Текст книги "Рапсодия в стиле mort"

Сашка дернулся, но Даша остановила его брезгливым движением бровей:

– Умоляю, не теряй даром времени! Я слышала ваш разговор. Не весь, к сожалению, кое-что осталось за кадром, но мне хватило, чтобы не верить ни единому твоему слову! – Она откинулась назад, уперлась руками в кровать и фыркнула: – «Юрка Самойлов»!.. «Джипешник»!.. – посмотрела на Сашку и добавила: – Сволочь!

Она так хотела, чтобы Сашка сказал хоть одно слово! Пускай даже соврет, если нельзя иначе, но хоть что-то! Однако Сашка молчал, не сводя с нее глаз, и Даша видела их острый прицельный блеск. Он что-то обдумывает.

– Я рассказала все, что случилось, одному человеку, – предупредила она на всякий случай. – Он должен позвонить. Если я не отвечу…

Даша не договорила. Встала с кровати и отправилась в ванную.

Уже встав под душ, она услышала, как щелкнул замок на двери.

– Нет! – крикнула Даша изо всех сил и, как была, раздетая, метнулась в комнату. Остановилась, тяжело дыша, и огляделась.

Никого. Пусто и тихо. Только едва слышно тикают часы на туалетном столике перед зеркалом.

Она прошлепала мокрыми ногами назад, в прихожую, и достала из сумочки вторую магнитную карточку. Сашка не знает, что она на всякий пожарный попросила ее у администратора. Интересно, что Сашка придумал на этот раз? Решил запереть ее в номере? Сомнительно. Во-первых, здесь есть телефон, а значит, связь с внешним миром. А во-вторых, Платонов обязательно позвонит и проверит, все ли в порядке.

Даша сняла трубку и услышала длинный гудок. Вздохнула от облегчения и вернула на рычаг. Все нормально. Сашка ушел потому, что находиться в одном помещении с человеком, которого предал, невыносимо. До ее отъезда они вряд ли увидятся, однако следует принять меры предосторожности.

Даша схватила банный халат и выдернула пояс. Обмотала плотную махровую полоску вокруг круглой дверной ручки, второй конец так же прочно закрепила на ручке ванной комнаты. Дверь в коридор распахивается наружу, дверь санузла – внутрь. Если кто-то попытается войти в номер, пояс не даст этого сделать. Конечно, его можно порвать, но это уже возня, шум и время. Даше осталось продержаться совсем немного. Еще пара часов – и можно распрощаться с этой комнатой, этим отелем, этим городом и кошмарными воспоминаниями. Дай бог, чтобы удалось…

Она ничего не услышала, просто почувствовала движение воздуха. Быстро обернулась и уткнулась носом прямо в поношенный коричневый свитер, пахнущий аптекой. Еще Даша успела заметить распахнутую дверь шкафа в прихожей и осознала, что прятаться умеет не только она. Потом ее плечо, и так исколотое в больнице, укусила железная игла. Даша хотела вскрикнуть, но потная мужская рука зажала ей рот.

«Пожалуйста, не надо», – хотела взмолиться она, но губы онемели. Ноги сложились, как ватные, и Даша упала бы, если бы мужчина в коричневом свитере не перехватил ее поперек талии. Отнес и уложил Дашу на тонкий ковер в комнате, оглянулся на часы. Даша невольно посмотрела вслед за ним. Половина четвертого.

– Вот так, – сказал мужчина и пристроился рядом на корточках.

Она увидела правую руку в резиновой медицинской перчатке, небрежно свисавшую с колена.

– Слушай меня внимательно. Лекарство будет действовать еще шесть часов. Потом основной состав начнет разлагаться, и в крови останется составляющая из группы амфетаминов. Гидрохлорид кетамина. Знакомое название? – Он наклонился над Дашей. – Моргни один раз, если поняла!

Она быстро моргнула. Мужчина выпрямился.

– Хорошо. Учти, если у тебя еще раз возьмут кровь, то примут за наркоманку со стажем. Усекла?

Даша снова моргнула. Глаза застилали слезы. Мужчина усмехнулся.

– Не реви, не собираюсь я тебя насиловать. – Он провел рукой по обнаженной Дашиной груди. Влажная кожа быстро остывала, покрываясь крупными гусиными мурашками. – Ты, конечно, хорошенькая, только я на холодных голых баб уже насмотрелся. В окно я тебя выбрасывать тоже пока не собираюсь, но если попытаешься уехать из города, мне придется это сделать. Поняла?

Даша моргнула. Слезы стекали из уголков глаз на виски и бежали дальше за уши.

– Ариведерчи, – подвел итог мужчина и встал.

Даша смотрела на него снизу вверх, мучительно ощущая себя голой и беспомощной. Мужчина больше не обращал на нее внимания. Он достал из кармана магнитную карточку («Сашкина», – подумала Даша), вышел в прихожую и фыркнул, обозревая пояс, натянутый между двумя дверями.

– Сообразительная девочка, – сказал он одобрительно.

Даша скосила глаза, но ничего не увидела. Минута едва уловимой возни, потом мужская рука швырнула в комнату махровый пояс. Он упал возле Даши.

Открылась дверь, потянуло сквозняком, затем послышался знакомый щелчок. Даша осталась одна.

Глава 11

«Это было завораживающее зрелище: хрупкая женская фигурка на темно-синем фоне. Женщина шла по узкому краю бетонного парапета, раскинув руки в стороны, как крылья, и подняв голову к небесам. Казалось, что она исполняет забытый магический ритуал, перед тем как взлететь.

«Это не может быть Нина», – подумал Арсен.

Страх высоты – одна из фобий, данных человеку. Каждый из нас испытывает ужас перед бездной под ногами, и мало кто удержится от искушения заглянуть вниз. Игра с опасностью уравновешивает страх – это скажет любой психолог. Вопрос в том, как удержаться на краю. Ребенок, несущий в авоське бутылку, опускает руку так низко, что стекло звенит, сталкиваясь с асфальтом. Бутылка может разбиться, но ребенок опускает руку снова и снова. Когда он повзрослеет, ему опять захочется испытать этот острый недозволенный восторг, и тогда бездна позовет его к себе.

Нина никогда не ходила по краю ни в прямом, ни в переносном смысле. Поэтому она сделала блистательную карьеру там, где другие потерпели поражение. Она никогда не садилась в самолете возле иллюминатора, а перед взлетом принимала снотворное. Инстинкт самосохранения перевешивал притяжение бездны. Чтобы пройтись по узкому периметру бетонного заграждения крыши, Нина должна была напиться в стельку (невозможно), уколоться (невозможно в квадрате) либо сойти с ума (вариант даже не рассматривается).

Экспертиза не выявила следов алкоголя и наркотиков, однако Арсен своими глазами видел, как Нина, боявшаяся лифтов, сновала по краю шестиэтажной пропасти. Вывод: экспертиза фальшивая. Если верить своим глазам (а Арсен им доверял), женщина, шедшая по краю крыши, испытывала нечто вроде кессонной болезни.

«Никогда не всплывайте быстро с большой глубины!» – долбил инструктор, когда Арсен учился работать с аквалангом. Пузырьки кислорода в крови выделяются с такой быстротой, что мозг не успевает его поглощать и «пьянеет». Человеком овладевает дикая неконтролируемая радость, он срывает маску и погибает. Знаете, как действуют наркотики группы экстази? Их основные приметы: беспричинная эйфория и потеря чувства самосохранения. Убийца – молодой красивый мужчина лет тридцати пяти – хорошо это знал. Ему даже не потребовалось подталкивать жертву. Он стоял в отдалении и наблюдал за Ниной. Иногда подбадривал возгласами: «Здорово!» Иногда показывал большой палец. А когда она дошла до угла и остановилась, он крикнул: «А обратно пройтись – слабо?»

– Зачем ему это нужно? – вслух произнес Арсен.

Действительно, зачем убивать женщину, с которой спишь? Печально, но существует множество причин, чтобы убить человека, и очень мало – спасти. Красивая замужняя любовница – повод для гордости, красивая разведенная любовница – повод для беспокойства. Возможно, Нина устраивала парня в качестве любовницы, но была совершенно не нужна в качестве жены. А может, красивый обаятельный мерзавец выполнял поручение женщины с темно-серыми глазами, никогда не меняющими выражения?

Арсен вдруг понял, что в баре первый раз увидел ее на расстоянии вытянутой руки. Женщина-тень скользила возле него уже давно, но ни разу он не заглядывал ей в лицо так близко. Ее кожа была молода, как у девушки, но глаза казались усталыми и настороженными, как у человека, перенесшего слишком много. Много хорошего, много плохого… пожалуй, даже страшного. Из-за этого возникало странное ощущение, будто молодая кожа – маска с прорезями для глаз, туго натянутая поверх настоящего лица. Арсен не хотел бы ее снимать. Беда в том, что его согласия не требовалось. В этот город его привел оживший персонаж, сошедший с ума от долгого незаслуженного забвения».

Арсений остановился. Ему не нравилось, что на странице второй раз упоминается слово «сумасшествие». Не стоит бросаться сильнодействующими средствами. Хотя, с другой стороны, как еще можно объяснить действия женщины, вообразившей себя Полиной и готовой на любое преступление, чтобы заставить его написать эту книгу?

«Я пока не сумасшедшая», – вот что сказала она тогда в баре. Почему «пока?» Потому что начала ощущать признаки подступающего безумия? А записка на столе, которую Арсений обнаружил, вернувшись в номер, разве она не свидетельствует против человека, написавшего ее?

Опять это мистическое чувство существования на стыке двух миров! Может, записка ему примерещилась? Он бросился в гостиную. Но записка лежала там, где ее уронили, – на ковре, возле стола, Арсений присел на корточки возле бумажного листа с четырьмя предложениями, написанными знакомым почерком с наклоном влево. Пошуршал бумагой, вслушался в знакомый до одури звук, поднес к носу, вдохнул до одури знакомый запах. Сомнений нет – это реальность.

«Ты на верном пути. Ничего не бойся и не теряй времени. У тебя в запасе четыре недели. Я жду».

На первый взгляд, коротко и ясно. На самом деле, каждое предложение заключает в себе целый недописанный абзац. В записке скрытая угроза, и беспокойство Арсения возрастало с каждым перечитанным словом.

«Ты на верном пути. Смерть твоей жены вовсе не случайность, и у тебя, наконец, хватило мужества взглянуть правде в глаза. А еще у тебя хватило цинизма включиться в игру со смертью – ведь это часть твоей работы, не так ли? И ты знаешь не хуже меня, что игра тебе по душе».

«Ничего не бойся и не теряй времени». Ты ведь хочешь узнать, зачем я это сделала? Так узнай, бояться нечего! В отличие от остальных персонажей, ты ходишь по краю крыши с надежной страховкой вокруг пояса. Ты не сможешь умереть, даже если захочешь прыгнуть вниз. Ты – неприкосновенен. Я об этом позаботилась».

«У тебя в запасе четыре недели».

Эта фраза не нравилась Арсению очень сильно. Во-первых, ему ясно указали сроки сдачи работы. Почему она это сделала? Не терпится почитать новую книжку? Каприз богатой вздорной бабы? Или есть другая причина, которая для нее чертовски убедительна? Так убедительна, что ради нее можно убить человека?

Как бы то ни было, сказано ясно: четыре недели. Понятно все, кроме того, что будет с Арсением, если он не уложится в график. Его лишат страховки вокруг пояса?

И наконец, последняя фраза, от которой у него по коже пробегали быстрые жутковатые мурашки:

«Я жду».

Здесь речь шла уже не о книге, а о нем самом. Арсений не знал, почему так в этом уверен, но доверял интуиции. В каких ледяных широтах ожидает его встреча с женщиной-призраком? И что случится с ним, когда она снимет маску и покажет ему свое лицо, спрятанное под гладкой молодой кожей?

Арсений выронил записку и встал. Казус в том, что он желает эту книгу ничуть не меньше своего свихнувшегося персонажа и вовсе не нуждается в стимулах для ее написания – будь то кнут или пряник. Но как объяснить это человеку, в мозг которого попала блуждающая пуля?

Зазвонил телефон в прихожей. Мобильник Арсений выключил сразу, как только сел за письменный стол и поднял крышку ноутбука. Перед этим он просмотрел список звонков и выяснил, что вчера Нора звонила ему восемь раз, а сегодня – десять. Настойчивая дама, чего не отнимешь, того не отнимешь. Можно, конечно, и дальше игнорировать телефонные аппараты, но тогда она явится собственной персоной в сопровождении милиции, пожарных, МЧС и «скорой помощи». «Я так волнуюсь, доктор, он совсем недавно выписался из больницы и уже два дня не отвечает на звонки»…

Арсений смирился с неизбежным и пошел к аппарату. Отделаться от Норы без потерь не удастся, нужно свести их к минимуму.

– Нора, я работаю, – сказал он, сняв трубку. – Не могла бы ты оставить меня в покое?

На другом конце провода возникло секундное замешательство, затем незнакомый женский голос произнес:

– Простите, Арсений Петрович, я не хотела вас беспокоить. Это дежурный администратор.

Арсений смутился.

– Это вы меня простите… – Он замолчал, потому что на него навалилось нехорошее предчувствие. Даша! Он не позвонил Даше! – Который час?! – выкрикнул он в трубку.

– Половина восьмого, – изумленно ответила женщина.

– Говорите быстро: что-нибудь случилось? – потребовал Арсений. Он так сжимал трубку, что ее края врезались в ладонь. Боль означала, что он по-прежнему пребывает в реальном мире.

– Ничего не случилось, – ответила женщина.

Арсений выдохнул весь воздух из легких.

– Простите, что отрываю от работы, но ваша сестра не может до вас дозвониться и очень беспокоится. Она просила передать, что должна срочно с вами поговорить. Свяжитесь с ней, пожалуйста.

Напряжение отпустило, но не до конца.

– Скажите, Даша Алимова уже уехала? – Администратор ответила не сразу, и Арсений счел нужным пояснить: – Девушка из сорок четвертого номера.

– Да-да, я поняла. – Арсений услышал быстрое постукивание пальцев по клавиатуре компьютера. Едва слышный характерный звук, который он мог определить с закрытыми глазами. – Она не оформила выезд. Вообще-то мое дежурство началось полчаса назад, но если она уехала раньше, то сведения должны быть занесены в компьютер. – Послышался звук выдвинутого ящика. Шелест бумаги: – И она обязательно должна была сдать магнитную карточку, а ее нет. Значит, она еще в номере.

– Спасибо.

Арсений дал отбой и набрал Дашин номер. Долгие гудки в трубке. Никакого ответа.

Он повторил попытку трижды. Безрезультатно.

Арсений выскочил из номера и понесся вниз по лестнице, не дожидаясь лифта. Когда он добрался до четвертого этажа, сердце колотилось как сумасшедшее, пришлось придержать его рукой. Он пошел по коридору широким шагом, стараясь выровнять дыхание и разглядывая двери. Нашел нужный номер и остановился, прислушиваясь.

Сначала ему показалось, будто в комнате работает телевизор, но потом он понял, что звуки раздаются за соседней стенкой. В Дашином номере было тихо.

Арсений постучал в деревянную дверь сначала негромко, потом изо всей силы. Тишина. Он приложил губы к узкой полоске между дверным косяком и дверью и громко позвал:

– Даша! Ты меня слышишь?

Из комнаты донесся едва уловимый приглушенный стон. Такой звук может издать человек с закрытым ртом (или с кляпом во рту). Арсений ударил ногой в дверь.

– Немедленно открывай!

Распахнулась дверь соседнего номера, и в коридор выплеснулись звуки телевикторины. На Арсения уставились испуганные круглые глаза.

– Что происходит? – спросила девушка в банном халатике с мокрыми волосами. Арсений шагнул к ней, и она быстро отступила в прихожую, на всякий случай прикрыв дверь.

– Звоните дежурному администратору, – велел Арсений. – Скажите, что в сорок четвертом номере пахнет дымом, а дверь никто не открывает.

Девушка захлопала глазами, не трогаясь с места, и Арсений прикрикнул:

– Чего ждете? Хотите сгореть заживо?

Девушка захлопнула дверь. Решила, что имеет дело с психом? Арсений отметил, что в последнее время слишком часто употребляет слова, связанные с умопомешательством, и пообещал себе быть осторожнее. Прижался ухом к двери соседнего номера и услышал взволнованный женский голос:

– …Да-да, из сорок четвертого. Не сильно, но пахнет, пожалуйста, скорее!

Надо отдать должное администрации отеля: через пять минут на этаже появились два молодых человека в комбинезонах, с огнетушителем и кислородными масками. За ними торопливо шел гостиничный врач в расстегнутом белом халате и дежурный администратор – дама с пышными светлыми волосами, уложенными в старомодную улитку.

– Давайте скорее, – поторопил Арсений, указывая на дверь.

Один из рабочих втянул носом воздух и с сомнением переглянулся с напарником.

Из соседнего номера вышла девушка в банном халате и остановилась в коридоре, придерживая дверь. Ее глаза были по-прежнему круглыми от страха, но теперь в них светилось еще и любопытство.

– Вроде не пахнет, – сказал врач – симпатичный моложавый мужчина в модных очках с тонкой золотой оправой.

– И противопожарная защита не сработала, – добавила администратор. – У нас новейшая компьютерная диагностика, которая улавливает разницу между сигаретным дымом и…

– Господи! – не выдержал Арсений. – Да открывайте вы, ради бога! Или мне самому дверь сломать?

Администратор пристально взглянула на него, но ничего не сказала. Достала магнитку «универсал», открывающую все замки отеля, и провела в прорези. Раздался щелчок. Арсений оттолкнул рабочего, шагнувшего к двери, и ворвался в номер первым.

В ванной едва слышно шумела вода. Даша лежала на ковре совершенно голая, как русалка, длинные волосы веером разошлись вокруг ее головы. Рядом с ней на ковре валялся небрежно брошенный пояс от махрового халата. Увидев Арсения, она замычала сквозь сомкнутые губы. Ее широко раскрытые глаза с умоляющим выражением впились в него.

– Ни фига себе, – раздался мужской голос за спиной Арсения. Кто-то присвистнул.

Арсений сообразил, о чем умоляли ее глаза. Схватил с кровати покрывало и набросил на беспомощно распростертое нагое тело. Закутал Дашу покрепче, шепотом спросил:

– Нужен врач?

– У-у, – ответила она, по-прежнему не открывая рта.

Арсений не понял, что это означает.

Врач растолкал возбужденных рабочих и пробился в комнату. Присел на корточки рядом с Арсением, приподнял Даше веки.

– Все понятно, – констатировал он со вздохом.

Сзади кто-то громко фыркнул.

Арсений обернулся и обвел неприязненным взглядом людей, собравшихся в прихожей. Впереди, естественно, рабочие. Млеют от возбуждения и восторга, идиоты. Позади девица из соседнего номера с влажным полотенцем в руках – на случай задымления. Эта еще не разобралась, как реагировать, и переводит неуверенный взгляд с Арсения на врача и обратно. На симпатичной мордочке застыло обиженное выражение человека, который ожидал оказаться в эпицентре сенсации, а вместо этого увидел дохлую рыбину. В отличие от нее дама-администратор сориентировалась мгновенно.

– Концерт окончен, – объявила она властно.

Арсений от души поблагодарил ее за решительные действия.

– Прошу всех на выход. Кроме вас, Андрей, – добавила она вполголоса, обращаясь к врачу.

Рабочие нехотя повернули к двери. Девушка с полотенцем задержалась на пороге:

– Может, надо помочь?

– Спасибо, мы справимся, – вежливо, но непреклонно ответила администратор. – Как видите, пожара нет, все в порядке. Вашей соседке стало плохо, врач ей поможет. Всего доброго.

Она выпроводила девицу в коридор и закрыла дверь. Врач вытащил из-под покрывала Дашину руку с посиневшим от уколов предплечьем и без труда отыскал воспаленную красную точку.

– А вот и укольчик. – Он пожал плечами. – Все понятно. Барышня сидит на наркоте. – Врач наклонился к Даше и сказал очень громко, словно обращаясь к глухой: – Говорить-то можете?

Из уголков ее глаз поползли мокрые дорожки.

– А вот это лишнее, – сказал врач. – Зрачки реагируют, сокращаются, значит, ничего страшного с тобой не произошло. Пока не произошло, – поправился он. – Сейчас вызовем «скорую»…

Даша застонала так отчаянно, что Арсений, наконец, понял, что нужно делать.

– Не надо «скорую», – сказал он. – Мы сами справимся. Если, конечно, нет опасности для жизни.

– Опасности нет.

– Тогда я забираю ее к себе, – решил Арсений.

Врач переглянулся с администратором.

– Вы уверены? – спросила женщина многозначительно. – По-моему, девушке лучше отправиться в больницу.

Даша снова громко застонала. Арсений погладил холодную обнаженную руку.

– Не волнуйся, – прошептал он, вытирая залитое слезами лицо. – Я все устрою.

Он встал, ощущая неизвестно откуда взявшийся прилив вдохновения.

– Значит, так. Нам не нужны неприятности, и вам, полагаю, тоже. – Арсений повернулся к врачу: – Поэтому сейчас вы напишете в отчете, что девушка, проживающая в сорок четвертом номере, страдает эпилепсией. Или еще чем-нибудь в этом роде. Объясните своим людям, чтобы они держали язык за зубами. Девушку я забираю. Она будет жить в моем номере.

– А если у нее снова случится припадок с полетом из окна? – поинтересовалась администратор.

– Я гарантирую, что этого не будет, – твердо ответил Арсений.

Администратор пожала плечами.

– Конечно, это ваше дело, но, по-моему…

– Я знаю, – перебил Арсений. – Не нужно ничего говорить.

Администратор бросила на Дашу короткий брезгливый взгляд, повернулась и пошла к двери. Врач уже сидел в кресле за журнальным столиком и быстро строчил что-то на отрывном блокнотном листике.

– Вот! – Он передал Арсению лист и сунул ручку во внутренний карман пиджака под белым халатом. – Это на случай «отходняка». Ходить и говорить она начнет часа через полтора, судя по реакции зрачков. Сначала ее будет тошнить, а потом она сильно захочет пить. Не давайте сладких газированных напитков: минералка без газа, слабый чай, томатный сок. Дерзайте, коллега. – Врач встал с кресла, окинул оценивающим взглядом очертания женского тела под покрывалом. Глаза за стеклами очков насмешливо прищурились: – Я вас понимаю. Очень даже понимаю.

– До свидания, – отрубил Арсений каменным голосом.

Врач усмехнулся и вышел за администратором. Арсений дождался хрустального перезвона колокольчика в коридоре, сообщавшего о прибытии лифтовой кабины, и наклонился к Даше.

– Вот так, детка, – сказал он, неизвестно что имея в виду. – Перенести тебя ко мне?

Даша выразительно закрыла глаза, из которых, не переставая, текли слезы.