Текст книги "Форсаж"

– Нет. – В голосе Пола была категоричность. – Мы обсудим ситуацию и разойдемся по домам, Рик. – Пол глянул в зеркало. – К концу дня каждый получит более-менее то, что ему причитается, и мы разойдемся по домам. Я пойду к себе, ты – к себе. Ты уже не в игре. Ты расплатился за то, что сделал, и за то, что не делал. Теперь тебе нужно про все это забыть. Тони предложит тебе какую-то компенсацию. Какую-то работу.

– Он ее убьет, Пол. И мне плевать на то, что он там тебе говорит.

Пол не отвечал.

– Ты знаешь, где она сейчас? – спросил Рик.

– Наверняка не знаю.

Рик взял трубку телефона, установленного в машине.

– Так узнай!

– Погоди, погоди.

– Ведь ты с ними на связи, так?

– Они ее не поймали, – сказал Пол. – Пока еще нет. Но они ожидают, что она сама заявится с сертификатом об отгрузке. Мы вернем свои пять миллионов.

– Почему она его принесет?

– Потому что сейчас ее любовник лежит на том же столе, где лежал ты. Это он выложил деньги.

– Она так за него переживает? – Рику это показалось сомнительным.

– Не думаю, но они держат на крючке и ее мать во Флориде.

– Что они с ним сделали? – спросил Рик.

– Я точно не знаю, но он оказался крепким орешком. Мужчина уже в возрасте. Полчаса назад он был еще жив. Я сказал Тони, чтобы его отвезли в больницу. – Пол покачал головой, его передернуло от омерзения. – Эти люди совершенно не способны на здравые суждения. – Он взглянул на часы. – Кристину они ждали четыре часа назад.

– С сертификатом на пять миллионов?

– Тони совершенно не представляет, сколько времени уходит на оформление финансовой документации в реальном мире, – сказал Пол с горечью.

Они съехали с моста на Канал-стрит и поехали назад. Повсюду сновали китайцы.

– Отвези меня туда сейчас, – сказал Рик.

– Зачем? Ты можешь в это дело больше не влезать, – попробовал с ним спорить Пол. – Я могу сказать Тони: «Мы жестоко просчитались, он остался без руки, нужно с ним расплатиться, чтобы он спокойно ушел».

Рик поднял обрез и выстрелил в заднее правое стекло. Машина наполнилась дымом, в ушах появилась резкая боль. Он полез в карман и достал два патрона.

– Что такое? – завопил Пол. – Что?

Рик тяжело задышал, словно перед выходом на спортивный ковер, потом коснулся теплым стволом шеи брата.

– Я уже уходил, Пол. И мне это не понравилось.

«М и Р» бар – обеденный зал Элизабет-стрит, 264, Манхэттен

28 сентября 1999 года

Обычный документ. Наконец, с большим запозданием, она держала его в своей влажной маленькой ладони. Кто бы сказал, что он стоит пять миллионов долларов? Всего лишь форма в трех экземплярах. Серийный номер. И далее последовательно дата, подписи агента по отгрузке и капитана контейнеровоза, приписанного к южнокорейскому порту, рыночного покупателя и затем Салли Рауль. Документ можно передавать по индоссаменту. Всевозможные таможенные штампы. Он гласил, что контейнер NZ783A1490RF, изготовленный в Бьюмонте, Техас, и загруженный в Сеуле, содержит 2300 фотокамер «Никон» и 1600 200-миллиметровых телескопических объективов. Отгрузка оплачена, и по предоставлении данного сертификата контейнер можно забрать на таком-то разгрузочном доке в Ньюарке в течение десяти дней. Документ не содержал имен ни Тони, ни Чарли, ни Кристины. Конечно, по номеру сертификата можно было выйти на офис того оптовика в Нижнем Бродвее и таким образом докопаться до имени Чарли и того, что он выписал аккредитив. Но если продать фотоаппараты немедленно, тогда, что ж – тогда ты миллионерша. Как это провернуть? Она пока не знала. Ей понадобится грузовик. За день-другой она найдет его. Нью-Йорк кишит типами, которые могут раздобыть грузовик.

Кристина пряталась в глубине ресторана, в тенистом патио, которое в этот послеполуденный час было почти безлюдным. Но пришло время сделать следующий шаг. Как они договорились – весь день прошел в переговорах и злобных спорах с Тони о невозможности оформить документы так быстро, как он того желал, – предстояло связаться с ним в три тридцать пополудни, после чего он скажет ей, куда принести сертификат. Она не слышала голоса Чарли уже несколько часов. Но фонды с его счета в «Сити-банке» были переведены без единой заминки, так что, возможно, – она и сама не знала, верит ли в это – он еще жив.

Заплатив за еду, исправила неверно рассчитанные налоги на чеке, проскользнула по обеденному залу, в котором красовались на стене написанные маслом обнаженные женщины, и вышла через главный вход. Она пошла на север в направлении Хастон-стрит, потом на запад, и тогда вдруг вспомнила про два таксофона, мимо которых всегда проходила по дороге домой, когда работала в «Джим-Джеке». Тони дал ей местный семизначный телефонный номер, это не был номер его мобильного телефона. Он настаивал на том, чтобы она звонила именно по нему. Значит, звонок будет проходить по стационарным линиям связи. Он собирается выследить меня, подумала она, хотя я пользуюсь мобильным телефоном. Он хочет выследить меня, думая, что я могу сбежать. И, возможно, он прав. Ведь его имени нет на сертификате об отгрузке. Итак, он пытается понять мои следующие шаги. Чарли больше не заложник в игре. Мы с Тони это знаем. Он никогда не узнает, где находится офис оптового перекупщика. Очень сожалею. Я вовсе не хотела, чтобы Чарли влип в мою историю. Зачем он позвонил моей матери? Теперь она единственный козырь в их руках. А матерью я торговать не собираюсь. Кристина пыталась дозвониться до нее весь день, но к телефону никто не подошел. Вот и все, сказала себе Кристина. Может быть мама, поговорив утром с Чарли, отправилась в поездку с одним из своих пожилых поклонников, напоминающих ржавую консервную банку из-под томатов. Думаю, я свободна.

Предстоял разговор с Тони. По этому мерзкому номеру. Два смежных таксофона стояли на том же знакомом ей углу. Она проверила гудок каждого аппарата, потом купила моток скотча в хозяйственном магазине и примотала телефонные трубки одну к другой, микрофон к наушнику. Смотри не ошибись, сказала она себе. Только бы не сдохла в телефоне батарейка. Извлекла мелочь из сумки и насыпала по два-три доллара в каждый таксофон. Больше чем достаточно. Окинула телефоны взглядом. Свой мобильный она обозначила как А, таксофон слева как Б и справа – В. Телефон, куда она собиралась позвонить, как Г.

– Йо, красотка, ты тут чем-то противозаконным занимаешься? – Два черных парня отделились от стоявшего поблизости газетного киоска и подошли вразвалку. Они двигались медленно, чтобы ее напугать.

– Парни, вы как раз те, кто мне нужен, – сказала она.

– Почему?

Она поманила их поближе.

– Хотите немножко заработать, а также научиться полезному фокусу, который вы сможете использовать в своих деловых операциях?

– Ты это о чем, в каких деловых операциях?

Она улыбнулась.

– Что ж, хорошо.

Она указала на телефоны.

– Видите, да? Понимаете, у меня тут небольшая проблема. Кое-кто хочет, чтобы я ему позвонила по номеру, который он мне дал. Штука в том, что как только я позвоню, они будут знать, где я нахожусь.

Два парня заинтересовались.

– Полиция?

– Правильно. Что-то вроде полицейского номера. Они могут проследить звонок в течение пяти или десяти секунд. А может, и быстрее, я наверняка не знаю. Итак, с этого телефона, – она указала на таксофон В, – я собираюсь позвонить по засвеченному номеру. Из другого таксофона – на мой мобильный. – Она посмотрела на них – понимают ли они ее. – Вначале я позвоню на свой мобильный, чтобы установилась связь.

– Все понятно, вставь им по первое число, козлам.

– Слушайте, парни, – сказала Кристина. – Я хочу, чтобы вы постояли здесь пять минут и выглядели как большие, скверные черные парни. Хорошо? И если вы окажете мне эту услугу, тогда вы станете свидетелями кое-чего забавного.

– Чего?

– Вы увидите, как подкатят машины, полные типов, которые будут искать…

– Тебя?

– Правильно.

Один из черных одобрительно кивнул.

– Круто!

Она набрала номер своего мобильного телефона из таксофона Б. Индикатор почти разрядившейся батарейки постоянно мигал. Ее мобильный зазвонил, и она услышала собственный голос в таксофонной трубке.

– Хорошо, эта линия работает. Теперь я делаю второй звонок, – она набрала номер. – А вы, ребята, стойте здесь. – Кристина развернула их спиной к таксофонам. До тех пор, пока они тут стоят, никто не осмелится прикасаться к телефонным трубкам, примотанным одна к другой.

– Да, – послышался голос из трубки.

– Ну вот, это я звоню, – сказала она. Связь работала, но было много помех. Она потрепала одного из парней по щеке и подмигнула другому. – Я звоню, как и обещала.

– Где ты находишься?

– Я в мид-тауне, на углу Сорок второй и Бродвея.

– О'кей. Она пошла.

– Ты сказала, Сорок вторая и Бродвей?

– Да. Что мне нужно сделать?

– Мне нужно проверить, не вешай трубку.

Пауза. Они уже поняли, что она врет. Свернула за угол на Бауэри, думая о том, сколько еще продержится батарейка.

– Да, хорошо. Мы хотим назначить тебе встречу, чтобы ты передала документ.

– Очень хорошо, – сказала она.

– Что?

– Я сказала, очень хорошо.

– Связь ужасная.

– Я в таксофоне.

Возможно, они уже едут. Ей нужно было оставаться на связи – тогда они будут думать, что она все еще там, на углу.

– Мы хотим, чтобы ты предложила, где нам встретиться, какое-нибудь место, – произнес голос.

– Как насчет верхушки Эмпайр-Стейтс-билдинг? – спросила она.

– Мне нужно посоветоваться. Давай поблизости от того места, где ты сейчас находишься.

– Неплохая идея, – сказала она. Внезапно телефонный сигнал прервался треском статических помех.

– Эй! – позвал голос.

– Алло? Алло? Она нас надула!

Кристина выключила телефон и продолжала идти. Сертификат об отгрузке надежно покоился в ее сумочке. Я свободна, сказала она себе. Теперь отправлюсь обратно в «Пионер-отель» и подумаю, как мне пережить еще несколько дней. Но оставалась проблема с матерью. Если бы она ответила на звонок… Попробую еще раз, решила Кристина. Она включила телефон. Индикатор батарейки мигал без перерыва, набрала номер.

– Алло? – послышался перепуганный голос Аниты.

– Ма?

– Пожалуйста, сделай, как они скажут, Тина! – закричала та. – Их тут трое в гостиной. Они все перевернули вверх дном.

У Кристины оборвалось сердце. В трубке послышался мужской голос.

– Тони говорит, что начинает кромсать твоего дружка. Иди на угол Десятой авеню и Тринадцатой улицы. Принеси документ. – Он повесил трубку. Она прислонилась к стене. Какая же я гадкая, какая гадкая.

Несколько минут спустя она была на углу Десятой и Тринадцатой, где находился мясокомбинат – здание с окнами, заколоченными досками. Водостоки забиты осколками стекла и мусором. Рядом с ней стояло такси с проколотой шиной. Водитель озабоченно рассматривал ее. В здании напротив открылась дверь. Она перешла дорогу.

– Хорошо, вот и я, – сказала она с ненавистью в голосе. – Вы должны отпустить мою мать.

Кристина узнала Пека. Он втащил ее внутрь и провел вверх по лестнице в большую комнату. Она увидела Тони, сидевшего на стуле и говорившего по телефону; на полу валялись картонные упаковки из-под еды. Он оборвал разговор.

– Сейчас приедет Пол, – объявил он. Поднял взгляд и увидел Кристину.

– Бумага у тебя?

– Да.

Рядом с Тони стоял мужчина в зеленой бейсбольной куртке. На столе что-то лежало.

– Тут у нас твой богатый любовник, – произнесла зеленая куртка.

Она замерла.

– Где?

Пек подтолкнул ее вперед, и, пройдя по дощатому полу, она приблизилась к столу.

– Вот он лежит. Такой упрямый старикан, поди ж ты. – Он включил яркую лампу. – Желаешь посмотреть?

Близ Тринадцатой улицы и Десятой авеню, Манхэттен

28 сентября 1999 года

Они припарковали машину Пола за несколько кварталов. Стекла в ней были разбиты. Прошли к двери, миновав вздернутое домкратом такси без одного колеса.

– Это я, – сказал Пол в телефон.

Рик встал со стороны петель, чтобы открывшаяся дверь его загородила. Они услышали шаги на лестнице.

– Только дай мне возможность обговорить ситуацию, – предупредил Пол Рика.

– Нет проблем.

Пусть Пол верит во что ему заблагорассудится. Рик уже перезарядил свой обрез и держал «Ругер» в правой руке.

– Ты один? – послышался голос из-за двери. Рик ткнул ствол в спину Пола.

– Да, – ответил Пол, разглядывая свои дорогие ботинки.

Дверь отворилась. Пол вступил внутрь. – Эй!

– Она наверху, – начал голос.

Рик рывком распахнул дверь и положил палец на спусковой крючок пистолета. Следователь Пек в изумлении поднял брови. Рик выстрелил. В темноте лестницы раздался оглушительный шум. Пек упал навзничь, из его живота хлестала кровь. Потом он перевернулся лицом вниз и попытался встать, отталкиваясь ногами от лестницы. Рик выстрелил ему в спину. Кровь пропитала одежду Пека и стекала по ступеням.

– О, проклятье, – сказал Пол.

Рик выглянул за входную дверь. Таксист вытаскивал запасное колесо из багажника. Больше на улице никого не было. Все в порядке. Рик захлопнул дверь. Пек еще мычал и пытался подняться.

– Пошли, – сказал Рик. Он положил пистолет в карман пальто.

Пек перевалился на бок, глядя вверх, на лестницу.

– Нельзя его просто так бросить, – запротестовал Пол.

– А почему бы и нет? – Рик подтолкнул Пола к лестнице, ведущей к большому темному заводскому цеху. – Вот здесь они и отрезали мою хренову руку, Пол.

В комнате в освещенном углу он мог разглядеть Морриса, Тони и чье-то тело на том же столе, на котором лежал недавно сам, – человека в летах, без рубахи, с прикованной рукой. Пара кровоостанавливающих зажимов на его пояснице. По полу были разбросаны окровавленные марлевые повязки. Одна нога отрезана, рана зажата гемостатом. Тони сидел на стуле в очках, разглядывая лист бумаги, будто просматривал ежедневную почту. Рик поднял дробовик, держась на шаг позади Пола. Моррис встал и направил на Рика пистолет.

– Пек! – позвал Тони. – Пек?

– Где она? – лихорадочно закричал Рик.

– Эй, эй, Рик! – сказал Тони. – Она здесь, со своим дружком.

Ствол пистолета Морриса был направлен на Рика.

– Только скажи мне, и я его прикончу, – сказал он Тони.

Рик заметил Кристину, обмотанную скотчем. Сгорбившись, она сидела на полу.

– Она жива? – в ужасе закричал он. Ему показалось, что комната пошла ходуном.

– Мы ее не трогали. – Моррис выключил лампу на столе, а потом включил снова.

– Кристина? – позвал Рик, раздраженный миганием лампы.

Она не двигалась и не отвечала.

– Перестань, к дьяволу, мигать лампой! – закричал Рик. – Что вы с ней сделали?

– Мы ее не трогали, – ответил Моррис. – Мы ее только замотали лентой.

Рик подтолкнул Пола вперед и бросил взгляд на человека на столе. Одна рука его подрагивала, вдоль основания позвоночника шел длинный надрез.

– Кто он?

– Это ее бойфренд.

Тони в просторной рубахе на жирном теле с выпирающей нижней челюстью многозначительно улыбался.

– Рик, не думай, что ты можешь во все это ввязаться, а потом выйти сухим из воды, – вымолвил он сквозь зубы.

– Отпустите ее, – приказал Рик Тони.

– Отпусти ее сам. – Моррис опять пощелкал выключателем лампы.

Я хочу убить его, подумал Рик. Я хочу этого больше всего на свете.

– Тони, – начал Пол, пытаясь выступить посредником между сумасшедшими. – Отпусти ее. Деньги, этот документ, у тебя в руках, ведь так? Отпусти их всех. Уже хватит. Я вызову парней, которые все здесь уберут. Через три часа никакой проблемы не будет. – Он сделал паузу. – Мы с тобой старые друзья, Тони. И мы с тобой еще сделаем немало денег.

– А кому вот это достанется? – спросил Тони, вставая и убирая сложенный документ в карман рубахи.

– Нам, – ответил Пол.

– Кому? Ему? – Тони указал на Рика.

– А где Джонс и Томми? – спросил Пол. – Ты сказал…

– Они все еще ездят и ищут ее. – Тони посмотрел на мобильный телефон в своей руке. – Эта штука сдохла.

Моррис повел пистолетом.

– Мне не нравится эта ситуация. Пол указал на Морриса.

– Успокой его, Тони, он какой-то слишком нервный.

Моррис держал пистолет направленным на Рика и улыбался.

– Кристина! – закричал Рик, чувствуя, что его сейчас вырвет. Ответа не было.

– Я сейчас пристрелю этого парня, Тони! – Моррис расставил ноги и взял пистолет двумя руками.

– Да уйми же ты его! – закричал Пол.

– Почему я ее не слышу? – спросил Рик.

– Потому что мы ее замотали скотчем, козел.

– Тони! – закричал Пол, приседая. – Скажи своему парню, чтобы он притормозил. Хорошо? Все это можно уладить, все это…

Моррис выстрелил. Пол пошатнулся. Пуля попала ему в верхнюю часть головы. Кровь рванула фонтаном на два фута вверх, и он упал на дощатый пол, подергивая ногами. Рик с воплем сделал шаг вперед и выстрелил в Морриса. Тот схватился за бедро. Не умею я стрелять из этой штуки, подумал Рик. Он прохромал вперед и разрядил в него второй ствол, опять промахнувшись. Моррис с воем схватился за лицо и встал на колено; кровь капала на его зеленую бейсбольную куртку. Рик встал над ним.

– Теперь я тебя прикончу, – выдохнул Рик, рот его был заполнен слюной. – Ты убил Поли.

– Мои глаза! – закричал Моррис. – Мои глаза!

Рик ударил его дробовиком по голове, тем движением, каким всаживают лопату в твердый грунт. Моррис завалился, задыхаясь. Рик обождал. Моррис шевельнулся. Рик, согнувшись в коленях, ударил его опять, изо всей силы, а затем в третий раз. Потом снова обождал. Изо рта и ушей Морриса хлынула кровь. И Рик ударил его еще несколько раз, для верности.

Рик поднял взгляд – дело сделано – и увидел: Тони, двигаясь удивительно быстро для своего возраста, подбирается к двери. Рик поднял дробовик и вспомнил, что оба ствола пусты. Пистолет лежал в глубоком кармане пальто. Тони исчез, хлопнула дверь. Мне его не догнать, подумал Рик. Не с моей ногой. Он подошел к Кристине и склонился над ней. Она была вся обмотана скотчем.

– Это я, – сказал он нежно. – Это Рик. – Он понял, что ему будет трудно размотать скотч одной рукой. – Обожди секунду. – Он прохромал к одному из Моррисовых ящиков с инструментами и нашел ножницы. Вернулся к ней и положил ладонь ей на голову. – Все в порядке. Не беспокойся. – Аккуратно разрезал скотч, так, чтобы она сначала смогла дышать, а потом видеть.

– Он все еще жив! Он все еще жив! – закричала она. – О, боже, Чарли!

– Он твой друг? – Рик пошел за ней, поддев ногой валявшийся на полу болт. Она склонилась над человеком на столе. Похоже, что части его позвоночника были вырезаны. Кристина прикоснулась пальцем к лицу несчастного.

– Мой брат мертв, – сказал Рик бесчувственным голосом. – Они его убили.

– Деньги у Тони, тот лист бумаги? – спросила она.

Рик взглянул на нее.

– Пол мертв. – Он одеревенел и был исполнен ненависти ко всем и всему, даже к ней. – Я так скучал по тебе, – произнес он хриплым шепотом.

Она прикоснулась к щеке пожилого мужчины еще раз.

– Может быть, он еще жив? Он все еще… теплый.

– Навряд ли. Слишком большая потеря крови.

– Он умирает из-за меня.

– Все здесь умерли из-за тебя.

Рик подошел к телу брата. Когда он оглянулся, Кристина стояла в сумеречном свете дверного проема на другом конце комнаты. Она смотрела на него. Потом повернулась и, ничего не сказав, ушла, предоставив Рика самому себе.

Военно-воздушная база «Эдвардс», Калифорния

Весна 1966 года

Он выживет, и пошли все к дьяволу, да! Надо только продержаться. Держись! Держись! Сожми ноги, Чарли-мальчик, пусть кровь отольет, не будь слабаком, это всего лишь ускорение… он слышал булькающее клокотание собственного дыхания… крики мужчин, затем выстрелы… Я все еще… глаза закрыты, просто устал. Перегрузки от ускорения давят на спину… он справится. Я пока жив, я дышу, я здесь. Он попробовал поднять голову, но боль пронзила его. Открыты ли у него глаза? Нет, глаза закрыты. Темнота в визоре. Сердце билось медленно. Успел он сказать… нет, не успел – нет, Элли, я… они хотели, чтобы я объяснил, но я не успел, они хотели… не про Бена и Джулию, не про них. Он приподнял голову, откинулся назад, входя в пятнадцатиградусный переворот, нос «F-4» продирается сквозь толщу миллиона облаков. Вхожу в разворот на триста шестьдесят, горизонт вращается по часовой стрелке – выполняю штучки из высшего пилотажа. Топлива достаточно. Полет без боекомплекта. А внизу на наблюдательном пункте два подполковника стоят и наблюдают за тобой в бинокль. Смотрят, чтобы убедиться, что ты отлетал как надо. Пара привередливых инструкторов. Через неделю его отправят в Висбаден, Западная Германия, а все потому, что президент Джонсон поимел зуб на дядюшку Хо. Встать на хвост, двинуть дроссель до форсажного ограничителя и дать вертикальное ускорение, малыш, взмыть вверх с ускорением 1,6 Маха на три тысячи футов. При этом глазные яблоки принимают яйцеобразную форму от перегрузки. Затем потянуть дроссель на себя и медленно, медленно, медленно, пока… до тех пор, пока не зависнешь в воздухе, свободный и невесомый, как никто и никогда, а теперь опустить закрылки и дать самолету перевернуться в воздухе, делая сальто, пока нос не встанет перпендикулярно земле, и, не допуская вибрации и осевого вращения, открыть дроссель на полную и ринуться вниз, к земле. Смертельный номер! Серебряная птица, падающая с небес. В голове дико стучит кровь, не хватает кислорода, он сейчас поправит маску, видит мальчика… бегущего через поле… Чарли, возвращайся сюда, быстрее – худые ноги, мелькают колени… он видит своих детей, бегущих по рисовому полю, огонь из носовой пушки разрезает буйвола пополам, дети, тонущие в жиже, но это позже, я никогда… число было двести семьдесят девять, сосчитал однажды, это был речной паром, потом автобус, никогда никому не говорил, но я обещаю, я… люблю детей, я их так люблю. Когда по утрам Бен и Джулия залезали в их кровать, детское дыхание полно молока и хлопьев, поиграй с нами, папочка, поиграй с нами… сейчас поиграю… сейчас, я жив, я все еще в сознании, глаза закрыты, не говори им. Его мать стоит возле кухонной раковины, поворачивается, случайно видит его голого, ему было четырнадцать, опускает глаза, Чарли, пожалуйста, пригласи своего отца обедать, папа, я теперь в ВВС, и обратного пути нет, «Манила телеком» хочет устроить подвох, рвет на куски, вырывает из его легких кровавые лоскуты, цены на бирже окончательно падают. Я хочу принять теплую ванну, Элли, я замерз, Чарли, прости, здесь ее нет – но мне холодно, Элли, пожалуйста, мне холодно здесь, Элли, я, на хрен, замерз, мы платим восемь миллионов – они от мертвого человека и нет – это, это пугает меня, Элли, я не могу чувствовать мои… ты сказала Бену и Джулии? Даже Бен? Но что ты будешь делать, «Манила телеком» наступает мне… нужно послать факс в Совет директоров, потому что я не вполне могу – сжимается, Элли! Я выкуплю «Текнетрикс» сейчас, до того как… диспетчер, диспетчер, штопор, ты сказала Бену и Джулии, ты сказала им… штопор, пить, Элли, я хочу пить, холодно, эта девушка, кто она, я не знаю, да, пожалуйста, я тут, я тут, моя милая, мой палец уже в кольце, я готов дернуть, я сейчас, я не должен потерять сознание, кровь несется ураганом в голове, раз и два, дергай за кольцо, пригнись только…