Текст книги "Рапсодия в стиле mort"

Глава 18

Арсений вышел из высоких деревянных дверей и машинально похлопал по карману пиджака. Сигарет не нашел, потому что в последнее время сердце пошаливало все чаще. Он не имеет права рисковать, пока не закончит книгу. Ради этого он живет… а кто-то ради этого умирает.

Арсений перешел через дорогу и вышел на длинную аллею скверика, где они с Дашей сидели несколько дней назад. Мысль о Даше вызвала смутное беспокойство. Где она, что с ней? Он достал из кармана мобильник и нашел в записной книжке нужный номер.

Даша ответила не сразу. Ее голос звучал странно, и Арсений подумал, что она уже все знает.

– Ты где? – спросил он.

– Я скоро вернусь, – ответила Даша уклончиво.

– Ты уже смотрела новости?

Даша насторожилась.

– Нет. А что? – Она задышала громче. – Что-то случилось?

– Ничего страшного, – соврал он. – Передали, что надвигается сильный дождь, а ты без зонтика. Возвращайся быстрее.

– Хорошо, – пообещала она.

Арсений сложил телефон и вернул в карман. Аллея в обрамлении одиноких скамеек разрезала широкую автомобильную трассу пополам. Свет, падающий с высоких фонарных столбов, казался плохо отмытым пятном на аккуратно покрашенных деревянных сиденьях, а машины, несущиеся по сторонам, – темными призраками во вспышках фар. Витрины отдаленных магазинов переливались яркими неоновыми лампами, людская толпа неслась по улице сплошным оживленным потоком, но здесь, в центре сквера, царила угрюмая сумрачная неподвижность. Ветер легкой рябью шевелил опавшую листву, вечерний воздух был густо насыщен запахом бензина, выхлопных газов и еще чего-то острого, тревожного… Запахом неизвестности? Запахом смерти?

Арсений заложил руки за спину и неторопливо пошел по пустой дорожке, засыпанной свернувшимися сухими листьями.

Смерть столбовыми верстами отмечает все повороты сюжета. Книга требовала жертвоприношений, как кровожадный туземный божок, хорошела и расцветала в воображении, удобренном кровью. Вот еще один человек принял смерть ради того, чтобы шоу могло продолжаться. Каждая жертва принесена со смыслом и что-то означает. Гибель Нины – вовсе не начало пути. Это напоминание о кончине другой женщины, случившейся почти сорок лет назад в этом городе. Он сильно изменился, но запах, запах!.. Арсений втянул носом воздух. Запах взбудоражил его память сильнее любого наркотика и вывел из душевного коллапса впервые за десять лет.

Разряд. Электрошокер. Дергающаяся лягушечья лапка.

Слова и образ возникли в голове одновременно. Вот оно, начало пути. Сеанс связи с неведомым космическим передатчиком. Вход в энергетическое книжное поле. Персонаж его единственной настоящей книги избрал самый жестокий и самый верный способ оживить своего создателя. И как на месте Арсения должен себя вести законопослушный гражданин, так сказать, «положительный герой»? Написать заявление в милицию? Или поступить еще круче: прекратить связь и отключить передатчик, заработавший впервые за двадцать бесплодных горьких лет?

– Да ни за что! – возмутился чей-то голос. Арсений остановился, осознавая, что это произнес он.

Он покачал головой и снова медленно побрел, глядя себе под ноги. Это уже вторая смерть за две недели. Если бы не полосатый тент, натянутый над окном первого этажа, было бы три трупа. Смерть задает вопросы, ответы двигают действие. Арсений знает, почему погибла Нина. Гибель Дашиного парня тоже можно объяснить. Скорее всего, он шантажировал убийцу, и тот обезопасился самым простым и надежным способом. Но Даша!.. Какая роль отведена ей во всей этой запутанной истории! Почему именно она стала главной героиней книги? В чем ее тайна?

– Не понимаю, – пробормотал Арсений.

– Или делаешь вид, что не понимаешь, – раздалось над ухом.

Арсений увидел стройные женские ноги в черных замшевых туфельках, шагающие рядом. Металлические пряжки поблескивали, попадая в пятна тусклого фонарного света. Арсений по инерции сделал еще несколько шагов, остановился и повернулся. На него смотрели твердые серые глаза.

– Добрый вечер, – поздоровалась женщина-призрак.

Арсений не ответил. Как автор, он множество раз вкладывал острые ответные реплики в уста персонажей, но сейчас не знал, что должен сказать. Закричать «караул»? «Держи убийцу»? А дальше что? Глупо и неловко.

– Я скучала, – сообщила женщина, и это прозвучало с пугающей правдивостью.

Арсений машинально отметил, что она значительно выше, чем ему казалось раньше, – с него ростом. Очень прямая спина, неспособная гнуться. Красивая шея с гладкой упругой кожей.

Сегодня на ней была темная расклешенная юбка, под которой угадывались длинные ноги, и белая шелковая блузка с бантом на груди. На плечи наброшен серый шерстяной кардиган – в тон глазам. Пышные золотисто-каштановые волосы, как обычно, распущены по плечам. В неярком свете уличных фонарей она выглядела удивительно молодо – никто не дал бы ей больше двадцати пяти.

– Откуда ты взялась? – спросил Арсений почти грубо.

– Я ждала тебя, – просто ответила она. – Ты же не хотел, чтобы Даша прошла через опознание трупа.

Сказано было так, словно она к этому трупу не имеет никакого отношения. Арсений постоял еще минуту, подыскивая нужные слова: негодующие, язвительные, грубые, убийственные. Не нашел ни одного и двинулся дальше по длинной аллее. Он по-прежнему не представлял, как себя вести со своим свихнувшимся персонажем.

Позади послышался перестук каблучков. Женщина-призрак догоняла его быстрыми шагами.

– Это глупо, – укорила она, поравнявшись с ним. – Давай поговорим. Ведь ты этого хочешь.

Арсений понял, что она права. Он свернул к пустой скамейке, обрамленной ровно постриженным кустарником, и сел. Женщина плавно опустилась рядом. Ее спина осталась прямой, как линейка, руки чинно улеглись на колени.

– Как все эти события связаны с книгой? – спросил Арсений без предисловий.

Женщина улыбнулась, ее глаза на мгновение ожили и потеплели.

– Ты оценил, какой подарок я тебе сделала? Настоящая история. Увлекательная, правдивая, захватывающая читателя и не отпускающая его до последней страницы. – Она снова улыбнулась. – Рассказчик – ты.

– Это похоже на историю монстра, – заметил Арсений, стараясь, чтобы голос звучал твердо.

Женщина пожала плечами.

– Сделай ее такой! Никто тебя не ограничивает! Я вовсе не стремлюсь, чтобы меня любили. Достаточно, чтобы меня понимали!

– Значит, ты вернула меня сюда, чтобы я написал историю твоей жизни? – поинтересовался Арсений. – А что будет, если я откажусь?

– Но ты ведь не откажешься, – мягко произнесла женщина. – Ты начал принимать сигналы, ты включился в игру, она тебе понравилась… – Она подняла ладонь, запрещая себя перебивать. – Не надо, не лги самому себе, не изображай того, чего не чувствуешь. Нина давно стала твоим балластом. Она мешала тебе при жизни, зато здорово помогла после смерти, разве нет?

И снова Арсению пришлось промолчать: это была чистая правда. Он беседует с убийцей своей жены и не ощущает ничего, кроме любопытства: что же дальше? Если это не сумасшествие, то что-то близкое к нему. Арсений достал из кармана пиджака пузырек с таблетками и бросил под язык сразу две.

– Это бесчеловечно, – произнес он, причмокнув. Прозвучало невнятно и неубедительно. – Я имею в виду не только убийство.

– Способ? – догадалась женщина. Она закинула ногу на ногу и разгладила на коленях юбку. – Но ведь именно ты его описал.

– Это был всего лишь рассказ!

Женщина усмехнулась.

– Всего лишь рассказ? – переспросила она со скрытой иронией и покачала головой. – Твое воображение не так уж невинно, Арсен. Как только ты что-то представляешь, это начинает существовать. Ты представил меня. – Женщина развела руки в стороны: – Вуаля! Я существую! А нравится это кому-то или нет, уже неважно. Признайся, что страх смерти вывел тебя из столбняка, а воспоминания причинили боль. Ты должен был пройти через это, чтобы родилась настоящая книга. Мне жаль, но таковы условия.

– Я могу остановиться в любой момент, – возразил Арсений, глядя перед собой. – Тогда весь этот психоз обессмыслится и закончится.

Женщина покачала головой.

– Уже нет, – ответила она с сожалением. – Ты не остановишься.

– И как ты мне помешаешь? Выбросишь из окна?

На этот раз она усмехнулась не ему, а своим мыслям.

– Эта девушка… Даша. Она тебе нравится, правда?

Арсений медленно повернул голову и увидел глаза настолько светлые, словно они были залиты расплавленным серебром. Глаза безумца или оборотня.

– Если ты попытаешься ее убить, я… я… – Он мучительно поискал слова. – Я тебя в окно выброшу!

Женщина засмеялась.

– Отпусти ее, – взмолился Арсений. – Я сделаю тебя святой. Я расскажу об ангеле, которому пришлось пройти через ад, чтобы достичь рая. Это будет настоящая книга: сильная и убедительная. И пускай читатель сам решает, кто преступник, а кто жертва.

Серебряные глаза, окаймленные гладкой молодой кожей, рассматривали его со спокойным интересом.

– Ты сам-то веришь в то, что несешь? – уронила она наконец.

– Какая разница, верю или нет! – взорвался Арсений. – Я знаю, как это сделать! Я знаю, как написать!

Она пожала плечами и поправила кардиган, соскользнувший к правому локтю.

– В том-то и проблема, Арсен. Тебе давно безразлично то, что ты сочиняешь. Мне пришлось прибегнуть к сильнодействующим средствам, чтобы ты проснулся и ожил. Книга должна быть не только захватывающей, но и правдивой, только тогда ее будут читать.

– Нет, – возразил Арсений. – Если ты хочешь, чтобы книга была успешной, – дай читателю то, чего он ждет! Тебе придется выслать десант на последней странице и спасти героев, иначе действие теряет смысл! Ты не можешь уничтожить Дашу! Она – главная героиня!

– Тепло, очень тепло! – Женщина одобрительно кивнула. – Ты подобрался к правильному ответу: я пока не могу ее уничтожить. И ты прав: читателю нужен хэппи-энд. Герой проходит лабиринт и убивает монстра. – Она улыбнулась и склонила голову. – Разве это не прекрасный конец? Разве не этого ждет читатель?

– Убивает монстра? – пробормотал Арсений.

– Вот именно, – подтвердила собеседница. – Тебе придется убить меня, Арсен. Не сейчас, потом, в конце пути.

Она подняла руку и аккуратно заправила за ухо прядь волос. Темно-синий сапфир на указательном пальце сверкнул приглушенным тусклым блеском. Границы двух миров – настоящего и виртуального – сошлись в узкую острую полоску. Арсений дождался, когда ее ладонь снова опустится на колено, протянул руку и дотронулся до камня. Он оказался холодным и реальным, в отличие от происходящего.

– Я не сделаю этого, – сказал Арсений.

– Сделаешь, – заверила его визави. – Тебе придется выбирать: или я, или она. – На плечо Арсения легла твердая рука. Он ощутил ее больной горячечный жар даже сквозь плотную замшу. – Не сейчас, милый, – сказала женщина нежно. – Позже. Сделай это быстро, хорошо? До встречи.

Арсений схватил узкую твердую ладонь.

– Подожди! – Он лихорадочно обдумывал вопросы, которые нужно задать прямо сейчас, пока еще не поздно: – Почему именно она?.. Почему Даша?

Сероглазая мягко, но непреклонно высвободила руку.

– А ты еще не понял? – Она наклонилась, и Арсен почувствовал запах странных бесполых духов, которые могли принадлежать и мужчине, и женщине. Теплые губы коснулись его уха: – Даша приведет тебя ко мне. Скоро, – прошептала она. Выпрямилась и ласково провела ладонью по небритой щеке Арсения. – Еще вопросы?

– Следующий ход, – попросил он, проклиная себя за умоляющие нотки в голосе. – Какой будет следующий ход?

Женщина пожала плечами.

– Он уже сделан! – вежливая улыбка. – Ответ рядом с тобой!

Она развернулась и пошла по аллее между двумя рядами фонарей. Подошла к переходу и остановилась, глядя на светофор. Арсений следил за ней как завороженный. Сзади раздался собачий лай. Он вздрогнул. С противоположной стороны сквера неторопливо приближалась почтенная супружеская пара. Вокруг них носился брат-близнец пса Михея с палкой в зубах. Ничего особенного, просто вечерняя прогулка с собакой. Арсений отмахнулся, отыскивая взглядом женщину-призрака, но она уже растворилась в плотной толпе прохожих. Ему показалось, что белая блузка еще несколько раз мелькнула в свете ярких магазинных витрин. А может, это была всего лишь игра теней.

Брат-близнец Михея бодро потрусил к скамейке, на которой сидел Арсений. Остановился в шаге от него и поднял голову, рассматривая незнакомца.

Арсений почмокал губами. Овчарка дернула усами, обнажив верхние клыки. Послышалось низкое утробное рычание.

– Джерри! – испуганно окликнула собаку пожилая владелица с поводком в руке. Мужчина, шедший рядом с ней, выхватил поводок и ускорил шаг. Овчарка продолжала тихо рычать, не сводя с Арсения темных блестящих глаз.

– Ко мне, – прикрикнул мужчина.

Пес неохотно оторвал взгляд от человека, сидящего на скамейке. Запах страха, шедший от него, пробуждал древние охотничьи инстинкты. Но рука хозяина, схватившая ошейник, перебила смутные воспоминания, блуждавшие в крови.

– Ах ты, негодник! – Щелкнул замок поводка, и собака виновато прижала уши. Мужчина выпрямился и взглянул на незнакомца. Тот был очень бледен, видно, не на шутку испугался. – Простите, ради бога. Обычно Джерри себе такого не позволяет. Он не кусается.

– Плохо, – сказал человек на скамейке. Пес зарычал, и хозяин шлепнул его между ушами. – Хорошая собака должна кусаться. Вы придержите его, пока я не перейду дорогу, ладно?

– Ладно, – пообещал мужчина. Жена догнала его и встала рядом.

Незнакомец поднялся со скамейки. Пес дернулся, но рука хозяина толчком приказала: сидеть! Он уселся, провожая высокую удаляющуюся фигуру тоскливым взглядом.

– Что это с ним? – женщина нагнулась. – Ты что устроил? – строго спросила она. – Где тебя воспитывали, а?

Пес задрал морду и старательно облизал ее щеки. Незнакомец тем временем перебежал через дорогу. Мужчина отстегнул поводок.

– Беги, – разрешил он. Пес сорвался с места, взметнув сухие листья. – Очень странно, – пробормотал хозяин себе под нос. – Джерри никогда не рычал на людей.

Глава 19

Арсений не верил, что люди – даже те, которые стараются быть честными сами с собой, – знают, когда что-то в их жизни подходит к концу. Неважно, хорошее или плохое. Они продлевают привычное существование всеми правдами и неправдами, убеждая себя, что временные сложности рано или поздно пройдут, все вернется на круги своя. Арсений подумал: человечество, и так довольно безумное, окончательно сошло бы с ума, лишившись этой способности к самообману.

Так произошло с ним, когда погибла Нина. Его мозг просто отказался принять реальность и изобрел множество ходов, откладывающих или интерпретирующих событие нужным образом. Сначала Арсений отодвинул возникшую проблему с помощью нехитрого способа Скарлетт О’Хара: «Я подумаю об этом завтра». А потом убедил себя, что гибель Нины – еще один хит в коротком списке его ночных кошмаров.

Нечто подобное происходит сейчас с Дашей. Сначала она заявила, что Арсений ошибся и перепутал Сашку с другим человеком. Бросилась в пустой номер на четвертом этаже, обыскала там все шкафы, а потом целый час висела на телефоне, пытаясь дозвониться до несуществующего абонента.

– Брось, – уговаривал ее Арсений. – Мобильника при нем не было. Наверняка он остался там, в озере.

Даша не слышала. Она сидела за столом, накрытым скатертью и уставленным тарелками, и смотрела на светящийся экран мобильника, где в сотый раз появилась надпись: «звонок завершен».

– Почему ты не рассказал мне всю правду? – спросила она вдруг.

Арсений с недоумением уставился на ее осунувшееся лицо. Он вдруг со страхом вспомнил о другом лице с восковым заострившимся носом, но тут же отогнал неприятное видение. Дашу нельзя уничтожить. Она главная героиня книги.

– Какую правду?

Даша начала заплетать косу. Он уже знал эту ее привычку: занимать руки, когда она волнуется или нервничает.

– Не забыл женщину, которая организовала твой литературный вечер? – Арсений напрягся и вспомнил полную круглолицую тетку с хитрыми прищуренными глазками и невероятной, пробивающей насквозь энергетикой. Она встретила его у входа в библиотеку, проводила в зал и всю дорогу сыпала вопросами по поводу московских цен и зарплат. – Ты ее узнал?

– Узнал? – переспросил он. Тут же спохватился, что второй раз отвечает вопросом на вопрос, и покачал головой. – Нет. А должен был?

Даша доплела косу и закинула ее за спину.

– Должен, – она по-прежнему не глядела на Арсения. – Это была твоя бывшая соседка по этажу, Вероника Андреевна Сорокина. – Ее глаза уставились на Арсения с недоверчивым колючим выражением. – Вспомнил?

– Не знаю я ника… – начал Арсений и вдруг вскрикнул: – Господи! Тетя Вера!

Даша глубоко вздохнула.

– Как она? – спросил Арсений с искренним интересом. Ну надо же, тетя Вера! То-то она поглядывала на него с затаенным лукавством! Тут он сообразил кое-что еще и нахмурился: – Каким ветром тебя к ней занесло? И как ты узнала, где она живет?

Даша ткнула пальцем в мобильник. Сначала Арсений подумал, что она сто первый раз вызывает дух убитого абонента, а потом сообразил: телефон просто образ.

– Это она передала мне музыкальный привет, – сказала она. – «Рапсодию в стиле блюз».

Арсений облокотился о спинку стула, не спуская с Даши широко открытых глаз.

– Тетя Вера? – переспросил он озадаченно. Даша не ответила. – И зачем она это сделала?

– Об этом теперь можно только догадываться.

– А спросить нельзя?

– Нельзя, – ответила Даша деревянным голосом. – Видишь ли, тетя Вера выпала из окна тринадцатого этажа в тот же самый день, что и я. Так что она уже ничего не объяснит.

После катастрофического откровения в комнате повисла тишина. Тихо отстукивали секунды часы на секретере, телевизор едва слышно шелестел разными голосами. В полночь должен выйти последний выпуск «Городских новостей», которого они ждали. Вернее, ждала Даша.

Арсений обернулся и взглянул на часы. Без десяти двенадцать.

– Кто тебе все это рассказал? – спросил он.

– Верина дочь, Марина. Ты ее не знаешь. Она родилась через восемь лет после… – Даша замялась, но все же договорила: – После самоубийства твоей матери. – Арсений бросил ножик, который крутил в пальцах, он упал на скатерть с глухим стуком. – Я, конечно, понимаю, что тебе больно, – продолжала Даша, изо всех сил стараясь казаться спокойной. – Но… – Она не удержалась и стукнула кулаком по столу: – Но ты же не мог не понимать связи, черт побери! – По ее лицу потекли крупные детские слезы. – Почему ты не рассказал мне все, от начала до конца?!

– А ты думаешь, мне легко об этом говорить?!

Арсений не сдержался и тоже сорвался на крик. Отшвырнул ногой стул и пошел к окну. Даша тихо плакала, положив голову на стол, он видел в сверкающем оконном стекле, как вздрагивают ее плечи.

– Уедем отсюда, – попросил он, не оборачиваясь. Дашино отражение подняло голову и вытерло лицо обеими ладонями.

– Куда?

Вопрос прозвучал так безнадежно, что Арсений не нашел ответа. Куда могут убежать две белые лабораторные мышки, участвующие в интереснейшем эксперименте? Кто позволит им убежать?

Он вздохнул и вернулся на место. Даша, прикусив губу, смотрела в невидимую точку на белоснежной скатерти. Она изредка коротко всхлипывала. Арсений перегнулся через стол и взял ее за руку. Ладонь была мокрой от слез.

– Прости меня, – сказал он. – Видишь, какой я никчемный… Даже на откровенный разговор меня не хватает, не то что на поступок. – Даша отобрала руку и спрятала ее под столом. – Прости, – повторил Арсений безнадежно. – Не я затеял эту безумную игру. И не я тебя в нее втянул.

Даша, не отвечая, схватила пульт и направила на телевизор. Раздались бодрые позывные «Городских новостей». Арсений поднялся и ушел в кабинет. Смотреть это второй раз было выше его сил.

Он поднял крышку ноутбука, выдернул из розетки сетевой шнур и включил компьютер. «Нужен шедевр», – сообщили буквы, выплывшие сбоку.

Арсений вдруг опустил руки на колени. Закончился день, который он всегда считал худшим в своей жизни. И венчало его известие о гибели их бывшей соседки, «почти родственницы», – как говорила сама тетя Вера. То же время, то же место, та же смерть. Жутковатая драматургия.

Тетя Вера была моложе мамы лет на десять и вечно куда-то спешила. Люди вокруг нее менялись с калейдоскопической скоростью, но сплетен не было. Все знали: Верочка – общественница. Она дня не могла прожить, не устроив чью-то судьбу. Дверь ее квартиры никогда не запиралась на замок, туда постоянно приходили знакомые и незнакомые люди. Оставляли сумки и свертки, передавали посылки для родственников и приятелей, просили покараулить чемодан до отъезда… В общем, небольшая «однушка» на пятом этаже была центром жизни.

С особым азартом она принимала участие в чужих семейных драмах: мирила поссорившихся супругов, присматривала за детьми одиноких мам, вызывала милицию, когда напившийся дядя Коля начинал с помощью крепких кулаков учить жену уму-разуму, бегала в аптеку за мазью от синяков и всегда готова была подставить ухо под чужую исповедь. Вряд ли Полина Платонова была прихожанкой этой церкви. Арсений помнил, что тете Вере ни разу не удалось вызвать ее на откровенность. «Ох, и непростая ты, Полина», – обронила она как-то, уходя домой. Арсений удивился, услышав эту фразу. Он-то считал, у мамы душа нараспашку, и его сильно беспокоила такая незащищенность.

Звук телевизора за стеной стал громче. Арсений не хотел ничего слышать, но любопытство погнало его обратно. Он вернулся в зал. Даша сидела перед экраном, стиснув пульт, и на его появление не отреагировала.

– Установлена личность молодого человека, тело которого найдено сегодня днем в городском парке…

Девушке, ведущей репортаж, было лет двадцать, не больше. Наверное, она тоже студентка, а работа на телевидении – это шанс сделать карьеру и выйти на тропу большой журналистики. Декорации выбраны со смыслом: девушка стоит на лодочном причале, в темноте за ее спиной тихо дышит холодная озерная вода. На симпатичной веснушчатой мордочке застыло деловитое выражение, но в глазах так и пляшут чертики, совсем как у барышни из ресторана, накрывавшей на стол. Почему чужая смерть вызывает у вполне нормальных людей возбуждение, граничащее с восторгом? Потому, что присутствие смерти дает им возможность ощутить себя живыми? Потому, что чужая гибель – это повод подумать: «Смотри, кому-то не повезло больше, чем тебе»? Возможно. И еще потому, что смерть – это вечная тайна. Занавес, разделяющий настоящий мир и мир воображения. А мир воображения, в отличие от реальности, не знает границ.

– …Следственные органы пока воздерживаются от комментариев, – продолжала девушка. Свет камеры бликами играл в тяжелой темной воде, придавая телевизионной картинке – случайно или намеренно – жутковатый призрачный шарм. – Нам удалось узнать, что погибший приехал в город недавно. Похоже, что несчастья ходили за ним по пятам. Его подруга неделю назад выпала из окна гостиницы «Арго», но чудом осталась жива, упав на плотный тент. – Даша с упреком взглянула на Арсения. Тот молча покачал головой: ничего подобного он никому не сообщал. – Молодому человеку повезло меньше, – рассказывала девушка. – Как сообщил наш источник в МВД, он вовсе не утонул, а был убит. Примерно за час до убийства молодого человека видели в парке в компании этого мужчины. – На экране возник портрет красивого темноволосого человека лет тридцати пяти. Лицо выглядело неживым, как все изображения людей, составленные из отдельных деталей с помощью компьютера. Арсений узнал его сразу. Даша быстро взглянула на Арсения и тут же отвела глаза. Она узнала тоже.

– Мы просим всех телезрителей, знающих о месте пребывания этого человека, позвонить по контактному телефону…

Даша вытянула руку с пультом. Экран погас.

Минуту они сидели молча, слушая, как утекают секунды. Раз щелчок, два щелчок, три щелчок… В этом негромком постукивании была пугающая неотвратимость, приближение катастрофы. Арсений не выдержал: подошел к секретеру, открыл крышку с обратной стороны небольших прямоугольных часов и вытащил батарейку.

Постукивание смолкло, но напряжение не ушло. То, что подбиралось к ним в полной тишине, не замедлило ход. Просто стало ступать еще мягче огромными лапами с твердыми кривыми когтями.

Первой это ощущение выразила Даша.

– Я чувствую, как уходит моя жизнь, – сказала она спокойным ровным голосом.

Арсений развернул второе кресло и сел лицом к ней.

– Тебе ничего не грозит. – Даша медленно подняла на него больной остановившийся взгляд. – Поверь, я точно знаю.

Она не усмехнулась, не скривила губы, не выразила недоверия каким-то иным способом, но Арсений почувствовал: Даша ему не верит.

– Давай поговорим, – предложил он. – Честно. До конца. Я обещаю… – Он сбился и кашлянул в кулак. – То есть я постараюсь быть откровенным.

Он умолк, ожидая ответа. Даша смотрела в сторону.

– Это ужасно, – произнесла она невпопад. Арсений вопросительно приподнял бровь. – Я хочу есть, – пояснила Даша таким тоном, словно сама себе не верила. – Нет, ты представляешь, я хочу есть!

Она оглянулась. На тарелках, накрытых термоколпаками, медленно остывал ужин.

«Ничего удивительного», – подумал Арсений. Когда ему было двадцать лет, он тоже хотел есть и в горе, и в радости, прости господи за непочтительный каламбур. Мертвым – свое, живым – свое.

Он взял ее за руку, помог подняться и повел к столу. Усадил на стул, поставил перед Дашей чистую тарелку и снял колпаки с блюд.

– Что тебе положить, рыбу или мясо?

Даша издала короткий захлебывающийся смешок и тут же закрыла рот ладонью.

– Прости, – сказала она через минуту. – Я сама, ладно?

Арсений кивнул. Даша глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду, решительно подцепила вилкой большой кусок рыбы, запеченной в фольге.

– А ты? – спросила она.

Арсений покачал головой.

Через десять минут Даша отодвинула тарелку с остатками позднего (Арсений незаметно взглянул на запястье), очень позднего ужина. Час ночи, а сна ни в одном глазу. Он подумал о включенном компьютере, ждущем его в соседней комнате, и с трудом усидел на месте. Нельзя уходить от… реальности. Во всяком случае, сейчас нельзя. Он пообещал Даше быть откровенным.

– Хочешь, закажу тебе горячего чаю? – спросил он.

– А можно заказать что-нибудь покрепче? – ответила она вопросом на вопрос.

Заказывать спиртное не было необходимости. Небольшой бар в кабинете вмещал маленькую плоскую флягу виски «Белая лошадь», такую же небольшую бутылочку армянского коньяка, мятный ликер в матовой темной упаковке и несколько бутылок чешского пива. Арсений проигнорировал коньяк, потому что он был напоминанием о женщине-тени, забрал бутылку виски и вернулся в зал.

– Пойдет? – спросил он, показывая свою добычу.

– Вполне, – отозвалась Даша.

Через минуту они сидели лицом к лицу и, согреваясь обжигающей жидкостью, вполголоса обсуждали случившееся.

– Деньги, – вздохнула Даша. – Я сразу поняла, случится что-то ужасное, когда увидела столько денег. – Она посмотрела на Арсения. – Как ты думаешь, за что ему заплатили?

– За Нину, – ответил Арсений. Голос звучал так спокойно, словно принадлежал не ему, а совершенно постороннему человеку. – Я думаю, он что-то видел или что-то слышал в тот вечер. В общем, он знал, что Нину убили, и знал, кто ее убил. Он получил деньги, а потом захотел что-то еще. Ну, и перегнул палку.

– Да, – согласилась Даша. – Сашка всегда мечтал о больших деньгах. И о карьере. Говорил, «кто смел, тот и съел».

Арсений вспомнил женское лицо с гладкой молодой кожей и свинцово-серым пристальным взглядом. Глупый мальчишка. Неужели непонятно, что нельзя становиться на пути человека с такими глазами?

– Но ты не договариваешь, – продолжала Даша. Она тоже рассуждала очень спокойно, словно о гипотетическом повороте сюжета. – Ему заплатили еще и за меня. Чтобы он подсунул мне этот проклятый наркотик, а потом ушел из номера. – Она поднесла бокал к губам и сделала большой глоток. – Но зачем, Арсений? – Потрясение, наконец, прорвалось в ее голосе. – Кому я нужна? Кто я такая во всей этой истории?

– Дай мне руку, – попросил он.

Даша поставила бокал и протянула руку через стол. Арсений взял ее в обе ладони и сосредоточился. Прикосновение к другому человеку было реальным. Оно помогало ему оставаться в этом мире и играть по его правилам.

– Давай не прятаться от фактов. Тебя хотели убить, это несомненно. – Дашины пальцы дернулись. – Вряд ли в их планы входил тот тент. Рассчитать силу падения, силу торможения, вычислить амортизацию – все это как-то изощренно. Тебя выбросили из окна, чтобы убить, но совершенно случайно ты уцелела. Это пункт первый. Пункт второй: почему они отказались от первоначального плана и решили оставить тебя в живых? – Арсений пожал плечами. – У меня есть кое-какие соображения, я их выскажу чуть позже. Факт в том, что тебе ясно дали понять: ты должна оставаться в этом городе столько же, сколько и я. Мы как-то связаны.

– Почему я? – шепотом спросила Даша, словно боялась перебить ход его мыслей. – Почему они выбрали меня?

Арсений удивился.

– А разве ты до сих пор не поняла? Это же очевидно! – Даша попыталась отнять руку, но Арсений не позволил. – Нет-нет, пожалуйста, не надо, – попросил он. – Я так лучше рассуждаю и не сбиваюсь… на фантазии. – Он сделал паузу: – Твоя конкурсная работа!

Даша замерла. Сидеть с вытянутой рукой было ужасно неудобно, затекло и заныло исколотое плечо, но в этот момент она забыла обо всем.

– Конкурсная работа? – переспросила она. – При чем тут моя конкурсная работа?

– А почему ты оказалась в этом городе, в этой гостинице в одно время со мной? – Арсений почуял азарт. – Ты выиграла конкурс! Кто сделал тебя победителем? Жюри? – Даша пожала плечами. Результаты объявила их куратор, а уж кто принимал решение, Даша понятия не имела. Но человек, выдающий призы, по крайней мере, должен быть в курсе дела, здесь Арсений прав. – Я думаю, тебя выбрала она… – Арсений болезненно сморщился, но заставил себя договорить: – Полина. Твоя работа ее чем-то зацепила и…

Он запнулся, подбирая слова.

– Обидела? – подсказала Даша. – Глупости! Не было там ничего обидного. Мне твоя книга очень понравилась. Правда.

Арсений благодарно стиснул ее пальцы.

– Я не думаю, что все так примитивно, – прищурился он. – В смысле ты ее обидела, и она решила тебя убить. Все гораздо изощреннее. Полина привела меня в этот город. Я не был здесь ни разу после… смерти матери. Сестра приезжала на ее годовщины, а я – нет. Не спрашивай, почему. Не мог, и все. – Арсений вдруг вспомнил, что на этот раз тоже не сходил на кладбище, хотя собирался. Чувство вины цапнуло сердце, отхватив небольшой, но ощутимый кусочек. – Она знала, что мне будет непросто сюда приехать, но устроила это прямо накануне маминой годовщины. Случайно? – Он хмуро усмехнулся. – Ничего подобного. Продумано все, кроме одной случайности. – Арсений взглянул на Дашу, и она поняла, что он имеет в виду. – Полина знала, что две смерти подряд заставят меня вспомнить о… той истории. Она хотела связать обе смерти с моей первой книгой. Она сделала все, чтобы я мучился и страдал.