Текст книги "Розовый алмаз"

Глава 12

Наверное, нет ничего более взрывоопасного, чем пара, которой пришлось отложить на потом острое желание выяснить отношения между собой.

Закари думал, что знает женщин, но в этот вечер он понял, что они еще могут преподать ему урок. Нежное и прочувствованное извинение, которое он хотел предложить Эффи, было, как он теперь видел, и запоздалым, и прискорбно неадекватным. Его жена с таинственно поблескивающими глазами сидела с ним рядом, неслышно отбивая ритм носком туфли. Словно фейерверк, готовый вспыхнуть каждую секунду…

Вместо обычного нервного напряжения, которое ожидал заметить в жене Закари, когда машина подъехала к приветствующей их толпе, он увидел нечто другое. На ее губах сияла удовлетворенная улыбка!

Он услышал общий вздох изумления, как только Эффи ступила на ковровую дорожку. Увидел вспышки камер, стремящихся запечатлеть красоту женщины, о которой до сих пор знал только он.

Скоро Закари пришлось признать, что его сравнение было неудачным. Фейерверк мгновенно вспыхивал и быстро сгорал, в то время как Эффи продолжала сиять всю ночь.

«Скорее ее можно сравнить с огненным колесом, – подумал Закари, – завораживающим своей красотой и в то же время опасным, к которому страшно приблизиться. Эта женщина притягивает к себе все взгляды, как огонь – бабочек».

Темные локоны, оттеняя кремовую белизну шеи, падали ей на плечи, задорно покачиваясь, когда она откидывала назад голову, смеясь чьей-то шутке. И розовый камень на ее груди терялся на фоне ослепительной красоты женщины, которой она была сегодня.

Женщины, о которой мечтает любой мужчина…

Для Закари опера оказалась сущим мучением. Эффи сияла, наслаждаясь энергичной прелюдией, то улыбалась, то плакала в последующих актах и даже разговаривала с ним в антракте, но все с тем же опасным огнем в глазах. И постепенно Закари начал понимать…

Она решила показать ему! Показать, какой она могла быть. Показать ему то, чего он никогда больше не сможет иметь.

– Это был изумительный вечер! – тепло улыбнулась Калила, когда члены королевской семьи собрались расходиться по своим машинам.

Аариф закатил глаза.

– Правда? А мне так не терпится поскорее сесть за стол. – Он посмотрел на брата. – Ну а ты что скажешь, Закари?

– Мы не поедем на яхту, – был короткий ответ.

– Но тебя же там ждут!

– Моя жена себя плохо чувствует! – Он взял Эффи за руку. Сегодня он был рад, что его статус позволял ему уйти первому. – У нее болит голова.

Это было неосторожно. Не стоило ее недооценивать. Закари почувствовал это в движении пальцев, которые он сжимал. Во вкусе воздуха, который он вдыхал. Почувствовал, что она готова бросить ему вызов.

– Неужели? – Последовавший за этим смех Эффи был просто пропитан сарказмом. – Ну что ж, раз ты говоришь, что у меня болит голова, значит, так тому и быть!

Дорога домой была ужасной.

Воздух в машине, казалось, звенел от напряжения. Одновременно хлопнув дверцами, они выскочили из машины. Закари бросил фрак горничной и, шагая через две ступеньки, начал быстро подниматься по лестнице.

Когда Эффи вошла в его спальню, он обернулся.

Закари был зол и в то же время хотел ее.

– Не надо выносить наши проблемы на публику. Ты никогда не должна так говорить со мной перед всеми!

– Можешь не беспокоиться, – отрезала Эффи. – Вряд ли мы еще где-нибудь появимся вместе.

Закари знал, что все к этому идет. И не из-за брачного свидетельства, которое она ему сегодня показала. Он знал это начиная с того дня на балконе, когда сказал ей правду. Знал, что такой момент наступит, и боялся его. Но теперь совсем по другой причине.

– Эффи, нам с тобой многое нужно обсудить.

– О да, конечно! Как только ты узнал, что я не какой-то там продукт незаконной связи, так сразу же мое мнение стало чего-то стоить!

– Я сказал, что нам нужно поговорить, как только приехал домой. Я весь день думал о тебе. О нас.

– Правда? – Эффи смотрела на него, гордо выпрямившись и подняв голову, чтобы он мог видеть, что потерял. Только чувство отмщения, которое она ждала, так и не пришло. – Я тоже думала о нас. Я ухожу от тебя, Закари. Забираю алмаз – он принадлежит мне по праву! – и уезжаю в Аристо. Уверена, ты попытаешься отсудить его у меня. – Она подняла руку, пресекая его возражения. – Конечно, я подписалась под тем, что передаю этот камень тебе, но ведь тогда я не знала о его настоящей стоимости. К тому же теперь, как королева, я могу рассчитывать на помощь самых лучших адвокатов Аристо.

Закари нахмурился.

– Наше противостояние принесет только вред обоим островам.

– Это не остановило бы тебя… – Какую-то секунду она колебалась, его слова все же достигли цели. Но потом тряхнула головой и отбросила сомнения прочь: – Ты беспокоишься не о людях, Закари. Все, что тебя интересует, – это власть.

– Так было раньше. – Он остановил ее за руку, увидев, что она собирается уйти. – Эффи, я весь день думал о тебе. Я говорил с королевой Тиа, а думал о тебе. И хочу сказать, что мне искренне жаль, что все так получилось. Только теперь я понял, какую боль причинил тебе…

– О да! Теперь ты понял!

– Эффи! – Он взял ее за руки и, глядя в глаза, сказал слова, которые хотел сказать весь вечер: – Я понял, что я люблю тебя…

– Мерзавец! – Звонкий хлопок пощечины отразился от каменных стен. – Теперь ты решил, что любишь меня? Теперь, когда я забрала у тебя власть, ты решил, что любишь меня? Неужели ты считаешь меня такой дурой, Закари? Неужели ты думаешь, что я снова поверю твоим пустым словам?

Закари стоял с опущенной головой, а Эффи нервно вышагивала по комнате.

– С того дня, когда Энья рассказала мне свою историю, я возненавидел Эгея. Я так сильно его ненавидел, что это стало опасно. Только сейчас я понял, как разрушительно может быть это чувство. Но в то время я думал, что у меня есть причина для ненависти.

– Потому что Эгей правил Аристо, а ты хотел власти…

– Нет. – Закари покачал головой. Правда – это как глоток свежего воздуха. Он просто больше не мог держать в себе эту тайну. – Эгей и Энья были сводными братом и сестрой. Кристос души не чаял в Энье, однако наследником должен был стать Эгей.

– Я знаю это.

– Между ними всегда было соперничество, а когда Кристос решил поделить острова, стало еще хуже.

Теребя пальцами волосы, Эффи пыталась разгадать его тактику, не зная, что еще он может придумать, чтобы заставить ее остаться.

– А потом Энья забеременела от садовника.

Ее сердце замерло. Она помнила, как тепло отзывался Закари о своей приемной матери, и была уверена – почти уверена, – что он не сможет оскорбить ее память такой ложью. Но все же это был Закари. Закари, с которым ей уже пришлось иметь дело, – безжалостный, самовлюбленный мужчина, который мог и сказать, и сделать все, что угодно, для того чтобы достичь своей цели.

– Эгей был в бешенстве – Энья могла навлечь позор на всю их семью. Он ударил ее. Она упала и… потеряла ребенка…

Эффи чувствовала, как слезы прокладывают дорожки по ее чудесному макияжу. Но если даже Закари говорил правду, это все равно не могло исправить то, что сделал он сам!

– Энья была прекрасной матерью для нас, но она отдала бы все на свете, чтобы быть матерью своего собственного ребенка… Она рассказала мне, как мой отец и его дети наполнили счастьем ее сердце. Как гордилась она, что мы ее наследники. Но она рассказала мне и о своем горе – в результате того падения она не могла больше иметь детей. Я видел ее боль и поклялся отомстить. И если я уже не мог отомстить Эгею, я мог отомстить его народу. И в этом своем стремлении я заставил страдать тебя – тебя, женщину, которую я люблю. А теперь вот и Тиа. Когда она узнает правду… – Закари закрыл глаза, представив, что должна будет почувствовать эта гордая, благородная женщина. – Я ничуть не лучше, чем Эгей…

– Тебе почти удалось меня убедить в этом. – Дрожащими пальцами Эффи вытерла слезы. – Но не совсем. И знаешь почему? – Она уперла ему в грудь палец. – Если бы ты сказал мне с самого начала, что тебе нужен алмаз, что наш брак будет браком по расчету, я смогла бы принять это. Даже сейчас, когда ты рассказал мне об Эгее и Энье, я могу понять, почему ты не мог простить его, но… говорить, что ты любишь меня…

Из ее груди вырвалось рыдание, такое отчаянное, наполненное такой горечью, что Закари вздрогнул.

Он протянул руки, чтобы успокоить Эффи, но она отшатнулась от него.

– Я так любила тебя… – Слова с трудом вырывались из ее горла. – Так любила, что мне было не важно, любишь ты меня или нет. Когда мы в первый раз занимались с тобой любовью, я была счастлива, но… когда ты солгал, когда позволил мне поверить, что и ты меня любишь… – Внутри она вся горела от стыда и унижения, вспоминая, как в экстазе извивалась в его объятиях, как отвечала на его нежности. В тот момент она действительно думала, что была для него самой прекрасной. – А сейчас ты лжешь опять. Сейчас, когда ты увидел, как многое можешь ты потерять…

– Я не лгу, – не отступался Закари. – Сегодня я понял, что, как бы ни ненавидел Эгея, по правде говоря, между нами не такая уж большая разница.

Эффи усмехнулась.

– Ты имеешь в виду, что вы оба склонны к романам с горничными?

– Нет. – Он смотрел на нее, умоляя поверить ему. – Он любил мать, я люблю дочь.

– И вы оба причинили боль женщинам, которых любили… – Эффи вздохнула. – Некоторые раны не заживают, Закари.

– Они заживут. Со временем.

Она покачала головой и отвернулась, чтобы скрыть слезы.

– Я отдам распоряжение, чтобы завтра отправили мои вещи.

– Ты уходишь? Сейчас? – Закари охватила паника. Если бы у него была еще хотя бы одна ночь, чтобы убедить ее! Он взял ее за руку. – Уже слишком поздно.

– Да, слишком поздно… – Эффи вырвала свою ладонь. – Слуга двух господ лжет одному из них. – Она видела, как он побледнел, услышав эту старую пословицу. – Как ты собираешься служить народу Аристо, когда твое сердце принадлежит Калисте? Когда все, чего ты хочешь, – это отомстить?

– Замолчи… – прошипел Закари.

– Это единственное, что ты теперь можешь получить от Аристо и его королевы! – бросила Эффи и выбежала из комнаты.

Она покинула мужчину, которого любила. Потому что знала: останься еще на минуту, она бы сдалась. Ей легче было поверить в его ложь, чем жить без него.

– Королева Стефани… – Хасан торопливо спускался за ней следом. – У вас все в порядке?

– Все не в порядке… – начала Эффи и хотела уже было потребовать самолет, чтобы он доставил ее на Аристо, но… но она была смелее с Закари, чем без него. – Мне нужно подумать…

– Конечно. – Голос Хасана был почтительно вежлив, что сейчас только раздражало ее. Она знала, как выглядит, – дрожащая, с бледным лицом, в подтеках макияжа. Но если у нее будут хотя бы пять минут, чтобы побыть одной, она сможет взять себя в руки и решить, что делать.

Хасан проводил ее к кабинету, открыл дверь и пропустил вперед.

– И я не советую вам сразу же бежать к королю и докладывать, где я.

Оставшись одна, Эффи попыталась собраться с мыслями. Но это было непросто.

Здесь, в этой комнате, где они поженились, где Закари заставил ее подписать передачу алмаза. Здесь она доверяла ему.

Стеклянные двери были открыты, из сада доносился сладкий аромат цветов, слышно было, как журчит вода в фонтанах. Она вышла, пытаясь насытиться этим прохладным ночным воздухом и успокоиться. Но это не помогало. Эффи чувствовала себя как в ловушке. Высокие каменные стены, даже сам просторный сад, казалось, стеснял ее. А еще дальше, за стенами, была пустыня… Куда уходил Закари, когда ему нужно было собраться с мыслями. Теперь она это понимала и тоже чувствовала ее зов.

«Хорошо, что это дворец, а не тюрьма», – подумала Эффи, поворачивая замок в тяжелой калитке. Во дворце все так устроено, что никто из посторонних не может войти внутрь, а вот выйти можно свободно. Сделав глубокий вдох, Эффи шагнула навстречу свободе. Она услышала, как за ее спиной щелкнул замок калитки, и почувствовала странное облегчение.

Теперь у нее оставался только один путь. Выложенная камнем дорожка оборвалась через несколько шагов. Ноги Эффи провалились песок, но она не испугалась. Она была так зла на Закари и его ложь, что больше ни о чем не могла думать. Туфелька завязла в песке, Эффи сняла ее с ноги и отшвырнула прочь, при этом у нее вырвался хриплый стон. Потом она закричала. Потом крик перешел в ругательства. И снова стон, и снова крик, словно Эффи сошла с ума.

Но она была просто зла.

Зла на свою мать – еще одна туфля полетела в темноту! За то, что та оставила ее, так и не открыв правды. Отказав ей в праве знать собственную историю, которую Эффи пришлось услышать от других.

Зла на своего отца – за его обман, за двойную жизнь, которую он вел, и за все те события, которые случились в результате.

И конечно же больше всего она злилась на себя…

Пустыня не пугала ее. Эффи просто бежала по ней, словно разрезая своей яростью. Пускай она заберет ее жизнь, если захочет! Когда-нибудь найдут ее тело и сорвут с истлевшей шеи бесценный алмаз.

Но сейчас она бежала. Просто бежала…

«Еще не поздно повернуть назад».

Задыхаясь, Эффи опустилась на песок и затряслась в беззвучных рыданиях. Злость сменилась изумлением, что ей в голову могла прийти такая мысль. Что после пережитых боли и стыда она все равно хочет вернуться.

«Надо просто закрыть глаза и заставить себя поверить, что Закари любит меня, – убеждала себя Эффи. – Это лучше, чем жить без него. Как, – взывала она к темноте, – как мне отказаться от любимого?»

Она смотрела на мерцающие вдали огни дворца. Эффи хотела вернуться. Она хотела его, Закари, и всего того, что он мог ей дать. Она хотела его притворных поцелуев, его потрясающего тела, прижавшегося к ее телу. Хотела поверить, что все улыбки, которые он ей дарил, были действительно для нее.

Крепко обхватив колени руками, Эффи приказала своей гордости вернуться.

Она хотела, чтобы ее слабость прошла. Она уже знала, что это возможно. Так же, как и в тот раз, когда повернулась ручка двери в ее спальне. Так же, как и в другие ночи, когда ее тело просто требовало присоединиться к нему… Так же, как и тогда, когда он поцеловал ее после матча. Так же, как это было в ночь после свадьбы…

«Это пройдет, – говорила себе Эффи, должно быть, уже в сотый раз. – Скоро это пройдет».

Глава 13

Тогда все было так же и в то же время иначе. В другое время, на другой земле.

Закари помнил, как вошел в спальню отца и увидел возле окна его неподвижную фигуру, заметил застывший взгляд, устремленный на далекие пески. Это была ночь, когда умерла мать Закари, принцесса София аль-Фариси. Голодные крики новорожденного Зафира скоро затихли, должно быть удовлетворенные грудью кормилицы.

Только одному Зафиру разрешалось здесь плакать.

– Будь сильным! – Ашраф крепко сжал плечо сына, тогда как Закари хотелось, чтобы он его обнял. – Это не для нас – плакать.

А потом, через несколько лет, уже здесь, в этой комнате, где он сейчас стоял, отец снова потребовал от него того же. Тогда пропал маленький Зафир, а его новая жена Энья рыдала у себя на постели.

Все так же, но в то же время иначе…

В саду мелькнула какая-то тень, но Закари не обратил на это внимания – пусть разбираются охранники. Он слышал какие-то крики, возню, может быть, потасовку, слышал, как крики замолкли вдали. А потом долго стоял и смотрел на расстилающуюся перед ним темную землю, которая всегда приносила ему успокоение.

Да, все так же, но в то же время иначе.

Потому что в этот раз король плакал.

– Ваше величество… – раздался от дверей голос Хасана.

– Я же приказал меня не беспокоить, – не оборачиваясь, бросил Закари, не желая, чтобы заметили его слезы.

– Я понимаю, ваше величество, – снова начал Хасан, – и королева Стефани тоже просила вам не докладывать, где она. Но дело в том, что… ее там нет. Она ушла…

– Я знаю. – Закари должен был чувствовать стыд, должен был чувствовать злость. Но внутри него были только горечь и пустота.

– Но мы же не можем позволить ей…

Закари устало покачал головой:

– Это был ее выбор и ее право – уйти.

– Но ведь может случиться что угодно!

– Весьма вероятно, – пожал плечами Закари, уже ничуть не беспокоясь о том хаосе, в котором они скоро могли оказаться.

– Но ведь мы не можем вот так просто оставить ее одну в пустыне!

У Закари кровь застыла в жилах.

– Она в пустыне?! – Его голос прозвучал как щелчок хлыста.

– Вероятно, прошла через сад. – Слова Хасана словно толкали его в спину, когда он бежал к выходу. – Сработала сигнализация. Охрана проверила все вокруг, но никого не обнаружила… А ее нет ни в кабинете, ни в других комнатах.

– Я думал, она отправилась на Аристо! – бросил через плечо Закари.

– Нет, она была очень расстроена. Я оставил ее одну в кабинете. Но сейчас ее там нет, и мы нигде не можем ее найти!

Закари никогда не боялся пустыни. Он уважал ее, но не боялся. Теперь же она пугала его.

Он стоял на ее краю, глядя в темное небо с новорожденной луной, которая не давала никакого света этой бескрайней пустоте. Воздух становился все холоднее, и мысль, что Эффи сейчас где-то там, заставила короля Закари аль-Фариси впервые в жизни почувствовать страх. А что, если земля, которую он так любит, потребует себе эту женщину, которую он любит еще больше?

Его вертолет поднялся в небо.

Закари, как опытный пилот, сидел за штурвалом, в то время как луч прожектора, которым орудовал Хасан, обшаривал под ними темную землю.

Не в поисках алмаза или королевы Стефани Аристо. А для того, чтобы найти Эффи.

Его Эффи.

Как ей, наверное, сейчас страшно!..

Он вздрогнул, подумав о злобных собаках дворцовой охраны, что с лаем носились сейчас по пустыне. О вертолетах, что скоро поднимутся в небо, отправляясь на поиски королевы. И молился о том, чтобы найти ее первым.

– Вон там! – воскликнул Хасан, должно быть, уже в десятый раз. – Вон там, сзади!

Боясь поверить, Закари сделал петлю, и луч прожектора снова стал нашаривать по песчаным барханам. Наконец он нашел ее. Неясное пятнышко, отбрасывающее темную тень, становилось все более отчетливым. Вертолет пошел на снижение. Да, это Эффи сидела на песке, опустив голову и обхватив колени руками.

«Вот почему я ненавижу соколиную охоту!» – подумал Закари, делая круг над своей целью. Он совсем не чувствовал себя всемогущим. Ему не хотелось упасть на свою добычу и вонзить в нее когти. Он просто хотел, чтобы Эффи была в безопасности. Хотел использовать еще один шанс, чтобы сказать, что он любит ее. И что она свободна.

– Всем отбой! – приказал в микрофон Закари. – Хасан, убери свет.

Злость прошла.

Эффи слышала далекий лай собак. Слышала шум вертолета. Видела луч света, щарящий по пустыне в поисках пропавшего алмаза.

Он может взять его!

Она сняла с шеи кулон и сжала в кулаке.

От поднявшегося из-под винта вихря на нее посыпался песок. Не поднимая глаз, Эффи в последний раз прижала к сердцу камень, словно желая, чтобы пустыня подсказала, что ей делать дальше.

– Должна ли королева Тиа это узнать? – Эффи даже не посмотрела на Закари, когда он сел рядом с ней. – Если я отдам тебе камень, если останусь твоей женой, если все между нами будет по-прежнему…

– Нам не нужно, чтобы между нами было все по-прежнему, – сказал Закари. – Если я что-то и усвоил за последние недели, так это то, что от правды не уйдешь.

– Я не могу так поступить с королевой Тиа, – прошептала Эффи. – Я действительно собиралась уехать, но когда подумала о ней…

– У тебя доброе сердце. Поэтому тебе все так трудно.

– И во дворце с тобой я тоже не могла оставаться. – Эффи тряхнула головой, чувствуя всю безысходность ситуации. – Но если это мой долг…

– Забудь про долг, – сказал Закари, наверное, первый раз в своей жизни. – Хотя бы на время. Здесь, в пустыне, правда сама себя проявит.

– Возьми его. – Эффи протянула ему алмаз. – Пожалуйста, возьми.

Закари взял камень, который так долго искал. Взял власть, которой так жаждал, а вместе с ней и возможность отомстить. И без всякого колебания надел на шею Эффи, чуть повозившись с застежкой, пока кулон снова не оказался на своем привычном месте.

– Я мог бы править один. Но я знаю, что с тобой – умной, доброй и чертовски сексуальной, я мог бы править более мудро. – Он подарил ей одну из своих редких улыбок – в ней не было ни тени насмешки, только нежность. – Короли не приносят кофе горничным, как бы горько те ни плакали. Ты помнишь это, Эффи?

– Помню…

– Короли не говорят с горничными о своих печалях и страхах. Должно быть, я уже тогда тебя любил. Только не знал об этом.

Она снова покачала головой.

– Короли не занимаются любовью с горничными. Они занимаются с ними сексом… – одним движением широких плеч он отбросил все свои случайные встречи, – но не любовью. – Его рука обвилась вокруг ее талии. – Даже если я и не знал этого тогда, мы все равно занимались любовью в ту ночь, Эффи. Как ей хотелось поверить ему! И как она боялась ему поверить…

– Когда я привез тебя во дворец, мои советники сказали, что мне совсем не обязательно на тебе жениться. Они вполне могли бы повернуть дело так, что тебе не осталось бы ничего другого, как просто отдать камень. Они говорили, что этого не может быть, что Эгей не дарил алмаз твоей матери. Все были очень довольны таким поворотом. Кроме меня. И тогда я сказал, что провел с тобой ночь.

Эффи ткнула его в грудь кулаком:

– Ты сказал им!

– Конечно, для них это тоже была не проблема… – Крепко обняв ее, он гладил ее волосы. – Пока я им не признался, что… не использовал презерватив. Что ты можешь забеременеть.

– Однако этого не случилось.

– Я не собирался ждать, чтобы выяснить это. Потому что тогда… – его голос дрогнул, – тогда ты могла бы уйти. А я хотел тебя удержать… Только ты ведь не хочешь, чтобы тебя удерживали, да?

Он закрыл глаза, вдыхая аромат ее волос, и почувствовал, как ее щека крепко прижалась к его груди. Она была единственной женщиной, которая любила его самого, а не его титул.

– Скажи, ты действительно могла бы жить в шатре?

– Вообще-то я бы предпочла шатер с такими же удобствами, как у тебя… – Она рассмеялась, и этот звук для него был лучше всякой музыки.

– Почему бы нам в таком случае не отправиться туда сейчас? – Приподняв ее подбородок, он заглянул ей в глаза. – И не оставаться там до тех пор, пока ты не поверишь, что я люблю тебя?

– Но мы же не можем… Нам нужно решить еще столько вопросов. Что мы собираемся делать? Что скажем королеве Тиа?

Сердце Эффи сжалось – что их ждет впереди? А потом он поцеловал ее. И этот поцелуй был так нежен, так наполнен любовью, что им можно было уже никуда не ехать – он и так убедил ее.

– Я взял с собой свидетельство о браке, – сказал Закари. – Так что пока никто ничего не знает. Потом мы как-нибудь решим этот вопрос. А сейчас долг может и подождать. – Он улыбнулся. – Если бы ты только знала, как приятно это говорить!

– Если бы ты только знал, как приятно это слышать!

– Ну, примерно как это… – Он поцеловал ее снова, прижав спиной к песку. На этот раз это был уже совсем другой поцелуй.

– Все равно не очень убедительно, – проворчала Эффи. Если бы он любил ее, действительно любил, тогда бы он занялся с ней любовью прямо здесь. Она играла пуговицами его рубашки, касаясь пальцами кожи, к которой так жаждала прильнуть. – Люби меня, Закари…

Он улыбнулся ей своей улыбкой, от которой у Эффи всегда таяло сердце.

– Ладно. Вот только скажу Хасану, чтобы он отошел немного подальше. Или, может, просто будем надеяться, что он отведет глаза в сторону?

– О!

Он так любил, как Эффи краснела. Любил ее манеру забывать порой обо всем, думать только о том, что действительно имело для нее значение.

Закари встал и, отряхнув с себя песок, протянул ей руку.

– А теперь пошли. Наш шатер ждет нас.