Текст книги "Массандрагора. Зов Крысиного короля"

– Открывай, – нетерпеливо произнесла Лиза. – Чего светимся?

Пашка пожал плечами и достал ключи. Он был уверен, что они просто не подойдут к этой «не его» двери. Но все оказалось куда интереснее. Потому что личинка замка попросту оказалась заблокирована внутренней шторкой, и никакие ковыряния пальцем отодвинуть ее не помогли.

– Что за… на фиг, – пробормотал Пашка. – Это не моя квартира! Куда вы меня привели?

– Как куда? – мрачно ухмыльнулась Лиза. – Это же ты нас сюда привел! Твой же дом.

Пашка задумался. И то верно. Белиберда какая-то.

– А это что? – спросил Семен, показывая небольшую, вдавленную в металл площадку, находящуюся чуть выше замка. – Приложи-ка сюда палец. Вы, хакеры, любите такие штуки. Ты мне хвастался тогда, что поставил себе хитрую систему… вроде…

Краем глаза Пашка заметил, что Лиза пнула Семена по голени, мол, не болтай лишнего. Ну-ну. Хакеры, значит? И он, Пашка, хвастался ему, Зайцеву, по поводу своей домашней системы безопасности? Значит, они все-таки знакомы. Так-так… Нет, это чушь! Пашка пялился на площадку. Ну ладно. И что же это такое? Биометрия? Или тут нужен магнитный ключ? Но он-то точно знал, что не сооружал у себя дома ничего подобного! Зачем это ему?

– Давай, давай уже, чего застыл? – Лиза ткнула в площадку пальцем. – Ничего страшного, током не бьет. Ну?!

Пашка пожал плечами и приложил к прохладной поверхности большой палец. Внутри двери вдруг что-то щелкнуло, и шторка личинки отъехала в сторону. Пашка удивленно приподнял брови. Сработало!.. Он неуверенно просунул в отверстие ключ. Повернул один раз, второй, дверь лязгнула и чуть просела внутрь коробки. Пашка удивленно хмыкнул и потянул за ручку. Дверь легко открылась, показав вторую, обычную, обитую коричневой кожей. И до боли знакомую. Вот это – его дверь!

– А говоришь – не твоя квартира, – ухмыльнулся Зайцев.

– Что это все значит?.. – прохрипел Пашка. – Объясните мне!

На лестничную площадку этажом выше вышло несколько человек, громко смеясь и балагуря.

– Давай живее! – заторопила Лиза. – Ну?!

Больше не раздумывая, Пашка отпер внутреннюю дверь, и они, толкаясь, влетели в прихожую. Семен закрыл за собою двери, их внутренний механизм снова лязгнул, щелкнул, и сверху на людей полилось ярко-голубое свечение.

– Занятненько… – протянула Лиза. – Ну у тебя и вкусы, чувак.

– Вкусы как вкусы, – растерянно произнес Пашка, оглядываясь по сторонам. Потому что как ни крути, но это была не его прихожая. Более модерновая, цветастая, стильная. Металл, стекло и пластик, хайтек и минимализм. И мириады светодиодов, как на новогодней елке. И вообще, тут было куда чище, чем в его квартире.

– А мне нравится, – сказал Зайцев и принялся стягивать пыльные стоптанные туфли.

– С твоего позволения, Паша, мы не будем снимать обувь, – осадила Лиза Семена. – Хорошо? Ну, ты понимаешь. В случае аврала, если что, проще драпать.

Пашка рассеянно кивнул и заглянул в ванную. Лепота! Что б он так жил! А… он тут жил?

– А я тут жил? – спросил он уже вслух.

– Ну да. – Лиза заглянула на кухню. – А ты не помнишь?

– Не-а… Ничего не понимаю. Что тут творится? Что происходит со мной?

– Ты третью таблетку выпил?

– Выпил… Это она дурит?

– Ты о чем? Реальность – вот она, перед твоими глазами. А твои прежние воспоминания и есть ненастоящие.

– Как это может быть? – Пашка провел рукой по красивым рельефным обоям со стилизованным изображением многочисленных графиков, цифр, аббревиатур и прочей программистской атрибутики. Правда, на двери туалета висел давно знакомый ему календарь с видами природы, но куча записей на его полях и отмеченные даты ничего Пашке не говорили. Хотя почерк оказался его, определенно его, с этим было не поспорить. Жуткие круглые каракули…

Рядом на прищепке примостилась записная книжка с обрывками мудреного компьютерного кода. Пашка пролистал его, но даже примерно не мог понять, что этот код мог выполнять. Да, тут точно проживал компьютерный гик, а не он.

– Воспоминания, какими бы они ни были, не пощупаешь, – сказала Лиза, появляясь из кухни. – А вот это, – она постучала по стене, – реально. Да, ты не помнишь, что ставил систему безопасности и даже сменил дизайн квартиры. Ну и что с того? Это лишь вре́менная проблема твоей памяти, но не самой квартиры. Она – реальна. А вот твои воспоминания, скажем, годичной давности – под вопросом. Конфабуляция.

– Чего?!

– Ну, ложные, придуманные воспоминания, принимаемые тобой за истинные. То, чем твое сознание забивает белые пятна заблокированной памяти. Ты не помнишь, что работал на Метрострой в Большом Метро. Думаешь, что просто учился, дул пиво с друзьями, пялился в телик и что ты там еще делал… Но именно это и является, уж извини, ложью. Враньем то есть. Так яснее?

– А вы пиво, значит, не пьете? – буркнул Пашка.

– Пьем, и еще как. Не в этом дело, как ты понять-то не хочешь! Воспоминания – на то и воспоминания, что они призрачны и нематериальны. Виртуальны, как сказал бы программист, да? Они не объективны. А все, что сейчас вокруг тебя, – вот оно, тут. Разве это не доказательство?

– С какой это радости? Может, это вы мне кажетесь? – парировал Пашка. – Может, я сейчас сплю, брежу или еще что, а? Как я могу проверить реальность всего этого? – Он с досадой шлепнул ладонью по календарю. – Реальность – это то, что существует на самом деле, а не то, что мы чувствуем, разве нет? Ведь галлюцинации – это тоже чувства.

– О, батенька, – улыбнулся Семен, – да вы просто философ!

– Эти дурацкие сны о монстрах в метро или полеты над пустыней тоже, знаешь ли, очень яркими и логичными были, – горячо продолжал Пашка. – С предысторией! Картинка не хуже, чем сейчас. И на ощупь там все было очень даже прилично «оформлено», от реальности не отличишь! Там даже было в чем-то… прикольнее, что ли. Фэнтези же…

Лиза внимательно посмотрела на него и пожала плечами:

– Здесь, конечно, не фэнтези, а самая настоящая жизнь, спорить не буду, наверное, она поскучнее твоих грез будет… Только это ничего не доказывает.

– А что это такое, ты сказала, э-э… Большое Метро? – вспомнил он ее слова.

– Хм, а я смотрю, ты у нас франт! – перевела тему девушка и ухмыльнулась. – В этом твоем новом сне…

– Чего? – не понял раздосадованный Пашка.

Лиза показала на вешалку. То, что висело на ней, Пашка никогда не носил. Выпендрежные куртки, легкие шарфики, кепки, большие цветастые зонты и туфли. О да, туфли. Целый батальон в специальной нише внизу вешалки. Кожаные, остроносые, а некоторые даже с искусственными бриллиантами и блестящими пряжками. И полуботинки-казаки. Нет, не его гардероб. Пашка решил пока это не комментировать. Пускай комментирует хозяин…

– Может, ты уже пригласишь нас пройти? – выдала девушка жирный намек.

Пашка молча кивнул, и Лиза отворила дверь справа. Помедлив, остальные проследовали в зал. Все-таки квартира была его, Пашка узнал характерные детали и даже стенку, которая не была заменена на нечто помпезно-железячное в духе Джеймса Бонда или Матрицы. Правда, телевизор оказался новым, большим и современным, а не той китайской развалюхой, по которой он еще сегодня утром смотрел последние новости, наскоро глотая завтрак.

Может быть, это все дорогой и высокотехнологичный розыгрыш? Но зачем, для чего? Глупость какая-то. Или же это эдакий хитроумный метод лечения амнезии от секретного мединститута? Метод экспериментальный и начатый без его явного согласия. Он ведь договаривался только на «колеса», а не на смену дизайна квартиры за… полдня. Пусть и в терапевтических целях. Пусть и на такой классный. Но как он может вспомнить что-либо реальное среди того, с чем никогда не сталкивался? А он точно ни с чем этим не сталкивался! Бред какой-то. Нет, как-то глупо и натянуто. И слишком сложно. Но тогда что?

– Ну как? – спросила Лиза.

– Немного, конечно, похоже на то, что я помню, – уклончиво ответил Пашка, – но в деталях есть большая разница. Например, не вижу присутствия Ольги. Ни одной ее вещи.

– Это сестра которая?

– Ну да. Как будто она тут и не жила никогда.

– А она жила?

– Конечно! Еще сегодня утром. Развелась после Нового года и переехала ко мне. Временно. А тут ее совсем нет, даже ее духов не чую. А то обычно заходишь сюда как в парфюмерный салон…

– Может, в другой комнате?

– Вот это вряд ли!

Они прошли во вторую комнату. Она и была основным местом обитания хозяина-гика. Полумрак. Сбоку от окна – короб кондиционера, наверху – минималистская люстра на светодиодах, а на стенах – постеры с боевыми роботами и красивыми девушками. Аккуратно заправленная кровать с горой белоснежных подушек, винтажная тумбочка, не совсем вписывающаяся в хакерский интерьер, два белых кожаных кресла, зеркальный шкаф-купе вполстены, шелковые светло-зеленые шторы. Прямо посередине комнаты, что поначалу показалось ему спорным решением, – компьютерный стол, впрочем, довольно простой, лишь с парой маленьких стоек. В его недрах прятался огромный хайтековский компьютер с алюминиевым корпусом, мощными вентиляторами, кучей разноцветных индикаторов и переключателей, а на столешнице примостились два пристыкованных друг к другу широкоугольных монитора. Пашку это впечатлило. Он с уважением провел рукой по шероховатой поверхности компьютерного блока, буквально ощутив его неимоверную электрическую мощь, дрожащую и нетерпеливую. Пара лампочек на его панели тут же нервно замигала, и Пашка озадаченно отдернул руку.

– Знакомо, да? – подмигнула Лиза и без приглашения бухнулась в кресло. Зайцев, пробормотав: «С вашего позволения», осторожно присел на краешек второго.

Пашка промолчал. Знакомо ли? Хм. На этот раз нет. Он сел на алюминиевый стул, которым пользовался местный гик. Поерзал задницей. Удобно. Необычно, но удобно. Купил бы он такой стул вместо стандартного кресла? Хм. А почему бы и нет? В его сознании возник молодой курьер, который привез его – чернявый такой, худощавый, чуть пониже Пашки, улыбчивый и болтливый. Да-да. Пашке тогда еще пришлось сбежать с лекции профессора Бердского (а тот не любил прогулы) и принять стул, а заодно и эти мониторы. До этого он долго их подыскивал через Интернет – ведь все должно было быть в них идеально: и угол обзора, и цветность, и скорость отклика… Он ведь столько времени проводит за работой! Не купишь приличный монитор – останешься без глаз. Так постоянно повторяла его мама. Или папа? Кажется, оба.

А компьютер? Пашка прикрыл глаза. Ну да, теперь он помнит. Внутренности там уже пару раз были заменены на более современные, а вот корпус действительно они с Валеркой везли через полгорода – купили на площади Восстания чуть больше года назад, в прошлом феврале. Или в марте?

А Валерка… Нет, он с ним не учился. Это техник Гордеева, новенький. Пашка сдружился с ним сразу же, как только тот пришел к ним. Милый такой парнишка, спокойный, и поболтать с ним можно, и выпить, и денежку занять, если что. Да и техник неплохой вроде как – Гордеев хвалил, Пашка сам слышал.

Он открыл глаза. Так. Кресла, эти мягкие кожаные кресла, в которые так и хочется упасть и утонуть, безмятежно отдавшись неге и блаженству… Их выбирала Ольга, ей всегда нравились глубокие кожаные кресла. Она их и заказала – Пашка доверял ее вкусу и затем ничуть не пожалел. Ольга потом еще заявила, что потом купит себе точно такие же. И она вовсе не разводилась, они там только хотели, скандалили пару месяцев, это было, но потом успокоились. С чего это он взял, что сестра развелась? Вот уже где точно бред. Как там Лизка говорила? А, конфабуляция, точно.

Пашка встал и подошел к окну, откинув в сторону занавеску. Да, это точно его двор. Дорожка, березки, припаркованные машины, вон джип дяди Васи с третьего этажа, университетского друга отца. А вон косолапит паренек с синдромом Дауна, в соседнем доме живет. Пашка прислонился лбом к холодному стеклу. Получается, что это его квартира, и туфли в коридоре – тоже. Что же это такое происходит?!

Память – вот что управляет человеком и что по сути им является. Личность, самосознание индивида, его внутренний мир, отношения с окружающими, страхи и мечты – это все его память. Потеряв ее, он теряет самого себя и остается один на один с темной бездной обезличенности.

Но еще хуже получить ложную память. Потому что человек незаметно становится другой личностью, ложной, неправильной и, возможно, опасной. Вот только как определить истину? Кто есть кто?

– Ну как? – подала голос Лиза. – Что чувствуешь?

– Сложно сказать, – вздохнул Пашка, возвращаясь за компьютер. – Мутно как-то все…

Однако он уже был почти уверен, что наконец-то вернулся к себе домой, в свой настоящий дом, но полностью признаться в этом даже самому себе было просто-напросто страшно. Кто такой Гордеев, как он выглядит, и как Пашка попал в его отдел? Два года назад, говорите? Завербовали? Звучит немного тревожно. А Гордеев такой высокий, седовласый, так? И голос как из бочки. Строгий начальник, постоянно ворчал, когда Пашка не предоставлял отчеты по работе или опаздывал на совещания. Ну да, ну да. На этих совещаниях еще большой такой толстый мужик был, хохотун, они с Пашкой на задних рядах в шашки рубились, за что как-то получили жуткий нагоняй. И звали его… и звали… Бергман! Или Бурман? Ну, как-то так.

Значит, он и вправду хакер? И умеет взламывать компьютерные системы? Это классно, честно говоря, чего уж там! Но что же он взламывал?

Есть идея! Как он сразу-то не догадался?!

– Пойду умоюсь, – сказал он. – Что-то мне душно.

– Сходи, сходи, – закивала Лиза. – Мы все понимаем. Это бывает. Непривычное состояние, правда?

– Не передать словами, – бросил Пашка на ходу.

Он прошел в ванную, закрылся и включил воду. Нужно позвонить. Всего-навсего. Например, Тимохе или Ваське. Нет, Ваське не стоило – парень он серьезный и странные расспросы может воспринять неадекватно. Он набрал номер Тимохи.

– Тимоха, привет! Это я, Паша! Узнал?

– Алло? А… да-да, конечно. Привет, – отозвался друг. Голос у него был почему-то грустным. – Как дела?

– Вроде нормально, пока не разобрался, – туманно ответил Пашка. – Ты-то как?

– Да как-то не очень. А ты куда пропал? Не видно, не слышно… Не заходишь…

– Ой, ты знаешь, вообще запарка, сам офигеваю.

М-да, абсолютно бестолковый разговор, так он ничего не выяснит. Нужно поторопиться.

– Ясно, короче… – тем временем протянул Тимоха. – Как всегда… А я ведь опять в больничке, с печенью маюсь. Больше недели!

– Не понял… Как же это тебя угораздило?! – опешил Пашка. – С чего бы это, друг? Печень? Что за обострение такое?

– Да как обычно, раз в полгода, тебе ли не знать! Ты придешь ко мне завтра?

– А, ну да, а как же… Где лежишь-то?

– Да все там же, там же. Только до тихого часа, ладно? А то получится как в прошлый раз – у меня потом процедуры…

Печень? Все там же? Как в прошлый раз… О чем это он?! Чушь какая-то. И как это – больше недели? А как же кафе и поход к мастерской на Фонтанке? Хм…

– Это не потому, что в баре тогда с Заирой посидели? – спросил Пашка. – Ну, ты текилу глушил еще.

– Я? Текилу? С Заирой? С моей-то печенью? Очень интересное сочетание! Почти три года ни в одном глазу. А Заира на меня теперь даже не смотрит, как на Восьмое марта ей предложение сделал! И это я тебе объясняю?! Ты зачем так говоришь? Издеваешься?

– Я? Н-нет… Ты что? Может, я что-то спутал? Может, я того… этого… Э-э…

– Да уж, наверное!.. – обиженно протянул Тимоха. – Какой-то ты странный, ей-богу! У меня сейчас не то настроение, чтобы твои дурацкие шуточки выслушивать! Друг называется!

– Да-да, Тимох, прости, я немного не в себе, голова трещит – просто кранты! Я перезвоню тебе как смогу. И я приду, обязательно приду! Извини!

– Хорошо, пока… Выспись там лучше, – недовольно сказал Тимоха и повесил трубку.

Неловко-то как… Опять эта картонная память дурит! Значит, Тимоха не пьет, с Заирой они в кафе не сидели, более того, он ей еще и предложение руки и сердца делал, а на его памяти толстяк с ней познакомился совсем недавно. И в довесок больная печень с восемнадцати лет? Чушь какая-то. Жесть и бред. В одном флаконе.

В дверь ванной постучали.

– С тобой там все нормально? – услышал он Лизу. – Не тошнит?

– Нет-нет, все в порядке! – чертыхнувшись про себя, ответил Пашка.

– Мы ждем тебя!

– Минутку!

Пашка набрал номер Ольги.

– Привет, сестридзе! – приветствовал он ее обычным образом. – Как там дела на Плюке?

– Э-э… Здорово, Соломонище! Ты, что ли? Номер сменил?

Номер? Ну да, сменил, две недели назад, как очухался после амнезии. Но ведь Ольга знала об этом с самого начала! И… Соломонище? То есть Соломон? Что за странная кликуха?

– Слушай, – решил он взять быка за рога, – эти белые кресла, что у меня стоят, – мы где их купили? Что-то подзабыл. Ты же их для меня заказывала в интернет-магазине, да?

– Я? Господь с тобой, Паша! Ребята Гордеева внезапно привезли, у них там скидка хорошая была, где-то там, в вашей сети.

– В нашей – это в какой? – решил подловить сестру Пашка.

– Да я почем знаю, родимый? У вас их много всяких. А что случилось-то?

– Да ничего такого, в общем-то, просто кое-что узнать хочу.

– Что именно?

– Э-э… Много чего. Слушай, Гордеев – это седой такой, большой мужик, да?

– Нет, Гордеев – это невысокий такой, с черными усами, немного лупоглазый, и за это я его Лупиком зову, за глаза, конечно. Опа, каламбур получился… А что за глупые вопросы?

– Короче, надо встретиться. А?

– Ну хорошо, без проблем, Соломонище. Подъезжай завтра или… лучше в воскресенье. Мы с благоверным на дачу как раз собираемся. Шашлыков хочешь?

– А как же!

– Значит, ждем тебя послезавтра к девяти утра.

– А… куда подъезжать? Не подскажешь? А то после обеда что-то младенческий склероз замучил. Наверное, водка несвежая попалась.

– Да я уж заметила, заметила, – задумчиво проговорила сестра. – Мы там же, на Черной речке.

– Ага, все, понял. Приеду!

– Давай-давай. – Ольга стала совсем серьезной. – И не опаздывай. А ты где сейчас, если не секрет?

– У себя дома, на Большевиков.

– О’кей, брательничек. Звони, если что…

Нет, на розыгрыш не похоже. Он сильно ущипнул себя за бицепс. Весело. Почему же кресла заказывала не Ольга, а «ребята Гордеева»? То есть о таинственном начальнике знала даже она, а Пашка – ни ухом ни рылом! Безобразие. Получается, Ольга тоже состоит в этой странной организации! Она даже видела Гордеева, который, оказывается, не высокий и не седой, а какой-то усато-лупоглазый. Вот же, а! Ну вот в воскресенье он все и узнает. И в мусорку эти таблетки – никакого от них проку, только глюки в голове.

Выходя из ванной, Пашка заметил подвешенные у потолка водонепроницаемые звуковые колонки. Да уж, а он, видать, любитель попеть в ду́ше…

Пашка вернулся в комнату и принялся рассматривать компьютер. Как он «заводится»? Никакой кнопки не было. Почему же он не помнит, как включать технику? Это должно быть на уровне рефлексов! Так… Вот это вообще не кнопка, а это перезагрузка – написано же «Reset», вот тут панелька звуковой карты, вот эти ручки – для контроля вентиляторов, а эти управляют разгоном процессора и микросхем памяти… Все прямо на корпусе! Круто. Ну а как запустить-то этот злосчастный ящик?

– Пальцем попробуй, – предложила, подходя, Лиза. – Так же, как дверь.

– Чего? – пыхтя, Пашка вылез из-под стола.

– Я думаю, тут биометрия, как на входной двери, вот. – Девушка показала на площадку с вогнутой поверхностью сбоку от правого монитора. – Тыкни, не боись.

Пашка приложил палец, площадка мгновенно озарилась голубым светом, компьютер загудел, раскручивая вентиляторы, а мониторы, моргнув, показали заставку загрузочной системы.

– Да ты просто гений! – хмыкнула Лиза.

Запустилась операционная система, возникло приглашение входа в учетную запись. Пашка снова приложил палец к площадке, однако в поле ввода автоматически ввелось лишь имя пользователя. Почесав затылок, он написал свой пароль. И тот подошел! Через секунду появился рабочий стол, усеянный ярлыками программ и документов. На фоновой картинке кокетничала какая-то полуобнаженная фотомодель. В общем-то она Пашке понравилась. Он очень удивился бы, если бы эта девушка оказалась не в его вкусе. Тогда стоило бы задуматься. А так… Логин и пароль тоже с ходу подошли… Неужто его реальность действительно является этим?! Ну а что тогда происходило в течение полутора лет, вплоть до середины февраля? Воспоминания об этом периоде упрямо конфликтуют со всем происходящим здесь – никакого хакерства и вербовки, никаких Гордеева и Зайцева!..

Хакерство. Точно. Нужно прежде всего разобраться со своими способностями. Может ли амнезия выкрасть не только воспоминания о событиях и людях, но и профессиональные навыки? Пашка этого не знал. Впрочем, ему ведь поставили искусственную блокировку памяти, поэтому в его случае могло быть все что угодно.

По-прежнему не желая верить в так назойливо напрашивающиеся выводы, Пашка принялся рассеянно рассматривать список установленных программ. По большей части это были программистские утилиты и профессиональные среды разработки – как знакомые ему, так и совершенно неизвестные. Он тут же запустил несколько из них, чтобы взглянуть на проекты, которые ими разрабатывались.

– Ну как, удачно? – Лиза подошла ближе. – Есть проблески? Что-нибудь узнаешь?

– Пока ничего, – задумчиво ответил Пашка. – Тут много времени нужно, чтобы разобраться.

– Это точно, – подал голос Семен. – Ты обживайся здесь, обживайся… Слушайте, может, я уже пойду, а? Уже начало шестого. А у меня жена в семь с дачи возвращается. Я ей обещал, что…

– А мы как? – вскинулась Лиза, уперев руки в бока. – Мы-то как?

– А что? Завтра я заеду за вами, ну и…

– Ну вот еще! – Девушка замотала головой. – Нельзя так рисковать! Что, если ты денешься куда? Ты же в курсе, что тутер твой – не посвят?

– Не посвят, не посвят, я в курсе. Ну а я-то куда денусь там? Жена, что ли, съест? Ты мне что, не доверяешь?

– Да при чем тут доверие!

Они еще с минуту препирались странными фразочками, но Пашка уже заинтересовался открывшимся перед ним программным кодом. Комментарии в тексте, конечно, присутствовали, но в своем большинстве они ему ни о чем не говорили. Кажется, его хакерские способности тоже оказались заблокированными. То есть накрылись медным тазом. Жуткое невезение! Может, таблетки все-таки помогут?

– Ладно, старый хрен, – сдалась к этому времени Лиза. – Вали домой. Но завтра к двенадцати чтобы был здесь как штык!

– Да без проблем, – обрадовался Семен. – Как штык, я понял.

Чуть не раскланиваясь, он пожал Пашке руку, пробормотав что-то вроде: «Рад был снова познакомиться», – и вышел в коридор.

– Я провожу его, – сказала Лиза. – А ты сиди, сиди, разбирайся.

– Угу, – задумчиво кивнул Пашка, запуская файловый менеджер. Нужно было прошерстить винчестер на наличие документов: проектных, технических, личных и прочих. Они могли быть более понятными и информативными, по крайней мере, Пашка надеялся на это. Параллельно он запустил браузер, чтобы посмотреть, куда хозяин «ходил» во Всемирной сети. И электронную почту проверить – обязательно!

Краем уха он слышал, как открылась входная дверь – сначала внутренняя, а потом и внешняя. В этот момент Пашка отвлекся, заметив специальную программу для входа в Глубокий Интернет, тайную часть Всемирной паутины, и сразу же забыл обо всем на свете. Вот чем на самом деле он пользовался все это время! Ну конечно, разве можно было представить, будто настоящий хакер будет вести личную или тем более профессиональную переписку на каком-нибудь там Яндексе или Гугле?! Это же нонсенс. Вот что для этого необходимо: темный, скрытый от любопытствующих глаз Глубокий Интернет со своими тайными сверхсекретными серверами и по самое не хочу зашифрованными протоколами. Пользователей этого изобретения очень, очень сложно отследить, они вообще неподконтрольны правительствам и разным там спецслужбам: по крайней мере, так считал Пашка. В общем, это реально оказалось круто. Итак, теперь надо ввести пароль и…

– Руки вверх и без глупостей! – услышал он вдруг тихий, но твердый голос. – Медленно. Подними. Свои. Руки.

Пашка испуганно обернулся и замер. Перед ним стоял бритоголовый коренастый мужчина в вельветовом костюме и кожаной кепке. В руках незнакомец держал пистолет, и пистолет этот был направлен прямо Пашке в сердце. Тот медленно поднял руки.

– Что такое? – недоуменно спросил он и покосился на входящих с поднятыми руками Лизу и Семена. Их держал на мушке второй человек, еще более низкий, кругленький, так же коротко стриженный, но одетый в спортивный костюм. Лицо у него было довольно добродушное, но вот в руках он держал пистолет, модели которого Пашка никогда не видел: широкий, большой, со странным винтообразным дулом и несколькими переключателями сверху. Эта штуковина была явно не огнестрельная. Но тогда что это? И кто они вообще такие? Грабители?! В коридоре он заметил третьего человека, занявшего позицию у входной двери.

– Встань и отойди от компьютера, – сказал первый Пашке. – Сейчас же. Но медленно.

Пашка повиновался, а тот повернулся к Лизе:

– Ах, гражданка Фадеева, гражданка Фадеева! Что же вы здесь делаете, можете мне объяснить?

– А что? – пожала плечами девушка. – Пришла вот друга проведать. Это разве запрещается?

– Друга, значит, – ухмыльнулся первый, покосившись на Пашку. – Мы же тебя предупреждали, Лиза. Не суй свой нос куда не надо!

– А я вообще уже уходить собрался… – проблеял Зайцев. – А что случилось, господа?

– А ты, Сеня, вообще помолчи. И здесь нет господ. Твоя работа? – Мужчина кивнул на Пашку.

– Чего? – вылупился тот. – Какая-такая работа?

– Ой, да ладно, дорогой ты наш Прыгун! Можно подумать, никто ни о чем не догадался!..

Так, они тут явно все друг с другом знакомы. Совсем занятно.

– Придется нам таки оформить тебе глобальную очистку мозга, товарищ Зайцев, – продолжал первый. – А то ты уже достал нас. Если еще раз я встречу тебя впутанным в какую-нибудь непотребную фигню, пеняй на себя…

– Пожалуйста! – взмолился Зайцев. – За что?! Я не понимаю! Я не помню!

Второй громила заржал, привалившись к косяку двери:

– Не помнит он, не понимает!.. Но ты же помнишь, что что-то не помнишь, а? Кончай дурить!

– Послушайте, Федор Вениаминыч… – начала Лиза.

– Умолкни! – оборвал ее первый. – Я еще не поинтересовался у вас, гражданка Фадеева, почему это наш дорогой товарищ раз за разом вспоминает то, что не должен был помнить. А я ведь скоро ой как поинтересуюсь! Как же вы меня, алхимики, достали уже, а! Сядьте и помолчите! Вам еще будет предоставлено ваше поганое слово…

– Сядьте, черти! – Второй качнул оружием, Лиза и Семен с довольно испуганным видом уселись на краешки кресел. Пашка остался стоять.

– Итак, официально заявляю, граждане Фадеева и Зайцев, – вы арестованы, – объявил Федор.

– Я протестую… – слабо возразил Семен. – Вы не имеете права…

– Имею-имею, еще как имею, – усмехнулся главный и подмигнул Пашке: – Привет, Соломон. Как настроение?

Пашка промолчал, не зная, как отреагировать.

– Ты что, снова свой позывной забыл? – прищурился второй громила. – Как в тот раз, да?

– Помолчи, Серега, – поморщился первый, – и без твоих подколок тошно.

– Вы кто?.. – хрипло спросил Пашка.

– А, он опять за свое! – Серега смачно сплюнул. – Не, я чувствую, должок он мне точно никогда не отдаст. Ты помнишь хоть, сколько мне должен, а? Полгода, полгода уже прошло! А ты и в ус не дуешь.

– Серый! – прикрикнул на него Федор. – Угомонись уже! Как тебя зовут? – спросил он Пашку.

– Павел Крашенинников, – буркнул тот. – Это моя квартира и… этих людей я сам пригласил сюда и…

– Твоя, значит, квартира. – Федор внимательно посмотрел на него. – Но это квартира Соломона. А ты – Соломон?

– А что вам, собственно, надо? И не знаю я ни про какой такой долг.

– Он не знает, как же! – в бешенстве заорал Серега. – В картишки играли! Забыл?! – Странный пистолет затрясся в его руке. Лиза сжала кулачки, а Семен испуганно отвел глаза.

– Речь не о долге, – спокойно ответил Федор. – Это ваши личные дела с Лиманом. Нас они не касаются.

– Лиманом?..

– Я, я – Лиман, – яростно принялся в себя тыкать Серега. – Мой позывной!

– Да не помнит он ничего! – не выдержала Лиза. – Не помнит! Амнезия! Ваши же и постарались! Что вы к нему пристали?

– Не помнит, – тупо поддакнул Зайцев, уставившись в какую-то точку на паркете.

– Ах, ну да. Теперь ясна мозаика, – ухмыльнулся Федор. – И вы ему, такие-сякие герои, помогаете вспомнить. Правильно?

– Ну… типа того.

– Весьма небескорыстно, я так полагаю?

– А жить-то на что-то надо…

– Зарплаты, значит, не хватает, и пошли супротив закона. Ты хоть, дорогуша, представляешь, что вам грозит? Ну, хорошо, что сразу во всем сознались.

– В чем это «во всем»?! – взвизгнула Лиза. – В чем?! Безвредные биодобавки! Мы просто помогали людям побороть… ночные кошмары! Это вы обрекли их на такое! А многие не заслужили!

– Да-да, конечно, – иронично закивал головой Федор. – Какие же вы молодцы! Как же, ночные кошмары… В прежние времена такие вот «многие» либо в тюрьме до конца своей жизни гнили, либо в психушке, которая была бы уготована, например, для вот этого типчика, – он кивнул на Зайцева, – либо еще что похуже. Давайте не будем обсуждать здесь политику партии, ладно?

– Именно – политику партии! Цивилизованное общество, ага!.. А куда… куда… – Голос девушки задрожал. – Куда вы, изверги, Гельмута дели? Куда, я вас спрашиваю?!

– Гельмута? – переспросил Серега-Лиман. – Кто это еще?

– Да охранник с семьдесят пятого КПП, – нехотя ответил Федор, – на Фонтанке. Гельмут Циммерман, кажется? Тридцать лет или около того, бывший студент из Германии, учился в Питере, да так в России и остался. Не помню точно, как мы его завербовали. Хахаль этой вот гражданки. Он-то и варил снадобье для наших забывчиков, а Фадеева раскручивала клиентов. У них там целая шайка. И кто еще мне будет говорить о цивилизованном обществе, а? У него же это не первый инцидент, не так ли, Лиза? Этот Циммерман то в одно дерьмо вляпается, то в другое… Отдел безопасности давно за вами следит, да вот на этот раз все у вас пошло наперекосяк.

– Что, что наперекосяк?! – закричала Лиза. – Где он?!

– Гражданка, успокойтесь. А что, собственно, приключилось? – Федор изобразил удивление. – Ваш германский друг снова обожрался экспериментальной гадости и, вспомнив вдруг, что он Человек-Паук, залез на Петропавловскую крепость? Так мы тут ни при чем. Пускай больничный возьмет, бухгалтерия оплатит.

Серега заржал. Лиза сверкнула глазами:

– Сегодня днем разворошили его квартиру, сильно разворошили, а кота… распяли! Распяли, понимаете?! Изверги! Это не было ограблением, я вам точно говорю. Гельмут исчез, на звонки не отвечает, на работе отсутствует… – Лиза всхлипнула. – Не понимаю! За что?!