокруг, надеясь увидеть расположенную ниже вторую камеру, но ничего не обнаружил.

– Видишь какие-нибудь отметки?

– Нет. Но пахнет тут неправильно. Похоже на…

– Стоячую воду.

Он выключил фонарик. Они снова поднялись по ступням. Сэм сказал:

– Кто-то куда-то его увез. Все усыпальницы, куда я заглядывал, пусты.

– У меня то же самое. Кто-то откопал этих людей, Сэм.

Вернувшись в монастырь, они заметили мужчину на деревянной лестнице, прислоненной к поврежденной колокольне. Мужчина был средних лет, коренастый, в черной шапочке велогонщика. Они подошли.

– Простите, – обратилась Реми по-албански.

Мужчина повернулся и посмотрел на них.

– А флисни англишт? Говорите по-английски?

Мужчина покачал головой.

– Йо.

– Проклятие, – сказала Реми и вытащила свой айпад.

Мужчина крикнул:

– Эрта?

Из-за края здания выбежала светловолосая девочка и остановилась перед Сэмом и Реми. Она улыбнулась им и посмотрела на мужчину.

– По?

Он несколько секунд говорил с ней по-албански, она кивнула. Сэму и Реми она сообщила:

– Добрый день. Меня зовут Эрта. Я говорю по-английски.

– И очень хорошо, – сказал Сэм, представился и представил Реми.

– Приятно познакомиться. Вы о чем-то хотите спросить моего отца?

– Да, – согласилась Реми. – Он смотритель?

Эрта наморщила лоб.

– Смотри… тель? Смотритель? О да, он смотритель.

– Нас интересует кладбище. Мы только что там были, и…

– Такая жалость, что так случилось, да?

– Да. А что случилось?

Эрта передала вопрос отцу, выслушала ответ и сказала:

– Два месяца назад в залив пришел шторм. Сильный ветер. Много повреждений. На следующий день море поднялось и затопило лагуну и часть острова. Кладбище ушло под воду. Там тоже многое повреждено.

Сэм спросил:

– А что произошло с… обитателями?

Эрта спросила отца, потом поинтересовалась:

– А почему вы спрашиваете?

Реми ответила:

– Возможно, мои дальние родственники родом отсюда. Тетя говорила, что один из них здесь похоронен.

– А, – сказала Эрта с некоторым испугом. – Мне жаль это слышать. – Она снова спросила отца; тот ответил не сразу. Эрта передала Реми: – Примерно половина могил уцелела. Остальные… когда вода спала, людей уже не было под землей. Отец и мы с сестрами потом находили их несколько дней. – Глаза у нее повеселели, и она улыбнулась. – Был даже череп на дереве! На ветках. Смешно.

Реми несколько мгновений недоуменно смотрела на улыбающуюся девочку.

– Ну хорошо.

– Приехали из правительства и решили, что тела нужно увезти, пока с кладбищем не… гм… разберутся. Это правильное слово?

Сэм улыбнулся.

– Да.

– Приезжайте на следующий год. Тогда будет гораздо приятнее. Не так вонюче.

– А где останки сейчас? – спросила Реми.

Эрта передала вопрос отцу. Кивнула, выслушав объяснение, и сказала Сэму и Реми:

– На острове Сазан. – Она показала на бухту Влёра. – Там старый монастырь, даже старше этого. Власти всех увезли туда.

22

Влёра, Албания

– Что ж, не повезло, – сказала несколько минут спустя Сельма, когда Сэм и Реми поделились с ней новостью. Они сидели на капоте своего «фиата» на автостоянке. – Подождите, я погляжу, что можно найти об острове Сазан.

Тридцать секунд они слушали стук клавишей, потом Сельма сообщила:

– Начнем. Остров Сазан, самый крупный остров Албании на площади в две квадратные мили, стратегически расположен между проливом Отранто и бухтой Влёра. Насколько я могу судить, не населен. Воды вокруг острова – часть Национального морского парка. На протяжении веков остров не раз переходил из рук в руки: Греция, Римская империя, Оттоманская империя, Италия, Германия, потом снова Албания. Похоже, во время Второй мировой войны Италия построила здесь какие-то укрепления… Да, вот оно: итальянцы превратили в крепость монастырь византийского периода. – Сельма помолчала. – Да, тут могут быть неприятности. Похоже, я ошиблась.

– Пещеры, – предрек Сэм.

– Болота, аллигаторы… о боже, – вступила Реми.

– Нет, я о необитаемости. На острове база егерей парка. Три или четыре катера и постоянно – три десятка егерей.

– То есть гражданским доступа нет, – подвела итог Реми.

– Я бы сказала, да, миссис Фарго, – согласилась Сельма.

Сэм и Реми какое-то время молчали. Им не нужно было спрашивать друг друга о том, что дальше. Сэм просто спросил у Сельмы:

– Как нам туда добраться так, чтобы нас не потопили егеря Морского парка?

Пропустив первое и вполне предсказуемое предложение Сельмы «не попадайтесь», они принялись исследовать свои возможности. Прежде всего, конечно, им понадобится транспорт. Задача довольно простая, заверила Сельма.

Предоставив Сельме заниматься порученным делом, Сэм и Реми вернулись на «фиате» на юг, во Влёру, где перебрались в свою фактическую штаб-квартиру – уличное кафе в отеле «Болонья». Со своих мест они видели вдали остров Сазан, клочок земли в голубых водах Адриатики.

Сельма позвонила час спустя.

– Как вы относитесь к каякам?

– Хорошо, пока они нас не обижают, – ехидно ответил Сэм.

Реми шлепнула Сэма по руке.

– Продолжай, Сельма.

– На северной оконечности полуострова есть зона отдыха: пляжи, скалолазание, морские пещеры, дайвинг – все такое. От оконечности полуострова до острова Сазан всего две мили, чуть больше. Вот в чем изъян: моторные суда туда не допускаются, а зона отдыха в сумерки закрывается. Полагаю, вы предпочитаете грабить могилы ночью?

– Как хорошо ты нас знаешь! – ответил Сэм. – Полагаю, ты нашла достойный доверия магазин, торгующий каяками.

– Нашла. И взяла на себя смелость нанять для вас два каяка.

– Как насчет погоды и течений? – спросила Реми.

– Ночью спокойно, частичная облачность, луна в четверти; но завтра утром обещают шторм. Если верить морским картам, которые я сумела найти, течение в заливе не быстрое, но, если далеко отойдете от острова Сазан и полуострова, окажетесь в Адриатике. Судя по тому, что я читала, там течение очень опасное.

Сэм сказал:

– Иными словами, получится рейс по Средиземному морю в один конец.

– Если даже вы зайдете так далеко и вас не…

– Мы поняли, Сельма, – перебила ее Реми. – На восток нельзя.

Сэм и Реми переглянулись и кивнули. Сэм спросил:

– Сельма, сколько до сумерек?

* * *

Как оказалось, приближение темноты было не главной их заботой. В магазине Орикума – города-курорта, расположенного в десяти милях от Влёры на изгибе залива, – был большой выбор надувных пластиковых каяков, однако все они были ядовито-красными, оранжевыми, желтыми или всех этих трех цветов в духе Джексона Поллока. Времени на поиски более неприметной окраски не было, пришлось купить самую приемлемую пару из предложенных вместе с двухлопастными веслами и спасательными жилетами.

Быстро заехав в хозяйственный магазин, они вернулись во Влёру. В Катманду их очень выручила армейская лавка, поэтому они и здесь отыскали магазин, где распродавали армейские запасы, и купили себе все необходимое: ботинки и носки, кальсоны, шерстяные брюки, вязаные шапки и большого размера свитеры с длинным рукавом, чтобы полностью скрыть оранжевые спасательные жилеты. Мешок разных мелочей и черные рюкзаки завершили ударный шопинг. После чего они выступили.

Несколько минут Сэм ездил вокруг зоны отдыха, но они никого не заметили. Парковки и пляжи пустовали. С утеса они осмотрели воду внизу и опять никого не увидели.

– Вероятно, еще не сезон, – сказал Сэм. – Школы еще работают.

– Надо исходить из того, что здесь есть патрули, – предупредила Реми. – Егеря или местная полиция.

Сэм кивнул.

– Разумно.

Если их «фиат» обнаружат, его либо заберут на штрафстоянку, либо выпишут штраф. В любом случае им такие осложнения не нужны. Хуже того, местные власти могут поднять тревогу, предполагая, что пара отдыхающих заблудилась в море, а это неизбежно привлечет внимание флота или береговой охраны – именно то, чего Сэм и Реми старались избежать.

После двадцатиминутной езды по проселкам курортного района Сэм нашел заросшую кустарником канаву и задним ходом заехал в нее на «фиате». Под цепким взглядом Реми они расправили ветки так, что машина стала не видна с дороги.

И отступили, восхищаясь своей работой.

– Ты бы пригодилась англичанам перед высадкой союзников.

– Да, у меня талант, – согласилась Реми.

Вскинув на плечи рюкзаки, они стащили каяки с холма к укромной бухточке, которую заметили раньше. Менее сорока футов шириной, с белым песчаным пляжем, бухточка длиной двести ярдов изгибаясь выходила в море, защищая их от посторонних глаз.

Оставшиеся до темноты сорок пять минут они использовали, чтобы замаскировать каяки. Используя черную и серую водостойкие аэрозольные краски, они покрывали бока, верх и днища суденышек накладывающимися друг на друга зигзагами, пока не осталось непокрашенным ни кусочка кричаще-яркого пластика. Малярной работе Сэма, функционально вполне пригодной, не хватало художественности Реми. Ее каяк поразительно напоминал маскировку военных кораблей времен Первой мировой войны.

Сэм отступил на несколько шагов, по очереди рассмотрел оба каяка и сказал:

– Ты уверена, что ты не инкарнация какого-нибудь сотрудника УСС[5]5
  Управление стратегических служб.


[Закрыть]?

– Не вполне. – Реми кивком показала на его каяк. – Не возражаешь?

– Вовсе нет.

Было истрачено полминуты и полканистры краски, и вот уже каяк Сэма почти нельзя было отличить от второго. Реми обернулась:

– Что скажешь?

– Я… не чувствую себя мужиком.

Реми подошла к нему и поцеловала. Улыбнулась.

– Если это тебе поможет, я думаю, твой каяк больше моего.

– Очень смешно. Давай переодеваться.

* * *

Облачившись в купленную одежду, они упрятали обычную в рюкзаки, а рюкзаки уложили на носу каяков.

Больше делать было нечего, и они уселись на песок и стали смотреть, как заходит солнце, удлиняются тени на воде и темнота медленно поглощает бухточку.

Когда стало совсем темно, они сволокли каяки к воде и наполовину вытащили в воду, потом залезли в них и оттолкнулись кончиком весла. Вскоре они двигались по бухточке. Десять минут они потратили на то, чтобы научиться управлять каяком, понять балансировку и привыкнуть к веслам, и наконец убедились, что готовы.

Сэм впереди, Реми позади и чуть правее – они гребли по проливу; весла входили в воду с едва слышным плеском. Вскоре показался выход из пролива, за ним расстилался бескрайний темный ковер воды. Как и предсказала Сельма, небо было частично затянуто облаками, и вода отражала лишь очень слабый лунный свет. В двух милях впереди, почти точно на севере, они видели темную массу острова Сазан.

Сэм вдруг перестал грести. Он поднял сжатый кулак: «стоп!». Реми вытащила весло из воды, положила поперек колен и ждала. Медленно, подчеркнутыми движениями Сэм показал сначала на свое ухо, потом на вершину утеса справа от них.

Прошло десять секунд.

Тогда Реми услышала: шум мотора, потом негромкий скрип тормозов.

Сэм оглянулся на Реми, показал на бок утеса, опустил весло в воду и поплыл в ту сторону. Реми последовала за ним. Сэм развернул каяк параллельно берегу, потом повернулся на сиденье, положил руку на нос каяка Реми и подтащил его.

– Егерь? – шепотом спросила Реми.

– Будем надеяться.

Они замерли, глядя вверх.

На краю утеса зажглась спичка, погасла и сменилась огоньком сигареты. В этом слабом свете Сэм разглядел край кепи, похожего на военное. Пять минут они сидели неподвижно, глядя, как курит человек наверху. Наконец он пошел туда, откуда пришел. Открылась, потом захлопнулась дверца машины. Заработал мотор, и машина поехала по хрустящему гравию.

Из осторожности Сэм и Реми ждали еще пять минут, прежде чем пуститься дальше.

Когда они на четверть мили углубились в бухту, стало ясно, что прогноз Сельмы касательно приливов и течений тоже верен. Ни Сэм, ни Реми не удивились: они знали, что у моря семь пятниц на неделе: даже относительно медленное, идущее на восток при одном узле течение вдвое усложнит их плавание, заставляя непрерывно вносить поправки в курс, приспосабливаясь к его воздействию. А если этого не делать, легко оказаться в Адриатическом море на пути к Греции.

Вскоре они нашли свой ритм, дружно взмахивая веслами и быстро преодолевая расстояние до Сазана. На полпути остановились передохнуть. Реми подвела свой каяк к каяку Сэма, и они несколько минут сидели молча, наслаждаясь мягким покачиванием на волнах.

– Патруль, – внезапно сказала Реми.

С северо-востока из-за острова со стороны базы показался большой быстроходный катер. Он продолжал поворот, пока его нос не нацелился прямо на них. Сэм и Реми сидели замерев, смотрели и ждали. Пусть хорошо замаскированные, уйти от луча прожектора в четверти мили от них каяки не смогут.

На носу катера вспыхнул прожектор, обшарил южный берег острова и снова погас. Патруль продолжал приближаться.

– Давай, – прошептал Сэм. – Поверни ближе к берегу.

Катер повернул на восток.

Реми сказала:

– Умница. Плыви, плыви.

Катер уплыл. Они несколько минут наблюдали, как кормовые огни становятся все тусклее, пока не слились с огнями далекой Влёры.

Сэм посмотрел на жену.

– Готова?

– Готова.

* * *

Оставшуюся милю они прошли за двадцать минут. Сэм с помощью Гугла уже ознакомился с внешним видом острова и заранее выбрал, где причалить. Длиной с севера на юг примерно три мили, миля в самом широком месте, остров напомнил Сэму рыбу гуппи. База егерей помещалась на спине гуппи, у бухточки на северо-восточном побережье, а высаживались на берег они у хвоста, в крайней южной точке, около старых укреплений времен Второй мировой войны.

Каменистую поверхность острова, почти лишенную растительности за исключением невысоких кустов и нескольких рощиц карликовых сосен, венчали два холма вблизи центра. На одном из этих холмов, если Эрта не ошиблась, они надеялись найти старый монастырь и прежних обитателей кладбища на острове Звернец, включая покойного епископа Бесима Малу.

Заходить далеко и лезть из кожи вон, опираясь на большое «если», для Сэма и Реми было в порядке вещей. За годы поисков они узнали, что такова жизнь профессионального охотника за сокровищами.

Когда они приблизились к острову, волны разыгрались, они с грохотом бились в скалы и полузатопленные плиты ракушечника. Пластиковые каяки вели себя превосходно, отскакивая от скал и скользя над отмелями, пока Сэм и Реми не получили возможность отчасти грести, отчасти отталкиваться от дна; оказавшись на мелководье, они вылезли из лодок и вброд пошли к берегу.

Там сели на корточки, чтобы отдышаться и осмотреться.

Усеянный камнями пляж в ширину немногим превосходил их каяки, а сзади его подпирала каменная стена высотой четыре фута; за стеной – крутой склон холма, заросший зеленым кустарником. На середине склона в холм было встроено что-то величиной с гараж.

– Дот, – прошептал Сэм.

Выше по холму стояло нечто вроде каменной сторожки – возможно, наблюдательный пункт, а еще выше, в ста ярдах от гребня холма – трехэтажное кирпичное здание типа казармы. Черные окна без стекол смотрели на море.

Пять минут они смотрели и слушали, потом Сэм прошептал:

– Никого нет. Обратила на что-нибудь внимание?

– Нет.

– Не вижу граффити, – заметил Сэм.

– Это что-то значит?

– Если бы я был ребенком и жил во Влёре, вряд ли я удержался бы от искушения пробраться сюда. Подростком я этим не занимался, но знаю много парней, которые расписали бы из баллончика этот дот вдоль и поперек, лишь бы доказать, что они здесь были.

Реми кивнула.

– Значит, либо албанская молодежь исключительно законопослушна, либо…

– …никто из пробравшихся сюда не остается на свободе столько, чтобы набедокурить, – закончил Сэм.