Текст книги "Ночь иллюзий"

Я стоял – или плыл, или скользил – в середине оси ординат (это все, что осталось от моих трудов) и вспоминал Ван Ваука и Круглолицего, их грандиозные планы относительно меня. Они выглядели не зловещими, а всего лишь жалкими. Я вспомнил Дисса, человека-ящерицу – каким испуганным он был в последний момент. Я вспомнил Сенатора, его трусость и его оправдания, и неожиданно он показался мне понятным и близким. А затем я подумал о том, какую жалкую фигуру представляю я сам – не как Бог, а как человек.

– Ты выглядел прилично, – сказал я, – до определенного момента. Ты хорошо держишься, когда проигрываешь, но из тебя никудышный победитель. Возможность исполнить любое желание – вот настоящая проблема. Успех – это вызов, который еще никто не принял. Потому что сколько бы ты ни выигрывал, впереди всегда есть еще более значительные и сложные проблемы; секрет не в Победе-на-Века, а в том, чтобы изо дня в день делать максимум возможного и помнить, что ты человек, а не Бог, что для тебя нет и не будет легких ответов, а только вопросы, никаких поводов, а только причины, никаких «подразумевается», а только «понимается», никаких предназначений – только ты сам и то, чего ты добьешься от встречи лицом к лицу с равным тебе.

И я отдохнул после всей проделанной мною работы.

XXXVIII

Я открыл глаза, она сидела напротив меня за столиком.

– С вами все в порядке? – спросила она. – Вы выглядели так… странно. Я подумала, что вы, возможно, больны.

– Мне кажется, что я только создал и разрушил Вселенную, – сказал я. – Или она создала и разрушила меня. А может быть, и то, и другое. Не уходите. Есть одна деталь, которую я должен выяснить.

Я поднялся, прошел к двери и вошел через нее в кабинет Сенатора. Он посмотрел на меня и подарил мне улыбку, которая была такой же правдивой, как доска объявлений, и такой же откровенной.

– Ты пришел, – сказал он благородным голосом.

– Я отказываюсь от работы, – сказал я. – Я только хотел поставить тебя в известность об этом.

Он выглядел Обескураженным.

– Не может быть. Я рассчитывал на тебя.

– Этого не будет, – сказал я. – Пойдем, я хочу кое-что тебе показать.

Я подошел к большому, в рост человека, зеркалу, он неохотно встал рядом со мной, и я посмотрел на отражение: квадратный подбородок, широкие плечи, твердый взгляд.

– Что ты видишь? – спросил я.

– Неудавшегося ассенизатора, – ответил я. – Все, что тебя просили сделать, – это прожить одну маленькую обычную жизнь. Сделал ли ты это? Нет. Ты удрал – или попытался удрать. Но не получилось. Ты участвуешь во всем этом, нравится тебе или нет. Поэтому лучше, если понравится.

Я повернулся, чтобы возразить, но в комнате никого не было.

XXXIX

Я подошел к двери и открыл ее. Советник Ван Ваук смотрел на меня, сидя за длинным столом под спиральной люстрой.

– Видите ли, Барделл, – начал он, но я развернул газету, которую держал в руке, и бросил ему под нос статью с заголовком «Флорин – Человек Действия».

– Он почти клюнул на это, – сказал я. – Но передумал.

– Тогда это означает?..

– Значит, надо обо всем забыть. Ничего не происходило.

– Ну, в таком случае… – сказал Ван Ваук и начал съеживаться. Он сократился до размеров обезьяны, мыши, домашней мухи и исчез. Круглолицый тоже пропал, как и человек-птица и все остальные.

В коридоре я наткнулся на Трейта и Иридани.

– Вы уволены, – сказал я им. Они приподняли шляпы и молча испарились.

– Остаешься ты, – сказал я. – Итак, что мы будем делать?

Вопрос, казалось, эхом пробежал вдоль серых стен коридора, как будто его задал кто-то другой. Я попытался увидеть того, кто его задал, но стены превратились в серый туман, плотный, как серые шторы. Внезапно я почувствовал себя настолько уставшим, что был вынужден сесть. Моя голова отяжелела. Я крепко стиснул ее двумя руками, повернул на 180 градусов и снял…

XL

Я сидел за столом, держа в руках изготовленный в виде спирали прибор.

– Так что же? – задал вопрос советник по науке.

– На какое-то мгновение мне показалось, что вы выглядите несколько болезненно, – чопорно произнес Госсекретарь и почти позволил улыбке нарушить строгость своего маленького круглого лица.

– Как я и ожидал, – сказал советник по науке, и уголки его рта изогнулись книзу. Они были похожи на линию, нарисованную на тарелке со свиным салом.

Я встал, подошел к окну и посмотрел на цветущие вишни и памятник Вашингтону. И мысленно пожелал, чтобы он превратился в жареный пирожок, но ничего не произошло. Был влажный полдень, город выглядел жарким, грязным, полным беспокойства, как и я сам. Я повернулся и посмотрел на ждущих моего ответа людей, важных персон, занятых мировыми проблемами и своей ролью в их решении.

– Давайте будем откровенны, – сказал я. – Вы принесли мне это устройство и утверждаете, что оно было найдено на месте крушения чужого космического корабля, который вчера ночью разбился при посадке в Миннесоте и сгорел.

Полдюжины голов согласно кивнули.

– Вы обнаружили тело небольшого ящероподобного животного и вот этот прибор. Других существ обнаружено не было.

– Уверяю вас, сэр, – сказал Директор ФБР, – далеко они не уйдут. – Он зловеще улыбнулся.

– Прекратите поиски, – приказал я, положив спираль на стол. – Утопите эту вещь в море, – скомандовал я.

– Но, господин Президент…

Я заставил его замолчать одним взглядом и посмотрел на Командующего объединенными силами.

– Вы что-то хотите доложить мне, генерал Трейт?

Он выглядел ошеломленным.

– Ну, если на то пошло, сэр… – он прочистил горло. – Без сомнения, это мистификация, но мне доложили о передаче из космоса. Похоже, что передатчик находится за орбитой Марса. – Он кисло улыбнулся.

– Продолжайте, – произнес я.

– Э… гость представился жителем планеты, которую он назвал Грейфел. Он утверждает, что мы э… прошли предварительную инспекцию. Он хочет начать переговоры о подготовке договора о мире и сотрудничестве между Ластриан Конкорд и Землей.

– Передайте ему, что мы готовы к переговорам,-сказал я.-Если они не будут слишком хитрить.

Были и другие дела, которые они хотели доложить мне, каждое было весьма важным, требующим моего немедленного решения. Но я предложил всем удалиться. Они было ошеломлены, когда я встал и объявил совещание Кабинета законченным.

Она ждала в моих апартаментах.

XLI

Были сумерки. Мы прогуливались по парку. Присели на скамейку насладиться прохладой вечера и полюбоваться голубями. – Откуда мы знаем, что это не сон? – спросила она.

– Может быть, это и сон, – сказал я. – Может быть, ничего реального в этой жизни нет. Но это не важно. Мы должны прожить ее так, как будто все происходящее действительно происходит.

Перевел с английского Сергей КОНОПЛЕВ