Текст книги "На всякий случай"

Поручик ответил не сразу.

– Завтра, возможно, я обо всем вам расскажу. А сейчас запишу номер. На всякий случай… Повтори. Значит, «БМВ» WIO 2412. А её баллоны кто сделал?

– Не мы! – сухо заверила Яночка. – Просто мы проходили мимо, возвращаясь домой, и обратили внимание на стоящие там машины. На всякий случай…

– Так и знала, что застану вас здесь, – сказала Яночка, сбросив ранец с плеч и присаживаясь на угол стола в мастерской отца Бартека. – Наверное, не придётся мне больше ходить к Беате делать уроки, времени ни на что не остаётся. Смотрите, уже вечер, можно сказать. А ведь надо последить за паном Вольским…

– Я мог бы последить, – вызвался Бартек. – Хотя он меня знает…

– Тебе не справиться одному! – вздохнул Павлик. – Мы только благодаря Хабру и поспеваем за ним. Знаешь какой это старикан? Носится, будто пропеллер ему вставили… Из дому вылезает в разные щели, не знаешь, где и ждать.

– А с Веськой как? – поинтересовалась Яночка.

Бартек недовольно поморщился.

– Кажется мне, на Веське надо крест поставить. Подозрительный! Так ко мне пристал, так принялся о машинах выспрашивать, будто хотел меня всего наизнанку вывернуть. И крутил, и темнил. В общем, дело нечисто! Вспомнил я, что о его братане говорили, вроде бы тот как раз кражей машин промышляет. Нигде не работает, а монету девать некуда.

– А его брат уже совсем взрослый?

– Двадцать два года. И сдаётся мне, что они с Веськой оба связаны как-то с шайкой. Недаром же Веська аж в лице переменился, когда я ему первый раз намекнул… Нет, от него надо держаться подальше…

Яночка и Павлик дружно кивнули. В таком случае и в самом деле надо держаться подальше от подозрительного Веськи. Яночка задумчиво посмотрела в окно.

– И что же нам делать? – спросила она. – Столько дел вокруг, а заняться ими некому. Веська отпал, Стефек больной лежит.

– Ему уже лучше, – заметил Павлик. – Вот мне в голову пришло… Если брат Веськи действительно в шайке, и если бы удалось сагитировать его через Веську, и если бы он на нашу сторону перекинулся…

– Не перекинется, – засомневался Бартек. – И из страха, и денег жалко.

– Так ведь рано или поздно все равно попадёт в тюрьму…

– Ой! – вскрикнула Яночка, соскочив со стола. – Пан Вольский!

– Где? Точно, он! Сам в руки идёт! – взволнованно крикнул Бартек. – И Хабр с нами.

Мальчик схватил уже готовую ножку от стола, набросил куртку, выпустил всех из мастерской, погасил свет и запер дверь. Яночка бежала впереди и бормотала непонятные слова:

– А у знакомых может узнавать, кто что купил… И где держит.

– Ты о чем? – не понял Павлик. – Хабра пусти за ним!

– Потом скажу. Пёсик…

Пан Вольский прогулочным шагом двигался в сторону Пулавской. Дети не спешили догонять его: раз есть Хабр, значит, не потеряют из виду преследуемого. Только не прозевать бы, если опять в какой автобус вскочит.

На сей раз пан Вольский вскочил в трамвай. Преследователям не составило большого труда вскочить в тот же трамвай, только в задний вагон. Там они прочно заняли место на передней площадке. Вагон был почти пуст, так как это был четвёртый сряду трамвай, всех пассажиров забрали предыдущие. Теперь главным было не прозевать остановку, на которой сойдёт объект.

Пан Вольский доехал аж до Свентокшистской. И там сошёл, причём сделал это самым ужасным образом, по своему обыкновению выскакивая неожиданно, когда двери трамвая почти захлопнулись. Успели лишь потому, что Хабр первый подал знак.

Выскочив из трамвая, Яночка шепнула умной собаке: «Пан Вольский». Собственно, в этом не было необходимости, пёс и без того прекрасно понимал, что следует делать.

А этот кошмарный пан Вольский вдруг быстрым шагом направился обратно! И только дойдя до кинотеатра «Атлантик» на Хмельной, перестал спешить. Принялся любоваться витринами магазинов и не торопясь прогуливаться между припаркованными машинами, даже вроде бы прихрамывая и опираясь на трость. Затем, также не торопясь, направился в сторону Згоды.

– Вы за ним! – распорядилась Яночка. – Я тут только на кое-что взгляну, а потом мы с Хабром вас догоним.

Мальчики не возражали, чувствовалось, Яночка знала, что делает. Они двинулись за паном Вольским, делая вид, что прогуливаются и о чем-то оживлённо спорят. Павлик небрежно размахивал своей чупагой, Бартек нёс на плече ножку от стола.

Яночка наклонилась к уху собаки:

– Хабрик, золотце моё, покажи, что тут делал пан Вольский!

Хабру уже неоднократно доводилось выполнять такое задание, он прекрасно понимал, что от него требуется. Опустив нос до самого тротуара, он двинулся по следам пана Вольского, повторяя малейшие изгибы проделанного им пути. И вдруг замер у одной из машин, ткнувшись носом в её колесо. Оглядевшись, не видит ли кто, Яночка присела и быстренько проверила…

Мальчиков Яночка нагнала на Шпитальной улице.

– Продырявил «форд»! – с удовлетворением сообщила она, прерывая вымученную беседу друзей. – Два колёса сделал! Номер я записала. Знаете, а ведь он, похоже, не из воровской шайки. И делает то же, что и мы, только немного по-другому.

– Честно говоря, это мы делаем то же, что и он! – поправил справедливый Павлик. – Он первый начал.

Бартек возмутился.

– То есть как плохо? Очень даже хорошо у него получается!

Яночка пояснила:

– Нет, тут я поддерживаю поручика. Пусть воры украдут-таки машину, пусть доставят её на свою базу, и только там их надо хватать. И бандюг переловить, и малины ликвидировать. Сколько же это может продолжаться? А протыкать шины надо только тогда, когда ничего другого уже не остаётся.

– Выходит, глины о нем не знают. Выходит, он с ними не сотрудничает, – рассуждал Павлик. – Выходит… сам не знаю что!

– Давайте проследим, что он ещё сделает, – предложил Бартек.

А пан Вольский продолжал свою прогулку по городу. На улице Новый Свят он дождался автобуса № 116 и доехал до улицы Бонифация. Преследователям удалось незаметно втиснуться в тот же автобус.

– Это его любимая улица, чтоб ему!.. – ругался Павлик, потому что невыносимый старик опять применил свой излюбленный приём и выскочил из автобуса в последний момент. Еле успели за ним!

Но это ещё что! В хорошем темпе прыткий старикашка перебежал улицу и на остановке успел вскочить в подвернувшийся автобус, направлявшийся обратно. Однако общественный транспорт – дело ненадёжное, и преследователи на следующем автобусе настигли пана Вольского на очередной автобусной остановке на улице Голковской, где тот напрасно дожидался автобуса.

– Он что, так и ездит взад-вперёд? – удивлялся Бартек. – И это все его занятие? Может, чокнутый? А что он теперь ждёт?

– Сейчас увидим, – ответила Яночка. – И просто не знаю, как поступить, нельзя лезть за ним в автобус, а следующего не дождёшься, вон как редко ходят.

– Лезем за ним! – решил Павлик. – Ведь на затылке у него нет глаз!

И когда уже все ехали в автобусе № 159 – пан Вольский вошёл в переднюю дверь, преследователи протиснулись в заднюю, – Бартек тихонько спросил:

– А ваш Хабр, случайно, не ясновидящий? Помереть мне на этом месте, если он не первый в этот автобус кинулся! Лучше пана Вольского знал, в каком тот поедет! Ей-Богу, дёрнулся, как только автобус показался. Как он узнает?

– А он чувствует, – ответила Яночка. – Пан Вольский настроился на этот автобус, а наш Хабр сразу же и почувствовал. Говорю тебе, не собака, а просто брильянт…

– Куда до него брильянту! – презрительно фыркнул Бартек и тем самым почти завоевал сердце девочки.

Пан Вольский доехал до конечной остановки автобуса. Сделав вид, что направляются в противоположную сторону, дети дали ему возможность отойти на порядочное расстояние, после чего незаметно последовали за ним. И стали свидетелями просто невероятной выходки со стороны этого удивительного человека. Сначала они даже не поверили своим глазам, но не может же быть галлюцинации у всех троих одновременно!

Поравнявшись с оградой, за которой в окружении зелени скрывалась какая-то роскошная вилла, старик одним махом перескочил через эту загородку и скрылся в темноте! Остолбеневшие преследователи даже не успели перекинуться словом, как старик так же ловко перелез обратно на улицу и прогулочным шагом направился к автобусной остановке напротив электростанции.

– Провалиться мне на этом месте, если найдётся ещё один такой старый хрыч! – с невольным восхищением прошептал Павлик, а Бартек убеждённо произнёс:

– И возможно, больше нас знает, как-никак он в том дворе живёт, – продолжала Яночка выкладывать свои соображения, уступив без возражений пальму первенства Вольскому. – Ведь эти бандюги могут встречаться там каждый день, и у него есть возможность выведать все их планы. И тогда он едет куда надо и обрабатывает машину, которую те нацелились увести. Но я считаю, что он плохо делает.

– Теперь ясно, он только представляется паралитиком. Хотелось бы знать, что он там делал! Ничего бы не пожалел…

– Сейчас задаром узнаешь, – сказала Яночка. – Хабрик, пёсик мой драгоценный, иди сюда…

– Будь спок, она с псом договорится, – сказал приятелю Павлик. – Они во всем понимают друг друга. Жаль, мы так не умеем…

И он подставил спину, вскочив на которую, Хабр перемахнул через загородку, а потом с неё легко преодолела забор и девочка.

Бартек философски заметил:

– Хоть и паскудное время года, а хорошо, что оно есть. Рано темнеет, их не заметят.

Через три минуты девочка с собакой вернулись. Теперь Яночка подставила псу спину, сама же ловко перемахнула через сетку, опершись на столбик, и съехала прямо в руки поддержавших её двух джентльменов.

– Невероятно! – информировала Яночка. – Там стоит «мерседес», и через полчаса он будет стоять только на ободах.

Поспешая к автобусной остановке по следам пана Вольского, дети на все лады обсуждали невероятное происшествие. С одной стороны, вроде бы подтверждалась версия Павлика о том, что пан Вольский прокалывал шины из спортивного интереса, мания у него такая, но с другой… Если у человека такая мания, на кой ему создавать себе дополнительные трудности? Ездить из конца в конец по всему городу, перелезать через заборы? Дырявил бы себе машины просто на улицах, вон их сколько стоит…

Яночка, разумеется, записала номер пострадавшего «мерседеса».

– Наш поручик спятит от всех этих продырявленных баллонов! – сказала она. – И все время узнавай по номерам владельцев автомашин, то и дело ему подкидываем работку. Наверное, не мешало бы сказать поручику о пане Вольском, но не хочется.

– А почему не хочется? – поинтересовался Бартек.

– Сама хочу узнать, в чем тут дело, – ответила девочка. – Если сама всего не узнаешь, потом он нам только половину расскажет. А о пане Вольском я хочу знать все!

– Ладно, сейчас едем домой и звоним поручику. Он уже должен знать, чем дело кончилось на Бонифация и Жолибоже…

– Трудно в такое поверить, – сомневался Рафал. – Нет, и раньше приходилось кое-что слышать об этих шишках, но чтобы такое…

– Придётся поверить, если двое говорят. Поручику можешь не поверить, если сомневаешься, но уж Хабру-то верить можно?!

Все трое сидели в комнате Рафала. Яночке и Павлику без особого труда удалось оторвать от уроков старшего брата. А поговорить с ним нужно было обязательно, события развивались в хорошем темпе, и не исключено, в самом скором времени опять придётся прибегнуть к помощи Рафала с его машиной.

– Мы все записываем, ты как думаешь? – сказала Яночка и раскрыла свою тетрадь в клеточку, – Действуем методично, я все аккуратно записываю. Очень помогают нам эти записи, вот, сам посмотри. Видишь, та машина за Секерками и этот «мерседес» на вилле. Вот, читай: «Анджей Липка, замминистра финансов». Пан Вольский его проколол, и думаю, не случайно. Должна быть причина!

– Может, просто его не любит? – предположил Рафал.

– Может, – холодно согласилась Яночка. – И ещё не любит… вот, читай – прокурора Вишневского. Его он проколол на Хмельной.

– Помню, это был «форд», – сказал Павлик. – «Форды» меньше крадут.

Яночка продолжала зачитывать свои записи:

– Третий. Продырявил его у «Морского ока». Машина принадлежит какому-то Тадеушу Пурхелю. Пока мы ещё не знаем, кто такой этот Пурхель, но проживает он на Садыбе, там такие маленькие домики на одну семью…

– Знаю, – грустным голосом ответил Рафал. – Трущобы.

– Что?!

– Трущобы. Мне кореш говорил, маленькие домики на одну семью в Канаде называются трущобами, в них живут люмпены и прочие безработные из недоразвитых стран. Он недавно в Канаду к тётке ездил, так что видел.

– Ну, ладно, пусть живёт в трущобе на Садыбе. Чем занимается, пока не знаем, вот и надо узнать. Выйдет, он, скажем, из своей трущобы, сядет в свою машину…

Рафал пытался какое-то время игнорировать требовательные взоры Яночки и Павлика, но скоро сдался.

– И я, значит, поеду за ним? Здорово, больше вы ничего не придумали? Разрешите обратить ваше внимание на одну мелочь: я все-таки намерен в этом году получить аттестат зрелости. И хотя до экзаменов ещё полгода…

– Вот видишь, целых полгода! – заметил Павлик.

– Но мне нужен хороший аттестат, я ведь и дальше учиться собираюсь, – упорствовал Рафал.

– Уже сто лет от тебя только и слышишь – аттестат да аттестат. И прекрасно усвоили, что ты должен оказаться в первой тройке…

– Как минимум!

– Прекрасно, как минимум, чтобы приняли в вуз. И тебя никто не заставляет дневать и ночевать у его дома. Просто немного поездить за ним. Не волнуйся, сначала мы сами подежурим, надо же знать, как он вообще себя ведёт, когда уезжает из дому, возвращается ли на обед, выходит ли вечером. И так далее. И тогда ты точно будешь знать, когда именно быть у его дома. Подумаешь, если два вечера и потеряешь, ничего с твоим аттестатом не случится! Подумав, Рафал кивнул.

– Ладно, если два вечера – так и быть. Пусть даже и три. Думаете, мне самому не противно слышать о мафии и прочей коррупции? Вот только не хотелось бы., как бы поточнее выразиться… в общем, я ничего о ваших чупагах не знаю! И знать не желаю!

– А если уж так случится… смотри в другую сторону, – посоветовала Яночка.

– Вот бы здорово было подстеречь где-нибудь на шоссе эти «тиры»! – размечтался Павлик. – На которых они увозят краденые машины. Ведь останавливаются же они где-нибудь…

Отодвинувшись со стулом от письменного стола, Рафал откинулся на спинку стула так, что тот на двух ножках завалился к стене. Из-за того, что сын чаще всего именно в такой позиции делал уроки, тёте Монике приходилось слишком часто менять стулья.

– А как узнаешь, что эта громадина везёт как раз краденые машины? – спросил он брата. – Будешь прокалывать колёса всем подряд? Если поймают, ноги вырвут из задницы!

Павлик презрительно фыркнул:

– Так я им и дамся! Но ты прав, неизвестно, которые из них с крадеными машинами.

– Они едут транзитом, – вмешалась в мужской разговор Яночка. – От немецкой границы до русской. Так мне говорил пан Зайжал. Вот если бы У нас какое знакомство было среди таможенников… чтобы заранее дали знать.

– Этим должна заниматься полиция, а не вы! – строго сказал Рафал. – Но мысль подходящая… Вы им уже говорили?

– Пока нет. О пане Вольском они тоже не знают.

– Может, только делают вид, что не знают?

– Нет, не знают, – решительно заявила девочка. – Если бы знали, то машины, продырявленные им, тоже были бы им знакомы и они совсем по-другому говорили бы с нами. А так поручик только сказал, чьи это машины, и поинтересовался, зачем нам это знать. И больше ничего. Выходит, они ничего не знают.

– Так скажите ему!

– Скажем, – успокоил брата Павлик. – Но сначала нам надо покончить с Пурхелем.

– Ладно, с Пурхелем помогу, – подтвердил своё согласие Рафал. – Три вечера и точка!

И со стуком опустил стул на все четыре ножки, давая понять, что разговор окончен.

Спускаясь с лестницы, Яночка сказала:

– Знаешь, а он вовсе не из-за аттестата… Времени у него нет из-за девушки.

– Мало у него было девушек? – удивился Павлик. – Ты об этом как-то так говоришь…

– Потому что эта особая. Я раз видела, как он подвёз её к парикмахерской. Дверцу распахнул, а когда она вышла, так на неё смотрел… Вроде бы совсем голову потерял. Очень красивая девушка!

– Ой, нехорошо, – горячился Павлик. – Аттестат, да ещё девушка в придачу – это уже слишком… Давай сделаем так, чтобы она его бросила. Ты как думаешь?

– Думаю, что ты совсем спятил. Если она его бросит, на Рафале можно крест поставить. Да ты подумай, что бы ты сам стал делать, если бы Каролина не приехала в субботу?

Павлик отчаянно покраснел и пробормотал что-то нечленораздельное. Яночка ничего другого и не ожидала.

– Ладно, авось обойдётся. Она ведь тоже будет сдавать на аттестат зрелости, может, не станут встречаться каждый вечер.

– Она в той же школе, что и Рафал? – поинтересовался Павлик.

– Нет, в той, что на Дольной.

– А ты откуда знаешь?

– А мы с Хабром были там в магазине… – начала рассказывать Яночка, но Павлик уже не слушал. Раз к делу подключён Хабр, значит, никаких сомнений. И мысли мальчика сразу переключились на другое. Сменяя друг друга, в голове пронеслись две захватывающие картины: гигантские колёса «тиров», из которых со свистом выходил воздух, и блестящие чёрные глаза смеющейся Каролины. Мальчик и сам не знал, какая из картин лучше. Он с трудом оторвался от чудесных видений, потому что Яночка произнесла тоном, не терпящим возражений:

– И перестань глупо улыбаться! Лучше подумай над тем, как мы подступимся к этому Пурхелю…

А Пурхель доставлял сплошные беспокойства.

– Вот тут я все записал, – сказал Бартек. – А то забывается.

Вынув из кармана несколько измятых листков бумаги, он распрямил их на тахте Яночки. Теперь все собрались в комнате Яночки, в том числе и Рафал.

– Ну, выкладывайте! – потребовал он. – Распорядок дня выяснили? А где и когда за ним последить, я и сам решу. Да, сначала скажите, что с теми машинами, которые собирались увести. Уже есть сведения?

Ответила Яночка:

– Есть. На Бонифация так ничего и не увели, а на Жолибоже украли-таки. Но только позавчера. Ночью. И вчера поручик наконец добрался до той самой малины, о которой мечтал. Уж такой довольный! А где малина – не захотел сказать.

Рафал тоже обрадовался:

– Здорово! Считаю, большой успех. Ну, ладно, ближе к Пурхелю. Кто начнёт?

– Могу я, – сказал Павлик. – Я первый начал дежурить. И тоже записывал.

И мальчик, вынув из кармана смятый листок бумаги, стал докладывать:

– На обед приехал в шестнадцать двадцать. Приблизительно. Это я подумал, что на обед, иначе чего бы ему в это время приезжать? А в шесть выскочил из дому как ошпаренный, очень торопился, сел в машину и привет! Вернулся в девять пятнадцать. До десяти из дому больше не выходил, а потом и я ушёл.

Эстафету перенял Бартек:

– В среду, значит. А я заступил уже в четверг. Тоже на обед приехал, значит, наверное, все-таки обедает. А потом что-то непонятное произошло. Появился пан Вольский, чего-то там немного покрутился и ушёл себе. И сразу тут Пурхель вышел, сел в машину и уехал. Но не прошло и пятнадцати минут, как вернулся. Пешком. Вошёл в дом. Минут через пятнадцать такси подъехало, Пурхель на нем и отчалил. Я там проторчал до пол-одиннадцатого, он ещё не возвращался. А когда вернулся – не знаю, потому как отец запретил приходить позже одиннадцати.

Настала очередь Яночки.

– Пятница. На обед прибыл в четыре двадцать. На своей машине, не такси. Потом вышел из дому в четверть шестого и вернулся в полвосьмого. Зато я видела ещё кое-что…

И девочка обвела присутствующих победным взглядом.

– Ну! – не выдержал Бартек.

– Так вот! – с торжеством заявила Яночка. – Головой ручаюсь! Почти ручаюсь, потому что все-таки уже стемнело, но видела я там того самого, что тогда, во дворе пана Вольского! За сто процентов не поручусь, но почти уверена – тот самый!

Информация и в самом деле была сенсационная. Вот только непонятно, что бы это означало? Ассоциации у Павлика и Бартека пошли в правильном направлении.

Первый крикнул:

– Значит, тогда пан Вольский его проколол? Ну, когда пришлось такси вызывать! Теперь я уверен, он колесо ему сделал!

– Факт, он! – взволнованно крикнул Бартек, – я далеко сидел, не заметил, а он, пан Вольский значит, вроде бы прогуливается, а сам своим зонтиком… Я во все глаза глядел, но не заметил.

– Способный! – похвалил Вольского Рафал. Яночка подвела итоги:

– Теперь я тоже думаю – пан Вольский следит за тем бандюгой со двора. Не знаю, не знаю… Может, имеет смысл наконец с ним пообщаться?

– Для меня, во всяком случае, совершенно ясно, что посторожить там надо, – сказал Рафал и встал. – И я даже знаю когда. Завтра, в полпятого. Идёт? Собаку берём с собой?

– А как же! – удивился Павлик. – Хабр один стоит нас троих!

И вот назавтра приступили к охоте, которая закончилась просто сногсшибательным успехом.

Пан Пурхель вышел из дому в полшестого. Баллоны прошли вулканизацию, и машина стояла в полной готовности. Видимо, наученный горьким опытом, хозяин «мерседеса» обошёл его со всех сторон, по каждому колесу постучал носком ботинка. Потом сел в машину и уехал. Следом за ним двинулся маленький «фиат», битком набитый пассажирами. Придавленная тяжестью Хабра, Яночка была счастлива. Наконец-то и они преследуют этого Пурхеля на машине! А то в прошлый раз она чуть не лопнула от злости, когда он уехал на машине буквально у неё из-под носа! А вот теперь они могут спокойненько ехать за ним, увидят, куда он намылился, что станет делать. Радовало девочку и то, что поручик оказался очень порядочным человеком. Он честно поведал им о событиях на Жолибоже. Там поймали двух воров, взломавших замок в гараже и проникших туда. Полиция не проявляла ненужной спешки, спокойно подождала, пока бандюги совершили кражу со взломом и удалились на похищенной машине Полицейская машина незаметно следовала за ними, а эти два остолопа и не подозревали об этом! Ну и вывели полицию прямо на свой притон, где этих голубчиков поджидали ещё трое. Не мешкая, ворюги тут же приступили к косметическим процедурам с украденной машиной, и уж тут поручик вмешался. Он был счастлив, что может прихватить преступников на месте преступления. Ситуация представлялась совершенно однозначной, никаких сомнений, никаких лазеек для увиливания от уголовной ответственности! В гараже сняли отпечатки пальцев, все пятеро преступников схвачены в момент перекраски автомобиля, теперь уж этих субчиков при всем желании не освободят через сорок восемь часов.

А с машиной на Бонифация дело обстояло следующим образом: владелец залатал колёса и поставил её на платной стоянке. Не поддался на уговоры полиции оставить свою машину в качестве приманки.

И вот теперь они самостоятельно предприняли операцию, которая, по мнению Яночки, сулила им не меньший успех. Пан Пурхель ехал не очень быстро, маленький «фиат» поспевал за ним. И не слишком далеко они уехали, в Мокотове остановились на Асфальтовой улице. Объект вышел из машины, аккуратно запер её и вошёл в парадное одного из домов. Поскольку Рафал успел заранее сбросить скорость, он остановил свой «фиат» за машиной пана Пурхеля лишь тогда, когда последний скрылся в подъезде дома.

– И что те… – начал было Рафал, но Павлик молниеносно выскочил из «малюха» и скрылся в том же подъезде. Яночка пояснила:

– Может, успеет заметить, в какую квартиру зайдёт. А если не успеет, попросим Хабра сказать, он уже знаком с нашим объектом.

– Ну что, выходим? – спросил Рафал. Яночка не успела ответить, ответил Павлик. Выскочив из подъезда со страшной скоростью, он плюхнулся на своё место в машине и прохрипел:

– Газуй! На всю железку! Он возвращается!

Рафалу не требовалось повторять дважды. Павлик ещё договаривал последние слова, а «фиатик» уже мчался по улице. И как ему удалось объехать «форд», не задев его? Тут же из подъезда показался пан Пурхель. Рафала он обогнал только на Раковецкой.

– Что там было? Рассказывай! – потребовала Яночка.

Немного отдышавшись, Павлик рассказал:

– Стал он по лестнице подниматься, я за ним, понял, на третьем этаже он в квартиру позвонил, я не попёрся, а скорей вниз. Там список жильцов. У меня получилось – звонил он в квартиру семь. И кто бы, вы думаете, в седьмой квартире проживает? Спорим, ни в жизнь не догадаетесь! Ну, кто?

– Наверняка кто-то знакомый! – сухо ответила Яночка. – Не тяни, выкладывай! И Павлик выложил:

– Казимеж Вишневский! Прокурор! Бартек невольно разинул рот, но восторга выразить не смог, так как в рот ему влез хвост Хабра.

– Так зашёл он к этому прокурору? – спросил Рафал.

– Нет, – ответил Павлик, сам удивляясь своему мужеству. – Я поднялся на полтора этажа и слышал, как ему сказали – пана прокурора нет дома, он… – а где, я не расслышал. А наш в ответ: «О'кей, там его и поймаю».

Пан Пурхель ехал к центру. Рафал без особых проблем держался за ним на нужном расстоянии. Так они доехали до Иерусалимских Аллей. Там «форд» свернул вправо, потом ещё раз вправо, проехал по улице Эмилии Платер до гостиницы «Марриот», отыскал свободное место, двумя левыми колёсами въехал на тротуар и остановился. Водитель вышел из машины. Дорогу Рафалу загородило такси, подъехавшее к гостинице.

Павлик быстро произнёс:

– Я выскочу, а ты потом где-нибудь приткнёшься Рафал притормозил, Павлик выскочил на ходу и незаметно двинулся вслед за паном Пурхелем. Тот вошёл в гостиницу, мальчик за ним, спешно придумывая на всякий случай объяснение: в гостинице остановился его дядюшка, приехавший из Соединённых Штатов. Не дойдя и до середины холла, он уже знал, что дядюшка его – негр, а дядюшкой стал потому, что женился на его польской тётке. Поскольку кроме тёти Моники других тёток у него не было, мальчик чуть не расхохотался вслух, представив, что бы сказала по этому поводу тётя Моника и её сын Рафал. С каждым шагом по гостиничному ковру легенда обрастала подробностями, и, добравшись до широкой лестницы, ведущей из холла на первый этаж, Павлик уже знал, что скажет, если его остановят: «Ах, это гостиница „Марриот“? Извините, ошибка. Мой приезжий дядюшка проживает в „Метрополе“.

Пан Пурхель не воспользовался лифтом, сразу направился к лестнице, значит, не собирался подниматься на верхние этажи. Следуя за ним на некотором расстоянии, Павлик увидел, как тот свернул в коридор первого этажа и, прибавив шаг, успел заметить, в какой номер он вошёл…

Рафалу повезло. Он заметил, что собирается уезжать машина, припаркованная чуть ли не на самом углу Новогродской, и поспешил занять её место. Машину поставил так же, как и пан Пурхель: два колёса на тротуаре, и выключил двигатель.

– А теперь что? – спросил он.

– Посмотрим, – ответила Яночка, которая все время смотрела в заднее окошечко. – Оба вошли в гостиницу. Сейчас Павлик вернётся, тогда будем думать.

Павлик и в самом деле вернулся через несколько минут. Не стал садиться в машину, только открыл дверцу и сунул внутрь голову.

– Худо дело, – сказал он. – Пурхель попёрся в казино, туда до восемнадцати лет не пускают, придётся, Рафал, тебе туда пойти, посмотришь, что он там делает.

Рафал не высказал энтузиазма: посещение казино ассоциировалось у него с материальными затратами, а с деньгами не густо. По лицу брата Яночка разгадала характер обуревавших его сомнений и быстро произнесла:

– Ничего не поделаешь, непредвиденные расходы, поделим на троих.

– На четверых, – поправил её Бартек. – А меня почему не считаешь?

– Да ладно вам, – пробормотал Рафал, выбираясь из машины. – Хорошо, что мне восемнадцать стукнуло месяц назад. Ну, я пошёл. А вы, если замёрзнете, побегайте по Новогродской, она закрыта для движения.

Не успел Рафал скрыться в вертящейся двери отеля, Яночка спросила брата:

– Но в гостиницу-то пускают и несовершеннолетних?

– В гостиницу пускают, – ответил тот. – Во всяком случае меня никто не остановил. Да и вообще никто не обратил внимания, я там и вовсе младенцев видел.

– А где казино?

– То ли на первом этаже, то ли это уже считается вторым этажом. Сразу, как поднимешься по лестнице, в первый коридор направо. Там есть вывеска, вернее, надпись. «Казино» написано. И «Детям до 18 вход запрещён».

– И только из-за этой надписи ты не мог войти?

– Только. Но разве этого мало?

– Я пойду туда. Во всяком случае, до дверей казино пройду.

– Зачем?

– Пока не знаю. На всякий случай…

– С Хабром пойдёшь?

– А насчёт собак ты никаких надписей не видел?

– Вроде нет.

– Тогда пойду с Хабром. В случае чего отправлю его к вам.

Оба, и Павлик и Бартек, всецело одобрили решение Яночки. На Рафала нельзя было положиться, нет у него ещё опыта в слежке, поэтому Яночке, да ещё с Хабром, очень не мешает находиться поблизости.

Дав проехать по улице машинам, Павлик открыл дверцу «фиата» и выпустил сестру с собакой. Через минуту они скрылись в здании гостиницы «Марриот».

Яночка вошла смело и сразу направилась к лестнице. Хабр вёл себя так, что к нему просто невозможно было придраться. Да и кто бы решился не пропустить эту прекрасную, чистую, сразу видно – превосходно воспитанную собаку? С достоинством, не торопясь, девочка с собакой прошли холл и, уверенно поднявшись по лестнице, свернули в коридор к казино.

Рафал уже успел пройти за заветную дверь. С облегчением узнав, что ничего не надо платить за вход, он расписался под заявлением, что совершеннолетний, сдал куртку в гардероб и прошёл в зал. И тут только сообразил, что, собственно, не знает, как выглядит этот самый Пурхель, за которым ему поручено наблюдать. Правда, он его видел несколько раз – сначала у его дома, потом на улице Асфальтовой и, наконец, здесь, когда тот вышел из машины. Но видел всегда мельком и в сумерках, а главное – сзади. Как же опознать этого типа? Придётся методом исключения. Значит, так: не толстый, не бородатый, не верзила, не хромает, не лысый и не рыжий, очки не носит. Что ещё?

Впрочем, Рафал тут же сориентировался, что выбор у него, собственно, не очень велик. Как минимум половину посетителей казино составляли темпераментные иностранцы из латиноамериканских стран, смуглые и черноволосые, отличить которых ничего не стоило. Правда, столы с рулетками окружали небольшие толпы, но толпы спокойные. Они не суетились, не бегали, а волновались и переживали на одном месте, так что можно было спокойно все головы рассмотреть столик за столиком. Рафал предположил, что, раз Пурхель только что вошёл, он вряд ли сидит, вон, все места заняты, так что должен стоять. Выходит, надо начать со стоящих мужчин.

И сразу увидел его. За одним из столов, пройдя за спинами сидящих, какой-то мужчина наклонился к такому сидящему и что-то ему говорил. Вот так же наклонялся Пурхель, когда садился в свою машину, та же фигура, Рафал не мог ошибиться. На всякий случай постарался рассмотреть его лицо, вернее, профиль. Тогда, у машины, он видел профиль Пурхеля. Похоже, он. Рафал обошёл вокруг стола и посмотрел на предполагаемого Пурхеля анфас. Вроде он.