Текст книги "Сделай меня счастливым"

– Еще недолго, – пообещал он, целуя ее.

Либби прижалась к нему, чувствуя, как его затягивает волна его страсти.

Она открыла рот, позволяя его языку проникнуть внутрь и выгибаясь, когда его руки прикасались к ее телу. Казалось, он точно знает, где прикоснуться к ней, чтобы причинить наибольший вред нервной системе и доставить наибольшее удовольствие мозгу.

Она слышала, как он произносит ее имя, чувствовала его горячее дыхание на своем лице и груди, его поцелуи на животе, и, пока она не ощутила прохладный воздух на разгоряченном теле, Либби даже не поняла, что он снял с нее всю одежду, кроме нижнего белья, которое она выбирала, не думая о соблазнении.

Она с сожалением подумала о красном кружевном комплекте, который она зачем-то купила несколько месяцев назад и с тех пор ни разу не надевала, но через несколько мгновений красное белье было забыто, когда он склонился над ней и освободил ноющую грудь от уже расстегнутого бюстгальтера.

Она задохнулась, когда он сжал рукой грудь и провел языком сначала по одному соску, а потом по другому. Он прервал ее крик, накрыв ее рот своими губами. Его жесткие поцелуи заставляли ее вжиматься головой в подушку.

Она почувствовала, как силы покинули ее тело, когда он мягко стянул трусики с ее бедер.

Рафаэль тяжело дышал, глядя на красивую женщину, лежащую перед ним и дрожащую от желания.

– Мадре де Диос! – выдохнул он, когда она раздвинула бедра в молчаливом приглашении.

Шокированная собственной прямотой, Либби вздохнула, когда он провел рукой по чувствительной коже на внутренней стороне бедра. Она закрыла глаза и сосредоточилась на легком прикосновении.

– Это для меня? – невнятно пробормотал он, прикасаясь к бугорку, скрытому под рыжими волосам наверху ее раздвинутых бедер.

Либби кивнула. Она не могла говорить, а только отвечать на его прикосновения, пока он бормотал какие-то эротические слова на своем родном языке. Ей не нужно было понимать, что он говорит, чтобы наслаждаться звучанием его голоса.

Либби прерывисто вздохнула, когда его плоть впервые коснулась ее, но она не отдалилась от его жаркого тела, а, напротив, прижалась к нему, стараясь углубить контакт. Желание превратилось в безумное отчаяние, когда она почувствовала его эрекцию на своем животе.

Одним мягким толчком он оказался глубоко внутри ее тела.

Испуганный крик от боли останется с ним навсегда, он знал это.

На мгновение разум отказывался признавать истину, но отрицание было коротким.

Угрызения совести замаячили на краю его сознания, но Рафаэль отбросил их и позволил себе наслаждаться телом, прижимающимся к нему.

– Ты такой… о боже, Рафаэль… это так… Рафаэль… Она снова и снова повторяла его имя, вкладывая все желание в эти три слога.

– Расслабься, – прошептал он, продвигаясь чуть глубже и слыша ее вздох и выдох.

Он чуть отстранился, почувствовал, как ее ногти впились в его спину, и повторил процесс, шепча слова ободрения, когда она начала двигаться вместе с ним.

Осознание того, что он первый доставит ей это удовольствие, внушало ему огромную радость. Твердо решив сделать все, чтобы она запомнила этот первый раз, он старался сдерживать свою страсть и внимательно контролировал все движения своего тела.

Либби закрыла глаза и прижалась к его шее, чувствуя, как тепло внутри нарастает и наполняет ее, пока оно не достигло вершины и не взорвалось.

Она услышала, как Рафаэль шепчет ей в ухо:

– Отдайся этому, ангел.

И она послушалась, становясь частью охватившего ее оргазма, волной прошедшего по ее телу.

Рафаэль почувствовала, как она сжалась вокруг него, услышал крик удовольствия, вырвавшийся из ее горла, и потерял над собой контроль. Не в состоянии сдерживаться, он погрузился глубоко в нее и отдался накрывшему его оргазму.

Глава 13

Рафаэль лежал, тяжело дыша и глядя в потолок. Либби устроилась рядом, свернувшись, как котенок.

– Тебе не приходило в голову сказать, что ты девственница?

Либби открыла один глаз.

– Приходило, – призналась она.

– Но ты решила не утруждаться.

Либби поморщилась от сарказма и провела пальцами по его груди.

Рафаэль поймал ее руку и завел ее назад за спину.

– Ты не сможешь меня отвлечь, – соврал он.

Его взгляд скользнул по ее стройному телу. Занятие любовью ничуть не утолило его голод.

Либби через силу отодвинулась от его горячего тела.

– Мне нужно идти, – сказала она.

«Держись холодно», – думала она. Он не хотел никаких чувств, только секс. Он его получил, хотя, возможно, все было хуже, чем он ожидал.

Рафаэль лежал молча, пока она собирала свои вещи по комнате. Она встала к нему спиной и застегнула бюстгальтер.

– Первый раз должен быть не таким, – сказал он, рассматривая изгибы ее тела.

Неудовольствие, прозвучавшее в его голосе, заставило ее обернуться.

– Ты хочешь, чтобы я извинилась? Если да, то прости, что я так ужасна в постели. Доволен?

– Не веди себя так глупо!

Либби натянула юбку на бедра и перевернула ее, чтобы застегнуть молнию. Она знала, что ее детский ответ заслужил упрека.

Он посмотрел, как она мучится, потом с раздраженным стоном спрыгнул с кровати и подошел к ней.

– Позволь мне.

Либби держалась спокойно, пока он застегивал молнию.

– Я не прошу извинений, – сказал он, оставаясь рядом с ней. – Я прошу объяснений.

Либби коротко рассмеялась. Ему придется подождать. Когда рядом с ней стоял великолепный обнаженный самец, она с трудом могла вспомнить даже свое имя!

Он сам, казалось, не испытывает никакого дискомфорта из-за своей наготы.

– Ты же не берегла себя так долго, чтобы быстро перепихнуться с кем-то по дороге домой.

Если бы он знал, если бы она предупредила его…

Он попытался разозлиться и не смог.

Как он мог злиться, если она дала ему самый потрясающий секс в жизни? И хотя так не должно быть, знание, что он стал ее первым мужчиной, только усиливало удовольствие.

– Какой у тебя был первый раз?

Либби сглотнула и оторвала взгляд от его обнаженного тела. Сила ее реакции на него почти пугала.

Он удивился, а потом нахмурился.

– Я почти не помню, – уклончиво ответил он, разглядывая кружевной бюстгальтер, пока сам поднимал ее пиджак с пола. – У тебя потрясающее тело.

– Спасибо, у тебя тоже. Я должна была тебе сказать, – призналась она. – Я не сделала этого, потому что думала, что у тебя и здесь какое-нибудь правило… никаких романов в офисе, никаких девственниц в постели…

– Я обычно продумываю все варианты, но, если честно, это даже не пришло мне в голову.

Либби подошла к зеркалу и пригладила волосы, хотя это не дало почти никакого эффекта.

– Я никогда не делала этого раньше, потому что всегда считала, что не смогу заниматься сексом, если не буду любить человека.

– Но со мной смогла.

– Это было невероятно, – признала она. – А ты мне даже не нравишься.

Рафаэль замер.

Она заметила его удивление и довольно улыбнулась:

– Я же тебя не обидела? Иногда я говорю что-то, не думая, особенно когда устану…

Она прикрыла рукой рот и зевнула.

Рафаэль посмотрел на нее почти нежно. Эта женщина была лучшим лекарством от его завышенной самооценки.

– Вовсе нет. Я не возражаю, чтобы меня расценивали только как объект для секса вне рабочего времени.

Он надел джинсы и белую футболку и потянулся к ключам на тумбочке.

– Ты отвезешь меня домой?

– Мы же договаривались, Либби…

Она приподняла голову и посмотрела на него, но не смогла разгадать выражение его лица.

– Ты не хочешь повторить как-нибудь?

Если какие-то ее слова задели его эго, то ее «Да, пожалуйста» с лихвой все компенсировало.

За первой ночью потянулись другие.

В конце каждого дня Либби ждала возле машины, они ехали в его квартиру, где тут же начинали срывать друг с друга одежду и падали на кровать. Иногда Либби казалось, что они пытались за короткое время успеть сделать все, для чего предназначались целые ночи любви.

И это очень раздражало Рафаэля. Она боялась, что он может отменить их встречи, зная его репутацию, потерять к ней всякий интерес, но его голод только усиливался.

Либби тоже не потеряла интерес. Через неделю после их первого раза она была так поглощена страстью, что даже не смогла дождаться, когда он разденется.

Ей не терпелось прикоснуться к нему, почувствовать его. Они даже не поцеловались, когда она толкнула его на кровать и, сев рядом с ним, расстегнула молнию на его брюках.

Его эрекция только усиливала ее желание. Она сходила с ума от его стонов и реакции на ее прикосновения.

Она не удержалась от желания попробовать его на вкус, провести языком по всей длине, как он ее учил, а потом взять его в рот. Когда он, наконец, оттолкнул ее, задрал юбку к поясу и вошел в нее, она кончила так быстро и так сильно, что расплакалась.

Потом она не могла поверить, что так вела себя. Всю оставшуюся неделю, когда они встречались в коридоре, она не могла смотреть на него, не представляя, что он думает о том же, о чем и она.

Либби не потеряла интерес. Либби была на крючке, она влюбилась. Осознание этого сделало ее более сдержанной. Она отчаянно боялась, что в порыве страсти прокричит о своих чувствах, и тогда их идиллии придет конец.

Рафаэль и прежде делал своим любовницам подарки, но он всегда поручал это другим. На этот раз он сам отправился в ювелирный магазин, надеясь найти что-то, что ему понравится.

Он нашел. Он просмотрел много вещиц, пока, наконец, перед ним не положили серьги с бриллиантами и сапфирами.

Он тут же понял, что они подойдут Либби.

Он носил их с собой весь день, предвкушая ее радость, когда подарит их ей. Эта фантазия длилась ровно до тех пор, пока она не открыла коробочку. Она сидела, бледная, и пораженно смотрела на подарок.

– Что случилось? Тебе не нравится?

Он не злился, просто расстроился, что она не оценила его подарок. Ни одна женщина не станет фыркать при виде подарка, который столько стоил.

– Они очень красивые, но я не могу их принять. – Она закрыла крышечку и протянула ему коробочку.

– Почему ты не можешь их принять? – Рафаэль не мог скрыть раздражение.

– Такое ощущение, что ты награждаешь меня за… услуги.

Абсурдность ее слов заставила его покраснеть. Он старался, выбирал, а она швыряла их ему в лицо, используя какие-то глупые принципы для оправдания своих дурных манер.

– Я не плачу тебе за секс!

– Прости, но это выглядит именно так.

Рафаэль был так зол, что хотел развернуться и уйти, но тут она высказала одну из своих мыслей, которые всегда очаровывали его.

– Я бы тебе заплатила.

Глаза, которые смотрели на него, были наполнены безнадежной тоской.

– Я весь день думала о… – Она покраснела. – О том времени, которое я провожу с тобой.

– Забудь, – сказал он, убирая коробочку в карман.

Больше они не говорили об этом подарке, но на следующий вечер он протянул ей коричневую папку для документов, которую приказал ей не открывать.

– Это не подарок, просто документы на фабрику на твое имя. Это не плата, я просто выполняю свою часть нашего договора.

– Но договор был другим. Ты сказал, что, если я докажу, что могу управлять делами, ты сделаешь меня менеджером.

Он поднял брови:

– Думаю, ты неправильно поняла. Я собирался отдать эту компанию тебе или кому-то другому. – Он пожал плечами. – Мне все равно, но по своему опыту могу сказать, что когда что-то хорошее попадает тебе в руки, не следует отказываться. Ты в курсе слухов о том, как я начал зарабатывать деньги?

– Немного.

– Так вот. Один из маминых… друзей… У мамы было много друзей. Он ушел ночью, разбив маме сердце. А через несколько дней я нашел пиджак, который он у нас забыл. В кармане был драгоценный камень. Он часто играл в покер, и я думаю, что он его выиграл. Сомневаюсь, что он знал, какой это камень. А я прочитал книгу по драгоценным камням и узнал его стоимость. Сейчас он принадлежит русскому олигарху, который его огранил. Может, однажды я его выкуплю.

– Ты оставил камень себе?

Он засмеялся:

– Я уж точно не отнес его в местный полицейский участок. Через несколько лет его оценили.

– Ты был один?

– Я привык сам следить за собой. Некоторые из маминых друзей возражали против ее «багажа», и она была вынуждена выбирать.

Сердце Либби сжалось от жалости к маленькому мальчику, которого постоянно бросали.

– Я был большой и сильный для своего возраста. Многие хотели меня обмануть…

– Не представляю…

– Хорошо. Я рад, что ты не может такое себе представить, так и должно быть.

– Если я возьму это, то моя стажировка окончится?

– Думаешь, тебе еще есть чему учиться?

– Конечно!

– Тогда я предлагаю тебе остаться до тех пор, пока ты не освоишь все необходимые навыки.

Либби не понимала, говорит ли он о постели или о работе.

Не было еще девяти, когда закончилась его ранняя встреча за завтраком. Рафаэль вышел из ресторана и направился назад в офис. Он был в нескольких сотнях ярдов от здания, когда заметил ее. Его взгляд привлекли ее волосы.

Он пошел за ней, наблюдая за тем, как она зашла в кофе-бар и заняла очередь.

Он как раз хотел присоединиться к ней, когда увидел, как рядом встал мужчина. Высокий и светловолосый. Он наклонился к ней и что-то сказал с улыбкой.

Просто болтливый сосед в очереди, подумал Рафаэль, ожидая, когда Либби вежливо отвяжется от него. Но она этого не сделала. Она улыбнулась и стала говорить с ним.

Рафаэль смотрел на них и боролся с инстинктами, которые уговаривали его войти внутрь и вытащить мужчину на улицу.

Он невольно улыбнулся, представив реакцию Либби. Это будет так же, как если бы в газете написали, что она его женщина.

Вот только она ею не являлась. Они понимали друг друга, но это понимание вовсе не означало, что они должны быть друг для друга единственными.

Он покачал головой. Он вел себя так, словно она целовалась с этим парнем, а не просто болтала с соседом в очереди.

Рафаэль не понимал, что с ним происходит.

Он жил в мечте: у него был лучший секс в жизни. В его постели была красивая женщина, заставляющая его смеяться, и никаких осложнений.

А он хотел осложнений.

Это открытие поразило его.

Глава 14

– Гретхен?

Личный ассистент подняла голову и, увидев стоящего рядом с ней босса, положила трубку и печально вздохнула:

– Хорошо, признаюсь, это был личный звонок.

– Кара?

Гретхен кивнула, подбодренная довольно спокойной реакцией.

– Да, это была она. Ей нужна поддержка.

– Она работает в «Мелтонс»?

– Работала.

– Я удивился, когда услышал, что они так резко снизили количество рабочих мест. Значит, она ищет работу… И как успехи?

Рафаэль не удивился, когда его помощница пожала плечами и мрачно ответила:

– Не слишком хорошо. Она подала миллиард заявок, но пока никаких результатов. Если Кара с ее квалификацией не может найти работу, то каковы тогда шансы у других людей?

– Она работает в сфере информационных технологий, да?

Гретхен кивнула.

– Она была лучшей на своем потоке. Она великолепна. Или, как выразились на последнем ее собеседовании, слишком квалифицированна.

– Мы расширяем наш отдел ИТ.

– Да, я знаю. Я отправила объявление о вакансии в газеты.

– Кара не думала попробовать? Я ничего не могу обещать, но…

Гретхен так удивилась, что нечаянно уронила на пол ряд аккуратно сложенных шариковых ручек со стола.

– Вы же меня не увольняете?

Рафаэль нетерпеливо посмотрел на ее опущенную голову. Он знал, что не стоит продолжать, пока она снова не разложит все ручки.

– Нет, я тебя не увольняю.

– Просто уточнила. А как же насчет правила «никаких романов на рабочем месте»?

– Возможно, я смягчу это правило, – протянул Рафаэль.

На лице ассистентки расплылась улыбка, когда она внимательно посмотрела на него.

– Если бы я вас не знала, то сказала бы, что вы покраснели.

Рафаэль широко улыбнулся ей:

– Не продолжай, Гретхен.

Девушка взглянула на геометрическую точность расположения блокнотов на столе и улыбнулась в ответ:

– Я отправлю Каре сообщение, хотя кое-что меня беспокоит.

Рафаэль вопросительно поднял бровь.

– Как вы знаете, у Кары рыжие волосы, и я немного волнуюсь, зная вашу слабость…

Рафаэль все еще слышал ее смех, когда уходил по коридору. Он улыбался всю дорогу до парка, где, как он знал, Либби ждала его, поедая сэндвич.

Либби не ела сэндвич, и она была не одна. Она стояла под большим каштаном. Рядом был ее отец и, как догадался Рафаэль, вся ее семья.

Он свернул и прошел вдоль деревьев, пока не оказался в зоне слышимости.

Говорила Кейт Маршант.

– Значит, это правда. И ты не пытаешься отрицать. Ты спишь с Александро. Ты его любовница. Когда Рэйчел сказала, что видела, как ты заходила в его квартиру, я почувствовала себя так, словно…

Со своего места Рафаэль увидел, как Либби покачала головой. Он не мог разглядеть выражение ее лица, но хорошо слышал ее ответ.

– Нет, я это не отрицаю. Мам, пожалуйста, – умоляла она, – не плачь.

– Не плакать? А что она должна, по-твоему, делать? Радоваться? – закричал ее брат. – Либби, этот мужчина, как ты могла? После того, что произошло с Мэг. Ты сошла с ума?

– Рафаэль не виноват в том, что произошло с Мэг.

– Значит, это я виноват!

Понимая, что, несмотря ни на какие слова, ее брат винил себя в том, что позволил Мэг поехать с ним, Либби протянула руку и сжала плечо брата:

– Я не говорю, что кто-то виноват в этом…

Слезы обиды заполнили ее глаза, когда Эд отшатнулся от ее прикосновений, как от прокаженной.

Ее отец покачала головой:

– Как ты могла так предать нас с человеком, который разорил меня?

– Ты не разорен. Так все сохранят свою работу, а у вас останется дом.

– И ты ждешь от меня благодарности.

Либби посмотрела на отца и подумала: «Да, вообще-то жду!»

– Нам позволяют остаться в собственном доме, как квартирантам, полагаясь на милость этого человека!

– Я знаю, что это тяжело, но…

– Ты ничего не знаешь, Либби. Неужели ты не понимаешь, что это всего лишь завеса?

– Завеса? – переспросила Либби, озадаченная этим словом.

– Прикрытие. Дело не в благотворительности. Он выпрыгнул из ниоткуда и стал размахивать мечом налево и направо. Он не может признать, что был не прав, поэтому и придумал, как обмануть таких доверчивых людей, как ты, и заставить их поверить, что он настоящий герой, хотя на самом деле он понятия не имеет, о чем говорит.

Либби злилась все больше. Неужели ее отец действительно верит в то, что говорит?

– Такие люди не делают ничего, если им это не выгодно.

Либби прикусила губу и постаралась держать себя в руках.

– Послушай, пап, я не хочу никому из вас делать больно.

Ее сердце сжалось, когда она посмотрела на их лица и поняла, что они ее не слышат. Не важно, что она говорит, их разум закрыт.

Они пришли сюда не для того, чтобы слушать ее объяснения. Они хотели увидеть угрызения совести и раскаяние, но Либби не собиралась давать им это.

Две недели назад, даже неделю назад она могла бы отреагировать иначе, но не сейчас.

Сейчас она не станет извиняться, не позволит кому бы то ни было запятнать то, что происходило между ней и Рафаэлем. Раньше она видела в Рафаэле козла отпущения, винила его во всем, но сейчас все изменилось.

– Не хочешь делать нам больно? – повторила Кейт Маршант, холодно глядя на дочь. – Ты демонстрируешь это очень странным образом!

– Мама, пожалуйста…

Рафаэль сделал шаг вперед. Боль, звучавшая в ее голосе, разрывала его сердце. Она выглядела такой одинокой, что он не в силах был справиться с желанием защитить ее.

– Хотя бы скажи, что тебе стыдно из-за твоего грязного секрета. Стыдно, что ты предала семью.

Рафаэль сжал кулаки и стал ждать ее ответа.

– Оставь ее в покое, Эд, она не виновата. Это все этот мужчина, – перебила его Кейт Маршант. – Он отравляет все, к чему прикасается.

– Да, мне стыдно.

Рафаэль побледнел. Он пытался убедить себя, что не ожидал ничего другого. Тогда почему же так больно? Его и прежде отвергали, и он всегда справлялся.

Либби гордо вздернула подбородок:

– Мне стыдно, как никогда прежде. Мне стыдно, что я попросила Рафаэля держать наши отношения в тайне. Теперь я не стыжусь их, я ими горжусь. Он заслуживает гораздо большего, гораздо лучшего, чем я. Все, что вы говорите о нем, – это ложь. Он невероятный человек, он со стольким справился в своей жизни… Люди, которые на него работают… Думаете, они просто так готовы на все, чтобы у него работать? Идите и посмотрите сами. Те, кто его знает, никогда не скажут о нем ни одного плохого слова.

– А ты не думаешь, что они просто боятся, что этот святой их уволит? – сухо спросил Эд. Он с отвращением фыркнул и покачал головой.

– Посмотри, что он сделал с твоим отцом, Либби, – вставила Кейт Маршант. – Ты знаешь, какой он человек.

– Вырасти, Либби, – грубо посоветовал ее брат. – Мужчина спит с тобой, разумеется, он не станет показывать тебе свои плохие стороны, но, как только он устанет от тебя, ты увидишь, какой он хороший. – Он повернулся к родителям и указал пальцем на Либби. – Этот человек промыл ей мозги.

– Нет, Эд, он не промывал мне мозги.

– Это нужно прекратить сейчас, – твердо сказал отец. – Ты должна обещать нам, что больше никогда с ним не увидишься.

– Не проси меня выбирать между ним и вами, папа, – умоляла Либби.

Рафаэль смотрел на нее. Проще вонзить нож себе в сердце, чем смотреть на ее страдания.

Вся семья отвернулась от нее.

– Я принес тебе ланч, но вижу, что ты уже поела.

Либби посмотрела на высокую фигуру, появившуюся из тени деревьев, и на пакет с ланчем. Ее первым желанием стало тут же броситься в его объятия. В этом плане было несколько недочетов, например, он может не раскрыть руки, как она себе представляла, поэтому она справилась со своим желанием и осталась стоять на месте.

– С каких пор ты обедаешь на улице?

– Я всегда готов к новым экспериментам, даже жду их. – Он посмотрел на пакет с ланчем в руке. – А для меня это будет в новинку.

Либби почти не обратила внимания на странные интонации в его голосе. Она должна знать. Она посмотрела на пустую теперь скамейку, где воробьи клевали остатки ее собственного забытого обеда.

– Ты все слышал, да?

Рафаэль сглотнул и кивнул.

Либби в ужасе застонала и опустила голову.

– Ты не должен был, – грустно пробормотала она.

– Я не могу быть причиной ссоры между тобой и твоими родителями, Либби.

Она устало улыбнулась, но, когда она заговорила, ее голос звучал уверенно.

– Ты не остановишь меня, Рафаэль, если только не скажешь, что хочешь прекратить… это.

– Семья очень важна.

Он не мог позволить ей бросить что-то важное, что она имела.

Либби посмотрела на него. Она любила каждую черточку на его гордом лице. Жаль, что он этого не знает.

– Я знаю, что семья важна. Я люблю свою семью, Рафаэль, но они должны знать…

– Что знать?

– Правду, – ответила она, глядя на его галстук.

Он провел пальцем по ее щеке и мягко сказал:

– Посмотри на меня, Либби.

Она подняла глаза.

– Они злились. Они не имели в виду то, что говорили. Твоя семья любит тебя.

«Почему ты не можешь этого делать?» – подумала Либби. Она должна смириться с тем, чего никогда не будет, и наслаждаться тем, что она имеет.

Господи, это звучало так просто!

– Я знаю, что любят. И я люблю их.

Разница только в том, что она не просит их это доказывать.

– Если ты рассоришься со своей семьей, то рано или поздно обвинишь в этом меня.

Либби отрицательно покачала головой:

– Это неправда!

– Иди к ним, скажи то, что они хотят услышать, прими их сторону. Я справлюсь.

– Справишься с тем, что мы… – Либби побледнела и с трудом смогла продолжить свою фразу. – Значит, ты говоришь, что не хочешь, чтобы мы…

Рафаэль провел рукой по волосам и уставился на нее так, словно она сошла с ума:

– Господи Боже, разумеется, я не это хочу сказать!

Либби с облегчением вздохнула:

– Тогда что ты хочешь сказать?

– Скажи им то, что они хотят услышать, скажи, что ты увидела свет и что я Антихрист, и мы снова все будем держать в секрете.

– Соврать, ты имеешь в виду. Спрятаться в углу и вести себя так, словно мы делаем что-то неправильное? – Ее голос сорвался, и она грустно спросила: – Ты этого хочешь?

Если так, то Либби готова смириться, но сначала она должна попытаться получить больше.

Она сделала шаг назад, чтобы посмотреть ему в глаза. Она прижимала руки, сжатые в кулаки, к груди.

Рафаэль покачал головой и, избегая смотреть на нее, протянул:

– Разумеется, я не этого хочу.

Он хотел кричать о том, что она принадлежала ему.

– Но в данной ситуации необходим какой-то компромисс, – сказал он, стараясь не думать о своем желании.

Либби отклонилась назад к стволу дерева и засмеялась:

– Ты и компромиссы? С каких это пор?

Его губы растянулись в ироничной улыбке, когда он произнес:

– С тех пор как встретил тебя.

Либби замерла, ее сердце бешено колотилось.

– Я никогда не хотел держать наши отношения в тайне и по-прежнему не хочу, – сказал он. – Может, со временем твои родители…

– Со временем ты переключишься на кого-нибудь другого!

Самое страшное ее опасение сорвалось с губ. Она закрыла глаза.

Он удивленно посмотрел на нее:

– Этого не произойдет. Как ты могла даже подумать?

– А как я могла не подумать? Все же знают, как ты ценишь долговременные отношения! Послушай, – добавила она, беря себя в руки, – я не жалуюсь. Ты никогда не делал вид, что это нечто другое для тебя.

– Я был идиотом!

Презрение, прозвучавшее в его голосе, заставило ее моргнуть. Она чувствовала напряжение, исходившее от его тела.

– То, что ты сделала…

Она наблюдала за тем, как Рафаэль, всегда невозмутимый и спокойный, старался взять себя в руки.

– Что я сделала? – мягко подтолкнула она.

– Потерять что-то, что ты очень ценишь. И то, что ты готова сделать это ради меня, значит…

Он прижал к груди сжатый кулак и резко отвернулся. Несколько секунд он стоял молча, а потом снова повернулся к ней:

– Это очень многое значит, но я не могу позволить тебе потерять семью из-за меня.

– Этого не будет, но я не могу потерять тебя из-за них, Рафаэль. – Она подняла подбородок и заявила: – Я люблю тебя… – Она увидела его ошарашенное лицо и застонала. – Господи, я не собиралась этого говорить. И не надо выглядеть таким испуганным, я не повторю снова. Честно, – пообещала она. – Можем просто продолжать жить как раньше…

– Нет, мы не можем жить, как раньше.

Либби прикусила губу.

– Тогда это конец.

Ее взгляд скользнул по его лицу, и Либби неожиданно почувствовала прилив отчаянного сопротивления. Она не могла расстаться с чем-то хорошим без боя.

– Нет, не конец!

– Нет?

– Ты должен хотеть меня, Рафаэль Александро. Я хороший человек, и я хороша для тебя. И однажды ты пожалеешь, что бросил меня, – выпалила она. – Ты меня слышишь?

Блеск исчез из ее глаз, когда пламя, горящее внутри ее, потухло. Она напряглась, словно марионетка, которую потянули за все веревочки. Она посмотрела на свой палец, которым она ткнула его в грудь: он произвел так же мало эффекта, как и ее слова.

– Ты никуда не уйдешь.

Рафаэль поймал палец, которым она размахивала перед ним, поднес его к губам, поцеловал, а потом повторил это движение с каждый пальцем и с ладошкой.

– Скажи еще раз! – попросил он.

Она удивленно моргнула:

– Что?

Рафаэль положил руки на ее плечи и притянул к себе:

– Ты меня поняла.

Она перестала дышать при виде нежности в его глазах.

– Что ты хочешь, чтобы я сказала? – хрипло прошептала она.

– Скажи, что любишь меня. Я хочу… Мне нужно это услышать.

Либби не могла отвести глаз от дрожащего нерва на его щеке. У нее кружилась голова. Неужели это происходит на самом деле?

– Я люблю тебя, Рафаэль. – Она откашлялась и добавила чуть громче: – Я люблю тебя, правда, люблю… Я…

Его губы прервали последнюю часть ее признания. Все, чего он хотел, – обнимать ее и чувствовать прикосновение ее груди к своей, и Рафаэль потерял над собой контроль.

Из его груди вырвался стон, но через мгновение он отстранился от нее, тяжело дыша.

– Что только что произошло?

Что вообще происходит?

– Все в порядке.

Ее голос заставил его улыбнуться, но секундой позже все прошло, и Рафаэль уставился на нее так пристально, что у Либби закружилась голова.

– Ты не против, что я… ты знаешь?

Рафаэль улыбнулся, когда она неловко пожала плечами.

– Я… – Он помолчал. – Я скучал по тебе.

«Трус!» – проговорил голос в его голове.

Это обвинение он отрицать не мог. Готов ли он сделать этот решительный шаг и сказать слова, которые изменят все в его жизни?

Эти слова разрушат стены, которые он так старательно строил вокруг себя всю жизнь и которые Либби убирала кирпичик за кирпичиком с тем пор, как она ворвалась в его жизнь. Она повлияла на каждый аспект его жизни и осветила каждый темный уголок. И освободила его от тех оков, которые он сам на себя надел.

Либби моргнула.

– Мы виделись утром.

Она опустила глаза. Сегодня она первый раз проснулась в его объятиях. Ей пришлось придумать отговорку, чтобы остаться у него на всю ночь, но, в конце концов, она оказалась бесполезной: семья все узнала.

По крайней мере, в следующий раз ей не придется лгать и придумывать оправдания. Ведь у них будет следующий раз? Рафаэль отреагировал на ее признание в любви не так, как она ожидала, но лучше, чем она втайне надеялась.

– Я хочу видеть тебя каждое утро.

Либби пораженно смотрела на него.

– Ты предлагаешь мне переехать к тебе?

– Я… – Он со стоном притянул ее к себе. – Нет, я не предлагаю тебе переехать ко мне.

Он почувствовал, как Либби напряглась в его объятиях и попыталась освободиться.

– Нет! – сказал он, сильнее прижимая ее к себе. – Я плохо умею это делать. Боже, ты такая красивая!

Она посмотрела на золотую кожу его лица, блестевшую от пота, и ее переполнили любовь и желание.

– Ты самый красивый человек, которого я когда-либо видела, Рафаэль.

Рафаэль удивился, а потом широко улыбнулся:

– Я пытаюсь сказать, что… Я пришел, чтобы сказать… Пошли!

Совершенно ошарашенная, Либби позволила ему схватить ее за руку и потащить назад к скамейке, на которой она ела свой ланч. Не обращая внимания на двух женщин, который сидели на одном краю, он подтолкнул ее на деревянное сиденье.

Либби с возрастающим удивлением наблюдала за тем, как он раскрыл свой пакет для ланча и вытряхнул его содержимое на ладонь, а потом протянул ей руку.

– Я не голодна, Рафаэль.

А потом она увидела маленькую бархатную коробочку, лежащую на его ладони. В горле пересохло, и она смогла только тихо всхлипнуть.

Не решаясь отбросить осторожность и поверить в то радостное предположение, из-за которого ее сердце выскакивало из груди, Либби медленно покачала головой.

– Что, – спросила она едва слышно, с трудом выговаривая каждое слово, – это такое?

Рафаэль нервно провел рукой по волосам. Он всегда считал, что женщины инстинктивно понимают такие вещи.

– Открой и увидишь, – предложил он.

– Откройте! – повторила девушка, сидящая на другом краю скамейки, пока ее подруга не шикнула на нее.

Трясущейся рукой она взяла коробочку с его ладони и медленно открыла ее. Глаза расширились, когда она увидела сапфир квадратной огранки, окруженный бриллиантами.