Текст книги "Сестра моя Ольга"

Глава девятнадцатая

Было холодно. Очень холодно и неудобно.

«Получается, загробная жизнь, все-таки есть? – вяло удивилась Наташа. – Только почему же так холодно? Это неправильно. Если это рай… – она с усилием приподняла веки. Темнота, неяркий желтый огонек далеко-далеко вверху… ее замутило и веки сами собой опустились. – Нет, это не рай. Но в аду должно быть жарко, а здесь…»

– Пацаны, … гляньте, алкашка … валяется! – раздался над ней звонкий голос.

– …! И на че … там смотреть …? Мало ты их, … видел? – отозвался другой.

– Обкуренная, – не согласился третий, хриплый. – Интересно, живая или уже откинулась?

– Ну че …, застряли? Пошли …, дальше! Дашка ждет!

– А Серый … ей искусственное дыхание делать собрался, – заржал первый – рот в рот!

– Ага, щас, – согласился хриплый.

Сильный удар тяжелым ботинком по ребрам Наташа почувствовала и очень удивилась. Еще больше она удивилась, услышав собственный стон. Что же выходит, она жива? Но ведь она помнит… помнит тонкую иглу легко входящую в вену, помнит свой ужас, помнит, как дергалась, прижатая к полу двумя парами сильных мужских рук, помнит глаза Алексея… Как же так, ведь он убил ее? Но эти ребята… Она снова открыла глаза, но никого рядом не было. Странно, она ведь слышала голоса, и боль от удара тоже настоящая… ушли? Что они такое сказали, очень знакомое?.. Дашка ждет! Господи, Дашка! Наташа завозилась, пытаясь приподняться. Сколько же прошло времени? Бедная девчонка наверное уже с ума сходит от страха! А если и до нее добрались? Нет, с ней Андрей, он не даст Дашку в обиду! Все равно, надо домой, надо торопиться… надо рассказать Андрею…

Наташе удалось встать на четвереньки и выползти под свет фонаря, прежде чем она снова потеряла сознание.

Андрей добрался до указанного угла в рекордный срок.

– Теперь смотри внимательно, – сбавив скорость, он напряженно всматривался в темные кусты, – Лешка сказал, что где-то здесь…

– Нет, так мы ее не найдем, – через минуту сделала вывод девочка. – надо выйти и обшарить все тут.

– Наверное, – согласился Андрей. – Сейчас я там, под фонарем припаркуюсь… Дашка, смотри!

Сначала ему показалось, что это просто куча тряпья – бесформенная и неопрятная – человек это или просто мусор кто-то вывалил? Андрей всмотрелся… – Нашли! Дашка, мы нашли ее!

– Тетечка!

Они выскочили из машины и бросились к Наташе. Андрей не стал понапрасну тормошить ее – быстро проверил пульс, на всякий случай убедился, что все кости целы, цыкнул на снова разревевшуюся Дашку. Потом они, хотя и с некоторым трудом, запихнули безвольное тело на переднее сиденье. Андрей пристегнул Наташу ремнем, подождал, пока Даша устроится сзади так, чтобы придерживать ей голову и вдавил педаль газа.

– Домой!

Еще через полчаса бесполезного допроса, Ермолаева увезли. Когда дверь за ним закрылась, парень выругался и, взглянув на Лиду, беспомощно развел руками.

– Найти-то мы ее найдем.

– Ты думаешь, ее убили? – Лида уже откровенно плакала. – Но зачем?

– Зачем, это как раз понятно, – парень сдвинул в сторону большую коробку и присел рядом с девушкой. – Наташа твоя, для него смертельный свидетель. Сама слышала, как он сейчас держится. Ничего не знаю, вернулся на склад, потому что сработала сигнализация; все незаконное – наркота, оружие – все подброшено, – он тяжело вздохнул. – Здорово вы нам, девочки, своей самодеятельностью жизнь осложнили. Всю доказуху – в ноль, одним махом.

– Но у вас же должно быть еще что-то против него! Ты за ним следил сколько времени, неужели ничего не собрал?

– Оперативные данные, конечно, принимаются во внимание, – уныло ответил парень. – Но обвинение на них основывать… У таких господ адвокаты с зубками, они свои денежки честно отрабатывают.

– И что же вы теперь будете делать?

– Искать. К Никонову на квартиру я уже ребят отправил – не просто так его машина здесь оказалась. Наверняка он причастен к исчезновению твоей подруги. Скорее всего, Ермолаев приказал ему избавиться от тела. Вот только неувязка получается, не на руках же Никонов ее уволок. Может была еще одна машина? Незаметно подъехала с той стороны, могла даже во двор не заезжать. Там, на улице, места для парковки больше чем достаточно. Так что – тихо подъехали, тихо погрузили тело, тихо уехали. А мы с тобой в это время у парадного крыльца разбирались, – он сплюнул на пол. – Черт, надо же, как не повезло. Лида, а ты никого не видела на улице? Никонов, на чем бы он ни уехал, к своей машине должен был вернуться.

– Нет, никого, – качнула она головой.

– Черт, – повторил парень. – Родных надо известить. Есть у нее родные?

– Да. Племянница с ней живет.

– И все?

– Не знаю. Есть вроде какой-то мужчина.

– Ладно, поехали. На месте разберемся. Где она живет?

– Я… я не знаю.

– Ты что, дома у нее ни разу не была? Ладно, как ее фамилия?

– Не знаю, – Лида поежилась под взглядом парня, торопливо попыталась объяснить: – Мы и знакомы-то всего два дня. У меня только номер телефона есть, – она достала записную книжку, быстро отыскала нужную страничку, – вот.

Парень вздохнул, достал сотовый телефон, набрал номер. Трубку взяли не сразу, но все-таки взяли.

– Алле, – голос Дашки звенел так, что слышно было даже Лиде.

– Здравствуйте, – вежливо заговорил парень. – Извините, что так поздно, но я звоню по поводу Натальи… – он посмотрел на Лиду и выразительно зашевелил бровями, требуя подсказать отчество. Она только пожала плечами – дескать, зачем оно мне?

– Ой, уже все в порядке! – весело перебила Дашка. – Тетечка дома! Она спит, но дядя Андрей сказал, что все будет хорошо!

– Что? – растерялся парень и обменялся изумленным взглядом с Лидой. – Как это?

– С кем ты там разговариваешь, Дарья, – послышался в трубке мужской голос. – Ну-ка, дай мне, – мужской голос приблизился, спросил сухо: – Кто это говорит?

– Старший оперуполномоченный Карташев, – официально представился парень. – А с кем имею честь?

– Я муж Наташи. Так что вы хотели?

– Дело в том, что мы задержали человека, покушавшегося на вашу супругу…

– Лешку?!

– Почему… нет, это Ермолаев Сергей Семенович. Знаете такого?

– В первый раз слышу. Ермолаев какой-то.

– Он работает заведующим складом в фирме «Фармамед»

– Ах вот оно что, «Фармамед». Но при чем здесь Алексей?

– Э-э… Мне сложно ответить на ваш вопрос. Да и неудобно это по телефону, а поговорить надо. Можно мне сейчас подъехать?

– Пожалуй. Мне тоже есть о чем с вами поговорить.

– А с Наташей можно будет побеседовать?

– Не сейчас. Она будет спать еще несколько часов.

– Но… то есть… вы уверены, что с ней все в порядке? Может быть врача?

– Я сам врач. Полную уверенность, разумеется, может дать только обследование в стационаре, но у меня нет причин считать, что она пострадала физически.

– Что ж, если вы так считаете… подскажите, пожалуйста, как до вас добраться.

Записав адрес в Лидину записную книжку, которая все еще была у него в руках, и выключив телефон, парень обалдело покрутил головой:

– Надо же! Ничего не понимаю!

– Ну что? Что там? Она жива? – спросила, срываясь на визг, Лида. Андрей говорил значительно тише Дашки и поэтому она, хотя и затаила дыхание прислушиваясь, почти ничего не поняла.

– Говорят, жива, – развел руками парень. – Муж ее сказал, что спит и все в порядке.

– Ур-р-ра! – заорала Лида и бросилась ему на шею. В ответных действиях, энтузиазма было ничуть не меньше.

– А ты здорово целуешься, – сообщила она через несколько минут.

– Настоящий профессионал, он во всем профессионал, – ухмыльнулся парень.

– Кстати, как тебя зовут, профессионал?

– Витя, – он подмигнул. – Ну что, поехали, посмотрим на твою подружку?

Шеф, с трудом, застегнул молнию на раздувшемся от вещей чемодане. Все. Теперь можно уходить. Он облизнул пересохшие губы, оглянулся в сторону кухни. Выпить, что ли, на дорожку? На посошок, так сказать. Звонок в дверь раздался в тот самый момент, когда он наливал себе коньяк. Хрустальная рюмочка выскользнула из пальцев и грянувшись о кафельный пол, разлетелась мелкими брызгами. Шеф замер. Кто именно, сейчас стоит за дверью, он не сомневался. И открывать этим людям, не было никакого желания. Еще один звонок. На цыпочках он пробрался в коридор, с сдернул с вешалки куртку, сунул руки в рукава. Вернулся в комнату, снова расстегнул чемодан, вытащил аккуратный пакетик с золотыми безделушками, сунул в нагрудный карман. По остальным карманам распихал несколько пачек долларов. Звонок снова залился трелью и уже не умолкал.

– Давайте, ребята, давайте, – пробормотал Шеф, открывая балконную дверь, – работайте! Вам за это деньги платят.

Холодный ветер ворвался в комнату. Шеф поежился, застегнул куртку и вышел на балкон.

– Хорошо, не одиннадцатый этаж, – вздохнул он, глядя вниз. – Но и третий, это вам не хухры-мухры.

Прыгать вниз он, скорее всего, не рискнул бы. Но в данном случае, этого и не требовалось. На расстоянии вытянутой руки от балкона, стоял старый тополь – хотя и не вполне комфортная, но достаточно безопасная возможность добраться до земли. Вскарабкаться на перила было совсем не сложно: на балконе стоя старый стул с мягкой кожаной обивкой (очень удобно – и летним вечером можно посидеть на воздухе с приятностью, и на зиму убирать не надо – что ему, кожаному, сделается). А вот продвинуться по тонким перилам вперед и дотянуться до упругой тополиной ветки, тут понадобилось некоторое усилие. Да что там, некоторое – весьма существенное усилие потребовалось! Страшно же, все-таки, почти восемь метров под ногами! И если бы не те люди, что сейчас ломились в его дверь, Шеф в жизни бы не решился на такую, совсем ему не подходящую акробатику. Но деваться было некуда, поэтому он, зажмурившись, оттолкнулся и прыгнул прямо на тополь. Ветки хлестнули по лицу, острый сучок до крови оцарапал щеку, другой воткнулся в ладонь. Судорожно обхватив толстый ствол, Шеф засучил ногами, нащупывая опору. Почувствовав, что закрепился, выдохнул, открыл глаза. Окно его собственной квартиры сияло прямо перед глазами.

«Эх, не сообразил свет выключить. А теперь красуюсь, как на витрине.»

Он осторожно начал сползать вниз, обламывая цепляющиеся за одежду ветки. Конечно, тридцать лет назад такие вещи получались у него не в пример лучше. А сейчас – и живот мешает, и одышка, и вообще, с тех давних пор, деревья стали гораздо более неудобными. На самой нижней толстой ветке, достаточно крепкой, чтобы выдержать его вес, Шеф остановился передохнуть.

«Все равно, высоковато. Ну ничего, сейчас, отдышусь только…»

– Помощь нужна? – доброжелательно спросил голос откуда-то снизу, из темноты.

– Что?! – Шеф вцепился ногтями в кору. Была еще слабая надежда, что никакого голоса не было, что ему показалось. Может это просто слуховые галлюцинации? Может он, всего-навсего, сошел с ума?

– Я говорю, спуститься, помочь не надо? – любезно повторил голос.

Теперь шеф разглядел и его обладателя. Он стоял под деревом, задрав голову вверх и слегка вытянув вперед руки, словно приглашая спрыгнуть к нему в объятия.

«Если попробовать ногами, да ему на голову… как эти мужики в кино делают…»

Рядом с первым милиционером, бесшумно материализовались еще двое, тоже подняли головы и уставились на него.

– Не надо, – обреченно выдохнул Шеф и, разжав руки, мешком свалился на землю.

Глава двадцатая

Витя позвонил в следующее воскресенье.

– Ты дома? – вроде бы даже удивился он, когда услышал в трубке голос Лиды.

– А где же мне еще быть в выходной?

– Мало ли. Некоторые на свидания ходят.

– Ну знаешь! – она немного обиделась. – Если тебя так огорчает, что я не на свидании, то это легко можно исправить.

– Да нет, я не то имел в виду, – заторопился Витя, – не вешай трубку! Я хотел сказать наоборот… мы могли бы встретиться. Если не возражаешь, конечно.

– Встретиться? И что ты под этим подразумеваешь?

– Собственно, это уж как ты решишь. Например, посидеть, поговорить. Я мог бы угостить тебя мороженным. Ты какое мороженое любишь?

– Шоколадное и с орехами, – после короткой паузы ответила Лида. – А когда?

– Да вот, прямо сейчас. Чего тянуть? Я ведь правильно понял, ты ничем особо важным не занята?

– В общем, нет. Хорошо, где встречаемся?

– Во дворе, наверное. Спускайся, я здесь, у твоего подъезда стою.

– А на третий этаж подняться, слабо было? – засмеялась она. – Ладно, через пять минут выйду.

Когда она, действительно, ровно через пять минут, выпорхнула из подъезда, Витя только головой покачал и восхитился:

– Лида, тебя в книгу рекордов Гиннеса записать надо. Другой полчаса нужно только в шкаф заглянуть, а ты, действительно за пять минут собралась.

– Попрошу со всякими другими меня не сравнивать, – гордо вскинула она подбородок.

– Прости, – кивнул он очень серьезно. – Разумеется, глупо тебя с кем-то там еще сравнивать. Гм. На самом деле, я это сразу понял, еще когда ты кирпичом в окно швырнуть примерялась. Позволишь загладить свою вину?

– Да позволяю, позволяю, – засмеялась она. – Заглаживай. Где там твое мороженое?

– Не возражаешь против того, чтобы проехаться в центр? На набережной и погулять можно, и я там одно кафе знаю, очень приличное.

– Почему нет? Поехали.

Кафе действительно оказалось очень приличным – там даже имелся гардероб. Сбросив куртку на руки Виктору, Лида остановилось перед зеркалом. Ничего особенного конечно, не вечернее платье, но черные брюки и золотистый свитер из ангорки смотрятся очень мило. Пока она поправляла волосы, Виктор получил номерки и встал рядом.

– Ты выглядишь изумительно, – комплимент был сделан очень серьезно, без тени улыбки.

Лида, почему-то, посмотрела не на него самого, а на его отражение.

– Ты тоже, – она на секунду замялась, подбирая слово, – весьма импозантен.

Виктор усмехнулся. Действительно, сегодня он ничем не напоминал того подозрительного типа, который шнырял по коридорам офиса. Чисто выбрит, в костюме, при галстуке и даже волосы, кажется, стали чуть короче.

Они прошли в зал. Лида устроилась за столиком, а Витя подошел к стойке – несмотря на то, что кафе претендовало на высокий класс, официанток здесь не было. Посетителей, впрочем, тоже было не слишком много. Так что, уже через пару минут, на столике стояли две креманки с шоколадным мороженым, посыпанным орехами и две чашечки с кофе.

– Надо же, кофе в чашечках, – Лида, коснулась пальцем фарфорового края. – И даже ручки не отбиты.

– Культура, – напыжился Витя так, словно наличие этих чашечек было его личной заслугой. – Я же сказал, очень приличное кафе. И мороженое здесь настоящее. Ты ешь.

– Угу, – Лида попробовала, кивнула и энергично заработала ложечкой. – А теперь переходи ко второму пункту программы.

– Ко второму?

– Точнее, к первому. Ну ты что, сам не помнишь, что мне обещал? Сначала поговорить, а потом накормить мороженым. Мороженое передо мной, а где обещанные разговоры? Всю дорогу молчал, значит теперь приступай.

– Разве я молчал?

– Не то, чтобы совсем. Ты три раза сказал «гм», два раза «ага», «о, вот газелька идет» и еще сказал водителю, где остановиться. Но по-моему, это трудно назвать полноценной беседой.

– Гм. Извини, это я, наверное, от смущения.

– Ты? А разве у тебя есть такой орган, которым смущаются?

Виктор слегка покраснел.

– Оказывается, есть. Но ты права, до сих пор я и не подозревал о его существовании. Знаешь, давай, ты сама у меня что-нибудь спросишь. Для разгона.

– Без проблем. Расскажи, как Никонова, шефа нашего драгоценного, брали? У нас в фирме слухи самые невероятные – вроде он сбежать пытался, отстреливался даже.

– Ерунда. Ничего он не отстреливался. Да и побег тоже… он понадеялся, что мы не сообразим внизу пару ребят оставить. Вылез, дурак, через балкон и начал на ближайшем тополе гамадрила изображать.

– И что?

– Да ничего. Свалился, запястье сломал. Я же говорю – дурак. Лида, а что фирма ваша разве работает еще?

– Смеешься? Это когда директор, главбух и завскладом в тюрьме? Это мы так, на нервной почве. Приходим в офис, обмениваемся новостями и впечатлениями, потом снова расходимся.

– Понятно. А тебе теперь новое место искать?

– Я нашла уже. К Наташе пойду, им сейчас люди нужны. Кстати, ты знаешь, что они с Андреем заявление подали?

– Знаю. Я же сейчас в больницу, как на службу, являюсь – каждый день.

– Это зачем?

– Разговариваю с персоналом. Пытаюсь найти хоть какую-то зацепку, шанс поймать Луканина. Хотя, скорее всего, он уже под чужой фамилией на багамском пляже загорает, – Витя вздохнул. – Обидно, досадно… Ну ладно, что ты там про свою новую работу говорила?

– А что про нее говорить? Работа, как работа. Зарплата правда, небольшая, но после испытательного срока обещали сразу прибавить. Да ну, скучно это все. Витя, ты лучше про себя расскажи, как ты слежку ведешь?

– Гм. Про мою работу тоже скучно, Лидочка. Ты ешь мороженое, давай, а то растает.

– Я ем. Так что с твоей работой? Носишься все время по улицам, изображая бомжа?

– Положим, не все время, и не всегда бомжа… ты мороженое, ешь.

– А в кого еще приходится перевоплощаться?

– Мало ли. От ситуации зависит. Ты ешь мороженое, оно здесь настоящее.

– А ненастоящее мороженое это что?

– Не знаю. Но разве тебе такое не попадалось – пробуешь, а у него ни вкуса, ни запаха, один только холод?

– А, вот ты про что. Согласна, это настоящее. Витя, а ты только со стороны следишь или приходилось и в банду внедряться?

– Что у тебя все вопросы какие-то… – тоскливо протянул он. – Ела бы ты лучше мороженое.

– А я что делаю? – Лида выразительно поскребла ложечкой, собирая остатки со дна вазочки.

– Так я сейчас еще принесу, – Витя вскочил с места и моментально вернулся со следующей порцией. – Вот, ешь мороженое.

– Спасибо. Витя, а вот допустим, ведешь ты за объектом слежку и вдруг обнаруживаешь, что за тобой за самим следят. Бывало у тебя так?

– Не часто, но случалось. Лида, неужели тебе это интересно?

– Очень! – искренне заверила его она. – Понимаешь, я сама о чем-то таком всю жизнь мечтала! Это же так увлекательно!

– Глупости. Это в кино увлекательно и в книжках. А в жизни… мотаешься, как дурак, по городу, и в жару, и в холод. Иной раз по полдня топчешься на одном месте – и уйти нельзя, и чтобы заметили тебя – тоже нельзя. Ешь лучше мороженое.

– А в засаде? – Лида послушно отправила в рот большой кусок, облизала ложку.

– Что в засаде? – Витя засмотрелся на ее блестящие глаза и слегка потерял нить беседы.

– В засаде тоже приходилось лежать?

– Ну, почему обязательно лежать? Можно и двигаться, только очень осторожно, чтобы шума случайно не поднять.

– Интересно? – ложечка застыла над существенно уменьшившейся горкой мороженого.

– Скучища смертная. Ни тебе покурить, ни поговорить, ни книжку почитать.

– А ты куришь?

– Раньше курил. Теперь нет.

– Бросил? У тебя сильная воля.

– Да воля, по-моему, тут ни при чем. Я и усилий особенных не прикладывал, – Витя оживился. Обсуждение того, как он бросил курить, явно вдохновляло его гораздо больше, чем вопросы о работе. – . Знаешь, до этого я, как все курильщики, сто раз бросал и потом снова начинал. А в какой-то момент решил, что все, хватит. Наверное, время пришло – все отпущенные на мой век сигареты выкурил. И с тех пор… о черт!

– Что такое? Опасность? Кто-то из твоих клиентов? – Лида напряженно выпрямилась, изо всех сил сдерживая желание повернуть голову и посмотреть на двери.

– Да нет, свои. Просто забыл, что городишко у нас такой маленький – всего-то около миллиона человек. Значит в любой момент можно встретить кого-то из знакомых.

– А-а, – Лида быстро оглянулась и, увидев приближающихся Андрея, Наташу и Дашку, довольно кисло улыбнулась. – Действительно.

– Привет! – Дашка сияла, как новенький полтинник. – А мы празднуем! Мы заявление в ЗАГС подали и вот уже третий день празднуем! В цирке были, в кино были, в Макдональдсе, тоже были! А сегодня по набережной уже три часа гуляем, так здорово! Только есть захотелось, вот мы и зашли, пирожков купить. А здесь никаких пирожков вовсе нет, одно мороженое! А вы что здесь делаете?

– Андрей называет это здоровой детской непосредственностью, – отпихивая Дашку в сторону, извиняющимся тоном сказала Наташа. – Не видишь, что ли? Люди это самое мороженое едят.

– Да мы так просто… – Лида сделала неопределенный жест рукой. – Вот, решили встретиться, поболтать.

– Хорошее дело, – Андрей перехватил вывернувшуюся из Наташиных рук Дашку и развернул ее лицом к дверям. – Счастливо вам, ребята. А мы пойдем, поищем, где можно перекусить.

– Счастливо, – ответила Лида.

Виктор только кивнул.

– Может надо было пригласить их посидеть с нами? – неуверенно спросила она через минуту неловкого молчания.

– Почему ты так решила?

– У тебя вид недовольный. И вообще, такое ощущение, – Лида нервно забарабанила пальцами по столу, – что ты на меня… не знаю, обиделся что ли?

Его щеки снова порозовели.

– Нет, что ты. Какие тут могут быть обиды? Просто… – он помедлил секунду, потом решительно накрыл ее руку своей ладонью. – Понимаешь, когда я звонил тебе, то имел в виду не просто поболтать. Если честно, то я рассчитывал на нечто большее.

– Ну, – Лида отвела взгляд в сторону. – На самом деле, я тоже… рассчитывала на нечто большее.

Новый год они решили отпраздновать вместе. Лида приехала к Наташе с утра – помогать готовить, а мужчины должны были подойти позже, часам к четырем. Андрею надо было заглянуть в больницу, а Виктор и вовсе со вчерашнего дня носился где-то по своим таинственным делам.

Надо сразу сказать, что «помогать готовить» – было не совсем точной формулировкой, появившейся только потому, что Наташа была хозяйкой квартиры и формально, вроде бы за стол отвечала она. Реально, в роли помощницы оказалась Наташа, а Лида демонстрировала свое кулинарное искусство, основные правила которого (и даже некоторые рецепты), были почерпнуты из книг Рекса Стаута.

Впрочем, Наташу это нисколько не огорчало. Она с легким сердцем чистила картошку, разбирала селедку, крошила овощи в салат и мыла посуду. Кроме того, ее обязанностью было гонять Дашку, которая регулярно заскакивала на кухню стянуть что-нибудь вкусненькое.

– Да еще и грязными руками! – возмущалась Наташа. – Я тебе что сказала? Пока в комнатах идеальный порядок не наведешь, даже на глаза не показывайся!

– Какой смысл ставить невыполнимые задачи? – пожала плечами девочка. – Где нормальные люди живут, там идеального порядка быть не может, принципиально.

– Кто это тебе сказал такую глупость? – чуткое ухо Наташи уловило в Дашкиных интонациях явные признаки цитирования.

– Дядя Андрей, – не скрывая удовольствия, ответила та. – Он вчера футболку свою искал, весь шкаф перерыл.

– Нашел? – полюбопытствовала Лида, не поднимая головы. Очень острым, привезенным с собой из дома ножом, она нарезала мясо на широкие тонкие ломтики.

– А как же! Она на подоконнике лежала, – за неимением лучшего, Дашка цапнула половинку крутого яйца, ловко увернулась от полотенца, которым замахнулась на нее Наташа и удрала с кухни.

– Просто ужас какой-то, а не ребенок! – пожаловалась Наташа. – А Андрей ее балует.

– Переходный возраст, что ты хочешь? – пожала плечами Лида. – Себя вспомни в четырнадцать лет.

– Да у нее этот переходный возраст начался, как только она первое слово сказала! – нежность, звучащая в голосе, не соответствовала сказанным словам. – И с тех пор не закончится никак.

Лида только усмехнулась. Сгребла нарезанное мясо в синюю пластиковую миску, проинформировала нейтрально:

– А теперь мы все это слегка отобьем, каждую полоску, – ножик снова заработал, но теперь уже в качестве молоточка. – Ты лук порезала?

– Да.

– Хорошо. Смешай его с грибами. Посоли, поперчи, чеснока капельку добавь. И еще вон из того пакетика сыпани, это я майоран принесла. Помешала? Теперь дай попробовать.

Наташа, послушно поднесла ей ложку. Лида, серьезно хмуря брови, почмокала, потом кивнула головой:

– Нормально. А теперь смотри – на отбитую полоску мяса кладем ложечку грибов, заворачиваем вот так, рулетиком и закрепляем большой зубочисткой. Где у тебя зубочистки?

– Нету. Мы как-то без них обходимся.

– Значит тащи нитки, какие не жалко. Будем нитками обматывать.

Один за другим, ловко скрученные рулетики ложились на стол.

– Ставь сковородку на огонь, самую большую, – продолжала давать указания Лида. – Сначала мы это все обжарим, потом снимем нитки, сложим в жаровню и притушим в соусе. Великолепное получится блюдо – и празднично, и не слишком хлопотно, и довольно быстро.

– Ты так считаешь? – с сомнением уточнила Наташа, роняя первый рулетик в кипящее масло.

– Осторожнее! – вскрикнула Лида. – Огонь убавь и опускай осторожнее. А то и маслом все вокруг заляпаешь и сама обожжешься.

– Вот и я о том же. Нет, может это и вкусно будет, и празднично, тут я не спорю. Но вот насчет того, что не хлопотно – это явный перебор.

– Я же не сказала что совсем не хлопотно, я сказала – не слишком. А чего ты хочешь? Сосиски сварить, оливье настругать и на этом закончить? У тебя теперь мужик в доме, его кормить надо, регулярно.

– Это точно, – вздохнула Наташа. – Кушает он, дай ему Бог здоровья…

– Вот и радуйся, что кушает! Пока мужик голодный домой приходит – значит все в порядке. А вот если отказываться от еды начинает, это первый признак распада семьи, можешь не сомневаться.

– Лида, ты ведь моложе меня! – восхитилась Наташа. И откуда ты это все знаешь?

– Книжек много читала, – засмеялась Лида. – В них, знаешь, сколько полезного! Я и тебе книжку подарю. Кулинарную – «Путь к сердцу мужчины или тысяча и одно блюдо из мяса»!

– Ну, эту ты, наверное, наизусть выучила! И на своем мужчине проверила.

– Есть немного, – скромно потупила глазки Лида.

– Кстати, ты Витю с родителями уже познакомила?

– Ага. Заодно посмотрела на него в деле. Это был, я тебе скажу, смертельный номер!

– Почему?

– Ну, у моих ведь совсем другие планы были. Меня на чистую работу устроили и жениха мне хотели чистенького.

– Это кого же, например? Врача?

– Да что теперь, если Андрей врач, то других профессий не существует? Впрочем, врача тоже можно, только не хирурга. Лучше стоматолога – и солиднее и денежнее. Или инженера. Не такого, конечно, как у них на заводе, а тоже, солидного. Чтобы не с железками возился, а в кабинете сидел. Экономиста, например. Или программиста – это сейчас в моде. Тоже не заводского естественно, а из какой-нибудь приличной частной фирмы – они там очень хорошо зарабатывают. Одним словом, общее направление мыслей ты поняла.

– Да уж. Витя в этот образ как-то слабо вписывается.

– А я о чем! Они столько лет мечтали об интеллигентном зяте, а я им, здрассте-пожалуйста, привожу неопознанного мента! Стол они, конечно, накрыли, по всем правилам, но как сами выглядели! Мать с отцом надулись, смотрят в разные стороны, Сашка, брат мой, кулачищи свои выложил, рожу пострашнее состроил – сидит, бровями шевелит.

– Бедный Витя. Он, наверное, смущался очень, – Наташа вспомнила свой недавний опыт знакомства с многочисленной родней Андрея и поежилась. Даже при том, что все демонстрировали ей самое искреннее расположение, было не по себе. А уж если бы она столкнулась с такой откровенной враждебностью – сбежала бы не оглядываясь.

– Кто, Витька? Щас-с! Ты не поверишь, Наташка, получаса не прошло, а он уже был им всем самым лучшим другом. Главное, я даже не поняла, как это у него вышло. Вроде ничего особенного и не делал – что-то маме на ушко нашептал, с отцом рюмку водки выпил, Сашке анекдот рассказал неприличный…

– А откуда ты знаешь. что неприличный? Он что при вас рассказывал?

– Оттуда и знаю, что не при нас. Они на кухню ушли и ржали там, как два жеребца. Или ты считаешь, что Витька ему там «Муху-Цокотуху» Корнея Ивановича Чуковского, наизусть декламировал?

– Да нет, – Наташа усмехнулась. – Пожалуй, ты права.

– В общем, как бы то ни было, он своей цели добился. Мама его теперь зовет сыночком, с Сашкой они по корешам, а отец только и дожидается, когда же Витенька выкроит время к нам заглянуть, чтобы обсудить международное положение и происки американских империалистов.

– Здорово!

– Как тебе сказать? Все на свете имеет свои теневые стороны. Зато теперь, все наши с Витей встречи я стараюсь организовать подальше от дома. Потому что если он только через порог переступит – все, считай свидание накрылось. От моего же жениха, мне только мелкие крошки останутся. Ничего, скоро поженимся, я официально к нему перееду. Вот тогда пусть меня попробует кто-нибудь в сторону отодвинуть!

У нее в кармане коротко, резко прозвонил сотовый.

– О, Витя эсэмэску прислал! – Лида наскоро сполоснула руки, вытерла их и, достав телефон, начала жать на кнопки. – Ну-ка, что он там нам написал? «Не знаю, когда освобожусь, начинайте без меня, привет Наташе с Андреем, люблю, целую, люблю!» – прочитала она на одном дыхании и засмеялась. – Вот они, достижения цивилизации. Как ты говоришь, дай Бог здоровья тому, кто выдумал сотовые телефоны.

– Что тут у вас? – сунулась на кухню Дашка. – Вроде телефон звонил?

– Да. Дядя Витя прислал сообщение, что задерживается. Сказал, чтобы начинали без него, – ответила ей Наташа.

– Задерживается или совсем не придет? – уточнила Дашка. Витя, которого она с первой встречи определила, как «прикольного дядьку», ей нравился.

– А это уж как повезет! – картинно развела руками Лида. – Будем надеяться, что хоть к двенадцати явится.

– Ты, вроде и не расстроилась совсем, – заметила Наташа.

– А смысл? Понимаешь, опять-таки, в какой-то сильно умной книжке, я читала, что выбирая человека, ты выбираешь его жизнь. Я Витьку выбрала с открытыми глазами. Так какой смысл теперь психовать? Ну обижусь я, расплачусь, устрою скандал. Один раз, второй, третий. А дальше что? Он просто сбежит от меня и все. Витю уже не переделать, мальчик большой вырос. Да я и не хочу переделывать.

– Одним словом: бачилы очи, що брали? – усмехнулась Наташа.

– Ну! Тут ведь самое главное – сразу определить линию поведения. Если я мужика все время ждать буду и дергаться из-за того, что у него планы на ходу меняются, то лучше сразу в сумасшедшем доме отдельную палату с мягкими стенками заказывать. Нет, надо настроить себя на позитив, на то, что рано или поздно, когда Витя все свои дела переделает, он все равно ко мне явится! И вот тогда-то, я причитающуюся мне дозу любви и нежности, получу за один раз и полностью. Представляете, девочки – муж дома, словно праздник! Честное слово, сама себе завидую.

– Вот Дашка, учись, – очень серьезно посоветовала Наташа. – Будешь много книжек читать, станешь такая же умная, как тетя Лида.

– Хочешь сказать, научусь так же себе и людям голову морочить? – девочка сказала это тихо, почти про себя. Хоть она была и не слишком почтительна к старшим, но все-таки, определенные понятия о приличном поведении у нее имелись.