Текст книги "Пульс холода"

Я счёл за благо отмолчаться.

– Кэп, вот подумай – случайность или нет – одновременная встреча трёх цивилизаций? А если ещё добавить, что для нас и для ринкшасцев это были первые звёздные?

О чём это он? Все записи ведь утрачены! Хотя да, о чём это Я?! ЧТО я вообще знаю?

Осознав своё полное профанство, я уже не пытался вмешаться в монолог Алексея, готовясь принять мир таким, какой он есть, или по крайней мере таким, каким его видит штурман.

– Мне кажется, это часть какой-то игры, где Вселенная использует нас в качестве орудий. Причём орудий далеко небезобидных. Лекарство, впрочем, и должно быть горьким. Только кто его выписал? Почему, почему люди пожертвовали собой, чтобы отбить секреты ринкшасцев у третьей цивилизации, навсегда закрыв путь к миру? Как поверить, что она оказалась настолько злобной?

Третья… Третья цивилизация… и Первая… Первая Звёздная Ринкшасы…

– Значит, – лёд, сковавший сердце, начал таять. – Третья цивилизация всё это время где-то скрывалась, а теперь объявилась с новым оружием, и на кораблях, ведущих происхождение от Ринкшасы? И это Враг?!

– В точку, – подтвердил Алексей. – Бедняга Лурвил, его последняя работа опровергла предыдущие…

Да, это оно! Именно оно! Никаких сомнений!

БОЖЕСТВЕННОЕ ПРОВИДЕНИЕ!!!

Мне стало легче. Много легче. Да и почему бы не стать? Миропредставление только зашаталось на миг, но устояло. Ведь если верить штурману, то сейчас всё равно, каким именно был ход истории. Так почему же ему не верить? Почему не верить в Божью волю?!

Господь, я верю! И благодарю, что вернул грозившую рухнуть картину мироздания! Пусть новую, но дающую душевное спокойствие. С ним гораздо легче воспринимать конец света.

– Может, вы зря прячете настоящую историю? В ней не меньше подвигов человечества!

Алексей пожал плечами, мол, не он это выдумал.

На обзорном экране, задорно подмигнув, и словно подбадривая, показались звёзды. От сердца совсем отлегло: мы оказались не внутри чего-нибудь.

– Нам везёт! – Алексей неожиданно помрачнел. – Как утопленникам…

– Мы ещё живы! – от его интонации мне стало не по себе.

– И то хлеб, – откликнулся штурман. – Подготовь передатчик на всесторонку.

Я кивнул и занялся настройкой. На табло холодным зелёным огнём засветилась надпись: «Передачи из этого сектора запрещены!»

– Иди к чёрту, – у Алексея не хватало эмоций на борьбу с капризной техникой. Но перчатку и очки одеть пришлось. – Будешь делать то, что я скажу. Усёк?!

Через несколько секунд «музицирования» негодующе малиновым засверкало «Готов к записи».

– Так-то лучше! – голос штурмана изменился, став металлическим и чеканным. – Всем, всем, всем! Говорит сотрудник Совета Безопасности Завьялов. Личный номер два-два-шесть-дробь-три-пять-семь-четыре. Подтверждение военной угрозы. Боевая тревога. Степень опасности – «Враг». Оружие: мнимые компьютеры и прерыватели полётов. Код стратегии – «База». Повторяю…

Алексей остановился, глотнул воздуха и сказал уже обычным тоном.

– Всё, запись окончена. Не забудь закольцевать. И молись, чтобы нас услышали…

– Что значит «База»? – мне не понравилось, как это прозвучало.

– Стратегия на случай явного превосходства противника, – пояснил штурман. – Военные будут стянуты к важнейшим планетам.

– И мы к ним? – я запустил передатчик.

– Проверь лучше энергозапас, – криво ухмыльнулся Алексей.

Святые угодники! Датчики обоих танков дружно стояли посередине красной зоны! Энергии для запуска струнных генераторов не было! Кажется, мы не летаем через центр Вселенной не только из соображений секретности. За один раз израсходовать запас на сто прыжков!

– Путешествие с билетом в один конец, – штурман потягивался, как на зарядке. – А теперь замерь расстояние до третьей планеты от Солнца.

Мне показалось, что Алексей произнёс название легендарной звезды с большой буквы, а не в общепринятом выражении, обозначавшем любую звезду Конфедерации.

– Два с половиной световых часа, – после всех передряг оборудование работало на удивление чётко.

– Хорошо попали, – штурман смотрел в обзорный экран, чему-то усмехаясь и нервно потирая подбородок. – Ладно, поставь автопилот на треть световой и дуй спать. Я подежурю.

Предложение было как нельзя кстати. Вот только в разгромленную каюту идти совершенно не хотелось.

– Спасибо, но я посплю здесь. А тебе, чтобы не заснуть, лучше постоять.

– Мне ещё доклад писать… – штурман пожал плечами. – И передатчик выключить…

Посетив уборную, я разложил сиденье, кое-как устроился и попытался уснуть. В голове царил неописуемый хаос. Мне мерещились сербские ополченцы, закидывающие атомными бомбами Ринкшасу, звездолёты Врага, дробящие Землю на кусочки, Лурвил, застрявший по горло в болоте, и кричащий, что его засасывает к центру Вселенной. Я бросился к нему, и… провалился в тёмную бездну.

– Пора вставать! – до пещеры, где я мирно спал, донёсся голос Алексея. Я вспомнил свой кошмар и подумал, что действительность ничем не лучше.

Первым, что я увидел, была огромная, невыразимо прекрасная, бело-голубая планета, занимавшая весь обзорный экран. Как она похожа на Ворожу, пронеслось в голове, только Ворожа чуть зеленоватей.

– Надо… ох… садиться, – штурман зевал во весь рот.

Я посмотрел на приборы и проснулся окончательно.

– Алексей, на «Энтаре» на 0,98 стандартной не садятся! А посадочных капсул нам не положено!

– Да-а, – протянул штурман. – Старушка Земля, оказывается, выбилась из стандартов!

Капля точит камень. А уж что с ним делает отбойный молоток!

Отдышавшись, я пригляделся внимательней. За скомканной ватой облаков угадывались знакомые со школы материки. Господи всемогущий!

– Она точно такая, как нам про неё говорили!

– Это вряд ли, – как-то буднично заметил Алексей. Легендарная колыбель человечества была ему явно не в диковинку.

– Э-э-э… Разве она не погибла в атомной войне? – тупо спросил я, снова чувствуя себя полным идиотом.

– Разумеется, – штурман поморщился. – Только это было давно.

Мне совсем не хотелось представлять, как выглядела Земля после ядерной бойни. Разведчики иногда сталкивались с мёртвыми планетами. Я вспомнил кадры хроники, запечатлевшие такой коллапс цивилизации, и волна дрожи прошла сквозь меня. Мы, наблюдатели, ничем не могли помочь, ибо первый принцип приёма в Союз гласил, что помощи достойна только та цивилизация, которая смогла помочь себе сама! Многим (не мне) казалось, что путь самоустранения – самый лёгкий из всех доступных, и он не достоин человечества. Но вы же не станете тащить к себе в дом диких зверей, если они постоянно грызутся между собой и норовят кинуться на посторонних! (Не правда ли, случай Ринкшасы?!)

– А что, если сюда вдруг залетит корабль вроде нашего?

– Брось, сам видел, в компах запрет. А на лоциях это место помечено как цивилизация-табу. И вообще, кэп, надо садиться, – напомнил Алексей. – Спасать нас тут некому.

Святые угодники! За кого он меня принимает?

– Я вручную не смогу, а Радко…

– Ладно, ладно, доверимся машине, – штурман замахал руками, затем активировал панель автопилота. – Сейчас задам координаты.

Прицельный крестик указал куда-то в гущу облаков. Комп сразу же сделал ответный ход: «Выполнение программы запрещено». Начинается, подумал я.

– Это приказ! – Алексей мгновенно закипел от злости.

Противник за словом в карман не полез: «Выполнение приказа приведёт к повреждению логических цепей!»

Вот это да! Он ещё и самоубийством угрожает!

Я прыснул, и по взгляду штурмана понял, что во мне подозревают сообщника компьютера. Я развеселился ещё больше, но успел закусить рукав. Меня трясло. То ли от смеха, то ли от слёз.

– Тьфу! Чёртова жестянка! – глухо процедил Алексей. – Кэп, задай программу вручную, ты же бывший пилот!

Я помотал головой, показывая, что услышал. Наконец успокоившись, я начал задавать программу. Так, что у нас главное? С такой гравитацией единственный доступный способ торможения для «Энтара» – трение об атмосферу. А чтобы снизить перегрузки, надо его направить под максимально пологим углом входа. Только если я не попаду в «коридор захвата», то при нашей скорости мы легко запрыгаем как «блинчик»…

– Ну, что же, узнаем, что такое приземлиться по-настоящему! – Пять минут спустя я вносил последние штрихи. – Жаль, Радко нет с нами…

Комп, верный себе, выбросил на табло очередной транспарант с привычным содержанием: «То-то невозможно!» На этот раз «тем-то» была посадка.

– Ну, конечно! – теперь на больную мозоль наступили мне. – Как иначе! Некоторые умники интересуются, зачем мы используем людей-пилотов, когда есть превосходные пилоты-машины. Почему нельзя перейти на полностью автоматическое пилотирование?! А вот, зачем! А вот, почему! Потому что любимое слово этих жестянок – «невозможно»! Чтобы сделать что-нибудь нестандартное, нужен человек! Святые угодники, но ведь для этого его необходимо гонять и гонять! А они хотят его вообще убрать!

– Не кипятись, – усмехнулся уже спокойный штурман. – Нестандартные желания только у людей и возникают! А машина знает лишь два бита – «можно» и «нельзя». Слово «надо» ей незнакомо. И вообще…

На запрос Алексея табло выдало что-то новенькое: «Угроза жизни экипажа».

– Вот как?! – штурман нахмурился и почесал затылок. – Кэп, посмотри!

Господи, и что там не так? Совершенно не хочется навечно застрять на орбите из-за упрямства компьютера! Ага! Тебе вот здесь мощи не хватает. Проблемки!

– Тут такое дело… Чтобы тормозить двигателями, нужно отключить стабилизаторы внутренней гравитации…

– Всего-то? – спросил Алексей.

«Всего-то». Ну, разумеется. Тебе то что! Но я не из бетона и стали! Мне не «всего-то»!!! Мне совершенно не хочется, чтобы кровь порвала сосуды и свободно плескалась в моей черепушке!

Хотя… Садиться-то надо…

– Нас, в принципе, тренировали до двадцати «ж», – не очень уверенно сказал я, вспоминая, действительно ли это так, или сработала привычка всё умножать на два.

– Можно попробовать, – штурман тряхнул головой, сгоняя сонливость. – Но я этой жестянке не очень доверяю… Кэп, ты ведь бывший пилот? Если что, подстрахуешь? Сможешь перехватить и сесть на ручном?

Святые угодники! Вот идейки! Хотя… Хотя… Но!

– Какой теперь из меня пилот? Практика нужна. Радко бы посадил… Я бы лучше с ним, чем на автике…

– Это понятно, – Алексей скривился, будто проглотил горькую пилюлю. – Только, как ни крути, пилот из тебя намного лучше, чем из меня…

Штурман разложил кресло и стал запихиваться в антиперегрузочный держатель. Интересно, ему и вправду нужно, или он для отвода глаз? Да ну его! Я тоже лихорадочно запаковался, и, мысленно перекрестившись, подвинул панель управления поближе.

– Отключаю стабилизаторы. Прощаться не будем. С Богом!

Облака устремились навстречу. Через пару секунд я ощутил во всём теле потребность взлететь. Видимо, для улучшения моих лётных качеств, желудок попытался воспарить отдельно. Господи, как давно всё было! Тренировки, перегрузки…

– Жаль, что у нас крыльев нет, – попробовал пошутить Алексей.

– Действительно жаль, – совершенно серьёзно ответил я, не отрывая взгляд от курсового планшета. – Они бы пригодились. Как и парашюты…

Я вывел на главный экран три кривые – высота, скорость и перегрузка.

– Алексей, не знаю, какие боги помогают тебе, но скажи им, что мы не выдержим тридцать «ж» больше трёх секунд! А когда грохнемся, нужно, чтобы скорость была не в красной зоне! У реактора нет перегрузочного костюма!

Тем временем облака оказались совсем близко. Отлично, в коридор попали! Всё нормально! Пора бы и двигателями притормаживать…

Нас сильно тряхнуло, и корабль стал заваливаться на левый борт.

Святые угодники! Там же теплозащита никакая! Закусив губу, я отчаянно боролся с желанием перехватить управление. Наконец, Компу удалось выровнять «Энтар».

И поехало. Два «ж», три «ж». Высота уменьшалась стремительно, скорость намного медленнее. Пять «ж». Кривая скорости поползла к зелёному сектору резвее, но недостаточно. Семь «ж». Недавний обстрел гравитационными пучками показался теперь шлепком, каким папаша награждает зарвавшегося сынка. Девять «ж»! Лёгкие с трудом справлялись с навалившейся тяжестью.

До земли оставалось около километра, когда мы прорвались сквозь толщу облаков, и на экране показалось море с виднеющейся у горизонта полоской песчаного берега.

Ещё не хватало в воду плюхнуться! Нет, высоты вроде хватит… Но скорость! Ещё так далеко от зелёной зоны!

Тут на меня упала гора. Пятнадцать «ж»! Комп держал нас на пределе, пытаясь сбить скорость любой ценой. Но этого недостаточно! Господи! Этот искусственный недоумок угробит «Энтар»! Сейчас воткнёмся – и реактору кирдык!

ПЕРЕХВАТИТЬ???!!!

Нет… Будь что будет…

Святые угодники, как больно… Голова разрывается…

Так, уже берег. Триста метров. Низко. Очень низко!

Лес… Сейчас будем его стричь…

Нет, не сейчас!!!

ЧТО ЭТО БЫЛО?!

На несколько мгновений внизу промелькнуло странное скопление белых шаров, напоминающее кладку птицы Рухх. И сразу же «Энтар» влетел в чащу, ломая вековые деревья, словно прутики. Держатели пока компенсировали тряску. Вдруг лес закончился, и мы врезались в огромный салатовый луг. Корабль закувыркался, как брошенная игральная кость. В голове помутилось, а скелет попытался вырваться из тела…

Очнулся я от того, что кто-то схватил меня за плечо. Кое-как разлепив глаза, я посмотрел на экран. Альтиметр, как и положено, в момент касания показывал почти нуль, кривая перегрузки решила остановиться на двенадцати «ж», а вот датчик скорости застыл далеко в красном секторе.

– Кэп, мы сели! – услышал я радостный вопль Алексея.

Свеженький как огурчик, штурман бодро стоял между кресел и широко улыбался. И так не вязалась эта ухмылка со всем случившимся, что меня покоробило.

– Мы угробили корабль, Алексей! – я хмуро смотрел на мигающее холодно-синим сообщение «дисфункция реактора». – Радко бы спас и нас, и «Энтар».

– Хватит зацикливаться на мёртвых, капитан! – грубо отрезал штурман. – Мы живы, и это главное! А теперь давай выбираться отсюда.

С помощью Алексея я выпутался из мешка и встал на чуть наклонный пол. Перегрузки не прошли бесследно, меня снова мутило. Опять по стеночке, по стеночке, сплёвывая кровь с прокушенных губ, я дошёл до своей каюты и остановился. Дверь была открыта, а внутри царил знакомый по каюте штурмана хаос. Только во сто крат худший.

Ведь это были мои вещи!

Может, удастся найти что-нибудь в этой мешанине? На память…

– Бесполезно, – Алексей будто прочитал мои мысли, – я уже смотрел. Пока мы кувыркались, на корабле ничего относительно целого, кроме нас, не осталось. Удивительно, что ногами на полу стоим, а не на потолке.

– Хорошо хоть в землю не зарылись, – буркнул я. Сердце противно ныло. – Замучились бы выбираться из этой консервной банки.

– Хвали бога, что мы ещё не консервы, – тихо сказал штурман, слегка подтолкнул меня и устремился к концу коридора.

Святые угодники, ну и живчик! Я доковылял до переходной камеры лишь через несколько минут.

– Скафандры не понадобятся, – Алексей открывал внешнюю дверь. – И давление уравновешивать не нужно…

Штурман оказался прав: я не услышал ни малейшего свиста. Лишь лёгкий ветерок прикоснулся к правой щеке, разгоняя трюмную затхлость камеры.

Вслед за Алексеем я перешагнул порог и остановился, схватившись за поручни. Над нами висели низкие толстые облака, но воздух был довольно тёплым. А ещё – неповторимо свеж и удивительно вкусен, вкуснее, чем на Вороже. Может, это во мне говорила генетическая память?

«Энтар» лежал словно в центре мишени – сначала жёлтый круг пожухлой травы, потом чёрный – выжженной, а рядом с нами – застывший вал выброшенной земли. Обшивка корабля грела, но не обжигала. Значит, в отключке я был очень долго. Штурман, поди, все отсеки успел обшарить.

– Здесь неподалёку заброшенная база. Там у меня небольшой склад полезных вещей, – в тоне Алексея сквозила весёлая бесшабашность, будто ему было нечего терять. – Главное сейчас – определиться по направлению!

– А она, случайно, не похожа на кладку яиц?

Штурман хмыкнул.

– Вообще-то очень может быть… А ты откуда знаешь?

– Мы сразу за ней начали лес валить…

– Это хорошо! – Алексей окончательно утвердился в бодром расположении духа. – Можно, значит, топать прямо по просеке.

Отодвинув меня, штурман выволок из камеры надутый, как пузырь, рюкзак.

– Что будем делать с Лурвилом? – нахмурился я.

– А что с ним делать? – недоумевающе спросил Алексей. – Закопать – лопаты нет, сжечь – вся округа серой провоняет. Да и какое нам дело до этого натурального пособника Врага?

– Негоже оставлять его там! – я не мог взять в толк, как можно так обойтись с товарищем по экипажу. Пусть и на короткий срок.

– Не волнуйся… Он и так в холодильнике. Чем, кстати, не склеп? – штурман, похоже, глумился. Вдруг он поменялся в лице. – Кэп, что с тобой?

– Все, все, все умерли! Радко, Лурвил! – на меня накатили отчаяние и безысходность. – «Энтар» разбит! Что мне теперь делать?! Скажи, что мне делать?!

Алексей побагровел, и, кажется, собрался отвесить мне затрещину, но сдержался.

– Мне твоего не легче! – он почти кричал. – Я тоже не каждый день смерть вижу!

Вспышка штурмана привела меня в чувство. Ему она тоже пошла на пользу: идиотская ухмылка исчезла.

– Уже смеркается. И спать жутко хочется. Ладно, тут недалеко, – Алексей запечатывал дверь. – А это чтобы никто не залез. Потом вернёмся…

Вернёмся… Сюда…

Не хочу возвращаться!

Ничего здесь не надо!!!

Я прислонился к тёплому боку «Энтара» и просто стоял. Внутри пусто. Пусто…

Словно всю жизнь привык делать что-то на автомате, и вдруг сломался. И никак не вспомнить, что надо и как…

За облаками садилось Солнце, и я заворожённо смотрел на светлое пятно, видя, как с ним безвозвратно гаснет моё прошлое: межзвёздные странствия, друзья, короткие визиты в разные миры. Остывающий корабль – единственное, что у меня осталось. Завтра не будет и его, лишь груда мёртвого металла и пластика. Утром я стану навек привязанным к легендарной Земле, Земле с большой буквы. А пока… пока заходит Солнце…

Эй, капитан, очнись! Что с тобой? Ты совсем раскис! Посмотри, как на удивление легко ты согласился про ксенолога! Где твоя воля и Вера?! Ты что, сдался? Или боишься?!

Эх, чему быть, того не миновать…

– Сначала Радко, потом Лурвил, кто следующий? – спросил я вслух сам себя.

– Кэп, ты слишком пессимистично смотришь на будущее! – штурман наморщил нос.

– Напротив! – возразил я. – Я думаю о смерти совершенно спокойно…

– Ну, тогда ты фаталист! Что ж, пойдём навстречу судьбе!

Алексей накинул рюкзак, я отправился налегке. Испачкав руки в глинистой почве, мы перелезли через вал, затем миновали сожжённый луг, и вошли в лес.

– Быстрее! – поторопил меня штурман, дёрнув за локоть. Оказывается, я безотчётно обернулся, чтобы ещё раз взглянуть на «Энтар».

Становилось всё темнее, и я старался идти строго за Алексеем. Тот, похоже, и во мраке ориентировался отлично, благополучно огибая препятствия, будто у него были кошачьи глаза. Или встроенный прибор ночного видения. Я еле успевал за ним, хоть и не нёс поклажи.

Внезапно штурман застыл на границе небольшой поляны.

– Что такое? – шёпотом спросил я и заметил на его лице те самые очки. Так вот в чём дело!

– Ш-ш-ш! – прошипел Алексей и достал предмет, напоминавший ручной лазер штурмовых отрядов. – Смотри!

Я, как ни старался, ничего не увидел. Он, что, собирается стрелять без разбора? Впрочем… Я судорожно сглотнул, вспомнив смерть Радко.

– Это парализатор, – штурман опять подслушал мои мысли. – Его преимущество в том, что можно палить по любому объекту, без разницы свой это, чужой или нейтральный.

От сердца отлегло. Но как он отвечает на мои не заданные вопросы?

– Огонь! – сам себе приказал Алексей, нажимая гашетку. Через секунду из кустов напротив вывалился смутный силуэт человека и уткнулся в траву.

Штурман подождал немного и выдвинулся на поляну.

– Похоже, один…

Подойдя к подстреленному, Алексей снял рюкзак, затем перевернул человека лицом вверх.

– Талбот! – удивлённо присвистнул штурман и быстро прикоснулся рукояткой парализатора к виску жертвы.

Подстреленный конвульсивно дёрнулся, открыл глаза и уставился на нас, как рептилия, не моргая.

– Транха?! – полувопросительно, полуутвердительно проговорил он.

– Хак! – довольно поддакнул Алексей, помог «Талботу» подняться, и, включив тусклый зелёный фонарь, принялся за допрос. Без малейшей попытки перевода на межкон. Будто меня здесь и нет.

Святые угодники! От звуков этой тарабарщины мысль «Что может делать ЗДЕСЬ капитан Космофлота?» только циклилась. Господи, что и когда я сделал не так?

Беседа продвигалась, и в выражении лица штурмана к недоумению всё больше добавлялось недовольство, а Талбот постоянно с опаской косился по сторонам. У подстреленного были светлые волосы и тёмные зрачки… Это единственное, что мне удалось разглядеть.

– Кэп, беда одна не приходит, – вдруг обратился ко мне Алексей, надел рюкзак и скомандовал. – Вперёд!

Не задерживаясь ни на секунду, мои спутники рванули так, что пришлось пробежаться, чтобы их догнать. И получить пару болезненных шлепков ветками по лицу.

Наша «скачка» по ночному лесу длилась ещё около часа. Ноги с непривычки ужасно гудели. На моё счастье, ветер сжалился, разогнал облака, и молодая Луна чуть подсветила путь. Наконец, продравшись через невозможно колючий кустарник, мы вылетели к той самой кладке яиц.

Вблизи шары оказались похожи на перевозные дома планеторазведчиков. Некоторые тускло светились, из одного слышалась песня вроде тех, что поют малым детям, лишь бы побыстрее уснули, но Талбот подошёл к одному из «тёмных» домов и осторожно постучал в дверь.

– Тан да? – раздался недовольный, но глубокий и бархатистый женский голос. У меня вдруг по коже забегали мурашки.

После коротких переговоров нас впустили. Мы гуськом миновали узкий коридор, до боли напомнивший «Энтар», и вошли в причудливо круглую комнату.

Пока я привыкал к тусклому свету масляной лампады, хозяйка встала из-за стола, заваленного бумагами. Горделивая осанка, каре густых чёрных волос, узкий овал лица. Сама стать и грация. Даже в простой, без изысков и вычурностей, одежде, она выглядела владычицей. Я внезапно ощутил робость, какую испытывал лишь в Его храмах. Лоб прошибла испарина, меня словно коснулась благодатная десница, явив Его волю.

Служение.

Да, служение!

Вот моё новое Дело!!!

Господи, благодарю тебя! Благодарю тебя за чудо! За неожиданное прозрение!

Спасибо!!!

Я буду как рыцарь, вернувшийся с похода! Да! ДА!!!

Святые угодники! Или просто мне очень хочется найти, куда приткнуться?

– Транхха, – иронично протянула хозяйка. И такое богатство чувств было в её восхитительном голосе!

Штурман что-то ответил, в точности скопировав интонацию, затем указал в мою сторону. Её жгущие глаза, казалось, пробуравили меня насквозь.

– Что ты застыл, как истукан? – толкнул меня Алексей. – Хоть бы поклонился местной царице полей и огородов!

Мне не понравились ни его тон, ни слова, ни само предложение. От штурмана за парсек веяло подвохом.

Заметив мои колебания, женщина первой протянула руку. Только согнутую и тыльной стороной вверх!

– Вия!

– Артём! – я взял тёплую ладонь, и, решившись, осторожно поцеловал. Губы обожгло, голова закружилась.

– А ты, кэп, оказывается, галантный кавалер! – запустил шпильку Алексей.

Я почувствовал, как уши наливаются кровью. Надеюсь, красный загар Алекны выручил, и никто не заметил!

– Артём! – выразительно повторила хозяйка и что-то сказала штурману.

– Ого! – Алексей выглядел по-настоящему удивлённым. – Она хочет вытереть тебе лицо!

Святые угодники! Наш безумный марш-бросок! Я только сейчас заметил на руках ссадины и запёкшуюся кровь. На штурмане, как и ожидалось, ни царапины.

– У тебя что, столбняк? – Алексей потащил меня в другую комнату, или, вернее, на маленькую и тесную кухню. Совсем как на «Энтаре», словно один проектировщик делал.

Вия быстро наполнила водой обычную кастрюлю, достала пакет с белыми тряпками и жестом подозвала меня. Она начала со лба, делая всё аккуратно и нежно. Стало чуточку больно, но только самую чуточку. Мужчина от такого не должен морщиться! Но я весь дрожал внутри!!!

– Потомственная медсестра! – штурману обязательно надо прокомментировать. Не дожидаясь нас, он без тени стеснения принялся шарить в шкафах и накрывать на стол. – Не до чревоугодия, но тут продукты свежие. Простые, но свежие.

Вия обтёрла мне лицо и руки, залепила несколько порезов пластырем и подвела к столу. Стало жаль, что процедуры закончились.

Алексей оказался прав. Пища намного превосходила консервированную корабельную дрянь с «полным набором жизненно необходимых веществ».

– Вино тут замечательное, стресс хорошо снимает, – штурман потянулся за кувшином в центре. – Но тебе, похоже, больше не надо.

Алексей снова был прав, но когда Вия протянула мне бокал, восхитительно улыбаясь, я безропотно подчинился.

– Ты закусывай, закусывай… А нам кое-что обсудить надо, – и штурман с лёгкостью переключился на ужасный шипящий язык.

Я ел, украдкой поглядывая на Неё. Прекрасный прямой нос, не большой, не маленький, как раз то, что надо, восхитительные полные губы, чарующий овал лица, пронзающие насквозь глаза. Я просто не мог насмотреться! Я чувствовал себя словно осенённым благодатью!

А разговор, судя по тягостным паузам, шёл серьёзный. Мрачный Алексей постоянно теребил то мочку правого уха, то кольца.

– Ну и дурацкий у тебя вид, кэп! – вдруг в сердцах бросил он. – И взгляд голодный! Ты что, хочешь кого-то съесть?!

Я заморгал, и сообразил, что глупо улыбаюсь. Штурман с тоской посмотрел на потолок и продолжил:

– Кэп, дела такие, что спать некогда. Мне придётся ненадолго отъехать. Всё объясню, когда вернусь, – сходу запечатал он мой вопрос, и… вышел!

Мы остались наедине с Вией. Она, обворожительно улыбаясь, снова занялась моими ссадинами. Я застыл, как вкопанный и не мог ничего сказать. Святые угодники! Какая неловкая ситуация! Что мне делать?!

Внутреннее напряжение разрядил Алексей, вернувшийся одетым в камуфляж и с парализатором в кобуре на боку. Прям лихой вояка! Интересно, что у него ещё в рюкзаке?

– Для тебя такой нет… – он опять читал мои мысли! – Сойдёт и местная. Пора привыкать…

Обменявшись со штурманом парой фраз, Вия накинула длинный серый плащ и вывела нас из дома. (Талбот давно куда-то незаметно исчез).

Снаружи Луну снова скрыли тучи, дома погасли. Случайно или нет, но мы шли с Вией бок о бок, так близко, что наши руки иногда соприкасались, и тогда по мне пробегал ток. Мне хотелось беспрерывно улыбаться. Я чувствовал, что это как-то неправильно, но ничего не мог с собой поделать.

Спустя какое-то время из темноты навстречу показался человек, ведущий лошадь. Это был Талбот. Алексей приторочил рюкзак, перехватил поводья, и с места запрыгнул в седло.

– Что, кэп, – штурман подъехал вплотную и повис над нами. – В чужую жену чёрт ложку мёда кладёт?

– Она замужем? – я опешил.

– Нет, нет, я в другом смысле, – Алексей хитро косил на Вию взглядом. – Это же чужой мир для тебя…

«Ну и что!» – подумал я, ничего не ответив.

– Кстати, кэп, она знает межкон…

Это был удар под дых.

Святые угодники! Вот сволочь!

– Хотела улететь. А получилось, я привёз человека со звёзд… Вверяю его тебе, королева.

– Я позабочусь, – с шипящим акцентом сказала Вия, и… крепко сжала мой локоть.

Внезапно я вспомнил о словах, сказанных штурманом целую жизнь назад.

– Знаешь, а я не жалею!

– О чём? – удивлённо спросил Алексей.

– О том, что мы не попали под трибунал!

– Зато я жалею за двоих! – Штурман натянул поводья, развернул лошадь и бросил через плечо. – Если что, не поминайте лихом!