Текст книги "Мемуары Мойши"

Глава 17

Как и следовало ожидать, на разумное лондонское предложение Кондрашов не клюнул, аргументируя свой отказ тем, что не для того он изобретал, чтобы продаваться по дешевке. Затем была еще одна попытка наладить с ним деловые отношения и встреча в Москве, куда прибыли он, его мамаша и наши юристы. Кроме потраченных нервов и финансовых расходов с нашей стороны, и эта поездка ничего положительного не принесла.

Мы оплатили их приезд, работу нашего адвоката и чуть не разорились в ресторане, куда зашли пообедать, когда Кондрашов решил перепробовать всё, неслабое по стоимости, ресторанное меню! Потом мы оплатили поездку в Германию его адвоката, чтобы как-то решить разногласия, постоянно возникающие между нами. Это стоило нам еще пары тысяч марок, но этот проклятый адвокат-мошенник так у нас и не появился, присвоив себе деньги, высланные на его поездку.

– Ну всё, хватит!!! – вышла я из себя. – Пусть встанут поперек глотки им наши «бабки»! Заканчиваем эти проклятые, разорительные отношения!

И мы завершили их навсегда. Прошло уже много лет, но у бессовестного изобретателя Кондрашова нет и мысли вернуть деньги хотя бы за международный патент, который мы помогли ему сделать в самый трудный для него период времени. По слухам, ни с кем ничего у него не получилось. Мечта о миллионных заработках так и осталась мечтой и это небезосновательно, потому что маниакальная алчность никогда не даст возможности не только заработать, но и главное, остаться нормальным, порядочным человеком. Почаще надо вспоминать сказку А.С. Пушкина про старуху и разбитое корыто!

Деньги, как и отношения с Кондрашовым, закончились внезапно, а вместе с ними и дружба с садовником Паулем. Пауль, если вопрос касался задержки арендных платежей, становился настоящим агрессором. Наверное, около месяца мы избегали тесного общения с ним, но наш час настал. Начал он с мелкого хулиганства: стал выворачивать пробки, оставляя нас без электричества. Затем повадился звонить нам с угрозами, а Курочкину с требованиями, чтобы тот подействовал на нас. Потом пытался запирать подъезд, чтобы мы не могли попасть домой. Наконец, дело дошло и до мордобоя. Дрались втроем: я, Левка и этот больной на всю голову Пауль, между прочим, средь бела дня и на глазах у многочисленных любопытствующих соседей. Левке этот гад порвал штаны, мне посадил фингал, но и мы в долгу не остались, искусав и исцарапав негодяя!

Кроме того, я вспомнила любительские уроки карате своего дяди Сережи и «танец ягуара». Этот жуткий кровожадный элемент был направлен на то, чтобы вырвать у противника печень. Как-то раз дядя Сережа решил наглядно продемонстрировать мне «танец ягуара», чтобы, владея этим приемом, мне не страшно было ходить по питерским улицам в девяностых.

Объектом для демонстрации, опять-таки, стала я.

– Ну-ка, Ольга, встань около окна и я покажу тебе, как действует этот боевой элемент.

Мне стало страшно: не хотелось остаться без печенки! И в тот момент, когда дядя Сережа с диким самурайским кличем ринулся на меня, я слегка отклонилась в сторону. «Танец ягуара» в дядином исполнении закончился на улице под окнами собственной квартиры, так как, не рассчитав скорость и невероятную хитрость противника, он прямой наводкой вылетел из окна второго этажа. Из больницы горе-каратист вышел только через полгода!

Печень у Пауля вырвать не удалось! В руках осталась лишь половинка его растерзанной рубашки. Но напоследок, подобрав с земли здоровенную палку и в ярости размахивая ею, как неандерталец своей дубиной, я кинулась за убегающим Паулем, пытаясь догнать и треснуть его по макушке. Вот таким макаром мы и неслись с ним по улицам нашего городка, а вслед за нами мчался на автомобиле полицейский патруль, предусмотрительно вызванный свидетелями невиданного зрелища! Гнать Пауля пришлось не до Берлина, а до его собственного дома, где нас и накрыла полиция. Он сразу же написал заявление на меня, а я на него. На суде нам запретили приближаться друг к другу более чем на сто метров и выписали штраф за рукоприкладство и покушение на жизнь. Штраф за этого придурка я принципиально платить не собиралась, хотя прокуратура настойчиво предупреждала меня о последствиях. И в один прекрасный день на пороге нашей квартиры появились двое полицейских, к счастью, в штатском и, надев на меня наручники, увезли… в тюрьму.

В Германии или платишь деньги и гуляешь на свободе, или же, если нет наличных, отсиживаешь определенные дни в тюрьме. Многие бедняки прибывают в заточение своими собственными ногами. В немецком плену двадцатого века жилось неплохо. Одиночная камера, больше похожая на комнату в отеле, никаких хозяйственных забот, типа стирки, уборки и мытья посуды. Отличная пища и возможность заниматься всем, чем захочешь, включая спорт. Ну чем не санаторий?! Сразу же вспомнила юмористический рассказ Л. Натапова о швейцарской тюрьме, куда с радостью переселилась на постоянное местожительство целая российская деревня!

Отдохнуть в курортных застенках удалось всего неделю, потому что у неутомимого Льва появилась какая-то новая навязчивая идея и, раздобыв сумму штрафа, он выкупил меня из кутузки. Из проплаченных денег должен был получить сдачу в размере двадцати марок, но не получил и… для прокуратуры начались непростые дни. Я была возмущена. Мало того, что сажают в тюрьму, когда ты не платишь, но и как ни в чем не бывало нахально присваивают себе наши деньги! Другой организации я бы, может, и простила эти несчастные двадцать марок, но только не прокуратуре!

Больше полугода доставала я жестокую организацию, осуществляющую надзор за исполнением законов, своими требованиями по-хорошему вернуть нам сдачу, короче, клеймила и позорила их, но своего добилась. После полугодовой атаки они, утомленные моей настойчивостью, выслали нам двадцать марок, чуть ли не со словами: «Нате, подавитесь!» (смысл письма был примерно таким). Победа, хоть и маленькая, но осталась за нами, потому что это дело принципа!

Я настолько устала от этой истории с Кондрашовым, что вообще не хотела ничем заниматься! Как хорошо получать государственные деньги и лежать пузом кверху, поплевывая в потолок! Будучи совсем крошкой, мечтала стать… бабушкой, в смысле пенсионеркой, которой не надо по утрам тащиться с мамочкой в ясли! В своем желании сесть Германии на шею я была не одинока. Больше половины населения этой страны хотят жить именно так, ничего не делая, но имея при этом деньги. Представьте себе, в обмен на десять писем в месяц по поиску работы (в общем-то, фикции, поскольку многие иммигранты очень плохо или совсем не говорят по-немецки) ежемесячно получать пособие на себя, на мужа и детей. Детские деньги – это не какие-нибудь паршивые пятьсот рублей, которые платят в России, а сто пятьдесят евро на ребенка, выплачиваемые до его двадцатисемилетия! Плюс бесплатная квартира и медицинская страховка, обеспечивающая любое лечение в первоклассных клиниках. Бесконечные скитания по врачам и сложнейшие операции, социальщикам оплачивает государство. Не жизнь, а сказка!

А один раз был и такой случай. Семья необеспеченных немцев-маргиналов неожиданно выиграла в лотерею не один миллион марок. После такого невероятного счастливого случая социальное пособие они получать перестали. Им хватило одного года, чтобы прожрать и пропить все миллионы и вновь вернуться под крыло государства! При этом они утверждали, что лучше быть бедными социальщиками, чем свободными миллионерами. Вот не зря же говорят, что дуракам всегда везет. В нашем невезении одна радость – мы, по всей видимости, не дураки!

Хочешь не хочешь, а Лев упорно тащил меня за собой. Новая деятельность пришла оттуда, откуда не ждали. Пока я находилась в «плену», он вышел на один словацкий сайт, на котором рекламировали интересное тепловое оборудование, дающее тепло без каких-либо энергоносителей. Ну, а поскольку в составе установки имелся насос, то потреблялось лишь небольшое количество электричества. Это что-то фантастическое! Для европейских регионов, не обладающих ресурсами, действительно находка! Кроме того, на сайте рекламировали и другие перспективные технологии. Просмотрев сайт, мы наткнулись на фотографию владельца уникальных изобретений. Дядечка утверждал, что его фирма – мировой лидер по продаже новейших технологий и передовик по поставкам такого потрясающего оборудования. Только…..сам президент крутой фирмы почему-то сидел в компании одного компьютера столетней давности?!

Детали – вот из чего складывается удачная или неудачная жизнь. Если ты, не обращая внимания на нюансы, прешься, как баран, вперед, то, как правило, впереди тебя ожидает только пропасть. А если замечаешь настораживающие нестыковки, то можешь остаться не только при своих интересах, но еще и заработать. Беда лишь в том, что коварная надежда изменить свою жизнь в лучшую сторону не позволяет сосредоточиться на мелочах!

Президент оказался не словаком и не русским, а чистейшим хитропопым и ушлым украинским евреем, со всеми вытекающими отсюда последствиями, а конкретно, невероятными амбициями и безмерным аппетитом. Об этом мы еще не знали, поэтому смело связались с ним по телефону. Михаил Яковлевич Павлович являлся единоличным владельцем двух словацких фирм, которые как раз и занимались разработкой и производством революционного оборудования. Он чрезвычайно обрадовался интересу, проявленному немецкой стороной, и сообщил, что инженеры, работающие в его компании, украинские хлопцы. Впрочем, на сайте были размещены фотографии двух худосочных от недоедания и, вероятно, отсутствия денег парней. Больше во всемирно известной фирме персонала не наблюдалось. Михаил Яковлевич представлялся весьма знающим человеком, ученым, но через некоторое время стало понятно, что основную работу делали эти два украинца. Тем не менее, мы решили попробовать и начать все заново, позабыв страшные уроки общения с изобретателем Кондрашовым.

Услышав, что на горизонте нарисовалось выгодное дельце, к нам стали подтягиваться как новые, так и старые партнеры: Василий Иванович Курочкин и даже Никита Никольский, до которого долетел соблазнительный финансовый запах нового энергетического бизнеса. Всех желающих одна фирма вместить не смогла, пришлось открыть еще одну. Желание потенциальных партнеров поучаствовать в деле не всегда совпадало с нашими финансовыми интересами, но приходилось идти на уступки, отдавая им доли за кредит. Здесь, правда, был один плюс – кредит не облагался налогом и поэтому никаких претензий со стороны финансовых органов не поступало. В тот момент мы и не подозревали, что вступаем на длинный сложный путь борьбы за «место под солнцем», но повернуть вспять мыслей не было.

Как и все ученые, Михаил Яковлевич хотел финансирования, но наученные горьким опытом общения с Кондрашовым, когда мы в глаза не видели изобретения и понятия не имели, эффективно оно или нет, решили для начала посетить ученого по месту его прописки. В командировку, в Словакию, поехали в составе расширенной делегации. К этой поездке присоединились Никольский и бухгалтер Клаус Валленмайер. До Словакии удачно добрались на автомобилях. Знаменитый ученый встретил нас при полном параде. На нем красовались семейные трусы и расстегнутая рубашка. Зато на груди ученого пенсионера висела целая гроздь массивных золотых украшений. Дядя Миша больше походил на цыганского наркобарона после веселой вечеринки, чем на президента всемирно известной фирмы. Обитал он в просторном частном доме один и больше никого из сотрудников нам найти не удалось.

Переговоры носили какой-то формальный характер. Между травлей анекдотов обсуждались варианты совместной работы. Кроме того, Павлович с большим удовольствием обедал с нами в местном ресторане и почему-то всегда за наш счет. На вопрос, не покажет ли он нам свое уникальное оборудование, отвел нас в подвал и указал на неработающий железный ящик. Я не знаю, может, дядя обладал какими-то гипнотизерскими способностями, но ни у кого из нас такая демонстрация «всемирно известного оборудования» не вызвала никаких сомнений! А ведь в группе присутствовали весьма практичные немец Валленмайер и очень жадный и никогда не расстающийся с собственными средствами «англичанин» Никольский, которые непременно должны были призадуматься над этим фактом. Мы не только не засомневались, но и с радостью согласились с ним сотрудничать! Во время нашего пребывания на переговоры к Павловичу приехали два словака, которые хотели приобрести тепловое оборудование. Их интересовал практический вопрос, почему мотор стоит дороже самой установки. Вместо того, чтобы дать людям ответ, Михаил указал на нас и сообщил им:

– А вообще, если вам что-то не нравится – это ваши проблемы, потому что работать с вами больше не буду! Ко мне приехали немцы, вот им я всё и продам!

На прощанье поникшие словаки протянули нам визитки, а мы им свои. Яковлевич объяснил, что ему необходимо финансирование, а эти двое насущный вопрос не решают, постоянно приставая всё с новыми и новыми вопросами. Проблемы фирмы Павловича решили мы, предоставив ему больше ста тысяч марок. Однако с каждой новой «порцией» денег дядя все борзел и борзел, уже позволяя себе разговаривать с нами небрежно и сквозь зубы и, как Кондрашов, шантажировал нас тем, что продаст технологии другим желающим. Впоследствии стало известно, что никакой он не ученый, а мелкий торговец, которому удалось один раз в своей жизни провернуть крупную аферу, а конкретно – умыкнуть целый вагон с каким-то товаром, который он реализовал на стороне. Вот на эти деньги он и жил в Словакии под видом ученого и бизнесмена, прикупив на них же дом, квартиру и автомобили, а заодно и скрываясь от тех, кого кинул. Михаил Яковлевич усиленно пытался раскрутиться на технологии двух украинских инженеров-изобретателей, но те постоянно нуждались в денежных вливаниях. Что делать бедному еврею? Как жить? Очень просто – создать сайт, выдать желаемое за действительное и ловить, как рыбку, всех желающих расстаться со своими кровными, попавшими на крючок афериста.

Кто придумал этот проклятый интернет?! Боже мой, сколько же обманщиков и мошенников обитает на просторах всемирной паутины?! Именно паутины, потому что стоит только угодить в их липкую ловушку – не выкарабкаешься никогда! И не остановятся они до тех пор, пока не высосут из тебя все деньги, подставив под колоссальные неприятности, и не разрушат нервные клетки, которые, кстати, не восстанавливаются! Наши попытки взять Павловича через прокуратуру за одно круглое место успеха не принесли, потому что деньги мы отдали добровольно. Только думается мне, не всё сейчас у Михаила Яковлевича в порядке. На Украине, откуда он родом и где проживает его бывшая семья, война и полный бардак. Все изыскательские и инженерные работы закончились. Наивных простаков вроде нас на несуществующие проекты поймать уже трудно, а хорошая жизнь требует регулярного поступления денег, которые имеют поганое свойство постоянно заканчиваться. Возможно, по этим причинам «президент всемирно известной фирмы» и выставил свой дом на продажу! А сайт столетней давности, с теми же несуществующими технологиями всё еще существует только я сомневаюсь, что приносит своему хозяину хоть какие-то барыши. Да ещё его усиленно разыскивают те, кого он обул за последнее время. Не завидую ему, совсем не завидую.

Путь, усеянный граблями, на которые мы наступали с завидным постоянством, получая черенком по башке, вел нас, как говорится, не в ту степь. Но мы не опускали руки и, с трудом преодолевая возникающие препятствия, ползли дальше к своей заветной цели – быть независимыми и состоятельными. Кому-то это дается легко, кому-то – с большим трудом, а кого-то это совсем не интересует. У многих наших соотечественников вообще нет цели в жизни, а имеется лишь потребность постоянно находиться в пьяном угаре! Но и таких людей я понимаю. Беспросвет – вот толчок к моральной деградации и физической гибели. А может, все же и возможность полностью пересмотреть свою катящуюся в бездонную пропасть жизнь?! У кого есть силы и желание дожить свои оставшиеся дни со вкусом и достойно, делают отчаянные «телодвижения», чтобы вынырнуть из засасывающих топей жизненной трясины. У других при первых же трудностях моментально опускаются руки, и они так и остаются на дне не в силах изменить своё никчемное существование.

По-другому бывает лишь в кино. Доярка приезжает в Москву и становится кинодивой и миллионершей, а бомж, проживающий на свалке, в одно мгновение превращается в бизнесмена-олигарха! В реальности всё намного прозаичнее. Доярка как сидела рядом с коровой, так до пенсии там и просидит, а бомж как жил на свалке, там же свою жизнь и закончит.

Знаю только один случай феноменальной трансформации. Одна моя хорошая знакомая, женщина одинокая, долго искала себе мужа, что не удивительно при нынешнем дефиците этого добра. Хороших давно окольцевали, да и плохих без внимания не оставили. Время шло, а под руку никто не подворачивался. Надо сказать, наша сударыня занималась бизнесом и имела ларек. Как-то раз, выглянув из торговой палатки, в шаговой доступности обнаружила в луже совершенно грязного омерзительного «сударя», который из-за критического состояния опьянения не в силах был даже ползти. Находка приятельницу очень обрадовала, и, получив в руки такое «сокровище», она сразу же почувствовала божью заботу. Приведение бесчувственного тела в порядок заняло достаточное количество времени, но труды не пропали даром.

Теперь тетя прочно замужем. «Божий подарочек» оказался симпатичным, неженатым и уже не пьющим человеком. Более того, начал вместе с ней заниматься бизнесом и даже стал крупным предпринимателем! Мораль этой истории применительна и к нашим делам. Любая хорошая тема, хоть и облапанная мошенниками, должна оказаться в заботливых руках, и тогда можно изменить свою жизнь к лучшему на все триста шестьдесят пять градусов.

Мы решили и далее идти по пути энергетических технологий и разыскать тех двух ребят из Украины, трудившихся на Павловича. Инженеры обитали в Краматорске в одном из промышленных городов Донбасса. Вот так мы добрались и до Украины! Опыт общения с Украиной, вернее, украинцем, был у меня в далекой молодости, но навсегда оставил отрыжку и неприязненное отношение к представителям этой национальности. По поведению одного человека, увы, складывается первое впечатление и о всей нации. Мы оба были молоды и несвободны и между нами, как пожар, вспыхнули яркие любовные отношения. Около года удавалось скрывать нашу связь, но тайное практически всегда становится явным. Не избежали этой участи и мы. Эта история стала достоянием общественности и его супруги. Мой избранник оказался слабаком и предателем и вместо того, чтобы красиво и достойно, как положено мужику, тем более офицеру, завершить адюльтер, решил разобраться со мной по-своему. Для справки: сам украинец родился в Черновцах и был, между прочим, начальником политотдела дивизии. По своему положению, вроде бы должен сеять доброе, мудрое, вечное, а получилось грязное, злобное, мелкое. Он не нашел ничего лучшего, чем заявиться прямиком к моему мужу с жалобами на меня и требованием вернуть свои подарки! С тех давних пор я сделала выводы и дала себе слово никогда не иметь дело с женатыми мужчинами, тем более украинской национальности. Была совершенно уверена, что мои пути с Украиной никогда больше не пересекутся, но… никогда не говори «никогда»! И вот в один из последующих дней, как дети капитана Гранта, решили отправиться на поиски незнакомых изобретателей.

Глава 18

В Донецк прилетели поздним вечером. Спокойно прошли паспортный контроль. На выходе из аэропорта на нас накинулись очень похожие на представителей криминальных структур частные извозчики, желающие доставить нас ночью в город Краматорск. Рисковать не стали, тем более в десятках метров находилась аэропортовская гостиница. Переступив порог заведения, прямиком очутились в эпохе социализма. Именно так выглядели провинциальные профилактории и гостиницы в те времена. За номер «люкс» с нас взяли копейки и мы остались очень довольны гостиничным сервисом. Ну, а поутру, отведав совершенно советский завтрак, состоящий из гречки, котлеты и компота и вовсе прониклись к этим краям симпатией и невероятной тоской по тем спокойным и добрым временам. Нет больше ни донецкого аэропорта, ни гостиницы, уничтоженных страшной гражданской войной, развязанной на Украине, но я всегда вспоминаю именно тот первый приезд и первое знакомство с незнакомой Украиной.

Подкрепившись, получили справку о том, что из Донецка с автовокзала отправляются автобусы по разным направлениям Донбасса. После непродолжительного поиска необходимого маршрута, нашли старенький, доисторический автобус, отправляющийся в Краматорск. Подошедшая кондукторша приветливо по-русски сообщила:

– Граждане, билет стоит шесть гривен.

Левка не понял и переспросил:

– Сколько? Шестьдесят?

– Шесть, дядьку, шесть! – улыбнулась женщина. – А ежели эта дивчина с вами, тогда двенадцать за два билета!

Было чему удивляться. Стокилометровый путь стоил на человека всего одну марку! А на этой Украине жить можно! Пока час тряслись по долинам и по взгорьям, разработали с Левкой стратегический план отъема изобретателей у Павловича.

– Слушай, а если они не захотят с нами работать? Что тогда?

– Вот когда откажутся, тогда и будем заголя жопу бегать, а пока надо подумать, чем их взять, – строго отбрил меня Лев.

– Чем взять? – ну конечно, я знала каким способом завоевывают ученых. – Только деньгами, чем же еще? Кто больше платит и платит, вообще, тот и заказывает музыку!

– Я тоже так думаю, – сегодня Левка был полностью со мной солидарен, – не уверен, что Павлович достойно оплачивал их труд. Сам показывал мне письма, в которых они просили его прислать хотя бы сто марок!

Мой муж, очевидно, был ясновидящим. Когда мы, наконец, отыскали ребят по адресу, от безденежья и беспросветной жизни они кинулись бы не только нам, но и черту лысому, на шею.

Вечерком пригласили их в гостиничный ресторан на переговоры. Надо сказать, что даже в Киеве не встречала я такой потрясающей кухни, как в Краматорске. Все было настолько вкусно, что захотелось остаться здесь навсегда. Не успели мы дернуть за встречу по маленькой, как изобретатели уже отказались работать с Павловичем.

– Да ну его на фиг! – сказал Гена. – Мы уже замучились выпрашивать у него копейки!

– А патенты на наши изобретения он делает на свое имя, – пожаловался Игорь, – а мы хотим жить достойно!

– Ну что же, ребята, – подытожил Лев, – начинаем работать вместе, – и поинтересовался – Откуда у вас этот тепловой генератор или это ваша разработка?

– Видите ли, Лев Рафаилович, – начал объяснять Гена Иванченко, – один здешний предприниматель купил документы за… миллион долларов, но когда собрали генератор, он не заработал. Промучившись, Вадик передал их нам для доработки…

– И что дальше? – меня заинтересовала история происхождения данной технологии.

– А дальше… его убили, а документы остались у нас. Технология стала нашей и мы довели ее до ума!

– Ну и как, работает? – с недоверием спросила я. – А то в Словакии мы видели лишь неработающий металлический ящик!

– Еще как работает!

– А показать можете?

Иванченко и Суслин замялись.

– Там надо еще кое-что доделать и если вы дадите нам денег, то через пару месяцев все будет готово. Только мы хотели бы организовать собственную фирму, а для этого нам нужны «бабульки».

– Зачем вам пенсионерки в фирму? У вас же молодой активный коллектив, – не понял ученых Левка.

– Не старушенции, а деньги, в смысле «бабки»!

Всюду деньги, деньги, деньги, всюду деньги, господа, а без денег жизнь плохая, не годится никуда! Совершенно правы были цыгане, исполняющие этот замечательный шлягер! С такими расходами мы, и став миллионерами, вряд ли рассчитаемся по кредитам! За неделю пребывания в Краматорске (а за посиделки в ресторане рассчитывались, ясное дело, мы) удалось подписать с изобретателями документы о сотрудничестве. Кроме того, мы обещали помочь и дать им денег для открытия фирмы и доведения до ума оборудования. В Германию возвращались с триумфом. Зависимость от капризов и выходок Павловича, который постоянно держал нас на крючке страха отлучения от проектов, закончилась!

Через неделю Гена Иванченко и Игорь Суслин получили пятьдесят тысяч марок на организацию фирмы и работу. Большие, между прочим, деньги для небогатой Украины. Было решено делать первые промышленные образцы, чтобы впоследствии выйти с ними на мировой рынок, изрядно потеснив поставщиков нефти и газа. Первый этап сотрудничества был успешно пройден. Через пару недель после возвращения с Украины раздался странный звонок. Звонили из какой-то далекой страны. Вместо нас бодро отозвался бойкий автоответчик. Звонивший на русском языке с небольшим акцентом сообщил, что он старинный Левкин друг Чико Хардаш. Едва муж услышал имя звонившего, как тут же вырвал у меня из рук трубку и нажал на кнопку ответа…

Чико Хардаш родился у матери шотландки и отца пакистанца. Батя Хардаша, дипломат, сумел обеспечить супруге и четырем своим детям весьма состоятельную жизнь. Кроме всего прочего, Чико имел и индусские корни, будучи праправнуком могущественного и чрезвычайно богатого махараджи. Этому следовало верить, потому как семья Хардаша, проживающая в Лондоне, дала всем детям отличное престижное образование. В среде семейных юристов, финансистов и дантистов, Чико был почти изгоем, потому что выбрал профессию артиста балета! Неслыханное для пакистанцев занятие! Если среди наших, не очень культурных граждан, «мужик, скачущий по сцене в колготках», воспринимается крайне негативно, что уж говорить о Пакистане! Однако хитрый Чико и не собирался окучивать пакистанскую сцену. Он работал в цивилизованных краях – во Франции и Италии. Танцевал в составе различных балетных трупп в Великобритании и в свое время стажировался в Москве и Санкт-Петербурге. Именно в городе на Неве он и имел счастье встретиться с Львом Рафаиловичем, который как человек творческий и меценат создал для танцовщика превосходные условия для жизни и работы в чужой и непонятной России. В связи с надвигающейся старостью свою балетную карьеру Чико завершил, и от отсутствия работы и наличия безумного количества свободного времени, немного тронувшись умом, зачем-то перебрался из Великобритании в Турцию. Разузнав у Левки, чем мы занимаемся, и намекнув на то, что мы можем решить с ним кое-какие вопросы, пригласил к себе.

– Что будем делать? – озадачился Лева. – Поедем? Я всё понимаю, он, конечно, с приветом, но может, получил наследство и хочет куда-нибудь его вложить?

А вот это уже интересно. Если речь идет о наследстве отпрыска дипломата и праправнука махараджи, тогда надо срочно мчаться в Стамбул!

– Слушай, – выступила я с инициативой, – а знаешь что, давай возьмем для компании Курочкина. Чем черт не шутит, может, что-нибудь да получится?

Однако Лев мое предложение не поддержал.

– Да ну его, этого Курочкина! Достал уже своими нотациями и записной книжкой. Поедем вместе, так целый роман напишет. Тут на днях звонит и говорит мне:

– Я неожиданно вспомнил, что 15 апреля 19… года в 15 часов 23 минуты вы взяли у меня целлофановый пакет, мой любимый, с ромашками. Вы мне его отдали или нет? Что-то нигде найти не могу!

Левка задохнулся от возмущения.

– Сам кому-то всучил, может, Кукишам или Фигнерам, а теперь на нас валит. Кстати, пакет он посеял семь лет назад, мы тогда еще в России жили! Пошел к черту! – зло повторил муж.

– Нет, дорогой, рано Васю посылаешь! Где у тебя деньги на поездку в Стамбул? Мы же только что почти всю наличность украинцам отдали!

– Действительно, твою мать! – выругался Левка. – Опять придется ползти к этому хрычу и слушать его бесконечные лекции вперемешку с цитатами из его дурацкой книжки!

Как плохо, когда нет денег и надо, унижаясь, выпрашивать их у других! Однако Василий Иванович зажегся идеей до такой степени, что даже позабыл про нотации и свои писульки, и через неделю наша компания вылетела в Турцию. Три часа полета – и мы в Стамбуле. В самолете Василий Иванович не буйствовал и с нами не ругался, зато всю дорогу, как чокнутый хомяк, грыз, чавкая, орехи. Ну, я прямо удивляюсь: ведь миллионер, известный бизнесмен, а жрать культурно не умеет! Вот так же шумно в свое время хлебал борщ и Мышо, так с ним за одним столом сидеть было невозможно. Ужас! Пришлось напялить на себя наушники. Четыре раза Курочкин обращался ко мне с одной единственной просьбой:

– Скажи этой корове (стюардессе), пусть принесет еще!

И получал новую порцию орешков. Соседи, сидящие спереди, начали раздраженно оглядываться, а находящиеся сзади, дергать меня за рукав с просьбой, чтобы Иванович закрыл свой рот. Все три часа я металась между молотом и наковальней. Замечание партнеру, а тем более миллионеру сделать было невозможно. Оставить просьбу соседей без внимания нельзя. Тогда за дело взялся Левка.

– Вася, заканчивай, у тебя живот заболит!

Рука Курочкина, пытавшаяся донести до рта очередную порцию орешков, замерла на полпути, и Василий Иванович спокойно парировал:

– Не заболит, у меня запор.

Левка наступил мне на ногу, намекая, чтобы я что-то придумала.

– А вот если у вас запор, тогда орехи вам противопоказаны!

– Нет! – сказал упрямец, продолжая чавкать нам назло.

– Да! – встала я на путь борьбы.

– Нет!

– Да пошел он к черту! – возмутилась моя подружка, душевная половинка. – Не трать на этого древнего «щелкуна» свои нервы. Пусть хоть подавится, не твое это дело!

– Вот именно, не дай бог подавится, тогда без спонсора Штернам в Турции будет полный капец! – не поддержала ее другая, но тут же, сморщившись, добавила – Но его чавканье, действительно, слушать уже не-вы-но-си-мо!

– Хорошо, – придумала что-то добрячка, – а если его напоить до невменяемости? Он с пьяну и глаз открыть не сможет, не то, что рот!

– Нет, – воспротивилась оппонентка, – лучше отнять у него зубы! Тогда даже при большом желании ничего у него не получится, грызть будет нечем!

И тот, и другой способы хороши, но только не в отношении Курочкина. Я вдруг вспомнила его рассказ, как он однажды напился, а потом на руинах разнесенного им по кирпичику ресторана плясал до утра «польку-бабочку»! Да и с зубами все непросто. У Ивановича имелись не съемные протезы, а намертво приделанные фарфоровые зубы. До Стамбула пришлось запастись терпением!

Выйдя в зал прилета, мы мгновенно очутились в жарких объятиях подтянутого, обаятельного, хоть и несколько постаревшего, Чико. Рядом с ним стоял симпатичный молодой человек восточной внешности по имени Танриверди. Ну и имечко, язык сломать можно! И с первого же дня, попросив разрешения, мы стали звать его просто Верди. У моей дочери Эльки, например, есть подружка по имени Аида. Девушка с юмором, и когда кому-нибудь представляется, говорит в шутку: «Аида. Верди», имея в виду композитора Джузеппе Верди, написавшего оперу «Аида». Очень многие, правда, шутку не понимают, думая, что это ее настоящая фамилия! Верди погрузил нас в просторный автомобиль, и мы стрелой помчались по сверкающим огнями улицам вечернего Стамбула.