Текст книги "Мемуары Мойши"

В наших с Марией отношениях наметился раскол. Она, как слепо-глухая идиотка, шла на поводу у интригана, который поставил задачу оторвать ее от нас. Перетянуть Машу на нашу сторону и вытащить из глубокого омута этих позорных отношений нам, к великому сожалению, так и не удалось. Я была в курсе ее планов. Она собиралась развестись с Гришей, взять квартиру большей площади и жить там с этим негодяем Юрой. Но сегодняшние планы, как правило, на завтра не годятся. Через пару месяцев к Левкову нагрянула из России жена. Может, почувствовала что-то, а возможно, и донесли…

В один прекрасный день Левка ездил с четой Левковых по делам, а вернувшись, поделился впечатлениями.

– Не ожидал, что у этой сволочи такая симпатичная и молодая жена, кстати, – добавил он многозначительно, – она намного интереснее Машки и у нее прекрасные глаза!

Маруся знала о совместной поездке и вечером позвонила мне.

– Ну и как она? – сухо спросила о сопернице, жене Левкова.

Мне не хотелось разочаровывать приятельницу, но пришлось.

– Левке она понравилась. Сказал, что молодая и красивая. Отметил ее прекрасные очи…

Пауза в трубке затянулась. Конечно же, моей подружке хотелось услышать совершенно обратное: «Маруся, по сравнению с тобой она просто жаба сиволапая! Куда этой замухрышке до тебя! Поэтому Юра точно с ней разведется и обязательно женится на тебе!»

– Между прочим, – решила я опустить ее на землю, – Лева сказал, что Левков с ней никогда не разведется.

Эта фраза задела подружку за живое и стала роковой для нашей дружбы.

– Ты его просто ненавидишь! – прошипела она. – Так вот, увидишь, разведется, и мы поженимся! – и с этими словами швырнула трубку.

Вот так навсегда и закончилась наша дружба! Жили в одном городе и даже не встречались!

Любовь, на самом деле, имеет страшную разрушительную силу и очень часто оставляет горькое послевкусие! Позже до нас дошли слухи, что она ушла от Гриши вроде бы к Левкову, а вот живут они вместе или нет, осталось за завесой тайны. Я была уверена, что нет. Такие мужчины, как этот подонок, говорят наивным теткам глубоко постбальзаковского возраста всё, что в голову придет, лишь бы увидеть их в своей постели. Какая мерзость! Больше никаких подруг в свою жизнь я не пускала.

Прошло лет десять.

Как-то вечером мы поехали на прием к врачу-окулисту. Едва появились на пороге комнаты ожидания, как в поле зрения предстали…моя бывшая подруга Мария, превратившаяся в сильно постаревшую, толстую, неповоротливую тетку, и… девяностолетний Григорий Михайлович! Какой сюрприз! Увидев нас, Маша очень смутилась, но мы с Левушкой как ни в чем не бывало приветливо поздоровались с ними. Затем я подсела к бывшим друзьям. Честно говоря, мы не сомневались, что Гриши уже давно нет в живых. Но ветеран войны и инвалид, бывший танкист Григорий Михайлович Жетринский был, несмотря ни на что, жив и по мере своего возраста даже бодр, хоть и прикован к инвалидной коляске! По информации Маши, жил он теперь в доме престарелых и она постоянно его навещала.

– Как ты, Маруся? Как жизнь? Работаешь?

– Как видишь… одна, – ответила она с горькой усмешкой, – и о какой работе может идти речь, когда пора уже о душе подумать!

Больше вопросов я не задавала. Всё получилось так, как мы ей и предсказывали. Но жалости не было. Каждый свою судьбу вершит сам и должен обижаться только на себя. Мы часто пребываем в каком-то странном иллюзорном мире, с маниакальным упорством пытаясь поверить в очевидную чушь. Искусственно притягиваем в свою жизнь проблемы, а потом хотим, чтобы нас кто-то пожалел. Ведь говорили ей, что ее возлюбленный не тот человек, с которым надо строить отношения, но она «ослепла и оглохла» и обрекла себя на вынужденное одиночество, заодно исковеркав жизнь и своему немолодому супругу. Я оставила ей номера своих телефонов, однако на связь Маруся так и не вышла. «Никто не любит признавать свои ошибки», – сказал тогда Левка и был совершенно прав!

Глава 8

После вынужденного безделья господину Штерну пришла в голову шальная мысль открыть магазин. Ставку он сделал на меня, так как я профессионально занималась дизайном одежды. В деятелях торговли не числились никогда, но Левка настоял на своем, и мы решили освоить новую трудовую ниву. Идеи – это, конечно, замечательно, вот только заниматься надо тем делом, которое отлично знаешь! Наш бизнес начался с обнадеживающего события. Удивительный день получения документов на индивидуальную деятельность я не забуду никогда! В гороскопе, прочитанном неделей ранее, содержалась интересная и весьма воодушевляющая информация о том, что в начале января в моей жизни произойдет незабываемое событие! Не знаю, но тот, кто составил этот гороскоп, точно был ясновидящим.

Как сейчас помню, в самых первых числах января мы с Левкой, зарегистрировав свою частную фирму и оплатив разрешение, в полной эйфории бодро двигались по центру города. Внезапно впереди нас из-за угла дома вырулила шикарно одетая пара, мужчина и женщина. Что-то знакомое показалось мне в облике попутчиков, и тут, как молния, меня поразила догадка. черт побери… да ведь это же…это же только что избранный бундес-канцлер Германии Герхард Шредер с супругой!

Могла ли я упустить такой момент? Ну конечно же, нет! Поэтому быстрее ветра догнав и перегнав парочку, своим вновь поправившимся телом перегородила семье известного политика путь! От такой неожиданности и, соответственно, испуга они хотели кинуться назад, но там уже маячил Лева. Со свойственным только русскому человеку напором я на почти забытом от потрясения, плохом немецком набросилась на канцлерскую чету с просьбой дать мне автограф, при этом попутно рассказывая, что мы из России и теперь живем здесь, зачем-то в общих чертах озвучив всю свою биографию. Испуганные и с трудом улыбающиеся Шредеры согласились на автограф, знаками показывая, чтобы им дали бумагу. Я оглянулась, разыскивая своего трусоватого супруга, который с момента начала акции умчался с места происшествия за километр, делая вид, что со мной не знаком. Однако мой зычный требовательный голос и энергичные жесты вернули «предателя» на место. Дрожащими от страха руками муж достал единственную бумажку, которая была на тот момент в нашем распоряжении (квитанцию об оплате!), и передал господину Шредеру. Тот поспешно расписался, а его супруга Дорис, заикаясь от волнения и что-то лопоча, под подписью своего знаменитого мужа написала даже их домашний боннский номер телефона (столица ФРГ находилась тогда в Бонне). Затем раза четыре мы жали друг другу руки. Наконец, вырвавшись из наших навязчивых объятий и еще не оправившись от потрясения, Шредеры резко развернулись и помчались в ту сторону, откуда вырулили всего несколько минут назад. Мы же двинулись своим ходом, триумфально глядя на впечатавшихся в стены домов изумленных немцев, глазеющих на нас, как на инопланетян! А на следующий день пресса бурно обсуждала вопрос о недостаточной охране бундес-канцлера!

Авантюрный Левка с невероятным, я бы даже сказала, оголтелым энтузиазмом окунулся в новое приключение. Нашу затею необходимо было подкрепить деньгами, и мы ринулись на поиски инвестиций. Сунулись сначала в немецкий сберегательный банк, но нас там отшили.

Не смертельно: в Германии с кредитами на новое дело пролетают мимо почти все. Деньги удается вырвать только на ипотеку и покупку жилья. Крылья из-за отказа не опустились, и через знакомых довольно быстро мы нашли частные инвестиции. Дело пошло. Взяли помещеньице, правда, аренда кусалась и стоила около десяти тысяч марок. Но мы надеялись на успех и еще за свой счет сделали шикарный ремонт. Магазин получился роскошным и больше напоминал художественную галерею, и всё бы сложилось замечательно, если бы мы жили где-нибудь… в Арабских Эмиратах, Катаре или Кувейте.

Но тут, в Германии, не учли один существенный момент. Для немцев покупки стоимостью от ста марок и выше – покупки грандиозные и не являются главным мероприятием в жизни! В магазинах полно одежды, начиная с двух-трех марок и заканчивая рынками, где можно найти совершенно новые вещи, даже с необрезанными ярлыками и бирками, за сущие копейки. Сама как-то купила новый моднейший пиджак из лакированной кожи стоимостью всего-то в одну марку! Здесь же, поскольку вещи имели определение «дизайнерские», в покупательскую способность простого немецкого населения вписаться никак не могли.

Как потом выяснилось, многие от страха не смели даже переступить порог такого роскошного заведения, не говоря уже о покупках! Для обычного человека – совершенно нормальная психология. Свое восхищение моими моделями народ выражал оригинальным образом. Однажды на внешней стороне окна-витрины прямо перед прелестным платьем, выполненным мною, мы обнаружили яркий отпечаток губ, запечатленный в поцелуе! Вот оно, всенародное признание! В магазине было всё… кроме покупателей. Нет… они, разумеется, тоже имелись, но в немногочисленном количестве. Платежеспособных клиентов в Германии не так уж и много, а конкретно…раз-два и обчёлся.

Зато слух о необычном бутике дошел до Швейцарии и Австрии, где базируется центральный офис немецкой энциклопедии «Кто есть кто в Германии». И вскоре оттуда последовал звонок. Об аудиенции просила журналистка. Она приехала, чтобы убедиться, что рекомендации, которые они получили от посетивших нас клиентов, имеют под собой основание. Вот таким образом мое имя и вошло в немецкую энциклопедию, и, представьте себе, в нашем городке я оказалась единственной, кто удостоился чести попасть в столь почетное издание.

Радость, однако, оказалась преждевременной. Денег не хватало, в первую очередь, на оплату аренды, и вскоре стало понятно, что удержаться на плаву никак не получится! Началось давление со стороны арендодателя, и по ходу прошли судебные процессы по выселению. Мы держались стойко, пытаясь отстоять наши начинания, но в конечном итоге, как нам ни хотелось, пришлось выехать. Кстати, часть нашего имущества, всего-то на полтора миллиона марок, хозяин помещения отдавать отказался! Короче, мы впервые лоб в лоб столкнулись с непредсказуемыми сторонами жесткой капиталистической системы. Теперь уже сами подали на него жалобу в наивысший суд нашего города. Для этого пришлось взять адвоката.

Госпожа Апель, как и все юристы, начала морочить голову, вытягивая из нас наличные. Недаром же адвокаты тут, да впрочем везде, – люди весьма состоятельные. Характеристика судебных тяжб блестяще отражена в очень остроумной английской карикатуре. Два разъяренных мужика в разные стороны тянут корову за рога, а очень довольный адвокат в это время с удовольствием ее доит! Сегодня, пройдя огонь, воду и медные трубы, я отлично знаю все подводные камни тех или иных судебных процессов и могу выручить себя в любой ситуации. Вот только, чтобы знать это, надо самому пройти этот путь, хоть он и не очень приятен!

Три года продолжались наши бессмысленные отношения с адвокатессой, и терпение мое лопнуло! Пришлось напрямую обратиться в судебные органы. В своем письме я пригрозила суду, что если мой пожилой муж заболеет или скончается в ожидании судебного разбирательства, то все расходы без зазрения совести переложу на их плечи. Дату заседания мы получили ровно через сутки после отправки угрожающего послания. Как потом сообщила госпожа Апель, суд на нас очень обиделся, но, испугавшись последствий, пошел навстречу.

С бывшим хозяином-оккупантом, который отнял у нас имущество, и его «бандой» встречаться лицом к лицу не хотелось, но пришлось. Они, естественно, притащились в компании своего наглого адвоката. Судья, приятная во всех отношениях женщина, так и не услышав ни единого слова от нашего юриста, в конце концов передала права защиты нам и обратилась ко мне с требованием: «Говорите вы», и я открыла рот!

После четырехчасового заседания выяснилось, что мы…выиграли дело, причем на немецком языке и без участия адвоката, и наших оппонентов обязали вернуть все имущество, принадлежащее нам! Мне трудно было в это поверить, но еще трудней оказалось поверить в невероятный исход судебного заседания профессиональному юристу со стороны ответчика.

Когда мы ожидали окончательного решения в унылом коридоре Дворца правосудия, он подошел и, с яростью тыча в меня пальцем, зарычал: «Я тебя посажу!», на что я спокойно по-немецки ответила: «Попробуй!» Ну вот, пробует до сих пор! После такого триумфа мне страстно захотелось стать адвокатессой, но, как всегда, пересилила… банальная лень!

Жизнь в очередной раз сделала финт ушами, и мне прямо из дизайнерш пришлось переквалифицироваться в… уборщицы! Возвращаться на государственные хлеба не хотелось, вернее, очень хотелось, но было стыдно, поэтому пришлось вооружиться газетой и снять трубку телефона. Одно объявление о наличии работы, правда, уборщицы, привлекло мое внимание. Все остальные предложения предполагали совершенное знание немецкого языка, здесь же работать языком не требовалось. Деятельность оказалась ночной и за несчастные пятьсот марок в месяц. Объектом уборки стал известный завод «Varta», выпускающий батарейки, карбюраторы и прочую ерунду.

С воодушевлением набрала номер указанного телефона и услышала: «Приезжайте!» Низкооплачиваемая работа начиналась ровно в три ночи и длилась два часа. Для начала мне показали бюро, где надо было прибраться: пропылесосить, вытереть пыль со столов и компьютеров, убрать мусор и вымыть туалеты. Одних кабинетов тут насчитывалось не менее двадцати! Привести всё это хозяйство за два часа в порядок не представлялось возможным, а оставить фронт работ грязным категорически нельзя! Директор убирающей фирмы лично проверял качество работы. В первый же рабочий день я поняла, что накладывать даже легкий макияж не стоит, потому что после безумной трудовой вахты с морды лица смылся абсолютно весь рисунок, и, отработав смену, я вышла, шатаясь от усталости, как обкурившийся травки суслик-торчок.

Порядок в недрах немецкого завода требовалось наводить капитальный. Никогда не думала, что культурные немцы могут относиться к своему рабочему месту с таким пренебрежением: компьютеры под толстым слоем пыли, кругом мусор, а о туалетах и говорить не приходилось – ужас, да и только! Но я, полная рабочего энтузиазма и задора, с радостью взялась за грязную работу. Заметив мои первые робкие успехи на уборочной ниве, меня срочно перебросили на другой, более ответственный фронт. Столовая, куда я получила направление, оказалась площадью в четыреста квадратных метров. Времени для уборки отводилось тоже два часа, и если ты не укладывался в этот срок, то это были только твои проблемы. Лишних часов никто не оплачивал!

После первых же минут работы в столовой уборка офисов показалась мне раем! Здесь стояла сотня столов, каждый из которых требовалось тщательно вытереть, вымыть полы на всех четырехстах квадратных метрах, особенно зону у кухни, где все пространство оказалось расчерчено черными полосами от колес раздаточных тележек, и, как всегда… прибраться в туалетах. Жирные полосы приходилось оттирать на карачках, и после недели работы в пищеблоке я потеряла пять килограммов живого веса! При столовой работала кухня, где начальствовала русская немка Неля, возглавлявшая русскоязычную поварскую команду. Мы познакомились. Как-то они спросили у меня, капнув бальзамом на сердце:

– Оля, а детки у тебя еще маленькие или нет?

На что я честно и гордо ответила:

– Моей дочери уже шестнадцать!

Кулинары не могли поверить и весь рабочий день высчитывали, сколько же мне лет! В общем, убедилась лично, что такой ударный труд несомненно омолаживает и идет только на пользу!

Затем в моей взлетающей карьере уборщицы появились круглосуточные цеха самого завода. Здесь в приоритете стояли туалеты! За время ударного труда между унитазами я получила десять предложений дружбы, шесть приглашений на свидание и кучу комплиментов, благо тут работало только мужское интернациональное население Ганновера. А один пожилой добродушный дядечка даже собрался взять меня с собой в отпуск в Польшу! Может, я и работала бы тут до конца жизни и, вполне вероятно, нашла бы, как Машка, счастье и нового мужа, но случайно подвернула ногу и меня безжалостно уволили!

В это время Льва Рафаиловича тоже направили на языковые курсы, но имея шебутной характер и незакрывающийся рот, он вскоре так всех там достал, что его просто оттуда выгнали! Чего, собственно, и добивался. Теперь у Левы было полно свободного времени, и он день и ночь шлялся по магазинам, покупая виноград и пепси-колу, вследствие чего заработал себе диабет.

Прежнюю квартиру пришлось оставить и переехать на другую, и впервые, незаметненько так, образовалась задолженность, теперь уже и за личное жилье. Закрыть ее мизерной зарплатой уборщицы не получалось, и на пороге впервые появился судебный исполнитель!

Судебные исполнители тут – явление нормальное. Если по решению суда ты должен платить, но вследствие отсутствия денег не платишь, жди гостей. К счастью, это не те «гости», которые приходят в жизнь должников в России. Они не бьют тебя битой по лицу, когда ты открываешь им дверь, не бреют налысо, не расписывают подъезд позорными надписями, типа «здесь живет долбанутый должник-козел», не издеваются и не унижают человека! Нет!

Здесь работают адекватные люди, настоящие профессионалы своего дела, уважающие других людей и сочувствующие возникшим у них проблемам. Они интересуются, почему сложилась такая ситуация, и если нет шанса погасить долги, то у должника есть возможность подписать бумагу – своеобразную присягу о том, что у него действительно нет денег. Эта бумага может, конечно, испортить финансовую историю, зато на целых три года кредиторы оставляют тебя в покое. Если в течение трех лет возможности погасить долги по-прежнему нет, то всё продляется, но как только долг выплачен, присягу сразу же ликвидируют. Немецкие судебные исполнители, в отличие от российских, не приносят в жизнь своих сограждан нескончаемый ужас, и общаться с ними, хоть и нет настроения, не только нужно, но и приятно.

На историческую родину за этот период мы еще не выезжали, зато тропинку к нам протоптали мои любимые родители. Они побывали в гостях на Рождество и остались очень довольны условиями нашей жизни. Папа же, будучи летчиком, и вовсе регулярно, несколько раз в месяц, прилетал к нам.

Элечка, в отличие от нас, без дела не сидела. Она смотрела за чужими детьми, как дневная няня, уже сама давала уроки немецкого для одноклассников и стала активно интересоваться современной музыкой. Всё началось с ежемесячной покупки молодежного журнала «Браво», где большое внимание уделялось музыкальному направлению в шоу-бизнесе. Мы и не предполагали, что интерес к журналу обернется для Элечки любимой профессией. Глядя на дочь, мне было совестно сидеть дома и, встав после травмы на ноги, я вновь усиленно взялась за поиски работы.

Пришлось переехать в новое жилье, однако нехватка денег на аренду снова стала оборачиваться неприятностями.

После двухнедельного поиска заветного объявления о работе такое все-таки нашла. Правда, звучало оно несколько загадочно: «Позвони – и ты в шоколаде!» Сразу же зачесалась левая ладошка: хорошая примета – к деньгам. В мечтах проплыли яркие картины светлого будущего: особняк под лохматыми пальмами, я в бикини у берега изумрудного океана и рядом знакомый чувак в панаме… тьфу, Левка! Нет… такую жизнь должен украшать только легионер, а не пенсионер! Потом как манна небесная посыпались деньги… и вот я уже блуждаю по лабиринту сложенных в пачки вожделенных купюр…

Пока мечты оформлялись в разнообразные соблазнительные формы, дрожащие от волнения пальцы нажимали на цифры желанного номера.

– Hallo! – пропел чей-то чудесный голос.

– Hallo! Guten Tag! – промолвила я в ответ и только собралась говорить дальше по-немецки, как меня самым грубым и хамским образом прервали, и что удивительно, по-русски:

– Можешь дальше не париться, чё надо?

Я растерялась и только чудом не положила трубку, вернее, она сама чуть не выпала из моих трясущихся рук.

– Вот… тут я… по объявлению… в газете…

– Опыт есть? – поинтересовался уже мужской голос и по ходу спросил у кого-то: – Слышь, Макс, тебе телки еще нужны?

– Постарше, а то этих соплюх уже выше крыши! – ответил загадочный Макс.

– Сколько тебе? – бесцеремонно поинтересовался моим возрастом голос.

Я озвучила безрадостные, как мне казалось на тот момент, цифры и получила удовлетворительный ответ.

– ОК, приезжай, адрес такой-то, – трубка запищала противными гудками.

Черт побери, это, наверное, какая-то особенная работа, подумала я, раз обещают шоколадную жизнь, может, посуду как следует помыть или стать официанткой… Так или иначе, надо попытаться, а то еще пара таких наездов арендодателя – и мы будем жить, как бомжи, на улице!