Текст книги "Розовый алмаз"

Глава 4

Эффи была совсем не такой, как те избалованные женщины, к которым привык Закари. Она ничего не просила у него, и именно это вызывало у него желание хоть что-нибудь сделать для нее.

К примеру, побриться. Обычно он возвращался из пустыни заросший, чуть ли не с бородой. И сейчас, впервые за эти дни, Закари решил привести себя в порядок.

Он воспользовался одеколоном и более тщательно отнесся к выбору халата – черного, с золотой отделкой. Он решил наслаждаться игрой ровно столько, сколько она продлится. Последние несколько часов доказали, что его гостья была именно тем эликсиром, в котором он так нуждался после безумной нервотрепки последних месяцев.

Но что-то беспокоило его.

Она с такой легкостью – с такой привычной легкостью! – открыла шкатулку с драгоценностями, несмотря на то что там был очень сложный замок. Женщины всегда просили Закари показать, как она открывается. А Эффи справилась с замком безо всякого труда! В дешевых копиях не принято повторять столь незначительные детали.

Было и еще кое-что – воспоминания ее матери об озере в Кионии. Тогда он отнес это к разыгравшемуся воображению девушки, но теперь…

Занимаясь поисками алмаза, Закари пытался найти подтверждение слухов, что любовницей короля Эгея была горничная, и разыскать ее. Но это так ни к чему и не привело. Либо слухи были неверны, либо Эгей хорошо умел заметать следы.

«Странно, почему я вообще беспокоюсь по этому поводу?» – думал Закари.

Никогда еще не было никаких скандалов, если принцу или даже королю вдруг случалось захотеть тепла женского тела – пример тому сам Закари. Скандал был возможен только тогда, когда к этому примешивались чувства… Когда принц или король начинали заботиться о женщинах…

На губах Закари заиграла инквизиторская улыбка – ему не составит труда заставить Эффи открыться. Но к чему спешить? У него еще будет время. Сегодняшняя ночь должна быть только ночью удовольствия.

Когда Закари вышел из спальни, стол уже был накрыт. Видно, что Эффи постаралась. Тарелки полны различными деликатесами, хрустальные бокалы сверкают рядом с зажженными свечами в высоких подсвечниках, из курильницы струится пряный аромат.

Он улыбнулся, когда в комнату вошла Эффи – смущенная, но обворожительно прекрасная.

«Как я мог сразу этого не заметить? – спрашивал себя Закари. – Как в тот день, когда она приехала, я мог почувствовать себя разочарованным?»

Ее красота была воистину царской – вот первое слово, что пришло ему в голову. Бордовый бархат подчеркивал совершенные линии ее тела, темные волнистые волосы, собранные на затылке, блестящими локонами обрамляли бледное лицо. Синие пронзительные глаза, не отрываясь, смотрели на него, ожидая его реакции.

– Ты прекрасно выглядишь! – должен был сказать он, но эти слова произнесли ее губы, заставив что-то сжаться в его груди. Может быть, это была гордость за то, что его усилия были вознаграждены? Она провела пальцем по его гладкой щеке. – Как приятно пахнет!

– От тебя тоже. – Он взял в ладони ее лицо и, наклонившись, поцеловал.

Она дрожала от волнения и гордилась им – странно, но Закари был тронут. Его руки лежали на ее плечах, его глаза, не отрываясь, смотрели на нее.

И вдруг его сердце словно остановилось.

Возле ложбинки на ее груди, сияя в теплых отблесках свечей, был ответ, что он так долго искал, – алмаз, что помог бы вернуть его землю!

Пустыня никогда не обманывала его. Не обманет и сейчас. Его пальцы, скользнув по ее шее, дотронулись до тяжелого камня. Ничто не дрогнуло в его лице, когда Закари наконец нашел то, что искал так долго.

Его голова шла кругом. Во всем этом должна была быть причина, которую он пока не мог уловить, – пустыня послала ветер, пустыня заставила его вернуться к Эффи, вернуться к камню, вернуться к тому, что он искал…

– Какой красивый… – Ему пришлось сделать усилие, чтобы его голос звучал ровно. Может быть, она нашла его, когда одевалась, может быть, один из его родственников когда-то забыл его в этой шкатулке…

– Спасибо.

– Где… – Закари откашлялся, – где ты нашла его?

– Нашла? – Ее глаза удивленно распахнулись. – Я его не нашла. Он – мой.

– Твой?..

– И очень дорог мне. – Эффи улыбнулась, забирая у него из пальцев камень. – Наверное, это простое стекло, не дороже фасолины, но для меня он много значит. – Она разжала пальцы, кулон снова упал на ее грудь. Его глаза завороженно смотрели, как в мягком теплом свете мерцал розовый камень – так, как мог мерцать только один алмаз. – Я ношу его все время.

– Прошлой ночью его на тебе не было, – возразил Закари. – Уверен, я бы его заметил.

Он увидел, как порозовели ее щеки.

– Мне казалось, что у меня не было на это права, когда мы с тобой… Дело в том, что это кулон моей матери.

В его голове тут зазвучало предупреждение: «Будь начеку и не торопись». На его лице не отразилось и тени беспокойства, лишь простое любопытство, когда он снова взял камень и, положив его на ладонь, рассмотрел вблизи. Теперь у него не оставалось сомнений – его поиски наконец завершены!

Пустыня снова себя оправдала, разочарование последних дней было вознаграждено – это не Эффи приворожила его, это пустыня его направляла, приведя к алмазу Стефани.

Теперь оставалось только получить его.

– Садись. – Закари отпустил кулон и увидел, как он снова засиял на ее бледной матовой коже. – Позволь мне… – Он налил ей шампанского.

– А ты разве не будешь?

– Я не пью, но пусть тебя это не смущает.

– Я никогда раньше не пробовала шампанского…

– Тогда наслаждайся!

Он видел, как она, приблизив бокал ко рту, сделала осторожный глоток. Видел, как порозовели ее щеки.

– Значит, это твоя мать оставила тебе этот кулон.

– Да.

– А твой отец…

Румянец ярче запылал на ее щеках, но виной тому было уже не шампанское. Опущенные ресницы скрывали выражение ее глаз.

– У меня нет отца.

– Твои родители расстались?

Она быстро кивнула.

– Ты когда-нибудь видела его?

– Нет. – Эффи не нравился этот разговор. Ей хотелось, чтобы в сегодняшнем вечере было больше романтики, чтобы еще раз повторилось то, что уже было между ними. А теперь приходится отвечать на эти бесконечные вопросы, словно она проходила какой-то тест.

– Ты когда-нибудь видела его? – повторил свой вопрос Закари.

Эффи покачала головой.

– Мы не могли бы поговорить о чем-то другом?

– Я хочу просто побольше узнать о тебе. – Он улыбнулся, но улыбка не достигла глаз, да и тон голоса тоже не позволял ей забыть, что она разговаривает с королем. – Значит, ты никогда не видела его? Но хотя бы материально он вас поддерживал?

– Родители расстались еще до моего рождения, – выдохнула Эффи.

– Ты знаешь его имя?

Щеки ее горели, она чувствовала, что готова провалиться сквозь землю.

– Нет! – В этом слове смешалось все – и злость, и боль, и отчаяние, но не оттого, что Закари продолжал допрашивать ее, а оттого, что за все эти годы ей так и не удалось узнать ничего определенного. Было больно и стыдно, ведь ее мать отказала ей даже в этой информации, которую Эффи так отчаянно хотелось получить! – Она только сказала, что была безнадежно влюблена, но знала, что их отношения не продлятся долго. Я думаю, он был женат или… – Слеза скатилась по ее щеке. – В общем, я не знаю, кто мой отец…

Закари видел и ее смущение, и ее растерянность, поэтому решил больше не мучить ее вопросами. Пока.

Эгей… Он налил себе в стакан воды и залпом выпил ее. Его темные глаза еще больше потемнели от ненависти. От ненависти к человеку, который так обошелся с его приемной матерью, – ненависти, которую Эффи не должна была видеть.

Как он раньше не догадался? Вот он, перед ним, – результат той запретной связи.

Эффи была дочерью Эгея!

– Что-то не так? – Девушка недоуменно посмотрела на Закари, смахнув слезу тыльной стороной ладони. Она так ждала этой ночи, но вопросы сыпались один за другим, вся его нежность куда-то ушла, да и мысли были где-то далеко…

– Все в порядке. – Закари заставил себя улыбнуться. – Что может быть не так?

Царственная. Когда он увидел ее одетую в бархат, с высоко поднятыми волосами и легким макияжем, это было первым словом, которое пришло ему в голову. И как выяснилось, не без основания. Благородная кровь текла в венах этой девушки.

«Нечего удивляться, что старый мерзавец умер от сердечного приступа, – мрачно размышлял Закари. – Наверняка он догадывался, что его грязные секреты вот-вот выйдут на поверхность».

Месть. В этот раз улыбка Закари была искренней. Он снова наполнил ее бокал. Он всегда знал, что месть близка. Теперь он мог править обоими островами – и Калистой, и Аристо.

«Только если камень действительно будет мой», – напомнил себе Закари, обдумывая следующий ход. Решение пришло к нему почти сразу.

– Выходи за меня замуж. – Это не было вопросом – короли не повторяют свое предложение дважды.

Но Эффи лишь улыбнулась и покачала головой:

– Не надо так шутить.

– Никогда еще я не был более серьезным.

– Конечно, ты шутишь, – улыбнулась Эффи.

– Эффи, я не привык шутить такими вещами, я говорю серьезно. – Он увидел, как ее взгляд метнулся в сторону, лицо побледнело. – Вот почему у меня и было к тебе столько вопросов. Сама понимаешь, раз уж я решил объявить тебя своей невестой, мне нужно узнать о тебе как можно больше.

Эффи нервно рассмеялась.

– Но разве мы можем?.. Я же простая горничная – народ никогда не примет меня… – Почувствовав раздражение, она встала. – Игра закончена, мечты развеяны.

– Я король Калисты, – напомнил Закари. – Я могу делать все, что хочу.

Она снова покачала головой.

Королевская кровь текла в ее венах – в ней чувствовалась внутренняя сила, и эта сила бросала ему вызов. А вызовы Закари любил больше всего.

– Эти дни с тобой… – он взял ее за руку, не давая уйти, – были самыми счастливыми в моей жизни. А то, как мы любили друг друга, – ты не можешь отрицать, что в этом было что-то особенное, – принесло мне покой…

Эффи улыбнулась. Сегодня она чувствовала себя словно родившейся заново. Ее тело, ее душа, сама ее жизнь, казалось, изменились совершенно. Но как ни прекрасно все было, она и не надеялась, что ее любовь может быть взаимной. Что то время, которое они провели вместе, для Закари станет столь же неповторимым, как и для нее.

– Это было не просто особенным. Это было всем. Больше, чем я когда-либо могла себе это представить…

– Расскажи мне, что… что я заставил тебя чувствовать? Может быть, ты чувствовала себя… любимой?

Закари увидел, как сжалось ее горло, когда она услышала его слова. Он уже знал, что теперь розовый алмаз – его!

– Разве ты… любишь меня? – дрожащим голосом спросила Эффи.

– Но ведь ты любишь Калисту. – Он ушел от ответа. – Любишь ее народ. И если ты будешь рядом со мной, я смогу быть лучшим королем. – Он вовсе не лгал. – Если ты будешь моей женой, я буду лучшим правителем для народа – для всего народа.

– Я?.. – никак не могла поверить ему Эффи.

– Ты.

– Но ты… меня любишь?

«Господи, ну почему это должно иметь такое значение? – с раздражением думал Закари. – Я предложил ей брак, предложил горничной стать женой короля, каждое желание, каждая прихоть которой тут же будут исполнены. Так зачем требовать еще какой-то любви? Любви, о которой без конца твердит мой брат, любви, из-за которой Себастьян отказался от трона…»

– Ты любишь меня? – снова спросила она, и Закари знал, каким должен быть его ответ. Он знал, что во имя народа эта ложь оправдана.

– Да, я люблю тебя. – Закари почувствовал, как она расслабилась в его руках, как из синих глаз исчезло беспокойство, и насладился своей новой властью, которую дали ему эти магические слова – полная абракадабра, открывшая ему сердце Эффи. Ее сердце и… власть над Аристо. – Я люблю тебя, Эффи, – снова повторил он, целуя ее дрожащие губы. Его пальцы ласкали ее затылок, их языки сплетались.

Эффи едва могла дышать. То, что ей предложили стать женой короля, не перевернуло ее мир. Ее потрясло другое – оказывается, Закари чувствовал то же, что и она.

– Выходи за меня замуж.

И Эффи буквально выдохнула свое согласие.

Ужин был забыт. Закари сам раздел ее – снял с нее бархат, туфли, белье. И вот она стоит перед ним, обнаженная, с мерцающим на груди розовым камнем, представляя его глазам то, что для правителя Калисты является главным сокровищем, – розовый алмаз Стефани.

Эффи видела, как заблестели его глаза, когда взгляд Закари скользнул по ее груди, и приняла это за вспышку желания.

– Скорее… – Его губы ласкали ее шею и грудь, в то время как пальцы искали совсем другую награду – он чувствовал, что имеет на это право. – Мы должны пожениться как можно скорее, чтобы ты не успела изменить свое решение.

– Почему я должна изменить его? – Король Закари аль-Фариси любит ее, простую горничную Эффи. С ней произошло то, о чем девушка не осмеливалась даже мечтать. – Почему я должна изменить свое решение, если мы любим друг друга?

Глава 5

Услышав новость, Хасан лишь недоуменно пожал плечами:

– Ваше величество, вам совсем не обязательно на ней жениться.

Следуя инструкциям Закари, как только вертолет приземлился во дворце, Эффи проводили в королевские покои. Все советники собрались для срочного совещания, а сам Закари встретился с братом.

Аариф и его жена Калила делили свое время между Калистой и Хадией. Сейчас они были здесь для того, чтобы подготовиться к благотворительному матчу по поло, начало которого было назначено через три недели. Свадьба, не говоря уж о королевской, в их планы не входила.

– Не надо торопиться, Закари, – пытался образумить брата Аариф. – Я понимаю, ты хочешь иметь этот алмаз, чтобы править сразу двумя островами. Но жениться на ней… – Аариф покачал головой. – Несколько месяцев назад я бы ни слова не сказал о твоем решении; тогда я тоже думал о браке только как о взаимовыгодном союзе и общих обязательствах…

– Эффи вполне годится для этой роли, – перебил его Закари, – ей только надо подучиться кое-чему.

Аариф поднял руку:

– Ты меня не понял. Ты же видишь, моя жизнь теперь не такая, как раньше. Тогда я тоже считал это только долгом. Но сейчас… сейчас я счастлив! Через несколько недель я участвую в первом своем матче, я делаю вещи, которые никогда раньше не делал, я…

– Я король! – перебил его Закари. Как бы ему ни был близок Аариф, но, будучи принцем, он просто был не способен понять старшего брата. – Моя основная обязанность – мой народ.

Закрыв глаза, Аариф потер лоб. Закари увидел, как соединились в зловещем узоре белые шрамы на его лице и запястьях. Он был рад, что брат, столько лет страдавший от чувства вины, наконец смог найти мир в своей душе.

– Но ты ведь тоже имеешь право на счастье, – не сдавался Аариф.

– Можешь не сомневаться, у меня оно будет, – твердо сказал Закари. – Когда я верну алмаз, когда буду править королевством Адамас, тогда я и буду счастлив.

– Я говорю не о долге. Знаешь, мы с женой хотели бы, чтобы ты первым узнал об этом – у нас скоро будет ребенок…

Лицо Закари посветлело.

– Значит, ты станешь отцом? – Глядя на Аарифа, такого счастливого и оживленного, он тепло обнял его. – Это замечательная новость.

– Я бы и тебе этого желал! И мне бы не хотелось, чтобы ты вступил в брак по расчету. Черт, разве ты не хочешь узнать счастье, которое может принести любовь? Жизнь у нас только одна, чтобы посвящать ее только власти и долгу. Послушай, что скажут тебе твои советники – наверняка найдется еще какой-нибудь выход…

И точно, выход нашелся.

– Этот камень принадлежит королевскому дому. Эгей, по правде говоря, вообще не имел права его дарить, – объяснял Хасан. – Но мы можем проявить великодушие и предложить хорошую компенсацию за то, что этой девушке придется расстаться с тем, что она считала собственностью ее матери. А поскольку на самом деле это никогда той особе не принадлежало, то не может принадлежать и Эффи Николадес.

Так Закари впервые узнал ее фамилию. В безымянной дворцовой горничной, которую они сейчас обсуждали, все больше проступали черты личности.

– Если она начнет спорить и слишком громко выражать свой протест, мы скажем, что ей придется расстаться с ее домом, чтобы возместить стоимость драгоценностей, проданных ее матерью за эти годы, – не унимался Хасан.

– Здесь все не так просто, – холодно заметил Закари. Его живот сжался, когда он представил себе реакцию Эффи на это «милое» предложение.

– В том и заключается наша работа, чтобы подать это так, как нам нужно. – Хасан улыбнулся. – Вы больше можете не беспокоиться на ее счет, ваше величество.

– Я спал с ней.

– Никаких проблем. – Хасан даже не моргнул – добрая часть его работы состояла в том, чтобы посылать цветы и всякие безделушки отвергнутым любовницам короля. Впрочем, как-то раз дело все же дошло до суда – одна чем-то обиженная леди решила толкнуть свою историю в газету – на Аристо, конечно! Калистианские газеты не осмелились бы ее напечатать. Но все эти время от времени вспыхивающие скандалы не приносили вреда популярности Закари – скорее наоборот. – Я поговорю с ней, – сказал верный слуга. – Возможно, мы найдем этому кулону какую-нибудь замену. И конечно, потребуем, чтобы девушка покинула дворец.

«Не сомневаюсь, что Хасан все бы это и устроил, – думал Закари, – если бы не одна маленькая деталь…»

– Я спал с ней, не предохраняясь, – спокойно сказал он.

Черт, он мог бы остаться таким же спокойным, если бы в комнату влетел метеорит. Глаза Хасана чуть не вылезли из орбит – это было неслыханно, просто неслыханно, чтобы мужчина в положении Закари не принял необходимые меры предосторожности! Советники зашептались, Аариф провел по лбу рукой.

– Это существенно осложнит дело, – так же невозмутимо продолжал Закари, – если через несколько недель окажется, что она беременна. – Голос короля оборвал беспокойный шепот. – Так что готовьте бумаги. Сегодня вечером мы должны быть уже женаты.

Советники были отпущены, Закари остался с братом.

– О чем ты думал?! – Голос Аарифа был хриплым от волнения. Он так же, как и все, прекрасно знал, что секс без предохранения для мужчин их ранга был просто немыслим.

– В тот момент я об этом вообще не думал. – Закари сухо улыбнулся. – Как говорят, сам постелил постель, самому и спать в ней.

Закари вышел из комнаты, сопровождаемый сочувственным вздохом Аарифа. Он миновал кучку тревожно перешептывающихся советников. Похоже, он был единственным, кого предстоящий брак не беспокоил и не приводил в уныние.

Потому что он знал, какое это удовольствие – спать с Эффи.

Вместо комнаты прислуги Эффи провели в ту часть дворца, где находились королевские апартаменты. Там она просидела часа два, пока наконец не пришел Закари и не сообщил о предстоящих планах.

Сегодня вечером они должны были пожениться!

«Официальное бракосочетание пройдет во дворце, – объяснил Закари, – а через месяц состоится торжественная церемония, где уже весь народ будет приветствовать тебя в качестве королевы. Другими словами, сейчас нам предстоит просто узаконить наши отношения», – подытожил он и вышел из комнаты, оставив Эффи сидеть буквально с открытым ртом.

Сотни вопросов пришлось оставить на потом, поскольку тут же появились женщины, чтобы подготовить ее к предстоящей церемонии. Все говорили приглушенными голосами, и только по делу, – ни улыбок, ни поздравлений, что одной из них удалось преодолеть сословные преграды и стать женой короля, – потому что Эффи не была даже одной из них. Те, кто следил за королевским платьем, ставили себя выше простых горничных. Две молоденькие девушки чуть не давились от смеха, когда одевали ее, в глазах остальных то и дело вспыхивало презрение.

Когда Эффи посмотрела на себя в зеркало, она чуть не разрыдалась – до того все было безобразно. Ей выпрямили волосы, макияж был наложен грубо, а белое платье, хотя и красивое, но слишком обильно украшенное вышивкой, еще больше утяжеляло ее пышную фигуру.

Всем своим видом она представляла собой типичный образец невесты, вступающей в неравный брак. Увы, Эффи выступала в роли худшей половины будущей супружеской четы.

* * *

В просторной комнате с темными коврами на полу за большим массивным столом сидели несколько мужчин, встретивших ее приход хмурыми взглядами. Только сладкие ароматы восточного сада, струившиеся через открытые двери, немного смягчили ее тревогу.

Взгляд Эффи упал на Закари.

В военной форме, в высоких ботинках и в белом платке бедуина, схваченном черным обручем, он выглядел просто потрясающе.

«И он любит меня», – напомнила себе Эффи, сжимая в руке кулон своей матери и всей душой желая, чтобы она была здесь и поддержала ее. Или чтобы Закари шепнул ей на ухо что-нибудь успокаивающее…

Вместо этого он только коротко кивнул, когда она подошла и остановилась с ним рядом. На широком столе лежали документы.

– Есть некоторые формальности, с которыми нам нужно ознакомиться… – Закари жестом предложил ей сесть, потом сел сам, а за ним расселись и остальные. – Как все понимают, даже такая поспешная свадьба, как наша, должна быть оформлена по всем правилам. – Он едва взглянул на Эффи, когда она вошла, и вряд ли заметил, как она выглядит. – Мы должны были бы все обсудить с вашим отцом, но, поскольку это невозможно, я сам взялся проследить, чтобы ваши права не были ущемлены. А теперь, – сказал он, – нам нужно будет подписать эти бумаги в присутствии представителей закона.

Эффи нахмурилась.

– Чтобы мои права не были ущемлены?

– Вопрос касается вашего приданого… – Эффи немного знала о приданом, которое в их стране полагалось давать девушке, выходящей замуж. Закари действительно заботился о ней, сама она даже никогда и не подумала бы попросить об этом. – Также здесь указаны ваши ежемесячные расходы и расходы на ваш гардероб. Конечно, если вам потребуется больше, здесь есть пункт, который и это учитывает. – Закари показал на цифры, заставившие ее глаза округлиться. – Есть и еще одно положение. Если мы разведемся, в этом пункте указано то, что вы получите от меня…

– Могу ли я прочитать? – Она услышала легкое покашливание и поняла, что этого никто от нее не ожидал.

– Конечно, – улыбнулся Закари.

В этих бумагах было все – ее титул и статус, ее права и права ее детей, все расписано настолько подробно, что Эффи почувствовала, как сжалось ее горло, – чудесное таинство, которое должно было сейчас совершиться, вдруг превратилось в скучную юридическую процедуру.

– Королева Калисты Стефани, – прочитала Эффи свой новый титул.

Да, он действительно заботился о ней, потому что, если даже они разведутся, у нее все равно будет и свой дом недалеко от дворца, и солидный счет в банке, а также свободный вход во дворец, чтобы общаться со своими детьми, принцами и принцессами, хотя расти и воспитываться они должны будут не с ней…

– И у вас останется мой кулон? – изумилась Эффи, с трудом пробиваясь сквозь юридические закавыки. – Зачем он вам?

Закари пожал плечами:

– Мне пришлось предоставить сведения о вашем имуществе. Здесь должен быть некоторый обмен, чтобы доказать вашу преданность браку.

– Но даже если так… – нерешительно начала Эффи, сжимая в руке розовый камень, – это же последний подарок моей матери…

– У вас есть еще дом, – продолжал Закари, – и мебель. Я не хотел бы претендовать на эти вещи, зная, как они вам дороги. Вы сказали, что этот кулон ничего не стоит, – а если так, то это можно считать просто формальностью.

– Конечно.

«Он сказал, что позаботится обо мне, – рассуждала Эффи. – Королю не нужен мой дом, тем не менее Закари понимал, как много он значит для меня…»

Коснувшись пальцами прохладной поверхности камня, Эффи подумала, что глупо было спорить из-за какого-то куска стекла. Как будто он действительно мог ему понадобиться, даже если бы они и развелись…

«Он любит меня», – говорила себе Эффи, снова и снова повторяя про себя эти слова, точно заклинание.

Она взяла со стола ручку:

– Где я должна расписаться?

– Не сейчас.

Дверь открылась, и в комнату, держась за руки, вошли Аариф и Калила. Аариф был в такой же военной форме, как и Закари. Калила – в бледно-лиловом платье из тонкого шифона. Как всегда, она выглядела элегантной, лишь только немного обеспокоенной, но, увидев Эффи, приветливо улыбнулась.

– Встаньте, пожалуйста, – произнес священник.

Закари встал, придерживая Эффи за локоть, а не за руку, как ей бы этого хотелось. Священник говорил на арабском.

– Три раза он спросит тебя, хочешь ли ты быть моей женой, – шепнул ей на ухо Закари. – И после третьего раза ты скажешь «да»…

Слова были произнесены, затем повторены, и после третьего раза Эффи выдохнула:

– Да!

Священник повторил вопрос для Закари.

– Да, – кивнул Закари.

Только после этого адвокат передал ручку Эффи, и она вместе с Закари стала подписывать лист за листом внушительную стопку их брачного договора. А потом, казалось, чуть ли не вечность они стояли и смотрели, как на каждый лист ставилась печать.

– А что теперь? – шепотом спросила Эффи, когда адвокат убрал со стола бумаги.

– Теперь? – Закари нахмурился.

– Сама церемония?

– Это все, – сказал он. – По закону мы теперь муж и жена.