Текст книги "Ангелы по совместительству. Проводы империи"

И тут Су’Никар внезапно осознал, почему наставник считает надежным именно его: Сай’Коси нужны были помощники, доказавшие свою способность совершить убийство.

Изгоняющий покосился на ученика Илоу с нездоровым интересом. По виду – не боец. Но хорошо ли натаскан? Маг все-таки. Знавал он людей, которые неприятности жопой чуяли, к таким даже со спины не очень-то подойдешь. Готов ли вот этот обливающийся потом мальчишка убить первым, потому что уж Никар-то своего не упустит? Нельзя недооценивать пастырей.

Уклониться от встречи с посланцами Наместника Су’Кираш не мог, подвоха от их визита не ожидал (он был из тех, кто политической ситуацией принципиально не интересуется). В общем, дверь им открыли.

Сай’Воргун вошел первым (директор Школы как-никак) и тут же ненавязчиво переместился вбок, как бы устраняясь от конфликта (а заодно и уходя с линии возможных атак). Сай’Шарг услужливо придержал дверь, пропуская Тай’Илоу вперед, потом вошел сам, ему на пятки наступал Никар, а ученик уже с трудом втиснулся в типичную ларешскую квартиру Су’Кираша – штурмовикам пришлось остаться на улице. Будь помещения в Лареше нормальных размеров, и изгоняющим ни за что не удалось бы разделить пастыря и ученика, а маг, которому кто-то прикрывает спину, – серьезный противник (Никар на месте их самозваного лидера вообще взгрел бы команду и заставил перестроиться). Но Тай’Илоу, похоже, вопросами безопасности заниматься не приходилось (либо покладистость Сай’Коси ввела его в заблуждение), в общем, кретин позволил ларешцам выстроиться предельно удобным для атаки способом. Особенно принимая во внимание Шарга, нехарактерно сложившего руки на груди и пристроившегося у пастыря за левым плечом.

Как он собирается избавляться от старика? Душить? Не лучший способ убить мага.

Хозяин дома с некоторым недоумением взирал на завалившуюся к нему пеструю компанию. Секунд пять потребовалось ему, чтобы понять – предводительствует гостями пастырь, еще столько же, чтобы вспомнить положенные по Уложению фразы о светлом пути и прохладном дне, однако проникнуть мыслью в чужие намерения он оказался не в состоянии. Су’Кираш был типичным, можно сказать – образцовым изгоняющим.

И теперь он оказался с чудаковатым пастырем один на один.

– Возрадуйтесь, досточтимый, милость светозарного Анатари’Шарпа обратилась на ваш дом! – Тай’Илоу приступил к изложению своего дела. – Ибо что может быть большей честью, чем служение основам? Предвижу радость, которая охватит ваших родичей при известии, что они призваны! Не сомневаюсь также в их благочестивом послушании.

М-да, изъясняться понятным для изгоняющих способом усопший явно не умел (интересно, чем он вообще обычно занимается?). Смысла сказанного Су’Кираш не понял, а признаться в этом на глазах свидетелей – не решался.

Тай’Илоу сделал над собой усилие и снизошел до разъяснений:

– Все ваши родственники обязаны принести клятву на амулете Уложения. Сын – тоже.

– Это что же – Печать? – прозрел Кираш. – На Ричико?

– Больно не будет, – успокаивающе улыбнулся пастырь. – Я занимаюсь наложением Печатей больше полувека и давно уже не терял пациентов. Все будет сделано наилучшим образом!

Кирашу было плевать на чувства пацана, а вот как изменится его статус, он осознал быстро и отчетливо – именно из-за таких «милостей» чиновники не задумываясь пускают в ход «хранители». Иметь в семье печатного – клеймо, в Лареше подобное будет заметно особенно отчетливо. Кличка «черноголовые» намертво приклеится к мальчишке, самому Кирашу и всему его возможному потомству. У изгоняющих появятся собственные парии…

Возможно, Наместник просто хотел разделить ларешцев на касты, для лучшей управляемости, но Никар понимал, что затея обречена. И Су’Кираш сейчас покажет почему.

– Но так ведь не положено! – Изгоняющий зыркнул на Воргуна (разногласия разногласиями, но этот хотя бы свой).

Директор Школы притворился, что оглох и ослеп.

– Я могу показать указ с печатью и личной подписью святозарного Анатари’Шарпа, – приосанился Тай’Илоу. – Вы ведь грамотный?

– А если Источник проснется позже? – осенило незадачливого отца.

– Будем молиться светлым богам, чтобы этого не случилось, – скорбно поджал губы пастырь.

Молиться о бездарности своих детей – это было что-то новое. На лице Су’Кираша появилось упрямое выражение – первый намек на готовность к бунту.

– Только через мой труп! – выложил он последний козырь. Не станут же чиновники пускать в расход хорошего изгоняющего!

Бедняга просто не понял изменившейся ситуации: если бы светлорожденные допускали дискуссию, они бы послали с пастырем кого-то из своих.

Тай’Илоу сокрушенно вздохнул:

– Иногда нам приходится жертвовать ради будущего…

Никар сообразил, что поучительный пример для бунтовщиков заранее предусмотрен планом, и неожиданно почувствовал сильное возбуждение. Рассчитывает ли Коси избавиться под шумок от конкурента или начнет действовать до того, как прольется кровь? Как бы это узнать?

– …чем-то очень ценным. Это правильно, а значит – хорошо! – Пастырь выпрямился, словно жердь проглотил, и, кажется, потянулся к амулету.

Шарг опустил руки, в левой мелькнуло остро отточенное шило с головкой, замаскированной под пуговицу – известный воровской прием. Длины в оружии было чуть больше ладони, удар им следовало наносить в упор, но не зря же укротитель так долго маневрировал! Точку, из которой его приготовления хорошо просматривались, занимал Воргун, а различить градации угрозы от разных целей у Тай’Илоу не получилось бы – здесь прибить его желали все. Никар демонстративно отвернулся от спорщиков – Шарг стоял к пастырю ближе, а покойников в комнате было двое – ученика тоже следовало валить.

– Одумайся и смирись!

Тут укротитель решил, что пафоса достаточно, и вогнал пастырю в бок заточку. Сердце Илоу остановилось мгновенно, и никакой Источник ему не помог.

Не дожидаясь, когда мертвое тело осядет на пол, Шарг издал пронзительный свист, одновременно с ним Никар метнул свое оружие.

С такого расстояния промахнуться невозможно – дареный кинжал вошел молодому пастырю под челюсть. Тот еще некоторое время булькал, хрипел, и его деловито добили. На улице собранная Коси банда дралась с гвардейцами и побеждала – в руках ларешцев неожиданно появились арбалеты и копья, защиты от бронебойных болтов печатные не имели, развернуться в атакующий порядок не смогли, и за пять минут полегли все.

Ошалевший от такого поворота дел, Кираш успел инстинктивно схватиться за Источник, и теперь судорожно тискал потеплевший хранитель, пытаясь осознать глубину своего падения.

– Не дергайся, – примирительно сказал ему Воргун. – Мы после прошлого раза чего-то подобного и ждали. Какой смысл позволять им калечить мелких, если мы все равно собирались отсюда валить? Кстати, присоединяйся! Мы знаем, как снять хранители, собираемся обосноваться в Кунг-Харне.

– Мы – это кто?

– Все наставники, их семьи, вот этот, – кивок на Никара. – Еще пара десятков бойцов. Видел, какие шустрые?

(С улицы заглянул перепачканный в крови Джочу. Шарг сосредоточенно обшаривал мертвецов.)

– Согласен. Что мне делать?

Как будто у Кираша теперь был выбор! Никар обтер об одежду покойника отлично послуживший нож и пошел домой – походу, собираться в путь надо уже сейчас.

Глава 5

Сбор вещей занял у Никара до обидного мало времени. Вроде бы жил-жил, вкалывал как ишак, а всего-то и скопил пару мундиров да сапоги! Нельзя же считать достоянием рюмочки из арх-харамского хрусталя или фарфоровую чашку без блюдца?

Из недр сундука и дальних углов полок извлекались позабытые свидетельства существования дикого бродяжки, незаметно превратившегося в изгоняющего без вредных привычек: коралловые бусы, купленные непонятно где и для кого, серебряная вилка с эмалевой ручкой (целая), потускневшая медная пряжка, когда-то показавшаяся Никару безумно красивой. Старые вещи, забытые мысли, несбывшиеся мечты. Глядя на них, хотелось не то выпить, не то дать себе кучу невразумительных обещаний. А пока Никар старательно перекладывал свои сокровища тряпьем, чтобы не поцарапались и не побились в дороге.

Он как раз решал, не добавить ли к свертку с полотенцами рукомойник, как в дверь вломился это хамло – Джочу (давно козла не били).

Впрочем, повод у наглеца был:

– Беда! Су’Фучи ученика из города отослал – на лошади хозяйствующих уехал.

– Ах ты ж светлый папа!

И изгоняющие уже вместе метнулись к дому Коси.

– Куда смотрели?!! – взвился старик.

– Эти скоты Пачика притравили – кончается уже. Он на выезде стоял!

Никар оскалился – противники бегства пролили первую кровь, однозначно перейдя в стан врагов.

– Общий сбор! – рявкнул Коси. – Начинаем действовать по плану, вариант «пастыри в городе».

На стороне заговорщиков была решимость и дисциплина. Черные маги, связанные иерархией, – страшная сила! Командиры побежали по улицам, сзывая сторонников, и по мере роста отряда разбивались на группы. Если Су’Фучи планировал нечто большее, чем донос, желания связываться с группами в пять-семь серьезно настроенных бойцов у него не возникло. Юрим и Тарки умчались к конюшням во главе отряда мародеров – повозки нужны были прямо сейчас. Доверенные бойцы брали под охрану склады, а женщины уже деловито тащили на площадь первые узлы и корзины.

– Не рано ли мы дергаемся? – сладко зевнул Джочу (больше него давить ухо любил только покойный Пачик). – Телег еще нет. Что, все так на землю и положим? Вдруг – дождь!

Коси сердито хлопнул себя по бедру:

– Завтра – поздно будет. Светлорожденные – не дураки! Сегодня вечером получат весть, завтра к полудню тут будет не протолкнуться от гвардейцев, и бунт они станут давить без пощады. Времени на сборы в обрез. В кучу не сгребать! Самое необходимое – вперед, то, что можно кинуть, – сзади.

Мысль о разгневанных светлорожденных немного взбодрила собравшихся. Воргун взялся описывать имущество каждой семьи и следить, чтобы пожитки не перемешивались. Укротители Шарга выгнали из хранилища хозяйствующих и упаковали для перевозки все колдовские ингредиенты, какие нашли. Дело было за транспортом. Пока выходило так, что за повозками с провизией беглецам придется идти пешком.

Надежда появилась вечером.

Наблюдатели заметили караван и подняли шум. Никар тоже сходил посмотреть: по дороге неторопливо взбиралось три десятка длинных телег. Уже в сумерках они въехали под защиту городского периметра, при ближайшем рассмотрении выяснилось, что запряжены в них попарно рослые гнедые тяжеловозы, а две последние волокут, выбиваясь из сил, мелкие коньки изгоняющих, только сейчас из-под седла. Несмотря на полгода небрежения, тяжеловозы выглядели неплохо (разве что шерсть нестрижена), на телегах не хватало тентов, но дело было не в том.

– Мало, – констатировал Коси.

– Быков не поймали! – огрызнулся Юрим. – Одичали, сволочи, бодаются. Лошади, какие были, все здесь.

Вот когда начинаешь с теплом вспоминать о пастырях! За теми любая скотина ходила как привязанная.

– Перековать бы, – добавил от себя Тарки.

Коси отправился столковываться с кузнецом, не готовым работать в ночь даже ради спасения собственной жизни. И уговорил как-то! Вот ведь талант у старика.

Возвращаться в покинутую квартиру Никар не стал – заночевал в телеге, закутавшись в одеяло и положив под голову узелок помягче. Повозки длинной вереницей заполнили почти всю центральную улицу, вдоль сваленных грудами вещей ходили сторожа, гоняющие всякую предприимчивую шелупонь. Пару раз за ночь он просыпался от каких-то мутных видений, поэтому и утреннюю тревогу по первости принял за сон – все бодрствующие изгоняющие, перекрикиваясь, спешили к харчевне Бата. Никар подумал и тоже пошел.

С обзорной площадки, ставшей внезапно тесной и узкой, глазам собравшихся представало необычное явление – в прозрачном предрассветном сумраке по долине ползла серая река. Догадка пришла мгновенно – печатные. Кого еще можно было заставить идти сквозь ночь! Сколько их там – тысяча, полторы? Добраться до подножия горы раньше этой толпы не представлялось возможным. У Никара от бессильной ярости свело скулы.

И только Юрим не потерял головы:

– Верхом пройдем, по следам грузовиков. Где-то же они на гору въехали!

– Живо все по телегам! – рявкнул Коси. – Времени на сборы – час.

Площадь вскипела движением: над повозками крепили спешно сметанные из одеял тенты, внутрь закидывали оставшиеся вещи, в оглобли заводили перекованных коней, Воргун лихорадочно листал свои списки и отбивался от попыток хозяек брать с собой мебель (Никару просто не хватило фантазии до такого додуматься). Коси, черный от сдерживаемой ярости, раздавал последние указания – работа доставалась всем.

– Никар, смотайся за учениками!

– Да на фига нам эти дармоеды… – забухтел Тарки, но Никар только хмыкнул. Артефактор слишком редко выбирался из мастерской! Ученики были нужны.

Кто будет безропотно стирать носки и мыть кружки после наполненного тяжелой работой дня? Кого можно отправить на проверку всяких подозрительных мест, тупо взяв на слабо или задавив авторитетом? Кто будет жадно внимать каждому слову наставника, лелея мечту однажды сравняться с ним в мастерстве? А когда долгожданный момент настанет, с радостью отправится на фиг, сопровождаемый сакраментальным «Мне больше нечему тебя учить»? Нет-нет, ученики изгоняющим совершенно необходимы! Очень удачно, что шантрапа, собранная ловцами по городам и весям, с таким восторгом отнеслась к идее свободной жизни. Им еще многое предстояло узнать…

Никар оставил сохранность своего узла на совести наставника и пошел к казарме – первому дому каждого привезенного ловцами ребенка и приюту для сирот (местные попроще тоже, бывало, сдавали отпрысков на попечение империи, если мелкий совсем доставал). Свое пребывание там он помнил плохо, из чего заключал, что жить в приюте ему не понравилось. Впрочем, он очень быстро стал личным учеником Коси, а нынешним малолеткам это не светило – слишком многих Император забрал на юг. Изгоняющий почти не сомневался, что беглецы смогут забрать все молодое пополнение скопом, а уж приставить его к делу командиры сумеют.

То, что с учениками не все чисто, Никар понял еще на подходе к казармам – на улице было нехарактерно тихо и безлюдно. Черные ничего не боятся, но влезать в чужие разборки не любят, не важно, на чьей стороне. Следовательно, впереди изгоняющего ожидало нечто враждебное. Но когда это его останавливало? Узкий переулок вывел Никара к цели и бросил, позорно спрятавшись за углом. Пришло время оценить расстановку сил.

Казарма оказалась надежно блокирована – ставни на окнах и так запирались снаружи, а дверь приперли скамейкой. Хвала всем богам, лезть на крышу ученики пока не додумались (или чердак закрыт). Лишенная возможности выбраться мелюзга азартно материла своих пленителей (Никар прислушался – в чем-то наивно, но изобретательно).

Подходы к зданию охраняла пятерка ларешцев под предводительством Су’Фучи. Прежде Никару достаточно было на них цыкнуть, но побег исказил понятия о рангах – теперь мирного разрешения конфликт не подразумевал. Мысли об отступлении тоже не возникало. Тут важно правильно рассчитать точку приложения сил… Проще говоря: кого резать первым?

Обозначив предводителя, Никар поторопился – в первые ряды Су’Фучи не полез, неожиданно вспомнив о рангах. Изгоняющим паразит считался чисто условно – ничему сложнее зарядки амулетов он научиться то ли не смог, то ли не захотел. Всю свою энергию Су’Фучи направил на спекуляцию едой и скупку краденого, на чем и выцыганил у надзирателей свой второй ранг. Он и в мастера пролезть пытался, но регулярно получал по рогам – тут знакомства среди светлорожденных ему помочь не могли. У Никара сложилось ощущение, что о дареном кинжале Су’Фучи знал, но встречать его грудью не планировал – вперед он выставил Су’Ралека, вполне приличного стражевика-практика. Этот-то что забыл в такой компании? Прогнулся под барыгу? (Тут Никар не к месту вспомнил свои рюмочки.)

Опыт уличных драк шепнул голосом бродяжки-Никариши, что выпускать перо из рук станет плохой идеей – враги были вооружены палками (Никар хмыкнул: а вот Коси перешел сразу на арбалеты и ножи, мысли о дубье у него не возникло). Выгоднее всего представлялось разозлить уродов и заставить напасть первыми – в плотном единоборстве кинжал давал преимущество. Если поганцы додумаются рассредоточиться и окружить Никара, изгоняющий может крепко огрести…

– Вы что, шпана, совсем края потеряли?

Под прямым взглядом Су’Фучи заерзал и попытался спрятаться за чужие спины. И это – черный! Какая срамота. А вот Су’Ралек оказался правильным, хотя и дурным – не отступился.

– Младшим не место среди убийц и воров! – Изгоняющий упрямо смотрел Никару в глаза. – Они останутся здесь.

Никар фыркнул. Моралисты, ага! Все, что интересует Су’Фучи, – ресурс, будущие изгоняющие, способные поддержать существование Лареша. Кто их будет учить, кормить и резать на ритуалах – барыгу не волнует.

– Вор стоит за твоей спиной! – Никар вытряхнул кинжал из рукава и взял обратным хватом.

Прихлебатели Су’Фучи начали расходиться в стороны, готовясь обойти Никара с боков. Скверно-скверно, но не безнадежно. Изгоняющий подался к стене и приготовился прыгать нападающим под ноги. При виде крови они не отступят (черные!), значит, резать их придется жестоко и наверняка.

– Я тебе не пастырь, – накачивал себя Су’Ралек. – Меня ты своей пальцовкой не разведешь!

Кусок штукатурки чуть выше его головы лопнул с сердитым треском, и решимость черного рассыпалась пылью.

– Да ну? – В проходе стоял Чатах, и тень его Силы злобно дрожала в амулетах.

Никар едва не рассмеялся. Правильно! Какой смысл беспокоиться о чистоте хранителей, если они все равно собираются их снимать? И изгоняющий, не таясь, призвал Источник.

– Вон пошли, ур-роды!

И уроды отвалили. Потому что заставить огонь плясать в небе Чатах с Никаром, может, и не могли, но им и меньшего хватило бы, а чтоб противостоять колдунам на равных пришлось бы самим преступить закон. Какой смысл тогда нарываться? Ученики, воспользовавшись минуткой, выбили дверь и высыпали наружу вопящей гурьбой. Ничто так не вселяет в черных энтузиазм, как прямая демонстрация силы!

– Так-то! – ухмыльнулся Чатах, поморщился и растер плечо. – Я с этими мешками верней калекой стану. Так. Шмотки подняли и понесли, быстро!

Ученики наперегонки помчались вперед, старшие – к наставникам, младшие – в теплые объятия укротителей. Никар хмыкнул и пожелал помощникам Шарга удачи.

Тем временем большинство беглецов уже распределилось по фургонам. Никара рядом с повозкой ждали Анишу и Лахим, который привел с собой девицу.

– Командир, с собой возьмем?

Никар окинул взглядом молодку, кутающуюся в платок из небеленого полотна. Дикая, Источник отбит поздновато – в глазах так и остались навсегда бесовские искорки. Зато ныть в дороге не будет и вести хозяйство обучена.

– Возьмем, – решился Никар.

Колонна беглецов приобрела полное сходство с табором.

Дальше загрузка фургонов пошла с невероятной скоростью. Недоброжелатели испарились. Толпа печатных не одолела еще и трети склона, когда повозки под гомон седоков и храп встревоженных коней покатились в сторону развалин Школы.

К побегу присоединилось всего около полутора сотен горожан, включая учеников и женщин, остальные предпочли положиться на милость Наместника. Слишком слабые, слишком послушные, не уверенные в себе или надеющиеся выиграть после ухода конкурентов, ларешцы решили продемонстрировать верность имперским идеалам. А может, они так и не поняли, что империя – все? Да кому это интересно!

Шарг был прав – сил пастырей оказалось недостаточно, чтобы остановить такое количество целей, по крайней мере, с безопасного расстояния (откровенно говоря, Никар вообще ни одного пастыря на своем пути не увидел). Заполонившие город печатные дальше Лареша не пошли – им не давали команду кого-то преследовать (если они вообще поняли, что стряслось). Когда на место подоспели гвардейские офицеры, беглецов уже след простыл. К вечеру весь Тусуан стоял на голове, войска Наместника перекрыли брод, пристани, дорогу на побережье и тракт в сторону Суроби-хуссо, всюду метались патрули. Тем временем мятежники по безымянному проселку выбрались к Тималао ниже порогов, дружно утопили хранители в реке и отправились через правобережную степь без дороги, напрямик.

Бегство изгоняющих стало для светлорожденных последним ударом. Наместник рвал и метал, обещая всем немыслимые кары, но недолго – тем же вечером кто-то поднес ему яду в вине. Долина вскипела безумием войны всех против всех, победителем из которой предсказуемо вышел Сайк’Малут – первый черный владыка Тусуана. Не успевших сбежать пастырей и слишком борзых печатных безжалостно истребили (своим места не хватает!), да и свободных граждан проредили весьма и весьма. Невредимыми остались только женщины, которых бывший изгоняющий собрал себе целый гарем.

Подумывали, было, назвать Тусуан империей, но решили порченым именем духов не привлекать.