Текст книги "Ювелирные сокровища Российского императорского двора"

Если вернуться в XVIII в., то, к сожалению, каких-либо свидетельств о ювелирных коллекциях российских императриц практически не сохранилось, поскольку с началом нового царствования большинство драгоценностей отправлялись «в лом». Можно упомянуть о некоторых вещах императрицы Екатерины I. Например, жемчужной короне, оцененной в 30 719 руб., хранящейся «в Короннике».[540]540
  РГИА. Ф. 472. Оп. 13. Д. 415. Л. 10 // О разных бумагах, найденных в Сенатском архиве. 1832–1833 гг.


[Закрыть] Для того чтобы оценить эту «жемчужную корону» приведем расценки из того же документа на жемчуга и алмазы.

Во времена Петра I жемчуг стоил от 3 руб. 16 алтын до 4 руб. При Николае I эта же группа товара обходилась дворовым хозяйственникам от 15 до 125 руб. за карат. «Крата алмазная» во времена Петра I обходилась от 10 до 16 руб. При Николае I – от 35 до 150 руб.[541]541
  Там же.


[Закрыть]

В 1740 г., буквально через несколько дней после «комнатного» переворота, сделавшего Анну Леопольдовну регентшей при ее малолетнем сыне-императоре Иване VI, придворного ювелира И. Позье пригласили во дворец. Его немедленно провели в комнату-хранилище, где Анна Леопольдовна вместе со своим фаворитом Линаром осматривала «казенные золотые вещи». Юная регентша немедленно потребовала от ювелира «сломать некоторые уборы, вышедшие из моды, чтобы переделать их по своему вкусу». При этом она добавила: «…Я уже начала ломать, можете продолжать с нами»[542]542
  Записки придворного брильянтщика Позье о пребывании его в России // Русская старина. 1870. Т. 1. С. 62.


[Закрыть]. Поэтому очень немногие из драгоценных вещей этой эпохи уцелели.

Страстной любительницей бриллиантов была большая модница императрица Елизавета Петровна. На ее парадных портретах помимо императорских регалий в изобилии присутствуют эти драгоценные вещи. И хотя казна была традиционно пуста, «дщерь Петрова» бестрепетной рукой брала у придворных ювелиров все новые и новые драгоценные вещи.

Мастер Л. Пфистерер. Сапфировый убор. Эгрет-фонтан и серьги-каскады. 1760-е гг.

Мозаичный портрет Елизаветы Петровны в сапфировом уборе. 1750-е гг. Мозаичист А. Кокки

Как известно, в молодые годы она считалась красавицей. Когда с возрастом красота стала уходить, Елизавета Петровна крайне болезненно это переживала. Уходящую красоту она пыталась компенсировать бриллиантовыми «трясульками». При этом рядом расцветала молодая цесаревна Екатерина Алексеевна, которая также была жадна до «женских радостей» во всем их многообразии. Елизавету Петровну это раздражало. Это раздражение сказывалось и на придворных ювелирах. Так, И. Позье упоминает, как ему приходилось лавировать между «старым» и «молодым» Двором. При этом императрица Елизавета Петровна категорически запретила Позье давать драгоценные вещи в кредит великому князю Петру Федоровичу и его жене Екатерине Алексеевне[543]543
  Записки придворного брильянтщика Позье о пребывании его в России // Русская старина. 1870. Т. 1. С. 81.


[Закрыть].

Тем не менее И. Позье не бедствовал, а во время короткого правления Петра III просто процветал. Он сумел установить тесные отношения с фавориткой императора Елизаветой Воронцовой, которой сбывал множество ювелирных вещей, за которые безропотно платил Петр III. О положении ювелира при Российском Императорском дворе красноречиво говорит фраза, брошенная Петром III: «Назначаю вас моим ювелиром с чином бригадира, чтобы вы могли входить в мои покои, когда захотите…».[544]544
  Записки придворного брильянтщика Позье о пребывании его в России // Русская старина. 1870. Т. 1. С. 81.


[Закрыть]

Портрет И. Позье

Когда Екатерина II стала императрицей, она в полной мере удовлетворила свои женские страсти, в том числе и к драгоценностям. Даже в горячие дни переворота 1762 г. И. Позье несколько раз виделся с императрицей Екатериной II, у которой нашлось время и для ювелирных дел. Буквально в первый день переворота (28 июня 1762 г.) И. Позье «передал императрице ключ в бархатном футляре. Она нашла его великолепным. Эта была вещь ценою в 10 000 руб. Екатерина передала ключ обер-камергеру Шувалову, который находился тут же, и, который, став на колени, поцеловал у нее руку».[545]545
  Записки придворного брильянтщика Позье о пребывании его в России // Русская старина. 1870. Т. 1. С. 105.


[Закрыть]

А.П. Антропов. Портрет Екатерины II

Как мы уже упоминали, драгоценности Екатерина II хранила в своих комнатах. Для этого было выделено отдельное помещение, получившее название Бриллиантовой комнаты. После смерти Екатерины II эти драгоценности из ее комнат изъяли, подробнейшим образом внеся их в описи. Часть этих драгоценностей оказалась в списках коронных бриллиантов, часть пошла в лом, часть осела в Галерее драгоценностей Зимнего дворца, часть унаследовал Павел I.

Супруга Павла I, императрица Мария Федоровна, собрала за долгие годы своего царствования внушительную ювелирную коллекцию, представление о которой дают материалы ее завещания. Об этом мы поговорим ниже.

Об «интенсивности» пополнения ее коллекции ювелирных вещей свидетельствуют счета вдовствующей императрицы с 15 декабря 1807 г. по 15 декабря 1808 г.[546]546
  РГИА. Ф. 759. Оп. 1. Д. 198. Лл. 37–52 // Журналы заседаний опекунского совета. Описи драгоценностей купленных императрицей Марией Федоровной в 1808 г. с указанием их цены.


[Закрыть] (табл. 48).

Таблица 48

Как следует из приведенной таблицы, за год Мария Федоровна купила в России и за границей 236 различных ювелирных изделий на 104 249 руб.

Следует подчеркнуть, что начало коллекции женских коронных бриллиантов положила жена императора Павла I, императрица Мария Федоровна, умершая в 1828 г. Как таковые коронные бриллианты существовали и раньше, однако четкое оформление их юридического статуса произошло только во времена царствования Павла I. Императрица Мария Федоровна стала первой царствующей особой, придавшей части своей ювелирной коллекции статус коронных бриллиантов.

При Александре I ситуация с деньгами Кабинета, которыми оплачивались ювелирные покупки, начинает меняться, поскольку с 1797 г. по март 1801 г. на закупку ювелирных изделий потратили почти 3,5 млн рублей. Поэтому бюджетный дефицит Кабинета на март 1801 г. составил 1 339 509 руб. Эта ситуация привела к волевому решению Александра I не только резко сократить количество заказных ювелирных изделий, но и уменьшить их стоимость за счет уменьшения количества украшающих изделия драгоценных алмазов[547]547
  Кузнецова Л.К. Петербургские ювелиры. Век восемнадцатый, бриллиантовый… М., 2009. С. 52.


[Закрыть]. Это решение облегчалось тем, что и сам император, и его жена были довольно равнодушны к ювелирным изделиям. Современникам запомнилась фраза, брошенная Елизаветой Алексеевной в трагическом 1812 г., когда в сентябре началась эвакуация ценностей Бриллиантовой комнаты Зимнего дворца: «На что мне они, если Александр лишится короны!»[548]548
  Забозлаева Т.Б. Драгоценности в русской культуре XVIII–XX веков: Словарь (История. Терминология. Предметный мир). СПб., 2003. С. 329.


[Закрыть].

С. Тончи. Портрет императрицы Елизаветы Алексеевны. 1800-е гг.

Мастерская братьев Дювалей. Диадема императрицы Елизаветы Алексеевны. 1810 г.

Впрочем, мы не будем категорически утверждать, что для Елизаветы Алексеевны был свойственен некоторый ювелирный аскетизм. Будучи российской императрицей, она была обязана носить соответствующие ее статусу украшения. Несколько ее роскошных диадем сохранились и сегодня находятся в Алмазном фонде. Эти диадемы являются признанными шедеврами ювелирного искусства. Одну из диадем изготовили в 1810 г. в мастерской братьев Дювалей для Елизаветы Алексеевны: «Диадема, имеющая сильно выраженный шпиц, представляет собой своеобразный симбиоз древнегреческой тиары и русского кокошника. Грушевидные бриллианты-панделоки, свободно подвешенные к верхней части диадемы, ассоциируются с жемчужными подвесками на русских головных уборах»[549]549
  Лопато М.Н. Ювелиры старого Петербурга. СПб., 2006. С. 120.


[Закрыть]. Центром этой диадемы стал розовый бриллиант в 13 каратов.

Регулярно покупал драгоценности и Александр I. Например, летом 1821 г. Александр I приобрел за границей «две нитки бриллиантовые, один склаваж брилиантовой с несколькими мелкими рубинами и один фермуар брилиантовой»[550]550
  РГИА. Ф. 519. Оп. 4. Д. 427. Л. 1 // Об отсылке к Министру Финансов купленных Государем императором бриллиантовых вещей. 1821.


[Закрыть]. Эти драгоценности были переданы императором начальнику Главного штаба князю П.М. Волконскому, который, в свою очередь, передал их министру финансов Д.А. Гурьину.

Поскольку две дочери Александра I умерли, будучи маленькими, то ювелирная коллекция императрицы Елизаветы Алексеевны не ушла по наследству. Памятные ювелирные мелочи, конечно, разошлись среди ее ближайшего окружения, но бо́льшая часть коллекции была продана. Продана по воле несчастной императрицы после ее смерти в 1826 г., а вырученные деньги стали неприкосновенным капиталом, обеспечивавшим устойчивое существование одного из привилегированных женских институтов. Только некоторые из вещей, оказавшихся в числе коронных бриллиантов, предположительно относили к драгоценным вещам из коллекции императрицы Елизаветы Алексеевны.

Огромную ювелирную коллекцию сумела собрать жена Николая I, императрица Александра Федоровна. Это удалось ей благодаря усилиям ее мужа, который любил и баловал свою «Белую розу».

Прежде чем говорить о ювелирной коллекции императрицы Александры Федоровны, скажем несколько слов о ювелирных счетах самого Николая I, о тех ювелирных вещах, которые он покупал «для себя».

Когда великому князю Николаю Павловичу было два года, серебряных дел мастер Зар сделал для мальчика две пары серебряных башмачных пряжек по 6 руб.[551]551
  ОР РНБ. Ф. 650. Д. 1047. Л. 3 // Книга прихода и расхода денежной суммы великому князю Николаю Павловичу 1798 года.


[Закрыть] Когда мальчику шел шестой год, императрица Мария Федоровна дважды в год, на день рождения и тезоименитство стала дарить сыну «на покупку бриллиантов» по 10 000 руб.[552]552
  ОР РНБ. Ф. 650. Д. 1050. Л. 1 // Книга прихода и расхода денежной суммы великому князю Николаю Павловичу 1801 года.


[Закрыть] Со временем от имени Николая Павловича стали крестить младенцев, и он оплачивал подарочные ювелирные вещи, по традиции даримые родителям младенца. Так, в апреле 1807 г. придворному ювелиру Дювалю уплатили 350 руб. «за золотую гребенку, пожалованную коллежскому асессору Баранову за крещение у него младенца»[553]553
  ОР РНБ. Ф. 650. Д. 1056. Л. 12 // Книга прихода и расхода денежной суммы великого князя Николая Павловича 1807 года.


[Закрыть]. В 1810 г. Дюваль изготовил для такой же ситуации бриллиантовые перстни[554]554
  ОР РНБ. Ф. 650. Д. 1059. Л. 13 // Книга прихода и расхода денежной суммы великого князя Николая Павловича 1810 года.


[Закрыть].

А. Рокштуль. Детский портрет Николая I

Когда великий князь Николай Павлович уже был женат, он бережно хранил эпизоды их с Александрой Федоровной истории любви. В этой истории заметное место занимал знаменитый маскарад «Лалла Рурк». В память об этом галантном событии в октябре 1824 г. банкиру Мендельсону «для доставления к живописцу Гензену за взятие Его Высочеством 12 оригинальных рисунков, изображающих живые картины представления Лалла Рюк», перевели 690 талеров[555]555
  ОР РНБ. Ф. 650. Д. 1067. Л. 12 // Приходно-расходная книга карманных сумм. 1824–1825 гг. Этот эпизод не имеет прямого отношения к «ювелирной истории» Романовых, но в нем упоминается имя «банкира Мендельсона», который вплоть до 1914 г. будет представлять в Европе интересы российских монархов. И октябрь 1824 г. одна из самых ранних, документально подтвержденных дат контактов представителей дома Романовых с банкирским домом «Мендельсон и К°».


[Закрыть].

Став императором, Николай Павлович положил начало многим традициям среди мужской половины дома Романовых. В том числе и ювелирным. Он не носил ничего из драгоценностей, кроме мужских ювелирных вещей – золотого нательного креста, обручального кольца и орденов, украшенных бриллиантами. При Николае I стали глубокой архаикой мужские ювелирные традиции XVIII в. – усыпать себя бриллиантами наравне с женской половиной Императорского двора.

Ордена с бриллиантовыми вставками император покупал исключительно у золотых дел мастер Г.-В. Каммерера. Например, в марте 1833 г. Николай I уплатил ему 467 руб., в октябре – 255 руб.[556]556
  ОР РНБ. Ф. 650. Д. 1069 // Гардеробные суммы за 1833–1835 гг.


[Закрыть] Примерно такие же суммы за ордена Николай I платил золотых дел мастеру из года в год. У этого же мастера император поправлял свои ордена. Уже упоминалось, что Николай I регулярно посещал знаменитый «Английский магазин Никольс и Плинке», где лично выбирал ювелирные подарки для жены и дочерей. Если свести эти эпизоды в таблицу № 49, то получится следующая картина:

Таблица 49

Еще раз отметим, что эти скромные покупки уплачивались из не менее скромной гардеробной суммы Николая I. Серьезные ювелирные вещи оплачивались из бюджета Кабинета Е.И.В.

Император серьезно относился к выбору ювелирных изделий для своих подраставших дочерей. Например, в январе 1831 г. министр Императорского двора князь П.М. Волконский вел переписку с придворным ювелиром Яном об изготовлении «колье бриллиантового с бирюзами» для подарка 12-летней великой княжне Марии Николаевне. Ювелир представил три рисунка вариантов колье, отметив, что все варианты укладываются в сумму от 7000 до 10 000 руб. В результате Николай I выбрал «вариант А» стоимостью в 7000 руб. Для работы ювелиру из кладовых Камерального отделения Кабинета выделили «потребные для сего казенные бриллианты и бирюзы»[557]557
  Из запасов Кабинета ювелиру передали «бриллиантов на 4877 руб., роз – 374 руб., бирюзы на 807 руб. всего на 6058 руб.». При этом 16 бриллиантов имели вес в 7^17/32 карат по 170 руб. за карат на 1280 руб.; 12 бриллиантов весом 5^24/32; 27 бриллиантов весом 6^28/32 и 33 бриллианта весом 6 карат. См.: РГИА. Ф. 468. Оп. 5. Д. 10. Л. 5. О сделании колье бриллиантового с бирюзами для подарка Ея Императорскому Высочеству великой княгини Марии Николаевне. 1831.


[Закрыть].

Возвращаясь к истории формирования ювелирной коллекции императрицы Александры Федоровны, отметим, что все обязательные шаги в формировании коллекции были сделаны. Например, в день свадьбы, который был и днем ее рождения (1 июля), она «получила прелестные подарки, жемчуг, брильянты; меня все это занимало, так как я не носила ни одного брильянта в Берлине, где отец воспитал нас с редкой простотой».

Эскиз колье с бирюзой ювелира Г.-Э. Яна

Затем молодые проходили через церемонию обручения, во время которой они обменивались кольцами. Жена Николая I вспоминала, как проходило ее обручение 25 июня 1817 г.: «Я впервые надела розовый сарафан, брильянты и немного подрумянилась, что оказалось мне очень к лицу; горничная императрицы, Яковлева, одела меня, а ее парикмахер причесал меня; эта церемония сопровождалась обедом и балом с полонезами»[558]558
  Из альбомов императрицы Александры Федоровны // Николай I. Муж. Отец. Император. М., 2000. С. 41.


[Закрыть]. Во время церемонии Александр I подвел к алтарю младшего брата Николая, а вдовствующая императрица Мария Федоровна «высокобрачную невесту». Митрополит Амвросий, приняв вынесенные из алтаря кольца, возложил их при обычной молитве на руки обручающихся, а императрица Мария Федоровна обменяла их перстнями[559]559
  Дараган П.М. Из воспоминаний камер-пажа. 1817–1819 // Николай Первый и его время. Т. 2. М., 2000. С. 7.


[Закрыть].

Служебная переписка по изготовлению колье для Марии Николаевны (РГИА. Ф. 468. Оп. 5. Д. 10. Л. 1)

Фактически семья Николая I стала первой «нормальной» семьей, жившей в Зимнем дворце. Император любил жену и у него имелись возможности дать это понять бесконечными ювелирными подарками. После рождения каждого ребенка благодарный муж дарил жене какое-либо ювелирное изделие. Особенно роскошными были подарки после рождения сыновей. Так, когда Александра Федоровна родила третьего сына, великого князя Николая Николаевича, после череды из трех дочерей, радости самодержца не было границ. Третий сын для монарха был очень важен. Очень. Детскую смертность даже в царской семье никто не отменял, и прочность династии обеспечивалась рождением как можно большего числа сыновей. Поэтому в 1831 г. император Николай Павлович по случаю рождения сына подарил жене бриллиантовое с опалами ожерелье на баснословную сумму в 169 601 рубль. Это ожерелье изготовил ювелир и оценщик Кабинета Е.И.В. Готлиб Эрнст Ян, зять придворного ювелира Ремплера и ученик Мерца. Отметим, что опал тогда считался несчастливым камнем. Николай I, смело внедряя его в придворное женское окружение, фактически реабилитировал этот камень, сделав его даже модным.

Любопытно, что исходным материалом для этого безумно дорогого ювелирного изделия стал опаловый убор, заложенный кем-то из аристократов в Санкт-Петербургском Опекунском совете. В его состав входили диадема, склаваж, фермуар, пара серег, два браслета и булавочка, оцененные в 107 000 руб. 50 коп. Поскольку чиновники Камерального отделения привлекались Опекунским советом для оценки таких ювелирных изделий, то они, выкупая уникальные вещи по остаточной стоимости, существенно экономили средства Кабинета Е.И.В[560]560
  РГИА. Ф. 468. Оп. 5. Д. 17. Л. 1. О выкупе из Санкт-Петербургского Опекунского совета опалового убора, о записи оного в приход по оценке в 107 337 руб. 50 коп. и о приготовлении из оного вновь убора для Ея Императорского Величества. 1831.


[Закрыть].

Для Российского Императорского двора всегда были характерны пышность и блеск. Ювелирные изделия при этом превращались просто в фон повседневной жизни. В середине 1830-х гг. Николай I ввел строго регламентированную придворную форму. Если обязательной частью мужской формы стало разнообразное золотое шитье, то для женской формы, наряду с золотым и серебряным шитьем, ввели обязательный, национально ориентированный кокошник.

Франц Крюгер. Портрет императрицы Александры Федоровны

Критически настроенный к николаевской России маркиз де Кюстин отмечал в своих знаменитых записках: «Национальный наряд русских придворных дам импозантен и вместе с тем старомоден. Они носят на голове какое-то сооружение из дорогой материи. Это головное украшение напоминает мужскую шляпу, сверху несколько укороченную и без донышка, так что верхняя часть остается открытой. Диадема, вышиной в несколько дюймов, украшенная драгоценными камнями, приятно обрамляет лицо, совершенно его не закрывая»[561]561
  Кюстин А., де. Николаевская Россия. Россия в 1839 г. М., 1990. С. 193.


[Закрыть]. Есть парадный портрет императрицы Александры Федоровны в кокошнике, действительно, усыпанном крупными драгоценными камнями.

Избыток драгоценных вещей на теле подчас приводил к трагедиям. Так, в 1823 г. великая княгиня Александра Федоровна дохаживала свою беременность в Гатчинском дворце. Как иногда бывает с беременными, она часто плакала. Тогда еще не знали слова «депрессия». И во время одного из таких нервных плачей «золотой пояс, усеянный камнями, бывший в тот день на ней, не успели достаточно быстро распустить, и он причинил ей сильное ущемление. В ту же ночь она разрешилась мертвым сыном и тяжело захворала»[562]562
  Ольга Николаевна. Сон юности. 1825–1845. Электронная версия. С. 2.


[Закрыть]. Сегодня беременные последние месяцы дохаживают в просторных платьях, тогда же затягивались буквально до последней недели, что и приводило подчас к подобным семейным трагедиям.

Дарил Николай Павлович жене подарки и на многочисленные семейные праздники, и, прежде всего, на дни рождения. Надо сказать, что в этом случае император экономил, поскольку день рождения Александры Федоровны совпадал с днем их свадьбы. Это идея принадлежала матери Николая I, которая в качестве свадебного дня совершенно не случайно выбрала 1 июля 1817 г. Как известно, кроме дней рождений ювелирные подарки дарились на тезоименитства, различные семейные юбилеи и события. В этих случаях, император подбирал подарки из ювелирной «расходной» коллекции кладовой № 2 Камерального отделения Кабинета Е.И.В.[563]563
  РГИА. Ф. 468. Оп. 43. Д. 981. Лл. 1–5 // Сведения о выдаче драгоценностей из Камерального отделения (отрывок). 1852–1859 гг.


[Закрыть] (табл. 50):

Таблица 50

Дарил жене подарки Николай Павлович и по самым мелким поводам. Например, когда в 1852 г. Александра Федоровна вернулась «с вод» (т. е. с одного из европейских бальнеологических курортов), он поднес по случаю возвращения из-за границы «браслет бриллиантовый с рубинами», купленный у придворного ювелира Болина за 6820 руб. Дарил император подарки жене и на рождественскую елку. Так, в декабре 1853 г. Александра Федоровна получила от мужа «браслет с малиновым шерлом» (4980 руб.) и «три пуговицы с гранатами» (884 руб.). В их последнюю семейную елку в декабре 1854 г. императрица получила в подарок от мужа скромный «кулон с бирюзами» за 1450 руб.

Когда в феврале 1855 г. Николай Павлович скончался, подарки матери стал дарить сын, император Александр II. Так, в январе 1856 г., когда один из сыновей Александры Федоровны женился, то по этому случаю она получила от старшего сына «Сан-Силь с 4 опалами» за 8738 руб. В этом же году по случаю коронации Александра II вдовствующая императрица получила «в день коронования брошь с рубином, жемчужиною и портретом Его Величества» за 8030 руб.[564]564
  РГИА. Ф. 468. Оп. 43. Д. 981. Лл. 1–5 // Сведения о выдаче драгоценностей из Камерального отделения (отрывок). 1852–1859 гг.


[Закрыть]

К. Робертсон. Портрет императ рицы Александры Федоровны. 1840 г.

Особенно любила императрица Александра Федоровна жемчуга. На одном из парадных портретов императрица изображена в дивных жемчужных кордельерах. Это женское украшение в виде нескольких длинных жемчужных бус крепилось драгоценными застежками к предплечьям, соединяя обе руки. Иногда императрица, привыкшая к тому, что все у нее самое лучшее, позволяла себе запрещенные приемы в погоне за этим лучшим. Так, по воспоминаниям современников, встретив на одном из балов дочь графа А.Г. Орлова Анну с великолепной нитью редких жемчужин, она обронила: «Таких жемчугов, как у графини Орловой, у меня нет». Императрица не обманулась в своих надеждах, эти жемчуга ей подарили, и, конечно, Александра Федоровна отдарилась соответствующим образом, но при этом она получила очередное «самое лучшее»[565]565
  Забозлаева Т.Б. Драгоценности в русской культуре XVIII–XX веков: Словарь (История. Терминология. Предметный мир). СПб., 2003. С. 133.


[Закрыть].

Отметим, что наряду с жемчугами Александра Федоровна любила простую бирюзу и радовалась, получая украшения с этим камнем. Об таких подарках свидетельствуют приведенные выше документы.

Так, на протяжении многих лет формировалась знаменитая ювелирная коллекция императрицы Александры Федоровны.

Из Кабинетных сумм Николай Павлович мог себе позволить делать своим близким роскошные подарки. Поскольку именно в его царствование в дворцовый обиход вошли воскресные общесемейные обеды, получившие название фамильных, император заказал для всех дам фамильные ювелирные украшения, которые в обязательном порядке они должны были одевать на эти обеды. Комплект обеденных украшений включал в себя, во-первых, фамильный браслет. Мемуаристка пишет: «Государь подарил совершенно одинаковые браслеты всем дамам своего семейства. Браслет шириной ¹/2 вершка состоял из разных драгоценных каменьев в форме параллелограммов одинаковой величины; каждый камень был оправлен отдельно и мог быть отстегнут от другого». Во-вторых, два золотых обруча: «…в ¹/2 вершка ширины: первый на лбу у самых волос, второй окружал косу, из которой выпадали три-четыре длинных локона»[566]566
  Воспоминания бывшей камер-юнгферы императрицы Марии Александровны // Русские императоры, немецкие принцессы. Династические связи, человеческие судьбы. М., 2002. С. 302.


[Закрыть].

Много ювелирных вещей Александра Федоровна покупала во время поездок в Европу. Например, в Берлине в начале 1830-х гг. она оплатила четыре ювелирных счета. Например, придворному ювелиру Вагнеру «за крест, фероньер, гребень, браслету и крючок для часов» выплатили 146 талеров[567]567
  Кроме этого, у придворного часового мастера Равене были куплены часы для цесаревича за 160 талеров. Ювелиру Годету «за золотые цепи» уплатили 137 талеров. Придворному ювелиру Гумберту «за золотые вещи» заплатили 181 талер.


[Закрыть].

Поводом для подарков становились различные семейные юбилеи. Мы уже упоминали, что к серебряной свадьбе в 1842 г. Николай Павлович подарил императрице Александре Федоровне диадему с жемчугами, сделанную из коронных бриллиантов. Впрочем, и саму диадему тут же внесли в Опись коронных бриллиантов. Кроме этого, императрице был подарен «бриллиантовый эсклаваж с семью, по числу детей, грушеобразными крупными подвесками»[568]568
  Воспоминания бывшей камер-юнгферы императрицы Марии Александровны // Русские императоры, немецкие принцессы. Династические связи, человеческие судьбы. М., 2002. С. 308.


[Закрыть].