Текст книги "Рапсодия в стиле mort"

Глава 22

Старый сталинский дом в центре города был выведен из жилого фонда и отдан арендаторам три года назад. Несмотря на «хлебное место», желающих освоить помещение пока нашлось немного. Во-первых, дорого. Во-вторых, перепланировка бывших квартир еще не закончилась, пятый и шестой этажи, где квадратные метры стоят чуть дешевле, пребывают в стадии перманентного ремонта. Нашелся, правда, один странный предприниматель, пожелавший взять помещение на пятом этаже в первозданном виде. С ободранными стенами, бетонной коробкой и рассыпавшимся паркетом. Прямо как в монологе Карцева: дешево, зато трубы гнилые. Батареи отопления текут, зато дешево.

Первый этаж был целиком отдан салону красоты «Славянка». Над входом парило ослепительно прекрасное женское лицо в обрамлении неоновых огней, высокую прическу прелестницы неожиданно венчали серп и молот – барельеф, оставшийся с прежних времен.

Второй этаж занимали различные агентства: по продаже и аренде недвижимости, туристические, по трудоустройству.

Третий этаж арендовала крупная маркетинговая компания. Четвертый – страховая группа «Риск», пятый и шестой практически пустовали.

Помещение, в котором размещалось представительство компании «Блюз», было самой маленькой арендной площадью на этаже. Да и фирма, судя по голым бетонным стенам и отсутствию мебели, не процветала. Охранники на первом этаже с трудом могли вспомнить ее хозяев и клиентов. Но, как говорится, иногда пусто, а иногда – густо. Сегодня, к примеру, явились сразу двое: небритый мужчина в потрепанном коричневом свитере, от которого за версту несло мерзким аптечным запахом, и высокий темноволосый красавец с бородкой-эспаньолкой и небольшими черными усиками. Бородка и усики выглядели как-то несовременно, словно театральный грим. Впрочем, обладателю они шли, делали его похожим на испанского гранда.

Мужчины явились почти одновременно. Сначала к охраннику подошел темноволосый гранд и предъявил паспорт на имя Волохова Сергея Владимировича. Охранник сверился со списком. Есть такая буква в этом слове. Не успел он выдать пропуск, как в нос ударил противный аптечный запах. Охранник сморщился и поднял голову. Рядом с грандом стоял невысокий коренастый мужчина в коричневом свитере с паспортом наизготовку.

– Волохов Дмитрий Владимирович. – Охранник сравнил мужчин взглядом. – Братья, что ли?

– Если вы не против, – отозвался испанский гранд с белозубой улыбкой. Коренастый мужчина просто наклонил голову.

– Тоже в «Блюз»? – Охранник поискал нужную фамилию. – Точно, есть такая буква в этом слове. – Он выписал второй пропуск. – Слушайте, что это за фирма такая? Третий месяц работаю, а там тишина…

– И мертвые вдоль дороги с косами стоят, – в тон договорил испанский гранд.

Брат молча толкнул его в бок. Гранд расхохотался вместе с охранником.

– Нет, правда, – сказал охранник, отсмеявшись. – Торгуют, что ли? Чем? Музыкальными инструментами?

– Почти угадал, – не стал спорить темноволосый. – Торгуют. Только не инструментами, а идеями.

Охранник откинулся на спинку старого потрепанного кресла, оставшегося от прежних жильцов.

– Идеями? – переспросил он. Опустил уголки губ и уважительно качнул головой. – Круто! И что, прибыльное дело?

– О-о-о! – начал темноволосый красавец, но брат снова толкнул его в бок.

– Извини, друг, – развел руками мужчина, от которого за версту несло аптекой. – Торопимся.

– Удачи, – не стал задерживать их охранник. – Пусть представитель компании распишется внизу и время поставит, когда будете уходить.

– Яволь, майн фюрер, – покладисто отозвался гранд и пошел к лифту.

Брат поспешил следом.

– Ты что, идиот? – спросил он яростным шепотом, когда двери кабинки, обшитые новым пластиком, отсекли их от остального мира.

– Не понял, – удивился темноволосый.

– Рот на замке держи! В разговоры не вступай! Ты что, забыл, что твою физиономию четыре раза в день по телеку показывают! – Мужчина в коричневом свитере несильно стукнул кулаком в стенку лифта. – И какого черта тебя сюда принесло? Говорил же: отсидись!

– А деньги ты за меня получишь? – насмешливо уточнил темноволосый. – Спасибо, братец, ты уже один раз за меня расписался, когда я в психушке отдыхал.

– Не забывай, что я тебя оттуда вытащил…

Коренастый мужчина не успел договорить. Кабинка остановилась на пятом этаже, двери с лязгом разъехались. Коричневый свитер многозначительно приложил палец к губам и первым шагнул наружу. Брат вышел следом.

Узкая длинная кишка коридора делила этаж на две части. Площадка перед лифтом была завалена мешками с сухим цементом, пустыми банками из-под краски, ржавыми ведрами и аккуратно сложенными деревянными шашками – остатками паркета. Пахло свежей побелкой и лаком.

Мужчины двинулись вперед, рассматривая закрытые двери.

– Ты что, ни разу тут не был? – спросил темноволосый шепотом. Тишина и полумрак, царившие в коридоре, действовали ему на нервы.

– Только однажды, – так же шепотом ответил брат. – Когда заключал договор аренды.

Он остановился возле старой деревянной двери с табличкой «ООО «Блюз». Зачем-то оглядел себя, отряхнул свитер и постучал.

– Открыто, – отозвался негромкий голос, и коренастый распахнул дверь. Братья одновременно закрылись ладонями. Им в глаза ударил яркий поток солнечного света.

Оттого, что на окнах не было занавесок и жалюзи, комната с облупленными бетонными стенами казалась большой. Всю обстановку офиса, где торговали идеями, составляли: большое старое кресло с рваной обивкой, такой же древний письменный стол и три деревянных венских стула: один возле стола, два у стены.

– Вот это да! – выдохнул темноволосый красавец, оглядываясь и моргая. – Коротко и просто. Здесь можно фильмы снимать про довоенную жизнь.

– Садитесь.

Рука с кольцом на указательном пальце приподнялась с подлокотника и ткнула в направлении стульев.

– А они выдержат? – усомнился темноволосый.

Брат в третий раз толкнул его в бок и сел первым, выбрав стул у стены. Темноволосый провел пальцем по деревянному сиденью, вздохнул, но все же последовал приказу. Сбросил с плеча ремень спортивной сумки, критически осмотрел пол и опустил сумку на колени.

Худая рука с морщинистой кожей снова улеглась на подлокотник. Темно-синий сапфир в окружении бриллиантов ярко заиграл в солнечных лучах.

– Как добрался?

Темноволосый пожал плечами.

– Обыкновенно, на машине. С тебя дополнительная штука баксов.

– А что ж так дорого?

– Так овес нынче дорог! – развел руками темноволосый.

А брат прошипел сквозь зубы:

– Да заткнись ты, идиот!

Но серые глаза не выразили гнева.

– Тысяча так тысяча. Договорились. Какие новости в гостинице? Тело еще не нашли?

– Если на двери табличка, раньше завтрашнего дня не сунутся, – заверил темноволосый. – В приличных отелях такое правило: проверять на третий день. Так что до завтра спи спокойно. Только налоги заплати.

– С нами рассчитаются прямо сегодня? – осторожно поинтересовался мужчина в коричневом свитере. – Мы свою работу вроде сделали.

– Без проблем. – Братья радостно переглянулись. – Осталась сущая мелочь.

Радостные улыбки как ветром сдуло.

– Какая мелочь? – насторожился темноволосый гранд. – Мы ни о каких мелочах не договаривались!..

– Документы, – перебил его спокойный голос.

– Какие доку… А-а-а! – с облегчением протянул темноволосый. – Вот идиот! Чуть главное не забыл!

Он расстегнул «молнию» на сумке и достал пластиковую папку с историей болезни. Передал сумку брату, подошел к креслу, стоявшему в простенке между окнами, и расшаркался в ироническом поклоне.

– Прошу! Потрясающее чтиво на ночь!

Худая рука приняла папку. Через минуту она уже валялась на полу, а палец, украшенный кольцом с сапфиром, скользил по длинным рядам написанных строчек. Темноволосый вернулся на свое место и сел, закинув ногу на ногу. Его глаза с интересом следили за лицом человека в кресле.

– Хорошо, – раздался голос с теми же спокойными ровными интонациями через несколько минут. Зрачки не выражали ничего, кроме обычного равнодушия. – У меня нет претензий к вашей работе. Давайте рассчитаемся.

Человек поднялся с кресла и подошел к столу. Подергал плохо выдвигающийся верхний ящик и нахмурился:

– Черт, опять заело.

Темноволосый красавец с театральной бородкой поднялся со стула.

– Ты что, держишь такие деньги в колченогом столе?

– Именно потому и держу, что стол неказистый. Кому придет в голову искать здесь хотя бы десятку? – Рука с кольцом снова подергала ручку. Осторожно и не очень сильно. – Обидно, заело основательно.

Темноволосый нахмурился и подошел к столу.

– Давай я, – предложил он. Взялся за старую позеленевшую от времени латунь, дернул на себя и тут же вскрикнул. Поднес к лицу ладонь и ужаснулся капельке крови, выступившей на ладони.

– Укололся? – В голосе угадывалось сочувствие. – Ну ничего, до свадьбы заживет. Давай еще разок.

Темноволосый слизнул кровь. На красивом лице появилась гримаса отвращения.

– Нет уж. Так недолго и заражение крови получить. Дергай сам.

– Лучше я, – вмешался мужчина в свитере. Он аккуратно поставил сумку на свой стул, подошел к столу и отодвинул брата. – Уйди, не мешай. – Взялся за ручку и потряс ее – сначала осторожно, потом все сильнее.

– Серьезно застряла! – заметил он, сжал пальцы покрепче и тут же с руганью отдернул ладонь.

– Что, тоже повезло? – позлорадствовал темноволосый.

– Платок дай! – потребовал мужчина в коричневом свитере.

– Свой носи! – огрызнулся брат.

Коренастый мужчина облизал крошечный укол, оттянул длинный рукав свитера и обмотал вокруг ручки. Взялся за шерстяной узел, пошире расставил ноги и рванул изо всей силы.

– А-а-ах!

Ящик вылетел из гнезда, а коренастый мужчина, не удержавшись на ногах, свалился на пол. Темноволосый красавец расхохотался, запрокинув голову.

– Козел! – выругался брат.

Он поднялся с пола и отряхнул пыльные брюки. Прихрамывая, подошел к валяющемуся деревянному ящику и перевернул его. Редкие мохнатые брови удивленно поползли вверх:

– Ни фига себе! Он же был заперт! – Коренастый мужчина провел пальцем по железной пластине, торчащей из выломанного дерева. Брови медленно опустились и сошлись у переносицы. – Где деньги? – спросил он задумчиво.

Темноволосый красавец бросился к нему. Заглянул в пустую деревянную пасть и изменился в лице.

– Что за шутки? – начал он, обернувшись, и тут же умолк.

В комнате, кроме них двоих, не было ни одной живой души. Темноволосый испуганно взглянул на брата.

– Димка!

Мужчина в свитере, не отвечая, смотрел на ладонь. Место вокруг крошечной раны быстро наливалось темно-синим цветом. Темноволосый взглянул на свою руку. Его ладонь стала полностью синей. Место укола опухло и выделялось на коже пульсирующим холмиком.

– Дима! – повторил темноволосый, чувствуя, как немеют губы.

Брат оторвался от своей ладони и поднял голову. В его глазах темноволосый красавец прочел ответ на невысказанный вопрос.

– Нет, – сказал он. – Этого не может быть. Нет!

Он сделал безуспешную попытку вдохнуть воздух полной грудью, но ничего не получилось.

– Не-е-ет! – крикнул он снова с надрывом, пытаясь отогнать удушье. Коренастый медленно оседал на пол. – Не-е-ет… – повторил темноволосый шепотом.

Глаза начали вылезать из орбит, язык вывалился наружу. Его брат бился на полу как пойманная рыба, беззвучно хватая ртом ускользающий воздух.

– Помогите, – прохрипел темноволосый из последних сил, падая на колени.

Ослепительный солнечный луч ударил ему в лицо и выжег глаза. Все провалилось в темноту.

Глава 23

– Арсений!

– У-у-у, – отозвался он, не отрываясь от клавиатуры. Допечатал предложение и поднял голову. Даша стояла в дверях кабинета полностью одетая, в куртке и кроссовках. – Как прогулялась? – спросил Арсений.

Она вошла в комнату и сразу опустилась на подлокотник кресла у стены. Арсений испугался:

– Что случилось? Куда ты ходила?

Она громко икнула. Арсений выбрался из-за стола, присел перед ней на корточки и попытался поймать блуждающий расфокусированный взгляд.

– Я хотела посмотреть на дом, в котором ты жил, – тихо сказала Даша. Ее глаза, не переставая, метались по комнате, словно искали, за что зацепиться. – Подошла, а там полно милиции. И «скорая помощь». – Она закрыла лицо свободной рукой. – Это когда-нибудь кончится?

– Кто? – спросил Арсений, ничего не уточняя.

Даша прикусила губу и проглотила комок в горле.

– Двое, – сказала она. – Мужчины. Одного ты знаешь. Ну, тот, красивый… – Дождалась кивка Арсения. – Второго знаю только я. Тот, который сделал мне укол. Мужчина из банки с формальдегидом. – Она помолчала. – Говорят, они братья.

– Кто говорит?

– Охранник в вестибюле видел их паспорта. – Даша не сдержалась и громко всхлипнула. – Знаешь, как называется фирма, в офисе которой их нашли? «Блюз»! Интересное совпадение, да?

Арсений поднялся и пошел к бару. Достал початую бутылку виски, щедро плеснул на дно стакана. Одним движением опрокинул жидкость в рот, сморщился и проскрипел:

– Фу, гадость какая!

Даша закрыла лицо обеими руками и громко зарыдала. Арсений оглянулся и плеснул в стакан дополнительную порцию. Вернулся, присел на корточки и поднес стакан к ее губам.

– Выпей.

– Я больше не могу! – закричала Даша и оттолкнула его руку. Виски плеснуло через край, и Арсений едва удержал стакан мокрыми пальцами. – Кто это делает? Почему? Я хочу уехать отсюда, слышишь? – Она ударила кресло ногой. Вторая нога болталась в воздухе. – Мне плевать, что эта сумасшедшая стерва со мной сделает! Я уезжаю! Сегодня же! Слышишь?!

Арсений поставил стакан на ковер, встал на колени и прижал ее голову к своей груди.

– Тише, – попросил он. Толстый свитер глушил рыдания, как шерстяной кляп. – Не так громко, Даш. Тут и у стен есть уши.

Зрачки ее глаз расширились.

– У стен?.. – Она посмотрела на соседнюю стенку с каким-то диким безумным выражением. – Это она, да? Твой банный лист на заднице? Нора? – Даша вскочила с подлокотника и вытерла мокрые глаза. – Я иду к ней, – сообщила она деловито. – Пускай посмотрит мне в глаза и скажет, что она тут совершенно ни при чем. Гадина проклятая. «Не беспокоить»! – передразнила она табличку, второй день висевшую на двери соседнего «люкса». – Я ей покажу, «не беспокоить»…

Даша метнулась к выходу. Стакан опрокинулся на ковер, виски растеклось и тут же впиталось в ворсистое покрытие.

Арсений вздохнул. Это истерика. Рано или поздно все должно было кончиться именно так. Странно, что Даша держалась так долго.

Он взял мокрый стакан, поднялся с колен и вернул его в бар. Поставил на салфетку, посмотрел, как расползается влага на мягком бумажном квадратике.

Снаружи донесся звук удара.

– Открой! – орала Даша. – Я все равно не уйду! Открывай немедленно! Ну?!

Она снова заколотила в дверь. Арсений покачал головой и пошел на звуки боя.

Даша, повернувшись спиной к двери соседнего «люкса», била по ней ногой, размеренно и яростно. Табличка с категоричной надписью «не беспокоить» вздрагивала на ручке в такт ударам.

– Открой! – закричала Даша в третий раз. – Открой мне, слышишь, ты, гадина?! Я сейчас охрану вызову!

Арсений взял ее за руку. Даша дернулась:

– Отпусти!

– Не делай глупостей, – урезонивал он.

– Да пошел ты! – завизжала она вне себя. – Кто ты такой, чтобы мне указывать?! Чтоб ты провалился вместе со своей книгой! Это моя жизнь! Моя жизнь, понимаешь ты, мечтатель хренов?! Я не хочу умирать! Даже ради твоего великого искусства!

Она снова двинула ногой в дверь. «Ничего не поделаешь, – решил Арсений, – придется принимать кардинальные меры». Зажал ей рот ладонью и втащил обратно в номер. Даша билась как сумасшедшая, выворачивалась, даже попыталась лягнуть его под колено. Но Арсений был начеку, и фокус не получился.

Даша упала на пол. Длинные волосы рассыпались по плечам и спине, глаза блуждали по сторонам. Она дышала с громким хрипом, как продавец мороженого из детства Арсения.

– А ты не сильно удивился, – сказала вдруг Даша, глядя на Арсения снизу вверх.

Ему не понравились ее интонация и выражение глаз.

– Не удивился, – подтвердил он и присел рядом. – Я предполагал что-то подобное.

Арсений достал из заднего кармана брюк сложенный блокнотный лист и протянул Даше. Минуту она смотрела на него, тяжело дыша, потом вытерла руки о джинсы. Арсения поразил этот размеренный степенный жест. Так вытирают руки взрослые женщины у плиты, прежде чем взять чистую посуду.

– Что это? – спросила она почти нормальным голосом. Серо-голубые глаза с воспаленными прожилками уставились на него.

Арсений жестом приказал: прочти.

Даша развернула лист. Пробежала взглядом три коротких слова, написанных знакомым почерком с наклоном влево, легла на спину и уставилась в потолок.

– Как пишется слово «глупость»? – вдруг спросила она.

– То есть? – не понял Арсений.

– Два «п» или одно?

– С ума сошла? – удивился Арсений. – Разумеется, одно!

Даша села и протянула ему записку.

– В таком случае с ума сошла не я, а эта гадина, – уронила она спокойно, поднялась и скрылась в ванной. Через несколько секунд оттуда донесся шум воды.

Арсений расправил прямоугольный лист и перечитал короткое предложение.

«Не делайте глуппостей».

Так и написано, «глуппостей». С двумя «п».

Арсений поднялся с пола и пошел в кабинет, сосредоточенно хмурясь.

Странная вещь – подсознание. Арсений знал одного потрясающе образованного литератора, который писал слово «галерея» с двумя «л», сколько бы корректор ни ругался. Для другого его приятеля слово «ужасный» всегда выглядело как «ужастный», и ничего нельзя было с этим поделать. Если бы ребят попросили произнести слова по буквам, они бы ответили правильно. Подсознательные ошибки человека – это его литературные отпечатки пальцев. Спросите любого редактора, который правит рукописи одного автора.

– Я где-то видел такую ошибку. – Арсений сел за письменный стол, не сводя глаз с записки.

– Где? – Даша стояла в дверях, бледная, умытая и собранная.

– Где ты видел такую ошибку?

Арсений беспомощно покачал головой.

– Прямо на языке вертится. – Арсений положил записку на стол и стиснул голову обеими руками. – Вот прямо рядом… – Он взлохматил волосы и изо всей силы стукнул кулаком по столу. – Черт! Не помню!

«Мы оба скоро свихнемся», – подумала Даша. А вслух спросила:

– Как ты ее нашел?

– С цветами принесли, – ответил Арсений.

Даша уже обнаружила на столе в гостиной свежий букет роз.

– И как нам это понимать? – осведомилась она.

Арсений мельком взглянул на нее.

– Так и понимать. Сидеть на месте и не дергаться, – буркнул Арсений.

– Так и будем сидеть?

Арсений пожал плечами и начал рассматривать свои руки. Его лицо стало непроницаемым.

– С ума сошел? – спросила Даша изменившимся голосом. – До каких пор ты собираешься тут сидеть?

Арсений не ответил. Только скользнул быстрым взглядом по монитору.

– Книга? – догадалась Даша. – Ты собираешься сидеть в уютной комнате и описывать, как эта ненормальная убивает людей? Выискивать психологические мотивы ее поступков? Угадывать, кто следующий? И как ты назовешь этот шедевр? «По трупу в день»?

Арсений сидел, опустив голову, и изучал свои ладони. В его молчании угадывалось скрытое упорное сопротивление.

– Ты знаешь, – Даша почувствовала, как по рукам ползут холодные мурашки, – а у нее получилось. Ты включился.

Арсений поднял голову. Его глаза тускло сверкнули.

– Что ты предлагаешь? – спросил он. – Идти в милицию? Что ты им скажешь?

– Правду, – твердо ответила Даша.

– Ты как-то раз попыталась это сделать, – напомнил Арсений. – Понравилось?

От негодования она растерялась.

– Ну, знаешь!.. Такого цинизма!..

Даша не договорила, резко повернулась и вышла из кабинета. Проходя мимо стола, она толкнула вазу с ярко-красными розами. Ваза с грохотом покатилась по сверкающей деревянной поверхности, торопливо забулькала вода, вытекающая на стол.

– С ума сошла?! – прибежал на шум Арсений.

– Прости, цветы от любимой, – съязвила Даша. – Ах! Не замочились ли ваши доллары?

Она обернулась и увидела, что книга и конверты куда-то исчезли. Ярость как рукой сняло.

– Деньги! – испугалась Даша. – Куда делись деньги? Тебя обокрали, да?

Арсений подошел к столу. Сунул длинные стебли обратно в вазу, поставил ее на стол и достал носовой платок.

– Успокойся, – процедил он сквозь зубы. – Нашла о чем волноваться. Я сегодня сходил на почту и отправил деньги в Москву.

– Значит, возвращать ей гонорар ты не собираешься? – уточнила Даша.

Арсений швырнул мокрый платок на стол. Отяжелевшая от влаги ткань упала на ножницы, сталь тихо звякнула. Заостренные концы нацелились прямо в Дашу. Она быстро крутанула их в обратную сторону.

– Ты меня достала! – выкрикнул Арсений. Он положил руку на грудь. Достал из-за пазухи упаковку нитроглицерина и бросил таблетку под язык. – Хорошо, уговорила, я иду в милицию. Расскажу им подробности во всем блеске, только имей в виду: если задержусь, ищи меня в психушке. Понятно?

– Все расскажешь? – обрадовалась Даша.

– Естественно!

– И про нее?

– Главным образом про нее!

– Хочешь, пойду с тобой?

– Ни за что на свете!

Даша громко шмыгнула носом от облегчения. Арсений развернулся и вышел из номера. Хлопнула дверь, щелкнул замок. Все.

Даша присела на стул, потому что ноги вдруг ослабели. Взяла мокрый платок и начала собирать воду с полированной поверхности стола. Не дай бог, увидит горничная. Стол дорогой, красивый, придется расплачиваться за причиненный ущерб.

Она досуха вытерла лужу, дохнула на гладкую поверхность и проверила, не осталось ли следов ее истерики. Слава богу, нет. Кажется, этот кошмар подходит к концу. Поверят Арсению или нет – не в этом дело. Просто эта жуткая история, наконец, перестанет быть их личным виртуальным кошмаром и превратится в обычную криминальную реальность.

Даша пошла в кабинет, на ходу снимая куртку. Помнится, она опрокинула бокал с виски прямо на ковер. Нужно хорошенько замыть пятно, чтобы не осталось запаха.

Она замерла. Арсений снова забыл выключить ноутбук. Это была первая мысль. А вторая была такая: «Ни за что. Я дала слово».

Даша бросила куртку на кресло и наклонилась. Стакана нет. Она выпрямилась. Открытая крышка ноутбука затягивала ее, как водоворот.

«Ни за что», – повторила она мысленно и начала озираться. Куда делся стакан? Может, он уже в баре? Тогда нужно его вымыть.

Даша обошла большое кожаное кресло возле письменного стола. Темный экран компьютера смотрел на нее с загадочной усмешкой. «Ни за что», – повторила она. Нужно просто проверить, на месте ли стакан.

Даша открыла дверцу встроенного шкафчика, не отрывая глаз от заманчивого темного монитора. Арсений ушел надолго. Если она поторопится… Нет, нельзя.

Даша заметила, что стоит возле стола, сжимая в руке грязный стакан. Она не помнила, как вытащила его из бара.

– Я иду в ванную, – объявила она громко.

Тишина насмешливо ухмыльнулась. Ну, если ты такая принципиальная…

Даша сдалась. Поставила стакан на стол и села в кресло. Перед тем, как дотронуться до клавиатуры, она прислушалась. Тишина!

Она решительно тронула клавиатуру, дождалась, когда высветится белая страничка с черными строчками, и начала читать.

«Арсен опровергал расхожую теорию, что все творческие люди в той или иной степени алкоголики. Знакомые реагировали на отказ от выпивки по-разному: кто-то смеялся, кто-то сочувственно похлопывал по плечу. Но абсолютно все без исключения восхищались его выдержкой.

Выдержка была здесь ни при чем. Иногда Арсена просто подмывало напиться, но природа подбросила ему смешной сюрприз: он никогда не пьянел. Как-то на спор еще в институте Арсен выпил две бутылки коньяка. Его отвезли в больницу с сильнейшей алкогольной токсикацией, и все время, пока промывали желудок, Арсен был трезв, как стеклышко, что вызывало дикий хохот у медперсонала.

– Будешь знать, как напиваться, – укорил дежурный врач, когда все отвратительные процедуры остались позади.

– Бедняга, – посочувствовал ординатор. – Столько проблем и никакого кайфа.

А медсестра с огромными кукольными голубыми глазами задумчиво протянула:

– Повезет же кому-то…

Арсен не знал, что думала по этому поводу Нина. Скорее всего, ничего. Жена относилась к той категории людей, которые считают подарки судьбы само собой разумеющимися. Хотя ради справедливости нужно заметить: подарков от судьбы Нина получала мало. Жена начала сама устраивать свою судьбу, когда поняла, что от Арсена ей помощи не дождаться.

Последние полгода их жизни были удивительно солнечными. Правда, солнце это было странным, каким-то предзакатным. Арсен часто ловил на себе задумчивый взгляд жены и знал, о чем она думает. О предстоящем расставании. Наверное, поэтому Нина стала к нему очень добра. Вечерами расспрашивала Арсена о работе, а когда Михей номер два укусил его за ногу, порвав брюки, лично отправилась к продюсерам сериала для большой разборки. Годом раньше Нина устроила бы разборку с мужем («Господи, ну почему эта проклятая собака выбрала именно тебя? Даже псу ясно, какой ты тюфяк!»), а теперь смотрела виновато, как ребенок. Она знала, что ей осталось недолго его опекать. Но не знала, насколько мало ей осталось жить».

Едва слышно щелкнул дверной замок. Даша выскочила из-за стола и метнулась в коридор. Никого. Она заглянула в шкаф для верхней одежды. Пусто. Проверила ванную комнату. Ни души. На всякий случай выглянула в коридор. Тут ее ждал сюрприз: на сверкающей хрустальной ручке соседнего номера больше не болталась табличка «Не беспокоить».

– Явилась, – пробормотала Даша.

Постояла, раздумывая, не отправиться ли в гости, но боевой запал испарился. К тому же искушение в виде включенного компьютера было гораздо сильнее.

Она тщательно захлопнула входную дверь и проверила замок. Заперто. Войти сюда сможет только тот, у кого есть карточка. А карточка есть только у Арсения.

Затрезвонил телефон на столике в прихожей. Даша взяла трубку не сразу: она раздумывала, стоит ли это делать. Но телефон звонил с раздражающим упорством, и она не выдержала.

– Слушаю.

– Кто вы?

Женский голос был ей незнаком. Может быть, потому, что звучал испуганно.

– Кто вам нужен? – сухо спросила Даша.

– Вы Даша?

Даша присела на столик. Странно, но страха она не испытывала.

– Я Даша, – подтвердила она. – А вы кто? Нора?

– Это неважно, – нетерпеливо ответила женщина. – Уходите оттуда, слышите? Бегите, быстро!

Даша усмехнулась.

– Что за глупые игры! – сказала она. – Никуда я из номера не выйду, даже не надейтесь. Не знаю, кто вы такая и зачем меня пугаете, но имейте в виду: Арсений уже в милиции. Так что бегите сами, куда хотите, и побыстрее!

Даша с треском впечатала трубку в рычаг и вернулась за стол.

«Пик трудностей пришелся на 2004 год. Арсен плохо помнил то время. Его сильно мучили головные боли, он почти перестал спать. Сидел до утра на кухне перед включенным телевизором и глотал таблетки. Потом таблетки перестали помогать, пришлось перейти на уколы. Потом отказали и уколы, но признаться в этом жене Арсен побоялся. Ночами лежал рядом с Ниной и изображал спящего. Когда жена засыпала, Арсен открывал глаза, смотрел в темный потолок, по которому пробегали лучи от фар, и думал: почему он больше не может писать?

Чем больше он думал, тем яснее понимал: дело в электричестве. Люди не желают поступаться своими удобствами, вот в чем беда. Все знают, что цветной телевизор источник радиации, и что? Покажите самую убогую хибару, в которой не стоит на почетном месте хотя бы полупроводниковый «Рубин»! В журнале Нины опубликовали статью ученого с безупречной репутацией, где говорилось, что радиация, исходящая от телевизора, вторгается в биотоки мозга и искажает их незначительно, но постоянно.

Постоянно! Вот ключевое слово! Ученый утверждал, что с этим связан упадок успеваемости в начальных классах. Что ж, именно маленькие дети сидят ближе всего к телевизору. Статья была опубликована в рубрике «Детская комната», но Арсен обязал бы классных руководителей читать ее вслух на родительских собраниях.

Для начала он отключил телевизор на кухне, и это действительно прояснило его мысли. Теперь по ночам Арсену удавалось написать страничку-другую сносного текста. Конечно, не на компьютере – боже упаси! Он писал старым добрым способом, на бесшумной печатной машинке. Пашка застукал его за этим занятием, когда шел в туалет, и долго смеялся.

«Плевать», – решил Арсен. Он чувствовал, что на правильном пути.

Когда домашние разбегались на работу и в школу, Арсен ходил по квартире и методично вынимал вилки из розеток: тостер, микроволновка, стиральная машина, компьютер, холодильник, телевизор в гостиной. Ему стало настолько лучше, что удалось написать вполне сносный рассказ о человеке, сходящем с ума. Это был действительно хороший рассказ, довольно смешной. Арсен читал его и смеялся. Правда, немного нервно. Знаете, как это бывает: вы смеетесь, а потом оглядываетесь через плечо, чтобы посмотреть, не слышит ли вас кто. Чем больше он смеялся, тем сильнее нервничал, а чем больше нервничал, тем сильнее смеялся. Вплоть до того момента, когда герой рассказа, вернувшись домой с работы, выбросил свою жену из окна.

Концовка Арсена напугала. Его рациональное «Я» потребовало решительных действий, и Арсен их предпринял. Знакомый врач отнесся к рассказу гораздо серьезнее, чем он того стоил, и предложил Арсену пройти курс лечения от нервного срыва.

Нину напугал не сам рассказ, а его последствия. Как отнесутся к ситуации знакомые? Словосочетание «нервный срыв» дома не упоминалось: для всех Арсен лежал в кардиологическом центре с сердечным приступом. Вот почему он удивился и испугался, когда Нора мимоходом упомянула об этом позорном пятне в их с Ниной семейном альбоме. Нора была прелюбопытной особой, и никакое полузнание ее не устраивало.

Вернувшись из клиники, Арсен стал вести себя осторожнее. Он избавился от печатной машинки и вернулся к компьютеру. Арсен обнаружил, что если не подключать компьютер к розетке, а работать с помощью заряженной батареи, то излучение становится почти незаметным. Он дожидался, когда останется дома один, обесточивал все приборы и писал, но новые рассказы никому не показывал.

Нина ликовала. Арсен снова ходил с женой на светские тусовки и встречался с общими знакомыми. Он контролировал себя так хорошо, что все неприятные слухи улетучились сами собой. Однако их счета за электричество стали выглядеть настолько смехотворно, что Нина решила разобраться, что же происходит дома в ее отсутствие. Все прояснилось в тот день, когда Арсен забыл включить громадный «Бош» в розетку и пропала масса продуктов, приготовленных для вечеринки. Последовала Большая Семейная Разборка с участием Пашки (Арсен тогда подумал, что имена бывают довольно символичными). Пашка сдал отца с потрохами, целиком. Рассказал о печатной машинке, которую Арсен прятал на кухонном балконе, и об электровилках, валяющихся ночью на кухонном полу. Нина потребовала объяснений. Арсен их дал – с тем самым журналом в руках, где говорилось об электрической радиации. Что ж, пришлось констатировать давно известный факт: взгляды редакторов могут не совпадать с точкой зрения их авторов.