Текст книги "Снежный странник"

Глава восемнадцатая

… новое горе,

Один вступил с Волком в сраженье…

Через несколько часов, пройдя много миль, усталые беглецы лежали под нависшей скалой, наблюдая, как встаёт солнце.

Они молчали, говорить не было сил. Наконец Хакон нарушил тишину.

– Этот волк, – сказал он, оборачиваясь к Мунгарму, – что это было?

Серый человек бросил на него равнодушный взгляд:

– Просто волк. Прибежал откуда-то. Вожак, наверное. Стая его увидела и разбежалась.

Его янтарные глаза смотрели вызывающе. Под общее молчание Мунгарм принялся вновь жевать хлеб, купленный в деревне.

Хакон растерянно взглянул на Джессу. Она – на Брокла.

Во взгляде великана, брошенном на Мунгарма, сквозили страх и враждебность.

– А куда же потом делся этот волк, – хрипло спросил он, – который появился так кстати? Он что, так и идёт за нами? Всё это время?

– Откуда мне знать, – ответил Мунгарм.

Брокл разозлился; Джесса поняла, что невозмутимое спокойствие Мунгарма окончательно вывело Брокла из себя. Только едва заметный знак Кари заставил его замолчать. Джесса стряхнула с сапог снег и задумалась. Так, интересно, значит, Мунгарм оборотень. Похоже, это поняли уже все и, конечно, пришли в ужас. Все, кроме Кари. С ним ведь никогда не поймёшь, что он думает. А Мунгарм ей нравился, особенно в последнее время. Сдержанный, наблюдательный, только немного робкий человек, который скрывал какую-то тайну. Теперь они её узнали. Но Мунгарм явно не собирался ничего объяснять.

– По крайней мере, – заметил Скапти, – мы живы.

– Но потеряли лошадей, – сказал Хакон.

– Тут уж ничего не поделаешь. А ещё я хочу сказать, что очень вам благодарен за то, что спасли меня от смерти. Особенно тебе, Джесса.

Он обнял её за плечи и прижал к себе. Она широко улыбнулась:

– Это Кари вызвал огонь.

Скапти кивнул.

– А ты, разумеется, ничего не боялся, – ворчливо сказал Брокл. – Таких, как ты, трудно напугать.

Джесса хихикнула.

– Спасибо на добром слове, – медленно произнёс Скапти, – только я, конечно, очень боялся. А вы сумели пораскинуть своими медлительными, как улитка, мозгами и понять, что меня выбрала никакая не богиня Тьмы, а шаман?

Все изумлённо уставились на него, и только Кари кивнул.

– Догадался один повелитель воронов, как я вижу. – Скапти сел и потёр озябшие руки. – Они знали, что мы едем к ним, – Вещий это знал. Так что мы стали для них подарком судьбы. Тут шаман и постарался, чтобы даром Тьме стал один из нас. Пока я лежал связанный, у меня было время хорошенько всё обдумать. Он выбрал меня, потому что, скорее всего, решил, что я самый умный. – Скапти хмыкнул. – Они просто не поняли, какова наша Джесса.

– Значит, они знали, где лежит орех? – спросил Хакон. – В каком куске?

– Нет, люди не знали. Знал только шаман.

– А что было потом? Какая-то сила утащила его в трясину…

На мгновение все снова увидели чёрную жижу и пузыри на её поверхности.

– Ах, это. Ну, я не знаю. Спросите Кари, он разбирается во всяких духах и призраках. Кто-то забрал шамана к себе, это несомненно. Какой-нибудь дух трясины.

Все замолчали, обдумывая его слова. Потом Брокл вздохнул и взял в руки мешок:

– Пора идти.

Он взглянул на Мунгарма, словно собирался ему что-то сказать, потом отвернулся.

Хоть они и забрались высоко в горы, снег здесь оказался глубоким, с ледяной коркой. Дорога совсем пропала; они брели по снежной целине, оставляя за собой глубокий след, среди тёмных елей, покрытых тяжёлыми шапками снега.

Холод усилился; дни стали заметно короче. Два дня они пробирались по крутому склону, скользя, спотыкаясь и поддерживая друг друга, насквозь промокшие и дрожащие, стараясь не намочить мешки с провизией. От холода было трудно дышать. Не будь с ними Кари, умевшего разжигать огонь при помощи рун, они бы давно замёрзли. Мир превратился в сплошное белое пространство, где не существовало ничего, кроме необходимости идти вперёд и боли в измученном теле.

На вторую ночь началась пурга; от леденящего ветра они забились в небольшую пещеру, где едва смогли уместиться, а вороны, нахохлившись, пристроились над ними. Огня не разжигали; Кари тут же уснул, а разбудить его ни у кого не хватило духу. Они утешались тем, что в пещере, по крайней мере, не было ветра.

Вскоре и остальные погрузились в тяжёлый сон.

Только Джессе не спалось; она дрожала, лёжа на жёсткой земле, и никак не могла согреться.

– Не спится? – тихо спросил Брокл.

– Очень холодно.

– Прижмись ко мне.

Джесса прижалась к его боку, и он обнял её правой рукой, как левой обнимал спящего Кари.

– Ну как, получше?

Джесса плотнее завернулась в одеяло:

– Ты всё же теплее, чем земля.

– И на том спасибо.

Они помолчали; потом Джесса прошептала:

– Брокл, как ты думаешь, мы выживем?

– Конечно выживем, – ворчливо ответил он. – От нас зависит столько жизней.

Вот уж что верно, то верно.

– И всё-таки…

– Я скажу тебе, что меня беспокоит больше, чем снег и холод, Джесса. Этот оборотень, которого мы тащим за собой, словно тень. Что ему нужно? Кто он?

Они посмотрели на Мунгарма, который тихо спал в углу.

– Теперь он наш друг, – сказала Джесса.

– О нет! Конечно, ему бы очень этого хотелось, но я ничего подобного не допущу, пока не узнаю, откуда он и что с ним случилось. Кто наложил на него это заклятие? Человек, который превращается в волка, мне не товарищ. Он же может на кого-нибудь наброситься! И вообще, он человек или животное?

– Кари сам разберётся, – сонно пробормотала Джесса.

Когда Брокл не ответил, она удивлённо посмотрела на него:

– Ты так не считаешь?

– Кари меня тоже иногда беспокоит.

Джесса села и посмотрела ему в лицо. От нескончаемой белизны снега его рыжие волосы, казалось, поблекли; Брокл осунулся, между бровями залегли морщины.

– Почему? – прошептала Джесса.

– Джесса, ты понимаешь, куда мы идём? К Гудрун. Если, конечно, доберёмся. В страну колдовства и похитителей душ, которая находится даже не в нашем мире. И всё это время я чувствую, как Кари накапливает в себе силы, собирает воедино всё, что узнал когда-то и чему научился. Он часто где-то витает – в Ярлсхольде, наверное, разговаривает с призраками, духами и птицами… В общем, не знаю, куда он уносится. Я просто боюсь того, что с ним происходит.

Джесса покачала головой:

– Он ведь уже делал это раньше, вспомни огонь…

– О, всякие огни – это ерунда. Это для него просто отдых. Ты вспомни того разбойника. И нашего стражника.

Джесса догадалась:

– Ты думаешь, ему начинает нравиться власть над людьми?

Брокл задумчиво кивнул:

– Ты только представь себе, Джесса, что это такое – чувствовать в себе подобную силу! Знать, что можешь любого человека подчинить своей воле. А люди – да и мы – об этом бы даже не догадались.

– Он не станет этого делать, – уверенно сказала Джесса.

– По собственной воле скорее всего не станет. Но ему предстоит борьба с Гудрун – и тогда он может стать таким же, как она. И я почти уверен, что ему придётся её убить.

Джесса с ужасом посмотрела ему в лицо. Кари заворочался во сне.

– Или ей придётся убить его.

Утром они двинулись дальше. Весь день падал густой снег. После снегопада небо расчистилось, и тогда ярко засияли миллионы звёзд, над которыми переливалось огнями северное сияние.

На третий день путешественники уже почти не говорили друг с другом. Они находились высоко в горах, среди голых камней и трещин во льду, постоянных камнепадов и свистящего ветра, и брели, погружённые в свои мысли, страдая от холода и голода. Вместо воды они ели снег. Еда, купленная в деревне, почти закончилась, и Брокл изредка выдавал им крохотные порции.

Глаза Джессы болели от яркого света, губы запеклись, лицо обветрилось. Хакон сильно хромал – возможно, отморозив пальцы, но упорно молчал и старался не отставать.

Они не сразу поняли, что земля под ногами пошла вниз; смутно сознавая, что начался лес, вступили под защиту густых веток.

Кари споткнулся и упал. И так и лежал, пока Брокл не вернулся за ним. Когда они догнали остальных, Брокл хрипло сказал:

– Всё, отдыхаем.

Они сели под деревом и доели последние крошки из своих припасов. Скапти отбросил пустой мешок в сторону; вороны подлетели и принялись его клевать. «Даже они умирают с голоду», – подумала Джесса и с трудом проговорила:

– Мы перешли через горы.

Брокл кивнул, остальные промолчали: говорить не было сил. Редкий лес впереди заканчивался, и начинался ледник. Где-то на горизонте плавал лёгкий туман. Хакон посмотрел туда воспалёнными глазами и встал:

– Это дым?

– Может быть. А может, туман.

Брокл посмотрел на Кари, но тот только пожал плечами и пробормотал:

– Я не знаю.

Кари стал прозрачным от голода и усталости, и всё же именно он, с его светлой кожей и серебристыми волосами, казался здесь в родной стихии. Чем дальше на север они уходили, в страну морозов, вечной белизны и колдовства, тем сильнее он становился, в отличие от своих спутников; в нём собиралась сила – не в его теле, а где-то гораздо глубже. «Он настоящий Снежный странник», – внезапно подумала Джесса.

На следующий день ослабевшие от голода путники пришли в страну дымов. Их было столько, что Брокл сразу сказал, что людей рядом нет.

Они зашагали по мёрзлой земле к этим дымам и почувствовали, как воздух теплеет; подул странный сухой ветер. Джесса сняла шарф и посмотрела вперёд. Земля была серой; снега не было.

– Куда это мы пришли?

Скапти поправил кантеле, которое тащил на спине.

– Это Мусфелхейм.

– Что?

– Земля огня. Иначе говоря, Джесса, вулкан.

Глава девятнадцатая

Срываются с неба светлые звёзды, пламя бушует… жар нестерпимый до неба доходит.

Возможно, именно вулкан их и спас.

Джесса стояла по колено в серой булькающей грязи, чувствуя, как медленно согреваются ноги. Это было восхитительно.

Вокруг неё чмокала и хлюпала земля; из неё выскакивали большие пузыри и тут же взрывались, издавая громкий хлопок; над ними кружила мошкара. В воздухе пахло серой и чем-то ещё, какими-то газами, но было очень тепло, а в некоторых местах даже жарко. Здесь росли какие-то странные растения, таких Джесса ещё никогда не видела; над тёплой землёй стаями летали птицы.

Рядом с ней, как длинноногий аист, стоял Скапти и внимательно изучал карту.

– Трудно сказать точно, но, наверное, мы где-то здесь.

Он показал на выцветшую руну, начертанную в стороне от гор. Никто из них не понимал, что она обозначает.

Дальше на карте ничего не было. Серая пустыня Гуннингагап – и всё.

– Мы приближаемся к цели, – сказала Джесса.

– Вот и хорошо, – сказал Скапти, складывая карту, – давно пора. – Он блаженно вздохнул, наслаждаясь теплом земли. – Язык огня, земля Локи, печка гномов. Тут есть о чём сложить стихи.

– Особенно если можно было бы найти еду.

– Сюда наверняка приходят животные. Поставим силки.

Они разбили лагерь возле застывшей лавы; камни здесь были неровные, с острыми краями, когда-то вылетевшие наружу вместе с подземным огнём. Земля была покрыта пеплом; из-под него кое-где пробивались крошечные зелёные ростки. Там, где долина кончалась, лежал снег.

Кари сидел возле костра, наблюдая, как из жидкой грязи поднимаются дымы. Хакон, закрыв глаза, лежал рядом с ним.

Скапти бросил взгляд на Брокла и спросил:

– Что случилось?

Великан с яростным видом чистил пемзой топор и ничего не ответил. Отозвался Кари:

– Мунгарм ушёл на охоту.

– Отлично. Ну и что?

Кари пошевелил ногой мешок серого человека. Из него торчала рукоять меча – единственного оружия Мунгарма.

– Без меча? – И тут Джесса всё поняла.

– Он сказал, что нам нужна еда и что он её достанет. И ушёл.

– Если он думает, что я стану есть… всякую дрянь… – Брокл просто кипел от негодования.

– Станешь, – возразил Скапти, присаживаясь рядом с ним. – Сигни и Вулфгар – и все остальные – ждут нашей помощи. Мы будем есть, Брокл. Даже падаль.

Брокл сплюнул, но ничего не ответил.

– Пока его нет, – сказала Джесса, – нам нужно поговорить. Известно ли кому-нибудь из вас, чего он хочет?

Все покачали головой. Хакон открыл глаза и приподнялся:

– Он не опасен?

– Иногда опасен, – ответил Кари. – Когда становится животным. Тогда на него нападают странные приступы дикой ярости.

– Значит, он умеет колдовать, – вставил Скапти.

– Нет, – сказал Кари, – это не его колдовство.

– А мне наплевать чьё! – воскликнул Брокл. – За ним нужно следить! Глаз с него не спускать!

Мунгарм вернулся поздно, на рассвете. Хакон не спал и увидел, как среди серных испарений внезапно и бесшумно возникла поджарая тень.

Мунгарм присел у костра. Его горящие глаза выражали такое довольство, что Хакон отвернулся. Наконец Мунгарм заговорил, его голос звучал хрипло и резко.

– Зажарь это. И позови остальных, когда будет готово.

Он бросил перед Хаконом уже освежёванную тушу, с которой стекала кровь. Кто это был, Хакон не понял, – наверное, коза. Снова почувствовав себя рабом, он принялся готовить мясо. Человек-волк некоторое время следил за ним, лениво развалясь у огня. Хакону стало не по себе.

– Перестань на меня пялиться, – буркнул он. Мунгарм усмехнулся:

– А что, страшно?

Хакон посмотрел на него. Серый человек оскалил зубы; в темноте сверкнули острые клыки. Его руки и одежда были в крови.

Хакон положил руку на меч.

Мунгарм засмеялся и встал.

– Меня не буди, – сказал он, – я уже поел.

Запах жареного мяса разбудил Джессу; она быстро села и уставилась на костёр. Хакон поворачивал на вертеле большой кусок мяса, с которого шипя стекал жир. Джесса подбежала к костру.

– Буди остальных, – сказал Хакон. – Готово.

– Это Мунгарм принёс?

– Да. – Он нахмурился. – Одни боги знают, как он его добыл.

– Мне всё равно, – твёрдо сказала Джесса. Все ели молча, с жадностью, даже Брокл, хотя вид у него был весьма мрачный. Это была коза или её дикий сородич; странно, но вокруг они не видели никаких животных.

Мунгарм мирно спал, завернувшись в одеяло.

Кари бросил остатки мяса воронам; они слетели вниз и принялись его клевать.

– А наши птицы не такие уж и голодные, – заметил Скапти.

– Они летали за Мунгармом, – сказал Кари, – и получили остатки его обеда.

– А он тогда был волком? – тихо спросила Джесса.

– Да. Огромный серый волк, как сказали мне вороны. Человеческое тело оставалось лежать на земле, и он из него вышел.

Все дотронулись до амулетов; Брокл схватился за молоточек Тора, который висел у него на шее. Но никто ничего не сказал. Они не знали, что на это можно сказать.

Ещё до восхода солнца они тронулись в путь, осторожно пробираясь по застывшей лаве. Слева дымилась и булькала жидкая грязь; из щелей между камнями то и дело вылетали жёлтые струи серы. В сухом воздухе плавал дым. Джесса закашлялась.

Вдруг они почувствовали, как земля затряслась; все в испуге остановились. Земля снова задрожала, словно изнутри на неё давила какая-то огромная сила.

– Она поднимается! – прошептала Джесса.

– Бежим! – крикнул Брокл, хватая её за руку.

Но земля под ногами закачалась, и, не удержавшись, они покатились кубарем; раздалось шипение, потом свист, перешедший в пронзительный визг, и из-под земли в небо фонтаном ударила водяная струя. Все в изумлении уставились на неё; на их лицах оседали капли пара и влаги. Потом фонтан внезапно исчез. Где-то вдалеке из-под земли забил новый.

– Что это такое? – как зачарованный, спросил Брокл.

– Гейзеры, – ответил Скапти, на этот раз без поэтических прикрас. – Они образуются под землёй. Там находятся кипящий котёл, подземная кузница, наковальня Хеля. Слой земли, по которому мы ходим, очень тонкий; в отдельных местах он рвётся.

Переход через лавовое поле занял почти весь день; земля была серой, покрытой пеплом, отовсюду поднимались большие и маленькие столбы дыма. Иногда в земле образовывались трещины, где кипела раскалённая лава; выплёскиваясь наружу, она застывала, превращаясь в чёрные камни.

Постепенно, ближе к полудню, воздух стал холоднее; путешественники вступили на землю чёрного пепла. Здесь камни были крупнее, их неровная дырчатая поверхность напоминала губку. Прислонившись к одному из таких камней, Скапти сказал:

– Смотрите.

Перед ними было маленькое круглое озеро с чистой, как стекло, водой. В его гладкой поверхности отражалось зимнее солнце.

Всем очень хотелось пить, поэтому они начали быстро спускаться к озеру. Джесса провалилась в небольшую трещину и задержалась, вытаскивая ногу, Кари стал ей помогать.

– Я чувствую себя такой грязной, – раздражённо заметила Джесса, – вся в пыли.

– Эта пыль из воздуха, – сказал Кари, посмотрев вверх.

Они побежали за остальными, которые уже были у воды.

Внезапно один из воронов закаркал и забил крыльями прямо у них над головой.

Кари резко остановился.

Джесса налетела на него.

– Смотри, – тихо сказал он.

Джесса посмотрела через его плечо. Скапти и Хакон неподвижно лежали на земле; Брокл, который наполнял водой мешок, вдруг повалился на землю, разливая воду. Рядом лежал Мунгарм.

Джесса сжала кулаки:

– Они отравились!

– Не думаю, – ответил Кари. – Посмотри вон туда.

Джесса вгляделась в густой дым и вдруг увидела чей-то силуэт; женщина, молодая женщина с гладкими чёрными волосами, завязанными в тугой пучок. Осторожно ступая среди лежащих тел, она подошла ближе. Потом наклонилась, и Джесса увидела в её руках меч Хакона. Женщина стояла, раздумывая.

– Нет! – крикнула Джесса, выбегая вперёд. Женщина обернулась, испуганно вздрогнув. Что-то пробормотав, она взмахнула рукой, но Кари, не обратив на это внимания, быстро побежал к ней, перепрыгивая через куски лавы. Джесса побежала за ним.

Это была очень странная женщина. Её кожа была густо намазана жиром; глаза – узкие и раскосые. Одежда из тёплых шкур закрывала её до самой шеи; сапоги были сшиты из густого меха. Женщина с любопытством рассматривала незнакомцев.

– Твоё колдовство на меня не подействует, – сказал ей Кари.

– Вижу. – Женщина взглянула на лежащих на земле и засмеялась. – У меня пропали три козы. Я подумала, что поймала воров. Ты их преследуешь?

– Это мои друзья.

– Правда? А зачем Снежному страннику понадобилось переходить радугу?

Кари замер. Ему вспомнились слова воина-призрака в заколдованном лесу; переливы красок, предупреждение, глубокая пропасть во тьме.

Джесса посмотрела на него, потом на женщину:

– Ты их убила?

– Нет. Они спят. Я могу их разбудить или твой друг.

– Мы ничего не собирались красть, – спокойно сказал Кари. – Мы проделали очень долгий путь. Мы ищем землю Снежных странников.

Женщина бросила на него долгий взгляд. Потом щёлкнула пальцами; спящие зашевелились.

– Вставайте, – сказала она, – и идите за мной.

Глава двадцатая

Один, ты хочешь, чтоб я рассказала о прошлом всех сущих, о древнем, что помню.

– Она из скрелингов, – прошептал Скапти, – я о них слышал.

Женщина принесла им сыра и рыбы.

– Так нас называют варвары с юга, – холодно сказала она, сложила еду в мешок и добавила: – Завтра возьмёте это с собой. Больше я дать не могу.

– Спасибо, – сказала удивлённая Джесса.

– О, за это вам придётся заплатить.

Они переглянулись. Женщина это заметила и улыбнулась:

– Сначала расскажите, как вы попали в такую даль.

Она обращалась к Джессе, и та рассказала женщине всю их историю, стараясь говорить как можно яснее. Сидя возле очага, женщина внимательно слушала, изредка кивая головой. Чадили тусклые светильники, от которых несло козьим жиром; они едва освещали комнату, ткани на стенах да бросали неясные тени на шкуры, устилавшие пол.

– А теперь, – сказала Джесса, – расскажи нам то, что известно тебе.

– Вот как. – Женщина сложила руки и обвела их взглядом. – Странная вы компания; надо же, как далеко забрались. За лесом лежит страна легенд.

– Вот туда нам и надо, – сказал, улыбаясь, Скапти.

– Ну, если надо… А впереди у вас трудная дорога. – Она покачала головой. – В двух днях пути отсюда на север находится огромная пропасть. Вы услышите её, когда будете ещё в нескольких часах ходьбы: завывание метели, рёв и свист. Потом на вашем пути как стена встанет ветер. Через эту пропасть переброшен волшебный мост – он создан из прозрачного льда и упирается в небо. Говорят, что этот мост ведёт в страну Снежных странников. Об этой стране я не знаю ничего.

Она посмотрела на Кари:

– Но я их видела, один или два раза; они промелькнули передо мной зимой в бурю. Они белые, как снег, и наделены невиданной силой. Как боги.

Кари покачал головой:

– Нет, это не так.

– Тебе лучше знать, путник.

– А ты? – спросила Джесса. – Почему живёшь тут одна?

Женщина снова улыбнулась:

– Нас много. Остальные кочуют между морем и пастбищами, в пургу, по снегам и льдам, следуя за стадами. Здесь находится место памяти; место между теплом и холодом, светом и тьмой. Один из нас всегда остаётся здесь. Я хранительница памяти, я сплетаю слова, чтобы рассказать всё, что когда-то случилось с моим народом.

– Ты хранишь его историю?

– Его память. Чего стоит народ, у которого нет памяти? Он ничто, просто шорох льда. Потом, Джесса, я тебе всё покажу, всем вам.

– Ты не сказала о цене за еду, – проворчал Брокл. Та молча посмотрела на них. Потом сказала:

– У меня есть враг.

– И ты хочешь, чтобы мы…

– Попросили его уйти.

– А если он откажется?

– Тогда вы его убьёте.

Скапти бросил встревоженный взгляд на Брокла. Женщина улыбнулась:

– Я вижу, вы испугались.

– Мы не убийцы и не преступники, – мрачно заявил Брокл. – По крайней мере, большинство из нас. Кто он? Что он тебе сделал?

К их удивлению, она весело рассмеялась, и тогда Кари попросил:

– Не дразни их. Лучше объясни, о чём идёт речь.

Она тронула его за плечо и сказала:

– Хорошо. – И посмотрела на Брокла. – Он знает, почему я смеюсь. Мой враг – не мужчина.

– Женщина? – спросил потрясённый Хакон. Её тёмные глаза блеснули, она покачала головой:

– И не женщина.

– Животное, – тихо сказал Мунгарм.

– Так и думала, что догадаешься. – Женщина протянула руки к огню. – Каждую ночь, когда зажигаются звёзды, вокруг моего дома бродит медведь. Ему нужны козы. Он убивает всякого, кто здесь появляется. – Она посмотрела на Кари. – Поговори с ним, попроси его уйти.

Брокл сказал с тревогой в голосе:

– Послушай, медведь – опасный зверь…

– Призраки, привидения и духи тоже опасны. И всё-таки Снежные странники ходят среди них и говорят с ними так же, как я с вами. Разве не так?

Кари кивнул.

– Я попытаюсь, – просто сказал он.

– А если у него ничего не получится, то в дело вступлю я, – буркнул Брокл.

– Придётся. Иначе завтра вы сами станете его добычей.

Брокл вздохнул:

– Что ж, пойдём готовиться. Джесса, побудь здесь.

Он бросил на неё строгий взгляд; она всё поняла и, не говоря ни слова, вернулась к огню, грея руки и стараясь не показывать, что ужасно недовольна. Все ушли; Хакон закрыл за собой дверь. Женщина села рядом с Джессой:

– Странные у тебя попутчики.

– Некоторые из них.

– Один из них оборотень, я уже поняла. А эти два духа под видом птиц, что сидят у меня на крыше; ты знаешь, что иногда они превращаются в высоких людей в чёрной одежде?

Джесса изумлённо посмотрела на женщину.

– Но самый удивительный – это Снежный странник. В его душе пусто; вместо детских воспоминаний – чёрная тьма. – Она поёжилась. – И вокруг всех вас витают сны; вы опутаны ими, словно паутиной.

Джесса молча кивнула. Женщина продолжала:

– И вот ещё что. Твой рассказ мне кое о чём напомнил. Много недель назад я услышала за дверью какой-то звук и выглянула наружу. Я увидела высокую белую женщину, которая, легко скользя по снегу, двигалась на север. За ней шла девушка – девушка с прекрасными золотистыми волосами, в голубом шёлковом платье. Их обеих соединяла какая-то тонкая серебряная цепь, и она была создана из снов. Потом луна ушла за облака. И женщины скрылись из виду.

– Сигни! – прошептала Джесса.

– Наверное. Потому что белая женщина была точной копией вашего друга.

Джесса вновь кивнула, и женщина сказала, пристально глядя на неё:

– Будь осторожна, Джесса. Снежные странники – не такие люди, как мы. Разве он сможет одолеть её, если не станет таким же, как она?

Джесса сразу вспомнила, как совсем недавно о том же говорил и Брокл, но в этот момент открылась дверь, и в дом вошли Хакон и Мунгарм. За ними, пригнув голову, шагнул Скапти.

– Мы там привязали козу, – коротко бросил Брокл. Женщина улыбнулась:

– Мне бы не хотелось её терять.

– Госпожа, – любезно улыбаясь, сказал Скапти, – мы сделаем всё, что в наших силах.

… Медведь всё не шёл, хотя уже давно стемнело. Они лежали в доме, завернувшись в тёплые шкуры. Брокл и Скапти обсуждали тактику схватки; Хакон точил меч. Его руки слегка дрожали, но Джесса знала, что, когда всё начнётся, он забудет о страхе.

Мунгарм спросил:

– А что буду делать я?

– Спать.

Серый человек запротестовал:

– Брокл, это же медведь. Тебе может понадобиться помощь.

– Только не твоя!

– Брокл… – попытался вмешаться Скапти.

– Нет! – Великан упрямо стукнул кулаком. – Я не стану биться бок о бок с человеком, которому не доверяю. Рядом с друзьями – да, но не рядом с тобой. Ты останешься здесь.

Мунгарм бесстрастно посмотрел на него своими немигающими глазами:

– Ты не видишь дальше собственного носа, Брокл.

– Я всё прекрасно вижу. И тебя я вижу насквозь.

Глаза Мунгарма сузились, но он ничего не ответил, а, отвернувшись, улёгся в углу. Джесса бросила взгляд на Хакона, тот пожал плечами. Как они ненавидели такие сцены!

Смертельно уставшая после последнего перехода, Джесса изо всех сил старалась не спать, но сон всё-таки победил. Остальные, видимо, тоже уснули, потому что внезапно раздавшееся за дверью сопение и рычание заставило их подскочить от неожиданности.

Джесса сжала в руках ножи и сбросила с себя меховое одеяло. Мунгарма в доме не было.

– Дурак! – прошипел Брокл.

Он широко распахнул дверь; Джесса выглянула из-под его руки.

На чёрном небе сияли яркие звёзды. Волк и медведь, сверкая глазами, кружили вокруг друг друга; на привязи рвалась и пронзительно блеяла коза.

Медведь был огромным, с кремово-белой шкурой, заляпанной грязью. Он скалил длинные острые клыки.

– Мунгарм! – прозвучал резкий голос Кари. – Не сейчас!

Волк остановился, сверкая жёлтыми глазами, и сел, высунув язык. Кари вышел из дома, за ним появился Брокл.

Подойдя к медведю, Кари присел на снег. Медведь не двигался и смотрел на него.

Оба не шевелились – медведь и Снежный странник. Никто не слышал, о чём они говорили.

Для Кари разум медведя был белой пещерой, полной резких запахов, холода, крови. Он проник глубже, туда, где без слов и речи двигались мысли зверя. Медведь пришёл с севера, белый и огромный.

«Там, где зима, – сказал он, – живут ужас и холод. Холод исходит от меня самого. Я – лёд; я бесконечная ледяная равнина; она всегда во мне, но в то же время я хожу по ней. Я – зима. Разве можно убить холод, мороз, ветер? Они – это я. Я звёзды, северное сияние, боль в твоих пальцах и ушах. Я – Конец мира».

«Мост, – говорил ему Кари. – Что такое этот мост? Это радуга?»

Но медведь не ответил; он не понимал вопросов. Его мысли словно ходили по кругу, всё время возвращаясь к одному и тому же. Зверь зарычал; Кари почувствовал, как напрягся Брокл, и вернул свой разум из блуждания в пустоте.

Кари сказал, вставая:

– Он не уйдёт, он не может уйти. Животными движет только голод. А этот зверь – из мифа. Делайте своё дело.

Словно услышав команду, волк рванулся вперёд и с рычанием вцепился в горло медведя.

Брокл с криком подскочил к зверю, Хакон бросился за ним. Полетели клочья шерсти, снег окрасился кровью. Брокл с размаху вонзил топор в густой мех зверя; тот заревел и попытался схватить человека, но челюсти волка держали его крепко.

Медведь, словно тряпку, отшвырнул волка в сторону и пошёл на людей.

Волк, это был Мунгарм, встал и низко пригнул голову. Брокл, Скапти и Хакон стояли плечом к плечу. Медведь, рыча, приближался к ним.

– Внимание, – тихо сказл Брокл.

Волк глухо зарычал, медведь резко повернулся к нему. Издав боевой клич, люди бросились вперёд; прикрывая друг друга, они принялись наносить удары, увёртываясь от когтей и зубов и огромных мохнатых лап. Медведь яростно заревел, и снова в его горло вцепился волк.

В воздухе свистнул меч Хакона.

Медведь упал, подмяв под себя волка, и покатился с ним по земле.

– Он убьёт его! – задыхаясь, проговорил Скапти. Брокл собрал все силы, вновь занёс топор и по самую рукоятку вонзил его в зверя; – по телу медведя пробежала дрожь: топор перерубил ему шею.

Зверь дёрнулся, захрипел – и затих.

Они молча смотрели на него. Лёгкий ветерок шевелил густой мех. Из-под туши, пыхтя и задыхаясь, выбрался волк; при виде людей он остановился, его глаза сверкали, с клыков капала кровь.

Волк шагнул к людям.

Брокл поднял топор.

Все молча ждали, что будет. Взъерошенный волк дико сверкал глазами; ничто не говорило о том, что это человек. Джесса сжала кулаки. Ей хотелось крикнуть Броклу, чтобы он отошёл назад.

Но тут волк, словно сделав над собой огромное усилие, повернулся и исчез в дыму и тумане.

– Мунгарм! – хрипло крикнул Брокл.

– Я думаю, – спокойно сказала скрелинг, – что лучше оставить его в покое. Эти оборотни ещё долго бесятся после того, как убьют. В такое время они опасны.

– Если мы больше никогда его не увидим, я буду просто счастлив, – пробурчал Брокл.

Скрелинг посмотрела на убитого медведя:

– Мы с ним давние враги. – Она присела возле зверя и дотронулась до его морды. Наверное, она видела, подобно Кари, как душа зверя – белый медведь-призрак – вышла из его тела и скрылась в морозном воздухе. – Я буду чтить тебя, медведь, – прошептала она, – и сохраню память о тебе навсегда.

Позже скрелинг показала им своё тканое полотно. В комнате было темно, и только когда женщина подняла над головой светильник, они увидели яркую узорчатую ткань. На ней были вытканы корабли среди голубых волн, сцены из смертельных битв с подземными троллями. На одном рисунке какой-то старинный герой создавал землю из яичной скорлупы, кантеле из костей щуки и пением сотворял деревья, облака и горы. И чем больше Джесса всматривалась в рисунки на ткани, тем больше ей казалось, что она чувствует солёный запах моря, слышит шелест листьев. Она увидела себя и своих товарищей, все опасности и приключения, которые им пришлось пережить, а теперь они шли в пустоту, где не было ничего, кроме ровной белизны. Но тут огонёк светильника задрожал, и Джесса поняла, что на самом деле всё это ей только показалось.

Женщина повернулась к поэту:

– Тебе это должно быть знакомо.

Он кивнул, его худое лицо сияло от удовольствия.

– Все поэты ткут такие полотна, госпожа.

И они улыбнулись друг другу.

Мунгарм к утру не вернулся. Они были готовы тронуться в путь и в который раз посмотрели вдаль.

– Мы не можем больше его ждать, – угрюмо сказал Брокл и повернулся к женщине. – Надеюсь, из-за нас у тебя не появится ещё более страшный враг.

– Мы не можем так уйти, – тихо проговорила Джесса.

– Нет, можем, и уйдём.