Текст книги "Колыбельная звезд"

Наконец дочка появилась в двери с котом на руках, и Джиллиан с облегчением выдохнула.

– Почему мне опять надо выходить? Пятныш проголодался, и я собиралась насыпать ему корма.

Джиллиан погладила ее по светловолосой головке.

– На всякий случай, детка. Мы с мистером Уэбером заметили, что в доме горит свет. Он сейчас проверит, все ли в порядке.

Грейси спокойно не отрываясь смотрела на мать.

У тебя мудрое сердце, Грейси.

Хотя Джиллиан не сказала этого вслух, Грейс поняла: возможно, благодаря своему врожденному дару или той близости, которая установилась между ними с момента приезда на остров. А может, эта близость существовала всегда, просто Джиллиан ее не замечала.

Спустя несколько томительных минут вышел Мейсон и заверил, что в доме никого нет.

– Хочешь, я останусь, если так тебе будет спокойнее?

Услышь она эти слова от любого другого мужчины – пожалуй, за исключением Линка, – то уловила бы в них скрытый намек.

– Нет, спасибо. Скорее всего, я и правда забыла выключить свет. Не беспокойся за нас.

– Ты уверена?

Она энергично кивнула для убедительности. Хотя еще один взрослый в доме точно не помешал бы.

– Хорошенько запри все двери.

– Ну правда, Мейсон, это ни к чему.

– Джиллиан, ты, конечно, извини, но мне совершенно не нравится, что этот Райзинг ошивается где-то неподалеку: ведь мы понятия не имеем, кто он такой. Можешь пообещать мне, что как следует подумаешь, прежде чем открыть ему дверь?

Джиллиан не сдержала улыбку, вспоминая ту ночь, когда впустила Линка в дом – и не только.

– Мейсон, хватит обо мне беспокоиться! Обещаю сразу же позвонить, если вдруг что-то случится.

Немного помедлив, он поднял зонтик и нацепил на голову промокшую шляпу.

– Ладно. Но, пожалуйста, будь начеку. И обязательно звони. Я действительно могу остаться на ночь, чтобы тебе было спокойнее. В гостиной, само собой, – добавил он поспешно.

Джиллиан знала, что сейчас он покраснел, хотя ей было плохо видно его лицо в слабом свете окон.

– Спасибо, Мейсон. Я буду иметь в виду.

Крепко прижав к себе Форда, она проводила глазами отъехавшую полицейскую машину и зашла в дом, тщательно заперев за собой дверь.

Вскоре Джиллиан уложила детей спать. Включив в доме все лампы – кроме двух детских комнат, – она спустилась на кухню и налила себе бокал вина. Нервы были натянуты до предела: ей срочно требовалось поговорить – с кем-нибудь, кто не посчитал бы их с Грейс сумасшедшими.

Теперь она видит небо.

Джиллиан сделала большой глоток вина, тщетно пытаясь заглушить эти слова. Неприятный холодок все чаще пробегал по спине, покрывая кожу мурашками.

Она дважды порывалась позвонить Линку, однако бросала трубку, не дожидаясь гудка. Сегодня он уже два раза звонил по каким-то незначительным поводам: то просил проверить, заперты ли его двери, то поручал сложить зонтик на заднем дворе в случае усиления ветра. В итоге они болтали по часу – обо всем и ни о чем. Сидя в полумраке пустой кухни, Джиллиан до боли хотела вновь ощутить его прикосновения. И решительно отошла от телефона, намереваясь позвонить Линку первым делом с утра и убеждая себя в том, что прекрасно проведет время в одиночестве.

Вновь наполнив бокал, она вышла из кухни и направилась в гостиную, чтобы немного посмотреть телевизор и успокоиться перед сном. Проходя через холл, она заметила краем глаза какое-то мимолетное движение у входной двери. Джиллиан медленно подошла к двери, подергала ручку – заперто – и вдруг заметила на полу веранды что-то вроде Малышкиного одеяла.

Она поставила бокал на столик в прихожей и осторожно приоткрыла дверь, готовая немедленно ее захлопнуть в случае чего. Дождь превратился в мелкую морось: он шелестел по влажному песку, по траве и доскам веранды, словно скучающий ребенок, который хочет привлечь к себе внимание.

Это в самом деле было одеяльце: именно в него Джейни заворачивала сегодня яйцо. Джиллиан вышла на пустую веранду, присела на корточки и осторожно подняла одеяло: черепашье яйцо по-прежнему лежало внутри.

– Джейни? – крикнула она, не надеясь получить ответ.

Джиллиан снова прошла в дом и заперла дверь. Она не испытывала страха – только любопытство. Развернув одеяло, Джиллиан вынула безупречно гладкое белое яйцо. Почему Джейни принесла его сюда? Чтобы его закопала Грейси, а не Мэри Эллен?..

Дойдя до кухни, Джиллиан укутала яйцо в теплое сухое полотенце – пусть полежит до завтра.

И только потом, развешивая одеяльце просушиться, внимательно рассмотрела. Конечно, она уже не раз его видела: Джейни всегда заворачивала в него Малышку. Но она никогда еще не приглядывалась так внимательно. В правом нижнем углу были вышиты инициалы «Д. М.», и Джиллиан вдруг вспомнила одеяльце, которое нашла в сундуке на чердаке родительского дома – она даже привезла этот сундук сюда. Одеяльца были совершенно одинаковые: тот же цвет, узор, плетение ткани и крой. Раньше она накрывала им Грейси, а потом оно куда-то пропало. Джиллиан еще раз провела пальцем по вышитой монограмме – у старого одеяльца из родительского сундука на месте инициалов торчали выдернутые нити. Может, раньше там тоже была монограмма?

Джиллиан развесила одеяло на веревке в постирочной, надежно закрепив его прищепками.

Затем вновь взяла бокал и пошла в гостиную, однако не стала включать телевизор, а просто сидела на диване, пила вино и пыталась собрать воедино разрозненные кусочки пазла. Крутила в пальцах бокал, глядя на плескавшееся о стенки вино, и думала о Линке.

Допив вино, она откинулась на спинку дивана и заснула. Ей снились ярко-розовые шелковые цветы и черепашьи яйца, из которых вылуплялись младенцы с желтыми нитяными волосами.

Глава 21

Девочки сидели рядом на одеяле – так близко, что их колени соприкасались, а небритые ноги Джиллиан кололи Лорен кожу. Она мысленно поклялась, что подарит-таки подруге на тринадцатый день рождения бритву – и не важно, что скажет миссис Пэрриш. Куда это годится, чтобы девушка двенадцати лет так себя запускала из-за родительского равнодушия!

Лорен отхлебнула из баночки охлажденную диетическую колу – спасибо бабушке Джиллиан! – и крепко обняла подругу.

– Вот увидишь: все будет хорошо!

Она проследила за взглядом Джиллиан, завороженно рассматривающей ночное небо. Яркие звезды отражались от поверхности воды – казалось, они лежат на дне, недоумевая, как сюда попали.

– Бабушка Пэрриш тоже так говорит. Вряд ли вы обе ошибаетесь. Просто хотелось бы знать, когда именно все будет хорошо.

Лорен положила подбородок на подтянутые к груди колени, уловив запах кокосового лосьона для тела и духов «Charlie».

– Хоть я и не ясновидящая, но тоже могу иногда предсказывать будущее. Например, я не сомневаюсь, что ты обязательно добьешься успеха, когда вырастешь, – чем бы ни занималась. А еще выйдешь замуж за прекрасного мужчину и родишь чудесных детей. И прошлое забудется, как страшный сон.

Какое-то время они сидели молча, лишь стрекотание сверчков и плеск волн нарушали ночную тишину.

– Я не хочу детей.

– Я уверена, что ты была бы прекрасной матерью.

Джиллиан посмотрела на Лорен и прижалась щекой к ее коленям.

– Правда?

– Ну конечно! Ты чем-то напоминаешь мою маму. Вы обе слишком добрые. Сколько тебе пришлось пережить из-за родителей – а ты и пикнуть не смеешь. Они на тебя орут, а ты печешь им пироги. Кто вообще так делает? При этом ты ужасно упертая и требовательная, не только к другим, но и к себе. Отличное качество – хотя с тобой не каждый сможет ужиться. Если бы я была твоим ребенком, мы бы с тобой целыми днями ругались.

Джиллиан широко улыбнулась. Затем ее лицо вновь стало серьезным.

– Неужели я никогда не перестану бояться темноты? – Желтоватый свет луны отражался в ее глазах, полных надежды и веры. Именно такой Лорен всегда рисовала подругу в воображении, когда думала о ней во время долгих месяцев разлуки.

– Конечно, перестанешь! – с улыбкой ответила Лорен. Она отряхнула песок с покрытых розовым лаком ногтей на ногах, чувствуя себя мудрой и опытной. – Ведь на самом деле ты боишься не темноты. Тебя пугает неизвестность. Все равно как сунуть руку в черный мешок – кто знает, что там внутри? Вот ты и думаешь: а вдруг там есть что-то хорошее, чего тебе так и не смогли дать родители? Ты боишься, что ничего уже не изменится, но все равно надеешься на перемены к лучшему. Просто тебе страшно сунуть руку в этот черный мешок.

Лорен с довольной улыбкой отклонилась назад, опершись на руки: ей нравилась роль мудрого гуру. Чувствуя на себе взгляд Джиллиан, Лорен рассчитывала получить благодарность за то, что так здорово разложила все по полочкам.

– В жизни не слышала такого бреда!

Пару секунд Лорен ошарашенно смотрела на подругу, а затем расхохоталась. Джиллиан тоже засмеялась, и вскоре обе валялись на песке, задыхаясь от смеха.

– Бабушка сказала, что в четверг они заберут меня в Атланту, – после долгой паузы пожаловалась Джиллиан. – Я этого не переживу!

– Куда ты денешься? Переживешь! Как всегда, впрочем. – Приподнявшись на локте, Лорен посмотрела на подругу. – Твой папа вообще-то не такой уж плохой. Он даже несколько раз приходил к нам извиняться, когда твоя мама закатывала очередной скандал мне или родителям. – Лорен с негодованием фыркнула. – Ты, конечно, извини, но у твоей мамы проблемы с головой. И серьезные. Как только твой бедный папа это терпит? Наверное, он ее очень любит.

Джиллиан пожала плечами.

– Они вечно то ссорятся, то мирятся – не помню, чтобы они хоть раз спокойно разговаривали. Ну и плевать.

– По-моему, если ты попытаешься наладить отношения с папой, когда мамы нет рядом, тебе будет полегче.

Не дождавшись ответа, Лорен продолжила:

– И учти: что бы ни случилось, как бы ни разметала нас жизнь, я всегда буду за тобой приглядывать. А значит, ты больше не одна!

Джиллиан смахнула набежавшие слезы и посмотрела на подругу.

– Честно-пречестно?

– Клянусь! – Лорен сжала мизинец Джиллиан своим. Затем снова легла на песок и посмотрела на звезды. – А чтобы скрепить клятву, я открою тебе один секрет – я еще никому этого не говорила.

– Правда?

Лорен кивнула и набрала побольше воздуха.

– Я боюсь воды. С рождения. Мама говорит, что в детстве я всегда орала как резаная, когда меня купали.

Джиллиан села.

– Ты так здорово плаваешь и катаешься на вод– ных лыжах! Ни за что не поверю, что ты до сих пор боишься воды!

– Потому что мама мне однажды сказала: нужно смотреть страхам в лицо. Только так можно их преодолеть.

Джиллиан вздохнула.

– А сейчас ты уже не боишься?

– Немного. Боюсь утонуть. Но когда я ныряю или становлюсь на водные лыжи, страх с каждым разом уменьшается. Нужно время. Благодаря маме и тебе я стала смелее. Мне не хотелось лишать себя удовольствия из-за глупого страха. Вот я и прыгнула в воду. Джилли, ты тоже каждый день борешься со своими страхами, даже если сама этого не осознаешь.

Какое-то время они лежали молча, глядя в ночное небо.

– А что вон там? – Лорен показала на скопление мерцающих точек.

Джиллиан взяла ее руку в свою и сдвинула чуть вправо.

– Это созвездие Стрельца, хотя его сложно разглядеть без бинокля. – Джиллиан стала чертить в воздухе круги, и Лорен напрягла зрение. – Стрелец – это лучник. Линк говорит, что он направляет стрелу на гигантского скорпиона – видишь вон то созвездие? – Джиллиан вдруг рассмеялась, отпустив руку Лорен. – Правда, я ему сказала, что его лучник больше напоминает чайник. По-моему, Линк разозлился.

– Немудрено!

– Ну так вот: он сказал, что в созвездии Стрельца находится центр нашей галактики, представляешь? В двадцати семи тысячах световых лет от нас! И что благородный воин – более подходящее место для центра галактики, чем дурацкий чайник.

Подруги вновь рассмеялись, а затем Лорен вытащила из кармана какую-то вещицу.

– Смотри, что Линк для меня сделал.

Джиллиан поднесла к глазам маленькое деревянное сердечко.

– Какое красивое!

– Ага. Он сказал, что вырежет что-нибудь и для тебя. Из того же куска дерева. Только не сердце. То, что напоминает ему тебя. Спорим, это будет звезда?

Джиллиан внимательно разглядывала сердечко, словно хотела хорошенько его запомнить, прежде чем отдать Лорен.

– Ты теперь всегда будешь его носить?

– Конечно! Оно так много для меня значит. Я покрою его лаком, а потом сделаю кулон: родители как раз подарили мне золотую цепочку на Рождество.

Они помолчали, слушая плеск прибоя. Через некоторое время Джиллиан вскочила, осыпав Лорен песком.

– Пойдем в дом. Мне захотелось что-нибудь испечь.

– Ты неисправима! – засмеялась Лорен.

Джиллиан встряхнула одеяло.

– В смысле?

– Вечно что-то готовишь. Как будто все время хочешь сделать другим приятное, хотя иногда они этого не заслуживают.

– Пока еще никто не возражал.

Лорен смотрела, как волны наползают на берег, постепенно проникая все дальше.

– Прилив начинается…

Джиллиан свернула одеяло и сунула его под мышку. Вдруг она заметила что-то в воде.

– Смотри! Светящиеся рыбки!

Лорен подошла поближе и посмотрела на стайку крошечных фосфоресцирующих рыбок: они сияли так, будто наглотались лунного света. Рыбки колыхались на волнах и танцевали свой древний танец для единственного зрителя – Луны.

Джиллиан встала рядом, завороженно глядя на волшебных рыбок.

– Просто чудо! – Она стиснула руку Лорен. – Я не забуду эту ночь.

– Я тоже, – Лорен сжала ей руку в ответ. – Ты всегда будешь моей лучшей подругой.

– Правда?

– Правда.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Взяв одеяло и сумку-холодильник, они пошли вверх по склону дюны, увязая в глубоком песке, навстречу приветливо горящим окнам кухни. Позади остались светящиеся рыбки и сверкающая дорожка из звезд: она вела к далеким галактикам, унося с собой мечты и воспоминания юности, которые мы помним до конца своих дней. А может, и дольше.

Линк остановил машину за домом и заглушил мотор. Он сидел и корил себя за то, что вернулся на Паули, так и не закончив разгребать скопившиеся в Чарльстоне офисные дела. Как же отчаянно он скучал по Джиллиан! Она была нужна ему как воздух.

Выйдя из машины, он тут же направился к соседнему дому. При этом на свой едва взглянул – лишь бы убедиться, что тот по-прежнему на месте.

На стук никто не ответил. В конце концов Линк обнаружил всех троих на пляже – они ушли довольно далеко по берегу, подальше от пугающего провала в дюне.

Джиллиан обернулась еще до того, как он ее окликнул, словно почувствовала его приближение. Бледно-розовое платье до щиколоток, волосы забраны в хвостик – как у Грейс, выбившиеся прядки на лице… Она почесала нос перепачканными в песке руками, оставив на загорелой коже блестящие песчинки. Линк не встречал никого красивее.

Он сунул руки в карманы, тщетно пытаясь обуздать неукротимое желание. Остановившись перед ними, сначала погладил по голове Грейс, словно собираясь с духом, и только потом перевел взгляд на ее мать.

В ее улыбающихся глазах отражался солнечный свет.

– Не самый подходящий наряд для пляжа.

Линк только сейчас вспомнил, что на нем по-прежнему костюм с галстуком, а в итальянские лоферы набился песок. Вздохнув, он с улыбкой ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

– Наверняка в мире есть место, где идеальная пляжная одежда выглядит именно так.

Джиллиан улыбнулась. Присев на корточки перед коляской, Линк легко прикоснулся к головке Форда.

– Ну, девочки, рассказывайте: чем это вы тут занимаетесь?

Грейс внимательно посмотрела на него широко распахнутыми карими глазами, в которых переливались солнечные блики. Линк никак не мог вспомнить, у кого он видел похожие глаза. Точно не у Джиллиан.

Грейс положила перепачканную песком ладошку на его штанину.

– Мы вернули в гнездо яйцо черепашки. Ее зовут Тэмми. Мамочка взяла Форда, чтобы он нам помогал, но он еще ничего не умеет. Пришлось нам с мамочкой все делать самим – как всегда. – Она печально вздохнула.

Мамочка? Линк удивленно посмотрел на улыбающуюся Джиллиан.

Ладошки коснулись его шеи.

– Ты надел мое ожерелье!

Песчинки сыпались за ворот рубашки, однако Линк терпел и даже не морщился.

– Хотел привезти в город частичку пляжа, чтобы вспоминать океан, пока буду в отъезде. Знаешь, как мне его не хватало? Ну и вас тоже, конечно.

Грейс хихикнула и встала, хватаясь за его брюки: весь песок с маленьких ладошек перекочевал на них.

– Пойду пособираю ракушки. – Она расправила свой сарафан с большими карманами. – Я сложу их сюда, хорошо, мамочка?

Джиллиан кивнула, и Грейс умчалась на поиски сокровищ. И тогда Линк наконец ее поцеловал. Ее губы пахли морем и солнечным светом.

– Она зовет тебя мамочка.

Джиллиан кивнула с сияющими глазами.

– Я ничего такого не делала – она сама вдруг начала.

– Ты рада?

– Очень! Знаешь, вот так всю жизнь не решаешься распаковать подарок, а потом наконец открываешь – и он прекрасен.

Джиллиан взяла Форда на руки и накинула ему на голову панамку. Солнце то и дело выглядывало из-за пухлого облака, отбрасывая на море и дюны резкие тени.

– Давай пройдемся, – предложила Джиллиан и пошла в ту же сторону, что и Грейси. Затем сказала, не глядя на Линка: – Мне тебя ужасно не хватало.

– Я купил несколько кастрюль, – сказал он совершенно невпопад.

– Правда? Для меня? – Она улыбнулась.

– Да. Для твоей новой кухни. Голубые, с фарфоровым напылением – помнишь, ты ими восхищалась на прошлой неделе? Я подумал, тебе будет приятно.

– Спасибо! Это было совсем не обязательно, но все равно спасибо. – Она добавила: – Рик сегодня забирает Грейси до вечера. Если хочешь, приходи в гости.

От смущения у нее на щеках проступил румянец.

– С удовольствием.

Они незаметно дошли почти до его дома: вокруг обвалившейся дюны были по-прежнему натянуты желтые ленты ограждения. Грейс вдруг остановилась как вкопанная: еще немного, и они бы на нее налетели. Она не отрываясь смотрела на дюну, и Линк проследил за ее взглядом.

– Что?

Целая туча морских птиц облепила яму, громко крича и хлопая крыльями.

Джиллиан положила руку ему на плечо.

– Мейсон вчера тебя искал. Он думает, что твои рабочие сбрасывают в яму мусор, и просит тебя немедленно навести здесь порядок, пока люди не начали жаловаться из-за птиц.

– Вот ведь дерьмо, – в сердцах выругался Линк, совершенно забыв о присутствии Грейс. Он нагнулся, чтобы извиниться, и тут увидел ее лицо: оно было бледным, как выцветший на солнце песчаный доллар, в глазах застыл ужас.

– Что с тобой, солнышко? Тебе нехорошо? – обеспокоенно спросила Джиллиан.

Грейси медленно покачала головой.

– Нет. Я хочу домой. – Слабый голосок дрожал.

Присев на корточки, Джиллиан потрогала дочкин лоб.

– Видимо, вчера слишком долго пробыла на солнце. Отведу ее домой – пусть отдохнет перед папиным приходом.

Застыв на месте, девочка немигающими глазами смотрела на провалившуюся дюну и как будто прислушивалась к чему-то.

Джиллиан потянула ее за руку.

– Пойдем, моя хорошая. Хочешь, возьму тебя на руки? Нам пора домой.

Грейси медленно перевела взгляд на мать.

– Она не может дышать. Вода залила ей нос и рот, поэтому она не может дышать.

Лицо Джиллиан тоже стало белым как полотно.

– Кто не может дышать? Про кого ты говоришь, детка? Кто-то попал в беду? – Джиллиан заглянула в лицо дочери и тихо спросила: – Это Лорен?

Грейси кивнула, и у Линка по спине пробежали мурашки. Опустив голову, девочка разглядывала свои босые ноги и облупившийся розовый лак. Линк поднял на руки ее легкое, но крепкое тельце.

– Я отнесу.

Она обхватила Линка за шею и положила голову ему на плечо. Ей было так уютно у него на руках, словно он был волшебником, который мог разом прогнать все печали. Линк вдруг с удивлением осознал, что видит в Грейси маленькую Джиллиан. Когда-то ему так же хотелось защитить ее от всех бед. Может, судьба дала ему второй шанс?

Они миновали дюны и поднялись по деревянному настилу к дому; Джиллиан придержала дверь, пропуская Линка. Грейс заснула у него на руках, и Линк отнес девочку в детскую. Кое-как отряхнув песок с дочкиных ног, Джиллиан откинула одеяло, и Линк положил Грейс в кровать.

Стоя плечом к плечу, они смотрели на спящую девочку. Пятныш свернулся калачиком рядом с маленькой хозяйкой, совсем как настоящий сторожевой пес. Джиллиан повернулась к Линку, собираясь что-то сказать, как вдруг Грейс села в кровати, по-прежнему не открывая глаз и не просыпаясь. Затем она сказала тихим, вялым и совершенно чужим голосом:

– Линк, прости меня, пожалуйста. Мне очень-очень жаль.

Она рухнула на подушку, повернулась на бок и прижала к себе Ушастика. Затем вновь послышался тихий голосок:

– Я люблю тебя, Линк. И всегда любила.

Личико Грейс расслабилось, и она еще глубже зарылась в подушку.

Джиллиан беззвучно плакала, прижимая к себе сына. Линк взял ее под руку и вывел из комнаты. Они молча спустились по лестнице и прошли на кухню. Джиллиан села за стол, а Линк включил чайник. Увидев перед собой дымящуюся чашку, она наконец подняла на него красные, опухшие от слез глаза.

– Неужели это правда? Она действительно говорит с Лорен?

Линк дотронулся до ее холодной как лед руки.

– Похоже на правду. Мне кажется, у Грейс… – Он замялся, осторожно подбирая слова. – Вероятно, у Грейс обостренное восприятие – что-то вроде шестого чувства. Поэтому она видит то, что мы с тобой не замечаем. Я читал о подобных случаях. Главное, что ты должна знать – она совершенно нормальный ребенок. Чудесная девочка с очень редким даром. Так что не переживай.

Джиллиан опустила чашку.

– Наверное, ты прав. Я давно догадывалась, просто не хотела этого признавать – да и сейчас не хочу. Ведь если Грейси и правда говорит с призраками – что само по себе довольно жутко, – то тогда получается, что Лорен… – Ее фраза так и осталась незаконченной.

Линк кивнул и коснулся лбом ее лба.

– Да. Видимо, так.

Она встала с ребенком на руках.

– Я сейчас не могу об этом думать. Просто не могу. Пойду переодену Форда и уложу его спать, а затем приму холодный душ. И только после этого буду думать. Одно я знаю точно: я никому не позволю показывать на дочку пальцем или смеяться над ней. Если Лорен и правда говорит с ней и расскажет что-то важное, я не допущу, чтобы кто-нибудь узнал, откуда у нас информация. Грейси мой ребенок. И не должна пострадать из-за этой истории.

Почему-то Линку вдруг захотелось вскочить с криком «Браво!»: он впервые увидел настоящую Джиллиан, которая смело смотрит жизни в лицо и способна постоять за себя. Но он лишь нежно поцеловал ее и погладил Форда по голове.

– Мы этого не допустим! – Линк коснулся ее щеки и заглянул в благодарные глаза. – Я попозже зайду, – сказал он и тихо добавил: – Нужно обсудить, что именно мы можем узнать от Грейси про Лорен.

Шагая по поросшему травой песку между домами, Линк никак не мог отделаться от странного ощущения. Он открыл багажник машины, чтобы вытащить сумку с вещами, и тут соленый воздух взорвался пронзительными криками чаек. Линку стало жутко.

Бросив сумку, он обежал дом и спустился к птицам. Чайки облепили яму; повсюду валялись их коричневато-белые перья. Песок внутри желтого ограждения буквально кишел маленькими крабиками и другими морскими падальщиками.

Она теперь видит небо. Но не может дышать. Она просто хочет дышать.

– О боже… – прошептал Линк.

Ноги почти не слушались, но он продолжал идти, словно что-то толкало его вперед. Поднырнув под желтую ленту ограждения, Линк долго стоял у края ямы, не решаясь в нее заглянуть – ему уже заранее было известно, что там. А потом все-таки подошел ближе и посмотрел вниз.

На дне, наполовину покрытый водой и занесенный песком, лежал гладкий круглый череп без нижней челюсти. Нос и рот были забиты мокрым песком, словно чья-то рука в перчатке прижималась к ним, пока не выдавила всю жизнь до последней капельки. Пустые глазницы уставились в яркое голубое небо Южной Каролины в тщетной надежде увидеть луну и звезды.