Текст книги "Я никогда не скажу"

Глава 44. Ярость вместо просветления

Райан

Райан понимал, что ему нужно сдерживать себя, что насилием ничего не решить, но, боже ты мой, до чего же приятно было от души врезать Шону по морде. Так и получилось, что он стукнул его еще и еще раз, хотя сестры за спиной подняли ужасный крик и изо всех сил пытались оттащить его, стараясь остановить.

– Райан! Ты же пугаешь дочерей! – крикнула Эми.

Он опустил руки и отпустил Шона. Потом медленно обернулся. Его дочери сгрудились вокруг Кэрри. На их лицах был испуг, а смотрели они на него тем самым взглядом, который он самому себе поклялся никогда не вызвать ни у одной женщины. Впрочем, фиаско в этом он потерпел еще на выходных. Может, он и был невиновен в том, в чем его обвинял отец, но это вовсе не означало, что он повсюду чист аки агнец.

– Мне нужна помощь, – сказал Райан, глядя на Кэрри. – Подсобишь? Он подошел к ней. Она обняла его. От нее пахло теплым ароматом медово-лимонного шампуня, которым она обычно пользовалась. Только бы удалось удержать это хрупкое чувство, и тогда он справится с чем угодно.

– Почему ты ударил дядю Шона? – спросила Мэйси, икая от слез.

Он выпустил Кэрри из объятий и взглянул своим дочерям в глаза.

– Я кое-что узнал, и это меня очень расстроило. Конечно, я поступил нехорошо. Нельзя бить другого человека, даже если он сам тебя ударил.

– Мы знаем, папочка, – сказала Саша.

– Ага, – подтвердила Клер. – Мама всегда говорит – насилие ничего не решает.

Внутренне Райан усмехнулся над этим неосознанным подражанием Кэрри.

– Она и правда так говорит?

– Всегда, когда мы начинаем бороться друг с другом. А мы этим постоянно занимаемся.

Тут Райану показалось, что у него снова схватило сердце, прямо как прошлой ночью, но на сей раз все, похоже, обойдется без больницы.

Он понимал, что ему нужно встать и как-то закруглить свой поступок, но какая-то его часть требовала – подожди еще секунду, насладись мгновением. Взгляни в невинные лица своих дочерей. Ведь наконец настал момент, когда его семья поверила в его невиновность. Однако вряд ли они быстро привыкнут к мысли, что вина за все лежит не на нем, а на Шоне.

Шон. По-своему он всегда ненавидел его. Завидовал тому, насколько тесна была его связь с их отцом. Завидовал, что Шону досталась ответственность, которую ему, Райану, никогда бы не поручили. Тот мог управлять лодкой и водить принадлежащий лагерю фургон – в общем, туфта всякая, но Райан так и не смог простить этого своему отцу.

Но тот, оказывается, тоже ошибался, они оба ошибались. Райан подвел своего отца, а тот, в свою очередь, доверился не тому человеку.

– Райан? – спросила Марго.

– Да?

– В чем дело?

Он взглянул на Кэрри. Та смотрела на него с беспокойством.

– С тобой все будет хорошо? Может, лучше вызвать «скорую»?

Он поцеловал Клер в лоб и встал.

– Ничего, я в норме. А вот Шон, возможно…

Он обернулся. Шон сидел на полу, опустив голову между колен. Его нос кровоточил. Кровь капала на ковер. Остальные, казалось, застыли в тех же позах и на тех местах, где он видел их в последний раз. Мэри по-прежнему была у окна, хотя теперь она отвернулась от него. Лидди и Кейт прижимались друг к другу, сидя на диване, рядом сидел Оуэн. Марго стояла рядом со Свифтом. Все они смотрели на него. С чего бы? Неужели они считают, что он сам обязан все это разрулить?

– Кэрри, можешь отвести девочек в дом?

– Что, дорогой?

– Все будет в порядке. Я тебе объясню, как только смогу. Он в упор посмотрел на нее. – Ни к чему им тут оставаться.

– Хорошо. А ты скоро вернешься?

– Постараюсь сделать это как можно быстрее. А вы слушайтесь маму, девочки.

– У дяди Шона кровь течет на ковер, – сказала Мейси. – Бабушке это не понравится.

– Ты права, я напортачил. Но бабушка не будет сердиться. Марго, можешь принести ему полотенце?

Марго, обогнув его, направилась на кухню. А когда Кэрри увела дочерей, он почувствовал странный прилив сил. Неужели его отец ощущал то же самое? Неужели только в таких случаях он понимал, что несет ответственность за все происходящее? И все только потому, что семья только что стала свидетелями того, как он творит насилие над другим человеком? Выходит, его просто боялись?

Вернулась Марго, держа в руках намоченное полотенце. Она опустилась на колени рядом с Шоном, сидевшим с окончательно потерянным видом, и прижала полотенце к его лицу. Но как только она это сделала, тот встал, оттолкнув ее.

У Райана к нему был чуть не миллион вопросов – а может, всего один? – но он чувствовал необходимость отсрочить неизбежное. А может, просто наслаждался моментом. Ведь Шон заслужил того, чтобы с ним так поступили? После всего этого?

– А вот чего я не понимаю, Свифт, так это того, что, владея полной информацией, мой отец продолжал думать, что во всем виноват я.

Свифт поморгал, словно пытаясь сосредоточиться. – Он не знал всего.

– Но как такое возможно?

– Я не сообщал ему всех деталей. Просто сказал, что анализ ДНК подтвердил сказанное тобой, и расследование было закрыто. Видите ли, мне нужно было скрывать свои источники. Если бы все вышло наружу, нас обоих поджарили бы на медленном огне.

Райан почувствовал облегчение. Значит, отец предпочел сделать виновным его, а не Шона, который как раз и был во всем виноват. – И как же ты убедил полицию прекратить расследование? Почему они решили, что результатов анализа ДНК, хоть и частичного, недостаточно?

– Как я уже говорил, тогда процедура анализа ДНК отличалась от современной. Примером тому может служить дело О. Симпсона. К тому же за несколько месяцев до произошедшего полицейская лаборатория допустила ряд грубых ошибок в расследовании дела об изнасиловании. И когда исследования не подтвердились, я понял – вот где выход. Полиция ведь не любит признавать свои ошибки. Вдобавок нам пришлось немало потрудиться, чтобы не допустить в это дело представителей прессы.

– И как же тебе это удалось?

– Ну, скажем, я убедил газетчиков не раздувать голой сенсации. Лагерь Макау был и остается весьма уважаемым в округе заведением. Никому не хотелось, чтобы он пришел в упадок. В итоге все, что оказалось в печати, свелось к маленькой статейке о несчастном случае. А монреальские газеты вообще не поднимали эту тему.

– И родители Аманды согласились с этим?

– Вот тут как раз и возникла проблема. Но, в конце концов, они поняли, что к чему.

– То есть ты их подкупил?

– Да.

– И на какие же деньги?

– На те, что были отложены в пенсионный фонд ваших родителей. Они аккуратно пополняли свой счет, к тому же ваш отец в свое время совершил несколько своевременных инвестиций. Они ликвидировали счет и создали трастовый фонд на имя Аманды, чтобы у нее была отдельная палата и обеспечен дополнительный медицинский уход по мере необходимости.

– Так вот в чем причина, – сказала Кейт. – Вот почему они не позволили мне вступить во владение лагерем.

– Возможно. По крайней мере, мы никогда это не обсуждали.

– Я бы их поняла, если бы они все рассказали мне, – сказала Кейт. – Мне бы очень этого хотелось.

Для Райана это было уже слишком. Оказывается, его родители кое-кому заплатили за молчание. И к тому же…

– Почему он изменил свое мнение? – спросил Райан. – В смысле, если он так поступил, то, должно быть, понял, что я невиновен.

– Скорее всего, так и было.

– Но почему в таком случае он составил это идиотское завещание?

– Он каким-то образом отыскал результаты ДНК-теста, – сказала Лидди. – Они были среди других его документов.

– Каких таких документов?

– Тех, что он завел на всех нас. Кейт и я нашли их в доме. Он, оказывается, постоянно следил за нами. Вел, так сказать, свое собственное расследование.

Да, это могло все объяснить, но вместе с тем создавало другие вопросы. Когда анализ ДНК показал участие двоих, отец, видимо, решил, что виноват во всем именно Райан. Он даже понимал, почему это произошло – ведь он признался, что был с Амандой на Острове, а потом у него был этот эпизод со Стейси. Ему хотелось, чтобы отец был еще жив, чтобы задать ему вопрос – а он вообще пытался когда-нибудь разобраться в том, что творится в голове у Шона?

Но, к сожалению, отец был мертв и никаких вопросов ему задать было нельзя. Однако время настало.

Райан подошел к упавшему креслу и поставил его на место.

– Сядь, Шон.

Тот отступал, прижимаясь к стеклянным дверям патио.

– Я… больше не буду делать тебе больно. Клянусь.

– Я понимаю, почему ты ударил меня.

– Мне не стоило этого делать. Может, все-таки сядешь?

– Ох, да пусть стоит или сидит, где хочет! – пронзительным голосом сказала Марго. – Кому какое до этого дело?

И тогда с него словно сняли волшебное защитное заклинание. Райан буквально ощущал, как его покидают силы, стремительно, словно морской отлив.

– Ладно. Делай, как знаешь. И, может, расскажешь о том, как все произошло?

– Как что произошло?

– То, что ты сделал с Амандой.

– Ничего я не делал.

– Да неужели!

– Но это правда. Я… ну да, я переспал с ней той ночью. Я понимаю, что здорово сглупил. Нельзя было просто так воспользоваться ей, когда она…

– Ты же меня винишь во всем этом, да?

– Я просто пытаюсь объяснить.

– Хреново у тебя это получается.

Шон уронил мокрую тряпку на пол. Его нос был сломан, переносица искривилась, а под глазом вздувался синяк. Внезапно Райан почувствовал ответный приступ боли в руке. Костяшки его пальцев были сильно оцарапаны и саднили.

– Я сделал больно Аманде, – сказал Шон. – Это так. Но я не бил ее веслом по голове. Когда я ушел, ну, после того, как мы… она была в полном порядке. И я понятия не имею, что произошло потом.

– Почему мы должны верить тебе?

– Я никогда не давал вам никаких оснований сомневаться во мне.

– Но еще ты никому не сказал, что был там… и чем вы там занимались.

– Я защищал ее. Его взгляд переместился на Марго, стоявшую поодаль, в нескольких футах. – Ты же понимаешь, о чем я, правда, Марго?

Та покачала головой. – Я уже говорила, что ни при чем здесь.

– Уже? Когда это ты уже такое говорила? – вклинилась Лидди.

– Шон рассказал мне обо всем перед поминками. И я хотела поделиться этим с Кейт.

Гнев до последней капли вытек из Райана. Теперь он, похоже, был совершенно опустошен.

– Значит, вы сначала хотели обо всем разузнать, прежде чем устроить новое голосование? – спросил он у Марго.

– Мне очень жаль.

– А мы должны голосовать, – вмешалась Лидди.

– Чего? Ты что, до сих пор считаешь, что у Шона остались хоть какие-то права на долю в наследстве?

– Я не про это. А про то, что неплохо бы позвонить в полицию.

– В полицию? – сказала Марго дрожащим голосом. «Зачем?

– Все же слышали, что сказал Свифт. Они закрыли дело, потому что накосячили с анализом ДНК, а у Райана было алиби. Зато у Шона алиби не было. Так ведь, Шон?

Взгляд Шона метался взад-вперед между Марго и Лидди.

– Нет.

– А мне так не кажется. Она повернулась к Кейт. – Мы видели его. Мы видели Шона, а не Райана.

Кейт сидела с ошеломленным видом.

– Шона?

– Да.

– И когда ты увидела Шона? – спросила Мэри.

– Той ночью, – сказала Лидди. – Мы тогда… ну, решили поплавать. И увидели, как кто-то толкает лодку, в которой сидела Аманда, к Острову.

– И ты подумала, что это я, – сказал Райан.

– Нет. Мы так и не поняли, кто это был.

Райан ощутил, как все вдруг навалилось на него. Все эти тайны. Все это бремя, которое, благодаря ему, так долго висело на его сестрах. Насколько проще все могло быть, если бы они побольше общались друг с другом двадцать лет назад. Но тогда они были еще детьми. Просто детьми. И он сам тогда был еще совсем ребенком.

– Повторяю – будем голосовать, – сказала Лидди.

– Лидди, детка, – начал Оуэн. – Может, не стоит…

– Держись подальше от всего этого, Оуэн, – сказал Райан. – Что ты вообще здесь делаешь?

– Я здесь ради Лидди.

– Ладно, будь здесь сколько угодно ради Лидди, только не вмешивайся, понятно? Тут семейное дело.

– Оуэн – это и есть моя семья, – заявила Лидди.

– Так ведь это ты настаиваешь на голосовании!

– Ладно, про голосование можешь забыть. Она встала и подошла к телефону. – Я сама позвоню в полицию.

– Эй! – вдруг крикнул Райан. – Вернись!

Но Шон уже бежал прочь от дома, а никто из них даже не успел отреагировать.

– Черт возьми, – сказал Райан. – Почему ты не остановила его? – спросил он Мэри, мимо которой Шон пролетел прямо пулей.

– Интересно, как ты себе это представляешь – мне остановить его?

– Я позабочусь об этом, – сказала Марго. – Просто не вызывайте пока полицию, хорошо, Лидди?

– А откуда ты знаешь, куда он подался?

Смирившись, она сказала:

– Он отправился на Остров.

Глава 45. Остров, часть 2

Шон

Шон греб, как заведенный. Добравшись до Боут Бич, он схватил первую лодку, которая попалась под руку – старую, рассохшуюся. Ее нужно было списать уже много лет назад. В спасжилете он не нуждался. Он был искренне благодарен всем ответственным за это силам, что остальные оставались за ланчем, и никто даже не спросил, куда это он собрался. Он сбросил ботинки, закатал штаны и столкнул лодку в холодную воду озера. Забрался вовнутрь, укрепил весла в уключинах, а затем, улучив момент, двинул лодку вперед, разбивая носом идущие навстречу волны.

В ста футах от берега лодка уже порядочно нахлебалась воды. Но Шон понимал – если грести изо всех сил, он сможет добраться до Острова, прежде чем лодка потонет.

Слова и образы, возникающие у него в голове, заставляли его мышцы работать все сильнее. Вот мистер Макаллистер, который зовет его «сынок». А Райана он никогда так не называл. Вот миссис Макаллистер – она говорит ему держаться подальше от Марго – неужели она обо всем знает? Во всяком случае, она наверняка догадывалась, хотя и не задавала прямых вопросов на эту тему. Может, она замечала, как он после известных занятий кое-как напяливал на себя штаны? А что она хотела сказать, когда советовала ему почитать какую-то вшивую книжку? «Тут про клевое приключение на яхтах», – сказала она тогда. И в ту же кассу – его воспоминания о первой проведенной в лагере ночи, когда Макаллистеры привезли его сюда. Откуда, например, он знал заранее, где находится выключатель света в ванной? Впрочем, не так уж это и важно. А почему ему показался знакомым запах, наполнявший их гостиную?

Может, он бывал там и раньше? Может, туда привела его мать, пользуясь отсутствием миссис Макаллистер? И что случилось между мистером Макаллистером и его матерью? Может, это было действительно свиданием на одну ночь? А вдруг он был одним из ее постоянных клиентов, тех, кто парковал свои машины за особняком «Сумерки» чуть ли не каждый вечер?

Должно быть, мистер Макаллистер распрощался с его матерью, когда узнал, что та беременна. Но его семя было посажено, уж будьте уверены, семя было брошено в благодатную почву, так что, когда они нашли его тем утром у обочины, насквозь промерзшим и отчаянно зовущим мать, мистер Макаллистер, похоже, не стал рисковать. Он решил держать Шона поближе к себе, подозревая, что тот может оказаться его сыном.

Когда Макау почти исчез из виду, мышцы Шона буквально горели. Что за прок ему размышлять обо всем этом? Он никогда не надеялся, что получит ответы на все свои вопросы. Но даже если он и получил бы их, неужели ему стало бы легче? Всегда ли правда – лучший довод? Ведь это, в конце концов, была его настоящая семья, но его отчего-то все, как один, ненавидели. Его собственная семья собиралась, что называется, сдать его. Его семья, то есть и Марго.

Марго, Марго, Марго.

Он продолжал грести. Лодка нехотя шла против течения, но внезапно она замерла.

* * *

Немногим позже Марго удалось обнаружить его. Он сидел на Бэк Бич, глядя на низкое серое небо над наморщившейся озерной гладью и держал в руке булыжник. Рядом с ним была пирамида из таких же булыжников, которую он начал строить двадцать лет назад – своеобразный памятник Аманде. Девушке, которую он не желал, но, тем не менее, никогда не мог забыть. Девушке, которую он подвел, пусть она и не рассчитывала на него.

– Шон!

– Уйди, Марго.

– Ты же знаешь, что я этого не сделаю.

Она все еще была в черном платье, которое надевала на поминки. Волосы свободно падали ей на плечи. И даже посреди этого серого дня они хранили свой незабываемый яркий золотистый оттенок.

Но он не мог позволить себе любить ее, даже сейчас.

– Думаешь, она обо всем знала? – спросил Шон.

– Кто? Аманда?

– Нет, твоя мама. Она знала, кто я?

Марго села рядом с ним. Он чувствовал запах озерной воды на ее коже.

И он не мог собрать воедино все, что думал о ней.

– Это может кое-что прояснить.

– Например?

– Однажды она спросила меня, нравишься ли ты мне. Прямо так и спросила – нравишься или нет? Обычно она не поступала так, не задавала столь личных вопросов.

– Она что, хотела тебя от чего-то предостеречь?

– Точно не могу сказать. Я тогда ответил «нет», а она завела странный разговор о том, что свое счастье, дескать, мне нужно искать где-то за пределами лагеря. Тогда я не понимал, что она имела в виду.

Марго он не нравился. Не нравился, и все тут. Он знал об этом, но слышать о подобном из чужих уст вовсе не было приятно. Почему он не был достаточно хорош для нее? Почему он не был достаточно хорош для кого угодно из них?

– Она пыталась держать меня на расстоянии от тебя, – сказал Шон. – Тогда я думал, что это из-за того, что я тебе вроде как не пара, но сейчас…

Марго взяла камень и бросила его в поднявшиеся волны.

– Я так зол на него.

– На кого?

– На моего отца. На остальных, конечно, тоже, но на него в особенности. То, что он делал, было попросту опасным. А он хранил это в тайне. А потом это завещание, и Райан. Мы же просто измучили его на тех выходных. Он же мог умереть. Похоже, все это из-за меня.

– Неужели это так, Шон?

– По крайней мере, все так думают.

– Ты должен мне все рассказать.

– Я уже это сделал.

Она посмотрела на свои ноги, обутые в крайне непрактичные для подобных обстоятельств сандалии. Пока она гребла, то сломала о весло ноготь, и теперь из-под него сочилась кровь.

– Да нет, по крайней мере, ты не довел сказанное до конца. Что насчет той лодки? Ведь Кейт и Лидди видели тебя. Это же был ты, не так ли?

Шон вспомнил ту ужасную ночь. Он пытался подавить в себе те воспоминания, но это было проще сказать, чем сделать. Аманда заслуживала доброй памяти, несмотря на то, что была не идеальна.

– Да, это был я.

– Тогда рассказывай до конца.

Он сжал в руке булыжник – не самая оптимистическая реакция.

– Это ничего не изменит.

– Кто знает, может, и изменит.

Тогда он практически возненавидел ее. Она же просто вынуждала его сделать это. И в первую очередь – для того, чтобы выставить его в невыгодном положении. А он не слепой, и прекрасно понимает, что даже у прекрасной Марго есть свои недостатки. Просто Марго всегда была слишком сосредоточена на самой себе. Может, она даже пропустила бы мимо ушей то, что он был почти готов ей сказать. А что, если продолжить?

– После того как мы… словом, когда все у нас закончилось, Аманда попросила меня уйти. И я не мог винить ее за это. Мы оба знали, что совершили ошибку. Но я был… очень зол.

– Почему?

– Не могу точно сказать.

– Ты что, злился на себя?

Нет. Злился он именно на Марго. Ведь его неудачный выбор был сделан из-за нее, хотя какой смысл рассказывать ей об этом?

– Да. Мы слегка нагрубили друг другу. Так что я сел в каноэ и погреб прочь. Луна тогда уже ушла, наступила почти полная темнота. Я отплыл от берега ярдов на сто пятьдесят, и потом просто перестал грести. Мне казалось, что во мне все застыло. Я не знал, что делать – то ли вернуться к Аманде и попытаться хоть как-то исправить положение, то ли отправиться назад в лагерь и попытаться обо всем забыть. Не знаю, сколько я так просидел, но, скорее всего, немало, потому что, когда я глянул на часы, то обнаружил, что уже четыре утра. Я, было, собрался вновь взяться за весла, когда услышал чьи-то голоса, а потом – крик. Я обернулся и увидел, что Аманда упала. Поэтому начал что было сил грести к берегу, но, когда подплыл, нашел Аманду без сознания. И с этой ужасной раной на голове. Пытался нащупать пульс, но не сумел.

Шон изо всех сил пытался отогнать от себя воспоминания о запахе, который он тогда почуял. Ужасный металлический запах крови. Казалось, им пропахло все вокруг, пока он отчаянно пытался вернуть ее к жизни, проклиная себя за то, что не научился ничему, кроме основных правил поведения спасателей. Он хотел сделать ей массаж сердца, но боялся сломать ребра. Потом поднес ухо к ее груди и ничего не услышал. Подержал руку над ее носом и ртом, но тоже ничего не почувствовал.

– Она хотя бы дышала?

– Не думаю. Я пробовал все известные мне приемы быстрой помощи, снова и снова, но потом… – У Шона сперло в горле. Он сомневался, что сможет продолжить этот страшный рассказ, но каким-то образом ему это все же удалось. – Как же я облажался, как облажался! Но при мысли о том, что она мертва, я потерял способность связно соображать. Я думал – если бы я вывез ее с Острова, все было бы хорошо. Вот и положил ее в свое каноэ и поплыл. А когда подобрался к Сикрет Бич, прыгнул в воду и начал толкать лодку к берегу, чтобы достичь верхней границы прилива. Поэтому ее обязательно нашли бы. Потом поплыл обратно в лагерь и пробрался в главный дом. Переоделся, а то, что было на мне, положил в бак для находок. Через час с Сикрет Бич примчались Кейт и Лидди, крича, что нужно срочно вызывать «скорую». Остальное ты знаешь.

– Почему ты никому не рассказал, что случилось?

– Как же я мог?

Марго вскочила.

– Ты мог бы спасти ее. Если бы ты привез ее в лагерь и позвонил 9-1-1, возможно, она и сейчас бы была среди нас. Жила бы своей жизнью. Вышла бы замуж, завела детей, вместо того, чтобы оказаться подключенной к какому-то аппарату, который дышит за нее.

– Неужели ты думаешь, что я не хотел так поступить? Все это мучило меня целых двадцать лет. Я все время спрашиваю себя – мог ли я тогда спасти ее? Я ведь честно пытался это сделать, но потом понял, что она мертва, и…

– И что? Выходит, ты прекрасно понимал, что если то, что с ней произошло, выплывет наружу, если ты расскажешь правду обо всем, то тебе конец? Поэтому и решил обезопасить себя? А ведь ударить ее запросто мог и ты сам.

Шон встал. Зажатый в его руке камень упал на землю, оставив за собой трещины. Приходится признать, в ту ночь он наделал много фатальных ошибок. Но и все остальные были не без греха. Однако то, что сказала Марго, было слишком.

– Я сделал это ради тебя.

– Что ты хочешь этим сказать? Она отвернулась от него и поморщилась, поцарапавшись пальцем о твердую землю. – Все это ты уже говорил раньше. Какое отношение ко всему этому я вообще могу иметь?

Шон почувствовал, как в нем зреет негодование. А он, как дурак, старался оградить ее от проблем, несмотря на то, что она всегда отвергала его, а теперь вообще обвиняла во всем. Он больше не мог этого выносить.

– Потому, что это ты ударила ее, Марго. Именно тебя я и увидел.