Текст книги "Любовь и долг"

– Вы были в Греции вовсе не на отдыхе, и не было у вас там никакого гарема. Вы были в плену и заплатили Василади за свою свободу. – Блэкстон не повел и бровью. – Сколько вы заплатили?

– Ваше расследование было весьма дотошным, леди. – Он подошел к ней, сжав губы. Она вздернула подбородок и встретилась с ним взглядом. Он взял ее за руку своими длинными пальцами и посмотрел на фальшивое обручальное кольцо.

– Вайолет, вашему несметному богатству ничто не грозит, не волнуйтесь. – Он отвернулся.

– Но вы могли рассказать мне, – возмутилась она.

Вайолет не понимала его. Он рисковал прослыть альфонсом, и она понятия не имела, что могло толкнуть его на этот шаг. Она собиралась спросить, но Блэкстон бросил на нее тяжелый взгляд.

– Я предпочту, как и всегда, не придавать огласке свои мотивы.

Вайолет вздрогнула. Она добилась своего. Он больше не говорил «мы», но ей не стало легче.

– Так вы говорите, королевская гвардия расквартирована в Тирасполе? – Она кивнула. – Это на границе с Россией. Любопытно. Интересно, кто принял решение разместить ее там?

Вайолет замерла. Блэкстон полностью владел собой. Он мог прийти в ее покои, листать ее ежедневник, разрушать ее жизнь, а ей не позволено знать правду о страшном моменте его жизни. И Фрэнк до сих пор не найден.

Глава 14

…Примите к сведению, что, несмотря на ваши многочисленные достоинства и привлекательность, вовсе необязательно, что вам сделают предложение.

Джейн Остен, «Гордость и предубеждение»

Вайолет нашла мистера Рашбрука в своей гостиной в весьма ранний час. Они вместе работали над благотворительным матчем по крикету между мальчишками из бедных кварталов и учениками колледжа. Вайолет была в платье из жаконе шоколадного цвета с длинными рукавами и высоким воротничком. Она не хотела давать Блэкстону ни малейшего повода для соблазнения.

Когда Грантем поприветствовал гостя и спросил, составит ли он компанию мисс Хаммерсли на матче по крикету, мистер Рашбрук помрачнел и ответил, что вынужден отказаться. Сон пошел ему на пользу, цвет лица его улучшился.

Он строго посмотрел на Виолетту и предупредил, что не отнимет у нее много времени.

– Мистер Рашбрук, присаживайтесь и позвольте мне угостить вас чаем с мармеладными кексами.

– Если вы настаиваете, мисс Хаммерсли.

– Я настаиваю. Вам следует беречь себя после теплового удара. Надеюсь, вы будете осторожны, пока окончательно не придете в себя. – Вайолет кивнула Грантему, тот удалился за чаем.

Она села, и мистер Рашбрук последовал ее примеру, хотя и с явной неохотой. Он выглядел раздраженным, словно она чем-то обидела его. Ей показалось, что он готовится произнести какую-то речь.

Вошел Грантем со слугой, в руках которого был поднос с чайными чашками и кексами. Слуга расставил приборы и спросил:

– Ваши мальчики сегодня играют, не так ли, мисс? – Вайолет кивнула. – Тогда удачи. Я делаю ставку на них.

Грантем кашлянул, и слуга тут же удалился. За ним следом ушел и дворецкий. В их отсутствие Вайолет еще сильнее почувствовала неодобрительное молчание Рашбрука. Она разлила чай, положила ему кекс. После чаепития ее гость начал разговор.

– Я весьма разочарован, мисс Хаммерсли. Я не подозревал вчера, что вы намеревались привести лорда Блэкстона на нашу встречу.

Она перестала вращать на пальце фальшивое обручальное кольцо. Какая глупая ситуация. Впрочем, она не могла обвинить Рашбрука в том, что он неправильно понял ее истинные обстоятельства.

– Но мы помолвлены, поэтому часто бываем вместе.

– Это я как раз понимаю, мисс Хаммерсли, но думаю, что вам не стоит обручаться с таким человеком. Он вам не подходит.

Вайолет показалось, что Рашбрук начинает дерзить. Ей захотелось напомнить ему, что он друг, а друзьям не следует вмешиваться в личную жизнь.

– Женщина сама выбирает, кто ей подходит, а кто нет. – Она старалась говорить как можно мягче. – Подлить вам еще чая?

Он покачал головой и наклонился вперед, но она уже не могла узнать в нем своего старого друга.

– Моя дорогая мисс Хаммерсли, женщинам свойственно ошибаться. Блэкстон – угроза для всего, над чем мы с вам работали. Мы усердно помогали бедным и нуждающимся, теперь же он вскружил вам голову, и вы совершенно не занимаетесь работой.

Вайолет почувствовала, как в ней закипает негодование, и поймала себя на мысли, что ей хочется встать на защиту Блэкстона.

– Мистер Рашбрук, я вынуждена некоторое время развлекать принца, но как только королевский визит будет окончен, я вернусь к своим делам.

– Но как это возможно, ведь вы помолвлены с врагом нашего общего дела?

– Должна заметить, что вчера лорд Блэкстон практически спас вам жизнь.

Блэкстон действительно был одинаково добр к молодому священнику и к лошади, которая едва его не убила.

Позади Вайолет легонько приоткрылась дверь. Она ожидала услышать Грантема, извещающего о прибытии экипажа. Ей не терпелось уйти и прекратить этот глупый разговор.

Но Грантем ничего не сказал, и Рашбрук продолжил:

– И тем не менее Блэкстон с его праздным образом жизни и порочащими связями не должен появляться там, где люди занимаются благим делом.

Вайолет должна была остановить своего гостя прежде, чем он в своей заносчивости наговорит лишнего.

– Мистер Рашбрук, я полагаю…

Дальше она сказать ничего не успела. На плечи ей легли крепкие мужские ладони. Она поняла, что это Блэкстон.

Когда он заговорил, голос его был тих и холоден, в нем звучали сила и уверенность.

– Вы уже достаточно сказали, Рашбрук.

Священник покраснел. Он вскочил на ноги и, указав на Блэкстона пальцем, воскликнул:

– Вы… вы погубили хорошую женщину!

Руки Блэкстона остались на плечах Виолетты.

– Вы ничего не знаете о характере мисс Хаммерсли, Рашбрук, если считаете, что я или кто-либо другой может повлиять на нее. На вашем месте я бы сейчас удалился.

– Вы что…

– Сию же минуту, Рашбрук. Пока ваша честь не пострадала. – Блэкстон не позволил Вайолет подняться, чтобы проводить гостя.

Рашбрук вышел вон, едва не сбив чайный столик и громко хлопнув дверью.

Вайолет не знала, то ли благодарить Блэкстона за помощь, то ли ударить его за то, что вмешался в разговор. Он лишил ее друга за какие-то пару мгновений.

– Полагаю, я поставил вас в неловкое положение.

– Да. Думаю кому-то из нас, мне или мистеру Рашбруку придется покинуть Ассоциацию пчеловодства.

– Он уйдет сам.

Вайолет поняла, что Блэкстон прав. Он всего лишь трижды видел Рашбрука, но прекрасно понял, какой он человек.

– Возможно, я получу от него сегодня записку.

– Из него бы получился плохой муж, Вайолет.

Он убрал руки, и она сразу почувствовала, как ей было комфортно, пока он держал ее за плечи. Раньше ничего подобного рядом с ним она не ощущала.

– Возможно. В любом случае теперь придется вычеркнуть его из списка возможных претендентов на мою руку. Очевидно, он смотрел на наши с ним отношения иначе, чем я.

– Мне кажется, вы были ему нужны в качестве благопристойной жены служителя церкви, полезной для будущей карьеры.

– Вы к нему несправедливы.

– Вайолет, неужели вы думаете, что Рашбрук видел в вас красивую женщину, с которой он будет заниматься любовью?

Вайолет поморщилась. Она никогда не представляла себе подобного.

– Перестаньте, Блэкстон. Вы понятия не имеете, какой будет моя жизнь с мужчиной, за которого я выйду замуж.

– Зато я знаю, какой она могла бы быть у нас.

Он поцеловал ее в затылок и вышел.

Блэкстон помог Вайолет выйти из кареты. Он снова пытался стать частью ее жизни, но на этот раз она знала, как противостоять ему.

Небо затянули облака. Принц был уже на месте и расспрашивал кого-то о предстоящем матче. Зрители начинали потихоньку собираться. Две команды юных игроков были уже на поле. Дюбюсари, граф, графиня и Кахул только что прибыли, но Вайолет не обращала ни на кого внимания. Весь ее мир сжался до крохотной точки, в которой соприкасались их руки.

Впервые он дотронулся до нее, когда ей было тринадцать. Он учил ее верховой езде, хотя должен был учить Фрэнка, чтобы тот во время визитов в поместье Блэкстон мог сопровождать друга на конных прогулках. Вайолет увязалась за ними. Она не сразу научилась чувствовать прикосновения его рук. Но однажды, и это хорошо ей запомнилось, он посмотрел на нее очень странно и отошел в сторону. Позже она поняла, что значил этот взгляд.

Вайолет опомнилась, когда спустилась из кареты на землю, и выдернула руку из его пальцев.

– О, мисс Хаммерсли, чудесный день, чудесное место. – Принц был в котелке и в превосходном белом костюме для игры в крикет. В руках он держал биту. – Ваш брат дал мне ее и сказал, что я не пойму ваших соотечественников, пока не научусь играть в крикет.

Фрэнк именно так вел свою политику. И мысли Вайолет совпали с мыслями брата, когда она организовывала этот матч.

Принц постучал битой о носок ботинка.

– Я попрактикуюсь немного, если вы позволите. Мне не выпадало подобного шанса с тех пор, как ваш брат навестил меня, мисс Хаммерсли.

Принц отошел в сторону и сделал пробный замах. Вайолет заметила еще одну карету. Из нее вышла Пенелопа Фрейн. Вайолет вздохнула. Герцогиня прибыла сюда не из-за мальчишек, а явно из-за Блэкстона.

– Вы не возражаете, что я пригласил гостью, мисс Хаммерсли? – спросил принц и передал биту Кахулу – Герцогиня уверила меня, что она с радостью посетит благотворительный матч. У вас с ней много общего.

– Да, принц, это так.

Блэкстон стоял у Вайолет за спиной.

– Любопытно, какой человек вбил принцу в голову идею пригласить герцогиню?

– Вы полагаете, он сам не мог додуматься?

– Я не уверен, что он вообще умеет мыслить самостоятельно.

Принц проводил Пенелопу и представил ее всем гостям.

– Учтите, принц, это опасная игра. Во время одного из матчей был убит Фредерик, принц Уэльский. Мяч попал ему прямо в голову.

– Это было семьдесят лет назад, – заметила Вайолет и бросила на Блэкстона недовольный взгляд.

– Сомневаюсь, что такие молодые игроки смогут сделать такой сильный бросок.

Блэкстон кивнул, хитро прищурившись.

– Прошу меня извинить, но я должен подбодрить мальчишек мисс Хаммерсли. – Блэкстон уверенно направился к команде Вайолет, и та удивилась, как он понял, что это именно ее игроки.

Сама она подошла к ребятам из Найтсбриджа. Они были уверены в своей победе. Пожалуй, эти юноши ничем не отличаются от ее брата в этом возрасте. Но почему-то их уверенность в победе раздражала, и улыбка Вайолет получилась натянутой. А все из-за Блэкстона! Теперь многое, чем она занималась в жизни до его появления, стало ее злить. Неважно: как только он оставит ее, она полюбит свои дела снова.

Вайолет старалась сосредоточиться на гостях. Тем временем Блэкстон скинул с себя камзол и остался в одной рубашке, которая прилипла к его упругому телу.

Он что-то объяснял мальчишкам, а потом, к ее изумлению, они стали подбирать с поля комья грязи и обтирать свои штаны. Игроки взялись за руки и прокричали приветствие. Принц, герцогиня и Кахул оставались все это время на поле, поскольку принц продолжал практиковаться в ударах. Блэкстон вернулся к Вайолет.

– Как вы догадались, что ребята в голубых кепках – это моя команда?

– Новая униформа, так?

– Да, я хотела, чтобы у них было все самое лучшее, ведь они не хуже, чем игроки из престижной школы.

– Конечно, нет.

– А зачем вы заставили их испачкать одежду?

– Вы хотите, чтобы они выиграли? – Он взял из рук прислуги глиняный кувшин с пивом.

– Да, – ответила Вайолет.

– Тогда можете меня поблагодарить, Вайолет. Они не стали бы играть на полную силу в новой одежде, потому что побоялись бы ее испачкать. – Он поправил Вайолет выбившуюся из-под летней шляпки прядь.

«Не заставляйте меня снова влюбляться в вас», – пронеслась мысль у нее в голове.

– Кстати, зачем вы рассказали принцу эту древнюю историю про смерть Фредерика? Вы что, хотели напугать его?

– К слову пришлось. Кроме того, принцу не помешает быть осторожней. – Он выпил пиво и вернулся на поле, а свита принца ушла под навес.

Вайолет должна была расспрашивать их, выпытывая тайну исчезновения Фрэнка, но она не могла ни о чем думать, пока Блэкстон был на поле вместе с герцогиней и вместе с принцем учил ее держать биту. Принц показал свою биту Блэкстону, но тому она не понравилась. Тогда он попросил одного из ребят одолжить его высочеству свою, а некачественную отдал Кахулу, который стоял у турникета и подбадривал хозяина. Первый удар в качестве почетного гостя нанес принц, после чего в сопровождении Пенелопы тоже ушел под навес. Подойдя к Вайолет, он признался:

– Мисс Хаммерсли, должен поблагодарить вашего брата. Он хорошо обучил меня.

Судья дал свисток, и игра началась. Вскоре команда из Найтсбриджа повела в счете, и Вайолет занервничала: ее парням нужно будет здорово постараться, чтобы хотя бы не сильно отстать. Блэкстон стоял на поле и подсказывал то одному, то другому мальчишке, что нужно делать. Пенелопа подошла к Вайолет.

– На него одно удовольствие смотреть, не так ли?

– Он подает мальчикам хороший пример.

– Вы ведь не видели тот злосчастный рисунок, не так ли?

Вайолет покачала головой. Она прекрасно понимала, о чем говорит герцогиня.

– Напрасно. – Приподняла брови Пенелопа. – По нему совершенно понятно, что Блэкстон вам не пара.

– Вы полагаете, мне стоит взглянуть на рисунок спустя столько лет?

– Возможно.

– А что толку? – Она противоречила сама себе.

Ей хотелось, чтобы кто-то сказал: «Вайолет, вы все неправильно поняли, у Блэкстона нет никакого гарема и состояние он не потерял. Он человек чести и принципов».

– Видите ли, Вайолет, Блэкстон – командный игрок, а вы… – Она пожала плечами. – Вы – нет. Вы чувствительный и честный человек. Честный до прямолинейности. И вы не умеете отдыхать, не строите далеких планов и не идете на риск. Выбираете дела из своего списка, не позволяете себе вольностей, как, например, поиграть в мяч просто ради удовольствия, чтобы почувствовать себя живой.

– Мне претит праздность. Судя по всему, мне стоило сойтись с Рашбруком. – Вайолет чувствовала, как щеки ее пылают от унижения.

Пенелопа рассмеялась.

– Моя дорогая, боже вас упаси от такого шага, но и с Блэкстоном вы не будете счастливы. Для него естественно очаровывать женщин.

Женщинам же бесполезно ожидать от него верности или постоянства. Он создан для удовольствия.

Пенелопа вернулась к принцу. Вайолет смотрела на игру. Что она знала о Блэкстоне? Он был прямо перед ней, но она понимала, что уже не знает, какой он на самом деле.

Она вспомнила, как однажды, надев школьную форму Фрэнка, спрятала волосы под ученической шапкой и пробралась на лекцию по экономике в колледж брата. Она сидела рядом с учениками и слышала их разговор. Они рассуждали о спорте, о выпивке, подначивали друг друга неоплаченными долгами, и она чувствовала себя умнее их. Но затем двое ребят начали говорить о непонятных вещах, и Вайолет догадалась, что речь идет о плотских утехах.

Лекцию по экономике она восприняла с легкостью, а шутка этих юнцов была ей недоступна. Она даже не стала просить Фрэнка объяснить ее.

Рисунок, изображающий Блэкстона и его любовницу, был из разряда таких вот непонятных шуток. Все ее поняли, и лишь беспомощная непосвященная Вайолет оставалась в недоумении. Гром, разразившийся в потемневшем небе, отвлек ее. Полил дождь, и игроки спрятались под навесом, мрачно глядя на поле. Чуть позже, когда небо просветлело, Дюбюсари обратился к Виолетте:

– Прошу прощения, мисс Хаммерсли, но его высочество потерял одну из своих медалей, орден Святого Стефана. Вы не могли бы попросить ребят поискать ее под тентом? Уверен, что она упала где-то там.

– Я полагаю, принц потерял ее, когда отрабатывал удар битой, – заявил Блэкстон. Он успел промокнуть под дождем, его волосы прилипли к щекам, а рубашка – к мускулистому телу.

На какое-то мгновение лицо Дюбюсари исказила гримаса злости, но он сразу же взял себя в руки. Кахул, который стоял рядом, бросился на поле и, радостно улыбаясь, поднял руку, в которой блестела медаль.

Колокольчик на двери магазина мисс Керби мелодично звякнул, когда Нат вошел. На лице его сияла улыбка. Его сегодняшний визит в доки принес плоды. Он не заметил никого из людей принца, но нашел важную вещицу, которая сейчас лежала у него в кармане. Он спешил к Блэкстону но для начала захотел показать находку Миранде, чтобы она знала, какой важной работой он занимается.

Виконт Хейзелвуд стоял, облокотившись на прилавок, напротив Миранды. Когда вошел Нат, он выпрямился. Миранда посмотрела на Уайлда, и он заметил, как пылают ее щеки. Она одарила Ната холодным взглядом.

– А, Уайлд! Вы с докладом? – приветливо спросил Хейзелвуд.

– Да, милорд.

– Не надо называть меня милордом, Уайлд. Мне кажется, Голдсуэрди спутал наши задания. Танцевать в «Олмаке» стоило вам, а вот рыскать по подвалам «Ковент-Гардена» – как раз для такого отребья, как я.

– Не говорите так, лорд Хейзелвуд, – сказала Миранда, бросив на Ната недовольный взгляд. – Вы родились для более благородных дел. Уайлд знает все входы и выходы в трущобах, потому что сам рос в них.

– Моя семья согласилась бы с вами, мисс Керби, но все же бесчестие – мое второе имя. А сейчас прошу меня извинить, мне пора возвращаться в клуб.

Хейзелвуд говорил правду, хотя Миранда, похоже, ему не верила. Он завораживал ее одним своим титулом.

Хейзелвуд начал вести разгульную жизнь еще в восемнадцать лет. Он пил и играл в азартные игры, и никто не знал, сколько у него незаконнорожденных детей. Но Миранда отказывалась верить, поскольку такое поведение противоречило ее представлениям о человеке благородного происхождения.

Виконт вышел, и Нат выбросил из головы мысли о нем. Судьба переплела его путь и путь Миранды Керби именно тогда, когда его карьера пошла в гору. Она была из тех красавиц, мимо которых нельзя пройти. Когда Нату было тринадцать и он работал на уличного барона, то не верил, что женщина может иметь такое влияние на мужчину. Но он все же попал в эти сети. У него не укладывалось в голове, как один взгляд, взмах ресниц, жест руки могут свести с ума.

Уайлд не имел понятия, как убедить Миранду, что не привилегии, данные при рождении, а дела делают мужчину мужчиной. Он знал, что любовь – как война, которая займет много лет, и победить в ней будет непросто. Впрочем, ему не было и двадцати. Он никуда не торопился. Он брал пример с великого лорда Веллингтона, который изгнал Наполеона из Испании и Франции, постепенно отвоевывая город за городом.

Нынешнее задание ставило Ната в неловкое положение, поскольку ему приходись одеваться, как жителю трущоб, чтобы не привлекать внимания в доках. А Миранде нравились джентльмены в шелковых рубашках и с кружевными манжетами. Он без проблем мог купить все это в лучших магазинах Лондона, но смысла в этом пока не было – пока он не мог надеть эту одежду. Голдсуэрди не зря выбрал его. Когда он был одним из воришек на службе у уличного барона, он научился по жестам, по взглядам, по тону определять намерения человека. Уилл Джонс, полицейский, который освободил его из этого болота, научил его анализировать то, что он видит. А Голдсуэрди обучил новым навыкам, познакомил с миром моды. Завоевание Миранды Керби потребует от него всех знаний и умений.

– Простите, что спугнул вашего почитателя. – Он подошел к прилавку.

– Лорда Хейзелвуда так просто не спугнешь, и он не мой почитатель. Мы просто болтали.

– Да, я заметил. В магазине, должно быть, одиноко.

– Нат Уайлд! Вы что, ревнуете?

– Ну что вы, я просто подумал, что вам было бы интересно заняться чем-нибудь, кроме ваших солей для ванны. Я могу взять вас с собой на работу. – Он облокотился на прилавок.

– Вы имеете в виду свое расследование?

Он кивнул, не глядя на нее.

– Например, пойти в Ассоциацию пчеловодства, чтобы меня покусали пчелы? Леди никогда не ходит в такие места.

– Никаких пчел. Просто предлагаю вам порассуждать. – Посмотрел он на нее.

– Порассуждать? О чем?

– Так вы согласны?

– Поработать головой? Можно подумать, я этого никогда не делаю. – Она взглянула на него. – Говорите.

– Я обнаружил кое-что по делу, которым занимается лорд Блэкстон. И полагаю, вам было бы интересно взглянуть. – Он выждал немного. С его стороны нечестно было упомянуть Блэкстона, но он осознавал, что честно эту игру не выиграть.

– И что это?

– Вы правда хотите посмотреть?

– Шутите?

– Вовсе нет. Вы можете подсказать мне кое-что. – Он нащупал в кармане испанскую банкноту. Когда владелец таверны, которая располагалась в доках, пожаловался Нату, что банкнота ничего не стоит, он предложил ее выкупить. Уайлд сразу пришел к выводу, что она попала сюда неспроста, как и пуговицы с костюма Фрэнка Хаммерсли.

Миранда отложила в сторону свою работу.

– Что ж, хорошо. Что там у вас?

– Я нашел нечто особенное. Но покажу это только на определенных условиях.

– На каких еще условиях?

– Вы позволите прикоснуться к вам.

Миранда потеряла дар речи и покраснела. Нат уже решил, что ничего не выйдет, но видел, что она колеблется.

– Если вы прикоснетесь ко мне, значит, вы не джентльмен.

– Зависит от того, как я к вам прикоснусь. Джентльмен может прикоснуться к руке леди во время танца или когда помогает ей выйти из кареты.

Она заметно расслабилась.

– Так вы хотите прикоснуться к моей руке?

Он покачал головой.

– То, что лежит у меня в кармане, стоит больше, чем просто прикосновение к руке.

– Так чего же вы хотите?

– Я хочу прикоснуться к вашему лицу. – Он старался говорить уверенно, но голос его дрогнул.

Она снова колебалась.

– Ну хорошо. Что там у вас?

– Сначала прикосновение.

Она снова долго сомневалась, но все же кивнула.

– Закройте глаза, – сказал Нат.

Когда она послушалась его и закрыла их, он сделал глубокий вдох, протянул руку к ее лицу, коснулся кончиками пальцев нежной кожи возле виска и провел вниз до уголка рта. Миранда вздрогнула, но не отстранилась. Он убрал руку.

– Теперь можете открывать, – улыбнулся он.

Миранда открыла глаза и плотно сжала губы.

Нат достал банкноту и показал ей.

– Что вы видите?

– Банкноту.

– Откуда?

Миранда присмотрелась внимательнее.

– Из Испании, я полагаю.

– Да, здесь написано «Мадридский банк».

– А что такого особенного в том, что она из Испании?

– То, что я нашел ее в одной забегаловке, где ей не место. И произошло это спустя три дня после того, как Фрэнк Хаммерсли должен был прибыть в Лондон из Испании.

– А что это здесь? Как будто чернилами написано? – заметила Миранда.

Нат не заметил надпись в темном помещении таверны. Она была нанесена синими чернилами между строк банковского текста. Уайлд не смог понять, что это за язык. Это все очень странно.

Он вырвал банкноту из рук Миранды, попрощался и выскочил на улицу.

Матч закончился, когда наступили сумерки. Измазанные в грязи мальчишки поздравляли друг друга. Когда побежденная команда из Найтсбриджа ушла с поля, победители окружили Блэкстона.

Вайолет, искренне улыбаясь, подошла к ним, и Блэкстон поцеловал ее в щеку. В этом поцелуе не было желания, только радость победы, которую он хотел разделить с ней.