Текст книги "Снежный странник"

Глава шестая

Даже сильные духом смутное время с мукой душевной сносили.

Сон – такого она ещё не знала. Испытывая тяжесть в желудке и голове, тварь весь день пряталась в узкой пещере на склоне холма; там её глаза и мысли затмила какая-то странная пелена.

Когда тварь проснулась, дневного света не было. Сверху на неё смотрели звёзды. Она ещё немного полежала, свернувшись на полу пещеры, но вскоре из белой пустоты возник властный голос; тварь распрямила конечности и встала.

За пещерой расстилалась равнина. Это была другая страна. Здесь росли деревья, а между ними лежали небольшие холмы, покрытые нетронутым снегом. Дальше на юге виднелись долины.

Тварь двинулась дальше. Неделями шла она сквозь льды и снега, и ей предстояло ещё идти и идти, но вперёд её гнало одно и то же острое желание. Где-то впереди находилось то, что было ей так нужно. «Да», – сказала та, что вела её. Смутно тварь сознавала, что этот голос никогда не перестанет звучать. Она… откуда тварь знала, что её ведёт «она»? Тварь поняла это совсем недавно. Мысли и воспоминания путались в голове твари, сливаясь в мучительную боль. Скользя по сугробам, увязая в снегу, порождение рун следило за луной. Этот серебристый шар висел так высоко, что добраться до него было невозможно.

Разозлившись, тварь попыталась залезть на высокую сосну, но нижние ветви подломились под её тяжестью, и рассвирепевшая тварь изо всех сил вцепилась когтями в ствол, оставив на коре глубокие параллельные полосы. Снова и снова тварь стала драть когтями дерево, испытывая от этого какое-то особое удовольствие, и остановилась только тогда, когда ствол стал почти голым, а снег под деревом был усеян клочьями коры.

После этого тварь двинулась дальше, продираясь сквозь заросли, шагая среди длинных голубых теней арктической ночи. В последнее время пищи было много. Заяц, горностай, куница, стадо оленей. При воспоминании о нём тварь заурчала от удовольствия, тяжело пробиваясь через глубокий снег. Сверху на неё светила луна.

Когда наступил рассвет, тварь остановилась возле куста, усыпанного красными ягодами. Стряхнув снег, она стала объедать эти ягоды, оказавшиеся горькими и терпкими на вкус. Потом вдруг замерла, нюхая воздух.

К ней кто-то шёл.

Кто-то очень странный и столь восхитительно пахнущий, что, выронив изо рта ягоды, тварь резко развернулась.

И осторожно приблизилась к опушке.

По снегу двигалась тонкая нескладная фигура. У неё были длинные плоские ступни, которые она ставила на поверхность снега. В мохнатых лапах она держала длинные палки. Тощее двуногое существо, покрытое густым мехом, с трудом взбиралось по склону холма.

Тварь не сводила с него бледных глаз. Потом вышла из-за деревьев и остановилась.

Лыжник оглянулся. Его губы беззвучно зашевелились.

Глава седьмая

Мало сыскалось владыке во злую годину соратников верных.

– Не то чтобы я тебе не верил, Джесса, – осторожно сказал Скапти. – Конечно верю. Но ведь ты могла и ошибиться. Мне Видар тоже не нравится, но чтобы он был предводителем шайки… Нет, такого я представить себе не могу.

– Значит, он тебе не нравится. – Джесса поставила ногу на камень. – Так я и думала.

– Ты правильно думала. – Прислонившись к поросшим мхом камням, Скапти бросил хмурый взгляд на Ярлсхольд, его домики, корабли, драконов на крыше дома ярла. – Как-то так получилось, что раньше его здесь никто не видел.

– Когда у нас правила Гудрун?

Скапти кивнул и потёр нос:

– Когда здесь творилось невесть что, когда мы с Вулфгаром были беглыми преступниками и люди Гудрун преследовали нас по пятам, а мы удирали, как нашкодившие собаки, когда мы пили только снег и ели рыбьи кости, где был тогда Видар?

– Далеко отсюда?

– Очень далеко. И в безопасности. Жил себе спокойно в Ставангер-фьорде в семье своей жены. И не высовывался. Сидел тихо, как мышь. И не потерял свои земли. И никто из его семьи не исчез и не погиб от мечей её воинов.

Джесса посмотрела на Скапти:

– А когда Вулфгар стал ярлом, тут он и появился.

– О да. Когда опасность миновала.

Взглянув на Джессу, Скапти невесело засмеялся:

– Да, Джесса, мне не нравится этот человек, пусть он и служитель Фрейра. Но несомненно и другое – иногда он даёт очень дельные советы. И Вулфгар ему доверяет. Но кража! Вряд ли.

– Ну что же, – сказала Джесса, – не знаю, может, и так. Но я ясно видела это крысиное лицо, Скапти, я его сразу узнала. Может, Видар не знает, с кем связался. Во всяком случае, нужно обо всём рассказать Вулфгару.

Скальд кивнул, встал и потянул её за собой:

– Знаешь что, давай не будем откладывать.

Они пошли через каменистое пастбище, распугивая коз. С берега доносились крики рыбаков, которые возвращались с ночного лова; первая из лодок уже скребла днищем о прибрежную гальку.

В селении началась подготовка к празднику Фрейра. Подвозили дрова – огромные сырые стволы свежесрубленных деревьев, остро пахнущие лесом. Рабы затаскивали их во двор и складывали в штабеля. Земля была усыпана опилками и щепками.

Зал дома ярла был пуст, ставни крепко закрыты; в темноте виднелись очертания деревянной колонны. Они поднялись по лестнице, Скапти постучал в комнату Вулфгара, и они вошли.

Ярл сидел в кресле, вокруг было разбросано великое множество самых разнообразных мечей. Рядом на скамейке ёрзал от волнения толстый торговец с чёрными напомаженными волосами.

– Скапти! – Вулфгар вскочил, отбросив очередной меч. – Как ты считаешь, какой мне выбрать?

Он взял в руки два меча – один тяжёлый и длинный, с кожаной рукояткой, а другой покороче, с лезвием, покрытым красивой гравировкой. Джесса отошла к очагу.

– У этого рукоятка удобнее, зато другой…

– Лучше смотрится, – вставила Джесса. Скапти шутливо дёрнул её за волосы:

– Это же меч.

Взяв мечи, он поочерёдно взмахнул каждым из них:

– Простой удобнее и надёжнее.

– Ах, но другой, – заторопился купец, – больше подходит ярлу. Прекрасный меч, его ковали на юге, за Холодным морем. Сделан из лучшей стали.

– И стоит дороже, – усмехнулся Скапти.

– Немного…

– А я думаю, что очень даже много.

Купец нахмурился:

– Но на его клинке руны, они будут защищать владельца. Ни один враг не сможет прикоснуться к ярлу.

Скапти бросил мечи на кровать:

– Тогда покупай вот этот, Вулфгар. При твоём умении владеть оружием руны могут тебе понадобиться.

Вулфгар покосился на него:

– Иногда мне кажется, что ты забываешь, кто я.

– Я-то не забываю, – резко бросил скальд. – Только я слишком часто видел в бою твою спину.

Последовала напряжённая пауза. Потом Вулфгар, медленно растянув губы в улыбке, откинулся на спинку кресла и изящно повернулся к купцу.

– Мой скальд, который всегда выражается очень туманно, хочет сказать, что ярл должен полагаться на силу оружия, а не колдовства. Я покупаю простой меч за вашу цену. А теперь, если вы спуститесь в зал, Гутлак предложит вам поесть.

Поняв, что его просят уйти, купец собрал свои мечи и завернул их в дорогую промасленную ткань. Скапти открыл перед ним дверь и смотрел, как тот спускается по лестнице.

– Гладкий, как его клинки, – пробормотал он. Вулфгар засмеялся и налил себе вина. Джесса села рядом с ним:

– Вулфгар, мне надо вам кое-что сказать. Я видела того вора, который украл наше серебро. Он здесь, в Ярлсхольде.

Ярл удивлённо взглянул на неё:

– Здесь? Джесса, почему ты раньше не сказала?

– Я узнала об этом только прошлой ночью. – Она бросила быстрый взгляд на Скапти. – Я видела, как к нему в дом заходил Видар. Ему открыл тот вор.

– Видар?

– Я уверена, это был он.

Вулфгар задумался, теребя золотую цепь на шее:

– Это какая-то ошибка. Видар не может быть связан с ворами.

– Возможно. Но лучше его самого спросить.

Вулфгар подошёл к окну и приказал слугам позвать Видара, Служителя Фрейра. Потом подошёл к очагу.

– Ну, если мы поймаем твоего грабителя, то вернём и наши деньги.

Он улыбнулся, но Джесса видела, что он озадачен.

Вскоре в дверь постучали, и на пороге появился Видар в запорошённом снегом плаще. При свете дня его шрам был виден гораздо отчётливее.

– Вы меня звали?

– Сядь, – сказал Вулфгар.

Видар сел, тревожно поглядывая на их лица:

– Что случилось?

Вулфгар наклонился к нему. На какое-то мгновение Джесса почувствовала, что их ярл – весьма властный человек. Словно ощутив то же самое, Видар напрягся. Но Вулфгар заговорил спокойно:

– Прошлой ночью ты заходил в один дом.

– Какой дом?

– Дом на окраине Ярлсхольда.

– Я вас видела, – сказала Джесса. Она встала. – Послушайте, человек, который открыл вам дверь, – это вор, обокравший меня в Холлфаре два дня назад.

Видар уставился на неё:

– Снорри? Это невозможно!

Джесса рассердилась:

– Я знаю, что говорю!

Видар погладил свою жидкую седую бородку:

– Я всё понимаю, Джесса, но я не могу в это поверить. Снорри когда-то был моим рабом, потом он себя выкупил. Теперь живёт здесь и арендует рыбацкую лодку. Он никогда не был вором. У него просто не хватит на это ума.

– Единственный способ это проверить, – заметил Скапти, – это привести сюда Снорри.

– Разумеется. – Видар встал и хотел уйти, но Вулфгар толкнул его обратно в кресло, вышел на лестницу и что-то крикнул слугам.

– Если всё это правда, – тихо сказал Видар, – я лично прослежу, чтобы он вернул все деньги, до последней монеты.

Джесса кивнула, пытаясь изобразить улыбку, но она ясно видела, что Видар ей не верит. Она посмотрела на Скапти, но тот погрузился в свои мысли. Джесса подошла к очагу и стала исподтишка следить за Видаром. А что, если она всё-таки права? Что, если он и тот вор в самом деле сообщники? Правда, поверить в такое было почти невозможно. И всё же она прекрасно видела, как осторожно Видар крался по улице, как быстро спрятался в тень, когда из дома вышла женщина. Вернулся Вулфгар:

– Я послал за ним. Выпей вина, Видар. К завтрашнему празднику всё готово?

Видар кивнул:

– Дрова для костров уже привезли. Жертвенное мясо готово; завтра зарежут кабана. Изображение бога находится в деревне Краск, совсем недалеко отсюда. Его привезут на корабле. Для церемонии всё готово.

Видар налил себе вина. Красная капля упала ему на палец, и он слизнул её.

– Этот день я хочу провести на холмах, в уединении, чтобы подготовиться к предстоящему празднику и открыть своё сердце Фрейру. Все предзнаменования благоприятны. В этом году бог подарит нам хороший урожай.

Вулфгар кивнул. В зал вошёл Гутлак, распорядитель пиров:

– Привели человека по имени Снорри. Его нашли на берегу.

Вслед за Вулфгаром все спустились в зал.

Там, под охраной стражника, стоял какой-то человек.

– Это не он, – сразу сказала Джесса. Видар сказал:

– Но как же так, Джесса. Это Снорри, к которому я ходил в ту ночь. Его ребёнок немного приболел, и я носил ему лекарства.

– Дверь открывал не этот человек, – ледяным тоном сказала Джесса.

Рыбак нервно оглядывал окруживших его людей. Он тоже был маленький и тщедушный, и всё же не тот, кого она искала. Вот оно что! Значит, Видар лжёт.

Немного успокоившись, Джесса повернулась к Видару, который стоял за плечом Вулфгара и внимательно смотрел на неё.

– Извини, Джесса, но я ходил к этому человеку, – негромко проговорил Видар.

Наступила тишина. Потом Вулфгар взял её за руку.

– Всякий может ошибиться, Джесса, – мягко сказал он. Потом кивнул рыбаку. – Можешь идти.

Тот радостно бросился к двери.

– Подожди! – Джесса шагнула к нему. – Прошлой ночью к тебе приходил Видар, сын Паулса? – спокойно спросила она.

Рыбак поспешно кивнул:

– Мой сынок приболел. Видар знает руны, он может ему помочь…

– С тобой больше никто не живёт?

– Нет, – отводя глаза, ответил рыбак.

– Ты уверен?

На лбу рыбака выступил пот.

– Уверен.

Помолчав, Джесса сказала:

– Спасибо.

Когда рыбак ушёл, Вулфгар сказал:

– Забудь об этом, Джесса. В конце концов, было темно, и ты могла ошибиться. Мы найдём того вора, обещаю тебе.

Сжав кулаки, она улыбнулась:

– Вы правы. Наверное, я ошиблась.

Она подошла к Видару и улыбнулась ему:

– Простите. Я должна была верить вашему слову.

– Ничего, – ответил он, поглаживая бородку, – пустяки.

Выходя из зала, Джесса думала о том, удалось ли ей заставить его поверить в её искреннее раскаяние. Потому что, если он лгал – а он, разумеется, лгал, – она всё выяснит сама, только он не должен ни о чём подозревать. Оглянувшись, она увидела, как Вулфгар и Видар оживлённо обсуждают предстоящий праздник и только Скапти задумчиво смотрит ей вслед.

Глава восьмая

… и встали сидевшие.

Было уже поздно, очень поздно, когда в доме поднялась суматоха. Мгновенно проснувшись, Джесса услышала хлопанье дверей и возбуждённые голоса в зале. Она схватила нож, накинула меховую накидку и выскочила на лестницу, едва не столкнувшись со Скапти.

– Что случилось?

– Не знаю. Где Вулфгар?

– Я здесь. – Заспанный Вулфгар уже стоял возле них, окружённый своими стражниками. – Что происходит? На нас напали?

К нему подбежал слуга:

– Там, в зале, находятся какие-то люди. Пришли издалека. Хотят поговорить с вами.

– В такой час! – Вулфгар отдал Скапти свой меч и провёл рукой по волосам. – Что, нельзя подождать?

– Они не хотят ждать. Господин, они… в ужасе.

Вулфгар молча отстранил слугу и начал быстро спускаться по лестнице. За ним потянулись стражники и Джесса, сгорающая от любопытства.

В зале было темно. Фонари уже почти погасли, и единственный свет исходил от сухих поленьев, которые только что подбросили в очаг. Слышались возбуждённые голоса; стражники, которые в этот час обычно спали, сейчас были на ногах и держали под охраной пятерых незнакомых людей. Вулфгар подошёл к ним.

– Я ярл, – сказал он. – Кто вы такие? Незнакомцы замолчали и переглянулись. Наконец один из них заговорил:

– Мы крестьяне с хуторов, господин, некоторые из нас; остальные – вольноотпущенники. Мы пришли с севера, из местности Харвенир, что в двух днях пути отсюда.

– И что?

Человек бросил умоляющий взгляд на своих спутников. «Слуга был прав, – подумала Джесса, – эти люди чем-то очень напуганы».

– Господин. – Крестьянин схватил Вулфгара за руку. Стража рванулась к нему, но ярл остановил их. – Господин, предупреди своих часовых! Удвой стражу на кораблях и на подходах к Ярлсхольду!

– Зачем?

– Пожалуйста, послушай меня! – Пот лился с него градом. – Пожалуйста! Это существо, может, уже совсем близко!

При этих словах все незаметно дотронулись до своих амулетов и молоточков Тора.

– Какое существо? – осторожно спросил Вулфгар.

– Тварь какая-то, вроде огромного тролля, кто её знает, кто это! Она убивает не раздумывая.

В зале повисла мёртвая тишина. В следующую минуту Вулфгар начал отдавать команды, вызывать людей. Кто-то из стражников куда-то побежал.

Джесса подозвала двух рабов.

– Этим людям нужно дать поесть, – сказала она, – и налить им горячего вина с травами. Да побыстрее.

Крестьяне недоумевающе уставились на неё.

– Садитесь, – сказал им Вулфгар. – Сюда, поближе к огню.

Все пятеро сели на лавку. Было видно, что они очень устали и натерпелись страха. Когда принесли еду, они молча принялись есть под перешёптывание стражников.

Вулфгар ждал, когда крестьяне покончат с едой. Потом подсел к ним на скамью. К этому времени они уже немного пришли в себя. Тот, кто заговорил первым, покачал головой:

– Простите меня, ярл, я с вами так говорил…

– Забудь, – перебил его Вулфгар. – Лучше расскажи, что же у вас случилось.

Джесса взяла тёплое одеяло и накинула его на плечи. В зале было очень темно.

– Меня зовут Торольф из Харвенира, – сказал крестьянин. – Это мои соседи – Карл, сын Ульфса, Торбьорн Сильный и его сыновья. Мы пришли, чтобы предупредить вас.

– О чём?

Крестьянин сжал руки.

– Мы и сами не знаем, – прошептал он. – Её никто не видел. Так только, мельком. Какое-то движение. Следы на снегу. Наверно, она огромная, свирепая и очень злобная.

– Медведь? – спросил кто-то. Торольф покачал головой:

– Она может думать.

Джесса посмотрела на Скапти. Его взгляд выражал тревогу. Видар слушал очень внимательно.

– Два дня назад, – начал рассказывать крестьянин, – один из моих работников, сильный и надёжный человек по имени Б ранд, отправился искать отбившихся от стада оленей. К ночи он не вернулся. Мы начали беспокоиться; снег там глубокий, да и трещины попадаются… Утром я взял людей и собак, и мы пошли его искать. – Торольф устало провёл рукой по лицу. – Мы искали его всё утро и наконец нашли. То, что от него осталось. – В зале было очень тихо. Голос Торольфа был едва слышен. – На снегу мы нашли следы, кровь, сломанную лыжу. Судя по следам, его волокли к лесу. Собаки туда не пошли, а мы стали искать. Не хочу говорить, что мы увидели… В общем, мы его похоронили и быстро пошли домой. Сначала мы решили, как и вы, что на него напал медведь или волки, но когда увидели эти следы…

– Какие они были? – прервал его Скапти.

– Огромные. Длинная ступня с пятью растопыренными пальцами. Почти как у человека, только… с когтями. На хуторе мы быстро загнали весь скот в дом, закрыли ставнями окна, задвинули засов на дверях. К ночи погода испортилась; повалил густой снег, завыл ветер. Всю ночь возле дома раздавались какие-то странные звуки, кто-то ходил, фыркал, царапал дверь, чем-то постукивал, как будто большой зверь. Всю ночь мы не спали, ни я, ни жена, ни дети; всю ночь мои работники просидели с топорами в руках. Один раз эта тварь попыталась сломать дверь, так весь дом задрожал. Мы разожгли очаг, в комнате было полно дыма, но окна мы не открывали. Скот стоял притихший, словно и животные что-то поняли… Не хотелось бы мне пережить ещё одну такую ночь. Наконец наступило утро. Всё было спокойно; мы осторожно выбрались из дома. Повсюду были следы. Хлев был распахнут и почти разрушен.

Он замолчал, и Вулфгар спросил:

– Так вы её не видели?

– Нет. Только следы. Но потом она начала нападать на другие хутора.

Торольф сделал большой глоток вина, и тут заговорил другой крестьянин, чернобородый Торбьорн:

– Она и на мой хутор приходила. Две козы пропали. Собаки выли на цепи. Карл потерял оленей, овец, собаку. Никто из нас не отваживается выходить в поле, господин! Дети могут сидеть дома, но ведь нам нужно пасти скот, весна идёт…

– Понимаю, – спокойно сказал Вулфгар, – но ты говоришь, что она способна думать?

Торольф поднял голову:

– Да.

Джесса подошла поближе к огню, чтобы погреть спину. Скапти немного подвинулся, давая ей место.

– Мы устроили ей ловушку, в Карлстеде. Выкопали в хлеву яму и заложили её соломой. Рядом привязали козу. Как вы думаете, медведь бы попался?

Несколько человек кивнули.

– Если вы всё предусмотрели, – пробормотал Видар.

– Мы всё предусмотрели.

– И что было дальше? – спросила Джесса. Торольф посмотрел на неё так, словно только что заметил:

– Сначала ничего. Мы ждали две ночи, а на третью, во время снегопада, младшая дочь Карла приподняла ставень и посмотрела во двор. Она сказала, что видела какую-то мерцающую тень. Огромную и светлую.

– Но это мог быть и медведь.

– Мог. А утром выяснилось, что коза исчезла. От неё не осталось ни волоска, ни косточки. А задняя стенка хлева была разворочена. И, господа, девочка говорит, что видела, как эта тень что-то тащила в лапах.

Все молчали. Высоко под потолком свистел ветер; в очаге громко трещал огонь. «Какой медведь таскает добычу в лапах?» – подумала Джесса. Вулфгар посмотрел на Видара:

– Что скажешь?

– Медведи – очень хитрые звери, – ответил жрец, потрогав свой шрам.

– Но разве они так носят добычу?

– Если это не медведь, тогда кто?

Никто не ответил. Никому не хотелось говорить.

– Это случилось днём? – спросил Вулфгар, глянув на Скапти. – Говорят, бывает такая нечисть – тролли, снежные звери, русалки…

Скальд пожал плечами:

– Бывает, только в сагах.

– Ярл, – прервал их Торольф, – нам нужна твоя помощь. Один человек уже погиб.

Вулфгар кивнул. Немного подумав, он сказал:

– С вами поедут мои люди. Завтра у нас праздник Фрейра. После него я приеду на ваш хутор.

– Ты не понимаешь. – Торольф поставил чашку и сжал пальцы. – Я плохо объяснил… Не умею я объяснять… Я же сказал, эта тварь умеет думать. Она куда-то идёт, а не просто бродит по округе. Мы проследили её путь; она движется на юг. Её ничто не может остановить. Мы прискакали сюда на лошадях, чтобы опередить её. Тварь ест, спит, охотится, но она следует за нами по пятам.

Вулфгар удивлённо уставился на него:

– Что ты имеешь в виду – «следует за нами»?

– Я хочу сказать, что эта тварь идёт сюда, господин. Она направляется в Ярлсхольд.

Глава девятая

С тонким копьём и в кольчуге убогой…

Хакон Сухая Рука остановился в дверях хижины. В небе сияла луна, а над ней – пурпурное зарево, освещая верхушки деревьев и поле. Хакон тревожно всматривался в тёмный лес.

– Инга! Не убегай далеко! Она появилась из-за угла:

– Я не убегаю.

– Где твой брат?

– Я здесь.

Скули тащил на плечах ещё одного ягнёнка; такая ноша для него была явно тяжела. За ним, тревожно блея, бежала овца.

– Этот убежал в дальний конец поля.

Хакон осторожно снял ягнёнка с плеч мальчика, потом они запустили в загон и овцу.

Хакон закрыл дверь загона и закрыл её на защёлку здоровой рукой – левой.

– Ну всё. Пошли домой.

Тревога не оставляла его – они не успели управиться до темноты. Крепко взяв Ингу за руку, он сказал Скули:

– Держись рядом со мной.

Пока они шли через пастбище, мальчик весело бежал впереди.

– Только не говори, что боишься троллей, Хакон.

– Боится! – заявила Инга.

– А я не боюсь. – Скули поддал ногой небольшой камешек. – Отец говорит, что всё это выдумки скальдов, которым верят одни глупые рабы.

– Я и есть глупый раб, – проворчал Хакон, – так что лучше помалкивай.

Они вошли в лес, и сразу стало темнее. Хотя утром здесь и проехали несколько человек, Хакон всё же беспокоился. Наверное, лучше было бы отвести детей домой, не задерживаясь. Но он представил себе, что сказал бы ему хозяин: «Ты что, парень, не мог найти нескольких ягнят? Тебе и это нужно приказывать?»

Скули, сын Скули, был хорошим хозяином, но довольно жёстким человеком; он был лишён воображения. И страха. А вот Хакон знал, что такое страх, и внимательно вглядывался в лесную чащу. Люди, которые проехали здесь, верили в троллей. Они очень торопились, чтобы поскорее добраться до Ярлсхольда, и были чем-то напуганы. К тому же у них были мечи и здоровые руки.

– Зачем мы так бежим? – спросила Инга. – У меня в боку колет.

Хакон остановился:

– Сильно?

– Сильно, – плаксиво ответила она. – Возьми меня на ручки, Хакон.

Хакон поднял её на руки. Она была совсем лёгонькой. Здоровой рукой он взял Скули за плечо:

– Пошли быстрее.

Они шли по самой густой части леса, когда он услышал этот звук. Не останавливаясь, он посмотрел в ту сторону, не обращая внимания на звонкие голоса детей. Послышался шорох; слева, в кустах, он заметил какое-то движение. Это мог быть и зверь, но Хакон пошёл ещё быстрее, подгоняя Скули. До хутора оставалось две мили. У него были нож и ржавый меч, но левой рукой он всегда владел плохо, к тому же был худым и не мог нанести удар достаточной силы. Да и тащить Ингу становилось всё тяжелее.

В лесу было много разных звуков – шуршание листьев, шорох веток, сухой треск колючек под ногами. Он споткнулся о камень, и Инга взвизгнула:

– Не урони меня!

– Не уроню. Сиди тихо.

Ему очень хотелось переменить руку. Быстро опустив девочку на землю, он вытащил меч. Он был старый и зазубренный, в общем меч раба.

– Зачем это? – удивлённо раскрыв глаза, спросил Скули.

– Просто так. Хочу поиграть.

– Во что?

Хакон присел на землю:

– В охоту. Мы побежим, быстро и бесшумно. Изо всех сил.

– Не хочу, – упрямо сказал мальчик. Хакон сжал меч:

– Мы опаздываем. Если придём поздно, мне достанется от твоего отца. И тебе, если я ему расскажу, как ты меня задерживал. Тебе этого хочется?

– Нет.

– Тогда бежим. Вперёд!

Они побежали через лес, наступая на сухие сучья, но Хакон чувствовал, что подозрительный шум всё равно где-то рядом. Он следовал за ними; один или два раза Хакону показалось, что между деревьями мелькнуло какое-то светлое облако.

На краю залитой лунным светом поляны они остановились, чтобы перевести дух. Хакон огляделся. На поляне росли дубы; их стволы и ветки и даже камни вокруг были покрыты мхами и лишайниками, образующими мягкие жёлтые подушки.

В лесу слышалось чьё-то дыхание.

Хрустнула ветка. Стукнул камешек.

– Что это? – прошептала Инга.

Лес вдруг зашумел, задвигался. В свете луны на поляну выплыло светлое облако. Хакон схватил Ингу:

– Лезь на дерево, скорее!

– Не хочу! – Инга заплакала от страха, и Хакон попытался подсадить её как можно выше. – Держись! Скули! Теперь ты!

Мальчик смотрел в ожившую тьму:

– Это тролль?

– Лезь на дерево! – Хакон поднял его с земли. – Держи сестру! Крепче!

Над его головой зашумели ветки, вниз посыпались листья. В густом снежном облаке мелькали ноги и руки, шуршали ветки.

– Лезь к нам, Хакон!

– Тихо!

Прижавшись спиной к дереву, Хакон сжал в руке меч, сразу сделавшийся горячим и тяжёлым. И тут среди густых зарослей, среди сплетённых сучьев и листьев показалась не то морда, не то лицо – узкое, нечеловеческое. Оно смотрело на него маленькими ледяными глазками, и Хакон готов был поклясться, что сквозь него на землю падал снег.

Похож на человека, только гораздо больше… Как медведь, но… нет. Глядя на тень, Хакон чувствовал, что это существо думает, хочет есть; ему стало очень страшно.

Едва шевеля губами, Хакон сказал:

– Он здесь. Не двигайся, Скули. Молчи. Заставь Ингу молчать, что бы ни случилось.

Но ведь он мог их и почуять. Лучше об этом не думать. Глядя в темноту, Хакон понимал, что его жизни пришёл конец. Залезть на дерево он уже не успеет, тем более с одной рукой. Он повернётся, и тогда…

«Бог Один, – подумал он, – если ты меня любишь, помоги».

Задвигались ветки. Существо приближалось; сквозь снег было видно, что оно идёт прямо к ним. И вдруг яркий лунный свет залил поляну серебристыми лучами.

Прижавшись к дереву, Хакон увидел серый мех, неповоротливое, тяжёлое тело, обезумевшие голодные глаза.

Существо издало хриплый низкий рёв.

Хакон поднял меч.

И вдруг с неба раздался такой пронзительный птичий крик, что Хакон поднял голову; ночь словно раскололась надвое – сверху пали две огромные чёрные тени, хлопая крыльями и оглушительно каркая. Едва Хакон отскочил в сторону, как они бросились на неведомое существо, царапая его когтями, а оно, оглушительно ревя, отбивалось от них лапами.

В ту же секунду Хакон полез на дерево; обдирая пальцы, отчаянно цепляясь за ветви одной рукой, он лез и лез, подгоняемый ужасом.

– Всё хорошо, – шептал он, – теперь всё хорошо.

Снизу раздавался шум битвы. Вихрем поднимались столбы снега, трещали ветки, слышались вой и карканье.

Обняв Ингу, Хакон пытался унять дрожь. Дети всматривались во тьму. Вскоре всё стихло. Через некоторое время Скули прошептал:

– Кто это был? Кто его напугал?

Хакон с трудом ответил:

– Птицы.

– Птицы?

– Вороны. Два огромных ворона.

– А откуда они появились?

Хакон посмотрел на свой бесполезный меч, блестевший в лунном свете. Потом сказал:

– Их прислал Один.