Текст книги "Свет вылепил меня из тьмы"

Я – это Я, и больше ничего, некое, так сказать, абсолютное целое, оно же пустое недифференцированное целое. Такая абстракция всегда пуста. И в то же время оформленная пустота управляет всем этим огромным хозяйством, которое есть человек во всей полноте его бытия. То есть уже не в пустом его бытии, а в его проявленном бытии, и в самом себе для себя, и в себе самом для других бытии – составляющих два аспекта нашего существа.

Они не являются пустыми, они заполнены… Поэтому вынесение этого всего непустого своего бытия в качестве третьего голоса в Диалоге с Миром и есть реальный ход, психологическая композиция, позволяющая перейти к системе резонансных взаимодействий как принципиально иному способу существования, способу жизни, способу бытия. Принципиально иному – и это тоже нужно усвоить до конца.

Я не говорю, чтобы вы сейчас согласились – и все. Мы уже знаем бессмысленность всех этих «да» и «нет», произносимых по каждому поводу и на каждом углу До момента переживания субъективной истины это – пустые слова. Предлагаю вам активно размышлять, пробовать, экспериментировать, строить соответствующие ситуации, читать соответствующие тексты, делать соответствующие медитации для того, чтобы биться и пробиваться к решению этого круга проблем.

Одна из этих проблем состоит в том, что мы с вами называем резонансом и о чем у нас много написано, но плохо прочитано. Суть в том, что мы уже автоматизировали многие употребляемые в нашем общении слова.

Так вот, резонанс – это не есть просто какая-то психоэнергетическая настроенность за счет тех манипуляций со своей аффективной сферой, которой мы обучены. Резонанс – способ общения с Миром и людьми. Для этого нужно поместить свое «Я есмь» не в свою субъективную реальность, не внутри ее и не в свою объективную предметность, а вне их.

Получается такая картина: у нас есть субъективная реальность и находящийся вне нас Мир. А вот это пустое, недифференцированное Я, его абсолютная целостность находится как бы нигде. И только в ситуации, когда оно психологически помещено в такое пространство, которое пусто (пустое Я помещено в пустое пространство), – только в этом случае возможна реализация в полном объеме того содержания бытия, которое называется резонансом или целокупным бытием, то есть вкупе, соборно, вместе, соединенно, неразрывно. Неразрывность субъекта – целокупность, неразрывное единство субъективной реальности и объективной реальности.

Тогда возникает вопрос: а как же в этом неразрывном единстве, в этом резонансном бытии возможна какая-либо целевая деятельность? Ибо Мир есть процесс, он процессуален. Субъективная реальность, в строгом смысле слова, тоже процессуальна. Значит, процесс взаимодействует с процессом. И каким образом я заранее могу предположить, что в результате этих взаимодействий окажусь в точке Б, которую избрал себе как цель, двигаясь из точки А? Это сложнейший вопрос, в ответах на который существует огромное количество всевозможных спекуляций как разоблачительного, так и «воспевательного» характера, особенно когда речь идет о духовных школах и о духовных методиках.

Естественно, в разоблачительном варианте подчеркивается, что это якобы пассивный способ бытия, то есть невозможно поставить никакую цель и достичь ее. Это считается в нашей (европейской) культуре пассивным способом бытия – отсутствием цели. А апологеты, восхваляющие такой подход, со своей стороны подчеркивают, что только в этом смысле независимо от наличия или отсутствия цели – ибо движение идет не от цели к цели, а от смысла к смыслу – переживается полнота бытия и реализации того смысла, ради которого вообще человек существует. Только в этом варианте снимаются проблемы, которые для любопытного пытливого сознания оказываются в других случаях неразрешимыми. (Если вообще человека мучают проблемы, если он о них задумывается.)

Мы с вами имеет такую формулу (она для нас сейчас почти пуста или совсем пуста для некоторых), изложенную следующим образом: движение целого в целом в точке координатора посредством нуль-перехода. Это, с одной стороны, повод для юмора, с другой – для очень серьезных размышлений и сложнейшая сама по себе мыслительная задача. Профессиональный философ, воспринимая эту фразу серьезно, воспринимает сложнейшую задачу по выявлению ее наполненности, содержательности. А человек, который просто слышит звуки, может и посмеяться: «Что же это за абракадабра такая!»

И вот здесь для многих возникает еще одна большая проблема. Потому что вам теперь заново нужно не просто услышать и воспринять слова, которые вы как будто бы уже слышали и знаете, а наполнить это дифференцированным содержанием, превратить в пространство смыслов и т. п. Это безумная работа в том плане, что от многих из вас такое мышление, такое думание потребует грандиозных усилий. Потому что невозможно стать взрослым человеком, то есть человеком, обусловленным исключительно изнутри, не имея философии в смысле некоторого осознования бытия, мироздания, так называемых высших материй.

В этой формуле – ответ на вопрос: как при целокупном бытии, резонансном способе осуществления возможно сознательно направляемое движение? Вопрос, о котором мы в большинстве случаев не задумывались: как вообще у человека появляются цели? Откуда берется эта «штуковина», за исключением суггестии, когда это внушенное, привнесенное извне. А вот как человек сам в себе строит цель, как работает механизм целеполагания? От чего оно зависит? Какие есть его варианты?

Вы уже можете себе составить, даже из этой части беседы, солидный список того, что должны знать через три года, с какими областями знания должны быть знакомы хотя бы в общем виде. Я не говорю «прочитать» – это решит каждый для себя сам. Но в том, что нужно знать, думаю, вы достаточно уже разобрались. Не пугайтесь, что так сразу нагружаю вас. Возможно, то, что я сейчас делаю, за пределами ваших сегодняшних возможностей (хотя слова, в принципе, большинству знакомы). Отдаленное понимание того, о чем идет речь, есть, очевидно, у всех – меньшее, большее, но оно есть. Но необходимо реально увидеть тот объем работы по отношению к самому себе, на который вы замахиваетесь. И это все сказано только о пространстве сознания.

Следующий момент – приведение в необходимое для резонансного бытия качество своей эмоционально-эффективной сферы (психоэнергетики) и непосредственно физического тела. Здесь у нас с вами на сегодняшний день тоже не все так однозначно, просто, как было вначале, в эпоху вашего неофитства. Сейчас у каждого из вас есть свое представление о том, какими должны быть тело, психоэнергетика и даже, в принципе, сознание, – хотя это представление в большинстве случаев смутное. Насколько оно близко к существу дела, выявится только в процессе усвоения этой заключительной программы.

Суть в том, что и это представление должно быть обусловлено только изнутри. И исключительно изнутри. А тут мы с вами сталкиваемся с парадоксальной ситуацией, о которой я не устаю говорить. Оказывается, труднее всего разобраться с элементарной, казалось бы, вещью – с физическим телом. Почему?

Во-первых, физическое тело есть для каждого наиболее реальная часть самого себя. Во-вторых, оно есть наиболее суггестируемая часть человека в силу опять-таки ее наибольшей реальности. То есть для всех других людей это тоже наиболее реальная часть другого человека. Поэтому из огромного количества совокупных воздействий внешнего обусловливания огромная часть приходится именно на физическое тело. И если каждый из нас просто разберет багаж конвенций, разученный за годы своей жизни, то увидит, что большую часть его составляют конвенции о том, каким должно быть тело: толстым, худым, высоким, низким, некрасивым, красивым, каковы формы ушей, носа, глаз, прическа, одежда и т. д. Иными словами, все то хозяйство, которое конвенционально внешне обусловлено физическим телом, легко, без труда перевесит все остальное при полной иллюзии, что это не так.

Ни у кого из нас тело не лучше и не хуже. Все зависит от того, для чего оно нам нужно. У одного – для сексуальной реализации (с этим все хорошо, значит, тело хорошее). У другого существует, допустим, восемь условий хорошего тела, у третьего – десять, двадцать и т. д. Но спроси человека, почему у него именно восемь таких условий, он вряд ли что-то ответит вразумительно. Так же как и на многие другие вопросы, если не прошел специальной подготовки, обучающей рефлексировать, то есть осознавать то, что с ним происходит в его инструментальном плане. Почему он думает так, а не иначе? Есть ли другие способы думания? И не целесообразнее ли иметь восемь способов думания и включать каждый из них, когда тот более удобен? Почему он переживает так, а не иначе? Нет ли других способов переживания?

Поэтому человек вытесняет подобного рода вопросы, не задает их даже сам себе. А если начинает задавать, то когда-нибудь попадает к источнику и начинает свой путь. Потому что всякий путь есть путь к самому себе. Это мы с вами, по-моему, хорошо усвоили.

Эта часть моего рассказа – попытка обрисовать не только прямо, но и косвенно, как вы уже, естественно, догадались, на что вы претендуете в итоге. Вы претендуете на то, чтобы сказать: «Спасибо, теперь я сам». И сделать это с полным основанием. Спасибо всем, в общем виде – человечеству, поскольку именно оно производит людей. Ну и конкретно…

«Теперь я сам». Это формула, содержание которой я постарался, как мог, раскрыть в этой беседе. В дальнейшем оно будет раскрываться все более дифференцированно, подробно. И все, что сегодня еще кажется пустой абстракцией, будет наполняться определенным содержанием – таковы цель и смысл нашей ситуации.

Вторую часть этой беседы хочу посвятить следующему. А как, в принципе, реализовать вашу претензию? Возможно ли это? Лично я считаю, что возможно, коль мы начали эту попытку. Но на что, собственно, мы опираемся, думая о возможности реализации столь серьезной претензии в нынешних, казалось бы, неподходящих условиях? И не только «казалось бы», они действительно далеко не из лучших. Во всех смыслах, начиная со сложной социальной ситуации и кончая ситуацией лично каждого, так сказать, индивидуальной, связанной с огромным количеством внешней обусловленности и прикрепленности к Великому Среднему. Эта обусловленность трудна еще и своей стабильностью.

Очень трудно заметить, что это моя внешняя, а не внутренняя обусловленность. Здесь предстоит работа по отделению… На что я рассчитываю? Прежде всего, как ни странно, на внешнюю социальную ситуацию. Бурные перемены в нашей общественной, социальной, государственной жизни создали предпосылки к изменению самого характера обусловленности. Под сомнение поставлена вся система предыдущего обусловливания, то есть возникла ситуация, когда можно заметить вещи, которые мы были не в состоянии заметить до того. Почему? Потому что появились новые взгляды на необходимые аспекты внешней обусловленности. Появилось взаимное столкновение всевозможных аспектов обусловленности.

Второе, на что я рассчитываю, – массовое проявление (имею в виду в этом коллективе) экстрасенсорных объективизируемых способностей. То есть если в течение всех шести предыдущих лет мы с вами успешно избежали колоссальной опасности (и для неофитов – в первой трехлетке, и для человека, находящегося в ситуации самоутверждения, – во второй трехлетке) этих «просто обязательных» нагрузок, связанных со всякими телепатиями и прочими экстрасенсорными делами, то сейчас кинемся в это просто «с разбега». И для вас, кроме упорного труда и тренировки, ничего сложного тут не будет, так как к этому вы давным-давно абсолютно готовы. У вас все это есть в латентном состоянии, в котором нам его удалось задержать. Потому что обычно вспышка происходит вначале и сильно осложняет дальнейшее продвижение человека.

Следующий момент – технологический. На что я рассчитываю? На глубочайшее противоречие между стабильной вашей сегодняшней ситуацией и колоссальным напряжением, существующим у каждого в подсознании. Думаю, для вас это принципиальная новость. Колоссальное напряжение связано с тем, что в течение многих лет вы воспринимали, действовали, переживали и думали в материале, который на восемьдесят процентов по реальным обстоятельствам вашей реальной жизни вам не нужен. Но он воспринят, пережит, отреагирован и в большей своей части вытеснен в подсознание.

Стабилизация, которой вы добивались за последние три года в этой якобы паузе вашего внешнего существования, – словно тонкая пленка, за которой огромное водохранилище. Поэтому говорю при первой встрече: серьезно подумайте о том, что вам сейчас хорошо. Говорю не в переносном смысле, не иронизирую. Действительно, максимально хорошо. Потому что ситуация, которую вам удалось создать, – максимально удачная для удерживания вытесненного напряжения.

Строго говоря, это главный факт, на который я опирался при формировании замысла предложенной программы и который стимулирует меня к данной деятельности, несмотря на большой соблазн ею не заниматься. Есть большое противоречие между моим сегодняшним бытийным состоянием и таким занятием, как обучение кого-то чему-то. Кроме технологий, они просто товар: уровни, ритмы, метод качественных структур – словом, совсем иная ситуация. Противоречие в том, что, с одной стороны, это меня обуславливает, я беру на себя определенные обязательства, перед собой и вами.

Но, с другой стороны, мой внутренний закон не позволил не предложить вам эту ситуацию. Потому что, воспринимая вас объемно, резонансно, вижу, что вы – как маленькая часть огромного айсберга. Но птичка, сидящая на нем – сознательно, несознательно, инстинктивно, – сидит так устойчиво, сбалансированно, что хочется сказать: «Вам сейчас очень хорошо. Редчайший случай, ведь многим до сих пор плохо. И на этом рубеже вы можете жить прекрасно… Пересекая этот рубеж, вы вступаете на дорогу, с которой возврата нет». Как ваш инструктор, согласно правилам и законам внутренних школ, я обязан по окончании первой трехлетки, второй трехлетки и т. д. выдать инструкции, позволяющие человеку стабилизироваться в той жизни, в которой он живет, и сделать все, что от меня зависит в этой ситуации. Я это сделал и не имею к себе претензий.

…После этого рубежа стабилизация невозможна.

Таков сегодня психологически главный момент, не познавательный, а, так сказать, «переживательный». Нельзя практиковать без последствий, без последствий для целостности ничего не проходит. Жизнь человека – это его реальная ситуация, и все, что он перенес в ней, узнал, сделал и т. д., так или иначе, в грубом и тонком виде отпечатывается в его реальностях – психологической, физической, социальной, интеллектуальной, иной.

Так вот, эта наша ситуация имеет дело с огромным, колоссальным объемом. Колоссальным, потому что, если вы попытаетесь просто вспомнить все это, возникает ощущение некой отдельно прожитой жизни, а может быть, и не одной.

А уж если вспоминать, что было до того, – вообще фантастика! Это очень сложный клубок, который невероятно трудно размотать. Сразу срабатывает система оценок. Словно тесто – лезет из квашни, а вы его обратно… Ситуация такая: если его оттуда выпустить, останется лишь одно – испечь из этого теста самого себя. К тому же самому и испечь. Я вам в этом случае могу помочь только в качестве печки…

Что здесь самое интересное? Пирог у каждого будет свой. Если на первых этапах обучения все в принципе одинаковы, то со временем шансы на это исчезают. Тот, кто внимателен, наверное, должен был уловить очень тонко проявившееся после первых же работ напряжение в группе. Там, где, казалось, все уже сложилось, где отношения совершенно проработаны, вдруг возникла тонкая рассогласованность…

Выдается импульс, а ответ приходит не тот, или с опозданием, или как-то вдруг не так. Это неизбежно. Мы лишь чуть-чуть затронули тесто, а уже началось…

Здесь все по-новому, потому что – как на актерском курсе – хороший педагог имеет дело не с курсом, а с каждым конкретно, индивидуально, и никакого «курса» как «массы» нет. Так вот, группы никакой нет. На уровне социальной психологии она есть, а на уровне нашего дела – нет. Есть отдельные люди со своими особенностями, возможностями, потребностями и т. д. и т. п. И теперь, в глубоком смысле, встретиться можно будет только в пустоте, в пустом пространстве. Потому что, как только появляется какая-то психологическая заполненность, тут же возникает индивидуальный разброс, изолированность.

И вот эта изолированность, которая снимается с помощью изучаемых механизмов: конвенциональных, социальных, взаимной суггестии, информационных автоматизмов, то есть всей этой колоссальной интереснейшей «штуковины», вписывающей одно-единственное во многое, без чего вообще невозможны существование и воспроизводство людей, – тут же начинает отодвигаться. И прежде всего между вами.

Думаю, вы достаточно уже подготовлены, для того чтобы на инструментальном уровне действовать согласованно, с конвенциями. Искренне, творчески. А вот между собой советую с самого начала быть очень чуткими и улавливать рождающееся проявление неповторимости каждого. Вы знаете друг друга несколько больше, чем люди обычно, но еще очень неглубоко. Потому что существует общепринятая привычка видеть, разглядывать, думать о человеке на фоне всеобщего. Это настолько глубокий механизм нашего сознания, что, когда мы видим друг друга, видим не просто Другого, а на некотором фоне Мы. Без фона, в психологически пустом пространстве становятся возможными многие иные варианты восприятия – как абсолютной уникальности, как действительного субъекта.

Для творческой души это беспрерывная радость, открытие, но для всех остальных инструментальных механизмов – колоссальное напряжение, требующее большой перестройки. И это тоже один из фундаментальных аспектов, опираясь на который в нашей программе я рассчитываю на успех, на принципиальную возможность. Если, условно говоря, наиболее легким путем реализации проблемы являются снятие, полное освобождение от внешней обусловленности, переход к полной внутренней обусловленности, решаемые путем перемещения внутри социума, в пространстве географическом и т. д. и т. п., то здесь мы имеем такую возможность за счет «вылупливания» уникальности. Это создает почти весь необходимый набор переживаний и восприятий, действительно необходимых для снятия внешней обусловленности. Поэтому обязательна такая ситуация, где вы все собираетесь в одном пространстве. Ведь вы друг для друга и есть те перемещения, те перестройки, которые другим способом нам недоступны.

Беседа вторая

Я расскажу вам

Уроки жизни можно рассказывать бесконечно. Я помню, в одну из сессий – ну так сложилось – познакомили меня с парнем, потрясающим парнем, хипарем. Такой типично московский юноша. Очень талантливый – он каждый год поступал в очередное театральное учебное заведение, скажем, в прошлом году он решал в Щепкинское, в этом – в Щукинское, в следующем собирался во ВГИК, и его всюду принимали. Он недельку-две походит на занятия и уходит, и в этом кайф у него был. Он знал, что на будущий год его все равно примут. Увлекался он всерьез сам для себя без всяких внешних причин русской историей, у него была прекрасная небольшая, но очень качественная библиотека, все по русской истории. Хипповал. Ну, естественно, жить на что-то надо – значит, фарцовкой занимался, по случаю.

Мы с ним, бывало, придем вечером на его половину, потом он прокрадется на кухню, из родительского холодильника что-нибудь притащит, мы поедим и болтаем до утра. О чем мы только не разговаривали! Очень интересный человек, и для меня был очень… ну как… совсем незнакомый мир, мир «тунеядцев» этих. Оказывается, очень интересные люди попадаются среди них. Он был действительно очень интересный, талантливый, красавец, высокий, стройный, и такое у него было лицо… И тут мне нужно было съездить домой. Я на субботу-воскресенье уехал в Вильнюс, в понедельник приезжаю, прихожу, а он говорит: «Эх! Эх! Ты не вовремя уехал, мы в субботу чего-то фарцанули, у нас была куча денег, мы так гульнули!» Финал гуляния – они у памятника Маяковскому разбрасывали деньги, которые остались, потому что завтра – понедельник. Что не успели потратить – надо было отдать миру, чтобы опять быть свободным и голодным. Тоже урок, еще какой, для меня тогдашнего «бэдного студэнта», что и так можно жить и это тоже может быть красиво.

Хочу, чтобы мы поразмышляли о картине Мира. Мы уже привыкли говорить: «Я и Мир», «Диалог между субъективной и объективной реальностью» и т. д. Но возникает вопрос: что, собственно говоря, имеет в виду каждый человек, когда говорит «Мир»? В чем тут проблема? А в том, что психологически каждый живет в своем мире. И этот мир может быть совершенно не похожим даже на конкретную часть объективности, даже на город, в котором человек живет, не говоря уже о чем-то большем.