Текст книги "Королевство"

15

Отель «Хаятт Ридженси»

Катманду, Непал

Сэм вышел из ванной; одно полотенце он обернул вокруг талии, вторым вытирал волосы.

– Жаждешь вкусного завтрака?

– Умираю с голоду, – ответила Реми. Она сидела перед зеркалом, собирая волосы в конский хвост, одетая в стандартное белое гостиничное полотенце.

– Закажем в номер или спустимся в ресторан?

– Погода превосходная. Давай позавтракаем на балконе.

– Звучит неплохо. – Сэм подошел к столу, снял телефонную трубку и набрал номер. – Пожалуйста, бейгл с лососем, яйцо по-бенедиктински, фрукты, тосты и кофе.

Он подождал, пока на кухне правильно повторят заказ. Потом позвонил в бар.

Когда бармен ответил, Сэм сказал:

– Можно два «Рамос Физ»? У вас есть «Рамос Физ»?

– А ты умеешь ухаживать за дамами, – заметила Реми.

– Не слишком надейся. Он такого не знает.

Сэм продолжал заказывать:

– А «Харви Волбенгер»? «Волбенгер». Водка, «Гальяно» и апельсиновый сок. Нет «Гальяно», понятно. – Сэм покачал головой, но не сдался. – Ну, хорошо, пошлите нам бутылку «Вдовы Клико».

Реми рассмеялась.

– Да ты и впрямь дамский угодник.

– Это лучшее, что вы можете? – спросил Сэм в трубку. – Ладно, пришлите хорошо охлажденным.

Он положил трубку.

– Шампанского нет. Единственное, что осталось после политической конференции, – игристое белое из Китая.

– Я не знала, что в Китае умеют делать игристое. – Реми с язвительной улыбкой посмотрела на него. – Это все, на что ты способен?

Сэм пожал плечами.

– На безрыбье и рак – рыба.

Зазвонил телефон. Сэм снял трубку.

– Минутку.

Он включил громкую связь.

– Доброе утро, Руб, – сказал Сэм в трубку.

– Для тебя – возможно, – ответил Руб. – У нас пора ужинать. Я слышал, ты и твоя очаровательная супруга наслаждаетесь очередным расслабляющим отпуском.

– Все относительно, Руб, – вступила в беседу Реми. – Как Кэти и девочки?

– Отлично. Сейчас они в «Чаке Чизе». Ваш звонок спас меня от похода туда.

– Не позволяй нам тебя задерживать, – с полуулыбкой заявил Сэм. – Мы можем поговорить позже.

– О нет, друг мой. Это важнее всего. Поверь. Ладно, быстренько просвети меня. Вы в тюрьме? Сколько местных законов вы нарушили?

– Нет, мы не в тюрьме. А если и нарушили местные законы, то не знаем, какие, – ответила Реми. – Пусть Сэм объяснит.

Хотя Сэм знал, что кое-какую предварительную информацию Руб получил от Сельмы, он начал с самого начала, с того, как Чжилань Су поднялась на их борт у Пулау-Легунди, и закончил бегством с тайных археологических раскопок Кинга.

Накануне вечером, оторвавшись от застрявших на мосту преследователей, Сэм ехал сквозь тьму и искал ориентиры, которые Реми могла бы отыскать на карте. Несколько часов кряду они впустую колесили по петляющим дорогам и по тупикам и наконец пересекли узнаваемый горный перевал – Лауребину – и вскоре въехали на окраины Феды, двадцатью с небольшим милями восточнее лагеря. Как и следовало ожидать, деревня была пуста, без признаков жизни, кроме одного строения из шлакобетона, под жестяной крышей; строение оказалось местным пабом. Преодолев существенный языковой барьер, они умудрились провернуть обмен с владельцем – свой грузовик на тридцатилетний оранжево-серый «Пежо» – и направились в Катманду. И незадолго до рассвета въехали на парковку «Хаятт Ридженси».

Руб молча выслушал рассказ Сэма. Наконец он спросил:

– Позволь удостовериться, что я все верно понял: вы сунулись в лагерь Кинга, стали свидетелями убийства, причинили серьезный ущерб силам охраны, скорее всего, из китайских солдат, угнали их грузовик, загруженный окаменелостями для черного рынка, и использовали их, как глубинные бомбы, чтобы задержать преследователей. Я ничего не упустил?

– Более или менее, – сказал Сэм.

Реми добавила:

– И еще мы привезли тридцать или больше гигов разведданных.

Руб вздохнул.

– Знаете, что я делал вчера вечером? Красил нашу главную ванную. А вы… Ладно, шлите ваши данные.

– Они уже у Сельмы. Свяжись с ней, и она даст тебе ссылку на безопасный файлообменник.

– Понятно. Я знаю, что моих боссов в Лэнгли заинтересует китайский след, и, уверен, мы найдем в ФБР тех, кому будет интересно узнать о незаконной деятельности Кинга на черном рынке окаменелостей. Ничего не могу обещать, но попробую.

– А нам больше и не надо, – сказал Сэм.

– Более чем вероятно, что Кинг уже приказал свернуть раскопки. Сейчас это может быть только заброшенная яма в лесу.

– Мы знаем.

– Что насчет вашего друга Алтона?

– Мы наполовину надеемся, наполовину догадываемся, что разобрались с тем, что нужно Кингу, – ответила Реми. – Или по крайней мере знаем достаточно, чтобы привлечь его внимание. Позвоним ему после разговора с тобой.

– Кинг Чарли мерзавец, – предупредил Руб. – Всю его жизнь его старались свалить. И все эти люди мертвы или разорены, а ему хоть бы что.

Реми ответила:

– Что-то подсказывает нам: то, что у нас есть, для него очень важно в личном плане.

– Теурок…

– Теуранг, – поправила Реми. – Золотой Человек.

– Верно. Рискованная игра, – ответил Руб. – Если вы ошибаетесь и Кингу на эту штуку глубоко плевать, у вас останутся только обвинения в нелегальной торговле окаменелостями – и, повторяю, не поручусь, что удастся что-нибудь ему предъявить.

– Знаем, – ответил Сэм.

– И все равно собираетесь бросить кости?

– Да, – сказала Реми.

– Какой сюрприз! Кстати, пока не забыл, я кое-что еще узнал о Льюисе Кинге. Полагаю, вы слышали о Генрихе Гиммлере?

– Близкий друг Гитлера и нацист-психопат? – спросил Сэм. – Слышали о таком.

– Гиммлер и почти весь высший эшелон нацистской партии были одержимы оккультными идеями, особенно тем, что относилось к арийской чистоте и Тысячелетнему рейху. Больше всех этим интересовался Гиммлер. В тридцатые годы и во время Второй мировой войны он профинансировал несколько научных экспедиций в самые глухие уголки мира в надежде найти доказательства, которые подкрепили бы притязания нацистов. Одна из этих экспедиций, организованная в 1938 году, за год до начала войны, отправилась в Гималаи в поисках свидетельств происхождения арийцев. Угадайте, как звали одного из ведущих ученых?

– Льюис Кинг, – ответила Реми.

– Или, как он тогда звался, профессор Льюис Кёниг.

Сэм спросил:

– Отец Чарли Кинга нацист?

– И да и нет. Если верить моим источникам, он, скорее всего, вступил в партию по необходимости, а не из идейных соображений. В те времена, если тебе требовалось государственное финансирование, нужно было вступить в партию. Есть множество отчетов ученых, проводивших поверхностное изучение нацистских теорий ради возможности заниматься чистой наукой. Льюис Кинг – превосходный образец такого поведения. По всем данным он был увлеченным археологом. Его абсолютно не интересовали арийская кровь или арийское происхождение.

– Зачем же он участвовал в экспедиции?

– Не знаю, но, возможно, причина – то, что вы нашли в пещере, этот Золотой Человек и прочее. Если Кинг не солгал, похоже, что Льюис Кинг начал свои путешествия по земному шару вскоре после иммиграции в США.

– Может, в этой экспедиции Гиммлера он нашел нечто обострившее его интерес, – размышлял Сэм.

– И не хотел, чтобы оно попало в руки нацистов, – добавила Реми. – Он оставил его себе, выждал, пока не кончится война, и годы спустя продолжил свою работу.

– Вопрос в том, – заметил Руб, – почему Чарли Кинг продолжил дело отца? Насколько нам известно, работа отца его никогда не интересовала.

– Что если дело в Теуранге? – сказал Сэм. – Возможно, для него это еще одна окаменелость, которую можно продать?

– Может, ты прав. Если описание этой штуки хотя бы немного соответствует действительности, она должна стоить целое состояние.

Реми спросила:

– Руб, а известно, сказались ли как-нибудь обвинения Льюиса в нацизме на его сыне?

– Нет, насколько удалось узнать. Думаю, его успех говорит сам за себя. И, учитывая, насколько он безжалостен, сомневаюсь, что теперь кому-нибудь хватит духу его обвинить.

– Это скоро изменится, – заявил Сэм. – Пора поджать зону комфорта Чарли Кинга.

Они обговаривали стратегию еще несколько минут, прежде чем повесить трубку, потом Сэм набрал прямой номер Кинга. Ответили после первого же звонка.

– Кинг.

– Мистер Кинг? Это Сэм Фарго.

– А я гадал, когда вы наконец позвоните. Ваша красавица жена с вами?

– В целости и сохранности, – любезно ответила Реми.

– Кажется, наше партнерство забуксовало, – заявил Кинг. – Дети сказали мне, что вы не хотите играть в команде.

– Мы играем в команде, – ответил Сэм. – Просто в другую игру. Чарли, это вы похитили Фрэнка Алтона?

– Похитил? Зачем мне это делать?

– Это не ответ, – заметила Реми.

– Я отправил Фрэнка Алтона сделать для меня определенную работу. Он по излишней самонадеянности наступил на мозоль не тем людям. Я понятия не имею, где он.

– Еще один бессодержательный ответ, – констатировал Сэм. – Ладно, пойдем дальше. Вам нужно только слушать. Мы нашли то, что вам нужно…

– И что же это?

– Вы не слушаете. Мы нашли то, что вам нужно – то, что всю жизнь искал ваш отец. И, как вы, вероятно, догадались, нанесли визит в ваш концентрационный лагерь в долине Лангтанг.

– Не понимаю, о чем вы.

– Мы сделали тысячи снимков, в основном документов, которые мы нашли в офисе в вагончике, но есть также снимки вашей жены, или наложницы, или как вы ее там называете в уединении своего «Гольфстрима». Нам повезло: мы сфотографировали, как она убила одного из ваших рабочих. Сфотографировали и его лицо.

Долгих десять секунд Чарли Кинг молчал. Наконец он вздохнул.

– Думаю, вы несете чушь, Сэм, но вас определенно что-то взволновало. Я вас внимательно слушаю.

– Прежде всего отпустите Фрэнка…

– Я уже сказал вам, что не знаю…

– Заткнитесь. Освободите Фрэнка Алтона. Когда он позвонит нам и скажет, что цел, невредим и находится у себя дома, мы встретимся с Расселом и Марджори и достигнем взаимопонимания.

– Так кто же сейчас говорил-говорил и ничего не сказал? – ответил Кинг.

– Это единственная сделка, какую вы можете заключить, – ответил Сэм.

– Простите, приятель, но я вынужден отклонить ваше предложение. Думаю, вы блефуете.

– Как угодно, – и Сэм дал отбой.

Он положил телефон на кофейный столик. Они с Реми переглянулись. Она спросила:

– Каковы шансы?

– Шестьдесят против сорока на то, что через минуту нам позвонят.

Она улыбнулась.

– Спорить не стану.

Через пятьдесят секунд телефон Сэма зазвонил. Сэм позволил ему прозвенеть трижды, потом поднял трубку. Чарли Кинг сказал:

– Из вас вышел бы отличный игрок в покер, Сэм Фарго. Рад, что мы в состоянии договорится. Я сделаю несколько звонков и посмотрю, что можно узнать о Фрэнке Алтоне. Ничего не обещаю, конечно, но…

– Если он не позвонит нам в течение двадцати четырех часов, сделка не состоялась.

Чарли Кинг несколько секунд молчал. Потом сказал:

– Держите телефон под рукой.

Сэм разъединил их.

Реми спросила:

– А если Кинг решит, что доказательства при нас?

– Он должен понимать, что это не так.

– Думаешь, он сделает, что обещал?

Сэм кивнул.

– Кинг достаточно умен, чтобы обезопасить себя. Те, кто похитил Фрэнка, позаботились о том, чтобы их лиц не было видно. К Кингу не ведут никакие нити, поэтому, выполняя условия, он ничего не теряет, но многое выигрывает.

– Тогда почему ты так встревожен? – спросила мужа Реми.

– Правда?

– У тебя глаза косят.

Сэм медлил.

– Говори, Сэм.

– Мы только что нанесли поражение одному из самых богатых в мире людей, помешанному на контроле социопату, который достиг своего нынешнего положения, сокрушая врагов. Он освободит Фрэнка, но что-то подсказывает мне, что сейчас он сидит в своем кабинете и планирует контратаку.

Хьюстон, Техас

В восьми тысячах миль от них Чарлз Кинг был занят именно этим.

Повесив трубку, он принялся расхаживать по кабинету, уставясь в пространство перед собой, но, ослепленный гневом, ничего не видел. Что-то бормоча себе под нос, он подошел к окну кабинета и посмотрел на город. На западе садилось солнце.

– Отлично, Фарго! – прохрипел он. – Раунд вы выиграли. Радуйтесь. Больше такого не случится. – Он подошел к столу и нажал кнопку селектора. – Марша, свяжите меня с Расселом и Марджори.

– Да, мистер Кинг, секундочку.

Через секунду он услышал:

– Папа…

– Заткнись и слушай. Марджори здесь?

– Да, папа.

– Чжилань?

– Да, мистер Кинг.

– Какого черта, по-вашему, вы, три идиота, там делаете? Фарго только что позвонили мне и разделали под орех. Говорят, Чжи, что сняли, как ты убиваешь кого-то из местных на раскопках в Лангтанге. Что там произошло?

Рассел ответил:

– Сегодня утром позвонил тамошний начальник охраны. Сказал, что они нашли подозрительную машину и подняли тревогу. Одного охранника нашли в отключке, но как будто ничего не пропало.

– Как он отключился?

– Они не знают. Может быть, упал.

– Дьявольщина! У нас есть готовый к отправке товар?

– Два грузовика, – ответила Марджори. – Как только подняли тревогу, люди полковника Чжоу их эвакуировали. Это стандартная процедура, папа.

– Не учи меня, девчонка. Грузовики прибыли к месту передачи?

Рассел ответил:

– Мы еще не получили подтверждения, но, принимая во внимание возможные задержки…

– Это все предположения. Не гадай. Возьми телефон и найди грузовики.

– Да, папа.

– Чжи, что насчет убийства? Это правда?

– Да. Один из рабочих пойман на краже. Мне нужен был показательный пример. О трупе уже позаботились.

Кинг помолчал, потом хмыкнул:

– Ну ладно. Молодец. Что касается вас, придурки… Фарго сообщили мне, что раздобыли Золотого Человека.

– Как? – спросила Марджори. – Где?

– Они лгут, – добавил Рассел.

– Возможно, но такие дела – их профиль. Потому мы их и привлекли. Думаю, мы их недооценили. Посчитали, что Алтона достаточно, чтобы держать их в узде.

Марджори сказала:

– Не суди себя слишком строго, папа.

– Цыц. Надо исходить из того, что они говорят правду. Они хотят, чтобы мы освободили Алтона. Он мог кого-нибудь увидеть или опознать?

Чжилань ответила:

– Я лишь проверила, когда прибыла сюда, мистер Кинг. Алтон ничего не знает.

– Хорошо. Освободите его. Вымойте, накормите и посадите в «Гольфстрим». Фарго сообщили, что, как только Алтон окажется дома, они встретятся с Расселом и Марджори и поговорят о передаче этого как-его-там.

– Нельзя им доверять, папа, – сказал Рассел.

– Знаю, тупица. Вы, главное, посадите Алтона в самолет, а остальное предоставьте мне. Фарго хотят жесткой игры? Они увидят, что такое по-настоящему жесткая игра.

16

Деревня Джомсом

Район Дхауалагири, Непал

Одномоторный «Пайпер Каб» резко накренился и спустился на три тысячи футов. Сидя через проход друг от друга, Сэм и Реми наблюдали, как поднимаются известково-серые утесы, грозя поглотить самолет, когда он наконец заходил на посадку. За вершинами и выше их вздымались темные, покрытые снегом пики хребтов Дхауалагири и Нилгири; их вершины скрывались в облаках.

Хотя они покинули Катманду всего часом раньше, прибытие сюда было только началом их пути: остальная его часть, езда по дороге, должна была занять еще двенадцать часов. Как все вообще в Непале, измерять расстояния по карте было почти бесполезно. Их цель, бывшая столица королевства Мустанг Ло-Монтанг, лежала всего в ста сорока милях к северо-западу от Катманду, но по воздуху туда было не добраться. Нанятый ими самолет высадит их здесь, в Джомсоме, ста двадцатью милями восточнее Катманду. Отсюда они пятьдесят миль проедут на север по долине реки Кали до Ло-Монтанга, где их встретит местный контакт Сушанта Дхарела.

Сэму и Реми приятно было уехать из относительно шумного Катманду и, как они надеялись, оказаться вне пределов досягаемости клана Кинга.

Самолет продолжал спуск, быстро снижая скорость, пока, по оценке Сэма, она не оказалась на всего несколько узлов выше скорости сваливания. Реми вопросительно посмотрела на мужа. Он улыбнулся и сказал:

– Короткая посадочная полоса. Либо гасить скорость здесь, либо бить по тормозам внизу.

– О радость!

Послышался скрип, самолет пронизала дрожь, колеса коснулись бетона, и вскоре самолет уже катил к группе зданий на южном конце посадочной полосы. Он остановился, и шум двигателей начал затихать. Сэм и Реми взяли свои рюкзаки и направились к уже открытой двери. Механик в темно-синем комбинезоне улыбнулся и жестом показал на лестницу под дверью. Реми спустилась первой, за ней Сэм.

Они пошли к зданию аэровокзала. Справа от них у ангара щипало бурую траву стадо коз. Дальше на грязной дороге виднелись несколько овцебыков, которых гнал куда-то старик в красной круглой шапочке и зеленых брюках. Изредка он хлестал отбившегося от сородичей овцебыка хворостиной, прищелкивая языком.

Реми плотнее запахнула воротник парки и заявила:

– Я бы сказала, свежо.

– Я хотел сказать «бодрит», – ответил Сэм. – Высота почти десять тысяч футов, но здесь гораздо меньше укрытий.

– И гораздо больше ветра.

Словно подчеркивая слова Реми, над бетоном пронесся порыв ветра. На несколько секунд обзор закрыли облака рыжей пыли, потом они рассеялись, и во всех подробностях открылась местность за зданиями аэропорта. Серо-коричневые утесы высотой несколько сот футов были сверху донизу покрыты бороздами, словно проведенными гигантскими пальцами. Сглаженные временем и эрозией, они казались почти рукотворными, словно стены какой-то древней крепости.

Голос у них за спиной произнес:

– Так выглядит большая часть Мустанга. По крайней мере там, где пониже.

Сэм и Реми остановились и, обернувшись, увидели мужчину лет двадцати пяти, с лохматыми светлыми волосами. Мужчина улыбался. Он спросил:

– Первый раз?

– Да, – ответил Сэм. – Но, готов спорить, вы – нет.

– В пятый. Меня можно назвать фанатом пеших походов. Для таких, как я, Джомсом – нечто вроде базового лагеря в этих местах. Меня зовут Уолли.

Сэм назвался, назвал Реми, и втроем они пошли к зданиям аэропорта. Уолли показал на несколько групп людей, стоявших вдоль поля. Большинство было одето в яркие парки, с большими рюкзаками.

– Тоже любители? – спросила Реми.

– Да. Много знакомых лиц. Думаю, можно сказать, что мы часть местной экономики. Сезон походов позволяет деревне жить. Тут никуда нельзя пойти без толпы проводников.

– А если без проводника? – спросил Сэм.

– Здесь стоит отряд непальских солдат, – ответил Уолли. – На самом деле это рэкет, но нельзя их винить. Большинство местных за год зарабатывают меньше, чем мы за неделю. Вообще-то, все не так уж плохо. Докажите, что знаете, что делаете, и проводники будут просто идти за вами и постараются не путаться под ногами.

Женщина из ближайшей группы походников крикнула:

– Эй, Уолли, мы здесь!

Тот повернулся, помахал рукой и спросил у Сэма и Реми:

– Куда направляетесь?

– В Ло-Монтанг.

– Замечательное место. Подлинное средневековье. Настоящая машина времени. У вас уже есть проводник?

Сэм кивнул.

– Наш человек в Катманду уже все устроил.

Реми спросила:

– Сколько времени займет дорога туда? На карте…

– Карты! – со смехом ответил Уолли. – Они недурны и достаточно точны на равнине, но здесь местность – как скомканная газета, которую расправили только наполовину. Все меняется. Сегодня тут земля ровная, плоская и легко пройти, а завтра это симпатичное место наполовину завалит оползнем. Ваш проводник, вероятно, пойдет в основном по ущелью реки Кали-Гандаки – сейчас там должно быть в основном сухо, – так что считайте в целом шестьдесят миль. Не меньше двенадцати часов на машине.

– А значит, придется заночевать, – сказал Сэм.

– Угу. Спросите своего проводника. Либо у него для вас приготовлена уютная палатка, либо он приведет вас к хижине, в которой ночуют туристы. Получите удовольствие. Тропа идет по ущелью Кали-Гандаки, самому глубокому в мире. С одной стороны горы Аннапурна; с другой – Дхауалагири. В целом восемь из двадцати величайших вершин мира! А сама тропа – нечто среднее между Ютой и Марсом, парень! Взять только ступы и пещеры – они…

Женщина снова крикнула:

– Уолли!

Он сказал Сэму и Реми:

– Мне пора. Приятно было познакомиться. Счастливого пути! И держитесь после сумерек подальше от чоков.

Они обменялись рукопожатиями, и Уолли побежал к своей группе.

Сэм крикнул:

– А что такое «чоки»?

– Проводник вам расскажет, – ответил Уолли через плечо.

Сэм повернулся к Реми:

– А ступы?

– Здесь их обычно называют чортенами. В основном усыпальницы – насыпи вроде сооружений, в которых содержатся священные буддийские артефакты.

– Большие?

– Разные, размером от садового гнома до собора. Одна из крупнейших находится в Катманду. Знаменитый Будханат.

– Купол, весь обернутый молитвенными флажками?

– Он самый. В Мустанге таких очень много, в основном маленьких разновидностей. Некоторые оценивают их число в несколько тысяч, и это только вдоль реки Кали-Гандаки. Несколько лет назад Мустанг был вообще закрыт для туристов из-за боязни осквернения.

– Фарго! – послышался мужской голос. – Фарго!

Сквозь толпу пешеходов пробирался лысый непалец лет сорока пяти.

– Вы Фарго?

– Да, – ответил Сэм.

– Меня зовут Басанта Тхуле, – ответил непалец на приличном английском. – Да, я ваш проводник.

– Вы друг Прадхана? – спросила Реми.

Человек прищурился.

– Не знаю, кто это. Меня попросил встретить вас мистер Сушант Дхарел. Вы ожидали кого-то еще? Вот мои документы…

И он стал рыться в боковом кармане куртки.

– Нет, все в порядке, – с улыбкой успокоил его Сэм. – Рады познакомиться.

– И я, и я. Я возьму.

Тхуле подхватил их рюкзаки и кивком указал на здание терминала.

– Там моя машина. Идите за мной, если не возражаете.

И он пошел.

Сэм сказал Реми:

– Очень хитро, миз Бонд.

– Я что, в свои зрелые годы нажила паранойю?

– Нет, – с улыбкой ответил Сэм. – Только стала еще прекрасней. Пошли, догоним его, не то останемся без проводника.

* * *

После короткой остановки у стойки таможни, чтобы потрафить тому, что Сэм и Реми полагали молчаливой верой Мустанга в свою полуавтономию, они вышли наружу и увидели Тхуле рядом с белой «Тойотой-Лендкрузер». Судя по десятку таких же «тойот» с одинаковыми логотипами туристических компаний, этот район выбирал «тойоту». Тхуле улыбнулся им, сунул рюкзак Сэма в багажник и захлопнул крышку.

– Я договорился о ночевке, – провозгласил Тхуле.

– Разве мы не сразу выезжаем в Ло-Монтанг? – спросила Реми.

– Нет, нет. Очень плохо пускаться в путь в этот час. Лучше выехать завтра утром. Вы перекусите, отдохнете, полюбуетесь Джомсомом, а рано утром мы выедем. Идемте, идемте…

– Мы предпочитаем выехать немедленно, – сказал Сэм, не двигаясь.

Тхуле помолчал. Ненадолго задумался, поджав губы, потом заявил:

– Ну, если хотите, конечно, но оползень все равно не расчистят до утра.

– Какой оползень? – спросила Реми.

– Оползень. На дороге к Кагбени. Мы проедем по долине не больше нескольких километров. И, конечно, там будет пробка. В Мустанге сейчас много путешественников. Лучше подождать до утра, да?

Тхуле открыл заднюю дверцу «тойоты» и театральным жестом пригласил садиться.

Сэм и Реми переглянулись, пожали плечами и сели в «универсал».

Через десять минут езды по узким извилистым улицам Тхуле остановил машину перед зданием в нескольких милях на юго-запад от аэропорта. Коричневым по желтому вывеска сообщала: «Гостиница «Лунный свет». Ванны, ванные в номерах, общие ванные».

Реми с улыбкой, приподняв бровь, заметила:

– Кажется, ванны – главная достопримечательность Джомсома.

– И еще одноцветная архитектура, – добавил Сэм.

Тхуле с переднего сиденья подтвердил:

– Истинная правда. Джомсом предлагает лучшие условия проживания в округе.

Он вышел, торопливо обошел машину и открыл дверцу для Реми и подал ей руку. Она изящно оперлась на нее и вышла, Сэм за ней.

Тхуле сказал:

– Я принесу ваш багаж. Заходите. Мадам Роджа поможет вам.

Пятью минутами позже они уже были в королевском номере «Лунного света», в котором все оправдывало название, в том числе двуспальная кровать и гостиная с набором плетеной садовой мебели. Как и пообещала мадам Роджа, в номере была ванная.

– Вернусь за вами в одиннадцать утра, да? – сказал Тхуле от двери.

– Почему так поздно? – спросил Сэм.

– Из-за оползня будет…

– …а да, пробка, – закончил Сэм. – Спасибо, мистер Тхуле. Увидимся завтра.

Сэм закрыл дверь. Он услышал голос Реми из ванной:

– Сэм, посмотри-ка.

Реми с широко раскрытыми глазами стояла у гигантской медной ванны на ножках в виде когтистых лап.

– Это Бисли.

– Мне казалось, более общепринятое название «ванна», Реми.

– Очень забавно. Бисли чрезвычайно редки. Последняя была изготовлена во второй половине девятнадцатого века. Ты представляешь себе, сколько она стоит?

– Нет, но что-то подсказывает мне, что ты представляешь.

– Двенадцать тысяч долларов, плюс-минус. Это настоящее сокровище, Сэм.

– Вдобавок размером со «студебеккер». Даже не думай утащить ее в сумочке.

Реми оторвала взгляд от ванны и озорно посмотрела на Сэма.

– Большая, верно?

Сэм ответил улыбкой.

– Определенно.

– Будешь моим телохранителем?

– К вашим услугам, мадам.

Час спустя, чистые и счастливые, они сидели в гостиной. Сквозь окна балкона им видны были далекие вершины Аннапурны.

Сэм проверил телефон.

– Голосовое сообщение, – сказал он. Он выслушал его, подмигнув, дал прослушать Реми и набрал номер. Тридцать секунд спустя послышался голос Сельмы.

– Где вы?

– В краю лозы и меди, – ответил Сэм.

– Прошу прощения?

– Это я так. Есть для нас хорошие новости?

– Есть, подождите.

Мгновение спустя послышался мужской голос. Это был Фрэнк Алтон.

– Сэм, Реми… не знаю, как вы это сделали, но я обязан вам жизнью.

– Ерунда, – ответила Реми. – Ты несколько раз спасал нас в Боливии.

– Ты в порядке? – спросил Сэм.

– Несколько шишек и ушибов, но ничего серьезного.

– Джуди и детей видел?

– Да, как только вернулся домой.

Сэм сказал:

– Сельма, как дела?

– Ужасно, – ответила она.

– Рад слышать.

Основываясь на здравом уважении к возможностям Чарли Кинга и, пожалуй, отдавая небольшую дань паранойе, Сэм и Реми установили «правило принуждения»: если Сельма или кто-нибудь из них окажется под прицелом или в иной опасности, любой ответ, кроме «ужасно», будет означать «тревога».

Реми спросила:

– Фрэнк, а что ты нам можешь сказать?

– Боюсь, ничего такого, чего вы еще не знаете. Сельма ввела меня в курс. Я согласен с тем, что Кинг гад и не говорит всей правды, но ничем не могу доказать, что он стоял за похищением. Меня отправили в нокаут и схватили прямо на улице. Я не видел, как они подходят. Не могу сказать, где меня держали. Когда я очухался, у меня были завязаны глаза. Потом меня снова засунули в машину. А когда я снял повязку, я стоял у трапа «Гольфстрима».

– Кстати о необычном – ты знаком с близнецами Кинг?

– А, с этой парочкой. Они ждали меня в аэропорту. Я подумал, что попал в бертоновский ремейк «Семейки Адамсов». Полагаю, их состряпали Кинг и его Леди Дракон.

– Да, – ответил Сэм. – Что скажешь о Льюисе Кинге?

– Сто к одному, что он мертв уже не один десяток лет. Думаю, я был просто приманкой для вас.

– Мы тоже так считаем, – согласилась Реми. – Мы еще выясняем подробности, но считаем, что это как-то связано со старинной гималайской легендой.

– Золотой Человек, – ответил Фрэнк.

– Верно. Теуранг.

– Из того немногого, что мне удалось нарыть до того, как меня схватили, именно этим занимался Льюис Кинг перед своим исчезновением.

– Мы думаем, так и есть, – сказал Сэм. – Завтра мы увидимся с одним человеком в Ло-Монтанге. Если повезет, он сможет пролить больше света на эту загадку.