Текст книги "Мама на нуле. Путеводитель по родительскому выгоранию"

Это лечило меня от максимализма и помогало мириться с реальностью. Да, у нас в больницах не все идеально, и я обязательно сделаю что-нибудь для того, чтобы стало лучше. Но сейчас главное:

а) дышать;

б) вменяемая мама;

в) вменяемые врачи.

И еще Олег Леонкин мне сказал: «Вам сейчас как родителю не важно, что произошло, это важно для врачей. Ваша задача – определить свою стартовую позицию и понять, что делать дальше».

В-третьих, реальные действия, в которых есть отдача. Что-то делать – очень помогает. Даже что-то небольшое. Даже если что-то делать как робот. Но только если есть отдача. Некоторые простые действия мамы могут определить весь ход событий. Например, тот же Олег посоветовал массировать Еве ладошки.

Из-за своего измененного состояния сознания я прослушала, зачем это надо делать, просто поняла, что это почему-то важно, – и послушно включила массаж ладошек. Это возымело мгновенный терапевтический эффект.

У меня появилось осмысленное и вполне осязаемое дело.

Я стала приходить, «доиться», растворять магические горошины – а дальше, до конца визита, разминала Еве ладони, просто ради того, чтобы что-то делать. Как солдатик. Не просто говорить бессмысленные слова, а именно делать.

Совершенно при этом не понимая, впрочем, что должно получиться на выходе.

И в какой-то момент я заметила, что у нее начал подергиваться подбородок (и это было первое ее движение, замеченное мной). А потом она начала искать грудь. У меня появился повод выйти на связь с миром. Наконец-то мне было что написать в семейный чат в «Телеграм», кроме «Нет новостей – это уже хорошая новость»! Я написала: «Кажется, появился сосательный рефлекс».

Конечно, и дальше все было непросто. Со старшей дочкой мы расстались почти на месяц, и были моменты, когда казалось, что я не разгребу это никогда. Но я постоянно делала что-то, иногда просто ради самого действия. Например, у меня была с собой книжка со стихами Марии Мошковой, я начитывала дочке стихотворения и отправляла. Какие-то ей нравились больше, какие-то меньше. Там было стихотворение про утюг. И буквально совсем недавно, когда я рычала, Аня мне сказала: «Мам, смотри, я для тебя утюг нарисовала, чтобы у тебя настроение стало получше». И я почувствовала, как оттаяла еще какая-то частичка моего сердца.

Что в тот, самый первый момент помогло вам выстоять?

Какие-то образы, слова? Может быть, стихотворные строчки или обращение к Создателю?

Как бы вы назвали то свое качество, которое в настолько непростой ситуации помогло вам выделить главное и основное – «жива!»?

В каких еще ситуациях в вашей жизни это качество проявлялось?

У кого, возможно, вы научились этому качеству? Кто среди значимых для вас людей обладал (или обладает) этим качеством?

Какие маленькие действия в помощь самой себе совершали вы тогда?

Как удавалось вам не забывать кормить себя, поить себя?

О чем вы старались не забывать в эти непростые для вас времена?

Какие принципы вашей жизни остались неизменными?

Память о ком и о чем поддерживала вас?

Вы вспомнили про звездочку – символом чего была для вас эта маленькая вещица?

Вам важно было что-то Делать тогда. Что это может говорить о вас как о человеке?

Во что в жизни вы верите? Что стараетесь не пропускать?

Как вам в этой ситуации помогло ваше доверие к людям, уверенность в том, что помощь возможна и что она придет?

Ощущение «оттаявшего сердца» – что оно значит для вас?

Что в тот самый первый момент помогло вам выстоять?

Мысль, что сейчас я как никогда нужна своим девочкам, из которых одна «с характером», и с ней мало кто сладит, кроме меня, а другая, возможно, с диагнозом, и, увы, внутри семьи отношение к этому было как к чему-то из другой, страшной, «не нашей» жизни.

Какие-то образы, слова? Может быть, стихотворные строчки или обращение к Создателю?

Как ни странно, примерно в это время вышел рекламный ролик Nike «Сделана из…» и там были такие строчки: «Из железа, из стремлений, из самоотдачи и сражений сделаны наши девчонки, из воли крепче кремня, из силы и огня». И я его все время пела про себя, послала Ане, и она его тоже все время слушала и пела. И это был тот случай, когда рекламная кампания попала в мою ситуацию идеально. Парадокс или признак нашего времени.

Как бы вы назвали то свое качество, которое в настолько непростой ситуации помогло вам выделить главное и основное – «жива!»?

Гибкость/адаптивность. Понимание, что вот сейчас мне плохо, но рано или поздно я как-то подстроюсь и уже смогу вздохнуть, адаптируюсь. Надо просто дожить.

В каких еще ситуациях в вашей жизни это качество проявлялось?

Любой сложный период на работе, форс-мажор, завал. Это началось еще со школы: были неудачные четверти, учителя, с которыми не ладилось. Был очень тяжелый год, когда ушли две бабушки и дедушка.

У кого, возможно, вы научились этому качеству? Кто среди значимых для вас людей обладал (или обладает) этим качеством?

Мне кажется, оба родителя и бабушка. И прабабушка. То есть это семейное. Про жизнь бабушки и прабабушки вообще можно писать книгу. Но и у мамы были тяжелые периоды, а потом все налаживалось; я это впитала. Папа больше разговоры разговаривал, и его «гибче надо быть» я запомнила.

Какие маленькие действия в помощь самой себе совершали вы тогда?

Я красилась и вообще старалась хорошо выглядеть. В оправдание себе цитировала «Евгения Онегина»: «Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей». В первые дни меня буквально затерроризировали, что я плохо выгляжу, и я решила, что буду выглядеть хорошо.

Как удавалось вам не забывать кормить себя, поить себя?

Не удавалось, но тут было просто: в роддоме за мной следили (так как подозревали анорексию), в реанимации за мной, к счастью, приходили, в больнице я, как ответственный человек, не могла тухлить продукты, которые мне передавали муж и друзья.

О чем вы старались не забывать в эти непростые для вас времена?

О благодарности другим, о том, что они тоже устают, что жизнь вокруг продолжается, что, пока я тут, вокруг ничего не изменилось.

Какие принципы вашей жизни остались неизменными?

Самую большую проверку на прочность постоянно приходилось выдерживать принципу «Не лечить без запроса». Так как я оказалась на территории, где заведомо чувствовала себя чуть ли не экспертом. Сейчас мне стало еще сложнее, но я продолжаю этого принципа придерживаться.

Память о ком и о чем поддерживала вас?

Конечно, о старшей дочке, я постоянно пересматривала наши с ней фотографии, вспоминала разные совместные моменты.

Вы вспомнили про звездочку – символом чего была для вас эта маленькая вещица?

Звездочка была символом нашей с ней связи, того, что всегда было, есть и будет между нами, где бы мы ни были. Тех воспоминаний, которые у нас есть, того, что заложено генетически. Того, что уже не отнять, как бы ни изменилась наша жизнь дальше.

Вам важно было что-то Делать тогда. Что это может говорить о вас как о человеке?

Наверное, что я человек действия. Как акула. Это очень важное мое знание о себе.

Во что в жизни вы верите? Что стараетесь не пропускать?

Верю в то, что любой опыт дается не просто так, что он делает меня мудрее, сильнее и… счастливее. Стараюсь не пропускать маленькие моменты счастья. Они случаются каждый день.

Как в этой ситуации помогло ваше доверие к людям, уверенность в том, что помощь возможна, и она придет?

Именно оно и помогло, прежде всего. Тут и доверие врачам, друзьям, и открытость любым советам, и понимание, что без помощи я не справлюсь точно – мне просто не хватит компетентности и времени, чтобы ее приобрести сейчас, а когда приобрету – будет поздно. Были знакомые, которые давили: «Ругайся с врачами, требуй информации, забирай под свою ответственность». Но я рада, что этого не сделала, что удалось выстроить отношения и найти компромисс.

Ощущение «оттаявшего сердца» – что оно значит для вас?

Это возможность самой дарить тепло – не отбывать материнскую повинность, а быть с ребенком здесь и сейчас.

История одиннадцатая
Виктория

«Тотальное отчаяние как точка опоры»

Виктория Лемешева. 34 года. В разводе. Трое сыновей (13 и 8,5 лет). Родной город – Краснодон, Луганская область. Живет в Москве

#разводСтремяДетьми

#финансовоеНеблагополучие

Это был первый год после развода.

Я осталась одна с тремя детьми. До этого у меня в помощниках было трое взрослых: мама, папа и няня. Я успешно строила карьеру, рожала детей. Социальный образ счастливой мамы и жены, успешной бизнес-леди. После развода я оказалась один на один с детьми, с не очень успешным опытом бизнеса и без денег.

Я была в состоянии эмоционального краха.

Ни о каком включении в детей речи не шло, потому что каждый день стоял вопрос выживания. Самые страшные мысли, которые на тот момент приходили, – это лечь, уснуть и больше не проснуться. Потому что тяжело. Как-то отдаленно я понимала, ради чего нужно жить, но осознавала и то, что детям на данный момент ничего не даю. Это было эмоциональное дно. С другой стороны, именно дети мотивировали меня от этого дна отталкиваться и идти вперед, день за днем. Без каких-то больших планов. Закончился день – и хорошо. Сегодня все живы-здоровы, и слава богу. Довольно долго я была в этом периоде. Наверное, год. Закончилось все этой зимой, когда я поняла, что полоса пройдена.

Поразительно, как по-разному в этой ситуации проявлялись мои трое детей.

Старший сын был зеркалом этого хаоса – с его отцом после развода, с моим невключением, потому что я была в состоянии решать только насущные проблемы. Я как будто жила рядом с ними, но не была вместе с ними. Средний сын взял на себя ответственность за меня. Его пугала нестабильная мама, и он в это время словно преждевременно повзрослел. Маленький ребенок, шести-семи лет, меня держал. Малыш более-менее был под защитой. Ему доставалось больше внимания из-за его возраста – я осуществляла посильный уход.

Со старшим же был просто тихий ужас: послеразводный период, первые подростковые проявления. Отец его постоянно «перекупал» и настраивал против меня. Таким образом, на полном отсутствии ресурса, на новом этапе жизни у меня была еще вот эта проблема со старшим сыном. Он уехал в какой-то момент жить к отцу, я осталась с двумя младшими, и в этот момент мне стало полегче. Хотя еще было жуткое чувство вины: я развелась, я недодала, любое происшествие со старшим я воспринимала как укор себе – я плохая мать. Чувство вины отравляло всю мою жизнь. Бывший муж, вместо того чтобы включиться и помочь сыну справиться с ситуацией, наоборот, бил по больному. Когда Артем переехал к нему, муж не упускал возможности сказать, как им здорово вместе. Новая женщина – и как круто сын ладит с ней, а вот я мать хреновая, была и есть. Зато у них теперь все хорошо.

Тем не менее, оказавшись одна с двумя детьми, я смогла найти в себе опору и прежде всего прийти к тому, что я достаточно хорошая мать, а в большинстве случаев – даже замечательная. Это чувство еще больше окрепло после возвращения Артема от отца. Долго они не прожили в своем счастливом трио: отец женился, переехал к своей новой жене, Артем там долго не задержался. Опять начался «треш»: с его поведением, с опекой, комиссией – со всем. И я с каждым его проступком становилась сильнее. Я поняла: каждая ситуация дается мне, чтобы я осознала, что это не моя вина. Я хорошая мать.

В социуме, к сожалению, все обстоит так, что мать проще всего обвинить. Первое, что говорят, когда ребенок что-то совершает, – виноваты родители. Слово «ответственность» все компетентные органы применяют крайне редко. У нас дома были и органы опеки, и полиция, и детская комната – и все понимают: есть разумная, в меру обаятельная мама, дома все условия для детей созданы, средний сын тренируется в школе олимпийского резерва, дети развиты и ухожены. Не та среда, где растут асоциальные личности. Проблемы старшего сына – это симптом не столько нашей семьи, сколько нашего общества и подрастающего поколения.

Мальчики, растущие без отца: отец либо выведен за пределы семьи, либо родители в разводе, – воспитываются женщинами. Мамами, бабушками, нянями, учительницами. Когда приходит кризисная ситуация – точки опоры нет. Отец страдает после развода, личную жизнь устраивает. У матери ресурс на исходе. Инструментов помощи ребенку в такой момент нет. Психолог для подростка – не авторитет. Подростку нужен мужской пример, мужская опора. Естественно, он тянется к отцу как ориентиру.

Как бы ни было трудно, через ситуации со старшим сыном я пришла к осознанию, что нет материнской вины в вопросах, связанных с подростками. Гормональный уровень, подростковая агрессия. В момент, когда они что-то совершают, они не думают о последствиях. По-хорошему, должна быть культура наставничества – возможность обратиться за шефством к старшему мужчине, который сможет дать точки опоры мальчишке. Тем не менее пока я проходила через все это, то как мать я обрела целостность. Если считать, что мать причастна ко всему, то пример других детей говорит, что со мной все в порядке.

Все эти события и ощущения были моими родительским дном и материнским отчаянием, но также они стали и точкой опоры. Я оттолкнулась и выплыла в ресурсное состояние, то, в котором я пребываю сейчас. Мне оно нравится, я никогда не была так уверена в себе как мать, я эмоционально включена, и у нас полный контакт с ребятами. Даже со старшим, которого все еще колбасит. У нас с ним получается взаимодействовать. И хотя в его поведении уже сложились некоторые негативные паттерны, наша взаимная включенность работает.

Я понятия не имела, что такое жить после развода.

Я думала, что если избавлюсь от агрессивного и токсичного партнера, то заживу счастливее, чем когда бы то ни было, но я последний раз была свободна, когда у меня не было детей. До развода я всегда могла на кого-то рассчитывать: на помощников или даже на отца детей. Развод стал для меня полным крахом иллюзий. Плюс финансовая составляющая, точнее, полное ее отсутствие: никакой базы, никакого дохода, ничего. И это еще больше меня расшатывало и угнетало.

Самым болезненным было разрушение иллюзии, что я всемогущая. Что если никто рядом не обесценивает, не шантажирует, то я сама справлюсь. Воспитывать одной троих сыновей, если подходить к этому ответственно, очень сложно. На мне не только воспитание, но еще и свой бизнес, какие-то личные увлечения. Одной совмещать все функции – трудно. Было иллюзией думать, что я со всем лихо справлюсь. Выстраивать бизнес с нуля, заниматься детьми, учитывая хотя бы тот факт, что средний играет в хоккей семь дней в неделю, и его логистика занимает полдня.

Когда мужчина ведет бизнес – он освобожден от детей и прочих хлопот. Женщина с детьми, ведущая бизнес, – совсем другая ситуация. Я думала, что если идея есть, то бизнес сразу пойдет в гору, но этого не случилось. Было и такое, что я выходила на работу, где мне зарплату не платили.

Вот такой был путь: и работа не выход, и бизнес ничего не дает, и вообще непонятно, как всё сложится. Со своим всемогуществом пришлось распрощаться. Пришлось учиться просить помощи.

Оказалось, что не справляться – нормально в такой ситуации.

Сейчас, если взглянуть назад, я бы все равно развелась, но подготовилась бы. Финансовая подушка, юристы, медиатор. Я бы максимально подготовилась, чтобы не совершать тех ошибок, которые совершила. В плане финансового обеспечения я была самонадеянна: думала, что вот-вот у меня будет свой проект. Нужно было выходить на работу, я построила довольно успешную карьеру, и я могла бы зарабатывать достойные деньги, поставить на ноги мальчишек, обзавестись помощниками – и потом уже идти в свой бизнес. Но я считала, что работать по найму я больше никогда не стану. Высокомерие, тщеславие и самонадеянность сыграли злую шутку со мной.

Я могла бы застрять на хороших зарплате, бонусах и должности очень надолго. Хорошо, что не застряла. Я бы не хотела забывать про этот опыт, потому что без него я бы не пришла туда, куда пришла. Но если бы у меня спросили совет, то, по-хорошему, стоит обзавестись «финансовой подушкой», юристами, которые сделают так, чтобы вы с детьми ни в чем не нуждались.

Когда я осталась одна с тремя мальчишками, то поняла, что это ад. Они постоянно дерутся, цепляют друг друга, вовлекают в это меня. Тихий ужас. От раздражения я переходила к отчаянию и эмоциональному отключению. Потом все опять копилось: агрессия, гнев, раздражение, отчаяние – и так по кругу. Фаза отчаяния была всё длительнее. Когда я запустила свой проект, который связан с воспитанием сыновей, я включилась в него эмоционально, и у меня начало здорово получаться: в семье наступили мир и лад. В этот самый момент, как гром среди ясного неба, вернулся Артем: а вот смотри, не все у тебя идеально.

А ведь эта картинка из глянца и гламура – идеальная семья и дети – очень давит. От этого стереотипа тяжело избавиться. Ребята отстаивают свои границы в рамках дома, ведут борьбу за ресурс, то есть за меня. Это нормально, так происходит их становление.

Мои отчаяние и раздражение, которые я испытала в родительстве, тоже были трансформирующими.

Самая глубокая моя эмоция в тот период – тотальное отчаяние, но я все равно находила в себе силы идти дальше. У меня никогда не было погружения в депрессию, я не опускала рук. Каждый раз вставала и шла дальше. Наверное, я просто не способна опустить руки. Моя отчаяние выражалось только в том, что я не могла эмоционально включиться в ребят. Старший давно отдалился от меня в силу возраста и каких-то моих ошибок воспитания, но со средним и младшим у нас есть контакт, поэтому не могу сказать, что дети закрылись от меня. Единственное, что меня волновало, – это то, что средний сын взял на себя роль взрослого в нашей «партии». Он стал за меня переживать, у него появилась тревога за меня.

Каждое утро у меня срабатывало правило: утро вечера мудренее.

Раз начался новый день – что-то хорошее в нем должно произойти. Тяжелее всего было вечером, когда накапливалась усталость, могли быть крики, скандалы, не очень приятные события. Вечером я старалась быстрее заснуть.

Я помню два дня, когда я пролежала и прорыдала дома, когда дети прошлым летом были кто у бабушки, кто в разъездах, кто где. За две недели до их возвращения я поняла, что не придумала, как буду заботиться об их материальном благополучии. И у меня был страх, как мы будем жить дальше. Поревела-поревела, написала всем, кому могла, что мне помощь нужна, и появилась помощь с бизнесом: мне сделали блог, помогли с продвижением, начались первые семинары.

Так эти два дня слез и оказались точкой опоры для моего проекта.

Когда вы поняли, что это – эмоциональное дно, какие маленькие шаги вы делали, чтобы идти вперед день за днем? О каких маленьких действиях не забывали?

Возможно, вы могли поцеловать детей на ночь? А может, и это было для вас слишком, но вы могли кивнуть им, не отстраняться от их ласки?

Вы могли осуществить посильный уход за младшим. Какие действия «не отключились» у вас, работали на автомате?

То, что эти навыки остались с вами, говорит о том, что они очень крепкие. У кого, возможно, вы научились этим действиям, которые помогли вам заботиться о сыне в такой непростой ситуации?

Сохранялся ли у вас в тот период хотя бы краешек понимания, что ваш старший сын все равно будет с вами, а это всё – театр, который рано или поздно закончится?

Как вам удавалось не поддаваться чувству вины полностью? Что вы продолжали помнить про саму себя и про то, какой вы можете быть матерью?

Как развилось за это время ваше умение отличать проблемы общества, социума от ваших собственных сложностей и некоторых нормальных побочных эффектов взросления ваших детей?

По каким небольшим признакам в поведении сына вы понимаете, что вот они, гормоны пубертата?

Попробуйте вспомнить, откуда к вам пришла идея наставничества и шефства. Это конкретные ситуации из вашей жизни или образы из книг и кино? Что самое важное для вас в возможности шефства?

Как вам удается противиться назойливому голосу: «Ты все-таки плохая мать»?

Как и когда вы открыли для себя правило «Утро вечера мудренее»?

Что это правило меняло в вашей жизни?

Что нового привносило в нее?

Разрешить себе порыдать – что это было за событие для вас?

К чему, возможно, вы оказались уже готовы на тот момент, когда плакали те пару дней? Часто наши слезы – это не признак поражения, а единственный способ выразить свой протест и несогласие. Что из произошедшего с вами вы не готовы были признавать правильным и нормальным?

Что защищали эти слезы?

Чему они помогли сбыться?

Какие ваши личные качества проявились в тот момент, когда вы начали первые шаги в собственном проекте?

Какова история этих качеств в вашей жизни?

Кто и что помогало вам на первых порах, когда все еще было неустойчиво?

Когда впервые вы почувствовали, что новый «берег» близко и жизнь обретает относительную устойчивость?

Какие первые изменения в вашем поведении и состоянии заметили ваши дети?