Текст книги "Путь Дейотара"

Князь Мелигерд, коренастый и вспыльчивый здоровяк с топорщащейся рыжей бородой, обвел всех пылающим взглядом. У него было гордое и непреклонное лицо человека, способного мановением мизинца отправить на плаху тысячу человек. На его княжеском плаще был изображен свирепый кабан с огромными клыками и налитыми кровью глазами. Это грозное животное отлично предавало характер князя.

Ударив здоровенным кулаком по столу, Мелигерд мигом приковал к себе внимание остальных.

– Мое княжество граничит с Мариборьем! – рявкнул Мелигерд раздраженно. – Именно мы, как и всегда, примем на себя первый удар врага. Поэтому, я не собираюсь смотреть как Слуги Ночи стягивают свои вшивые войска к моим землям! Я хочу ударить первым, пока они еще не готовы к войне. Мои люди уже ропщут… Они не понимают, почему мы заперлись по крепостям, словно трусливые бабы! Признаться, я тоже этого не понимаю. Лазутчики сообщают, что на севере Мариборья еще очень мало некромагов. Нужно воспользоваться их временной слабостью и освободить Ретру!

– Граница моих земель тоже проходит вдоль Мариборья, – недовольно пробасил князь Мезамир, огромный и чернобородый мужчина, больше похожий на дикого и косматого медведя, чем на человека. На нем была простая меховая безрукавка, обнажающая могучие руки и широкий шерстяной плащ. – Мне докладывали, что Слуги Ночи везде возводят новые крепости. Раньше эти ублюдки такого не делали! Значит собираются остаться там надолго.

Среди князей пробежал тревожный шепоток. Слово взял Доброгест, осанистый старик с белоснежней бородой и умными блестящими глазами. Его спина была прямая, как лезвие меча, а сам он напоминал старый, но еще очень крепкий дуб с мощными корнями. Еще его отец пользовался значительной поддержкой местного жречества, которое передалось и сыну. Доброгест активно покровительствовал храмам и еще больше укрепил отцовские связи среди служителей богов. Столь могущественные друзья позволили Доброгесту иметь огромное влияние не только в своих землях, но и во всем Гардамирском княжестве.

– Основные силы Иморталиса сейчас на границе со Священной страной, – произнес старик веско. – Там они и останутся, если мы не будем провоцировать их своими необдуманными действиями. Я не призываю вас отказываться от Мариборья. Это наши исконные земли. Однако, все признаки указывают на то, что скоро грянет большая война между Священной страной и Некрозамком. Иморталис в очередной раз сцепится с Иерархом в смертельной борьбе. Это будет не обычная война, которая вспыхивает раз в несколько лет. Надвигается нечто ужасное. Они будут рвать друг друга, словно бешеные псы. Прольется много крови! Нам незачем ввязываться в эту бойню. Гардамир еще не отошел от прошлой войны.

Вперед выступил князь Келагаст, молчаливый и темноволосый юноша, совсем недавно унаследовавший титул и земли своего покойного отца. Их род всегда связывали очень тесные отношения со Священной страной, чему способствовало особое географическое расположение княжества. С юга его границы проходили вдоль Святых гор, а на востоке омывались великим Восточным океаном. Груженные товарами корабли Келагаста регулярно посещали Драконий мыс, где располагались крупные торговые города Священной страны. Из княжества обычно везли мед, воск, лес, смолу, кожу и даже льняные ткани. Священная страна в ответ поставляла дорогие шелка, вина, ювелирные и стеклянные изделия. Благодаря регулярным смешанным бракам, многие жители княжества имели родственников в Священной стране, с которыми постоянно поддерживали отношения.

– Разве Иерарх Священной страны не наш добрый друг и союзник? – мрачно поинтересовался Келагаст, ни на кого не глядя. – Мы обязаны поддержать Святой город в его войне с Некрозамком. Иморталис – наш общий враг. Только вместе мы сумеем его одолеть. А если, не приведи Светоч88
  Светоч – верховный бог, который создал мир и установил его законы (жизненные циклы, времена года, всемирное тяготение, приливы). Жрецы Гардамирского княжества указывают, что у каждого в груди горит частичка этого бога, называемая душой. В странах так называемого Цивилизованного мира Светоч известен под именем Создателя. Считается, что Светоч контролирует глобальные вселенские процессы и редко вмешивается в насущные дела людей. За это отвечает Всемир, великий бог и архитектор порядка. Именно Всемир занимается обустройством мира, опираясь на незыблемые законы, установленные Светочем.


[Закрыть], Иморталис разгромит Иерарха? Тогда мы останемся одни перед лицом грозного и могущественного врага. К тому же, повторяю, мы союзники! Между нашими странами есть договор…

– Который не сильно помог нам во время прошлой войны, – язвительно вставил длинноусый и козлобородый князь Усиярд, обладающий высоким и дребезжащим голоском. – Где был Иерарх, когда Иморталис захватил Ретру?

– Сосредоточил войска на границе с Некрозамком! – возразил Келагаст пылко. – Этим он вынудил Иморталиса оттянуть часть своих армий к Святым горам на случай вторжения.

– Которое так и не наступило, хихикнул Усиярд, оглядываясь в поисках поддержки.

– Иерарх – наш союзник! – повторил Келагаст упрямо. – Мы должны помочь ему в войне!

– И мы поможем, – внезапно произнес Агнислав, сверкнув глазами. Слова Великого князя в корне пресекли намечающаяся перепалку. Князья ошеломленно замолчали и приготовились слушать своего сюзерена.

– Да, мы поможем нашему дорогому союзнику, – сурово повторил Агнислав. Его голос звучал твердо и сухо. – Но чуть позже. Гардамир еще не готов к очередной войне. Иерарх вторгнется в Державу Иморталиса. Доброгест прав, прольются реки крови. Все это время мы будем копить силы, чтобы в решающий момент прийти на помощь Священной стране, как и подобает хорошему союзнику.

– И когда этот решающий момент наступит? – Келагаст с трудом сдержал гнев, понимая, что сейчас опасно показывать зубы. Агнислав всегда очень ревниво относился к любым посягательствам на свой авторитет или к тому, что он считал таковым.

– Этот момент наступит, когда я решу, – отрезал Агнислав холодно. – А теперь обсудим возведение новой оборонительной линии, которая протянется от Северного побережья до Святых гор. Я хочу, чтобы каждый из вас внес свой вклад в строительство укреплений.

Княжеский совет завершился глубокой ночью. Мелигерд ушел из дворца в сильнейшем раздражении. Он сразу велел седлать коней, чтобы как можно быстрее покинуть Гардамир. Князь не хотел задерживаться в этом городе больше, чем нужно. Всю дорогу домой он злобно сокрушался, что в окружении Агнислава остались одни глупцы и подхалимы. Мелигерд пребывал в таком отвратительном расположении духа, что лично смахнул голову попавшемуся на дороге стражнику, который, по мнению князя, недостаточно низко поклонился.

– Значит, Агнислав хочет мира? – переспросил Идарич, огненно-рыжий и широкоплечий сын Мелигерда, когда они в окружении отборных воинов скакали мимо огромного пшеничного поля. Желтый серп луны освещал бесчисленное количество тяжелых колосьев. Дорогие кольчуги элитных княжеских витязей ярко блестели в мистическом свете ночного светила.

– Будь проклят он и все его семя! – прошипел Мелигерд тихо, стараясь чтобы это не услышали его люди. – В Гардамир съехались одни лизоблюды и торгаши! Взять хотя бы Келагаста… Сопливый юнец только и думает, как бы в очередной раз набить карманы. Плевать ему, что Слуги Ночи разъезжают по нашему родному Мариборью, как у себя дома! Весь в папашку. Покойник тоже был жалким купчишкой, даром что носил княжеский титул. Яблоко от яблоньки… Говорят их родовая сокровищница ломится от драгоценностей, а им все мало, все никак не нажрутся! Другие князья тоже недалеко ушли. Только Мезамир поддержал меня, хотя он тоже безмозглый увалень, как и его отец.

– Обойдемся без них! – отмахнулся Идарич с присущей ему бесшабашной удалью. – Разреши мне взять пару сотен витязей и устроить Слугам Ночи кровавую ночку! Недалеко от границы есть пару вражеских укреплений…

– Агнислав запретил, – буркнул Мелигерд и в бессильной ярости хлестнул заржавшего от боли коня. – А во всем виноват Доброгест, старый осел! Ему хорошо, не его земли будут грабить во время вторжения. Вот он и убедил Агнислава не провоцировать некромагов. Как этот болван не понимает, что врага нужно бить сейчас, пока он недостаточно хорошо закрепился в Мариборье! Уже через пару лет вся граница ощетинится крепостями Слуг Ночи. Что тогда будем делать?!

Впрочем, князь несколько лукавил. Его занимали не только опасные приготовления некромагов. Мелигерд знал, что любая победа над врагом резко усилит его популярность среди знати и простого народа. А вот авторитет чрезмерно осторожного Агнислава значительно пошатнется. После потери Мариборья большинство гардамирцев жаждало мести и мечтало возвратить потерянные земли. Князь, который сделает это или хотя бы нанесет врагам чувствительное поражение, получит неплохой шанс занять гардамирский трон. Прецеденты имелись.

– Про пару лихих налетов никто не узнает, – продолжал гнуть свое Идарич. – У нас много молодых парней, которые рвутся в бой, чтобы показать свою доблесть. Их опасно все время сдерживать. Неровен час, как они обратят свое оружие против нас…

– Думай, что говоришь! – оборвал его Мелигерд сурово. – Мои люди верны мне до гробовой доски! Что до рейда по Мариборью… – в глазах Мелигерда появился хитрый огонек, – Пожалуй, я закрою глаза на шалости некоторых лихих ребят из пограничья. В конце концов я же не могу уследить за каждым. На них не написано, что они мои люди.

Идарич просиял, но Мелигерд быстро оборвал его радость.

– Только сам ты останешься дома! Моего сына всякий узнает.

– Отец! Я…

– Побереги силы для Ретры, – усмехнулся Мелигерд, объезжая на коне здоровенный валун. – Там нам понадобится вся наша мощь.

– Ретры? – Идарич выглядел ошеломленным. – Но как?!

– Слуги Ночи не будут мирно селиться вдоль наших границ. Рано или поздно они начнут нападать на наши деревни и города. Вот тогда мы дадим волю своему гневу! И ни один сановный дурак из Гардамира не посмеет обвинить нас в нарушении приказа Агнислава. Даже сами боги не могут запретить нам защищать свои жизни!

– Значит, если небольшой отряд некромагов вторгнется на наши земли…

– Мы уничтожим его, а затем пожалуем в Мариборье с ответным визитом! Ретра, великий город воинов-жрецов, будет освобожден от вражеского гнета! Боги будут нами довольны. И плевал я на Агнислава.

Один из молодых воинов Мелигерда, ехавший следом за своим князем, навострил уши. Его звали Ждан, и он давно был лазутчиком Дейотара. Когда они вернулись в родовой дворец Мелигерда, Ждан через верного человека передал весточку в Некрозамок. Дейотар был очень доволен. Теперь он знал, как втянуть Гардамир в войну. Достаточно спровоцировать Мелигерда на захват Ретры. События такого масштаба заставят командующего некро-армией Мариборья немедленно отреагировать. Дейотар, как посланник Иморталиса, будет рядом, чтобы старый полководец принял правильное решение. Ретра будет отбита, а затем войска Некрозамка вторгнутся в княжество Мелигерда, который немедленно призовет на помощь других князей. И начнется большая война.

Глава 6

Знаменитый дворец Нафрит, некромага первого ранга, славился изящными колоннами, великолепными барельефами и устрашающими статуями горгулий из черного базальта. Южная терраса дворца располагалась над старинным парком, посредине которого находилось искусственное озеро с зеленой водой. Вдалеке в синей дымке виднелись гигантские силуэты гор. Нафрит любила назначать здесь встречи своим подчиненным и соратникам. Место было уединенное и отлично защищенное.

Нафрит была невысокой короткостриженой женщиной, лет сорока на вид (хотя в реальности ей было сто четыре года). У нее были темные прищуренные глаза, подведенные черной сурьмой, пухлые губы, кривящиеся в презрительной улыбке и широкий нос. Казалось, что на мясистом лице этой крайне влиятельной женщины навеки застыла сердитая гримаса. С окружающими она привыкла держаться решительно, если не сказать нагло. Ее грубый и низкий голос больше подходил какому-нибудь варвару из далеких западных гор, чем представительнице женского пола.

Нафрит считала рабов говорящими орудиями труда, а слуг – людьми второго сорта, которых можно пороть и сечь сколько вздумается. Свободных горожан и селян поголовно относила к неотесанным мужланам, а половину представителей знати причисляла к надменным и самодовольным болванам. Впрочем, подчиненные некромаги говорили о Нафрит с придыханием. За ней они чувствовали себя, как за каменной стеной. Нафрит никогда не отказывала своим людям в помощи и не давала их в обиду. Каждый ее некромаг даже самого низкого ранга мог явиться во дворец с горгульями за советом или поддержкой, понимая, что гарантированно их получит. В обмен Нафрит требовала безоговорочной преданности и готовности выполнить любой ее приказ. Ослушников ждала страшная участь. Поэтому в рядах этой женщины всегда была железная дисциплина.

Еще Нафрит терпеть не могла Гуманистов, предпочитая поддерживать сторонников старого порядка. Однако, к заговору Джодока не имела никакого отношения, даже не подозревая, что кто-то посмеет бросить вызов их излюбленному Иморталису.

Нафрит обожала политические интриги, но была достаточно умна, чтобы не переходить дорогу таким, как Джодок или Гилмор. В Дейотаре она видела угрозу своей власти. Его растущая популярность среди молодых некромагов выглядела крайне опасной. Уже многие подчиненные Нафрит почти не скрывали своей симпатии к этому молокососу. Особенно молодежь. Одной Наашрет известно, чем это могло кончиться! Нафрит была не из тех, кто будет спокойно смотреть, как этот мерзавец пытается поколебать ее авторитет. Это было абсолютно незаконно, да к тому же крайне возмутительно!

Впрочем, Нафрит была не единственной, кому Дейотар был костью в горле. Многие некромаги первого ранга давно точили на него зубы. Они уже разделались бы с парнем, но боялись гнева Иморталиса.

В настоящий момент Нафрит небрежно развалилась в резном кресле, держа в пухлой руке золотой кубок с рубиновым вином из Магнухара. Напротив нее сидел добродушный старик с живыми блестящими глазами, длинным носом и тонкими губами. В его сморщенной руке блестел небольшой ножик, которым старик виртуозно чистил крупное яблоко. Это был Менес, двухсотлетний некромаг первого ранга. Большинство принимало его за мудрого старца, давно отошедшего от дел. Менес редко покидал свое роскошное поместье в районе Обители Наашрет. Он был автором дюжины философских трактатов, которые отличались ясностью и простотой изложения, соединенных с невероятной глубиной мысли.

Однако, лишь очень немногие подозревали, что под известным мыслителем с приятной улыбкой и загадочным взглядом скрывается прожженный интриган и политик. Старик не любил публичности. Он предпочитал управлять всем из-за кулис через нужных людей, занимающих высокие посты в государстве. В его руках была сконцентрирована немалая власть, позволяющая незаметно влиять на важнейшие политические процессы в стране.

– В моем поместье есть старинный фруктовый сад, – Менес с удовольствием отправил в рот сочную дольку яблока. У старого некромага был безмятежный вид человека, у которого давно нет повода для каких-либо жизненных волнений. – Каждое утро мои добрые слуги оставляют на веранде дома небольшую корзинку с яблоками. Я очень люблю делать из них сок. Это занятие очень успокаивает. К тому же, свежий сок полезен для здоровья.

– Вот как? – единственное, что смогла произнести Нафрит, ощутив легкий приступ раздражения, смешанного с нетерпением. – Возьму это на заметку.

Менес отлично понял недовольство своей собеседницы, которая хотела немедленно перейти к делу. С легкой улыбкой он добавил:

– Но сок пить лучше перед завтраком, когда желудок максимально пуст. Тогда он моментально всасывает в себя все питательные вещества. Только не следует делать это слишком часто, чтобы не заработать язву. У Панахизи есть несколько фундаментальных трудов по медицине, где подробно расписан…

– К демону медицину! – Нафрит с шумом опорожнила кубок и грохнула им по столу. Она вполне справедливо решила, что старик над ней потешается. – Что будем делать с Дейотаром?

На лице Менеса появилось недоуменное выражение. Он покачал головой и взял вторую дольку:

– Кого вы имеете ввиду? Я знаю двух Дейотаров. Один служит писарем у моего племянника, второй заведует отхожими местами в Джанфере. Оба – славные малые. Не думаю, что с ними нужно что-то делать.

Крупное лицо Нафрит побагровело.

– Вы знаете о ком я! Как будто вы приехали, чтобы рассказать мне про свой проклятый сад… Что будем решать с Дейотаром из Некрозамка? Только не говорите, что там есть какой-нибудь конюх с таким именем или золотарь… Я имею ввиду некромага первого ранга! Он у нас один с таким именем.

– Ах, мы с вами говорим об этом славном мальчике? – произнес Менес с грустью. – Такой способный и талантливый. На моей памяти он первый, кто в столь юном возрасте достиг первого ранга некро-силы. Мне всегда нравилось наблюдать за его успехами.

Нафрит едва сдержалась, чтобы не обозвать старика чокнутым маразматиком. Следует быть осторожнее. С Менесом шутки плохи. Он только напускал на себя вид безобидного дедушки. Немало людей, вызвавших недовольство «тихого философа», пропали без вести. Шпионы докладывали о глубоких подземельях, расположенных прямо под поместьем Менеса. Они считали, что там расположены секретные тюрьмы и пыточные, но Нафрит сомневалась. Вряд ли Менес стал бы так рисковать, размещая подобное прямо у себя дома. Впрочем, если верить гардамирской пословице, темнее всего под пламенем свечи, так что, кто знает…

Нервно цапнув графин, Нафрит снова наполнила свой кубок и сделала солидный глоток.

Менес наблюдал за ней с шутливой укоризной:

– Простите, что сую нос не в свое дело, но вам не следует так много пить. Безопасной дозы вина попросту не существует.

Нафрит злобно расхохоталась:

– Снова цитируете мне вашего Панахизи?

– Нет, Баджафа Хетсийского, – Менес с осуждением вздохнул. – Он был великим правителем древности в Каладжаре, когда тот еще был независимым городом. После себя этот достойный муж оставил первый в мире Моральный кодекс политика. Там содержались необязательные, но крайне желательные для исполнения нормы поведения.

Заметив, что Нафрит скоро хватит удар, Менес решил наконец перейти к главной цели своего визита:

– Вы спросили меня, что делать с Дейотаром. Что конкретно вы хотите этим сказать?

– Только то, что он проклятый молокосос, плюющий на традиции, – бросила Нафрит небрежным тоном. – Его влияние и авторитет постоянно растет. Большая часть новичков грезит оказаться под его знаменами. Даже среди моих людей начинается нехорошее брожение.

– Неудивительно, – Менес пожал плечами. – Этот парень за одиннадцать лет добился того, на что многие тратят всю жизнь. Лично я добрался до первого ранга Силы только к ста одному году.

Подведенные сурьмой глаза Нафрит сузились:

– Тем хуже для него. Высокие достижения всегда вызывают зависть у окружающих.

– С болью в сердце я должен признать вашу правоту, – Менес напустил на себя несчастный вид. – У этого юноши полно недоброжелателей. Я слышал, у него возникли серьезные разногласия даже с Серыми. Особенно с Осарконом. В коридорах Некрозамка шепчутся, что Дейотар его чем-то сильно оскорбил.

Нафрит замерла, словно готовая к прыжку змея. Она слету уловила намек Менеса, который не хотел открыто говорить об убийстве Дейотара, даже в таком защищенном от чародейского прослушивания месте. Старик следовал древнему правилу любого политика: выражайся иносказательно и тогда не придется оправдываться за то, о чем не говорил прямо. В настоящий момент Менес рассказом про Осаркона в очередной раз подтвердил еще и свою привычку загребать жар чужими руками. Должно быть он предлагал прикончить Дейотара, а всю вину свалить на Осаркона. Не зря же старик подчеркнул, что об их соре известно многим.

– Говорят, Осаркон рвал и метал, – продолжал Менес с понурым видом. – А вы знаете, на что способны эти рептилии. Ужас пробирает от одной мысли, что они могут сотворить с тем, кто перешел им дорогу. Я никогда себе не прощу, если с Дейотаром что-то случится.

В этот миг Менес напоминал дедушку, искренне переживающего за вспыльчивого, эгоистичного, но все равно горячо любимого внука.

Нафрит этот цирк даже позабавил. Она фыркнула и поставила на стол недопитый кубок. Ей уже все стало ясно, но еще нужно было уточнить кое-какие детали.

– Неужели Осаркон рискнет навлечь на себя гнев Иморталиса? – имя своего повелителя Нафрит произнесла с нескрываемым почтением. – Всем известно, что Дейотар пользуется его покровительством.

Менес с хрустом доел яблоко:

– Уверен, что сам Осаркон никогда не решится на такое чудовищное преступление. Не стоит придавать большое значение моим словам. Старики вроде меня часто подвержены приступам паранойи. К тому же, мы порой становимся болтливы и несем всякую околесицу. С другой стороны, я прожил долгую жизнь и навидался всякого. Осаркона серьезно унизили прямо на глазах у членов его клана. Среди родичей этой ящерицы хватает глупых и горячих юнцов, готовых пойти на все, чтобы защитить честь своего патриарха. Осаркон даже знать не будет о леденящих душу намерениях своих родственников. Мне даже известен один его расторопный помощник, способный в приступе рвения наделать бед. Неджес, кажется… Или Феджес… Точно не помню.

– И как же он мог бы это провернуть? – прошептала Нафрит, затаив дыхание. Неджеса она знала лично, и этот Серый был ей кое-чем обязан. – Разумеется, я говорю чисто гипотетически.

– Ох, эти ящерицы такие коварные, – Менес сокрушенно вздохнул. – К примеру, отравление… Конечно, мы, некромаги, обладаем энергетической защитой от большинства ядов, но во всем есть исключение. У Серых есть один редчайший яд, который не имеет вкуса и запаха. Одной капли достаточно, чтобы отправить к Наашрет дракона. Он действует не очень быстро, но зато наверняка. Я читал о нем в одном старинном справочнике. Его называют «Поцелуй демона». Об этом яде кроме Серых практически никто ничего не знает. Во всей стране вряд ли найдется десяток ученых, которые о нем слышали. Впрочем, мне известно об одном лекаре, который хранит у себя его рецепт. Мне говорили, что этот чудак работает над противоядием. Правильно делает! «Поцелуй демона» является единственной отравой, способной гарантированно прикончить некромага. И эту угрозу нужно нейтрализовать.

– Значит, от этого яда есть лекарство?

Впервые за время разговора Менес хищно улыбнулся. Казалось, что сквозь маску доброго дедушки на миг проглянуло его истинное лицо.

– Пока, только одно. Кровь Серых обладает многими удивительными свойствами. В частности, пары капель достаточно, чтобы полностью нейтрализовать практически любые яды, только что попавшие в организм. Главное, успеть все сделать за пару минут. Вот только ни один Серый никогда не станет помогать человеку. Это против их правил.

– А как зовут вашего знакомого лекаря? – Нафрит стал вкрадчивым. Она лихорадочно прорабатывала в мозгу все варианты. – Я бы хотела с ним встретиться. Дело в том, что мне очень нужно противоядие от укуса черной кобры. В моем саду этих отвратительных змей стало слишком много.

– Его зовут Джахи, – Менес улыбнулся. – Я дам вам его адрес. Это великий врачеватель! Уверен, вы найдете у него лекарство от любой болезни.

***

В покоях Джодока царил утренний полумрак. Дейотар стоял напротив письменного стола, словно проштрафившийся ученик перед учителем. Уголки губ парня были скорбно опущены, но в черных глазах плясали веселые искорки. Дейотар чувствовал, что Джодок ему симпатизирует, поэтому не сильно опасался за свою участь.

– Что у вас там приключилось с Осарконом? – Джодок деловито взял в руки увесистую бронзовую печать для особо важных документов и с ревом запустил ее в Дейотара.

Парень невозмутимо увернулся и придал лицу еще более виноватое выражение. В углу комнаты громко пискнул Чати. Он с любопытством обнюхал врезавшуюся в стену печать и смешно заковылял к Дейотару.

Джодок поднялся и подобрал печать.

– Ну? Так и будем молчать?! Серые в бешенстве от твоего поведения. Осаркон был у меня недавно и просил с тобой разобраться. Может, мне стоит удовлетворить его просьбу? У этой ящерицы даже пар из ушей шел от ярости.

Дейотар ощутил неприятный холодок. С Джодоком всегда чувствуешь себя так, будто шагаешь с завязанными глазами по краю пропасти. Уже многие лишились головы и за меньшее. Устремив на Джодока преданный взгляд, Дейотар решительно произнес:

– В таком случае, вы лишитесь своего самого преданного слуги. Впрочем, ваше право.

В этот момент Чати добрался до ноги парня и требовательно пискнул. Дейотар с улыбкой поднял упитанного грызуна и посадил его на плечо. Чати впился коготками в черный плащ некромага, устраиваясь поудобнее. Дейотар погладил крысу и рассмеялся.

Злобные глаза Джодока потеплели. Раньше Чати никогда не вел себя так с посторонними! Он только Джодоку выказывал знаки внимания. Должно быть в этом юнце действительно что-то есть.

Растеряв весь свой гнев, Джодок снова уселся на стул.

– Ох и тяжело с вами со всеми! Ничего, я выбью всю дурь из ваших голов. Мне не нужны свары среди собственных людей. Иморталис – вот наш общий враг! Пора зарубить себе это на носу.

– Моя вина, – смиренно признал Дейотар, не переставая гладить Чати, который жмурил глаза от удовольствия. – Вы знаете, как паршиво я отношусь к Серым. Они крайне высокомерные рептилии. Но я, конечно, не имел право грубить Осаркону. Клянусь всеми богами, это больше не повторится.

Джодок сердито буркнул:

– Еще раз выкинешь нечто подобное, и я лично вырву твой болтливый язык. Перед Осарконом нужно извиниться. И это не обсуждается! Считай, что тебе повезло. Серые тебя не тронут. Я им запретил. Однако, все зависит от твоего поведения.

Дейотар наклонил голову в знак благодарности. От сердца отлегло, когда он понял, что опасность миновала.

– Конечно, я все сделаю. Публично принесу извинения перед этой лупоглазой жабой. Мне это ничего не стоит, а старик обрадуется.

Джодок грубо расхохотался, широко оскалив крепкие зубы.

– Это точно, глаза у него, как у сыча. Но их древние обычаи нужно уважать. На подобных вещах держится наше общество. К тому же, Осаркон мне очень полезен. За ним стоит один из самых влиятельных кланов этих ящериц.

– Я понимаю.

Джодок осторожно снял с плеча Дейотара задремавшего Чати. Прикосновение хозяина заставило грызуна проснуться и забавно зевнуть. Джодок фыркнул и отнес своего питомца в дальний угол комнаты, где находился деревянный крысиный домик.

– Можешь идти. Мне пора навестить своих вурдалаков. Хочу скормить им парочку рабов из Гардамира. Для моих зверушек эти варвары, словно ходячие бурдюки с кровью.

Дейотар кивнул и вышел из покоев. В коридоре пришлось пересечь несколько кордонов охраны. Кроме некромагов и некро-солдат, Джодок держал здесь дюжину кровожадных вурдалаков. На дежуривших рядом стражников упыри смотрели, как голодная собака на кость. С клыков тварей капала слюна, глаза свирепо блестели. Впрочем, жесткий приказ Джодока надежно держал их в узде.

Эйлин поджидала Дейотара в многолюдном помещении с выходом на балкон, с которого открывались захватывающие виды на лежащий далеко внизу мир. Снежные шапки на вершинах гор переливались в лучах утреннего солнца, подобно драгоценным жемчужинам.

– Как прошло? – синие глаза девушки смотрели изучающе. – Видимо неплохо, если судить по твоей довольной физиономии.

Дейотар подозвал слугу и взял с подноса два огромных спелых яблока.

– Будешь?

Эйлин сердито отстранилась:

– Что-то нет аппетита. Ты мне зубы не заговаривай. Что сказал Джодок?

Дейотар с хрустом откусил от яблока здоровенный кусок. Брызнувший во все стороны сок заставил Эйлин поморщиться.

Дейотар в два присеста разделался с яблоком и выкинул огрызок в окно.

– Не беспокойся, все улажено. Только придется извиниться перед этой мерзкой рептилией. Но что поделать? За ошибки надо платить.

– Легко отделался! – заявила Эйлин сурово. – Хоть бы это послужило для тебя уроком.

– Ты говоришь, как моя старая бабушка! – заявил Дейотар насмешливо. – Давно проходила курс омолаживания?

– У тебя никогда не было бабушки, – отмахнулась Эйлин. – Но ты подал мне хорошую идею. Давненько мы не навещали наших энергетических рабов. Я обожаю эту процедуру. После нее я чувствую себя так, будто заново родилась.

– Тогда идем! – предложил Дейотар бодро. – А потом поупражняемся с мечами. Посмотрим, чему ты научилась за последнее время!

Смеясь и весело переговариваясь, они двинулись дальше по шумным коридорам. До «Хранилища энергетических сосудов» они добрались только через полчаса. Чужестранцы обычно представляли себе подобные места в виде мрачных сырых подземелий, где к столбам прикованы несчастные пленные чародеи. В незапамятные времена так оно и было, но сейчас в Державе Иморталиса действовали строгие законы, защищающие энергетических рабов от злоупотреблений со стороны хозяев. Под влиянием Гуманистов условия содержания чародеев улучшились еще больше. Сегодня «Хранилище энергетических сосудов» представляло собой череду тщательно охраняемых, но роскошно обставленных помещений, в которых проживали узники. Они напоминали драгоценные камни, запертые в золотых шкатулках. Некромаги берегли их, как дорогую и невероятно ценную вещь. Каждый чародей имел библиотеку, личный сад и небольшой пруд, окруженные высоченным забором. Давно было установлено, что энергетические рабы очень быстро погибают от тяжелых условий жизни и чрезмерной эксплуатации. А этого допускать было нельзя. Причем, дело было не в пресловутом человеколюбии, которое на каждом шагу декларировали Гуманисты. Просто энергетические рабы являлись очень редким товаром, который с трудом доставляли со всего света. Чародеи и раньше были достаточно малочисленны, а теперь и вовсе превратились в исчезающий вид. Правда в далекой Вечной империи (как и в других странах Цивилизованного мира, отделенных от Державы Иморталиса не только горами и лесами, но и Двуземным морем) проживали миллионы чародеев99
  Политический режим в большинстве стран Цивилизованного мира представляет собой так называемую «Избраннократию». У власти находятся «Избранные» – люди, которые с рождения учатся управлять Силой, проявляющейся в виде магии, колдовства или волшебства. Между Избранными существует строгая градация. Маги, колдуны и волшебники отличаются друг от друга самим принципом использования Силы и могут занимать только определенные места в государственной иерархии. К примеру, волшебник никогда не сможет стать судьей, высокопоставленным генералом полиции или спецслужб, поскольку это прерогатива только колдуна. В тоже время, колдуна не возьмут на работу в правительство, поскольку там могут находиться только волшебники. Маги традиционно заседают в парламенте и занимают высшие офицерские должности в вооруженных силах, куда заказана дорога колдунам и волшебникам.


[Закрыть], но туда дорога некромагам была заказана. Тамошние великие державы были невероятно могущественны и причисляли государство некромагов к Миру Варваров, что было вопиющей наглостью и несправедливостью!

В богато обставленном помещении за столом сидел невероятно важный старик в просторных одеяниях, расшитых красными орнаментами. У него были короткие седые волосы, кривой нос и кустистые брови. При виде некромагов чародей отложил старинный свиток и нахмурился:

– Вас двое! Это плохо скажется на моем здоровье.

Дейотар успокаивающе выставил руки:

– Не беспокойся, у Эйлин здесь есть своя ячейка.

– Ну, тогда ладно, – старик поднялся и с недовольным видом прошел в соседнее помещение, где к полу было прикреплен деревянный стул с высокой спинкой и удобными подлокотниками. Усевшись в него, чародей требовательно поглядел на Дейотара. Парень быстро пристегнул раба к стулу специальными ремнями и сделал два шага назад. Из груди некромага вырвался светящийся черный луч. Чародей затрясся, его лицо покрылось испариной. В этот момент Сила старика медленно перетекала к Дейотару по специальному энергетическому каналу.