Текст книги "Ювелирные сокровища Российского императорского двора"

Ювелирные альбомы российских императоров и императриц

Подбор драгоценностей «на высшем уровне» был делом не только ответственным, но и хлопотным. Драгоценности того времени стали своеобразным отражением переходности петровской эпохи. Например, среди счетов Екатерины I встречаются упоминания об оплате вполне традиционных, вписывавшихся в контекст XVII в., драгоценных вещей, усыпанных речным жемчугом. Так, в «Реестре жемчугу и алмазам», упоминается жемчужная корона, оцененная в 30 719 руб. и хранящаяся, как сказано, в Короннике. Причем, речной жемчуг, присланный из Тобольска, стоил тогда от 3 руб. 16 алтын до 4 руб., а «крата алмазная» от 10 до 16 руб. При Николае I расценки, естественно, изменились, и жемчуг, и алмазы стоили соответственно от 15 до 125 руб. и от 35 до 150 руб.[655]655
  РГИА. Ф. 472. Оп. 13. Д. 415. Л. 6 // О разных бумагах, найденных в Сенатском архиве. 1832–1833 гг.


[Закрыть]

В 1720-х гг., когда при царском дворе уже успешно работали европейские ювелиры, начинают формироваться новые стилистические традиции. Дело в том, что ювелиры, готовя украшения для царственных клиентов, старались заранее согласовать свои замыслы и возможности, предоставляя заказчикам различные варианты эскизов будущих украшений. Судя по документам, эта традиция уже прочно существовала во времена Петра I.

Среди документов, датированных 1717–1722 гг., имеются листы, названные «Об отдаче в отделку драгоценных вещей, с рисунками диадем и вензелей». Судя по всему, 25 эскизов ювелирных украшений готовились к коронации Екатерины I в 1724 г.

Эти эскизы (скорее наброски) сделаны пером на листах бумаги разного формата. Эскизы схематичны, но вместе с тем проработаны в плане размещения на украшении драгоценных камней. Некоторые из камней указаны под номерами. Некоторые из камней прорисованы с соответствующей огранкой, и на листе бумаги указано название камня. Как правило, это алмазы.

Среди эскизов есть рисунок «Большой нагрудной броши», в которую вставлены «изумруды в трясущих гнездах» и «изумруды в крытых гнездах».[656]656
  РГИА. Ф. 472. Оп. 13. Д. 415. Л. 13 // О разных бумагах, найденных в Сенатском архиве. 1832–1833 гг.


[Закрыть] «Трясульки», т. е. драгоценные камни, закрепленные на подрагивающих пружинках, были стандартным вариантом расположения камней на протяжении всей первой половины XVIII в. Поэтому на эскизах представлена «Веточка с трясульками»[657]657
  РГИА. Ф. 472. Оп. 13. Д. 415. Л. 14 // О разных бумагах, найденных в Сенатском архиве. 1832–1833 гг.


[Закрыть]. Среди эскизов представлены украшения с имперской символикой. Например, украшение сердцевиной, которого является двуглавый орел. На щите, расположенном на груди орла, миниатюра Петра I. Само украшение насыщено военной арматурой[658]658
  Там же. Л. 17.


[Закрыть]. Несколько украшений представляют собой различные комбинации вензеля императора и императорской короны. Вне всякого сомнения, появление этих украшений связано с принятием Петром I титула императора и подготовкой к коронации Екатерины I. Вместе с тем, среди ювелирных эскизов парадных, статусных вещей есть и довольно простые, такие как эскиз заколки для галстука.

Таким образом, эти эскизы, вероятно, являются самыми ранними изображениями ювелирных украшений петровской эпохи. Сами же эскизы можно условно назвать «ювелирным альбомом Екатерины I».

Домашние альбомы со стихами и рисунками были одной из дворянских традиций, в царских же резиденциях эта традиция трансформировалась в появление так называемых ювелирных альбомов. В эти альбомы заносились рисунки подарочных ювелирных изделий, как правило, дарившихся владельцам на какие-либо семейные даты.

В перечне коронных бриллиантов в Бриллиантовой комнате (кладовой № 1) Зимнего дворца главное место занимали, конечно, женские украшения. Да и сам перечень коронных бриллиантов во многом сформировался благодаря усилиям нескольких поколений российских императриц. Ранее уже подробно говорилось о том, что у каждой из императриц за годы их жизни в России постепенно формировалась своя коллекция уникальных ювелирных изделий. Что-то они получали в виде подарков от свекров-императоров, мужей и многочисленных родственников, что-то заказывали сами у придворных ювелиров под событие или под платье. Все это были ювелирные изделия, как правило, «большого формата».

Наряду с этими солидными украшениями у императриц было и множество ювелирной мелочи, как правило, незначительной по стоимости. Хранилась она по традиции в отдельной шкатулке. Это тоже были подарочные вещи, с датами и символами. Все эти мелкие драгоценности были зримым символом проходящей жизни и оттого особенно дорогими. Конечно, эта «маленькая» коллекция носила вспомогательный характер, оттеняя «большую коллекцию» ювелирных изделий Марии Федоровны, в состав которой входили и коронные бриллианты.

В какие-то рубежные моменты жизни эти коллекции систематизировались в процессе их инвентаризации.

Конечно, эти безделушки не были ядром блестящей ювелирной коллекции Марии Федоровны, но они были важны для нее, как зримое воплощение различных семейных и государственных событий.

В результате, все эти безделушки были тщательно зарисованы черной тушью и раскрашены акварельными красками в толстой тетради, на титульном листе которой размашистым почерком императрицы Марии Федоровны была сделана надпись: «Александрия. 1898. Марiя».

Листы альбома были поделены на три графы. В первой графе указывается место, иногда число и всегда год поступления драгоценной безделушки в коллекцию императрицы. Например, «Peterhof 22 Yuly 1894». Во второй графе помещался тщательно выполненный и раскрашенный рисунок ювелирного изделия, рядом с которым почти всегда имеются поясняющие надписи. Как правило, эти надписи именовали тот или иной камень на украшении (рубин, диамант, сапфир). В последней третьей графе называлось имя дарителя («From his Y. Majesty the Emperor Aleksandr III»)[659]659
  РГИА. Ф. 544. Оп. 2. Д. 731. Л. 1 // Эскизы ювелирных украшений императриц Марии Федоровны и Александры Федоровны. 1886.


[Закрыть]. Все надписи в книге сделаны на английском языке.

Альбом заполнялся рисунками с 1898 по 1900 г. Для императрицы это был тяжелый год, поскольку в Дании умерла ее мать, королева Луиза. К этому времени она потеряла мужа, императора Александра III, а в горах Кавказа, на климатическом курорте Абас-Туман от туберкулеза умирал ее сын, великий князь Георгий Александрович. Возможно, эти события и сподвигли Марию Федоровну упорядочить свою коллекцию памятных ювелирных пустяков. Для нее настало время предварительного подведения жизненных итогов и воспоминаний об очень разных годах ее жизни в России. Рассматривая ювелирные подарочные безделушки, императрица заново вспоминала и переживала годы, проведенные в России, сначала цесаревной, а затем и императрицей.

Что касается авторства рисунков, то они, по-видимому, сделаны рукой кого-либо из фрейлин императрицы, хотя и сама императрица очень прилично рисовала. Но думается, что эти по-ученически тщательно выполненные и раскрашенные рисунки вряд ли принадлежали императрице. Дело в том, что при Российском Императорском дворе имелись отработанные технологии создания подобных альбомов.

Скорее всего, технология создания ювелирного альбома была следующей. В 1898 г. Мария Федоровна дала задание одной из своих фрейлин перерисовать хранящуюся в шкатулке памятную ювелирную мелочь. После того как безымянная фрейлина тщательно перерисовала и раскрасила драгоценности, в произвольном порядке доставая их из шкатулки, она передала альбом Марии Федоровне. Эта же фрейлина тщательно указала, какие камни украшают ювелирные безделушки. Затем императрица сама подписала все рисунки. Отметим, что почерк, которым подписаны камни, очень отличается от небрежно-летящего, уверенного почерка Марии Федоровны. Смущает только то, что императрица в подписях именовала своего брата King of Greece, сына – императором Николаем II, и даже себя в третьем лице – Марией Федоровной. Впрочем, для закованных сызмальства в латы придворного этикета королевских дочерей и жен императоров думать и говорить о себе в третьем лице становилось делом самым обыденным. Поэтому, исходя из этой версии, авторы уверены, что авторство подписей в альбоме принадлежит двум лицам. Во-первых, неизвестной фрейлине, перерисовавшей и подписавшей драгоценности, и, во-вторых, императрице Марии Федоровне, указавшей, кто, когда и где преподнес ей те или иные ювелирные подарки.

Рисунками заполнена 31 страница тетради. Лист заполнялся рисунками с обеих сторон. Некоторые из рисунков запечатлели ювелирные украшения в нескольких плоскостях – в фас и профиль. Очень многие из заколок, брошек и браслетов несли государственную символику России, Греции и Дании. Вероятнее всего, эти ювелирные изделия либо создавались под событие, либо в память о событиях. Последние рисунки выполнены только пером и не раскрашены. По каким-то причинам работа над альбомом была прервана в 1900 г.

Самые ранние датированные ювелирные подарки относятся к 1876–1882 гг., когда Мария Федоровна стала получать первые семейные подарки как императрица. Поскольку ювелирных изделий было много, то память периодически подводила хозяйку, и тогда в графах и появлялись знаки вопроса. Например, подвеска в виде двух сердец, украшенных рубином и двумя бриллиантами, была подарена императрице «Princess of Wales» в «Bernsdorf 18?» (текст оригинала. – Авт.). Это был подарок от старшей сестры Марии Федоровны принцессы Уэльской Александры, с которой у императрицы сохранялись тесные отношения вплоть до смерти Александры. Их сердца, действительно, бились в унисон.

Последнее из подаренных ювелирных изделий датировано 7 июня 1900 г. Всего в альбоме изображено около 200 ювелирных изделий. Такое приблизительное определение количества связано с тем, что под одной датой периодически встречается несколько предметов. Соответственно эта дата и стала конечной в альбоме, в котором осталось много пустых страниц.

Традиционно среди драгоценных подвесок было много таких, которые дарились на счастье и в знак любви. Поэтому в альбоме много изображений подков и сердечек. На одной из таких золотых подковок, подаренных императрице в 1884 г., так и написано: «Good Luck».

Но были и подарки в память о трагических семейных событиях. В 1881 г. Мария Федоровна получила в подарок от старшей сестры Александры, тогда принцессы Уэльской, брошку из черного оникса в память о трагической гибели Александра II от рук террористов 1 марта 1881 г. Еще одну брошку в виде цветка, покрытого черной эмалью, Мария Федоровна получила от сестры в 1898 г., когда в Дании умерла их мать, королева Луиза Гессен-Кассельская. В этот год Мария Федоровна, находясь на похоронах матери, получила от сестер и братьев много памятных ювелирных мелочей, напоминавших ей и о совместном детстве, и о родителях.

Множество вещей помечено датой 22 июля – это день тезоименитства Марии Федоровны. Например, золотую подвеску с бриллиантами и жемчужиной императрице 22 июля 1889 г. подарил великий князь Павел Александрович. Таких подарков от великого князя Павла Александровича довольно много. Эти ювелирные мелочи свидетельствуют о том, что великий князь и Мария Федоровна ценили друг друга. Поэтому совершенно неслучайно после смерти супруги великого князя греческой принцессы Александры малолетние дети Павла Александровича поначалу оказались в семье Александра III. Не забывали об этом дне и дети. 22 июля 1897 г. дочь Ксения и зять Александр Михайлович подарили Марии Федоровне рубиновую заколку.

Много вещей Мария Федоровна получила от старшего сына – императора Николая II. Один из первых таких подарков подписан «Красное Село 1886». В июле 1900 г. вдовствующая императрица получила роскошную бриллиантовую подвеску, украшенную тремя сапфирами-кабошонами от Николая II и Александры Федоровны. Брошку с сапфиром она получила и от великого князя Михаила Николаевича. В этом 1900 г. императрице дарили только сапфиры. Толкований символики этого камня множество, но большинство из них сводится к тому, что сапфир – камень души и осени, индикатор женского постоянства, правдолюбия и добродетели, чистоты и совести. Возможно, 1900 г. стал двадцатилетним юбилеем высочайшего покровительства со стороны императрицы Российского общества Красного Креста и Ведомства императрицы Марии.

Естественно, много драгоценных подарков было и от Александра III. 16 августа 1876 г. он преподнес жене в память о десятилетии помолвки бриллиантовый крестик. В июле 1894 г. император сделал супруге последний подарок, подарив ей заколку с бриллиантовым шифром Марии Федоровны.

Поскольку Мария Федоровна регулярно совершала визиты на родину в Данию, то в альбоме масса ювелирной мелочи, с подписью «Bernsdorf» и «Fredensborg». Первый – это королевский замок поблизости от Копенгагена, который до 1906 г. являлся летней резиденцией отца императрицы, датского короля Христиана IX. Второй – еще одна из загородных резиденций датских королей[660]660
  Фреденсборг (букв. «замок мира») – дворец на восточном берегу озера Эсрум на датском острове Зеландия. Фреденсборг является весенней и осенней резиденцией датской королевской семьи. Это одна из наиболее используемых резиденций датских монархов. Дворец расположен в 30 км от Копенгагена.


[Закрыть]. В 1885 г. родители подарили средней дочери брошь с надписью «Fredensborg» и пять булавок, головки которых были изготовлены из жемчуга, изумруда, рубина, сапфира и бриллианта. Вне всякого сомнения, это было напоминание дочери обо всех ее сестрах и братьях: Фредерике (1843–1912, король Дании с 1906 по 1912); Александре (1844–1925, замужем за королем Великобритании Эдуардом VII); Георге (1845– 1913, короле Греции Георге I с 1863 по 1913 г.); Тире (1853–1933, замужем за принцем ганноверским Эрнстом Августом II) и Вольдемаре (1858–1939, женат на Марии Орлеанской).

В альбоме много ювелирных подарков от старшего брата императрицы Марии Федоровны, греческого короля Георга I. Императрица называла его Вилли, по его семейному имени Вильгельм. Отметим, что Георг I был женат на племяннице Александра II, великой княгине Ольге Константиновне. Их дети – Александра[661]661
  Великая княгиня Александра Георгиевна, первая жена великого князя Павла Александровича, младшего сына Александра II.


[Закрыть], Николай[662]662
  Николай Греческий женился на Елене Владимировне, дочери великого князя Владимира Александровича, младшего брата Александра III.


[Закрыть] и Мария[663]663
  Мария вышла замуж за великого князя Георгия Михайловича.


[Закрыть], также породнились с Романовыми. Упомянутый Николай Греческий в 1891 г. фактически спас будущего Николая II во время покушения на него в Японии. В 1892 г. Вилли подарил Минни (так Александр III звал жену) золотой браслет с драгоценными камнями, главным украшением которого был белый датский слон[664]664
  Белый слон с боевой башенкой на спине – один из символов датской королевской семьи. Александр III был кавалером ордена Слона. Датский орден Слона представляет собой миниатюрную объемную скульптурку: слон, покрытый белой эмалью и украшенный бриллиантами, несет на спине боевую башенку.


[Закрыть]. В октябре 1892 г. на серебряную свадьбу Марии Федоровны и Александра III греческие король и королева подарили императрице жетон со своими инициалами и знаком «XXV».

Между 1887–1897 гг. греческий король Георг I подарил сестре три флажка: греческий флаг, датский флаг и королевский штандарт греческого короля. Семьи монархов были близки на уровне двух поколений, поэтому греческий след в альбоме весьма внушителен.

Ювелирный альбом императрицы Марии Федоровны см. в Приложении 3.

Следует подчеркнуть, что этот альбом зарисованных ювелирных изделий не был единственным в царской семье. Впоследствии аналогичный альбом появился у Николая II. Такой же альбом (скорее инвентаризационная книга, поскольку в нем не было рисунков) был и у императрицы Александры Федоровны, о чем речь пойдет далее.

Свой ювелирный альбом имелся и у императора Николая II. Сегодня этот альбом хранится в Отделе рукописных, печатных и графических фондов Государственного историко-культурного заповедника «Московский Кремль». Туда альбом попал в 1922 г. вместе с сундучком, обшитым синей вельветовой тканью, в котором, собственно, и хранились зарисованные в альбоме ювелирные изделия[665]665
  Егоров Б. Альбом Государя // Наше наследие. 2005. № 45. С. 105.


[Закрыть]. Несколько позже сундучок с его содержимым отправили в Гохран, и с тех пор судьба его содержимого неизвестна, хотя догадаться о ней не трудно. На сегодняшний день остался только сам сундучок и альбом с рисунками драгоценностей, который в 1997 г. воспроизвел Александр Солодков в факсимильном варианте[666]666
  Alexander von Solodkof. The Jewel Album of Tzar Nicholas II and a Collection of Private Photographs of the Russian Imperial Family. London, 1997.


[Закрыть].

Следует сказать несколько слов о самом альбоме. Он содержит 136 страниц, из которых 41 страница заполнена рисунками ювелирных подарков. Каждый из рисунков пронумерован (с № 1 по № 305) и содержит краткую собственноручную помету царя о том, от кого и когда был получен этот подарок. Иногда указывается, по какому случаю или в память неких обстоятельств. Фактически число ювелирных изделий больше заключительного номера № 305, поскольку иногда под одним номером проходило несколько вещиц. Как указано на первой странице, альбом был начат 1 января 1889 г. и закончен после мая 1913 г. Начавшаяся Первая мировая война прервала традицию, поддерживавшуюся более 25 лет.

Рисунки в альбоме выполнены довольно тщательно, с использованием чернил, мела и бронзовой краски. Сам характер рисунков выдает вполне квалифицированного любителя, но не профессионала. Именно любительский уровень рисунков позволял исследователям с середины 1920-х гг. и до 1997 г. утверждать, что рисунки делал сам Николай II. Лично. Одним из аргументов в пользу этого утверждения служила и система образования царских детей, когда уроки рисования для них вели профессиональные художники, вплоть до уровня ректоров Императорской Академии художеств. Да и уроки рисования у Николая II продолжались до 19 лет.

В 1924 г., когда издали знаменитые альбомы Алмазного фонда, о ювелирном альбоме Николая II впервые упомянули в открытой печати. Упомянули с большим упреком в адрес царя: «В процессе обнаружения ценностей наткнулись на интересный дневник Николая, где этот „помазанник“ на протяжении громадного промежутка времени с 1914 г. …аккуратнейшим образом изо дня в день зарисовывал акварелью получаемые им в бесконечном количестве запонки и безделушки… Значит, каждый день венценосцу, зная его манию, преподносилось до полудесятка пар. Тщательность вырисовывания, с какою заносились Николаем в дневник эти безделушки, поражает своею законченностью; 4–5 часов ежедневного упорного труда эти художества, на ряду со всеми прочими „художествами“, должны были брать у венценосца в те моменты, когда лишенные снарядов и патронов, в дикой борьбе на фронтах, на фоне позорнейших и гнуснейших измен, гибли тысячи солдат»[667]667
  Базилевич Г.Д. Вековые сокровища бывших царей // Алмазный фонд. Вып. 1. М., 1924. С. 10.


[Закрыть].

Учителя рисования у царя действительно были, но рисунки не принадлежат руке Николая II. Во-первых, Николай II, получив основательную художественную подготовку, рисовать не любил. До нас дошли только его ученические рисунки. «Взрослых» рисунков царя нет. Во-вторых, после воцарения в 1894 г. рабочий график царя постоянно уплотнялся, и у него не оставалось времени на многочасовые экзерсисы с пером, чернилами и красками. Конечно, у него был досуг. Он любил бильярд, домино, семейное чтение вслух, греблю на байдарке, многоверстовые прогулки и т. д. Но все эти занятия он фиксировал в своем дневнике. Детально. Упоминаний же о рисовании на досуге нет. Вообще. В-третьих, есть документы, в которых прямо говорится о том, что рисунки в «Ювелирном альбоме» Николая II сделаны другими людьми. Например, в книге «По расходу и приходу сумм Его Императорского Величества за 1896 г.» дважды упоминается об этом: «Уплочено за срисование запонок в книжку Его Величества 3 р. 20 к.»[668]668
  РГИА. Ф. 525. Оп. 3. Д. 8. Л. 37 // Денежные документы по расходу и приходу сумм Его Императорского Величества за 1896 г.


[Закрыть] и «Уплочено баронессе Тизенгаузен за срисование запонок в книгу Его Величества 2 р. 40 к.».[669]669
  РГИА. Ф. 525. Оп. 3. Д. 8.. Л. 109 // Денежные документы по расходу и приходу сумм Его Императорского Величества за 1896 г.


[Закрыть] «Книжка Его Величества» – это, собственно, и есть ювелирный альбом, о котором идет речь.

Таким образом, точно известно, что в 1890-х гг. рисунки в альбом делала баронесса Тизенгаузен, старая фрейлина еще императрицы Марии Александровны, доживавшая свой век во Фрейлинском коридоре Зимнего дворца и немного подрабатывавшая рисунками «на царя». Судя по манере рисунка, именно она сделала бо́льшую часть рисунков в альбом царя. Николай II время от времени, получая свой альбом и сундучок с драгоценностями, только бегло помечал, кто и когда подарил эти ювелирные подарки. Так, на наш взгляд, обстоит дело с авторством рисунков в «Ювелирном альбоме» Николая II.

Этот альбом Николай II вел на протяжении более двадцати пяти лет. На первом листе альбома обозначена дата его начала «1^го Янв. 1889 г.». В это время цесаревичу Николаю шел восемнадцатый год. Видимо, к этому времени у цесаревича уже накопилось некоторое количество подарочных ювелирных вещей, поэтому первый рисунок был помечен, как «№ 1. Подарок от тети Саши 1880 г.». Следует пояснить, что «тетя Саша» – это великая княгиня Александра Иосифовна, жена великого князя Константина Николаевича и хозяйка Мраморного дворца. Подарок под № 2 от нее же. Вероятно, эти два первых «ювелирных» подарка сделаны двенадцатилетнему мальчику, сыну цесаревича Александра Александровича на день рождения (6 мая 1880 г.) и тезоименитство (6 декабря 1880 г.). В 1880 г. Николай получил еще один подарок на день рождения – от бабушки[670]670
  В комментариях к изданию Солодкоффа указывается, что это подарок сделан «датской бабушкой» королевой Луизой. Однако, вероятнее, что это была «русская бабушка» императрица Мария Александровна. Это единственное упоминание о подарке «Анмама», при этом Мария Александровна умерла в мае 1880 г., а датская королева Луиза умерла в 1899 г.


[Закрыть], императрицы Марии Александровны: «№ 3. От Анмама 6^го Мая 1880 г.». Собственно, это был первый и последний подарок императрицы своему внуку, поскольку 20 мая 1880 г. она умерла в Зимнем дворце.

«Отчет авансовым суммам, израсходованным по комнатам Его Величества за январь м. 1896 г.» (см. № 15).

По этим рисункам бесчисленных запонок, галстучных булавок и прочего можно вести своеобразную «ювелирную летопись» жизни Николая II. По этим подаркам, даримым императору на протяжении двадцати пяти лет, с аккуратными подписями, от кого и когда они были получены, можно воссоздать некую схему взаимоотношений в императорской семье.

Возвращаясь к вопросу начала и порядка заполнения альбома, следует указать и на ошибки в авторских подписях Николая II, поскольку многие из них делались по памяти. Так, рисунок № 15 помечен как подарок «От Мама. 6^го Мая 1888 г.». При этом рисунок № 17 на другой странице ошибочно помечен такой же записью «От Мама. 6^го Мая 1888 г.». Это явная ошибка автора, свидетельствующая о том, что накопившиеся к 1 января 1889 г. вещи, описывались по памяти, которая иногда подводила и Николая II. Впрочем, возможно, «мама» подарила сыну на день рождение две ювелирные вещицы. Об этом же свидетельствуют и «хронологические сбои», когда после вещи, подаренной в декабре 1888 г. («№ 19. От Мама. Елка 1888 г.»), идет запись за 1879 г. («№ 20. От Анпапа. 1879»)[671]671
  Как и в предыдущем случае, в издании Солодкоффа эта запись идентифицируется как подарок датского короля Христиана IX (ум. 1906 г.), а Александр II – 1 марта 1881 г. В альбоме это единственная запись с упоминанием «Анпапа». Было бы странным, что датский дедушка, подарив единственный подарок в 1879 г., вплоть до 1906 г. ничего больше не подарил своему внуку.


[Закрыть]. Кстати, этот единственный подарок от Александра II своему одиннадцатилетнему внуку является и самой ранней датированной записью в альбоме.

Основная масса ювелирных подарков сделана Николаю II разными лицами на «штатные дни»: Пасху, дни рождения, тезоименитства и Рождество. Так, первый подарок от родителей Николай II получил в день 16-летия («№ 5. От Папа и Мама 6^го Мая 1884 г.»). Это – запонки с миниатюрным портретом матери, императрицы Марии Федоровны. В этот день Николай Александрович был официально «введен в строй», став официальным наследником[672]672
  С марта 1881 г. по май 1884 г. официальным наследником императора Александра III считался его младший брат, великий князь Владимир Александрович.


[Закрыть] российского престола, торжественно принеся военную и гражданскую присягу в Георгиевском зале Зимнего дворца. Поэтому папа и мама и сделали совместный ювелирный подарок сыну.

Страница из ювелирного альбома Николая II. Две запонки работы К. Фаберже

Другой важной датой в жизни наследника стало его двадцатилетие – 6 мая 1888 г. В этот день Николай Александрович получил от матери запонки с традиционным в императорской семье рисунком – «XX» («№ 15. От Мама. 6^го Мая 1888 г.»).

Надо заметить, что подарки «от родителей», в виде запонок и галстучных булавок, дарила сыну, преимущественно Мария Федоровна. Предполагалось, конечно, что это подарки и «от папы». Но отдельный подарок «от Папа» Николай II получил только единожды на тезоименитство 6 декабря 1891 г. («№ 69. От Папа. 6^го Декабря 1891 г.»). Возможно, сказалось то, что в мае 1891 г. Николай II едва не погиб в Японии, получив два удара саблей по голове. Вероятно, после этого эпизода Александр III и счел необходимым подарить чудом уцелевшему сыну в его день маленький подарок.

Запонки из ювелирного альбома Николая II. Эрмитаж. Лондон. 1997 г.

Подарки на Рождество подписывались просто – «Елка». Подарков было много, поскольку для каждого из членов императорской семьи устанавливалась своя елка. Из этих подарков изымались небольшие ювелирные вещицы, которые и заносились в виде рисунков с соответствующими подписями в «Ювелирный альбом», а сами вещицы укладывались в специальный сундучок. Например, «№ 8. От дяди Алексея. Елка 1884 г.». «Дядя Алексей» – это великий князь Алексей Александрович, младший брат Александра III.

Ювелирными подарками отмечались и различные памятные даты. Когда дядя Николая II, великий князь Сергей Александрович, женился на очаровательной дармштадтской принцессе, в православии Елизавете Федоровне, то в память об их свадьбе цесаревич получил очередной ювелирный подарок – медальон с переплетенными инициалами Сергея Александровича под императорской короной («№ 6. От дяди Сергея и тети Эллы. 3^го Июня 1884 г.»).

Важной вехой в жизни цесаревича стал 1887 г., когда он начал проходить военную практику в Красносельских лагерях. Это событие также было отмечено подарком. На подаренных запонках имеется полукруглая надпись «Красное Село» с вписанной в нее датой «87» («№ 12. От дяди Сергея. Август 1887 г.»). Следует пояснить, что именно в лейб-гвардии Преображенском полку, которым командовал «дядя Сергей», и началась военная служба цесаревича.

Отдельную группу изделий составляют подарки друзей. В годы молодости Николай Александрович еще мог позволить себе иметь друзей. К числу своих друзей от относил «Сандро», так называли великого князя Александра Михайловича («№ 34. От Сандро. Июль 1889 г.»).

Дарили ему подарки, конечно, братья и сестры. Среди подарочных вещей оставили свой трагический след подарки младшего брата Николая II, великого князя Георгия Александровича. Дело в том, что, заболев туберкулезом в 1891 г., вплоть до своей смерти он один жил на Кавказе, на климатическом курорте Абас-Туман, в специально построенном для него дворце. Свою неизлечимую по тем временам болезнь, переносил достойно, не доставляя хлопот своим близким. Оставаясь вдали от семьи, он регулярно присылал ювелирные безделушки в качестве подарков старшему брату. Например, на елку 1898 г. он прислал в Петербург запонки («№ 191. От Георгия. Елка 1898 г.»). Последний его подарок (тоже запонки) был сделан на день рождения Николая II («№ 196. От Георгия. 6 мая 1899 г.»). После того как Георгий Александрович в июне 1899 г. скоропостижно скончался, императрица Мария Федоровна подарила старшему сыну булавку для галстука «на память» («№ 199. От Мама после кончины Георгия. Июль 1899 г.»).

Заметным событием в жизни взрослеющего цесаревича Николая Александровича стала поездка на Восток. После завершения образования сыновья Александра III Николай и Георгий были отправлены в большую поездку (осень 1890 – лето 1891 гг.), которая предполагала посещение туристических мест, столь популярных сегодня: Греции, Египта, Индии, Японии.

Это путешествие так же оставило свой «ювелирный след» в сундучке Николая II. Например, галстучная булавка, полученная в Египте («№ 57. От Брукш-бея. Египет. 1890 г.»). Кстати, указанный Брукшбей являлся министром культуры и образования Египта и куратором Каирского музея древностей. И, конечно, будущий Николай II посетил комплекс знаменитых пирамид. Сохранились совершенно «туристические» фотографии императора на фоне пирамид.

Николай II крайне редко покупал ювелирные вещи для себя. Видимо, будучи в ювелирном магазине в Индии, он лично выбрал и купил запонки с бриллиантами («№ 65. Купил в Индии. Янв. 1891 г.»). Для цесаревича это была одна из немногих возможностей – самому выбрать и купить то, что понравилось.

Даже когда цесаревич был вдали от родины, заботливые родители приготовили сыну пасхальный подарок – запонки, которые он и получил в Японии в г. Нагасаки («№ 61. От Мама. Пасха (Нагасаки), 1891 г.»).

О своем путешествии Николай II вспоминал потом долго. И потому что он больше никогда так и не побывал на Востоке, и потому что там его едва не убили. Об этих воспоминаниях знали его немногие друзья юности. Видимо, в память о них великий князь Александр Михайлович, который во время посещения наследником Индии, охотился там на леопардов, подарил на Пасху 1892 г. Николаю Александровичу запонки в виде слонов («№ 68. От Сандро. Пасха. 1892 г.»).

Когда цесаревич отправлялся в восточное путешествие, то получил в подарок запонки от сестры Ксении. Именно эти запонки были на цесаревиче во время покушения на него в японском городе Оцу в мае 1891 г. Эти два факта Николай II также отметил в своем ювелирном альбоме («№ 58. От Ксении. 23 Октября 1890 г. Эта пара была на мне в г. Оцу»).

Как известно, Николай II был любящим мужем и отцом. Поэтому подарки жены занимают в «Ювелирном альбоме» заметное место. По этим подаркам можно отчасти реконструировать особенности их взаимоотношений.

Когда на Пасху 1894 г. Николай II отправился на очередную «германскую свадьбу» в Кобург, он надеялся там поставить точку в тайном романе с дармштадтской принцессой Аликс. Предполагавшаяся помолвка российского цесаревича, конечно, была главным событием в Кобурге, и именно по этому поводу там собралась вся европейская родня, включая английскую королеву Викторию и германского кайзера Вильгельма II. В результате апрельская помолвка Николая II отметилась в ювелирном альбоме большой группой рисунков ювелирных подарков.

Во-первых, это были подарки родственников. Например, английская королева Виктория по случаю помолвки подарила булавку для галстука (№ 93). Во-вторых, это и первые подарки будущей жены: булавка для галстука («№ 95. От Аликс. Пасха 1894»). Кроме этого, невеста прислала жениху подарок и на день рождения – запонки («№ 103. От Аликс. 6^го Мая 1894»). 11 июля 1894 г. невеста прислала жениху очередные запонки в виде двух сердец («№ 103. От Аликс. 11^го июля 1894 г.»). В это время невеста лечилась на английском курорте Харрогит, а жених с нетерпением ждал ее писем в Петербурге. Июлем 1894 г. датирована еще одна булавка для галстука («№ 106. От Аликс. Июль 1894 г.)». Еще одну булавку для галстука от будущей жены уже император Николай II получил в трагический для него день – 21 октября 1894 г. Это был первый день его царствования после смерти 20 октября его отца Александра III («№ 108. От Аликс. 21^го Октября 1894 г.»). Подарила запонки мужу Александра Федоровна и в день свадьбы («№ 111. От Аликс. 14 ноября»). В-третьих, супруги поначалу ежегодно обменивались подарками в день их помолвки 8 апреля («№ 121. От Аликс. 8 апреля 1895 г.»; «№ 142. От Аликс. 8 апреля 96 г.»; «№ 162. От Аликс. 8 апреля 97 г.»). Позже новые семейные даты и события прекратили эту традицию.

Затем семейная жизнь вошла в колею, и Александра Федоровна начала дарить мужу в его знаменательные дни бесконечные запонки и булавки для галстуков. При этом галстучными булавками Николай II в России практически не пользовался, т. к. постоянно носил офицерский мундир. Но запонки на манжетах выглядывают из под рукавов офицерского кителя.

11 октября 1895 г. Николай II получил интересную булавку («№ 127. От Аликс. 11^го Октября»). На булавке алмазами-розами выложено имя «Alix». Судя по дневнику царя, это был рядовой день. Однако этот подарок означал годовщину какого-то личного события, по крайней мере, в дневнике Николая II за 11 октября 1895 г. упоминается: «Невольно вспоминаешь все эти [дни] в прошлом году, те заботы и опасения, которые мы переживали тогда в Ливадии! Как я был далек все-таки от мысли про ужасный конец!!». А «в прошлом году» в Ливадии умирал Александр III, и булавка была связана с первой годовщиной приезда Александры Федоровны в Ливадию, т. е. для нее – в Россию.