Текст книги "Спартак Мишулин. Правда под запретом"

Спасибо Жене, что в трудный момент пришла и осталась до конца с нами. Спасибо за тот вечер, за поддержку и нужные слова! Я так горжусь, что у меня такая крестная!

Вообще, как говорится, друзья познаются в беде. И многие, кого мы считали друзьями, отошли от нас, кто-то совсем, а кто-то вроде и был с нами, но в то же время начал держать дистанцию.

Но слава богу, была крестная, были мои подруги детства: Варя и Маша, мои верные и настоящие, которые прошли весь этот ад рядом, хотя их тоже травили, угрожали, закидывали гадостями, травили их детей и семью. Но они не сдавались, а были рядом! Они прекрасно знали моего папу, часто бывали в нашем доме и, конечно, не верили ни разу в эту ложь

Также с нами были Денис и Маша, Юля, Женя, Степа и Саша и многие другие.

А также жизнь начала приводить к нам верных, настоящих, родных по духу людей.

Так совершенно случайно в нашу жизнь вошли Лена и Женя, вошли неожиданно, но стали нашей семьей!

В сложный период я наткнулась на смс от Жени в социальной сети с просьбой поздравить его жену с годовщиной их свадьбы. Я ответила согласием. Как потом рассказывал Женя, он очень удивился, что я согласилась поздравить совершенно незнакомых на тот момент людей. Он написал, что его жена работает в прокуратуре, если нужна помощь, обращайтесь!

Ого, опешила я, конечно, нужна! Хотя бы консультация.

Женя связал нас с Леной, я выслала все документы и вопросы по нашему делу. Вскоре мы созвонились

Лену уже тогда поразило, что наш адвокат говорила нам, что не нужно искать никакие доказательства, не надо копать ничего, не рассказала нам, что мы, как истцы, тоже можем ходатайствовать и прикладывать документы. Лена сказала, что зря мы согласились на досудебное ДНК и вообще, посмотрев все документы, нашла много несостыковок, и у нее возникло много вопросов. А по иску сразу сказала, что составлен он неграмотно и хорошо бы Симон его исправил.

Почему я доверилась сразу? Неужели не возникло сомнений, что меня снова могут предать и продать эту информацию каналу? – спросят многие.

Ну во‐первых, в тот момент я доверяла всем, кто предлагал помощь. Тогда я еще хваталась за любую соломинку и верила в честность, а во‐вторых, Лена сразу вызвала доверие. Я сразу почувствовала своего человека. Грамотного, правильного, четкого, профессионального. Но тогда мы еще не знали, что предстоит нам пройти вместе, какие испытания. Мы не знали тогда, что это было началом большой и крепкой дружбы!

Тогда Лена объяснила все детали, тонкости и наши права. Именно благодаря Лене я постепенно стала вникать в юриспруденцию, и теперь уже Лена говорит, что я хорошая ученица, быстро схватываю.

Но самое главное, Лена и Женя сказали, что будут нам помогать, как смогут. Лена возьмет под контроль наше дело, а Женя может помогать в поиске материала, видео, архивов и так далее.

Так начались наши отношения!

Результаты ДНК мы переживали уже вместе!

А дальше нас ждали суд и новый эфир. Эфир с оглашением результатов, эфир, который они решили провести в настоящем прямом эфире и устроить из этого целое представление. Естественно, все результаты ДНК знали заранее и Тамир, и мы. Но они вновь готовы были обманывать народ ради рейтинга!

И снова у многих возникнет вопрос: ну зачем вы снова туда пошли?!

Отвечу так, как я писала ранее: было два исследования. Наше и их. В нашем исследовании, по игрек-хромосоме, он не являлся сыном!

Нет, конечно, Павлюхин дописал, что это может означать два варианта: либо что нет родства, либо что ген папы мутировал. Но, как позже сказал нам другой генетик, чтобы понять мутацию гена, нужно видеть ген папиного отца и деда! И если б ген мутировал, то тогда он должен был мутировать у Тамира, а не у папы. А тут получается, что так сильно нужно было подтянуть родство, что придумали даже мутацию!

Днк.

На суде поддерживающий нас генетик, профессор судебной медицины, четко сказал, когда любой генетик проводит исследование и видит, что по игрек-хромосоме нет совпадения, он заканчивает анализ, так как достовернее исследования между предполагаемыми отцом и сыном нет, но здесь, увидев, что родства нет, Павлюхин начинает зачем-то делать аутосомный анализ. А по нему, надо сказать, любого можно притянуть под родство. Да и при наличии игрек-хромосомы не делают аутосомный анализ! Более того, чтобы аутосомный анализ был достоверный, нужно исследовать сто и более локусов, а это очень дорого и долго, поэтому Павлюхин взял гораздо меньшее количество локусов и сравнил. А у людей, которые не являются родственниками, так и так есть общие локусы, и из ста достаточно выбрать тридцать схожих, а остальные не заявлять и вот людей уже можно сделать родственниками! Например, взять 50 локусов у банана, 50 у человека, сравнить их, и окажется, что родство есть. А остальные имеющиеся локусы просто не заявлять в исследовании.

В исследовании по заказу канала анализа по игрек-хромосоме не было вообще! Странно, да? Только аутосомный. Удивительно, обладая игрек-хромосомой, не сравнить ее в их анализе можно было только для того, чтобы сделать его «сыном»!

Плюс в их анализе есть сравнение с некой шапкой, якобы моего папы, и то, что там написано, вызывает недоумение, но тем не менее канал объявит его сыном!

Итак, по анализу с шапкой написано, как говорил Задорнов: «Вы готовы?»

«В шапке НА 99.9999 НЕ ОБНАРУЖЕНО ДНК МИШУЛИНА С.В.

ПРИ ЭТОМ НА 99.999 ОБНАРУЖЕНО ДНК ТАМИРА,

НО ПРИ ЭТОМ МИШУЛИН И ТАМИР ОТЕЦ И СЫН!»

ДНК с шапкой

Как так? Они серьезно?? То есть нет папиной ДНК, есть только Тамира, а при этом они отец и сын?! И под этой чушью стоит подпись специалиста?!

Чуть позже вскроется еще много интересного про эти анализы. Но пока нам достаточно было и этого, чтобы понять, во что нас втянули!

Почему мы пошли?

Во-первых, нам было сказано, что это будет в прямом эфире и ничего вырезать они не смогут, поэтому мы скажем правду. Якобы вначале озвучат их результат, а потом выйдем мы и огласим свой!

Во-вторых, мне позвонила актриса из Театра сатиры, которая была дружна с нашей семьей, и сказала, что она тоже приедет и я должна пойти, так как иначе это будет выглядеть как трусость и бегство от правды с моей стороны.

Мы пошли, актриса так и не приехала…

Мы должны были выйти в конце эфира, но того, что начало происходить, не ожидал никто. Это было похоже на бал Сатаны! На издевку и умышленное унижение нас.

И мы, и Тамир заранее знали результаты, поэтому его псевдоигра и игра его матери, которая как бы сидела и нервничала, закрывая лицо руками, были нам смешны! Хотя, может, мать и не знала результатов и боялась, что откроется правда, поэтому переживала, не знаю!

Итак, за нами в гримерку приходит редактор, говоря, что надо заряжаться на выход, сейчас огласят результаты и выходим мы со своим исследованием.

Мы встали с мужем на точку, ждем, и вдруг началось то, к чему никто из нас готов не был.

Дмитриев вскрывает конверт, барабанная дробь, радостно кричит 99.999, и вдруг фейерверк, торт, конфетти, как будто Тамир вернулся из космоса или создал лекарство от смерти!

Я в шоке смотрю на мужа и быстро начинаю возвращаться в гримерку, понятно, что после такого ни о каком оглашении нашего исследования речи быть не могло.

Я влетаю в гримерку, мой телефон разрывается от входящих вызовов, звонят друзья, знакомые, мама, как потом выяснилось, с единственной целью, чтобы мы ушли оттуда! Мама, не дозвонившись мне, звонит Ване, и я слышу ее срывающийся голос:

– Уводи Карину оттуда! Уходите из этого ада!

За нами вбегают операторы, редакторы и конечно же Тамир, сыгравший до этого псевдорадость и удивление. Потом уже в записи, смотря эфир, я увидела, как редакторы машут ему, мол, беги за ней, беги! И он вбежал, именно в этот момент мне показалось, что я увидела в его ухе микрофончик. И пазлы сложились, вот почему на эфирах он прежде, чем ответить на любой вопрос, делал вид, что думает, водил пальцем по носу и лицу, он просто, скорее всего, слушал ответ, который ему наговаривали редакторы. Все спланировано! Продумано, спектакль удался! Только мы не были готовы к такому, для нас это оказалось слишком больно и страшно!

Слава богу, эфир был прямой, и единственное, что я успела крикнуть:

– По нашему исследованию, по игрек-хромосоме, ты же не сын и ты это знаешь!

Я поздравила их всех с чудесно разыгранным представлением на чужих костях, сказав лишь, что вы тут радуетесь, как будто мужик подвиг совершил, а моя мама там, возможно, умирает от вашей радости!

Когда выключили камеры, Дмитриев сказал мне, то ли издеваясь, то ли и правда не понимая, что говорит:

– Карин, ну что ты так? Хочешь, мы и тебе тортик закажем?

– Боря, ты реально думаешь, что я из-за торта? – Я не знаю, что было в моем взгляде, но Боря вышел.

Дальше были СМС-сообщения и звонки от близких, все писали одно и то же: «Ребята, уходите, это просто издевка над вами!»

Даже известный адвокат, который ходил экспертом за Тамира, сказал нам за кулисами:

– Ну это уже был перебор! Они перешли грань…

Редакторы тут же начали нас уговаривать остаться еще на запись следующего эфира. Значит, снова, они заранее планировали съемку еще одного эфира, значит, знали ход событий и снова врали, чтобы заманить нас в очередной раз. Муж категорически говорил: «Нет!»

Они и угрожали, и просили, что вот договор подписан и это все считается одна съемка и неважно, на сколько частей она поделена и тогда вы заплатите неустойку, мол, вы даже не вышли в студию. Как жаль, что тогда у меня не было опытного пиар-директора, который бы знал все эти тонкости и происки подобных передач.

– Но зато вы отлично сняли нас в гримерке! Это же тоже наше изображение, какая разница, в студии или в гримерке? – говорила я.

В общем, уговоры шли долго.

В итоге я говорю:

– Если вы дадите мне сказать наконец-то то, что я давно хочу сказать, я пойду.

Ваня продолжал говорить, что надо уезжать.

Я сказала:

– Вань, они огласили ДНК. Сделали все так, как им нужно! Уйти проигравшими и доставить им радость? Показать свою слабость? Показать, что, узнав якобы правду, я сбежала? Я должна стоять до конца и показать, что я нормальный человек, который просто дал волю эмоциям.

Много писать про этот эфир я не буду, скажу лишь, что, выйдя в студию я спокойно рассказала свою позицию, но это все в итоге вырезали из эфира… Звездинская и ей подобные резко переобулись и начали врать и говорить полный бред, не имеющий отношения к действительности. В общем, как-то мы досидели до конца съемки. После записи я слышала виноватый голос Звездинской, зовущий меня, но я не повернулась: о чем с ней говорить?

Мы ушли собираться домой, зашла редактор и Дмитриев.

– Там торт в другой гримерке, приходите, съедим вместе.

Я понимала, что там камеры и все это снимают и не зайти снова будет означать трусость.

– Зайдем на две минуты и уезжаем, – сказала я мужу.

Когда мы зашли, я ощутила себя в фильме ужасов или страшном триллере, когда мы с мужем одни против оравы бездушных людей, непонятно что празднующих.

Это напоминало бал Сатаны, мы немного постояли в уголке и ушли.

Мы не играли в какую-то игру, поэтому не было речи о том, что мы проиграли или нет, внутри сидел один вопрос: Как быть дальше? Чем бороться?

Нет, конечно впереди был суд, и я желала провести судебную экспертизу, так как этой бумажке не было ни веры, ни юридической силы.

Более того, до 21 ноября, когда мы ждали результатов, числа 15, я была на гастролях в Краснодаре и мне позвонил наш адвокат, который сказал, что Хвостова предложила пойти на мировую. Теперь я понимаю почему, скорее всего, первым был готов наш анализ, по которому он не является сыном, и они, видимо, решили договориться о мировой и замять ДНК. Но я сказала:

– Нет!

Ни о какой мировой речи быть не могло. Тогда, видимо, они и начали активно действовать, договариваясь с Павлюхиным.

Но тогда я еще надеялась на результат судебной экспертизы.

Надежда еще была, и она не давала мне опускать руки.

Глава 6
«Подруга» из Швеции

После выхода эфира травля усилилась. Было ощущение, что народ, яростно радуясь, просто изнемогал от удовольствия сделать мне больно и показать «мое место». Смешно, как будто от того, что его объявили сыном моего папы, у них что-то изменилось в жизни, как будто я каждому из них лично сделала что-то такое страшное и непоправимое, что они топтали ногами и танцевали джигу на наших костях. Конечно, были те, кто поддерживал, кто писал добрые слова, те, кто не желал зла. И спасибо им за это!

Еще один мой промах, что в то время я доверяла всем, кто мне писал личные сообщения, я все пыталась что-то доказывать и, не думая, рассказывала все, что происходит на самом деле. А потом часто видела скрины написанного мной на экране передачи. Люди, не гнушаясь, сливали мою переписку каналу. Зачем? Не знаю, да и люди ли они?

Где-то в это же время я увидела в одной из социальных сетей сообщение от некоей дамы из Швеции.

Она писала, что сначала была за Тамира, но потом поняла, что это подстава и что он ведет себя, как непорядочный человек. Что она замужем за богатым шведом, у нее дочь – инвалид и что ей от меня ничего не нужно, просто хочет помочь. От сердца и души. Мол, у них в Швеции все честно, подкупить ДНК нельзя, и предложила мне провести исследование там.

Поверила ли я ей?

Сначала – да! Я, как утопающий, хваталась за любую протянутую мне руку. Я верила и продолжала судить людей по себе. Ведь я бы никогда не смогла подставить или предать, и мне казалось, что и все такие искренние. Мне сразу пришла мысль отправить куски костюма Карлсона, понять, действительно ли там была ДНК.

Мы начали общаться с этой дамой, чаще и больше. Она окутывала меня своими чарами, мне было интересно с ней общаться.

Странно, что тогда меня не насторожило ее чересчур теплое отношение ко мне. Спустя две недели общения она стала писать и говорить, как чувствует меня, любит и понимает, что я ее подруга. Ну не может человек назвать тебя другом и говорить о любви, не узнав близко, не пройдя вместе какой-то путь, не пережив вместе горести и радости! Но тогда, видимо, мне хотелось в это верить, и я верила!

И тут прозвенел первый звоночек, который насторожил меня. Я рассказала ей про костюм, спросила, сколько это будет стоить. Она ответила, что заплатит сама, что я ее обижу, если буду высылать деньги, что единственное, что она примет в ответ, это я если я буду молиться за ее дочь.

Причем сумму за исследование она назвала какую-то космическую, приблизительно сто тысяч рублей. Почему я не залезла на сайт клиники, не почитала о ней, не разузнала подробности сама, не знаю. Как говорится, сама виновата! Потом спустя время, когда уже случилось предательство с ее стороны, я вычитала на сайте клиники, что подобное исследование, стоит на наши деньги 15–20 тысяч рублей! Господи, неужели я настолько была зомбирована, что из-за такой суммы поплатилась многим!

В один из наших разговоров она намекнула, что если я как-то добуду ДНК Тамира, то это будет совсем круто и тогда мы точно все докажем.

Вот он первый звоночек! Именно это заставило меня рассказать об этом общении мужу и подруге Варе.

Муж сразу насторожился

– Как мы возьмем его ДНК? Это же незаконно! Ну не драться же с ним, чтобы вырвать клок волос! Как ты себе это представляешь?

Варя говорила то же самое, она не верила даме из Швеции, считала, что это подвох.

Так, общими усилиями, мы пришли к выводу, что это действительно странно. Незнакомая женщина так яро предлагает безвозмездную помощь, да еще и с его ДНК!

И мы решили выслать костюм и что-то еще, что можно выдать за его ДНК. Но что?

Почему мы не отказались от помощи? Не знаю, еще раз скажу, что, если б верила в магию подумала бы, что нас заколдовали. Мы как завороженные всему верили и делали глупости. Почему-то нам показалось, что больше нигде мы не сможем проверить костюм на наличие ДНК, кроме как через нее. Что везде люди Павлюхина и честный результат мы не получим. А раз она так намекает про его ДНК, то заодно и проверим ее на честность. Вышлем вдогонку какой-то предмет и скажем, что это его. И если там не найдут ДНК, то все честно и подвоха нет, а если найдут… то мы сразу поймем, кто есть кто.

Оставалось придумать, что выслать, чтобы это было похоже на правду, и тут меня осенило: палочки из японского ресторана! Мы же пару дней назад встречались с Тамиром в нем. И фото есть оттуда, все складывается. А у нас дома, в кладовке как раз полно таких палок, так как мы часто заказываем еду из японского ресторана домой, а я не умею есть палками, вот они и остаются.

Сказано – сделано. Мы собрали куски костюма, мою ДНК и пустые палки в посылку и отправили почтой даме в Швецию. Оставалось ждать. Результаты обещали сказать недели через две, как раз под Новый год.

Правду знали я, мой муж и моя подруга, как выяснилось, разговор с ней об этом у нас сохранен в чате. Всех остальных в детали мы не посвящали.

Сейчас, спустя время, анализируя историю с этой дамой, я понимаю, насколько все было шито белыми нитками! Как мы сразу это не поняли?!

Я не писала никакой нотариальной доверенности на нее для клиники. Как же клиника, да еще европейская, приняла чей-то биологический материал, провела исследование, по сути, без личного разрешения! Его принесла какая-то женщина, сказала, что это материал таких-то людей, и ей что безоговорочно поверили?! Да без судебного постановления никто не имеет права без разрешения использовать материал другого человека! Но все эти мысли и анализирования, к сожалению, посетили нас позже.

После последнего эфира, где нас в очередной раз облили помоями, мы понимали, что выхода нет. Надо смиряться. Или сделать паузу и понять, как бороться дальше.

За кулисами студии я сказала редактору, что буду подавать уголовное заявление на Павлюхина и всех, кто причастен к липовому ДНК!

Видимо, редактор передала это продюсеру, и через пару дней Петрищева позвонила мужу с предложением.

– Иван, давайте не делать глупостей, какие уголовные заявления? У нас к Карине предложение о работе. Нам так нравится ее напор и яркость, что я вам сейчас вышлю сценарий пилота новой передачи. Карина будет ведущей, все согласовано с руководством, после Нового года отснимем пилот и вперед!

Поговорив с ней, мы прочли сценарий выпуска. Скажу сразу, передача могла бы быть интересной, такого еще не было тогда на ТВ, но в то же время это было опять копание в грязном белье. А самое главное, в конце было написано, ведущие Карина и… Тамир!

Я понимала масштаб того, что происходило, они любыми путями хотели закрыть мне рот и остановить. Ведь если вскрыть подлог ДНК, то надо закрывать передачу и виновных наказывать, а это невозможно для репутации канала! Да и эта передача выгодна верхушке, она отвлекает народ от реальных проблем.

Я понимала, перед каким выбором меня поставили: либо продать папу и стать ведущей, получить новую славу и деньги, либо возможно потерять работу совсем и стать их врагом, которого они будут продолжать уничтожать

Я даже позвонила другу, он известный человек, работающий, в частности, и на ТВ, причем давно и много знающий про мир ТВ. Я рассказала ему про их предложение и спросила, если я откажу и продолжу борьбу, насколько вероятно, что они перекроют мне дорогу в работе?

Ведь таким, как они, не отказывают! Многие душу продают за место под солнцем!

Друг ответил, что очень высокая вероятность того, что меня лишат работы. И за меньшее наказывали артистов, внося в черные списки.

В общем, на кону стояло будущее или честь папы.

Я понимала, что не смогу жить, продав папу, но и от мысли, что меня лишат работы, приходила в ужас. Я дышу своей профессией, я в ней с рождения, да и папа так мечтал.

Тамир писал мне в социальной сети, что хотел якобы прийти ко мне на спектакль, но не сможет. В ответ я написала, ну ОК, можно, тогда как-нибудь кофе попить.

Я подумала, надо встретиться, поговорить лично, прежде чем принимать решение. А вдруг и правда он сам верит в свою ложь, вдруг он неплохой человек, и мы найдем контакт и не важно, родственник он или нет, можно же попробовать подружиться? Даже несмотря на всю боль, которую он нам принес. Человеку нужно дать шанс.

Мы договорились встретиться в японском ресторане. Почему там? Это было единственное знакомое место, между его и нашим домом, чтобы всем было удобно. Да и кухню эту мы любим. Я сказала, что буду с мужем, предложила ему взять жену, но он приехал один.

Я пообещала себе и попросила мужа быть непредвзятыми, попытаться быть открытыми и позитивными. И мы обещание выполнили, клянусь, я была собой, шутила, рассказывала истории, наблюдала, но сразу же, с первых минут столкнулась со стеной. Первое, что он сказал после приветствия, что тему о папе мы трогать не будем.

Конечно, меня это удивило, мягко сказать. Ведь если человек думает, что он твой брат, то и разговоры будут о схожести, об интересах, о том, что он не знает про папу, про моих детей, про его дочь. Разве не так?

Но человек пресек разговоры о родстве, о папе, о детях. Ему не было интересно показать мне свою дочь, сравнить ее с моими детьми. Не интересно говорить о том, кто, как он думает, является нашим родителем. Мы говорили о политике и театре!

Теперь-то я понимаю, что он не хотел говорить о папе, понимая, что не ответит ни на один мой вопрос, что рядом нет редакторов и микрофона в ухе, что это не его история и ему не интересно говорить о чужом человеке, у него другие цели. Встреча длилась час, не больше, и когда в конце он предложил сфотографироваться для Инстаграмма, мне стало все понятно. Его цель была лишний раз убедить всех, что он добился цели, его якобы признали и все хорошо! Если честно, я и не собиралась фотографироваться, была не накрашена и без прически, но отказывать не стала.

Мне хватило часа, чтобы убедиться лишний раз, что он не моя кровь, не сын папы. Знаете, хотим мы или нет, но у отца и сына есть масса схожести, в манерах, повадках, голосе, руках, поведении. Я честно пыталась отыскать хоть что-то, ничего! От слова совсем! В жизни он и лицом-то не похож, совсем другой типаж. Голос не похож, руки совсем другие, манеры, повадки, ничего общего. Просто чужой человек сидел напротив. Муж потом сказал, что тоже не увидел ничего общего.

Например, когда к нам приехал папин племянник Саша Мишулин, Ваня сразу сказал: «Видно, что вы родня». Хотя Саша копия своей мамы, даже рост у него в мамину породу, высокий, но наша «мишулинская ямочка» на подбородке, повадки, манеры, все схоже! Видно, что брат. А с Тамиром ничего. Более того, мне хватило часа, чтобы понять, что он очень расчетливый, холодный, самовлюбленный и знающий, что делает, человек. Он совсем не душка и не такой, как пытались про него говорить его приближенные. «Неужели они это не видят?» – думала я. Таких, как он, стоит бояться, таких иногда называют латентные садисты. Это те, кто исподтишка, на улыбочке делают свое дело, провоцируют и доводят людей до срыва, а в итоге вина падает на того, кого он довел, ибо на него даже подумать не могут, что он на такое способен.

Мы, Мишулины, открытые и эмоциональные, пусть делающие из-за этого ошибки, но зато мы никогда не нанесем удар в спину, никогда не предадим и не совершим подлость. Если что, мы будем открыто бороться, честно и по правилам, а Тамир нет… его стиль – это обаять всех, а потом нанести удар на улыбочке.

Единственное, что я его спросила, почему он не пресек оскорбления в адрес папы? Почему сидел и слушал эти гадости?

Его ответ окончательно дал мне понять, что я не ошибаюсь в своем мнение о нем.

– Моя позиция, что каждый сам за себя в этой жизни. Даже если обидят мою маму, я не вступлюсь, так как это ее проблемы, не мои. Я же не знаю всех косяков других людей, почему должен за них заступаться?!

Да, мое желание узнать и подружиться с ним разбилось вдребезги. Это не мой человек! С таким я никогда не смогу общаться! И этот человек четко знает, что он никто моему папе, он просто строит свою карьеру.

Просидев час, мы попрощались, естественно, ни о каком продолжении общения разговора не было ни с его стороны, ни с нашей. Второй шаг мне самой делать не хотелось, а он и не думал предлагать. Цели добился, фотографию получил. Единственное, тогда он обмолвился о скорой премьере сказки в своем театре, мол, приходите, если хотите и все.

Сомнений, что он никто, у меня не было и до встречи с ним, а после уже никто не заставил бы меня изменить мнение! Умные люди поймут, что, кроме цифр ДНК, есть еще масса вещей, которые невозможно скрыть или не знать, будучи родственником, цифры можно нарисовать, а память или генетическую схожесть не нарисуешь никаким карандашом!

Что было дальше? Дальше мы ждали ответа из Швеции и думали, что делать с выбором между работой и честью папы. Тут еще мне раздался звонок из одной антрепризы, с предложением играть спектакль вместе с Тамиром. Конечно, у меня снова все опустилось внутри, но я профессионал, и меня учили не смешивать работу и личные отношения. Подумав, я ответила согласием. Работа есть работа, за кулисами меня никто не заставил бы с ним дружить, а работать не всегда приходится с теми, кто нравится. Надо сказать, что Тамир сначала дал согласие, а потом, спустя какое-то время, отказался, сославшись на занятость, но в то время особой занятости у него точно не было, а нормальный актер никогда не откажется от роли и заработка просто так, понятно, что вне камер и шоу любое общение со мной ему было не нужно и даже опасно, так как, повторюсь, я бы раскусила его ложь на раз!

Впереди было судебное заседание, и мы решили его попробовать перенести, были мысли уговорить маму забрать заявление, так как война могла стать реально опасной. Но для этого нам нужно было время, чтобы все взвесить. Мы списались с Тамиром или его адвокатом, не помню, и попросили перенести суд на месяц.

В это же время я написала Тамиру смс с просьбой попросить его «подружку», журналиста Лгунаеву, перестать писать гадости о папе! Раз мы более-менее общаемся, пусть она остановится в своей злобе. В личной смс я написала жестко про нее, так как за все это время она яростно и агрессивно пыталась топить и оскорблять нашу семью. Тамир взял и показал это смс ей, усугубив ее отношение ко мне! Зачем? Ну, видимо, его стиль – сливать чужие переписки. Я не то что говорила про нее жестко за глаза, я бы и ей это сказала, но мы не общались с ней и желания такого у меня не было, а он общался, поэтому я попросила его. Но он не задумываясь слил ей мое личное смс! А так как у нее, видимо, сильные комплексы, то ее злость усилилась втройне! Наверное, это Тамиру и было нужно.

В день суда мы приехали с мужем, но в зал не пошли, Симон сказал, это продлится 5 минут, с Хвостовой мы договорились о переносе суда, так что смысл вам идти?

Как потом выяснилось, в этот день Хвостова подсунула судье исследование ДНК, а Симон промолчал, и его приложили к делу, хотя мы были против досудебного ДНК, тем более липового! Более того, потом вскрылось, что чуть ли не Симон был инициатором того, чтобы исследование приложили к делу. Почему? Видимо, его уже «купили». Нам, конечно, он это не рассказал, сказав лишь, что Хвостова была против переноса суда на месяц, в общем, в лицо нам говорили одно, а за спиной делали совсем иное!

В это же время нам активно звонили редакторы шоу, приглашая на эфир.

– Опять? Сколько можно? – говорили мы.

– Нет, это будет новогодний эфир, как голубой огонек, будут все, кто в течение года приходил со своими историями, будут певцы, артисты, торт, все будут сидеть за столиками, приходите! Берите деток!

– А Макс Барских будет? – пошутили мы. – Без него не придем! Дети его очень любят!

– Позовем и Барского! Только приходите!

Это был последний раз, когда мы попались на их уловки и пошли! Сами виноваты! Надежда на справедливость умирала в нас слишком долго!

Мы приехали с детьми, нарядились для новогоднего эфира, позвали мою крестную, которая тоже надела новогоднее платье, и, приехав, первое, что я увидела, отсутствие столов в студии.

– А где же Новый год? Столы?

– Ой, не получилось их расставить, но вы не переживайте, все будет, как мы говорили!

Мы зашли в гримерку, и я начала понимать, что что-то не так, предчувствие того, что никакого Нового года не будет, не покидало меня! Перед съемкой нам нужно было поговорить с Тамиром и Хвостовой по поводу того, почему они резко были против переноса суда, если нам пообещали иное?

Я сказала, что не выйду в студию, пока мы это не обсудим.

Тут же я увидела людей из зала, сидящих в массовке, на них всех были надеты майки с изображением меня и Тамира.

– Это что?! – спросила я редактора

– Ой, ну, по-моему, это так мило! Вы же помирились, вот и отметим все дружно!

– По-моему, это ужасно, что за бред вы придумали? Мы что, Майкл Джексон??

Мне реально все это напоминало какой-то фарс.

Долго ждали мы разговора с Тамиром, в итоге нас позвали, мы шли наверх, в комнату переговоров, Тамир шел впереди, здороваясь со всеми мимо проходящим так, как будто знает их сто лет.

«Ничего себе, – подумала я, – если он якобы «с улицы», пришел рассказать свою историю, откуда так всех хорошо знает? С продюсером вообще говорит на «ты», так же не бывает! Мы-то там никого знать не знаем, продюсера по имени-отчеству зовем, а тут мальчик «с улицы» и такое панибратство!»

Зашли, сели, начали задавать вопросы, Хвостова, как всегда, начала давить и не давать никому слова сказать, я даже не выдержала:

– Послушайте, мы не в суде и не надо на меня давить, я лишь хочу понять, почему мы договорились об одном, а по факту снова за нашей спиной вы делаете все против нас?

Самое интересное, что Симон что-то мямлил невнятное, совсем не отстаивая наши интересы, а как будто наоборот.

В итоге, общаясь где-то час, мы вроде пришли к тому, что надо дать маме минимум месяц, а я свое заявление заберу.

Съемка началась, и стало понятно, что никакого праздника и Нового года не будет, даже моя восьмилетняя дочь обиженно спросила:

– А где же обещанный торт и праздник? Нас что, обманули? Я больше сюда не приду!

Когда началась запись, на экраны вывели мою переписку с Тамиром, я обалдела и прошептала мужу:

– Это он так помирился?! Да он продает все, что можно, не гнушаясь ничем! Личное сдает за хайп!

Слава богу, переписку убрали с экрана и тему замяли, видимо, услышали мое возмущение, да и выставлять Тамира в плохом свете им было не на руку.

На этом же эфире судьба свела нас с удивительным человеком, который стал нашим ангелом-хранителем, с умнейшим и порядочнейшим Виктором Викторовичем Колкутиным, профессором судебной медицины, полковником, судебным физиогномистом. Может, для этого мы и должны были прийти на эфир, чтоб встретиться. Когда-то он был начальником Павлюхина и знал всю подноготную об этом человеке, сам пострадал от травли и ложных обвинений в свой адрес. Когда-то он не захотел подделывать ДНК, и его начали травить, в прямом смысле, ядом! Он еле выжил. Потом, отказавшись играть по правилам верхушки, его убрали с должности, и пошла травля, инициатором которой был тот самый Павлюхин! А его ученик, которого он перевез из Питера в Москву, безработного и нищего, занял его место, став начальником центра.