Текст книги "История суда и правосудия в России. Том 1: Законодательство и правосудие в Древней Руси (IX – середина XV века)"

Глава 2.
Историография исследований законодательства и правосудия Древней Руси в дореволюционный период (до 1917 года)

В истории исследований законодательства и правосудия Древней Руси, приходящихся на дореволюционный период, можно выделить три этапа. Первый, продолжавшийся с начала XVIII в. – до 30-х гг. XIX в., когда исследования истории российского права осуществлялись преимущественно иностранными специалистами, приглашенными на работу в Академию наук; второй, приходящийся на 30—50-е гг. XIX в. и характеризующийся первыми самостоятельными историко-правовыми работами российских правоведов; третий, известный как золотой век российского правоведения, – 60—90-е гг. XIX в., когда российская правовая наука достигла наивысшей формы своей деятельности, характеризовалась значительными достижениями по многим актуальным проблемам правоведения того времени, в том числе по проблемам истории становления российского законодательства и правосудия.

На протяжении более чем 100-летнего периода, с момента образования Академии наук в 1725 г. до 1840-х гг., иностранные ученые не проявили большого интереса к изучению истории российского права. Н. М. Коркунов подобное отношение иностранцев к исследованиям русской истории законодательства объяснял отсутствием у них «внутренней потребности издавать свои произведения в свет. Являлось какое-либо внешнее побуждение напечатать, они печатали… Не было такого побуждения, и имя профессора не появлялось в печати, и только в устном предании сохранялись и распространялись его слова»[25]25
  Коркунов Н. М. История философии права. СПб., 1915. С. 275.


[Закрыть].

Ярким примером справедливости изложенных положений может служить опыт подготовки и издания Ф.-Г. Струбе-де-Пьермонтом «Краткого руководства к российским законам» по инициативе самого автора, проявленной в 1847 г. Обрадованное этим предложением руководство Академии назначило ему прибавку к жалованью. Однако подготовленная работа, переведенная на русский язык В. Ю. Лебедевым, не увидела свет, так и осталась в рукописном виде. Как оказалось, «при точнейшем рассмотрении» обещанное краткое руководство выразилось в инкорпорации текстов русских нормативных правовых актов без каких-либо пояснений и методических руководств. Обнаружив отсутствие авторских пояснений, оценок, руководство Академии отказалось печатать рукопись, «произвесть за излишнее признано» [26]26
  Там же. С. 278-279.


[Закрыть].

Характерно, что ученые-иностранцы не только уклонялись от исследования правовых проблем российского законодательства, но и упорно по самым разным причинам тормозили выпуск работ, подготовленных российскими учеными, в том числе по вопросам истории российского права и правосудия.

Не был опубликован при жизни В. Н. Татищева и его основной труд. Первый том «Истории российской» был издан лишь спустя 18 лет после смерти его автора, в 1768—1769 гг., а второй том – в 1783 г. Аналогичная судьба ожидала и монографию М. В. Ломоносова «Древняя российская история от начала российского народа до кончины великого князя Ярослава Первого или до 1054 года, сочиненная Михайлом Ломоносовым», ныне известная как «История государства Российского», опубликованная через год после смерти автора.

Первым печатным изданием, посвященным проблемам истории становления российского законодательства, Н. М. Коркунов признает речь «О началах и переменах российских законов», произнесенную Ф.-Г. Струбе-де-Пьермонтом 6 сентября 1776 г. и напечатанную в переводе С. Нарышкина. В ней русские законы сравнивались с германскими, датскими и шведскими и делался вывод о бесспорном влиянии на них «варяжского права»[27]27
  См.: Коркунов Н. М. История философии права. С. 219.


[Закрыть].

Первым же российским исследователем истории Русской Правды и основанного на ней правосудия был Т. С. Мальгин, опубликовавший в 1803 г. небольшую работу «Опыт исторического исследования и описания старинных судебных мест Российского государства и о качестве лиц и дел в оных» объемом 132 страницы. Этот автор отмечал значительные затруднения, с которыми он встретился при подготовке работы, обусловленные отсутствием каких-либо обобщенных сведений о судах в ранней истории Русского государства. Даже в Соборном уложении 1649 г. о них упоминается весьма кратко, нечетко или совсем не упоминается. В этих условиях Т. С. Мальгин ведущим методом познания древней истории признавал текстологический анализ древних документов с применением филологического и грамматического методов толкования письменных источников[28]28
  См.: Мальгин Т. С. Опыт исторического исследования и описания старинных судебных мест Российского государства и о качестве лиц и дел в оных. СПб., 1803.


[Закрыть]. Всего же, по признанию данного автора, в Российском государстве допетровского периода действовало более 30 разных судов.

Системное описание истории государства, законодательства и правосудия впервые было дано ректором Дерптского университета И. Эверсом на немецком языке в работах «История руссов» и «Древней шее русское право в историческом его раскрытии», опубликованных соответственно в 1808 и 1826 гг. В публикациях был изложен ряд оригинальных положений и выводов, в частности, предпринималась попытка рассматривать процесс становления государства как эволюционный переход от семьи к роду и далее от племени к абсолютистскому государству. Раскрывая содержание русско-византийских договоров, Русской Правды и других древних источников права, автор соотносил их с экономическим, политическим и культурным уровнем развития общества. Эверс первым обосновал правомерность выделения в Русской Правде трех частей: Правды Ярослава (первые 18 статей), Правды Ярославичей (ст. 19—35) и Пространной Правды, действовавшей в XIII столетии[29]29
  См.: Эверс И. Древнейшее русское право в историческом его раскрытии. СПб., 1835.


[Закрыть].

А. Рейтц в развитие названных работ И. Эверса подготовил и издал в Миттау в 1829 г. на немецком языке объемную монографию, переведенную Ф. Л. Морошкиным и изданную на русском языке в 1836 г.[30]30
  См.: Рейтц А. Опыт истории российских государственных и гражданских законов. М., 1836.


[Закрыть]Первым системным исследованием юридического быта и правосудия Древней Руси, подготовленным российским правоведом, является работа А. П. Куницына «Историческое изображение древнего судопроизводства в России», увидевшая свет в Санкт-Петербурге в 1843 г. Как признает автор, он планировал изложить историю российского права от основания государства до конца XVI в., но задуманное было завершено лишь в части правосудия и судебного законодательства, поскольку, по признанию автора, именно это оставалось вне критических исследований, с неясными этимологическими поправками. В них «довольно находилось распоряжений по части правосудия, которые, однако же, представлялись темными и недостаточными, поскольку никогда не были совокуплены по известному порядку»[31]31
  Куницын А. Историческое изображение древнего судопроизводства в России. СПб., 1843.


[Закрыть].

В работе дается описание правосудия Новгорода: раскрываются структура судебных органов, виды доказательств по уголовным и гражданским делам, судебный процесс. А. П. Куницын показывает, что судебная система состояла из девяти видов судов: народного, княжеского, посадничьего, одрина, тысяцкого, порубежного, церковного, таможенного и проезжего. Выбор предмета исследования ученый объясняет тем, что правосудие и законодательство Нижнего Новгорода являются самыми древними на Руси. Поэтому, полагает он, «без сего необходимого введения не найдем мы в законах других Российских княжеств ни желаемой полноты, ни желаемой ясности»[32]32
  Куницын А. Историческое изображение древнего судопроизводства в России. С.5.


[Закрыть]. Однако, как показывают последующие исследования, автор прав в том, что Новгородское государство признает самым древним на Руси, но не прав в оценке древности Новгородской судной грамоты, которая в действительности была актом вторичным, производным от Русской Правды и созданным значительно позже нее.

В 1848 г. магистрант Санкт-Петербургского университета М. М. Михайлов издал монографию «История образования и развития системы русского гражданского судопроизводства до Уложения 1649 г.» и защитил ее в качестве магистерской диссертации. В монографии рассмотрен довольно широкий круг вопросов: предпринимается попытка объяснить сложившуюся систему судопроизводства Древней Руси; раскрыть основные элементы общей древней системы судопроизводства; показать решающее воздействие внешнего германского права, привнесенного варягами, на развитие славянского права; выявить процессы дальнейшего развития этой системы до Уложения 1649 г.

Свою позицию автор обосновывает тем, что призванные князья внесли в жизнь славян новый элемент, новое начало в порядок деятельности суда и расправы – германские обычаи. Эти обычаи были известны только призванным князьям и признавались ими лучшими и справедливыми. Так, благодаря приглашенным на княжение варягам на Руси возникли государственная власть и новое право. Появление Русской Правды, считал М. М. Михайлов, в свою очередь, свидетельствовало об усилении славянского элемента в русском праве и об утрате в нем значения германского права.

Работа М. М. Михайлова примечательна тем, что им был сформулирован ведущий методологический принцип исторического исследования, согласно которому изучение подлинности и надежности текстов законодательных актов необходимо дополнять изучением быта народа в соответствующую эпоху, выработанных им юридических отношений и причин появления того или иного закона. В то же время он не видел ведущих факторов общественного развития. Его справедливое методологическое требование, сведенное к изучению случайных, второстепенных социально-правовых, психологических факторов, не обеспечивало получения ожидаемых результатов в познании, исследуемые процессы изучались на фоне исторических событий, но вне их действительной связи с законодательством и правосудием.

Начиная с 60-х гг. XIX в., когда в России появились высокопрофессиональные талантливые ученые-правоведы, усилиями и стараниями которых правовая наука не только встала на уровень западноевропейской, но и дала образец научного решения ряда актуальных проблем юридической доктрины и практики, заметно повышается интерес к проблемам истории становления российского законодательства и правосудия и данные исследования составляют значительную творческую часть правовых исследований того времени. Углубленному изучению были подвергнуты все важнейшие аспекты истории законодательства Древней Руси: судоустройство, уголовное, гражданское, семейное законодательство, уголовный и гражданский процессы.

История Древнерусского государства, его права и правосудия была освещена в многочисленных монографиях, учебниках и учебных пособиях, докторских и магистерских диссертациях, сборниках научных статей, источников древнего российского права, а также в судебной и административной практике. При этом использовались три способа освещения исследуемых проблем. Н. М. Карамзиным, С. М. Соловьевым, В. О. Ключевским были изданы многотомные исследования истории России, в которых содержались главы, разделы, посвященные анализу источников древнерусского права и деятельности судебных органов. Право и правосудие рассматривалось на фоне социально-экономических, политических явлений и процессов, проходивших в Древней Руси, и во взаимосвязи с ними. И. Д. Беляевым, М. Ф. Владимирским-Будановым, Д. Я. Самоквасовым, В. И. Сергеевичем, А. Н. Филипповым[33]33
  См.: Карамзин Н. М. История государства Российского. 3-е изд. СПб., 1830. Т. 1– 12; Соловьев С. М. История России с древнейших времен: в 24 т. М., 1963—1964; Ключевский В. О. Соч.: в 9 т. М., 1987—1990. Т. 1—9; Беляев И. Д. Лекции по истории русского законодательства. М., 1879; Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права; Сергеевич В. И. Лекции по истории русского права, читанные профессором С.-Петербургского университета В. И. Сергеевичем в 1878/9 акад. году. Ч. 1—2. СПб., 1880; Он же. Лекции и исследования по Древней истории русского права. 2-е изд. СПб., 1899; Он же. Русские юридические древности: в 3 т. СПб., 1890—1903; Самоквасов Д. Я. История русского права. Кн. 1. Варшава, 1888; Филиппов А. Н. Лекции по истории русского права. Юрьев, 1904. Ч. 1.


[Закрыть] и другими исследователями были изданы монографии и учебные курсы, в которых излагалась вся история развития русского права и, соответственно, его начальная стадия, охватывающая многовековую историю становления и развития древнерусского права и правосудия. Третий и самый плодотворный путь исследования проблем истории государства, права и правосудия Древней Руси сводился к изданию монографических и иных работ, посвященных непосредственно тем или иным аспектам истории древнего государства, законодательства и правосудия.

Что касается многотомных изданий истории России Н. М. Карамзина, С. М. Соловьева и В. О. Ключевского, то проблемы древнерусского права и правосудия получили наиболее творческое освещение лишь в учебном курсе последнего.

Во втором томе «Истории государства Российского» Н. М. Карамзин отводит Русской Правде целую главу. Его заслуга, по признанию М. Н. Тихомирова, состоит в привлечении новых текстов Правды, в первую очередь Карамзинского списка. Однако Карамзин не провел их сравнительного анализа, ограничился описанием содержания отдельных правоположений и пояснениями, данными в примечаниях, основанными на собственных домыслах. Более того, Н. М. Карамзин не сумел увидеть подлинное значение Русской Правды как источника древнерусского права, полагал, что за ее основу взят один из древних скандинавских или германских законов[34]34
  См.: Тихомиров М. Исследование текстов Русской Правды. Происхождение текстов // URL: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/tihoml/01.php.


[Закрыть].

С. М. Соловьев в «Истории России с древнейших времен» древнерусскому праву отводит отдельную главу «Внутреннее состояние русского общества в первый период его существования», в которой дает лишь общую характеристику Русской Правды, основываясь преимущественно на положениях, полученных другими исследователями. Он соглашается с ними в том, что о скандинавских корнях данного источника права не может быть и речи, и одновременно признает, что научная обработка Русской Правды остается очень неудовлетворительной.

В. О. Ключевский в «Курсе русской истории» вопросам древнерусского законодательства отводит три лекции (XIII—XV) и в творческой его оценке идет значительно дальше своих предшественников. Как уже говорилось выше, истоки происхождения Русской Правды ученый видел в потребности церкви иметь источник российского права для целей церковного правосудия и признавал Правду «довольно верным, но не цельным отражением юридического порядка ее времени. Она не вводила нового права взамен действовавшего; в ней воспроизведены не все части действовавшего права, а части воспроизведенные пополнены и развиты… Русская Правда – хорошее, но разбитое зеркало русского права XI—XII веков»[35]35
  Ключевский В. О. Курс русской истории. М., 1937. С. 243.


[Закрыть]. Как полагает В. О. Ключевский, Краткая Правда возникла не позднее начала XII в., а Пространная – во второй половине XII в. или в начале XIII в.

В числе наиболее значимых выводов В. О. Ключевского о состоянии древнерусского права и правосудия следует отметить прежде всего его вывод о том, что в условиях Древней Руси единство общества обеспечивалось не законами и учреждениями, а интересами, нравами и отношениями, еще не успевшими облечься в твердые законы и учреждения: экономическими, социальными и церковно-нравственными. Юридический обычай он признает первоначальной, естественной формой права, предшествующей законодательству. Закон появляется позднее юридического обычая и первоначально дополняет или поправляет его и лишь на более поздних этапах вытесняет его и заменяет новым правом. Соответственно, Русская Правда имеет источником не первобытный обычай, а более позднее право, сложившееся в городах России в IX—XI вв., а также судебную практику, приговоры князей по отдельным делам.

В правосудии шла борьба между обычным правом и законом, особенно в тех случаях, когда конфликт возникал по вопросам, не предусмотренным ни законом, ни судебной практикой. В этой ситуации, как отмечает В. О. Ключевский, «судья поочередно переходил от недоумения к усмотрению, т. е. к произволу, и обратно. При таком состоянии правосудия многие нормы трудно было уловить и формулировать»[36]36
  Ключевский В. О. Курс русской истории. С. 241.


[Закрыть]. Еще одной характерной чертой правосудия тех лет ученый признает обычай, согласно которому выигравшая дело сторона должна была платить «помочное» судье за содействие. Таким образом, во всяком деле сталкивались материальные интересы трех сторон: истца, ответчика и судьи. Каждая сторона была враждебна двум другим, но решение, принимаемое по делу, обеспечивало удовлетворение интересов двух лиц за счет третьей стороны. Поэтому на Руси была распространена практика заключения мировой между истцом и ответчиком без обращения в суд по собственной инициативе или с участием частных лиц, общины.

Заслуживающим внимания является вывод В. О. Ключевского о природе юридической ответственности за преступления. Он весьма точно отмечает, что Русская Правда рассматривает преступления односторонне, только с точки зрения хозяйственного вреда и не ставит себе целей ни борьбы с преступлениями, ни перевоспитания преступника. «Закон как будто говорит преступнику: бей, воруй сколько хочешь, только за все плати исправно по таксе» [37]37
  Там же. С. 248.


[Закрыть].

Системное описание истории древнерусского права и правосудия дается в работах историков права, посвященных непосредственно истории древнерусского общества, государства и права. Это работы М. Ф. Владимирского-Буданова, Н. П. Загоскина, К. Д. Кавелина, Н. И. Костомарова, В. И. Сергеевича, И. Д. Беляева, Д. Я. Самоквасова, А. Н. Филиппова, И. Е. Забелина, С. Князькова, М. О. Кояловича[38]38
  См.: Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Пг.; Киев, 1915; Загоскин Н. П. История права русского народа: лекции. Т. 1. Казань, 1899; Кавелин К. Д. Архив историко-юридических сведений, относящихся до России. М., 1850. Кн. 1; Костомаров Н. И. Севернорусские народоправства во времена удельно-вечевого уклада: в 2 т. СПб., 1863; Сергеевич В. И. История русского права: лекции. Ч. 1—2. СПб., 1879, 1880, 1890. Древности русского права. Т. 1—2. СПб., 1908; Беляев И. Д. Лекции по истории русского законодательства; Самоквасов Д. Я. Древнее русское право. М., 1903; Филиппов А. Н. Лекции по истории русского права. 4.1. 1904; Забелин И. История русской жизни с древнейших времен. Ч. 2. История Руси от начала до кончины Ярослава I. СПб., 1912; Князьков С. Очерки из истории до-Петровской Руси. Пг., 1917; Коялович М. О. История русского самосознания по историческим памятникам и научным сочинениям. 3-е изд. СПб., 1901; и др.


[Закрыть]и др. В контексте истории права, излагаемой в названных работах, значительное внимание уделяется его начальному этапу, характеризующемуся одновременным действием обычного права и первых письменных источников, среди которых, как неизменно подчеркивается во всех работах, важное место занимает Русская Правда. Раскрываются особенности правового регулирования отношений в сфере гражданского, уголовного, семейного и наследственного права. При изложении вопросов истории становления и развития древнерусского правосудия основной акцент делается, как правило, на описании видов судов, доказательств и порядка их сбора, правового статуса сторон и участников судебного процесса. Предпринимаются попытки определить основные стадии судопроизводства и порядок их осуществления.

Высокий творческий потенциал историко-правовых исследований российских правоведов можно проиллюстрировать на примере работ И. Д. Беляева и Д. Я. Самоквасова, в которых был поставлен и рассмотрен ряд важных, основополагающих вопросов генезиса древнерусского права и правосудия.

И. Д. Беляев делит историю русского законодательства на четыре периода, два из которых приходятся на историю древнерусского права. Законодательство первого периода, до введения христианства, он исследует по договорам Руси с греками и приходит к выводу о том, что варяжский след в русском законодательстве оказался малозаметным и не сыграл той роли, которую приписывают ему сторонники норманнской теории происхождения российского законодательства. Второй период, продолжавшийся до соединения удельных княжеств в единое государство под властью Московского государства и частично Литовского, по мнению ученого, характеризуется заметным влиянием христианства на содержание русского законодательства.

И. Д. Беляев последовательно проводит мысль о том, что в Древней Руси одновременно действовали две власти: князь и органы земского самоуправления – вече и избранные им сотские, старосты, судьи, воеводы. При этом земщина и избранные ею органы обладали широкой автономией и независимостью от княжеской власти. Автономия полностью распространялась и на судебные органы. Решения, принимаемые земскими органами и общинными судами, признавались окончательными и пересмотру княжеским судом не подлежали. В условиях политической и экономической зависимости от монголо-татарских ханов земские органы самоуправления продолжали действовать в своем неизменном виде. Попытка татар установить свое правление на Руси в виде тысячников и темников окончилась неудачей. Первый же удар по земству был нанесен Дмитрием Донским, который тысяцкого, ранее избиравшегося земщиной, стал лично назначать из числа своих дружинников.

Историю русского права Д. Я. Самоквасов также делит на четыре эпохи, две из которых – эпоха племенных государств и эпоха удельных княжеств – составляют историю древнерусского права. В числе памятников права первого периода он выделяет договоры Руси с греками до X в. и летописные свидетельства, исследует также этимологию терминов «ряд», «устав», «закон» и «покон», обращает внимание на религиозный характер права, его тесную связь с языческой религией. Весьма детально ученый описывает порядок осуществления правосудия высшим органом общины – вече, которое, по мнению этого ученого, состояло из взрослых мужчин общины и проводилось под открытым небом. На вече возлагались обязанности не только осуществления правосудия, но и оказания помощи потерпевшему в розыске и задержании преступника. Обычаи определяли совокупность ситуаций, в которых потерпевший имел право убить обидчика, а у его родственников возникало право кровной мести.

Раскрывая особенности права периода удельных княжеств, Д. Я. Самоквасов в числе его основных источников исследует: 1) словесные установления первых князей Рюриковичей, их соотношение с обычным правом славян и народными преданиями; 2) княжеские законы по церковным и светским делам; 3) международные договоры; 4) уставное законодательство (Двинская и Белозерская уставные грамоты), акты вечевого законодательства – Новгородскую и Псковскую судные грамоты. Однако вопросы организации и деятельности правосудия он рассматривает довольно кратко, во многом повторяет известные положения без детализации ряда основных положений законодательства и без полемики с дискуссионными положениями, содержащимися в юридической литературе относительно тех или иных особенностей процессуального законодательства. Историк обращает внимание на то, что в удельных княжествах судебная власть была сосредоточена в руках князя, а в Новгороде и Пскове – в руках народного вечевого собрания как единого верховного органа государственной власти. Судебная деятельность князя была определена законам, и выходить за установленные им пределы князь не мог[39]39
  См.: Самоквасов Д. Я. Древнее русское право. С. 352.


[Закрыть].

В системе историко-правовой литературы по древнерусскому праву особое место занимают работы Ф. И. Леонтовича, М. К. Любавского, Н. А. Максимейко, И. А. Малиновского, М. Н. Ясинского[40]40
  См.: Леонтович Ф. И. Спорные вопросы по истории русско-литовского права. СПб., 1893; Любавский М. Литовско-русский сейм: опыт по истории учреждения в связи с внутренним строем и внешней жизнью государства. М., 1900; Он же. Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно. М., 1915; Максимейко Н. А. Сеймы Литовско-Русского государства до Люблинской унии 1569 г. Харьков, 1902; Малиновский И. А. Учение о преступлении по Литовскому Статуту. Киев, 1894; Он же. Рада Великого Княжества Литовского в связи с боярской думой Древней Руси. 4.1. Боярская Дума Древней Руси. Томск, 1903; Ясинский М. Н. Акты о копных и панских судах. Т. 1. Киев, 1897; Он же. Очерки по истории судоустройства в Литовско-Русском государстве: Главный литовский трибунал, его происхождение, организация и компетенция. Выл. 1. Происхождение Главного литовского трибунала. Киев, 1901; Он же. Уставные земские грамоты Литовско-Русского государства. Киев, 1889.


[Закрыть], содержащие результаты сравнительного изучения процессов становления и развития русско-литовского права. В работах выделяются общие и особенные черты становления и развития древнерусского и литовского права как двух ветвей славянского права, обоснованно показываются сходные черты литовского и древнерусского судопроизводства. Издан ряд источников русско-литовского права[41]41
  Статут Великого княжества Литовского с подведением в надлежащих местах ссылки на конституции, приличные содержанию оного. Пер. с польск. Ч. 2. От седьмого раздела до конца. СПб., 1811; Линниченко И. А. Грамоты галицкого князя Льва и значение подложных документов как исторических источников. СПб., 1904.


[Закрыть].

Во второй половине XIX в. российскими правоведами были продолжены исследования проблем древнерусского правосудия и процессуального права. В публикациях, посвященных истории древнерусского суда и правосудия, безусловно лидировали четыре темы: судоустройство Древней Руси, доказательства по древнерусскому праву, история гражданского судопроизводства и история уголовного судопроизводства.

Проблемы судоустройства Древней Руси освещались как в непосредственно посвященных им работах, так и в работах, затрагивающих более широкие темы. Так, А. М. Ф алькове кий в лекциях по судоустройству и гражданскому судопроизводству дал обстоятельный исторический экскурс, осветив особенности судоустройства и судопроизводства в Древнерусском государстве в IX—XIV вв.[42]42
  См.: Фалькоdский А. М. Лекции судоустройства и гражданского судопроизводства // Юридический вестник. Янв. Издание Московского Юридического Общества. М., 1875. Кн. 1-9.


[Закрыть] П. И. Беляев этим проблемам посвятил отдельное исследование[43]43
  См.: Беляев Л. И. Очерки права и процесса в эпоху Русской Правды // Сборник правоведения и общественных знаний. СПб., 1895. Т. V.


[Закрыть]. Н. И. Ланге издал монографию, в которой описал порядок организации и деятельности смесных, или вобчих, судов. Г. В. Демченко опубликовал работу об истории судоустройства в Древней Руси, а И. Я. Спрогис исследовал основы деятельности копных судов в Северо-Западной Руси[44]44
  См.: Ланге Н. Древние русские смесные, или вобчие, суды. М., 2001; Он же. Древнее русское уголовное судопроизводство (XIV, XV, XVI и половины XVII веков). СПб., 1884; Демченко Г. В. Из истории судоустройства в древней России. Варшава, 1909; Спрогис И. Я. Древний народный копный суд в Северо-Западной Руси. Витебск, 1895.


[Закрыть].

Н. И. Ланге показывает, что смесные, или вобчие, суды были известны с незапамятных времен для разрешения дел, сторонами в которых выступали лица, проживающие в разных княжествах, и которые, соответственно, находились за пределами юрисдикции княжеского суда. Необходимость в существовании таких судов была обусловлена тем, что жившие в разных присудах истец и ответчик не переставали по общему между ними исковому делу быть подсудными каждый своим особым судьям. Поэтому для разрешения дела создавался сводный суд, состоящий из тех судей, которым по территориальному разграничению подведомственны были стороны дела.

Существовали сместные суды между удельными княжествами, внутри отдельного княжества: правительственные, правительственно-вотчинные. В областях России в XIV в. действовали суды наместников, волостелей и их тиунов, данных судей, разъезжающих судей, губных старост и излюбленных судей. Сместные суды продолжали действовать в XIV—XVI вв. во всех областях Древней Руси, кроме Московского княжества.

При производстве общих дел между княжествами взаимными договорами князей было установлено, что судьи съезжаются по уголовным делам в то княжество, в котором совершено преступление, а по гражданским делам – по месту проживания ответчика. Из этого правила были два исключения: все сместные дела с участием суда Великого Новгорода разбирались в самом Новгороде на Городище. Аналогичное правило действовало для Москвы. Все дела, в которых в качестве стороны участвовали дети бояр, удельных князей или великого князя, в царствование Ивана IV съезжались на суд в Москву независимо от места жительства ответчика[45]45
  См.: Ланге Н. Древние русские смесные, или вобчие, суды. С. 224, 225.


[Закрыть].

Дела разбирались преимущественно в местах их возникновения и всегда в присутствии «лучших» людей той местности, где эти дела рассматривались. Само судоговорение было необыкновенно логично и просто, без всякого излишнего многословия и многописания. Судьи прямо приступали к судебным следствиям, производили опросы, записывали все происходившее в суде в судебный список, а затем принимали решение или предоставляли свой судебный список на усмотрение бояр и князей. Таким образом, наша старина не знала нескольких решений и приговоров по одному и тому же делу, так называемых неокончательных, которые бы отменялись или изменялись высшими судебными инстанциями[46]46
  Там же. С. 228, 229.


[Закрыть].

Заметный интерес дореволюционных правоведов к проблемам доказательств и доказывания в древнерусском суде обусловливался, как минимум, двумя причинами: обязанностью истца обеспечить свой иск необходимыми доказательствами, вплоть до доставки другой стороны в суд; применением ордалий в качестве одного из действенных средств установления истины по рассматриваемому делу. В 1844 г. А. И, Палюмбецкий защитил магистерскую диссертацию на тему судебных доказательств германского и древнерусского права[47]47
  См.: Палюмбецкий А. И. О системе судебных доказательств древнейшего германского права сравнительно с Русской Правдой и позднейшими русскими законами, находящимися с ними в ближайшем окружении. Харьков, 1844.


[Закрыть], а в 1851 г. С. В. Пахман – магистерскую диссертацию о судебных доказательствах по древнерусскому праву[48]48
  См.: Пахман С. В. О судебных доказательствах по древнему русскому праву, преимущественно гражданскому, в историческом их развитии. М., 1851.


[Закрыть]. В 1859 г. В. Г. Демченко в Киевском университете защитил магистерскую диссертацию на тему «Историческое исследование о показаниях свидетелей по русскому праву до Петра Великого», а в 1869 г. Н. Л. Дювернуа – магистерскую диссертацию, посвященную проблемам источников древнерусского права и суда.

Проблемам судебно-уголовных доказательств и доказывания был посвящен курс лекций В. Д. Спасовича[49]49
  См.: Спасович В. Д. О теории судебно-уголовных доказательств в связи с судоустройством и судопроизводством: публичные лекции, читанные в залах Императорского Санкт-Петербургского университета. СПб., 1861.


[Закрыть]. Г. М. Барац предпринял попытку раскрыть особенности системы доказательств по Русской Правде[50]50
  См.: Барац Г. М. Опыт восстановления текста и объяснения древнерусских юридических памятников // Вестник права. 1903. Кн. 4. Аир.; Он же. О судебных доказательствах по Русской Правде // Вестник права. 1906. Кн. 1, 2.


[Закрыть]. Исследовались также особенности применения отдельных процессуальных средств. И. Д. Беляев исследовал порядок вызова в суд по древнерусским законам; С. Я. Капустин – институт поручительства; К. Троцина опубликовал монографию об истории судебных учреждений в России[51]51
  См.: Беляев И. Д. История Новгорода Великого: от древнейших времен до падения. М., 1864; Он же. О вызове в суд по древним русским законам до Уложения 1649 года // Журнал Министерства юстиции. 1860. № 2. Февр.; Капустин С. Древнее русское поручительство. Казань, 1855; Троцина К. История судебных учреждений в России. СПб., 1851.


[Закрыть], Заметным явлением российской юридической литературы по проблемам древнерусского суда и правосудия предстает монография Н. Л. Дювернуа об источниках гражданского права и суде в Древней Руси[52]52
  См:. Дювернуа Н. Указ. соч.


[Закрыть], в которой дается развернутая характеристика судоустройства и судопроизводства Древнерусского государства, содержащая ряд оригинальных, заслуживающих внимания выводов и положений.

Н. Л. Дювернуа разделяет теоретические и методологические идеи Г. Пухты, видит в индивиде не разрушителя правопорядка, что характерно для позитивистской доктрины, а созидателя, который, будучи «предоставленный самому себе, сам создает для себя и весь круг потребных для него средств проявления и такие формы суда, которые заменяют недостаток власти»[53]53
  Там же. С. 13.


[Закрыть]. Ученый справедливо обращает внимание на то, что при древнерусском, неразвитом праве суд имел совсем иное значение по сравнению с современным, совмещал функции и правотворческой, и судебной деятельности. В этих условиях на суд возлагалась более сложная задача: первоначально своим внутренним чувством правды найти право, а затем, что является актуальным и до настоящего времени, найти достаточно силы, «чтобы во всех случаях, как бы они ни видоизменялись (сильного ли, слабого ли судить), всегда и везде прилагать одну и ту же меру, одну и ту же правду»[54]54
  Там же. С. 158.


[Закрыть].

Для Н. Л. Дювернуа суд, осуществляемый по канонам Русской Правды, имеет высшую ступень состязательности, где спорящие стороны ведут юридическое состязание, подлинную борьбу за обладание правом. Каждая из сторон стремится всеми средствами убедить судью в своей правоте, чтобы судья признал его правду, его право, без чего невозможно выиграть дело, придать своему субъективному притязанию статус истинного права. Поэтому первоочередная задача сторон, ставших на суд, заключается в том, чтобы убедить судью в правоте своих притязаний. У суда нет иного пути, кроме как определиться, в чем состоит право для данного случая и кто из спорящих сторон прав. Однако судья не обязан верить ни истцу, ни ответчику, поэтому для него важно не то, что говорят стороны, а то, что о них говорят другие, третьи лица – послухи.

Полемизируя с авторами, видящими в послухах преимущественно простых свидетелей, Н. Л. Дювернуа аргументированно показывает, что в действительности послухи являлись не столько свидетелями имевших место событий, сколько средством поддержки притязаний той или другой стороны. Послухи призваны были убедить судью в том, что право находится на стороне, интересы которой они защищают. Иными словами, послухи «имеют значение поддержки самого существа права, которое выводится на суд». Подобная поддержка имела особое значение в случаях, когда судья не определил право, которое он может применить для разрешения рассматриваемого конфликта. «Там, где судья не может «узнать право», – отмечал автор, – там стороны убеждают его ссылкой на добрых людей, на послухов. Вот ближайший смысл, в котором мы разумеем значение послухов, переходящее пределы простого свидетельства»[55]55
  Дювернуа Н. Указ. соч. С. 181.


[Закрыть].

В работе также дается развернутая характеристика путей дальнейшего развития судебных органов в удельных княжествах, а также в Новгородской и Псковской республиках; обращается внимание на то, что в удельных княжествах суд все больше удаляется от общества, становится органом государства и действенным источником княжеских доходов. Одновременно судебные органы берут на себя проведение отдельных следственных действий, вводится практика протоколирования действий на суде, вынесения судебного решения по докладу, формируется практика производства по жалобам на судей.

Заметная активность была проявлена представителями науки уголовного права в исследовании проблем древнерусского права посредством написания докторских и магистерских диссертаций и проведения монографических исследований. Первая магистерская диссертация по названной проблематике была защищена А. Г. Криворотовым в Харьковском университете в 1832 г. на тему значения свидетелей в уголовном судопроизводстве[56]56
  См.: Криворотое А. Г. Рассуждения о значении свидетелей в уголовном судопроизводстве по началам римского и российского законодательства. Харьков, 1832.


[Закрыть]. В 1840 г. Н. Д. Иванишев защитил в Киеве докторскую диссертацию на тему «О плате за убийство в древнем русcком и других славянских законодательствах в сравнении с германской вирою». Через год А. Н. Попов в Московском университете защитил магистерскую диссертацию на тему «Русская Правда в отношении к уголовному праву», а на следующий год И. М. Собестианский в Харькове – магистерскую диссертацию на тему «Круговая порука у славян по древним памятникам их законодательства».