Текст книги "Научно-практический комментарий к Федеральному закону «О защите конкуренции»"

– установление монопольно высокой / монопольно низкой цены;

– установление и поддержание монопольно высокой / монопольно низкой цены.

Данная законодательная формулировка отдельно выделяет нарушение в форме «поддержания» монопольно высокой / монопольно низкой цены, отличное от нарушения, совершаемого в форме «установления» монопольно высокой / монопольно низкой цены. Это вступает в противоречие с нормами ст. 6 Закона о защите конкуренции, в силу которых «поддержание» является одной из форм установления монопольно высокой / монопольно низкой цены. Выделение ее в качестве отдельного действия излишне, поскольку данный вопрос достаточно определенно урегулирован специальной нормой ст. 6 Закона о защите конкуренции, В практике наиболее часто действия доминирующих субъектов признаются нарушением комментируемой нормы в связи с установлением и поддержанием монопольно высокой / монопольно низкой цены. Однако в некоторых случаях нарушение заключается либо в установлении, либо в поддержании монопольно высокой / монопольно низкой цены[173]173
  См., напр.: постановления ВС РФ от 7 апреля 2016 г. по делу № А58-5687/2012; ФАС ДО от 28 мая 2014 г. по делу № А73-10123/2013.


[Закрыть] (последнее возможно, например, если повышение цены имело место за пределами трехлетнего срока привлечения к ответственности).

Указание в решении антимонопольного органа на совершение одного из действий (установление или поддержание) либо двух действий (установление и поддержание) не влияет на применение административных санкций к нарушителю – установление, поддержание монопольно высокой / монопольно низкой цены рассматриваются в качестве одного административного правонарушения.

Большое значение при рассмотрении антимонопольными органами данной категории дел (а также при оспаривании в судах решений, которыми установлено рассматриваемое нарушение) имеет активная позиция самих доминирующих субъектов. Так, вынесению законного и обоснованного решения антимонопольного органа будет способствовать представление документов, подтверждающих экономическую обоснованность реализации товаров по конкретным ценам: расчетов прибыли, калькуляции затрат и иных показателей деятельности компании; детальной расшифровки отдельных статей представленных расчетов и развернутых пояснений относительно порядка их подготовки, а также политики ценообразования и т. д.[174]174
  См., напр.: Определение ВАС РФ от 6 июня 2013 г. по делу № А79-643/2011 и Постановление ФАС ВВО от 25 января 2013 г. по тому же делу; Постановление АС ПО от 10 июня 2015 г. по делу № А06-5672/2014.


[Закрыть]

Кроме того, важным элементом доказательственной базы в рамках дела о нарушении антимонопольного законодательства может быть экспертное заключение, подготовленное авторитетными экономистами и представленное антимонопольному органу лицом, участвующим в деле. Как показывает практика, антимонопольные органы положительно относятся к таким дополнительным экспертным исследованиям, перепроверяют полученные выводы и учитывают их при формировании своей итоговой позиции.

5. Норма п. 2 ч. 1 комментируемой статьи не содержит определения понятия «изъятие», равно как и не указывает на способы, с использованием которых такое изъятие может осуществляться. Из анализа указанного запрета можно сделать вывод, что под изъятием понимается искусственное создание дефицита на товарном рынке, влекущее повышение цены на товар.

В практике также нет единого понимания содержания «изъятия»; оно может заключаться как в сокращении объема продаж товара на российском рынке с параллельным увеличением количества экспортных поставок, так и в сокращении объемов производства товара.[175]175
  См., напр.: постановления Президиума ВАС РФ от 15 февраля 2011 г. по делу № А56-62505/2009; ФАС МО от 24 декабря 2012 г. по делу № А40-29542/12-84-288 и 9 ААС от 29 августа 2012 г. по тому же делу.


[Закрыть]

Доказывание нарушения, предусмотренного п. 2 ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции, предполагает подтверждение совокупности трех основных фактов:

– изъятия товара из обращения;

– повышения цены товара;

– причинно-следственной связи между изъятием товара из обращения и повышением цены на него.

При этом как в Законе о защите конкуренции, так и в правоприменительной практике отсутствует определение того, какое повышение цены товара можно считать необходимым и достаточным для квалификации действий хозяйствующего субъекта по п. 2 ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции. Исходя из этого, любое повышение цены, произошедшее в результате изъятия товара с рынка, может считаться достаточным для выявления нарушения п. 2 ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции при условии надлежащего доказывания наличия причинно-следственной связи.

6. Норма п. 3 ч. 1 комментируемой статьи определяет случаи навязывания контрагенту условий договора. Вне зависимости от формы проявления такого поведения и ее правовой квалификации с экономической точки зрения возможность навязать условия, т. е. понудить к согласию/принятию порядка взаимодействия, является характеристикой субъекта, обладающего значительной рыночной властью.

В силу специфики и сложности общественных отношений в правоприменительной и судебной практике отсутствует единообразный подход к оценке образа поведения доминирующего на рынке субъекта, который может быть расценен в качестве навязывания во взаимоотношениях с контрагентами.

Указанное обусловлено прежде всего объединением в рамках одного состава нарушения антимонопольного законодательства двух, по сути разнородных, форм поведения:

– навязывания условий, невыгодных для контрагента;

– навязывания условий, не относящихся к предмету договора (которые не отвечают критериям обоснованности).

Соответственно, при установлении такого рода нарушений антимонопольный орган должен использовать различные подходы к доказыванию допущенного нарушения[176]176
  См, напр.: Определение ВС РФ от 19 мая 2016 г. по делу № А53-11783/2015 и Постановление АС МО от 19 мая 2016 г. по делу № А41-68334/15.


[Закрыть].

Так, категория «невыгодность» носит крайне субъективный характер и может быть оценена исключительно исходя из экономического эффекта для потребителя, который повлечет согласие на предложенные доминантом условия. При этом необходимо оценить, каким образом предложенные условия были восприняты потребителем: надлежащим ли образом он реализовал свое субъективное право на представление возражений относительно предложенных условий договора, указывая на их невыгодность. Учету подлежит также характер поведения доминанта: имело ли место указание на необходимость применения данных условий, каково их экономическое, технологическое и иное обоснование.[177]177
  См., напр.: постановления 4 ААС от 10 мая 2016 г. по делу № А19-16275/2015; ФАС МО от 25 августа 2011 г. по делу № А40-116563/10-119-689.


[Закрыть]

Условия, не относящиеся к предмету договора (при условии доказанности их необоснованности с экономической, технологической и (или) нормативной точки зрения), являются объективной категорией. В такой ситуации сам факт предложения контрагенту подобных условий договора может свидетельствовать о противоправном характере действий участника рынка. В свою очередь подтверждением экономической обоснованности может являться невозможность реализации доминирующим субъектом товаров, работ, услуг в отсутствие каких-либо дополнительных мероприятий (финансовых затрат, выполнения поведенческих условий) со стороны потребителя. Технологическая обоснованность предъявления отдельных требований к контрагенту подлежит доказыванию с учетом особенностей производственного цикла, специфики оказания конкретной услуги и т. д. Обязательным этапом доказывания такого состава, как навязывание, должна выступать проверка соответствия действий доминанта положениям отраслевого законодательства.

Так, например, в рамках дела, разрешенного Постановлением Президиума ВАС РФ от 6 октября 2009 г. № 7210/09, рассматривался вопрос о наличии/отсутствии нарушения п. 3 ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции в части навязывания невыгодных условий договора в ситуации, когда имело место включение со стороны энергосбытовой компании (занимающей доминирующее положение на розничном рынке электрической энергии и мощности) в договор энергоснабжения с ИП условия о возможности безакцептного списания авансовых платежей за планируемую к поставке электрическую энергию.

Несмотря на направление со стороны ИП в адрес энергосбытовой компании возражений, а равно протокола разногласий к договору (т. е. проявления защиты субъективного права со стороны ИП), Президиумом ВАС РФ было особо подчеркнуто, что такие условия не предусмотрены положениями действующего гражданского законодательства, а равно законодательства об электроэнергетике, вследствие чего энергосбытовая организация допустила злоупотребление доминирующим положением в виде навязывания невыгодных условий договора.

Аналогичным образом построена логика проверки законности и обоснованности условий выполнения мероприятий по технологическому присоединению со стороны субъекта естественной монополии в Постановлении Президиума ВАС РФ от 18 мая 2011 г. № 16008/10.

Таким образом, в рассматриваемых делах был применен стандарт доказывания, связанный с заведомой неправомерностью условий, не предусмотренных положениями нормативных правовых актов.

При этом Постановлением Президиума ВАС РФ от 6 сентября 2011 г. № 2396/11 были признаны недействительными ненормативные акты ФАС России, которыми оператору связи вменено в том числе навязывание невыгодных условий договора при осуществлении трафика через присоединенную сеть, приведена правовая позиция, согласно которой должны признаваться обоснованными действия оператора связи, когда их несовершение может повлечь создание дискриминационных условий и нарушение положений отраслевого законодательства.

Помимо этого в качестве навязывания может быть рассмотрена ситуация, когда лицо (потребитель) лишается права выбора: приобрести ли ему дополнительную услугу либо отказаться от нее[178]178
  См., напр.: постановления Президиума ВАС РФ от 30 июля 2012 г. по делу № А53-19443/2010; АС МО от 18 февраля 2016 г. по делу № А40-2452/15.


[Закрыть].

В деле № А07-23099/2011 ВАС РФ было особо указано, что навязывание со стороны страховой организации проявилось в обязании клиентов приобретать дополнительную услугу (ДСАГО) по отношению к той, в которой лицо заинтересовано (ОСАГО). Доказывание данного нарушения было осуществлено антимонопольным органом исходя из наличия в страховой организации локального акта, устанавливающего обязанность сотрудников реализовывать исключительно «пакетную» услугу ОСАГО + ДСАГО. Право на отказ от дополнительной услуги клиенты приобретали лишь по результатам рассмотрения их обращения руководством филиала страховщика. В случае с физическими лицами – заявителями разъяснения о возможности обращения к руководителю филиала не было дано.

Аналогичный подход нашел свое отражение в Постановлении Президиума ВАС РФ от 30 июля 2012 г. № 991/12.

В настоящее время не выработаны унифицированные критерии, позволяющие однозначно квалифицировать действия хозяйствующего субъекта в качестве навязывания невыгодных условий договора, – данный состав подразумевает анализ экономической природы взаимоотношений сторон договора.

7. Пункт 4 ч. 1 комментируемой статьи запрещает сокращение и прекращение производства товара при наличии ряда условий.

Для признания хозяйствующего субъекта нарушившим рассматриваемый запрет антимонопольный орган должен установить совокупность следующих фактических обстоятельств.

– Наличие факта сокращения или прекращения производства товара. Для применения п. 4 ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции имеет значение изменение фактического объема производства товара. Такое изменение может выражаться как в сокращении/прекращении поставок в адрес одного из контрагентов, так и в уменьшении совокупного объема производства, отражающемся на потребителях в целом.

– Отсутствие экономического или технологического обоснования. Закон о защите конкуренции не содержит критериев для подтверждения наличия/отсутствия экономического и технологического обоснования совершаемых действий. Вопрос о том, является ли сокращение или прекращение производства экономически или технологически обоснованным, рассматривается индивидуально в каждом конкретном случае[179]179
  См., напр.: Постановление 1 ААС от 13 марта 2014 г. по делу № А43-1993/2013.


[Закрыть].

Так, например при рассмотрении дела № А56-62505/2009 было установлено, что в ходе изучения товарных рынков ФАС России также выявлено, что существенное повышение оптовых цен на автомобильные бензины и дизельное топливо, реализуемые обществом «Газпром нефть» с нефтеперерабатывающих заводов, обусловлено увеличением им количества поставок этого товара на экспорт за счет сокращения предложений по его продаже на внутреннем рынке. Данная деятельность общества по оптовой реализации автомобильных бензинов и дизельного топлива на экспорт не являлась для него более рентабельной по сравнению с такой же деятельностью на территории Российской Федерации, поэтому антимонопольный орган счел, что именно неправомерное изъятие обществом товара из обращения на внутреннем рынке привело к необоснованному повышению цен на автомобильные бензины и дизельное топливо. Ввиду изложенного ФАС России сделан вывод о нарушении обществом «Газпром нефть» ч. 1 и п. 2 ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции.

Сложившаяся практика позволяет определить некоторые ориентиры при установлении экономического и технологического обоснования при применении нормы п. 4 части 1 статьи 10 Закона о защите конкуренции.

В качестве подтверждения наличия экономического обоснования для сокращения или прекращения производства хозяйствующий субъект может ссылаться на такие обстоятельства, как отсутствие оплаты со стороны контрагента, необходимость значительных капиталовложений, которые не могут быть произведены в условиях убыточности производства, и им подобные факторы[180]180
  См., напр.: Определение ВС РФ от 18 декабря 2015 г. по делу № А50-23235/2014; Постановление АС УО от 2 сентября 2015 г. по делу № А76-23728/2014.


[Закрыть].

Оценка технологической обоснованности может производиться в двух основных направлениях: технологическая возможность хозяйствующего субъекта произвести товар и технологическая возможность его контрагента принять такой товар.

Оценивая технологическую невозможность произвести необходимый объем товара, суды также могут принимать во внимание причины, повлекшие такую невозможность, т. е. анализировать законность действий хозяйствующего субъекта, в результате которых сокращение или прекращение производства товара стало технологически обоснованным[181]181
  Так, судами сделан вывод об отсутствии нарушения п. 4 ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции, поскольку отсутствовала техническая возможность: Определение ВАС РФ от 11 февраля 2013 г. по делу № А25-1858/2011; постановления АС ПО от 22 октября 2015 г. по делу № А57-13703/2014; 13 ААС от 2 ноября 2009 г. по делу № А56-30735/2009.


[Закрыть].

Значительный массив дел по необоснованному сокращению или прекращению производства товара относится к нарушениям в сферах электроэнергетики, тепло– и водоснабжения. В частности, при проверках законности прекращения поставок электроэнергии для подтверждения отсутствия технологического обоснования обязательно проверяется факт наличия присоединения к сетям. В таких случаях причиной сокращения производства (происходящего при прекращении поставок в адрес конкретного контрагента) могут стать действия (бездействие) контрагента, который не предпринял все необходимые меры для того, чтобы создать или сохранить надлежащие условия для приема товара[182]182
  См.: постановление ФАС СЗО от 16 марта 2010 г. по делу № А21-4606/2009.


[Закрыть].

– Отсутствие прямого указания о таком сокращении или прекращении в федеральных законах, нормативных правовых актах Президента РФ, нормативных правовых актах Правительства РФ, нормативных правовых актах уполномоченных федеральных органов исполнительной власти или судебных актах. Указания о сокращении или прекращении производства в актах различного уровня могут быть выражены в разнообразных формах.

В качестве примера можно указать на ч. 7 ст. 9 Закона г. Москвы от 24 мая 2000 г. № 13 «О качестве и безопасности пищевых продуктов»: «Изготовитель пищевых продуктов обязан немедленно приостановить производство некачественных и опасных пищевых продуктов на срок, необходимый для устранения причин, повлекших за собой изготовление таких пищевых продуктов. В случае если устранить такие причины невозможно, изготовитель обязан прекратить производство некачественных и опасных пищевых продуктов, изъять их из оборота, обеспечив возврат, организовать в установленном порядке проведение их экспертизы, утилизацию или уничтожение».

Другим случаем прямого указания на прекращение производства является отзыв лицензии, приостановление деятельности хозяйствующего субъекта, различные акты органов власти, адресованные конкретному лицу и обязательные для исполнения.

– Факт наличия спроса на товар или размещения заказов на него. Закон о защите конкуренции не содержит критериев определения наличия спроса. Вместе с тем практика позволяет сделать вывод о том, что указанное обстоятельство может быть подтверждено в том числе действующими договорами хозяйствующего субъекта или наличием предложений от потенциальных контрагентов.

Термин «размещение заказов» не раскрывается в Законе о защите конкуренции. Действовавший до 31 декабря 2013 г. Закон № 94-ФЗ понимал под размещением заказов действия, направленные на заключение договоров, однако в Законе о ФКС аналогичного определения уже не содержится. Вместе с тем сложившаяся правоприменительная практика подтверждает актуальность ранее сформированного законодательного подхода к определению понятия «размещение заказов», как к действиям, направленным на заключение договоров[183]183
  См., напр.: постановления 4 ААС от 8 февраля 2016 г. № 04АП-6779/2015; ВС РФ от 17 декабря 2014 г. № 84-АД15-2; АС ДО от 21 апреля 2016 г. № Ф03-1621/2016; АС СЗО от 17 марта 2016 г. по делу № А56-52082/2015; от 6 марта 2015 г. по делу № А66-8499/2014; 15 ААС от 17 июля 2015 г. по делу № 15АП-10276/2015 и пр.


[Закрыть].

– Возможность рентабельного производства товара. Возможность рентабельного производства – оценочное понятие. Закон о защите конкуренции не содержит указания о том, должен ли достигаться какой-то конкретный порог рентабельности или достаточно только факта отсутствия убытков.

Следует отметить, что в случаях оказания услуги по регулируемому тарифу наличие возможности рентабельного производства презюмируется. При этом хозяйствующий субъект, оказывающий услугу по регулируемому тарифу, не вправе прекратить ее предоставление в связи с убыточностью. Суды указывают на то, что для соблюдения законного порядка сокращения производства такой хозяйствующий субъект будет вначале обязан обратиться за пересмотром тарифа в соответствующий орган регулирования.

Указанный подход нашел свое отражение в постановлении ФАС МО от 19 марта 2014 г. по делу № А40-27664/2012, оставленном без изменения Определением ВС РФ от 24 февраля 2015 г. № 8264-ПЭК14.

8. Норма п. 5 части 1 комментируемой статьи предполагает, что хозяйствующий субъект, занимающий доминирующее положение, вправе отказать в заключении договора, только если такой отказ обусловлен экономическими или технологическими причинами, а также если в нормативном или судебном акте прямо указано на возможность такого отказа.

Для признания хозяйствующего субъекта нарушившим рассматриваемый запрет антимонопольный орган должен установить совокупность следующих фактических обстоятельств[184]184
  См., напр.: постановление 4 ААС от 10 мая 2016 г. по делу № А19-16275/2015.


[Закрыть].

– Факт обращения контрагента за заключением договора к хозяйствующему субъекту, занимающему доминирующее положение. В соответствии с п. 2 ст. 432 ГК РФ договор заключается посредством направления оферты (предложения заключить договор) одной из сторон и ее акцепта (принятия предложения) другой стороной. Офертой признается адресованное одному или нескольким конкретным лицам предложение, которое достаточно определенно и выражает намерение лица, сделавшего предложение, считать себя заключившим договор с адресатом, которым будет принято предложение. Оферта должна содержать существенные условия договора (п. 1 ст. 435 ГК РФ).

Кроме того, важно установить не только факт направления надлежащего предложения контрагентом, но и факт получения такого предложения хозяйствующим субъектом, занимающим доминирующее положение.

Отсутствие доказательств получения предложения о заключении договора хозяйствующим субъектом исключает признание в его действиях нарушения рассматриваемого запрета.

Стоит отметить, что в соответствии со ст. 434 ГК РФ договор в письменной форме может быть заключен путем составления одного документа, подписанного сторонами, а также путем обмена документами посредством почтовой, телеграфной, телетайпной, телефонной, электронной или иной связи, позволяющей достоверно установить, что документ исходит от стороны по договору.

В этой связи направление предложения о заключении договора, например, по факсу или электронной почте также может быть признано надлежащим, а отказ, направленный этими же способами, – нарушающим п. 5 ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции. В то же время необходимо иметь в виду, что при рассмотрении соответствующего дела для установления нарушения должны иметься объективные доказательства направления, получения и содержания предложения о заключении договора либо отказа в его заключении, в связи с чем на практике могут возникать сложности. Так, например, при направлении по факсу у лица может иметься документ, подтверждающий факт отправки сообщения контрагенту, и отсутствовать доказательства того, что направлялось именно предложение о заключении договора, а не какой-либо иной документ.

– Факт отказа (уклонения) хозяйствующего субъекта, занимающего доминирующее положение, от заключения договора. Незаключение договора может явиться следствием как прямого отказа (например, направление официального письма с отказом), так и уклонения. Под уклонением понимается отсутствие в разумный (либо установленный в нормативном акте) срок ответа на предложение контрагента о заключении договора, затягивание переговорного процесса и иные действия (бездействие), результатом которых в конечном счете стало отсутствие заключенного договора между хозяйствующим субъектом, занимающим доминирующее положение, и его контрагентом.

– Факт наличия у хозяйствующего субъекта возможности для производства и поставок товара. Данное обстоятельство является одним из ключевых при установлении рассматриваемого нарушения. Обязанность заключить договор с контрагентом может возникнуть у хозяйствующего субъекта, занимающего доминирующее положение на товарном рынке, только при наличии возможности исполнить такой договор. Отсутствие производственных мощностей, авария на производстве, приостановление деятельности и иные причины, препятствующие производству и поставке товара, являются обстоятельствами, исключающими обязанность хозяйствующего субъекта заключить договор.

– Факт отсутствия у хозяйствующего субъекта, занимающего доминирующее положение, экономических или технологических причин для отказа, а также отсутствие прямого указания закона или судебного акта на возможность такого отказа. Даже если у хозяйствующего субъекта, занимающего доминирующее положение на товарном рынке, есть возможность произвести товар и поставить его контрагенту, отказ в поставке товара может объясняться иными экономическими или технологическими причинами. Ключевым при анализе подобных обоснований является вопрос их влияния на возможность заключения договора и поставок товара.

К примеру, в ходе рассмотрения дела № А59-482/2015 обжаловалось решение антимонопольного органа, согласно которому действия ОАО «Корсаковский морской торговый порт», выразившиеся в отказе в заключении договора на стивидорное обслуживание и связанные с ним услуги по причине реконструкции и ремонта причалов и ограничения технической возможности оказания услуг по обработке грузов, были квалифицированы как нарушение п. 5 ч. 1 ст. 10 Закона защите конкуренции. Антимонопольный орган указал, что с целью заключения договора порт потребовал у общества представить пакет документов, необходимость которых, по мнению порта, обусловлена в рамках исполнения Федерального закона от 7 августа 2001 г. № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» и Закона об акционерных обществах. Вместе с тем, как указал ВС РФ, суды, оценив в совокупности и взаимосвязи представленные в материалах дела доказательства, установили, что порт, являясь субъектом естественной монополии и имея возможность оказывать спорные услуги, уклонился от заключения названного договора, заявив о необходимости представления документов, обязательность представления которых не установлена действующим законодательством, и впоследствии уклонялся от их получения.

Так, надлежащим обоснованием отказа в поставке может быть признана невыгодность заключения договора и поставок товара контрагенту (например, предложенная контрагентом цена ниже себестоимости производства товара либо предложенные условия поставки иным образом ущемляют интересы хозяйствующего субъекта, занимающего доминирующее положение). Вопрос о квалификации предлагаемых условий как ущемляющих интересы доминанта, равно как и о степени такого ущемления интересов, носит оценочный характер и разрешается регулятором индивидуально с учетом фактических обстоятельств и специфики взаимоотношений сторон. Кроме того, подобный отказ может являться следствием бездействия самого контрагента (например, непредоставления полного комплекта документов, объективно необходимого для заключения договора, отсутствия у контрагента технической возможности принять товар и др.).[185]185
  См., напр.: постановления АС ВВО от 28 июля 2015 г. по делу № А11-7762/2014; АС ЦО от 18 марта 2015 г. по делу № А08-3848/2013.


[Закрыть]

В части законодательного регулирования оснований отказа стоит выделить ч. 1 ст. 8 Федерального закона от 7 декабря 2011 г. № 416-ФЗ «О водоснабжении и водоотведении» и части 4 статьи 13 Закона о естественных монополиях. Также основания отказа в заключении отдельных видов договоров закреплены в целом ряде актов Правительства РФ, среди которых:

1) Правила недискриминационного доступа к услугам по передаче электрической энергии и оказания этих услуг (утв. Постановлением Правительства РФ от 27 декабря 2004 г. № 861);

2) Основные положения функционирования розничных рынков электрической энергии (утв. Постановлением Правительства РФ от 4 мая 2012 г. № 442);

3) Правила поставки газа для обеспечения коммунально-бытовых нужд граждан (утв. Постановлением Правительства РФ от 21 июля 2008 г. № 549);

4) Правила оказания услуг по использованию инфраструктуры железнодорожного транспорта общего пользования (утв. Постановлением Правительства РФ от 20 ноября 2003 г. № 703).

Дополнительно стоит отметить, что нарушение рассматриваемого запрета может быть тесно связано с нарушением иных запретов ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции. Так, необоснованный отказ в заключении договора с одним контрагентом при наличии заключенного в этот же период договора с другим контрагентом может быть квалифицирован также по п. 8 ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции, а необоснованный отказ в заключении договора при наличии обоснованных возражений контрагента относительно включения в договор невыгодных для него условий договора – по п. 3 ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции.

9. Норма п. 6 ч. 1 комментируемой статьи определяет, что одним из способов злоупотребления является установление различных цен на один и тот же товар.

Для установления нарушения необходимо подтверждение совокупности обстоятельств.

На товар установлены различные цены. При рассмотрении соответствующей категории дел продукция, цена на которую исследуется на предмет законности, должна быть одинаковой либо максимально приближенной по своим качествам[186]186
  См., напр.: Постановление ФАС ВСО от 23 августа 2013 г. по делу № А58-5755/2012, в котором при принятии решения о необоснованности установления обществом различной стоимости оказываемых услуг судами было учтено, что при оказании услуг по хранению нефтепродуктов и услуг по приемоскладским операциям набор оказываемых операций был идентичен по всем видам нефтепродуктов для всех потребителей услуги независимо от цели назначения хранимого топлива, места его происхождения. Суды пришли к общему выводу о том, что у общества не имелось ни экономического, ни технологического или иного подлежащего учету обоснования для установления различных цен. См. также Постановление ФАС УО от 25 декабря 2012 г. № Ф09-12818/12 по делу № А50-9215/2012.


[Закрыть].

При этом в целях обеспечения корректности исследования сравниваться должны цены, приведенные к единому базису поставки и не учитывающие разницу в транспортировке товара различным потребителям. Также во внимание необходимо принимать единство других условий поставки: срок поставки, условия доставки, отсрочка платежа, оптовые скидки, условия, соответствующие обычаям делового оборота и пр.

Отмечаем, что любое, даже незначительное, расхождение в ценах на один и тот же товар (прежде всего в рамках одной группы покупателей) независимо от обстоятельств установления цен (согласия или несогласия отдельных покупателей с предложенным условием) должно иметь надлежащее (экономическое, технологическое или иное) обоснование.

При этом несогласие покупателя на заключение договора с предложенным условием по цене может стать предметом оценки антимонопольного органа с точки зрения нарушения поставщиком запрета на навязывание невыгодных условий договора (п. 3 ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции).

Что касается момента установления отличной цены, общий подход, сформировавшийся в практике, свидетельствует о том, что для целей сопоставления цен отгрузка товара разным покупателям должна иметь место в один и тот же временной период. Тем не менее вопрос о наличии в действиях, относящихся к разному периоду времени, признаков нарушения является оценочным.

– Цены установлены на одном товарном рынке. В соответствии с общим подходом, сформулированным в правоприменительной практике, объектом сравнения должны выступать цены, установленные для покупателей, действующих на одном товарном рынке.

До недавнего времени в практике антимонопольного органа была воспринята обратная позиция, в соответствии с которой установление различных цен для покупателей, принадлежащих к разным товарным рынкам, квалифицировалось как ценовая дискриминация, т. е. как нарушение п. 6 ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции[187]187
  См., напр.: Решение Управления ФАС по Карачаево-Черкесской Республике от 3 октября 2012 г. по делу № 50 (впоследствии признанное недействительным Постановлением АС СКО от 25 декабря 2014 г. по делу № А25-2331/2012).


[Закрыть].

Однако в последнее время у судебных инстанций сформировался иной подход, не признающий правомерным сравнение цен, формируемых на рассматриваемом антимонопольным органом товарном рынке, с ценами, устанавливаемыми для потребителей, осуществляющих деятельность на территории, выходящей за пределы географических границ такого рынка. К такому выводу пришел ФАС МО по делу об оспаривании решения ФАС России в отношении ООО «Распадский Уголь» (см. Постановление ФАС МО от 26 июня 2012 г. по делу № А40-67276/11-149-391). Впоследствии ВАС РФ отказал в передаче дела в Президиум, поскольку суды сделали правильный вывод об отсутствии оснований для признания заявителя нарушившим п. 6 ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции в части экономически, технологически и иным образом необоснованного установления различных цен на товар (см. Определение ВАС РФ от 17 октября 2012 г. № 13212/12 по делу № А40-67276/11-149-391)[188]188
  Также см., напр.: постановление АС СКО от 25 декабря 2014 г. по делу № А25-2331/2012.


[Закрыть].

Кроме того, одинаковая ценовая политика должна применяться ко всем потребителям независимо от того, входят они в группу лиц продавца или нет. Такая позиция отражена, в частности, в деле «ТНК-ВР-Холдинг»[189]189
  См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 25 мая 2010 г. № 16678/09 по делу № А70-9090/15-2008.


[Закрыть]. ВАС РФ поддержал данный подход, исходя из того, что хозяйствующие субъекты, входящие в одну группу лиц, не утрачивают самостоятельности в гражданско-правовых отношениях.

– Отсутствует технологическое, экономическое, иное обоснование для установления различных цен. Как следует из анализируемой нормы Закона о защите конкуренции, различия в ценах на один и тот же товар могут быть обоснованы экономически, технологически или иным образом. В то же время Законом не установлены четкие критерии оценки того или иного обоснования разницы в ценах в качестве надлежащего. В связи с этим в данном вопросе большая роль отводится судебной практике и административной практике антимонопольных органов.

Так, безусловным обоснованием установления различных цен является разный уровень затрат продавца в связи с производством/реализацией товара различным потребителям, который может являться следствием, в частности, таких различных условий, как:

– различный объем и ритмичность поставок закупаемого товара;

– разница в затратах, связанных с доставкой товара (железнодорожные и иные тарифы, таможенное оформление и уплата таможенных пошлин);

– различие в качественных характеристиках товара (различия в себестоимости, а также особенности способа (технологии) производства), не позволяющих выделять товар с отличными характеристиками в отдельный товарный рынок;