Текст книги "Песнь сауриалов"

Глава 7. Под Крепостью Путеводца

Путеводец выдохнул ругательство, когда они с Оливией завернули за угол подземного туннеля и были вынуждены опять остановиться. Оливия покорно вздохнула. Там, где обрушился потолок прохода, их путь перекрывала стена из камней и грязи. Это было уже четвертое подобное препятствие на их пути. Первое было у начала лестницы, которая вела из разрушенного дома в подземелье. Они потратили целый час, чтобы проделать проход. Второе препятствие оказалось не столь трудным, и они преодолели его за полчаса. Наткнувшись на третий завал, Путеводец решил пойти назад и попытаться найти другой путь в лабиринте изгибающихся туннелей. Теперь у них не было другого выхода, кроме как начать копать опять.

– Если бы я не потерял камень, мы могли бы пройти сквозь волшебную дверь прямо в мастерскую, – прорычал Путеводец, пиная кучу камней.

Чтобы отвлечь Путеводца от сожалений по поводу утраты камня, Оливия заметила:

– Если только крыша мастерской не рухнула. Тогда бы мы оказались под кучей камней и погибли.

– Нет, – ответил Путеводец, поднося факел к основанию кучи. – В таком случае волшебная дверь оставила бы нас на Астральном уровне. Хотя в мастерской все должно быть в порядке, – сказал он. – Здесь никто не мог пройти.

– Полтонны камней не откроешь ключом, – сказала Оливия, поднося свой факел к факелу Путеводца.

– Правда, – согласился Путеводец. – Но этот потолок упал вовсе не сам собой.

Он показал на неповрежденный кусок потолка. Он был окружен обработанным камнем.

– Мы не найдем обтесанного камня в этой куче, – сказал он.

– Но он, вероятно, внизу кучи, – ответила Оливия. – Мы так глубоко не прокопались. Путеводец покачал головой.

– Часть его должна быть по краям. Арка не могла упасть, если только не удалили какие-то камни. – Бард показал на вершину упавшей части. – Она не отбита и не сдвинута, линия разлома идет не по прямой. Посмотри – упавшая часть круглая.

– Да, – уклончиво согласилась Оливия. Она начинала нервничать.

– Ее распылили, – объяснил Путеводец.

– Здорово! – пробормотала хафлинг.

– И совсем недавно, могу я судить по тому, что вода не успела размыть это место, – добавил певец. – Вероятно тот же человек или существо, который расколдовал освещающее заклинание, которое должно быть в потолочных камнях прохода.

– Чудесно, – ехидно ответила Оливия. – А мы прокапываемся прямо к тому, кто это сделал. А тебе не кажется, что этот человек или существо перекрыло проход, потому что он, она или оно хотело побыть наедине с собой?

– Неважно, – резко ответил Путеводец. – Если оно здесь, в моем доме, я собираюсь прогнать его.

– Правильно, – без энтузиазма согласилась Оливия. – А если оно распылит тебя?

– В моей мастерской достаточно волшебства, чтобы уничтожить целую армию. Я создал здесь путеводный камень, – сказал он и начал отбрасывать камни.

Оливия вскарабкалась на кучу и начала крохотной лопатой выковыривать грязь и землю. Путеводец сломал рукоять, пытаясь использовать ее вместо рычага, когда они прокапывались через первую кучу камней, поэтому теперь ей могла воспользоваться только Оливия.

– Ты хотел сказать, – поправила она Барда, – что здесь ты изменил природу уже волшебного камня при помощи куска заколдованного парастихийного льда?

Путеводец удивленно посмотрел на нее.

– А откуда ты знаешь об этом? – спросил он.

– Эльминстер объяснял это суду арферов, когда я… проходила мимо, – сказала Оливия.

– Он объяснял? Ну, этот камень был одной из самых блестящих идей этого века, – сказал Путеводец, отбрасывая камни в проход. – Парастихийный лед намного холоднее, чем обычный, – объяснял он. – Он предохраняет путеводный камень от перегрева, независимо от того, сколько знаний или песен или заклинаний заключено в нем. Холод также позволяет камню искать заложенную мной информацию так быстро, как может человеческий мозг..

Оливия вспомнила, как однажды Путеводец сравнил свои память и голос с полированным льдом.

– В Элии ты использовал еще один кусок этого волшебного льда? – спросила она.

– Да, – ответил Путеводец. – Самые талантливые волшебники эпохи утверждали, что это невозможно, что это не сработает, но они ошиблись. Элия жива, и она никогда не забудет ничего из того, чему я научил ее. Она даже лучше путеводного камня, потому что может научиться новому без моей помощи. Она удивила даже Эльминстера, – похвастался певец.

– Я думаю, что она скорее нравится Эльминстеру, чем удивляет его, – сказала Оливия.

– Пусть тебя не обманывает поведение этого доброго дедушки. Элия – самое замечательное создание человека, которое когда-либо доводилось видеть Эльминстеру, и он понимает это. Она – постоянное напоминание о том, что я был прав, а он нет. Он всегда будет сожалеть о том, что отказал мне, когда я попросил его помощи, когда создавал первого барда.

Оливия сильно сомневалась, что Эльминстер сожалеет об этом. Она почувствовала, что тщеславие Путеводца начинает раздражать ее. Она проголодалась, устала, вся извозилась и достаточно сильно боялась того, кто обрушил потолок. Путеводец не смог понять, какую угрозу представляет Кайр, и Грифт поплатился за это. Оливии не хотелось стать случайной жертвой в ходе возвращения Барда домой. Она решила, что пора нанести удар по его самолюбию, вернуть его к реальности и заставить отправиться поближе к цивилизации.

– Ну, а что случилось с первым твоим певцом? – спросила Оливия.

– Я был неосторожен, – ответил Путеводец, спихивая большой камень. – Я вставил заколдованный лед слишком быстро, и он взорвался.

– Это ты рассказал Эльминстеру. А что произошло на самом деле? – спросила Оливия.

– А зачем мне лгать Эльминстеру? – спросил Путеводец, не отрицая что на самом деле все было несколько иначе.

Оливия усмехнулась.

– Я пойму, когда ты расскажешь мне, что произошло, – ответила она.

– А откуда, ты об этом знаешь, девочка Оливия? – беззаботным голосом спросил певец, хотя хафлинг была уверена, что он нервничает.

– Я знаю, что Шут выжил, – сказала Оливия, – и хотя он выглядел совсем как ты, он оказался совсем не таким исполнительным ребенком, как Элия. Он не захотел заняться музыкой, а предпочел магию.

Путеводец прекратил работу и, отойдя от завала, посмотрел на Оливию с удивлением, а, может, даже и со страхом.

– Как ты узнала? – выдохнул он. Оливия села на камень, положила лопату, сняла перчатки и попыталась вытащить из волос комья грязи.

– Ничего особенного. Я случайно встретилась с ним, с Шутом, я имею ввиду.

Подняв глаза к потолку, Путеводец пробормотал «Удача хафлингов», слова прозвучали как ругательство.

Оливия рассмеялась.

– Но ты же не веришь в эти глупые суеверия?

Путеводец прислонился к стене.

– Конечно, да. Ты живое доказательство. Почему, ты думаешь Кассана и Фальш так сильно хотели заставить тебя пойти против Элии?

Оливия прищурилась. Ей было довольно неприятно даже вспоминать, как близко она была к тому, чтобы предать Элию, Акабара и Дракона.

– Потому что они ненормальные садисты, – резко ответила она, – они хотели узнать, насколько им удастся запугать меня.

– Правда в том, что они боялись тебя. Ты и твоя раса никогда не следуете правилам. Вы всегда импровизируете. Ты расстроила все их планы одним своим поступком и удачей хафлингов. Я начинаю понимать, что они должны были чувствовать, – со смущенной улыбкой сказал Путеводец. – А что ты имела в виду, когда говорила, что «случайно встретилась» с Шутом? – с интересом спросил он.

Внезапный интерес Путеводца к ее удаче заставил Оливию нервничать.

Говорить об удаче – плохая примета.

– Скажи мне сначала, что пошло не правильно, когда ты создавал Шута? – спросила Оливия. Путеводец пожал плечами.

– Он не хотел петь. В тот раз со мной были два ученика, Кирксон и Мэйрайя.

Шут убил Кирксона и ранил Мэйрайю, потом он убежал. Когда я закончил оказывать помощь Мэйрайе, его уже было не найти. После этого арферы вызвали меня на суд и сослали. Все эти годы я пытался найти Шута с помощью магического взгляда, но его закрывала волшебная защита.

– Это ты назвал его Шутом?

Лицо Путеводца помрачнело.

– Это была ошибка Кирксона, – сказал он. – Грубая шутка, чтобы досадить мне. Он как-то сказал существу, что это его имя, и другого он уже не принял.

– А как ты хотел назвать его?

– Я еще не решил.

– Не решил как или не решил дать ему имя или нет? – спросила Оливия.

Путеводец выглядел удрученным.

– Я дал имя Элии, – сказал он.

– Элия. Замечательное имя, – ответила Оливия. – Не могу понять, зачем ты солгал Эльминстеру.

– Я боялся, что арферы будут искать сущ… Шута. Я надеялся, что оставшись один он смягчится и будет петь мои песни.

– Никаких шансов, – сказала Оливия. – Он ненавидел тебя. Он хотел уничтожить тебя и стереть с липа земли всех остальных членов клана Драконошпоров.

Путеводец отвернулся от нее. В неярком свете факелов Оливия не могла понять, что с ним. Не поворачиваясь к ней, Бард спросил:

– Как ты встретилась с ним?

– Я была в Приморье, – объяснила Оливия. – Знаешь ли… Шпора дракона – фамильная достопримечательность вашей семьи, которая превращает своего обладателя в дракона и защищает его от волшебства…

Путеводец обернулся и перебил ее.

– Я все знаю про шпору, – раздраженно сказал он. – Я достаточно часто видел, как мой идиот братец пользовался ей. Пожалуйста, ближе к делу.

– Ну, Шут знал о ней не все. Четырнадцать лет назад один из членов вашей семьи, Коул Драконошпор, отец Джиджи Драконошпора, узнал, что Шут убил много людей. Коул выяснил, что Шут – член семьи и вызвал его на дуэль, чтобы, так сказать, спасти фамильную честь. Шут убил Коула, хотя Коул при помощи шпоры едва не убил Шута. Поэтому Шут пытался украсть шпору, чтобы использовать ее против тебя и остальных членов семьи. Но Джиджи остановил его.

– Джиджи? Джиджи Драконошпор? Этот хлыщ, которого Элия едва не убила в прошлом году? – спросил Путеводец.

– Этот. Немного повзрослел с тех пор. Славный парень.

– Что случилось с Шутом? – нетерпеливо спросил Путеводец.

– Джиджи пришлось убить его, – мягко сказала Оливия. – Даже без шпоры Шут мог уничтожить семью Драконошпоров. Он был достаточно силен и изрядно не в себе.

Путеводец посмотрел на пол и смиренно вздохнул. Оливия подумала, что он огорчен, но когда он посмотрел на нее, на его липе было облегчение.

– Если бы не Дракон, Элия могла бы быть настолько же плоха, как и Шут, – сказала Оливия. – Может быть, даже хуже.

– Нет, не могла! – уверенно сказал Путеводец. – С ней я не сделал той же ошибки.

– Какой ошибки?

Путеводец не ответил. Он наклонился и продолжил отбрасывать камни, загромождавшие проход. Оливия потянулась и взяла Барда за палец.

– Что за ошибка? – повторила она.

– Никакая, – сказал Путеводец. – Ты права. Вся разница в Драконе.

Оливия не могла понять, что могло заставить Путеводца поступиться долей своего успеха с Элией, но была уверена, что он лжет. Но она почему-то не хотела знать, зачем. Она знала, что не хочет увидеть мастерскую, где был создан Шут.

Оливия отпустила палец Путеводца и нежно похлопала его по руке.

– Путеводец, пошли отсюда. Я говорила Джиджи о тебе. Он сказал, что ты будешь в любое время принят в его доме. Я собираюсь отправиться туда с тобой.

Бард посмотрел на нее и рассмеялся.

– Джиджи? Это он должен защитить меня от арферов? Раскеттл, ты, что, сошла с ума?

– У Джиджи есть подруга по имени Кэт, она спрячет тебя. Но я думаю, что ты хочешь с ней увидеться.

– Почему?

– Она одна из копий Элии, созданных Фальшем, – объяснила Оливия.

Путеводец схватил ее за запястье.

– Что? – закричал он.

– Знаешь ли… Одна из двенадцати копий, сделанных им, – объяснила Оливия.

– Я встретила одну из них – Джейд. Мы были друзьями, но Шут убил ее. Он принял ее за Кэт. Он был зол на Кэт, потому что думал, что она предала его. Она волшебница, поэтому была его ученицей. Джейд была карманницей, хорошей карманницей. Как бы то ни было, Кэт выступила вместе с Джиджи против Шута. Он был ужасно зол на нее, Шут, я имею в виду.

Путеводец сел на кучу камней.

– Оливия, думаю, что я стал слишком стар, чтобы не отставать от тебя. Если у тебя есть еще какие-то откровения, расскажи о них, а я пока посижу.

– Кэт следующей весной подарит Джиджи наследника. Поэтому ты станешь в некотором роде дедушкой, кроме того, что ты двенадцать раз двоюродный дедушка.

Путеводец закрыл глаза и начал тереть руками виски.

– Так как насчет того, чтобы направиться в Приморье? – спросила хафлинг.

Она надеялась, что в таком состоянии он будет сговорчивее.

Путеводец открыл глаза и встал.

– Мне сначала надо зайти в мою мастерскую. Затем мы обсудим, что делать дальше.

– А если кто-то воздвиг эту стену, чтобы мы не смогли попасть в мастерскую? – возразила Оливия.

– Никакому самовольно поселившемуся в моем доме наглецу это не удастся, – зло ответил певец.

– Путеводец, ты был в изгнании двести лет. Разве этого времени недостаточно для того, чтобы переехать.

Бард хитро улыбнулся.

– Становится слишком поздно, чтобы отправляться в путь, Оливия, – сказал он. – Разве тебе не хочется принять ванну и провести ночь в удобной постели перед тем, как отправиться в путь? С помощью волшебства я смогу обеспечить тебе это в моей мастерской.

Оливия попыталась отогнать видение распыляющего луча, приближающегося к ней.

– Дверь в мастерскую всего в ста футах дальше по коридору, – сказал Путеводец.

Оливия представила зеленый луч, с помощью которого Шут распылил ее подругу Джейд, и ничего не ответила.

– Тогда нам не придется вообще идти, – прибавил Путеводец. – В моей мастерской есть копии волшебных книг. Я смогу перенести нас в Приморье.

Оливия грустно вздохнула. Она натянула перчатки, подняла лопату и начала копаться в грязи. Путеводец продолжил отбрасывать камни и запел песню дворфов-рудокопов. Несмотря на то, что ее раздражало упрямство Барда, и на то, что она боялась неизвестности, лежащей за препятствием, Оливия подхватила песню. Невозможно было противиться силе голоса Путеводца.

Оба они устали, начали работать медленнее. Прошло уже около часа, когда Оливия почувствовала, как ветер шевелит ее волосы.

– Есть! – прошептала она барду.

– Ты что-нибудь видишь? – спросил Путеводец. Хафлинг приблизила лицо к потоку воздуха и прищурилась.

– Слишком темно, – доложила она. Ее способность видеть в темноте была не так хороша, как у большинства хафлингов, но остальные чувства были достаточно остры. – Там теплее, – сказала она. – и… фу! Новый арендатор твоего дома не слишком аккуратный домохозяин. Воняет как из помойки.

Привлеченный близостью цели, Путеводец прибавил темпа.

Оливия сползла на пол, чтобы не мешать ему. Он растаскивал камни по обеим сторонам прохода, чтобы подпереть потолок и раскапывал грязь. Оливия увидела, что он, как змея, пролез в проделанную им дыру и исчез. Если ему хотелось идти первым, она была не против. Если с другой стороны кто-то есть, он будет большей мишенью.

– Мне нужен факел, – послышался его приглушенный голос.

Оливия взяла его факел, просунула в дыру, насколько хватило ее руки и прислонила его к камню. Путеводец осторожно потянулся назад и подобрал факел.

Засунув лопату в рюкзак, Оливия слезла вниз, чтобы подобрать свой факел.

– Проклятье! – прорычал Путеводец по ту сторону завала.

– Что? – с тревогой спросила Оливия.

Путеводец не ответил.

Оливия замерла от страха.

– Путеводец? – прошептала она. Она услышала доносившийся с той стороны скрежет металла о металл. Оливия подхватила факел и полезла в дыру.

– Путеводец! – закричала она.

– Оливия, девочка, не нужно орать, – отозвался Путеводец. – Я тебя слышу.

– Почему ты выругался? – зло спросила она, просовывая свой факел в дыру.

– Кто-то поставил железную решетку поперек прохода, – объяснил он. – Хотя ничего сложного, я справлюсь.

Когда Оливия пробиралась сквозь дыру к свету, она услышала скрежет отмычки в замке. Высунув голову, она увидела в десяти футах впереди железную решетку. В ней была дверь с простым на вид замком. Наклонившись, певец ковырялся в нем куском проволоки. «Зачем кому-то понадобилось перекрывать проход камнями, а затем ставить железную решетку с дверью? – задумалась Оливия. – Если только у него нет какой-то коварной причины хотеть, чтобы кто-то эту дверь открыл…»

– Путеводец, подожди! – закричала она. – Дай я посмотрю!

Резкий щелчок эхом отозвался в проходе. Путеводец толкнул решетку, и она открылась, заскрипев петлями. Бард обернулся и, весело улыбаясь, сказал:

– Я же говорил, что справлюсь с этим.

Оливия сделала круглые глаза.

– Лучше было проверить замок, – резко ответила она. – А если это ловушка?

Путеводец пожал плечами.

– Нет. Ничего же не случилось, – сказал он. – Пошли.

«Иногда, – подумала Оливия, – он совсем как мальчишка». Она сползла с кучи камней и подобрала свой факел.

– После тебя, моя дорогая, – сказал Путеводец, приглашая ее идти первой.

Оливия внимательно осмотрела проход. Было слишком темно для того, чтобы разглядеть хорошо спрятанные ловушки.

– Сначала старость, потом красота, – ответила она..

Путеводец печально посмотрел на нее, но повернулся и переступил через порог.

Оливия поняла, что он чувствовал. Теперь, покинув Уровень жизни, Путеводец ощутил свой солидный. возраст, а он никогда не любил, когда ему напоминали о том, что он смертей. Хафлинг не могла заставить себя подшучивать над ним по этому поводу. Она слишком хорошо помнила, как ее мать жаловалась, когда ее тело начало увядать. «Несомненно, – поняла Оливия, я тоже не буду радоваться, когда постарею». «Если, конечно, доживу до этого», – добавила она, и подумала, что чем дольше она остается с Путеводцем, тем меньше у нее шансов дожить до старости.

Тем не менее, она поспешила за Бардом.

– Ну, и где эта мастерская, – спросила она, догнав его.

– Прямо, – ответил Путеводец, показывая на темный коридор.

Оливия подняла факел повыше и всмотрелась в темноту. Она заметила где-то впереди два тусклых факела.

– Кто-то идет, – остановившись, сказала она. Путеводец рассмеялся и махнул факелом вверх-вниз. Один из огней впереди повторил его движение.

– Оливия, это просто наше отражение. Заколдованная дверь сделана из полированной стали, чтобы ее нельзя было распылить.

Оливия последовала за Путеводцем. Она прошла какое-то расстояние, когда движение воздуха бросило прядь волос ей на лицо. Оливия опять остановилась и повернула голову. Из пролома в стене достаточного для того, чтобы мог пройти человек, шел теплый, вонючий воздух. Лежащий на полу камень из пролома хрустел под ногами. За проходом был туннель, который уходил дальше, чем мог достать свет факела.

– Должно быть, здесь было то, что распылило камень, чтобы забраться сюда, – сказала Оливия.

Путеводец вернулся назад, чтобы осмотреть пролом.

– Да, – задумчиво сказал он. – Склон холма изрыт естественными пещерами и галереями. Этот пролом был закрыт мной, чтобы не пускать: сюда пещерных чудовищ. Надо было перекрыть и туннель за проломом, ну, теперь это не поможет, – сказал он и пошел дальше к своей цели.

Оливия всмотрелась в идущий за проломом туннель и задумалась, какое владеющее искусством распыления существо будет жить в такой вони. «Какое-нибудь безносое существа», – подумала она, но эта мысль ее совсем не успокоила. Ей показалось, что она видит крохотные красные огоньки, но они моментально погасли. Она подошла поближе.

Из коридора, по которому пошел Путеводец, послышался грохот еще одной железной решетки. С ужасом Оливия поняла, что они попались в ловушку, несомненно поставленную тем, кто распылил потолок. С бьющимся от страха сердцем она побежала к Барду. В десяти футах от железной двери его подземной мастерской кто-то поставил вторую железную решетку с дверью. Воткнув свой факел в решетку, Путеводец наклонился над замком с отмычкой в руках.

– Должно быть, что-то, чтобы дети не пролезли, – пренебрежительно пробормотал певец, но Оливия с первого взгляда поняла, что эта дверь гораздо сложнее, чем первая.

– Путеводец, – нервно прошептала она, потянув его за рукав, – это ловушка.

Там кто-то идет по пещере. Нам надо сматываться. Немедленно!

– Не глупи, Оливия, – сказал певец. – Еще чуть-чуть и мы сможем скрыться в мастерской. Ой! – Путеводец поднес руку ко рту и облизал палец. – Поцарапался, – смущенно сказал он.

Глаза Оливии расширились от страха.

– Плюнь! – приказала она.

– Что? – удивленно переспросил певец.

– Плюнь, идиот! Ты наткнулся на отравленную иглу! Не глотай!

Путеводец нахмурился, но повернулся и сплюнул. Оливия достала фляжку и сунула ему в руки.

– Прополощи рот и вымой руку, – приказала она, беспокойно оглядываясь.

Путеводец отпил из фляги и, закашлявшись, выплюнул.

– Что это? – спросил он.

– Луирен Кишкодер, – ответила хафлинг. – Лучший виски.

– Таймора! Если не яд, то эта дрянь доконает меня! – пробормотал Путеводец.

– Промой царапину! – приказала Оливия. Путеводец плеснул виски на руку.

– Пошли, – сказала Оливия.

– Оливия, теперь, когда я открыл ловушку, нам нечего терять, – сказал Путеводец, снова склоняясь с отмычкой к замку. – Я скоро открою этот замок, и мы попадем в мою мастерскую.

– Нет, – настаивала хафлинг, отчаяние нарастало в ней с каждой секундой. – Это двойная ловушка, – объяснила она. – Первая дверь – включает тревогу. Этот замок достаточно сложен, чтобы задержать нас, пока не подоспеет стража из бокового туннеля. Нас схватят раньше, чем ты откроешь дверь.

– Нет, – сказал Путеводец, засовывая отмычку в замок, но через секунду он уронил ее, и она пролетела сквозь решетку. Он сунул туда руку, чтобы достать ее, но безуспешно.

В коридоре позади них послышался хруст камня. Путеводец замер, забыв про отмычку. Очень медленно он разогнулся и повернулся вокруг.

В коридоре около туннеля стояли три темные фигуры размером с человека. Их маленькие глазки блестели в свете факелов.

Путеводец левой рукой взял Оливию за запястье и отодвинул за свою спину, а правой вытащил из сапога кинжал.

Одна из фигур подошла поближе к свету. Это было существо с выступающим лбом, длинными собачьими зубами, заостренными ушами, зеленой кожей и спутанными волосами.

«Орки, – вздрогнув, подумала Оливия. – Таймора, почему это не кто-нибудь почище и поприятней, например огромные бешеные крысы».

Вслед за первым орком к свету подошли остальные двое. На них были штаны, грязные желтые жилетки и ожерелья из засушенных человеческих ушей, на поясах висели топоры. Каждый держал арбалет, направленный на Путеводца. факелов у них не было, вероятно они достаточно хорошо видели в темноте.

– Здавайзя или умреш, – приказал первый на исковерканном общем языке.

– Какой непривлекательный выбор, – ответил Путеводец. – Я сдаюсь. Вот, – сказал он, протягивая орку свой кинжал рукоятью вперед, но по тому, как напряглась его левая рука, Оливия поняла, что он приготовился к бою.

Орк с подозрением прищурился, но его слишком сильно привлекали украшавшие рукоять изумруды и топазы, чтобы он смог приказать Путеводцу бросить оружие на пол. Сделав шаг вперед, чудовище протянуло руку, чтобы забрать у Путеводца кинжал.

Гораздо быстрее, чем могла это представить Оливия, Путеводец ударил орка правой ногой, попав в руку, державшую арбалет. Орк заорал и выстрелил, но стрела попала в потолок, а потом отскочила в пол, не причинив никому вреда.

Путеводец проскочил между двумя другими орками, таща за собой Оливию. Хафлинг швырнула свой факел в морду одной из тварей. Бард быстро побежал по коридору, таща за собой Оливию, как тряпичную куклу.

Хафлинг слышала позади них топот орков, затем свист еще одной стрелы.

Стрела попала во что-то мягкое. Путеводец застонал и начал хромать, Оливия поняла, что он ранен. Но он продолжал бежать. Он натолкнулся на железную решетку в другом конце коридора. Рядом с ними кто-то засмеялся. «Это четвертый орк, – поняла Оливия, – его послали запереть дверь, ведущую к выходу! Чертовы орки вовсе не так глупы, как кажутся». В темноте она не могла увидеть чудовище, но его дыхание слышалось совсем рядом с ней.

Путеводец потянул железную решетчатую дверь, но чудовище было быстрее.

Грубая волосатая лапа схватила Оливию за левую руку и потянула ее из рук Путеводца. Оливия заверещала. Бард сжал руку Оливии сильнее и потянул к себе.

Оливия почувствовала себя перетягиваемым канатом. Она заметила, как Путеводец ударил орка кинжалом, и что-то теплое и липкое потекло по ее голове – кровь орка. Орк отпустил ее руку и тяжело повалился на пол.

– Займись замком! – приказал Путеводец» толкая Оливию к двери. Он прикрыл ее своим телом от остальных орков, которые подкрадывались к ним.

Оливия нащупала замок, вынула из волос отмычку и сунула ее в механизм. Она не поверила, как быстро открылся замок. Если бы она открывала эту дверь в первый раз, то гораздо раньше поняла бы, что это ловушка. Открывая дверь, она снова услышала стук арбалета и звук попавшей в тело стрелы.

Потянув Путеводца за рукав, Оливия провела его через дверь, захлопнула ее и, не теряя времени, снова закрыла замок отмычкой. Когда она повернулась, чтобы побежать по коридору, сквозь решетку просунулась рука и схватила ее за волосы.

– Пусти! – заорала Оливия. Она почувствовала, как Путеводец ударил сквозь решетку. Рука ослабла и отпустила ее.

– В дыру, – закричал Путеводец. – Беги! Беги! В темноте Оливия забралась на кучу камней и земли, пытаясь почувствовать дуновение холодного воздуха на другой стороне завала.

– Путеводец! Сюда! – закричала она, когда почувствовала холодный воздух, идущий из тоннеля. Путеводец вскарабкался на кучу и подтолкнул ее в дыру.

Оливия полезла так быстро, как только смогла, чтобы освободить путь Барду.

Прошла минута, но он не появился из прохода, и Оливия полезла обратно, чтобы узнать, что его задержало. Путеводец лежал в туннеле без движения.

– Путеводец, пошли! – закричала она, тряся его за плечи. Она схватила его за руку, подумав, что сможет тащить его за собой. Рука была теплой, но раздулась, как грейпфрут.

«Это яд из проклятой ловушки, – поняла Оливия. – Он не просто поцарапался, он сильно поранился».

– Мне следовало догадаться, что он солгал, – пробормотала она, роясь в своем рюкзаке в поисках лекарства, которое может помочь Барду. В темноте ей приходилось искать нужную бутылочку на ощупь. Она достала ее и толкнула певца.

– Путеводец, ты должен выпить это. Проснись!

Бард слабо застонал.

«Это наибольшее, на что он сейчас способен», – поняла Оливия. Она повернула его голову на бок, открыла бутылочку и вылила содержимое ему в рот.

– Глотай! – приказала она. К ее огромному облегчению, он проглотил.

Через несколько мгновений Путеводец зашевелился и спросил:

– Что?

– Путеводец, пошли! – взмолилась Оливия. Бард встряхнулся и медленно пополз вперед. Хафлинг отодвинулась в сторону, потянув его за тунику. Наконец они оба достигли другой стороны и скатились вниз.

Оливия слышала, как орки спорили между собой на каком-то непонятном языке, затем громко загрохотала решетка.

– Я зажгу факел, – сказала Оливия. – Это займет…

– Он нам не нужен, – пробормотал Путеводец. Оливия почувствовала, как он взял ее за правую руку своей левой. Поврежденной правой он ощупывал стену, ведя ее по лабиринту коридоров. Она чувствовала, что он слабеет.

Следующий завал был проще, но певец потратил несколько минут, чтобы там проползти. Оливия положила руку на его спину, когда он выбрался оттуда. Его рубашка и туника были мокрыми.

– Не хочешь передохнуть минутку? – спросила она.

– Нет, – ответил певец. – Пошли.

Когда они достигли завала около лестницы, Путеводец тяжело дышал, его рука стала совсем холодной. Оливия не была уверена, что он сможет подняться наверх.

Когда они наконец выбрались в освещенную солнечным светом шахту, Оливия была в изнеможении, но вероятно понимание того, что это последнее препятствие придало Барду сил. Он выбрался из туннеля и с громким воплем рванулся по ступеням мимо замершей Оливии.

Оливия с ругательствами взбиралась на крутые ступеньки при помощи рук.

Добравшись до верха, она захлопнула дверь и задвинула засов. У ее спутника был ключ, чтобы запереть ее, но он был не в состоянии им воспользоваться.

Путеводец молча без движения лежал на ступенях своего разрушенного дома.

Оливия нагнулась над ним, слегка толкнула его и прошептала его имя. Он не ответил. Одна стрела торчала в его правом плече, другая попала в левое бедро.

«Или ему повезло, или орки – плохие стрелки», – подумала Оливия. Очень аккуратно она вытащила стрелы. Из ран начала сочится кровь, но не сильно.

Ранения были не смертельны.

«Это проклятый яд из проклятой ловушки», – поняла Оливия. Лекарство, которое она дала ему, было недостаточно сильным. Все, чего ей удалось добиться – на несколько часов отодвинуть его смерть.