Текст книги "Сестра моя Ольга"

– Он когда постоит ночь, то запах выветривается, – вступилась девочка за коньячный напиток. – А вкус остается.

– Ну-ну, поверим на слово. А где стаканы? Тащи-ка парочку граненых.

Вообще-то, насчет граненых стаканов он пошутил, но девочка поняла его буквально. Мухой слетала на кухню, протянула два стакана.

– А вы что, тоже пить будете?

– Конечно. Разве твоя тетя алкоголик, чтобы в одну морду пьянствовать? – Андрей аккуратно плеснул в оба стакана, пояснил внимательно наблюдающей Дашке: – Медицинская доза.

– А мне медицинскую? – обнахалилась она, за что и получила два грозных взгляда. Нахмуренные брови Андрея девчонка проигнорировала, а Наташиной суровости, только обрадовалась. – Ой, тетечка, ты и правда в себя приходишь!

Медицинская доза завершила процесс приведения Наташи в чувство. Она вылезла из-под одеяла и почувствовала потребность немедленно высказать все, что думает об Игоре. Андрей согласился выслушать ее, но выставил встречное условие – что его покормят.

– Не знаю, как вы, девушки, но у меня уже живот к спине клеится!

Тем не менее, он не позволил Наташе накрывать на стол: усадил на табуретку, а сам пристроился рядом обнимая ее за плечи. Наташа не протестовала – несмотря на некоторое неудобство, тяжелая мужская рука на плече действовала успокаивающе. Дашка быстренько разогрела тушеную капусту, разложила по тарелкам, нарезала хлеб и тоже села за стол. Андрей без восторга посмотрел на поданный ужин. Он хотел было намекнуть, что неплохо бы и кусок мяса в доме держать, так, на всякий случай, но во время прикусил язык. В свете последних событий, упоминание, даже в шутку, что Наташа не может обеспечить племяннице полноценного питания, вполне могло спровоцировать новый виток истерики. Поэтому, постаравшись изобразить полное удовлетворение, он выпустил Наташу, придвинул поближе тарелку со щедрой порцией капусты и взялся за вилку.

– А я бы, пожалуй, приняла еще одну медицинскую дозу, – глядя в потолок, намекнула Наташа.

– Ты уверена? – Андрей с сомнением посмотрел на нее. – Стресс ты уже сняла…

– А теперь хочу сбросить остатки, – перебила она его с нервным смешком. – Да не бойся ты, наливай. Тридцать капель мне не повредят.

– Ну ладно, – он снова отмерял в стаканы пахучую жидкость. – Твое здоровье!

– Твое здоровье, – она залпом выпила, зажмурилась на секунду, потом посмотрела на Андрея блестящими глазами и улыбнулась.

У него перехватило дыхание. Она что, вообще не понимает, что делает? Или наоборот, слишком хорошо понимает?

– Ты что не пьешь, Андрей? Догоняй!

– А? Ах да, конечно, – он хватанул свою порцию, не чувствуя ни вкуса, ни запаха, и уставился на нее. – Наташа?

– Да, – снова улыбнулась она.

Пальцы Андрея задрожали, вилка громко звякнула о край тарелки.

– Наташа…

Разумеется, Дашка, милое дитя, выбрало именно этот момент, чтобы вступить в беседу.

– Дядя Андрей, – она довольно бесцеремонно подергала его за рукав, – А давайте, вы сегодня у нас переночуете? А то вдруг тете опять плохо станет?

– Ну, насколько это зависит от меня… – голос плохо повиновался и Андрею пришлось откашляться. Ясно, что Дашка всего лишь хочет иметь его под рукой, на всякий случай. Черт, в любом случае, отказаться от неожиданного предложения было выше его сил. – Наташа, ты что скажешь? – если она считает нужным, пусть прогоняет, а сам он теперь не уйдет, вот так!

– Боюсь, что у нас просто выхода другого нет, – скромно потупилась Наташа. – На дворе почти ночь уже, а ты выпил, значит за руль нельзя. Не пешком же тебе домой топать.

Она на секунду приподняла ресницы и полыхнула таким огнем, что только присутствие ничего не замечающей Дашки удержало Андрея на месте. Он с отчаянием посмотрел на Наташу и спросил:

– Тогда, может, будем укладываться? Давно спать пора.

– Давно, – согласилась Наташа и снова обожгла его взглядом.

– Да ладно вам, одиннадцати еще нет! – вмешалась Даша. – Сейчас посидим, телевизор посмотрим. На НТВ как раз кино начинается…

– Никакого телевизора! – строго возразила Наташа и Андрей, с облегчением, перевел дыхание. – И так весь режим себе сбила.

– Но тетечка, честное слово, я завтра утром без звука встану, по первому слову!

– Дашка, не спорь. Андрей устал и у меня голова болит, а завтра всем на работу. Так что, бегом, раскладывай свой диван – я с тобой лягу. Андрей, а ты в зале, хорошо?

– Хорошо, – кивнул он. Господи, да какая разница: в зале, на кухне, на коврике у двери! Главное – Наташа! В эту минуту, сегодня ночью, всегда, до конца жизни – только она!

Пока Даша возилась с диваном в своей спальне, Наташа приготовила постель для Андрея.

– Вот, устраивайся. Собственно, ты здесь уже ночевал однажды.

Не отвечая, он поймал ее за руку, притянул к себе, поцеловал.

– Тетечка, все готово!

Андрей едва слышно застонал и разомкнул руки. Наташа быстро коснулась губами его щеки, и прошептала:

– Как только Дашка уснет!

Свет погасили сразу, никаких фокусов с чтением в постели, перед сном, Наташа, слава Богу, не допустила. Андрей лежал в темноте, закинув руки за голову, и ждал. Прошел час, второй, третий. Циферблата часов, висящих на стене напротив дивана, не было видно, но Андрей не сомневался, что скоро рассвет. Неужели Наташа решила просто поразвлечься за его счет? Нет, не может быть. Она бы никогда не стала его вот так, вульгарно обманывать. Может он сам чего-то не понял? Принял желаемое, за действительное? Не выдержав, Андрей осторожно, чтобы старый диван не заскрипел, поднялся и подошел к окну. Фонари над подъездами не горели и в доме напротив светилось одно единственное окно, отчего темнота на улице казалось еще более плотной, почти осязаемой. М-да, похоже до утра еще есть время.

Он прошелся по комнате, остановился перед часами, всмотрелся. Что за ерунда? Пятнадцати минут не прошло? Это какая-то ошибка. Андрей присел в кресло и честно прождал еще часа полтора, потом снова сверился с циферблатом. Большая стрелка за это время, словно издеваясь, переползла всего на три деления. Черт бы побрал дядюшку Эйнштейна, вместе с его теорией относительности!

Из соседней комнаты послышался слабый шорох. В следующую секунду, Андрей уже был у двери. Навстречу бесшумно выскользнула Наташа и тут же оказалась в его руках.

– Наташка, – он прижался щекой к ее волосам, потом несколько раз, быстро, не слишком придирчиво выбирая место, поцеловал – в висок, в щеку, в нос, в подбородок. – Ну что же так долго, я извелся весь…

– Дашка никак не могла угомониться, – она отвечала на его торопливые поцелуи с не меньшим пылом, поэтому голос звучал прерывисто. – Я сама извелась!

– Наташа, – кажется, уже нельзя было обнять ее крепче, но вопреки физическим законам, у Андрея это получилось. – Наташенька, я люблю тебя, милая моя, родная…

Дашка мирно спала в своей комнате, а они лежали, тесно прижавшись друг другу, и шептались.

– Нет, я не понял, что это за ответ: «куда торопиться»? Ты согласилась выйти за меня замуж, или нет?

– Андрюша, ну что ты в самом деле! Разве можно так вот сразу, с бухты-барахты и замуж? Нам с тобой не по семнадцать лет. Надо получше узнать друг друга, чтобы не было никаких сомнений…

– Ты что, считаешь, что плохо меня знаешь? Я, например, тебя знаю прекрасно! И с полной уверенностью заявляю, что ты восхитительна!

– Да я же не об этом! Я про то, что еще неизвестно, подойдем ли мы друг другу?

– То есть, как это неизвестно? – Андрей даже приподнялся на локте, нависая над ней темной тенью. – Хочешь сказать, что у тебя остались сомнения? Ладно, сейчас мы их быстренько развеем.

– Андрюшка, прекрати! – обхватив его руками за шею, Наташа заставила Андрея снова лечь рядом. – Мы же о серьезных вещах говорим.

– А по-моему, то что мы делаем, не менее серьезно, – хихикнул он. – Нет, правда, Наташка, какие тут могут быть разговоры? Да на всей земле нет двух людей, более подходящих, чем мы с тобой! И Дашке я нравлюсь. Ну честное слово, не понимаю, чего ты боишься?

– Да я сама не понимаю. Просто я никогда не была замужем, вот и страшно.

– Боишься, что я не оправдаю твоих ожиданий? Или, что ты не оправдаешь моих?

– А мы оба вместе, Дашкиных, – теперь захихикала Наташа. – Наверное всего вместе боюсь, понемножку. Знаешь, девчонки на работе про своих мужей всякое рассказывают. А я, кстати, тоже вовсе не подарок. Ты меня еще не видел во всей красе.

– Это ты мне после сегодняшнего говоришь? Сердце мое, просто не представляю, что такое ты можешь отмочить, чтобы это представление переплюнуть.

– Боже, – она уткнулась лицом ему в плечо. – Это было отвратительно.

– Ага, – легко согласился Андрей. – И имей в виду, ничего подобного в дальнейшем я не потерплю. Такие сцены будят во мне зверя, я становлюсь страшен, – он нежно поцеловал Наташу в макушку, – и неуправляем.

– Андрюша, а если мы поженимся, ты здесь будешь жить?

– Ну-у, это от тебя зависит, – осторожно ответил он. – У меня однокомнатная квартира, так что мы можем обменять наши две на вполне приличную трехкомнатную.

– Трехкомнатная, – Наташа перевернулась на спину, мечтательно посмотрела в потолок. – Спальня Дашке, спальня нам и общий зал. Но сколько всегда суеты с этими обменами!

– Можно ничего не менять. Поживем пока здесь, все вместе, а мою квартиру можно сдавать.

– Пока?

– Дашке четырнадцать, – пояснил он. – Еще четыре-пять лет и она вполне может выскочить замуж. И тут готовая квартира очень ко времени придется.

– Ой, Андрюша! На сколько же лет вперед ты думаешь!

– На всю жизнь, – улыбнулся он.

Глава девятая

Едва ли не впервые за время работы в фирме, Наташа опоздала. Смешно, но они c Андреем никак не могли расстаться. Дашка, проявив неописуемую тактичность, ушла на полчаса раньше времени, снова упомянув про Светку, которая сегодня попадет в школу вовремя. Только взяла, предварительно, с Андрея слово, что вечером он обязательно вернется и опять с ночевкой. Он пообещал, оговорив, что заскочит домой, переодеться.

– Тогда уж и вещи с собой захватите, – предложила девочка, отведя глаза в сторону.

– Вещи?

– Ну, мало ли. Одежду, тапочки домашние – у нас ведь таких больших нет. Может, любимую книжку с картинками. А чего суету разводить? Всем лучше будет, если вы к нам переедете.

– Очень разумный подход, – Андрей старался говорить спокойно, но выглядел при этом таким счастливым, что Дашка засмеялась.

– Ладно, некогда мне тут с вами! Пока!

Едва дверь за ней захлопнулась, Андрей развернулся к Наташе, встал перед ней, уперев руки в бока:

– Ну что? Благословение получено? Все милая, теперь ты от меня никуда не денешься! Можешь считать, что уже замужем!

А потом они стояли в коридоре и целовались, как будто не до вечера прощались, а на всю жизнь. Хотя, после этого, еще вместе спустились во двор, к машине, и Андрей подбросил ее до самого офиса. В машине они тоже целовались, но совсем немного – все-таки стекла у «жигуля» простые, не тонированные, а кругом люди.

Когда Наташа впорхнула в свою рабочую комнату, Катя с удивлением подняла голову:

– А я думала, что ты заболела.

– Размягчение мозга, это как, считается болезнью? – засмеялась Наташа, бросая сумочку на стол.

– Не знаю, – Катя озадаченно покачала головой. – Но по моему, то что с тобой происходит, к мозгам никакого отношения не имеет. Тут, похоже, с кровью проблемы.

– С кровью? – Наташа сделала замысловатый пируэт и плюхнулась на стул. – А что с ней?

– Кипит. А кто он такой? Тот самый врач или что-то новенькое?

– Тот самый! – Наташа не стала делать вид, что не понимает о чем речь. – А что, сильно заметно?

– Ну… вот представь себе, что ты несешь плакат, на котором полуметровыми жирными буквами написано: «У меня была потрясающая ночь и еще более грандиозные планы на следующую!» Эффект примерно тот же.

– Ужас какой! – хихикнула Наташа и прижала ладони к вспыхнувшим щекам.

– Ничего, тебе идет, – усмехнулась Катя. – Слушай, а он тебе по такому грандиозному случаю снова конфеток не принес?

– Нет. Я ему еще тогда запретила. Никаких конфет, никакого кофе, чая и прочей подобной пошлости.

– Здрассте! Да в чем же здесь пошлость?

– А в том! Пришел ко мне в гости – значит сиди, хлебай мой кофе и грызи мои карамельки. Это вопрос принципа, понятно?

– Нет. Ты же в первый раз взяла у него конфеты.

– Это от неожиданности. И потом, один раз, как случайность, прощается. Но превращать это в правило, я не позволю. А то взяли моду – со своими продуктами в гости ходить.

– Очень хорошая мода, – не согласилась Катя. – Мои бы гости такую моду завели. А то навалит целая толпа, принесут с собой бутылку, но закуска-то моя. Они потом домой уйдут, к полным холодильникам, а мне хоть среди ночи в магазин беги! Поверишь – пары яиц на завтрак, и то в доме не найдется. Нет, ты наоборот, намекни ему, чтобы не только конфетки, чтобы и посущественнее что-нибудь подтаскивал.

– Катя, ну что ты говоришь? Как ты себе представляешь эти намеки? Список продуктов ему подсовывать? Не смогу я так.

– Почему? Вот уж ничего сложного. Кстати, он тебе что-нибудь насчет планов на будущее говорил? Или вы так – поширкаетесь и разбежитесь?

– Ой, ну какая ты Катя, – побледневшие было, щеки Наташи снова вспыхнули. – Как скажешь, я просто не знаю, куда деваться.

– А что такого? Не дети малые, слава богу, взрослые люди. Так что, собирается он с тобой жить?

– Вообще-то, да. Сегодня уже с вещами придет.

– Вчера, значит, экспромт был, – глубокомысленно заметила Катя, – а сегодня уже плановое мероприятие.

– Катерина, прекрати, – от смеха и от смущения у Наташи на глазах выступили слезы. – А то вообще, никогда в жизни ничего тебе рассказывать не буду.

– Подумаешь, напугала. Что ты мне такого нового можешь рассказать, чего бы я сама не знала? Ты лучше наоборот, меня послушай. Раз он к тебе перебирается, сразу реши денежный вопрос. А то у меня одна подруга, мы с ней еще в школе вместе учились, тоже приняла мужичка. Он живет себе, в ус не дует, пьет, ест, мылом и туалетной бумагой пользуется, а денег ни гроша не дает! Все, то есть буквально все, что зарабатывает – на себя тратит. Она первое время молчала. Ну, думает, обживается человек на новом месте, неловко ему, пусть сначала уверенности в себе наберется. А месяца через три уже тонко так, неназойливо, ему намекает. Дескать, дорогой! Не желаешь ли полноценно поучаствовать в пополнении семейного бюджета? Так что ты думаешь? – Катя сделала театральную паузу и уставилась на Наташу, в ожидании ответной реплики.

– Что? – не подвела та.

– Не желаю, говорит! И представляешь, тут же, как корова его языком слизнула! В течение часа, все свое барахло собрал и из квартиры вымелся! Главное, хоть бы одну поганую шмотку забыл! Даже грязные носки из корзины с бельем вытащил и унес! Вот как бывает!

– Но Катенька, милая, Андрей совсем не такой. Мне, конечно, все равно придется поговорить с ним насчет денег на питание, тут ты права. Я просто не потяну еще одного едока, тем более мужчину. Он же один больше, чем мы с Дашкой вдвоем, съедает – я не через три месяца, а через три недели в трубу вылечу.

– Вот, направление мысли правильное, – энергично одобрила Катя. – Только границы установлены неверно. Другая моя подруга тоже сначала так, только насчет питания говорила, так ей мужик деньги по калькуляции отдавал.

– Как это, по калькуляции? В каком смысле?

– В самом прямом. Ежедневно записывал, что он съел и сколько, по какой цене и высчитывал сумму. Раз в неделю подводил итог и расплачивался. А если вдруг самому приходилось что-то к общему столу купить, это он вычитал.

– Не может быть! Катя, признайся, что ты это сейчас выдумала!

– Если бы. Но ты не пугайся, на такого тоже управу найти можно. Подружка моя с ним его же оружием бороться стала. Он ей калькуляцию на продукты, а она ему – счет за их приготовление. За уборку, стирку, глажку – отдельные счета. Опять же использование хозяйственных принадлежностей и средств гигиены, износ постельного белья, амортизация мебели – все в счет пошло.

– И он тоже сбежал? – обрадовалась Наташа.

– Нет, зачем? Очень даже доволен остался. Сказал, что наконец-то нашел по-настоящему хорошую хозяйку. Так что они очень даже неплохо живут, можно сказать, душа в душу. Каждый вечер, вместо того, чтобы сериал смотреть, сидят – счета друг другу строчат. Счастливы.

– Упаси нас Господи, от такого счастья, – содрогнулась Наташа. – Нет, чтобы Андрей, вот так, с какими-то списками, счетами… не представляю.

– А они, я мужиков имею в виду, мастера такие фортели выкидывать, что ни одной бабе и представить невозможно. Вот у меня еще есть подруга, мы с ней техникум вместе заканчивали, так она познакомилась через родственников – они ей своего приятеля холостого привели…

– Катенька, – перебила ее Наташа жалобным голоском, – а с нормальными мужиками у тебя подруг нет?

– Ну… – Катя задумалась, потом пожала плечами. – Может, ты первая будешь?

К началу обхода Андрей, все-таки, успел, хотя и в самый последний момент. Завотделением покосился на него, на часы, поморщился, но замечания делать не стал. На всякий случай Андрей заглянул в зеркало – не осталось ли где следов Наташиной помады. Следов не было. На него смотрела привычная физиономия, разве что, очень довольная. Но в конце концов, имеет человек право на хорошее настроение? Похоже, такого мнения придерживались все, потому что ни одного бестактного вопроса так и не прозвучало. Тем более, что Лешки рядом не случилось, он-то мог и не удержаться. Только Танечка Доронина, обратившаяся с каким-то пустячным замечанием, неожиданно сощурила глаза и поджала губы. Больше она, за весь день, ни разу к нему не подошла. Впрочем, никаких других чувств, кроме огромного облегчения, этот неожиданный бойкот у Андрея не вызвал. Ну разве что – слабый интерес: неужели она действительно, вот так сразу, обо всем догадалась?

Слава богу, день был не операционный – как-то не получалось у Андрея сосредоточиться. Даже странно – считается что любовь стимулирует работоспособность, а он, наоборот, все время застывал, устремив невидящий взгляд в пространство, с блаженной улыбкой на лице. И главное, никаких четких мыслей в голове в этот момент не было, так, только образы расплывчатые. Он и Наташа, Наташа и он… Надо будет сегодня цветов купить – ей будет приятно. И чего-нибудь вкусненького. Торт? Вот только, какие торты они с Дашкой любят? Наверное, надо взять «Яблоньку» – бисквит, безе, крем, – это всем нравится. И газировки какой-нибудь: Дашке колы, а им с Наташей – шампанского. В конце концов, у них ведь сегодня произошло что-то вроде помолвки, событие не рядовое и отпраздновать его надо по полной программе. Правда, насчет официального оформления отношений из Наташки так и не удалось выдавить ничего внятного, но это не страшно. Заявление в ЗАГС – это теперь только вопрос времени и вопрос вполне решаемый. А кстати, наконец-то можно будет купить приличного кофе и чая! Теперь, раз они живут вместе, он имеет на это право. И конфет! Ах да, еще мясного не забыть. Капуста вчера была, конечно, изумительно вкусная, но куска колбасы к ней явно не доставало. Значит купить колбасы, и заодно уж, сосисок килограммчик, для завтраков. А то у девочек диета очень уж вегетарианская. И еще взять мяса, вырезки – пусть Наташа на ужин пожарит. Но за мясом надо будет в ближайшее время выскочить – вечером ничего приличного уже не найдешь. А все остальное – после работы, в оптовке…

– Судя по твоей довольной роже, ты уже в курсе!

Андрей вздрогнул – занятый своими мыслями, он и не заметил, как подошел Алексей.

– Ты о чем?

– О Танечке естественно. Только что своими глазами наблюдал, как она в коридоре с новеньким парнем из кардиологии кокетничает. А увидела меня, так сразу еще десяток оборотов прибавила – знает, что я тебе доложу все в подробностях. Не поделишься секретом, как же тебе удалось ее стряхнуть?

– Сам не понимаю, – покривил душой Андрей. – Не иначе, как божья помощь.

Доктор снова, демонстративно, устроился на подоконнике.

– Ну что? Внеочередное заседание, посвященное видениям нашего дорогого Шефа, можно считать открытым?

– Нашел повод веселиться, – пробурчал Шеф.

– Какое веселье! С видениями, с ними не до смеха, они наоборот, скорее до беды доведут. Вот Жанна Д`Арк, например – ты помнишь, чем она кончила?

Шеф огрызнулся:

– В случае чего, все на одном костре гореть будем!

– Вы бы прекратили ссориться, ребятишки, – негромко приказал третий – вернувшийся, наконец, Семеныч. – Дело-то серьезное.

– Ты так думаешь? – Доктор сразу перестал ухмыляться. – Я-то, честно говоря, в эту слежку не очень поверил. Мало ли, что ему, – последовал небрежный взмах руки в сторону Шефа, – примерещится.

– Примерещится?! – взвился Шеф.

– А что? Нервишки у тебя слабые, алкоголем расшатанные…

– Нервишки?!

– Не ори, – Семеныч даже голоса не повысил, но Шеф сразу замолчал. – А ты, Доктор, перестань к нему цепляться. Нервы нервами, но Шеф не полный идиот. И если он говорит, что кто-то за ним следил, значит, так и было. Это ты у нас – веселый, да бесстрашный. Так что, даже если за тобой целая рота маршировать будет, не заметишь.

– Ну, роту я, пожалуй, замечу, – не согласился Доктор. И тут же добавил самокритично: – Но на одного, тем более, если он мне на глаза лезть не будет, внимания не обращу, это точно.

– То есть, спрашивать, не было ли за тобой, в последнее время, слежки, бесполезно? – уточнил Семеныч.

– Спросить-то можно, вот ответить… Да нет, никто за мной по темным закоулкам не крался. А ты как? Ничего такого не почувствовал?

– Нет. Но я и не контролировал особенно. Теперь буду осторожнее. Посмотрим.

– Свернуть бы дела, на время, – повторил, однажды высказанное предложение, Доктор. – Переждать.

– Свернуть дело, это не сложно, – покачал головой Семеныч. – Это проще простого. Вот обратно потом разворачивать… клиент нас дожидаться не будет.

– Тут еще бухгалтерша эта новая! – неожиданно пожаловался Шеф. – До того активная, ну буквально во все дырки лезет. Я вот все думаю, не подсадная ли она?

– А чего ты думаешь, гони ее, да и все, – даже удивился немного Доктор.

– Выгнать-то ее можно хоть сегодня, – вместо Шефа ответил Семеныч. – Но Неля одна не справляется. Сначала надо ей в помощь кого-то найти.

– И в чем проблема? У нас бухгалтеров полсотни разных учебных заведений выпускают. Говорили ведь об этом уже: больше двух месяцев никого не держать!

– Да эта у нас всего месяц, – Шеф сморщился. – А надоела уже, хуже горькой редьки! И почему нам так не везет с бухгалтерами?!

На миг лицо Доктора окаменело, потом он сказал холодно:

– Н-да. И ведь действительно, не везет.

Андрею удалось выполнить задуманное на все сто процентов. И за мясом днем успел выскочить, и торт приобрел – именно то, что надо, и еще два мешка всяких вкусностей приволок. Наташи еще не было дома, так что он эффектно вывалил все покупки на стол перед Дашкой. Глаза у девочки стали круглыми.

– Это что, – она вытащила из надорванного пакета сосиску и показала ее Андрею. – Это что, мы теперь так каждый день кушать будем?

– А… а что в этом особенного? – немного растерялся Андрей. – То есть, торт, конечно не каждый день, и шампанское с колой тоже. Но сосиски, это же не праздничное блюдо. Это я так, на завтрак купил.

– Да как же не праздничное! – горячо возразила девочка. – Вы просто не пробовали, как тетечка их готовит! Она их делит пополам, потом вот так, елочкой, надрезает и жарит на постном масле. Самое праздничное блюдо получается!

– Елочкой, – Андрей уставился на сосиску, которую она все еще держала в руках. – Понятно. А пополам зачем?

– Разве вы не понимаете? Чтобы больше было.

– Ах, ну да, конечно. Как же это я не подумал. Разумеется, если сосиску разрезать на две части, то получим уже две сосиски.

– Ну да, – Дашка с недоумением посмотрела на него и снова перенесла все свое внимание на стол. Вытащила один из пакетов, взвизгнула восторженно: – Ух ты! Сыр!

– Кошмар какой-то, – покачал головой Андрей. – Дашка, ты что, хочешь сказать, что сыр – это тоже праздничная еда? Но ведь твоя тетя работает, зарплата у нее неплохая. Почему? Уж кусок сыра, вы могли бы себе позволить!

– Но мы и позволяем. Просто не каждый день. Понимаете, мы ведь с тетечкой привыкли так, без излишеств. Надо ведь не только еду покупать, а еще много всякого. И на скрипку откладываем, потихонечку.

– Дашенька, но нельзя же так, на одной капусте, – Андрей беспомощно развел руками. – Вы же голодом себя морите.

– О чем вы, дядя Андрей, какой голод! – она засмеялась. – Мы сейчас просто роскошно питаемся! У нас и макарон сколько хочешь, и овощи всякие, и яйца. Да мы жареную картошку каждую неделю едим!

– А разве жареная картошка – это деликатес? Мне всегда казалось, что ничего проще уже и быть не может.

– Да что вы! Жарят картошку только состоятельные люди, – Дашка смотрела на него почти с состраданием, как на человека, не понимающего самых простых вещей.

– А-а. Ну да. Конечно. Те у кого совсем нет денег – картошку варят.

– В мундире, – уточнила девочка. – Картошка в мундире и пшенная каша! Уй, как вспомню! Главное, когда я в школу пошла, меня хоть там завтраками бесплатными подкармливали. А тетечка еще… ой, а вот она и пришла!

Услышав, как открывается входная дверь, Дашка бросилась в коридор. Андрей остался стоять, слегка оглушенный. Господи, да как же эти две девочки выживали! Почему, ну почему он не пришел в этот дом еще двенадцать лет назад!

– Тетечка, тетечка, ты только посмотри, что у нас сегодня есть! – со щенячьим энтузиазмом, Дашка притащила Наташу на кухню, широким жестом указала на заваленный продуктами стол. – Вот, смотри! Это все дядя Андрей принес!

– Ой, Андрюша, – глаза у Наташи стали такими же круглыми, как у племянницы.

Андрею показалось, что сейчас она скажет: «Не надо тебе было все это покупать», или «Ты не обязан», или что-нибудь еще, столь же банально-нелепое. Но Наташа только прижалась к его плечу, постояла, закрыв глаза, потом снова обернулась к столу.

– И шампанское, – она осторожно взяла бутылку, посмотрела на этикетку и снова поставила на стол. – Мы с Дашкой, на последний Новый Год, тоже шампанское покупали.

– Все правильно, – кивнул Андрей, пытаясь справиться с комком в горле. – И у нас с тобой сегодня, Новый Год.

– Новая жизнь, – улыбнулась она. – Знаешь, так странно. Но Андрюша, это же все в холодильник не влезет!

– Значит придется сейчас съесть побольше. Дашка, ты как считаешь, справимся?

– Запросто! – утешила его девочка. – Тетечка, а можно я вот эту банку открою, паштет?

– Не надо. В банке он постоит еще, а ветчину долго держать нельзя.

– Ветчина, – выдохнула Дашка. – Это вот она? Тетечка, а когда мы. наконец, сядем ужинать?

– Как минимум, стол надо расчистить, – усмехнулась Наташа. – Давай, все, что в банках, убирай на подоконник, сосиски в морозилку… ой! Андрюша, ты что, мясо купил?

– Ну да, – Андрей оглянулся, взял из сушилки глубокую тарелку и вытряхнул в нее содержимое небольшого пакета. – А что, хорошая вырезка, можно пожарить.

– Наверное, – Наташа неуверенно потрогала мясо пальцем. – Только знаешь… я не большой специалист в этом деле. Если честно, с мясом мне почти не приходилось… так что… Андрюша, я просто не умею его готовить.

Наташа задерживалась на работе, а Андрей, наоборот, вернулся пораньше. Бодро погремел на кухне сковородками, окликнул Дашку:

– Ты ужинать будешь?

– Я уже поела, – отозвалась девочка из своей комнаты.

Андрей посмотрел на пустую раковину, на сушилку для посуды (ни одной влажной тарелки), на чистый, без единой крошки стол и покачал головой. Дверь в Дашину комнату была приоткрыта, но он, на всякий случай, стукнул костяшками пальцев по косяку:

– Можно к тебе?

– Да.

Она сидела на диване, поджав ноги и листала ноты.

– Занимаешься?

– Да так. Пьесу себе выбираю.

– Понятно, – Андрей присел рядом с ней и спросил: – А по какому случаю голодовка?

– Нет никакой голодовки. Я же сказала…

– Что ты уже поела? Извини, но это не подкрепленное никакими фактами, откровенное вранье. Спросишь меня, почему я так считаю?

На губах девочки появилась слабая улыбка:

– Почему?

– Потому, что хотя ты и очень милый ребенок, но я не могу себе представить, что ты, поев, навела на кухне такой абсолютный порядок. Извини, но на этот подвиг способна только твоя тетя. Разве я не прав?

Дашка снова улыбнулась, на этот раз повеселее.

– Прав. Но на самом деле никакой голодовки, просто есть не хочется. Настроение паршивое.

– Это я, как раз, понимаю. Я спрашиваю – почему?

Дашка не ответила и Андрей, помолчав минуту, предположил:

– Опять с отцом встретилась?

– Глупо все как-то получается, – Даша поежилась и обхватила себя руками. – Жила себе спокойно, вдруг, откуда ни возьмись… что теперь делать?

– Это ты хочешь от меня ценный совет получить? – усмехнулся он. – Или так, риторически вопрошаешь судьбу?

– Наверное, риторически. А что, вы можете дать совет?

– Ни в коем случае. В таких ситуациях человек должен принимать решения самостоятельно. Думай.

– Да на самом деле, тут и думать нечего. Я его ни разу в жизни не видела, папулю этого, а тут нарисовался! Скрипку он мне купит, в Москву он меня отправит!

– Да-а, скрипка, это серьезно, – вздохнул Андрей.

– То-то и оно, – уныло подтвердила девочка. – Приличный инструмент тысяч тридцать пять – сорок стоит.

– Как подержанный жигуль-четверка? Понятно. А у них как, твердая цена или можно поторговаться?

– По разному, смотря где брать. Если от хозяина, то можно и поторговаться, только какой смысл?

– Ну как же. Если умело поднажать, то тысяч пять можно сбросить.

– А дальше? Дядя Андрей, нам что тридцать тысяч, что триста, что три миллиона – большой разницы нет. Эх, вот как бы так смухлевать, чтобы и скрипку получить, и родителем не обзаводиться!

– Угу. Как моя бабушка говорила: «И капитал приобрести и невинность соблюсти». Нет, милая, в реальной жизни так не бывает. Придется тебе выбирать что-то одно.

Даша опустила голову, поскребла пальцем маленькое чернильное пятнышко на покрывале:

– Он меня сегодня около школы ждал, пообщаться хотел. А я соврала, что мне в музыкалку к двум надо. Он тогда только проводил меня немного. Шоколадку хотел подарить большую и ошейник.

– Что значит – ошейник? – не понял Андрей. – Какой ошейник?

– Золотой. На самом деле, это колье такое: толстая цепочка, а между звеньями маленькие круглые пластиночки вставлены. И на каждой пластинке рисуночек. Симпатично, конечно, но все равно, очень похоже на ошейник. Я не взяла.

– Почему?

– А вам что, объяснять надо?

– Мне-то не надо, а отцу своему ты что сказала?

– Не называйте его, пожалуйста моим отцом, – поморщилась она. – Ничего я ему не стала говорить, не взяла и все.

– А шоколадку?

– Шоколадку тоже не взяла. Сказала, что у меня аллергия.