Текст книги "Колыбельная звезд"

Глава 13

Линк стоял на кухне перед картой звездного неба и завороженно разглядывал названия звезд в созвездии Волопаса, подписанные аккуратным бисерным почерком: Неккар, Сегин, Ицар, Арктур. Знакомые имена вызвали в памяти яркий оранжевый блеск Арктура – Джиллиан как-то сказала, что это ее любимая звезда.

Он обвел пальцем созвездие, очень точно вписанное между Большой и Малой Медведицами, и представил, как Джиллиан сидит над картой с карандашом и линейкой в руках, тщательно выверяя расстояние между звездами. Только ей могла прийти в голову эта идея: попытаться понять и осмыслить нечто столь огромное и загадочное, как Вселенная. Джиллиан нанесла ее на карту и изучила вдоль и поперек, надеясь отыскать новую звезду.

Линк отвернулся от карты, чтобы перестать думать о Джиллиан. Не следовало с ней танцевать. И прикасаться к ней. Стоило ему до нее дотронуться, как он с трудом заставил себя остановиться. Чувствуя под пальцами тепло ее тела, вдыхая ее запах, Линк забыл почти обо всем. Еще немного – и он схватил бы ее в объятия и поцеловал. Если бы их не прервали, так бы и случилось, сомнений нет. И, судя по глазам Джиллиан, она не стала бы возражать.

Несмотря на разделяющие их тайны, они с Джиллиан почему-то тянулись друг к другу, как магнитная стрелка компаса неизменно тянется к северу. Линк уже не раз задумывался: что, если это притяжение между ними существовало всегда, но присутствие Лорен вносило помехи, заставляя стрелку отклоняться? Он покачал головой. Нет, поддаваться нельзя. Еще предстоит раскопать давно зарытые секреты, и Джиллиан наверняка сделает все возможное, чтобы ему помешать.

Линк раздраженно пригладил волосы, взял рулетку и приступил к замерам, записывая в блокнот цифры и идеи. Погрузившись в работу, он не сразу заметил, что у него появилась компания: кот Грейс запрыгнул на кухонную столешницу и улегся там с наглым видом, уверенный в своей безнаказанности. Их взгляды на мгновение встретились, и у Линка возникло странное чувство, что перед ним не простое животное и что кот в любой момент может с ним заговорить. Невольно улыбнувшись, Линк вновь склонился над расчетами, но вскоре опять отвлекся на кота. Пятныш по-прежнему сидел на столешнице, только теперь пристально смотрел на что-то у Линка за спиной. Линк обернулся, ожидая увидеть Грейс или Джиллиан, однако в комнате было пусто.

Громко мяукнув, Пятныш с мягким стуком соскочил на пол и потрусил в прихожую.

У Линка неожиданно пересохло во рту. Он достал из шкафчика стакан и начал наливать воду из-под крана, когда кто-то похлопал его по спине. Стакан выскользнул из руки, стукнулся о кран и разбился. Резко обернувшись, Линк увидел Грейс.

– Извини. – Девочка улыбалась, спрятав руки за спину.

Кровь бешено стучала в висках – так и до сердечного приступа недалеко!.. Он неловко улыбнулся, сунув порезанный палец в рот.

– Все в порядке. Просто ты меня немного напугала. – По правде говоря, Линку в жизни не было так страшно, но признаваться семилетке не хотелось. – Тебе что-то надо?

Грейс покачала головой и замерла, словно прислушиваясь к невидимому собеседнику.

Линк нервно сглотнул:

– Ты говоришь с Лорен?

Грейс кивнула.

По спине Линка пробежали мурашки, и тут он заметил, что кот сидит на пороге, сверля взглядом пустое пространство у стены позади Грейс.

Линк обнял девочку за плечи – руки она по-прежнему прятала за спиной – и вывел ее из кухни, не в силах больше там находиться. В холле присел перед ней на корточки и заглянул в глаза.

– А ты можешь ее описать?

Грейс упорно разглядывала свои блестящие красные туфельки, которые были ей явно малы.

Линк спросил еще раз, чуть мягче:

– Сколько ей лет? Какой у нее голос?

Грейс пожала плечами, не поднимая головы.

Линк почувствовал облегчение. Его не пугало детское воображение. Вот если бы оказалось, что оно тут ни при чем…

Легонько приобняв Грейс за плечи, он сказал:

– Ты ведь ее выдумала? Услышала имя Лорен от мамы и решила назвать так свою воображаемую подружку? Не стесняйся. Здорово, что у тебя такая богатая фантазия! – Линк встал, ласково погладив Грейс по голове. – Мне нужен пластырь. Пойду поищу.

Грейс подняла на него красивые карие глаза.

– Она велела мне передать тебе вот это. – Вынув руки из-за спины, Грейс что-то протянула Линку и медленно раскрыла ладони.

Линк схватился за стойку перил, чтобы не грохнуться в обморок. На детской ладошке лежала шкатулка, которую он сделал для Лорен много лет назад: вырезанные на крышке две буквы «Л» сплелись вместе, как и их жизни когда-то.

– Откуда она у тебя?

– Джилли ее прячет, потому что так давным-давно попросила Лорен. Теперь Лорен считает, что шкатулка должна быть у тебя. Там внутри кое-что лежит, посмотри.

Долгое время Линк не сводил глаз со шкатулки в маленькой детской руке, стараясь дышать медленно и спокойно. Наконец он протянул руку и взял шкатулку. Деревянная поверхность была гладкой и теплой на ощупь, словно нежная девичья кожа, и ему на мгновение показалось, что он чувствует запах нагретых солнцем волос Лорен. Линк провел пальцем по буквам «Л» на крышке и невольно взглянул на шрам между большим и указательным пальцами своей правой руки – он порезался, когда обрабатывал вторую букву. Рана долго кровоточила, как и его израненное сердце, страдающее по девушке, которой он подарил эту шкатулку.

Линк перевернул ее, надеясь по звуку догадаться, что внутри, и уже собирался открыть крышку, но вдруг передумал. И, сделав над собой усилие, протянул шкатулку Грейс. Все это время девочка не сводила с нее глаз, сгорая от нетерпения.

– Нужно спросить разрешения у твоей мамы. Так будет правильно.

Грейс упрямо сдвинула брови.

– Почему? Ведь это шкатулка Лорен – и она разрешила!

Девочка вновь попыталась сунуть ему шкатулку, однако Линк удержался от искушения. Как же его тянуло открыть ее и заглянуть внутрь – это было бы так просто, и Джиллиан никогда ни о чем не узнала бы.

И все же что-то его останавливало – не только мысль о неэтичности такого поступка. В глубине души Линк хотел, чтобы Джиллиан сама отдала ему шкатулку – в доказательство того, что ей нечего скрывать. А еще он боялся узнать правду. Только вот какую? Ведь он понятия не имел, что внутри. Некоторые люди всегда верили в твою невиновность.

Боясь передумать, Линк решительно вернул шкатулку Грейс.

– Отнеси на место. Если твоя мама захочет, она сама мне ее покажет.

Грейс насупилась; ее нижняя губа слегка задрожала. Линк сел на ступеньку и заглянул девочке в глаза.

– Давай-ка ты лучше скажешь, где найти пластырь, а когда я заклею палец, мы с тобой пойдем и съедим по мороженому – конечно, если мама разрешит.

Грейс тут же просияла, и Линку на секунду показалось, что его обвели вокруг пальца.

– Посмотри в ванной наверху. Там в аптечке есть целая упаковка. – Она повернулась и вприпрыжку побежала в гостиную; завязанные в хвостики волосы весело подскакивали.

Линк стал подниматься по лестнице, стараясь не вспоминать о гладкой поверхности отполированного дерева. Наверху он повернул направо – в его доме все было расположено с точностью до наоборот – и пошел по коридору. Немного не дойдя до ванной, вдруг решил заглянуть в открытую дверь третьей комнаты, о чем потом пожалел. Это была самая маленькая из спален, с белыми крашеными стенами – после ремонта ничего не поменялось. Кроме одного: по периметру потолка кто-то нарисовал золотые звезды, а в центре дальней стены, прямо напротив входа, поблескивали написанные золотой краской строчки стихотворения:

 
Хор ангелов пел хрипло гимн нестройный,
Иных почти не ведая забот,
Как выводить то ночь, то полдень знойный,
Или смирять падучих звезд полет…[2]2
  Дж. Г. Байрон. Видение суда (пер. Ю. Балтрушайтиса).


[Закрыть]
 

У Линка потеплело на сердце, когда он прочитал выведенные по трафарету строки из поэмы лорда Байрона. Нахлынули воспоминания о лете перед самым исчезновением Лорен: он тогда постоянно подрабатывал, выполняя разные заказы для клиентов на острове и в Чарльстоне. Многие знали, что Линк отличный плотник, и рекомендовали его своим друзьям и знакомым.

Однажды юношу наняли, чтобы обшить деревянными панелями стены детской в одном из старых особняков на Митинг-стрит в Чарльстоне. Возможно, именно с этого дома и началась его любовь к старинной архитектуре, поэтому Линк и запомнил на всю жизнь красивую комнату для еще не рожденного ребенка, которого заранее любили и лелеяли. Ему понравилось стихотворение, написанное краской на стене над детской кроваткой с балдахином; однажды, когда они с Джиллиан лежали на песке и считали звезды, Линк решил его процитировать. Джиллиан тогда сказала, что эти строчки написаны будто про них: они оба похожи на две одинокие звезды, которые неприкаянно носятся по Вселенной, надеясь притянуться рано или поздно к какому-нибудь солнцу.

Линк улыбнулся, вспоминая давний разговор, и уже повернулся к двери, когда заметил краем глаза какое-то движение в углу. Там в кресле-качалке сидела Джиллиан с ребенком на руках. Она опустила голову, глядя на Форда, и Линк видел лишь нижнюю часть ее лица. Улыбаясь уголками губ, она поцеловала сына в макушку, а потом откинулась на спинку кресла с закрытыми глазами.

Только сейчас Линк заметил, что Джиллиан кормит ребенка. Легкий ветерок из открытого окна теребил края ее расстегнутой блузки, обнажая полную бледную грудь. Хотя головка Форда прикрывала все, что Джиллиан посчитала бы неприличным, Линк был так ошарашен увиденным, как будто она стояла перед ним обнаженной.

Он хотел отвернуться или уйти, но почему-то не мог. И дело было не столько в ее наготе, сколько в невольно созданном образе счастливого материнства. Младенец протянул крохотную ручку и схватил Джиллиан за волосы. Она улыбнулась; ее лицо светилось материнской любовью. И у Линка перехватило дыхание от непреодолимой потребности обладать этой женщиной.

Должно быть, она что-то услышала, потому что вдруг резко открыла глаза и посмотрела прямо на него. Ребенок довольно гулил, хлопая ладошкой по обнаженной груди мамы. Линк и Джиллиан молча смотрели друг на друга – тишину нарушало лишь тихое причмокивание малыша.

Слова нашлись не самые подходящие:

– Мы с Грейс идем за мороженым.

Джиллиан молча кивнула, не сводя с Линка выразительных карих глаз. Он повернулся и вышел, напрочь забыв о пластырях и обо всем остальном, ему хотелось лишь поскорее оказаться как можно дальше от Джиллиан и от чувств, которые она в нем пробуждала.

Держа Грейс за руку, Джиллиан стояла возле здания школы, откуда выходили стайки детей. Ее окликнули – она обернулась и помахала рукой Марте Уэбер, которая шла в ее сторону.

– Здравствуйте, миссис Уэбер! Что это вы делаете в школе?

Пожилая женщина улыбнулась Грейс и погладила ее по голове, бросив взгляд на спящего в слинге Форда.

– Пожалуйста, зови меня Марта. Иначе я буду чувствовать себя совсем старушкой.

– Извините. Привычка, – сказала Джиллиан.

Они вместе пошли к парковке.

– По пятницам после обеда я работаю в школе библиотекарем. Дети Лесси тоже здесь учатся: они всегда ужасно радуются, встречая в библиотеке родную бабушку. – Она улыбнулась, и в уголках ее глаз образовались глубокие морщинки. – А ты случайно не поедешь мимо моего дома? Лесси сегодня везет Мэри Эллен к зубному сразу после школы; хорошо бы ты меня подбросила. Вы ведь сейчас домой? Кстати, нужно отдать тебе кучу тарелок, в которых ты передавала нам разные вкусняшки. Мы с Джо уже прибавили по пять фунтов! Впрочем, я считаю, это небольшая плата за возможность быть твоими официальными дегустаторами.

Джиллиан улыбнулась.

– С удовольствием подвезу – если вы не торопитесь. Я планировала сначала прогуляться. – Она посмотрела на спящего малыша. – Форду, похоже, нравится спать только в слинге. Как только я пытаюсь его положить в кроватку, он сразу просыпается и потом весь день капризничает, потому что не выспался.

Марта взяла Грейс за другую руку.

– Ну что ж, тогда не будем торопиться. – Она подмигнула Джиллиан.

Какое-то время они шли молча, а потом Марта сказала:

– Надеюсь, ты простила Мейсона? Мальчик места себе не находит. Когда разразился шторм, он сразу помчался к тебе, но его вызвали на место аварии с рухнувшим деревом на Оушен-хайвей. Он пытался тебе звонить, но твой телефон не работал; даже раздобыл у Лесси номер мистера Райзинга, но никто не брал трубку. – Марта покачала головой. – Потом было еще два вызова, прежде чем Мейсон смог к тебе вырваться – как раз к тому моменту, как подъехала «скорая». Теперь бедняга поедом себя ест: мол, из-за него тебе пришлось остаться одной во время шторма и рожать без врачей.

Джиллиан коснулась руки Марты.

– Но я была не одна! И все прошло хорошо. У меня и в мыслях не было винить Мейсона – я ему это уже сто раз говорила. Смена погодных условий – каприз природы, даже синоптики часто ошибаются. Так что Мейсон не виноват. Он мой друг, и я не хочу, чтобы он из-за меня терзался… Я испеку ему что-нибудь особенное, чтобы успокоить.

Марта облегченно улыбнулась в ответ.

– Кстати, все забываю спросить: твой дом не пострадал во время шторма? У нашего отлетела пара черепиц. Пустяки, конечно, – не как в 1989 году, когда на остров обрушился ураган «Хьюго» и снес все дома на южной стороне, – но все равно было страшновато. Хотя Серый Человек не появлялся.

Грейс, жадно ловившая каждое слово, повернулась к Марте и спросила:

– А кто такой Серый Человек?

– Как, разве ты о нем не слышала? Никто толком не знает, кем он был при жизни, но он точно всем сердцем любил Паули. Его призрак является перед ураганом или сильным штормом, чтобы предупредить людей. Те, кто его увидят – если они, конечно, не дураки, – уезжают с острова, и тогда их имущество остается нетронутым. Но если не уедут… – Марта наклонилась к Грейс и зловеще прошептала: – Тогда все кончено.

Грейс серьезно посмотрела на нее.

– Я пока его не встречала. Интересно, знаком ли он с Лорен.

Джиллиан успела подготовить тысячу объяснений дочкиным словам, однако Марта посмотрела на нее понимающим взглядом, в котором не было ни тени удивления. Грейс отпустила их руки и убежала вперед, заметив в траве что-то интересное.

– Я слишком давно знаю Джейни Маллиган, – пожала плечами Марта, – чтобы пытаться стричь всех под одну гребенку. Некоторые люди наделены способностями, недоступными пониманию других. Взять, к примеру, Джейни. Некоторые считают ее заторможенной и недалекой, но лично я не встречала никого умнее. Она не такая, как мы с тобой или кто-нибудь из моих знакомых, зато видит самую суть вещей и всегда говорит что думает.

Подбежала Грейс, держа в руке морскую раковину с отколотым краем.

– Смотри, что я нашла для моей коллекции! – Она сунула раковину в рюкзак Джиллиан к другим ценным экземплярам, найденным во время вчерашней прогулки: крышечкам от бутылок, камушкам и ракушкам.

Грейс снова помчалась вперед, и Джиллиан с Мартой продолжили неспешную прогулку. Они пригнулись, когда проходили мимо огромного векового дуба: его могучие ветки низко нависали над дорогой. Джиллиан щурилась от солнца, досадуя, что забыла прихватить темные очки. Чтобы увести разговор подальше от Грейси, она спросила:

– А кто такая Джейни Маллиган? То есть кто ее родные и как так получилось, что именно вы с бабушкой всегда о ней заботились?

Марта сурово поджала губы.

– Видишь ли, мы с твоей бабушкой дружили с Барбарой – матерью Джейни – еще с начальной школы. Барбара и Аннабель на несколько лет старше, но, поскольку мы жили по соседству, я всегда шла вместе с ними до школы и обратно, с самого первого дня. Мы остались лучшими подругами, даже когда вышли замуж и родили. – Она проводила взглядом самолет, с гулом пронесшийся высоко в небе. – Неудивительно, если с детства живешь в одном маленьком городке и никуда не уезжаешь. – Марта улыбнулась воспоминаниям. – Было так здорово растить детей вместе, хотя они сильно различались по возрасту. Сначала Аннабель родила твоего отца. Когда появился мой первенец, твоему отцу уже было около двенадцати. – Она вновь улыбнулась, словно вернувшись в молодость. – А потом один за другим появились мои остальные дети, и я надолго погрязла в подгузниках, поэтому те годы помню смутно. Но никогда не забуду, как мы все вместе ходили на пляж и искали устриц на мелководье.

Они подождали, пока Грейс вытряхнет мелкие камушки из блестящей красной туфельки, и Марта продолжила рассказ:

– Джейни родилась последней. До нее у Барбары был старший сын, Билл, и еще несколько детей, умерших в младенчестве. – Марта на минуту замолчала, нахмурившись. – Мы сразу поняли, что Джейни не похожа на других. Врачи сказали, что это из-за возраста Барбары – все-таки она родила Джейни почти в сорок четыре. Джейни все делала с запозданием; она даже не ползала – а потом, в три года, сразу пошла. К горшку ее удалось приучить только в школе. Однако Джейни была красивой и очень доброй – да она и сейчас такая.

Какое-то время они шли молча, наблюдая за Грейси, которая носилась туда-сюда, то и дело выуживая из травы очередные сокровища и рассовывая их по оттопыренным карманам шорт. Джиллиан потерлась щекой о мягкий пушок на головке Форда, вдыхая его сладкий младенческий запах.

– А где сейчас ее семья? Кто-нибудь из них остался на острове?

– Никого. Только я. Это настоящая трагедия. Билл утонул сразу после окончания школы – пытался спасти утопающего, а в итоге погибли оба. Барбара с Томом так и не оправились от горя и через несколько лет погибли в аварии. Джейни к тому моменту была совершеннолетней и жила в родительском доме. Там она и осталась. Родители скопили достаточно денег, чтобы она могла сводить концы с концами. Джейни прожила там всю жизнь – кроме одного года, который она провела в Чарльстоне, когда ей было пятнадцать.

Джиллиан с трудом могла представить пятнадцатилетнюю Джейни одну в большом городе.

– Неужели они отправляли ее туда в школу?

– Вроде того. Монастырь брал на пансион отстающих в развитии подростков и обучал их разным полезным навыкам. Я думаю, именно там Джейни научилась садоводству. Хотя шелковые цветы довольно неприхотливы, – заметила Марта с ироничной улыбкой.

Джиллиан подумала, скольких трудов стоило Джейни содержать цветы в чистоте и сухости, к тому же ей приходилось то и дело перетаскивать их из дома на улицу и обратно. Однако Марте она ничего не сказала.

– Наверное, зря они так поступили – после возвращения Джейни стала еще более отстраненной и ранимой.

Уже на парковке как раз начал просыпаться Форд. Марта с улыбкой смотрела, как Джиллиан пристегивает малыша в автомобильном кресле.

– Однако сейчас она выглядит вполне счастливой и в состоянии сама о себе заботиться, так что мы не вмешиваемся. Как я понимаю, Джейни и Грейс успели подружиться.

Они обернулись на девочку, которая вприпрыжку бежала к ним в перепачканной песком и грязью одежде. Остановившись у машины, она неуверенно улыбнулась маме. Из ее оттопыренного кармана вывалился огромный камень.

– Джилли-Дилли, я немного запачкала руки. Ты не сердишься?

Джиллиан с трудом удержалась от смеха.

– Нет, солнышко, не сержусь. – Она убедилась, что Грейс надежно пристегнута, и села за руль.

Вскоре они доехали до дома Марты, и Джиллиан обернулась к дочке.

– Подождешь снаружи, пока я зайду к миссис Уэбер за тарелками? Вряд ли ей понравится вытирать маленькие грязные следы по всему дому.

– Ерунда! – Марта тоже повернулась к Грейс. – Вон там есть кран и полотенце на крючочке. Просто ополосни руки и проходи. Я сегодня как раз испекла печеньки – они ждут не дождутся, когда кто-нибудь их попробует. Конечно, мне далеко до твоей мамы…

Девочка выскочила из машины и опрометью побежала к дому. Джиллиан тоже вышла и устроила Форда в слинге. На пороге Марта остановила Джиллиан, коснувшись ее руки.

– Пора уже позволить Грейс называть тебя мамой. Она этого хочет, просто ждет, когда ты попросишь.

Джиллиан опустила глаза на прильнувшего к ней малыша, чувствуя его уютное тепло.

– Это она вам сказала?

– Нет, моя дорогая. Я и так вижу. – Марта протянула веснушчатую руку и пригладила тонкие волосики на голове у Форда. – Быть матерью не всегда просто. Каждая справляется как может. Но ты и не должна быть идеальной – в большинстве случаев достаточно просто делать вид.

Малыш захныкал. Джиллиан посмотрела Марте в глаза.

– Это… не так просто.

Марта открыла дверь пошире, ласково подтолкнув Джиллиан в дом.

– Понимаю, моя хорошая. Самые важные победы в жизни даются нам труднее всего.

В душе шевельнулась робкая надежда; Джиллиан погладила Форда по спинке, чтобы он успокоился, и зашла в дом. Входная дверь с легким щелчком захлопнулась.