Текст книги "Ф.М. Достоевский – А.Г. Сниткина. Письма любви"

1873

Ф. M. ДОСТОЕВСКИЙ – А. Г. ДОСТОЕВСКОЙ

Москва¹. 20 мая <18>73.

<В Петербург.>

МИЛЫЙ ДРУГ МОЙ АНЯ, сегодня в полдень, так как поезд опоздал на час, приехал я в №№ Ел<ены> П<авлов>ны. Никого не застал: Соня с детьми на даче, а Елена Павловна к ней уехала. Узнал, что Ел<ена> П<авлов>на будет вечером, и занял номер. Затем оделся и поехал к Полякову, который у Ел<ены> П<авлов>ны оставил адрес своей гостиницы. Его, к счастью, застал. Он очень был доволен, меня увидев, и выразился, что без меня ничего не мог сделать. Он рассказал, что узнавал везде в суде: никакого дела к слушанью 21 мая нигде не назначено. Но что, по его (одно слово зачеркнуто) мнению, Шеры² непременно что-то затеяли. [Был он] Он добыл копию с завещания и всего подлинного дела (18 листов) и заплатил за это [25 листов] 25 рублей. (Не худо кидает деньги!) Говорит, что было необходимо. Рассказал, что был у Варвары Михайловны³ и что та встретила его недоверчиво и сказала ему между прочим: «Неужели брат Федя хочет меня лишить всего?»⁴ Я отправился тотчас же к Варе. Она, между прочим, в большом горе, что зять ее, Смирнов, умер (3-тьего дня схоронили) и оставил вдову (ее дочь) и пятерых маленьких детей. Варя бедная плачет, но встретила меня очень приветливо. Она (и по-моему, искренно) даже рада, что мы начинаем дело. Она убеждена, что Шеры начали и даже что-то уже подали. Она уверяет, что вызов наследников был тому назад несколько месяцев. Просила не забыть ее при дележе в 14-й доле. Но все они здесь убеждены, что Шеры выиграют, основываясь на каком-то решении Сената, в декабре, по какому-то подобному же делу в пользу единокровных. Между прочим, Варя потому убеждена, что недели 2 тому приезжал брат Андрей М<ихайлови>ч⁵, остановился у ней и, не найдя Веселовского⁶ в Москве, послал ему в другой город телеграмму. Брат Андрей приехал только потому, что узнал о Шерах, и тоже (как и мы) был уверен в возможности (два слова зачеркнуто) получить все; подбивал на это и Варю. (N. В. Все здесь, кажется, уверены, что наши расписки в взятых мною и братом Мишей 10 000 и слова тетки насчет нас в завещании лишают нас права искать теперь; но Поляков на это смеется. Брат же Андрей, вероятно, на это рассчитывал, коли не написал мне ничего.) Веселовский по вызову брата Андрея приехал, и на другой день (рассказывает Варя) брат воротился от него убитый и что Веселовский, будто бы, убедил его, что ничего не поделаешь и что Шеры правы. С тем брат Андрей и уехал. (N. В. Но откуда же брат Андрей получил известие? Это неизвестно.) Варя дала мне весьма важные подлинные метрические документы, это мне доказательство, что она за нас и была очень дружелюбна. Я просидел у ней долго и поехал к Полякову уже вечером. Рассказав ему и вручив документы, я предложил ему ехать завтра к Веселовскому, который бывает в городе 2 раза в неделю, от 10 до 12 часов. Затем решить окончательно, что делать. В том, что Шеры что-то начали – нет сомнения. Но что, где и когда? неизвестно, и это Поляков хочет разыскать.

Он говорит, что пробудет до середы и уедет, оставя знакомого [чиновника] человека следить за делом в суде, и чуть узнает, что Шеры подали, уведомить его в Петербург. Поляков более чем когда-нибудь горячится и надеется. Он говорит, что имение по оценке обозначено в 52 000, т<о> е<сть> по оценке опекунской и судейской. Если так по первой казенной оценке, то наверно дороже. Я прямо сказал Полякову, что я начну дело лишь в случае, что начнут Шеры, ибо не хочу обижать сестер. Сказал я это еще до поездки к Варе. Но теперь явно, что она уже начала и, может быть, потаенно. Что сделаем в эти три дня, напишу тебе. У Вариньки был Жеромский⁷, и Варя нашла, что Жеромский дельнее Полякова. Жеромский в 2 дня достал по приходам все метрики; в суде же тоже узнал, что 21-го ничего не будет, но остается действовать и узнавать. Он говорил Варе, что действует за Колю⁸ даром по дружбе. Жеромский (как и Поляков) смеются над надеждами Шеров и не верят в декабрьский приговор Сената.

Ну вот все о деле, завтра узнаем более. Боюсь только, что Поляков потратит денег. – Затем вечером приехал в №№, где застал Елену Павловну. Завтра приедет и Соня. Елена Павловна говорит, что за Соню очень боится и что та решительно губит себя работой. Пишу тебе поздно, вставать завтра рано, ночь я не выспался и теперь едва хожу. Ночью совсем не спал. Напиши мне, как ты, здорова ли, пожалуйста, подробнее. Мне весь этот день, после всей этой тревоги и деловитости, очень солоно пришелся. Прежде я не так приезжал в Москву. О детях черкни все, что можно, подробнее. Хотя уже и ½ одиннадцатого, но служанка ждет письма положить его сегодня же в почтов<ый> ящик. Машенька очень заболела. Сегодня приехал (до меня) Витя⁹ и прямо проехал в Даровое¹⁰. Ради бога, напиши о детях.

Прощай, обнимаю тебя.

Твой весь, тебя крепко любящий

Ф. Достоевский.

Чуть с тобой обморок или что-нибудь, хоть каплю, сейчас телеграфируй. Не мучь себя очень заботами. В четверг выеду наверно, если не успею раньше. Тв<ой> весь.

¹ 19 мая 1873 г. Достоевский выехал в Москву с целью предпринять усиленные хлопоты по делу о наследстве А. Ф. Куманиной.

² Шеры: Владимир Дмитриевич, архитектор, и Сергей Дмитриевич, врач, двоюродные братья Достоевского, претенденты на наследство А. Ф. Куманиной.

³ Достоевская (по мужу Каренина) Варвара Михайловна (1822–1893), сестра писателя. По свидетельству Анны Григорьевны, Достоевский «особенно любил старшего брата Мишу и старшую сестру Вареньку».

⁴ По завещанию Варвара Михайловна должна была получить такую же сумму, как и Шеры. Из письма В. М. Карениной к А. М. Достоевскому от 28 мая 1873 г. видно, что она действительно боялась, что в случае опровержения завещания она ничего не получит из наследства Куманиной.

⁵ Достоевский Андрей Михайлович (1825–1897), младший брат писателя, по образованию гражданский инженер.

⁶ В письме Достоевского к брату Андрею Михайловичу из Дрездена от 16/28 декабря 1869 г. подробно изложена вся история, связанная с завещанием Куманиной и попыткой его оспорить.

⁷ Московский адвокат, очевидно, друг детства брата писателя Николая Михайловича Достоевского.

⁸ Николай Михайлович Достоевский.

⁹ Иванов Виктор Александрович (1854–1919), племянник писателя, сын В. М. Достоевской (Ивановой), инженер путей сообщения.

¹⁰ Имение родителей писателя в Тульской губернии, доставшееся по наследству В. М. Достоевской (Ивановой).

Ф. M. ДОСТОЕВСКИЙ – А. Г. ДОСТОЕВСКОЙ

<Петербург.> Вторник 12 июня <18>73¹.

<В Старую Руссу.>

МИЛАЯ АНЯ, письмо твое получил всего сейчас, в 8 часов вечера², и уже думал идти пускать телеграмму на имя священника³ – так об вас беспокоился. Рад, что у вас благополучно. Боюсь, что ты слишком устала. Ангельчиков моих Федю и Лилю цалую. Мне очень скучно. Дачу найми как можно скорее с садом⁴. Вчера утром меня судили, осудили 25 р. и два дня на абвахте, но окончательный приговор скажут лишь 25 июня, а стало быть, ждать еще долго⁵. Пишу наскоро. Пиши скорее. Дела у меня много. Сейчас нагрубил мне метранпаж нестерпимо⁶. Он у Мещерского⁷ ждал в передней, а я его сейчас у себя на стуле – вероятно, за это. Но причина важнее, и я беспокоюсь: все дело в том, что Мещерский Траншелю⁸ не заплатил, а в долг, вот они теперь все и делают страшно небрежно и с нестерпимыми грубостями, а я так не могу. Сейчас, воротясь домой, застал у себя Полякова и Федю, кое-как сговорились, Поляков стребовал у меня оставшиеся 25 руб. за поездку в Москву. Федя очень тебе кланяется. Дела бездна, людей почти не вижу. Вчера, впрочем, был у Кашпиревых⁹.

Хожу в детскую комнату и смотрю на их пустые постельки. Поцалуй их очень. Прощай, цалую тебя.

Тв<ой> весь

Ф. Достоевский.

Не жалей детям гостинцу. Смотри за ними. Выспись, это главное, и старайся не простудиться.

¹ Анна Григорьевна была с детьми в Старой Руссе, а Достоевский, занятый редакционной работой в «Гражданине», оставался в Петербурге, лишь на несколько дней выезжая к семье.

² Письмо не сохранилось.

³ И. Румянцева.

⁴ Дача у И. Румянцева, которую Достоевские снимали в 1872 г., была занята, и Анна Григорьевна поселилась в доме А. К. Гриббе, на набережной реки Перерытицы. Последующие годы, за исключением нескольких месяцев 1874–1875 гг., Достоевские жили в Старой Руссе в этом доме и впоследствии приобрели его.

⁵ Речь идет о привлечении Достоевского к судебной ответственности за статью князя В. П. Мещерского «Киргизские депутаты в С.-Петербурге», напечатанную в «Гражданине», № 5, от 29 января 1873 г.

⁶ Александров Михаил Александрович, познакомившийся с Достоевским во время работы метранпажем в типографии, где печатался журнал «Гражданин».

⁷ Мещерский Владимир Петрович (1839–1914) – писатель и публицист.

⁸ Владелец типографии, в которой печатался «Гражданин», на углу Невского проспекта и Владимирской улицы.

⁹ Кашпиревы: Василий Владимирович (1836–1875), издатель журнала «Заря», где был напечатан «Вечный муж» Достоевского, и его жена Софья Сергеевна (? – после 1916), редактор и издатель детского журнала «Семейные вечера», – многолетние друзья Достоевского и почитатели его таланта.

Ф. М. ДОСТОЕВСКИЙ – А. Г. ДОСТОЕВСКОЙ

<Петербург.> Четверг 14 июня <18>73 г.

<В Старую Руссу.>

МИЛАЯ АНЯ, сейчас получил твое письмо. Очень рад, что вы все здоровы. Детей цалуй. Очень буду рад, если тебе ванны приносят пользу. Если довольна дачей, то чего же лучше. Я очень занят. Теперь 9 часов вечера, а я еще и не начинал большую статью, которая завтра должна быть сдана¹.

К тому же очень устаю, много ходьбы и всяких мелких хлопот. Ко мне никто не ходит. Вчера был Ив<ан> Гри<горьеви>ч², спрашивал о тебе. Ничего особенного. Федя просил отсрочить долг, т<о> е<сть> никогда, конечно, не отдаст. С типографией все дрянные мелкие хлопоты. Хозяин ко мне заходил раза 4, все когда меня нет, под разными глупыми предлогами; должно быть, хочет завести знакомство³. Александра⁴, может быть, и порядочная, но манерничает. Одним словом, нечего писать о себе, и без того загроможден делом, не сплю целые ночи. А тут духота, пыль.

Желаю тебе жить веселее моего. Письма твои имеют деловой характер, да тем лучше. Не забывай уведомлять о детях. Цалую их 1000 раз. До свидания.

Твой Ф. Достоевский.

Священнику кланяйся.

¹ Статья в № 25 «Гражданина» за 18 июня 1873 г. «По поводу новой драмы».

² Сниткин Иван Григорьевич, брат А. Г. Достоевской.

³ Хозяин дома на углу Литовской улицы и Гусева переулка, граф Сливчанский.

⁴ Прислуга в доме Достоевского.

Ф. М. ДОСТОЕВСКИЙ – А. Г. ДОСТОЕВСКОЙ

Петербург. 22 июня <18>73. Пятница.

<В Старую Руссу.>

МИЛЫЙ ДРУГ МОЙ АНЯ, вчера так устал и так много было неотложного дела (корректуры и чтение статей), что решительно не мог тебя уведомить о приезде. Переехал я, разумеется, благополучно. Застал же все в порядке и дома, и по журналу, только много мелких хлопот. Лег я спать ночью только в три часа, но все-таки выспался и сегодня свеж, несмотря на погоду, которая вдруг переменилась с сегодняшней ночи: из невыносимой жары сегодня холод, как в октябре, небо все в окладных тучах, свинцовых, гадких, очень низких, но дождя нет. Вчера утром же по дороге из типографии встретил Ив<ана> Григорьевича. (Он без меня заходил). Он сообщил мне, что и Анна Николавна¹ отправилась в город и, вероятно, ко мне зайдет. Но, однако, она не заходила. Он же зашел ко мне и выпил чаю; расспрашивал о тебе, я все сообщил. Между прочим, сказал, что уже отправил к ним твое письмо. Сказал ему и о деньгах, только не очень настаивая. Он сказал, что ему завтра обещал отдать долг Варламов². (Если уж на это рассчитывает, то значит у самого тонко.) Я просил его не беспокоиться, объяснив, что до понедельника у меня будет, а на той неделе, может, и справлюсь как-нибудь (благодаря 20 р., взятым у тебя).

Застал у себя два письма – твое, которое пришло еще в понедельник³, и от Феди из Москвы. Федя пишет, что у В<еры> Михайловны⁴ сам, своими глазами, читал в газете «Современные Известия» от 12 июня, в отделе судебной хроники, что в Москов<ском> окружном суде, по 5-му отделению, 12 же июня, слушалось дело об утверждении в наследстве Шеров и Казанских⁵.

Варя сообщила ему тоже, будто слышала, что Шерам было в суде отказано, но что она думает, будто сообщивший ей – солгал. Вызов же наследников, по словам же Вари, был сделан. Федя в тревоге и спрашивает меня: «Что же Поляков-то?» Я тотчас написал Полякову, но вчера же встретил его у Полицейского моста. Письма моего еще он не получил, и сообщил ему известие от Феди на словах. Он засмеялся с тупым высокомерием и отвечал вздор. Я сказал, что уже достал № Совр<еменных> Известий (в редакции) и читал сам. – Вздор. – Да читал же своими глазами! Вздор, не то, какой-нибудь вздор. Я в Москве, в Окружн<ом> суде справлялся, и мне сказали, что в Туле. Вздор! – Да возьмите газету и прочтите! – Прочту, но ничего не будет, вздор! Ну что делать с такой тупицей! Между тем в Москве, очевидно, что-то произошло, и очень может быть, что Полякова надули через интриги Веселовского в суде. Одним словом, ездил, деньги взял и не умел даже в суде справиться! Федя пишет, что Шеры хлопочут более чем когда-нибудь, на стены лезут; просил меня отвечать ему, но так как объявляет в письме, что 22 выезжает из Москвы, то я, разумеется, не отвечал. Не знаю, что из всего этого выйдет.

Заходил ко мне еще вчера Страхов⁶. Тревожит меня очень одно соображение: в будущую субботу, т<о> е<сть> через неделю, 30 числа, мне, может быть, и не удастся к вам ехать! Дело в том, что деньги на июль месяц я должен буду получить (от какого-то Дмитревского⁷) по распоряжению князя⁸ только 1-го июля. Согласятся ли мне выдать 30 июня? Если же уехать 30 июня, то и у самого денег не будет, да и сотрудникам в понедельник 2-го июля заплатить будет [нечем] нельзя, как теперь через секретаря, которому я оставил в этот раз деньги. Все это решится на будущей неделе. А покамест я очень в унынии.

Ходил вчера к Филиппову⁹, по одному делу (литературному), узнал от него, между прочим, что князь приедет в Петербург дня на три в июле, около половины.

На следующей неделе должен быть мой арест. Мне очень весь сегодняшний день без вас грустно. Думаю о тебе и о детках. Боюсь за сегодняшний холодный день: у вас, верно, еще сырее нашего. Опять у ангела моего Лили будут зубки болеть! Береги ее, Аня (зачеркнуто несколько слов.). Тебе Бог за это зачтет. Все они мне оба сегодня вспоминаются весь день. И во сне снились. Федька так цаловал меня в середу утром, и Лиля не выдержала, заплакала на пароходе (между тем крепилась, резвилась, хотела показать, что твердо перенесет). Люблю тебя, Аня, пиши мне больше о себе и о детях. Больше мелких подробностей. В случае чуть больны – сейчас зови Шенка. В случае деньги зайдут за половину – сейчас меня уведомь. Я хоть из-под земли, а достану.

Обнимаю тебя и всех вас Ф. Достоевский.

И Федю и Лилю цалуй очень. Скажи, что скоро, скоро приеду.

¹ Мать Анны Григорьевны.

² Неустановленное лицо.

³ Письмо не сохранилось.

⁴ Сестра писателя Вера Михайловна Достоевская (Иванова).

⁵ Казанские: Александра Дмитриевна (урожд. Шер), двоюродная сестра писателя, и ее муж Павел Петрович, капитан Генерального штаба, позднее генерал, – претенденты на наследство А. Ф. Куманиной, которым по ее завещанию было оставлено несколько тысяч рублей.

⁶ С философом и критиком Николаем Николаевичем Страховым (1828–1896) Достоевский познакомился в декабре 1859 г., сразу же после возвращения в Петербург из ссылки. С 1861 г. Страхов был ближайшим сотрудником журналов братьев Достоевских «Время» и «Эпоха».

⁷ Управляющий делами В. П. Мещерского.

⁸ В. П. Мещерский.

⁹ Государственный и общественный деятель, писатель и публицист Тертий Иванович Филиппов (1825–1899) был активным сотрудником «Гражданина».

Ф. М. ДОСТОЕВСКИЙ – А. Г. ДОСТОЕВСКОЙ

<Петербург.> 26 июня <18>73.

<В Старую Руссу.>

МИЛАЯ АНЯ, вчера получил твое и Лилино письмо¹, за которое вас обеих и благодарю. Только пиши почаще, а то уже я начал беспокоиться. У меня же столько дела (мелкого, беготного), что нет даже минуты свободной и хорошей, чтоб поговорить с вами. Рад, что покамест все вы здоровы, но боюсь дальше. Все мне кажется, что вы там – одни и что вас кто-нибудь там обидит. Деньги 25 р. произошли из заклада твоих вещей, что и узнал я вчера от Анны Николавны, которая зашла ко мне в 5 часов пополудни вчера, когда я уже выходил из дому В это время принесли и твое письмо. По всему видно, что у Ив<ана> Гр<игорьеви>ча у самого ужасно тонко. У меня же пока денег достало на все. Вчера встал в 8 часов утра, чтоб идти в суд выслушать окончательный приговор. Но председатель суда сказал мне, что можно и не ждать приговора, а на вопрос мой, когда исполнение, он объявил, что еще 2 недели должен быть срок для кассации. Итак, еще 2 недели я свободен, а там на 3-ю неделю арестуют. Но вот что: так как приговор вчера прочтен окончательный, то смущает меня: не взяли бы с меня подписку о невыезде из города? Тогда я, если так, целый месяц к вам, стало быть, не приеду! С другой стороны, если и не возьмут подписки о невыезде, то все равно, если не получу деньги в субботу (как я писал тебе) и, стало быть, не выеду, то и в следующую субботу нельзя будет выехать, потому что тогда наступит срок ареста. И потому надо во что бы ни стало настоять на получении денег в субботу. А не знаю, удастся ли? Кроме 1000 мелких хлопот надо изо всех сил всю неделю работать, писать, чтобы к пятнице все сдать и управиться. И потому с сей минуты мне предстоит дня три сущей каторги.

Ты хорошо делаешь, что ходила в театр. Довольно ли денег? У меня выходят ужасно на редакцию. Сам очень лишнего не трачу. Был у Кашпиревых дня три тому. Его нога хуже, а Соф<ья> Сергевна в тот день, получив взаймы откуда-то 220 р., потеряла их в Гостином дворе, так что дома у них ни гроша. И все это правда. Деньги же 220 р. предназначались на уплату процентов за долг в 2000 одному кулаку, которому они уже три года уплатить не могут. Софья Сер<геев>на при мне плакала, жалея потерянные деньги. Действительно, их положение ужасное, и хоть они принимали меня донельзя радушно, но представь мое-то положение – сидеть и видеть ее слезы и знать, что должен им 400 руб.

Цалую тебя и детей. Может, очень скоро увидимся. Моих всех мелких хлопотишек не описываю. Нужно ужасно много сделать, чтобы возможно было приехать к вам, так, н<а>прим<ер>, нужно наперед целых ²/₃ № уже иметь в составе, чтоб осмелиться отлучиться на 4 дня. – Вчера был у меня Соловьев², воротившийся из-за границы. Мучение мне с этими визитами, да еще с иными редакционными письмами, которых никак нельзя миновать. Был Поляков; в начале июля хочет ехать в Москву и в Тулу Здесь душно и жарко ужасно. Обнимаю тебя и цалую крепко. Детишек особенно. Поговори им что-нибудь обо мне. До свидания.

Тв<ой> весь Ф. Достоевский.

¹ Письма не сохранились.

² Речь идет о брате Вл. С. Соловьева, авторе исторических романов Всеволоде Сергеевиче Соловьеве (1849–1903).

Ф. М. ДОСТОЕВСКИЙ – А. Г. ДОСТОЕВСКОЙ

Петербург. 5 июля <18>73. Четверг.

<В Старую Руссу.>

МИЛАЯ АНЯ, пишу тебе вне себя от усталости, ничего не спал. Сегодня утром приехал¹, дорогою мочил дождь. Нашел целых 5 писем, на которые надо немедленно отвечать, все по журналу. Сегодня же должен отсмотреть с переправкой 3 корректуры. Получил довольно любезное письмо от Мещерского, просит у меня извинения, что я за него просижу² (это, наверно, Филиппов ему передал, которому я передал в свою очередь, что Мещерский слишком небрежно обращается со мною, не изъявив даже сожаления, что я буду сидеть за него). О деньгах пишет как о совершенно решенном деле; а между тем Дмитриевский приехал всего только сегодня и прислал мне сам 700 руб. Теперь, голубчик Аня, я как рассчитал, так и ужаснулся: 100 тебе, 100 Печатки<ну>³, 50 жалование Пуцыковичу, 100 журнального долга Гладкову⁴; да мелких расходов (Тришину⁵, служанка и проч. руб. 20), да хозяину 50, сочти-ка, что остается. И однако, может быть, надо будет поделиться с Ив<аном> Гр<игорьевиче>м, к которому я послал уже письмо, что приехал; в понедельник же расчет за №, который очень дорог (даровые статьи, Филиппов-ские, прекратились). Я же ничего не пишу за хлопотами (зачеркнуто несколько слов), у меня колоссальный дефицит. Но все равно; по крайней мере сию минуту хоть что-нибудь есть. О будущем и думать не хочется: голова кружится, и боюсь припадка.

Теперь о деле: завтра пошлю на имя Румянцева тебе 100 руб. (т<о> е<сть> постараюсь не проспать на почту). На конверте не напишу: для передачи г-же Достоевской, чтобы не было разговору. В конверте же ему будет коротенькая записочка, чтоб передать тебе деньги. Письма же к тебе в его конверте не будет. Ты же по получении теперешнего письма (которое придет раньше) уведомь его непременно, что тебе будет на его имя [письмо] 100 руб. и что это потому, что ты живешь не по твердому паспорту⁶. Извинись перед ним.

Из денег не передашь ли хоть частичку хозяевам?⁷

Не сердись на меня, что пишу только о деле. Ей-богу, еле жив, чуть не падаю. Хоть бы в два-то часа сегодня заснуть! Отложить же посылку тебе письма и денег не мог. На всякий случай все-таки поскорее.

Что дети? Пиши мне о них подробнее. Как можно больше, не ленись, ради бога; подумай, что я ведь здесь один и в чертовой работе.

Как-то дела наши, как-то дела! Ну, до свидания.

Твой весь Ф. Достоевский.

Дорога была пренесносная, и если б не один болтун, навязавшийся рядом со мною, то, право, умер бы со скуки. От Соловьева пришло самое любезное письмо; уехал в Москву.

Болели у Лили зубки? Искал ли меня Федя? Не простудились бы? У вас тоже был дождь.

До свидания.

Тв<ой> Достоевский.

Крепко цалуй детей. Лиле скажи, чтоб была умница и милая и написала письмо, а Федьку поцалуй и в губки, и в грудку, и во все. Лиле цалую ручки. Письмо няняшино передал.

Служанка передала, что в понедельник был Ив<ан> Гри<горьеви>ч и уведомил ее, что, может быть, зайдет Ольга Кирилловна с ребенком, а сам ушел. Трудно понять. Но Ольга Кирилловна не зашла.

Сейчас воротился домой, а без меня был Тритии и записал свое имя.

¹ Из Старой Руссы.

² Речь идет о судебном приговоре по поводу напечатанной в «Гражданине» статьи В. Мещерского о киргизских депутатах.

³ Печаткин Вячеслав Петрович (1819–1898), владелец книжного склада в Петербурге.

⁴ Сотрудник редакции «Гражданина», ведавший в журнале библиографическим отделом.

⁵ Тришин Иван Ларионович, петербургский ростовщик.

⁶ Деньги были специально посланы на имя священника И. Румянцева, а не на имя Анны Григорьевны для того, чтобы о них узнали хозяева дачи, которым Достоевские были должны за нее.

⁷ Хозяевами дачи в Старой Руссе были Александр Карлович Гриббе (1806–1876), отставной подполковник, и его жена Анна Гавриловна.

Ф. М. ДОСТОЕВСКИЙ – А. Г. ДОСТОЕВСКОЙ

Вторник 10 июля <18>73. Петерб<ург.>

<В Старую Руссу.>

МИЛОЧКА МОЯ АНЯ, из письма твоего¹, которое получил вчера перед вечером, вижу, что ты еще не получила моего письма, несмотря на то, что я послал его в день приезда сюда, т<о> е<сть> в четверг вечером. Там на многие твои вопросы есть ответы. Я послал тебе и деньги, которые ты теперь, когда дойдет это письмо, уже наверно получила. В твоем милом и добром письме всего более мне тяжело было прочесть о твоих припадках (потери зрения). Стало быть, и ванны тебе еще ничего не помогли. Ах, Аня, до чего это дойдет! Как ужасно мне думать о твоей хворости ввиду того, что я могу умереть, и что тогда с тобой и с детьми с твоей хворостью. Неужели никак нельзя излечить? Но хорошо, что хоть написала. Ради бога, не бойся и впредь, что растревожишь меня, пиши подробно о твоем здоровье, подробно и аккуратно, а не будешь писать, я еще пуще буду думать дурное. Все буду подозревать, что скрываешь. Слышишь?

Известия о детях и о том, что они меня жалели – на меня ужасно подействовали; не поверишь, как мне здесь без вас тяжело. Милая Люба! Не напророчила б она, что я никогда не приеду. Да и Федя, милый Федя. А между тем, действительно, перспектива впереди претяжелая, и я, очень-очень может быть, не приеду к 15-му. Дела так слагаются. Из 700 полученных рублей я истратил 100 Печаткину, 100 тебе, 100 долгу в кассу Гражданина, 50 хозяину, 75 р. Ив<ану> Гр<игорьеви>чу, 50 жалов<анье> секретарю редакц<ии>; сегодняшн<ий> № Гражданина, сотрудни<кам> до 150 р., наконец, отдал Тришиным, жалование служанке, купил зонтик, и в кассе у меня всего на все 64 р. Теперь слушай: за следующий № в понедельник надо никак не меньше уплатить, как 125 р. Предположим, я обойдусь, но вопрос: с чем я попаду к вам, и на что я доеду? Между тем Ив<ан> Гр<игорьеви>ч еще сегодня заходил ко мне, об Образцовых² ни слуху, ни духу, он спешил к Архангельскому³ – и ведь очень возможно, что он, пожалуй, и в июле еще ничего не получит.

Но положим, что к концу недели Образцов приедет, и деньги будут. Дело в том, что мне надо отсидеть мой двухдневный срок. Когда-то еще прокурор распорядится, напишет отношение в полицию, та приедет за мной, и вот как раз подгонят дело к пятнице или субботе. И я чувствую, что это непременно так будет.

Но пусть эту субботу нельзя, но на той неделе к 20, т<о> е<сть> к пятнице, надо ждать Мещерского и Победоносцева;⁴ а ну как их ждать тоже неделю, т<о> е<сть> уже до 27? Меж тем я уже уведомил Мещерского сам письмом, что 14 июля уеду и только к 19 возвращусь, так чтоб знал, если хочет застать меня. И вот он приедет, а меня нет!

Итак видишь, Аня, что если не удастся приехать к 15, то, пожалуй, и до августа не удастся! Я сижу и просто в отчаянии. А между тем надо непременно писать статью⁵. Суди о моем положении. И вот получил твое письмецо и так захотел к вам.

Милые вы мои, не могу я с вами врозь жить. А между тем надо. Чтоб ч<ерт> взял мое положение!

[Вчера] В воскресение приходила ко мне Анна Николавна, расспрашивала о тебе и посидела часок. У них там тоже хлопоты: денег страшно тонко, все заложено, за вещи страшно мало дают, маленький все кричит, а служанки грубят и не слушают. Ив<ан> Гр<игорьеви>ч в отчаянии, главное, потому, что откладывается его отъезд искать имение. Стало быть, сильно же он верует, что непременно и скоро получит, но его вера может и не сбыться⁶. А если сбудется, то тотчас же, должно быть, уедет, так что нам, например, серьезно и переговорить нельзя будет с ним насчет займа. К тому же, должно быть, ему вексель дадут, а деньги мизерные.

Я уже не хожу обедать в трактиры, а готовлю дома. Александра готовит не совсем скверно, и, кажется, все-таки выйдет дешевле. Посмотрю и погляжу дальше.

Тришины приезжали ко мне и пили кофей. Жаловались на Пашу, были ужасно вежливы и любезны, получили проценты и уехали.

В воскресение я ходил в Летний сад на иллюминацию. Но мне до того стало скверно и тоскливо, что я не дошел и до средины сада, повернул домой и прошел пешком. Правда, проиграл рубль в лотерею, но и только. Анна же Николавна опять что-то выиграла.

Кроме этого никуда не ходил и никого, кроме сотрудников да Пуцыковича, не видал. Вместо того чтоб писать, вот уже второй вечер читаю статьи, накопившиеся в Гражданине. Эту работу ставят ни во что. А что она стоит, сколько берет времени, доводит до одурения и отупения. Решительно, я становлюсь совсем злым.

Милый мой голубчик, если ты отдашь рублей 50 хозяину, то довольно ли у тебя останется? И вообще уведомляй меня чаще и об деньгах заранее, чтоб я мог приготовиться и как-нибудь перехватить. – Впрочем, теперь все надежды, что Ив<ан> Г<ригорьеви>ч получит. Если же его надуют, то и мы провалимся.

Ну а что я без тебя-то буду, если недели три-четыре придется не увидать? Друг мой, не знаешь ты, как я тебя люблю. (Зачеркнута одна строчка.) Но что об этом. Крепко обнимаю тебя и цалую (хотя эти поцалуи в письме ничего не стоят). Повторяю, я без вас жить не могу.

Детишек цалую бесконечно. Говори с Любой обо мне, говори, что я очень скоро приеду и гостинцев привезу и пишу что люблю ее очень и по ней тоскую. Боюсь, чтобы Федя не забыл меня совсем. Напоминай и ему. Ведь, ей-богу, если я месяц не приеду, он меня и не узнает! Цалуй их и люби. Да слушай, Аня: если чуть-чуть, лишь только чуть-чуть ты нездорова – сейчас пиши. Иначе я надумаюсь и намучаюсь. Пиши чаще.

Я было уже хотел ехать в пятницу на почту, чтобы отослать 100 р. отцу Ивану, как пришел Ив<ан> Г<ригорьеви>ч, я и попросил его отослать, потому что дел был полон рот. Прощай, обнимаю всех вас, а тебя пуще всех.

Тв<ой> муж.

P. S. Всего больше боюсь задержки от суда. Вот уже вторник, а никаких оттудова известий. Пожалуй, еще неделю не посадят. Если не посадят до субботы и если деньги будут, то наверно приеду.

¹ Письмо не сохранилось.

² Образцов – купец, отчим О. К. Сниткиной.

³ Лицо неустановленное.

⁴ Сблизившись с Достоевским в год работы писателя в «Гражданине», Константин Петрович Победоносцев (1827–1907) поддерживал тесные отношения с ним до конца его жизни.

⁵ Речь идет о «Маленьких картинках», напечатанных в № 29 «Гражданина».

⁶ Ожидаемое приданое О. К. Сниткиной.

Ф. М. ДОСТОЕВСКИЙ – А. Г. ДОСТОЕВСКОЙ

Петербург. 12 июля <18>73.

<В Старую Руссу.>

МИЛЫЙ МОЙ ГОЛУБЧИК АНЯ, тотчас же и отвечаю тебе¹, ибо после с вечера буду так занят, что не найду и свободной минуты. Пишу обычную проклятую статью. Надо написать к завтраму утру, к 8 часам, 450 строк, а у меня написано всего 150. Между тем я все более и более как будто дурею и решительно стал ужасно туго писать. Голова постоянно не свежа. Это, голубчик мой, очень серьезно для нашей будущности. Я решительно стал замечать, уже с месяц тому назад, различие между легкостию моего писания в Дрездене и тягостию здесь. Приписываю тому, что редакторство своими беспрерывными мелкими заботами, суетней, мне несвойственной, и проч. решительно давит меня, так что долго придется отдыхать после этого проклятого года. А еще придется ли?

Твоим письмом доволен, твои письма меня всегда радуют, и чего ты извиняешься, что нечего писать? Напиши что-нибудь, и того довольно. Теперь к делу. Аня, я в большом горе: решительно не предвижу возможности поехать к вам послезавтра или даже в воскресение, а может быть, и бог знает до которых пор. Все дело стало – за деньгами. У меня, всего на все, 50 р. Между тем номера Гражд<анина> стали ужасно дорого оплачиваться. В следующий понедельник мне надо выдать 130 руб. (minimum), а где я возьму? Не выдать же ни за что нельзя: есть писатели новые, и марать журнал, неуплатой, невозможно. (Зачеркнуто две строчки.) Да и вообще никому нельзя задолжать: тотчас же разнесется слух, что Гражданин не платит. До завтра, т<о> е<сть> до конца писания, об этом думать не буду, но с завтрашнего дня попробую заложить часы у Ив<ана> Григорьевича знакомого <…> (который ему уже перестал давать деньги) рублей за 80 кабы! Не знаю, удастся ли! Что же до Ив<ана> Григорьевича, то его и Ан<ну> Н<иколаев>ну я часто видаю. Вчера хотел было ехать к ним на дачу на именины О<льги> К<ириллов>ны, так как он очень звал, но стала дождливая погода, и я не поехал. Он взял всего у меня 75 руб. и в ужасном, болезненном волнении и беспокойстве, что никаких ровно известий об Образцове. На днях отправил туда телеграмму в 40 строк и грозит судом.