Текст книги "Научно-практический комментарий к Федеральному закону «О защите конкуренции»"

40. Часть 5 ст. 11 Закона запрещает физическим лицам, коммерческим организациям и некоммерческим организациям осуществлять координацию экономической деятельности хозяйствующих субъектов, если такая координация приводит к любому из последствий, которые указаны в ч. 1–3 настоящей статьи, которые не могут быть признаны допустимыми в соответствии со ст. 12 и 13 Закона о защите конкуренции или которые не предусмотрены иными федеральными законами.

41. Понятие координации экономической деятельности дано в п. 14 ст. 4 Закона.

Под координацией экономической деятельности закон понимает согласование действий хозяйствующих субъектов третьим лицом, не входящим в одну группу лиц ни с одним из таких хозяйствующих субъектов и не осуществляющим деятельность на товарном рынке, на котором осуществляется согласование действий хозяйствующих субъектов.

При этом, как указал ВС РФ, само по себе вхождение хозяйствующих субъектов в какую-либо профессиональную организацию (к примеру, ассоциацию) не означает, что эта организация координирует их действия. Координация предполагает совершение каких-либо активных действий со стороны координатора по отношению к субъектам, чьи действия необходимо согласовать. Согласовывать действия различных субъектов возможно, например, с помощью установления единых правил поведения, понуждения к совершению или отказу от совершения определенных действий и т. п.[310]310
  Определение ВС РФ от 17 февраля 2016 г. № 305-АД15-10488 по делу № А40-143256/2013.


[Закрыть]

Закон не раскрывает понятие согласования действий. Полагаем, что под согласованием следует понимать любое ограничение самостоятельности хозяйствующих субъектов волеизъявлением другого лица. Такое ограничение возможно в различных формах, начиная от получения предварительного согласования на определенные действия и заканчивая обязанностью прекратить те или иные действия по воле другого лица. При этом информирование другого лица о предпринятых действиях не может считаться формой координации, если такое информирование не дополняется обязанностью следовать тем или иным инструкциям другого лица.

Как видно из определения координации, она возможна только при наличии двух условий:

а) координатор не входит в группу лиц ни с одним координируемым лицом;

б) координатор не является участником того же самого рынка, на котором осуществляют свою деятельность координируемые лица. При этом закон не говорит о том, что координатор не должен играть ту же самую роль на товарном рынке. Закон весьма однозначен в установлении правила о том, что координатор не должен осуществлять деятельность на том же самом товарном рынке. В этом смысле вызывает недоумение второе предложение п. 14 ст. 4 о том, что «не является координацией экономической деятельности действия хозяйствующих субъектов, осуществляемые в рамках «вертикальных» соглашений». Поскольку субъектами вертикальных соглашений могут быть только лица, ведущие деятельность на одном и том же товарном рынке, лишь играющие на нем разные роли, само собой понятно, что координация в рамках вертикальных соглашений невозможна.

42. Закон не дает ответа на вопрос о том, возможна ли координация деятельности лишь одного лица. Следуя буквальному толкованию комментируемого пункта ст. 4 Закона, следует прийти к выводу, что координация возможна лишь тогда, когда координируемых субъектов несколько. Объясняется это тем, что законодатель, говоря о согласовании, использует выражение «хозяйствующих субъектов» во множественном числе.

При этом лицо, действия которого координируются, должно отвечать признакам хозяйствующего субъекта. Координация действий лиц, таким признакам не отвечающих, не запрещается комментируемой статьей. Такой подход, основанный на буквальном толковании положений комментируемой статьи, разделяется в судебной практике[311]311
  Постановление Президиума ВАС РФ от 3 декабря 2013 г. № 9122/13 по делу № А53-25904/2012.


[Закрыть].

43. Как видно, комментируемая статья запрещает лишь такую координацию, которая приводит к последствиям, указанным в ч. 1–3 ст. 11 Закона. Следовательно, координация экономической деятельности, которая хотя и ограничивает или может привести к ограничению конкуренции, но не приводит к последствиям, указанным в ч. 1–3 ст. 11 Закона, не является формой деятельности, запрещенной ст. 11 Закона.

44. При анализе комментируемой ст. возникает вопрос о том, лежит ли в основании действий по координации экономической деятельности, запрещенных ст. 11 Закона о защите конкуренции, соглашение между координатором и координируемым лицом, либо координация запрещена ст. 11 Закона и при отсутствии соглашения между лицами. Давая понятие координации экономической деятельности, п. 14 ст. 4 Закона не связывает координацию с соглашением. Координация – это односторонние действия координирующего субъекта, которые могут совершаться по различным основаниям. Одним из таких оснований может являться соглашение между координатором и координируемым. Но координация может существовать и при отсутствии соглашения.

Несмотря на то, что ст. 11 Закона озаглавлена как «Запрет на ограничивающие конкуренцию соглашения хозяйствующих субъектов», представляется, что действия по координации запрещены вне зависимости от того, совершены ли они в рамках соглашения или по другому основанию. Это объясняется следующим.

Во-первых, при толковании норм права заглавие ст. не имеет решающего значения.

Во-вторых, запрет ч. 5 ст. 11 адресован лишь одному субъекту – координатору, о чем свидетельствует буквальное толкование данной статьи. Запрещены сами действия по координации независимо от основания совершения таких действий.

Следовательно, нужно прийти к выводу, что ч. 5 ст. 11 запрещает действия по координации экономической деятельности хозяйствующих субъектов вне зависимости от основания, в силу которого такие действия стали возможными.

Субъектом запрета, установленного ч. 5 ст. 11, является лицо, осуществляющее координацию. На координируемый субъект запрет ч. 5 ст. 11 не распространяется.

Иное соглашение, предусмотренное в ч. 4 ст. 11 Закона, может быть заключено и без признаков координации, и если в действиях лица присутствуют признаки не только заключения ограничивающего конкуренцию соглашения, но и признаки координации экономической деятельности, то такие действия подлежат квалификации по двум частям ст. 11 – по ч. 4 и по ч. 5. Следовательно, действия координатора, если они осуществляются в рамках заключенного соглашения, подлежат квалификации по ч. 4 и 5 ст. 11 Закона.

45. Судебная практика содержит различные примеры запрещенной законом координации, в основном осуществляемой различными организациями в отношении своих членов.

Так, действия некоммерческой организации, членами которой являются производители одного товара, по подготовке и утверждению соглашения ее участников, признанного нарушающим антимонопольное законодательство, осуществлению контроля за исполнением этого соглашения признаются координацией экономической деятельности, ограничивающей конкуренцию[312]312
  Постановление ФАС ЗСО от 28 августа 2012 г. № А27-12329/2009.


[Закрыть].

При этом ранее встречался подход, с которым трудно согласиться, требующий соблюдения особых правил к форме тех или иных документов, из которых следует совершение действий по координации экономической деятельности. Так, например, в одном из дел суды пришли к выводу о недоказанности действий по координации, поскольку на электронных письмах, полученных хозяйствующими субъектами от некоммерческой организации, членами которой они являются, отсутствовала электронная подпись[313]313
  Постановление ФАС УО от 1 октября 2012 г. № Ф09-8847/12.


[Закрыть].

Убеждены, что эта неправильная практика должна прекратиться после принятия Президиумом ВАС РФ Постановления от 12 ноября 2013 г. № 18002/12.

Этим Постановлением была сформирована судебная практика о том, что совершение лицом незаконных действий (правонарушений) может быть подтверждено любыми документами и материалами: не только подлинными документами, надлежаще заверенными копиями, скриншотами, документами с электронной подписью, но и иными сведениями, например, распечатками сообщений электронной почты, информацией с жестких дисков и иных носителей. При этом в целях доказывания совершения противоправных действий положения законодательства, определяющие юридическую силу электронных документов (ч. 3 ст. 75 АПК РФ), не применяются, так как речь идет не об оценке доказательств, а о доказывании правонарушения. Отсутствие соглашения об обмене электронными документами между сторонами переписки, а равно отсутствие электронной цифровой подписи в отправляемых и получаемых документах, не препятствует принятию таких документов в качестве доказательств совершения неправомерных действий[314]314
  Постановление Президиума ВАС РФ от 12 ноября 2013 г. № 18002/12.


[Закрыть].

Приведем еще ряд примеров из судебной практики в отношении координации.

Компания, осуществляющая управление жилыми домами, может осуществлять координацию деятельности операторов связи путем заключения договоров по поводу размещения средств и линий связи на общем имуществе в управляемых жилых домах[315]315
  Постановление ВС РФ от 18 января 2016 г. № 309-АД15-14153 по делу № А60-40325/2014.


[Закрыть].

Обсуждение возможности заключения эксклюзивных договоров поставки на собраниях, проводимых профессиональной ассоциацией, не является доказательством того, что такие договоры действительно заключались, и, следовательно, не является доказательством координации антиконкурентной деятельности со стороны ассоциации[316]316
  Постановление АС МО от 20 октября 2015 г. № Ф05-11070/2014 по делу № А40-97512/13-130-921.


[Закрыть].

Рассылка сообщений от общества в адрес своих подрядчиков с запретом приобретать продукцию у одного производителя и обязанием приобретать продукцию у другого производителя является способом координации антиконкурентных действий[317]317
  Постановление АС МО от 6 февраля 2013 г. по делу № А40-41879/12-130-399.


[Закрыть].

Едва ли можно согласиться с подходом судов, заключающимся в том, что под координацией понимаются любые действия (в том числе письменные или устные указания, предписывающие осуществлять какие-либо действия или воздержаться от совершения каких-либо действий), последствием которых становится заключение антиконкурентного соглашения[318]318
  Постановление АС СКО от 22 марта 2013 г. по делу № А53-25904/2012.


[Закрыть]. Закон не требует, чтобы действия координируемых лиц осуществлялись на основании соглашения между ними, заключенного в результате исполнения воли координируемого лица.

Установление ассоциацией минимальных и максимальных розничных цен, решение о предоставлении эксклюзивных прав поставки определенным лицам, решение о запрете продажи товаров, произведенных в определенном регионе, являются способами координации антиконкурентной деятельности со стороны профессиональной ассоциации[319]319
  Постановление АС УО от 8 мая 2015 г. № Ф09-8847/12 по делу № А47-7950/11.


[Закрыть].

46. Часть 6 ст. 11 Закона устанавливает возможность признания соглашения допустимым.

В силу ч. 6 ст. 11 Закона хозяйствующий субъект вправе представить доказательства того, что заключенные им соглашения, предусмотренные ч. 2–4 настоящей статьи, могут быть признаны допустимыми в соответствии со ст. 12 или с ч. 1 ст. 13 Закона о защите конкуренции.

Указанная статья, таким образом, дает возможность признать антиконкурентное соглашение соответствующим требованиям антимонопольного законодательства.

Такая возможность существует только для тех соглашений, которые предусмотрены в ч. 2–4 ст. 11 Закона.

Обязанность представить доказательства допустимости соглашения возлагается на хозяйствующего субъекта. Поэтому если хозяйствующий субъект таких доказательств не представит, а антимонопольный орган, обладая такими доказательствами, не признает соглашение допустимым, то действия антимонопольного органа нельзя признать незаконными.

Вместе с тем полагаем, что антимонопольный орган вправе признать соглашение допустимым на основании собранных им доказательств.

Картель не может быть признан допустимым в соответствии с ч. 1 ст. 13 Закона.

Если следовать буквальному толкованию ч. 6 ст. 11, а также ч. 1 ст. 13 Закона, действия по координации экономической деятельности не могут быть признаны допустимыми.

47. Часть 7 ст. 11 допускает любые соглашения, если они совершены хозяйствующими субъектами, входящими в одну группу лиц, если одним из таких хозяйствующих субъектов в отношении другого хозяйствующего субъекта установлен контроль, либо если такие хозяйствующие субъекты находятся под контролем одного лица, за исключением соглашений между хозяйствующими субъектами, осуществляющими виды деятельности, одновременное выполнение которых одним хозяйствующим субъектом не допускается в соответствии с законодательством РФ.

Понятие контроля для целей ст. 11 дано в ч. 8 ст. 11. Под контролем понимается возможность физического или юридического лица прямо или косвенно (через юридическое лицо или через несколько юридических лиц) определять решения, принимаемые другим юридическим лицом, посредством одного или нескольких следующих действий:

1) распоряжение более чем 50 % общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции (доли), составляющие уставный (складочный) капитал юридического лица;

2) осуществление функций исполнительного органа юридического лица.

Закон тем не менее запрещает соглашение между хозяйствующими субъектами, осуществляющими виды деятельности, одновременное выполнение которых одним хозяйствующим субъектом не допускается, даже если эти хозяйствующие субъекты состоят друг с другом в отношении контроля.

По смыслу комментируемой статьи такие соглашения должны касаться тех видов деятельности, одновременное выполнение которых одним лицом не допускается. Если же соглашение касается иных видов деятельности, то такое соглашение следует считать допустимым, если стороны соглашения состоят друг с другом в отношениях контроля.

Если в соглашении участвуют как лица, состоящие друг с другом в отношении контроля, так и лица, в таких отношениях не состоящие, то для оценки последствий такого соглашения следует оценивать лишь эффект от той части соглашения, в которой участвуют лица, не состоящие друг с другом в отношении контроля.

Закон не дает прямого ответа на вопрос о том, на какой момент должны существовать отношения контроля – на момент заключения соглашения либо в течение всего периода его существования, либо на момент вынесения антимонопольным органом решения по делу, либо на какой-нибудь другой момент времени. Между тем правильный ответ на этот вопрос чрезвычайно важен для практики применения комментируемой нормы.

Полагаем, что отношения контроля должны существовать на протяжении всего срока действия соглашения. Это объясняется следующим. Закон запрещает не заключение соглашения, а сами соглашения. Поэтому, если на момент заключения соглашения оно и было законным по причине наличия отношений контроля между хозяйствующими субъектами, то при утрате таких отношений соглашение выпадает из-под исключения и становится запрещенным. Другое дело, что последствия участия в таком соглашении должны оцениваться антимонопольным органом только за период, в котором отношения контроля отсутствовали.

Антимонопольный орган вправе в процессе рассмотрения дела признать, что сделка или иное действие, в результате которого были созданы отношения контроля были мнимыми, то есть совершенными без намерения создать реальные отношения контроля. В этом случае антимонопольный орган вправе признать соглашение незаконным.

Еще одним примером попытки создания контроля между хозяйствующими субъектами конкурентами является заключение между ними договоров доверительного управления.

Полагаем, что договор доверительного управления не является основанием для признания хозяйствующих субъектов группой лиц в рамках ч. 7, 8 ст. 11.

Данное утверждение подтверждается в том числе и судебной практикой. Так, при рассмотрении одного из дел суды пришли к выводу о том, что передача имущества в доверительное управление не влечет перехода права собственности на него к доверительному управляющему, а следовательно, отсутствует факт возможности распоряжения доверительным управляющим по собственному усмотрению более чем 50 % общего количества голосов, приходящихся на доли, составляющие уставный капитал юридического лица[320]320
  Постановление АС МО от 1 декабря 2015 г. по делу А40-22931/2014 (Определением ВС РФ от 24 марта 2016 г. № 305-КГ16-1421 отказано в передаче дела на рассмотрение судебной коллегии).


[Закрыть].

48. Часть 9 комментируемой статьи устанавливает, что требования настоящей статьи не распространяются на соглашения о предоставлении и (или) об отчуждении права использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации юридического лица, средства индивидуализации продукции, работ или услуг.

Закрытый перечень результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации содержится в п. 1 ст. 1225 ГК РФ. Обобщенно результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации названы в указанной статье ГК РФ интеллектуальной собственностью.

Обращает на себя внимание, что ч. 9 комментируемой статьи говорит лишь о средствах индивидуализации юридического лица, а также продукции, работ и услуг. Вместе с тем ГК РФ знает еще и средство индивидуализации предприятия.

Если исходить из правила о том, что исключение из общего правила не подлежит расширительному толкованию, то следует заключить, что соглашения, предметом которых являются коммерческие обозначения, подпадают под сферу действия ст. 11, тогда как на соглашения по поводу иных объектов интеллектуальной собственности ст. 11 не распространяется.

Полагаем, что такое толкование было бы неверным, поскольку намерение законодателя четко видно и заключается в том, чтобы исключить из сферы действия антимонопольного закона любые объекты интеллектуальной собственности. Отсутствие среди этих объектов коммерческого обозначения следует признать недостатком законодательной техники.

49. Часть 10 комментируемой статьи устанавливает правило о том, что соглашения о совместной деятельности, которые были заключены с предварительного согласия антимонопольного органа, не могут быть признаны запрещенными в соответствии с требованиями комментируемой статьи.

Закон о защите конкуренции не раскрывает понятия соглашения о совместной деятельности. Полагаем, что, исходя из принципа единства российской системы права, из которого следует необходимость наделения одних и тех же понятий одинаковым содержанием, соглашением о совместной деятельности можно считать договор простого товарищества, предусмотренный гл. 55 ГК РФ.

Сказанное подтверждается также и тем обстоятельством, что соглашениям о совместной деятельности в основном посвящена гл. 7 Закона о защите конкуренции, которая регулирует вопросы контроля за экономической концентрацией. Полагаем, что договор простого товарищества отвечает понятию экономической концентрации, поскольку в результате его заключения различные субъекты формируют некую общность, которая в определенном смысле выступает в хозяйственном обороте как один субъект.

1. Запрещаются согласованные действия хозяйствующих субъектов – конкурентов, если такие согласованные действия приводят к:

1) установлению или поддержанию цен (тарифов), скидок, надбавок (доплат) и (или) наценок;

2) повышению, снижению или поддержанию цен на торгах;

3) разделу товарного рынка по территориальному принципу, объему продажи или покупки товаров, ассортименту реализуемых товаров либо составу продавцов или покупателей (заказчиков);

4) сокращению или прекращению производства товаров;

5) отказу от заключения договоров с определенными продавцами или покупателями (заказчиками), если такой отказ прямо не предусмотрен федеральными законами.

2. Запрещаются согласованные действия хозяйствующих субъектов, являющихся участниками оптового и (или) розничных рынков электрической энергии (мощности), организациями коммерческой инфраструктуры, организациями технологической инфраструктуры, сетевыми организациями, если такие согласованные действия приводят к манипулированию ценами на оптовом и (или) розничных рынках электрической энергии (мощности).

3. Запрещаются иные, не предусмотренные частями 1 и 2 настоящей статьи, согласованные действия хозяйствующих субъектов – конкурентов, если установлено, что такие согласованные действия приводят к ограничению конкуренции. К таким согласованным действиям могут быть отнесены действия по:

1) навязыванию контрагенту условий договора, невыгодных для него или не относящихся к предмету договора (необоснованные требования о передаче финансовых средств, иного имущества, в том числе имущественных прав, а также согласие заключить договор при условии внесения в него положений относительно товаров, в которых контрагент не заинтересован, и другие требования);

2) экономически, технологически и иным образом не обоснованному установлению хозяйствующим субъектом различных цен (тарифов) на один и тот же товар;

3) созданию другим хозяйствующим субъектам препятствий доступу на товарный рынок или выходу из товарного рынка.

4. Хозяйствующий субъект вправе представить доказательства того, что осуществленные им согласованные действия, предусмотренные частями 1–3 настоящей статьи, могут быть признаны допустимыми в соответствии с частью 1 статьи 13 настоящего Федерального закона.

5. Указанные в настоящей статье запреты не распространяются на согласованные действия хозяйствующих субъектов, совокупная доля которых на товарном рынке не превышает двадцать процентов и при этом доля каждого из которых на товарном рынке не превышает восемь процентов.

6. Положения настоящей статьи не распространяются на согласованные действия хозяйствующих субъектов, входящих в одну группу лиц, если одним из таких хозяйствующих субъектов в отношении другого хозяйствующего субъекта установлен контроль или если такие хозяйствующие субъекты находятся под контролем одного лица.

1. Статья 11¹ Закона о защите конкуренции устанавливает конкретные виды запрещенных согласованных действий. Статья 11¹ Закона, появившаяся с принятием Третьего антимонопольного пакета, впервые четко отграничила согласованные действия от соглашений, в которых между участниками антиконкурентного поведения существует более определенная связь, опосредованная договоренностью. Используя квалифицирующие признаки согласованных действий, установленные ст. 8 Закона о защите конкуренции, антимонопольные органы на основании ст. 11¹ имеют возможность влиять на монополистическую деятельность, дающую ее участникам неконкурентные преимущества, в ситуациях, когда уровень координации такой деятельности не достиг степени формализованного соглашения.

Комментируемая статья закрепляет принцип, в соответствии с которым общественную опасность, за исключением случаев, поименованных в ч. 2 ст. 11¹ Закона, представляют согласованные действия хозяйствующих субъектов-конкурентов. Это значит, что при применении данной статьи необходимо определить товарный рынок и прийти к выводу, что участники согласованных действий действуют на товарном рынке в качестве конкурентов.

Поэтому не могут быть квалифицированы как согласованные действия по ст. 11¹ Закона о защите конкуренции действия лиц, действующих на одном товарном рынке, но не в качестве конкурентов, а, например, как продавец и покупатель.

Так, например, 1 ААС, признавая незаконным решение антимонопольного органа, принятое в отношении банка и страховых компаний, в своем постановлении от 3 декабря 2012 г. по делу № А79-4242/2012 указал, в частности, что договоры коллективного страхования, заключенные между банком и страховыми компаниями, являются «вертикальными» соглашениями. Таким образом, с точки зрения антимонопольного законодательства кредитная и страховая организация не являются конкурентами, к соглашениям данных хозяйствующих субъектов невозможно применение ч. 1 ст. 11 Закона о защите конкуренции, а их согласованные действия не могут быть квалифицированы в качестве нарушения ст. 11¹ данного Закона.

Также не подпадают под действие данной статьи согласованные действия хозяйствующих субъектов, которые осуществляют свою деятельность на разных товарных рынках. Так, например, не могут признаваться противоправными согласованные действия производителей одинаковой продукции, один из которых реализует ее исключительно в РФ, а другой – экспортирует за границу, представляющую собой отдельный товарный рынок.

С точки зрения субъектного состава, для определения действий в качестве согласованных достаточно, чтобы в них участвовали хотя бы два конкурента. При этом законодатель в ч. 5 и 6 ст. 11¹ Закона установил еще два исключения из сферы действия запрета на согласованные действия. В соответствии с ч. 5 из-под действия ст. 11¹ выведены действия лиц, доля которых на товарном рынке не превышает 20 % и при этом доля каждого из которых на товарном рынке не превышает 8 %. Тем самым совершенно обоснованно признается, что поведение мелких участников товарных рынков не является общественно опасным и не способно негативно повлиять на товарные рынки[321]321
  См., напр.: решение АС Псковской области от 15 декабря 2014 г. № А52-3026/2014, которым арбитражный суд признал недействительным решение антимонопольного органа. При этом одним из оснований его недействительности было указано, что из проведенного анализа конкуренции на соответствующем товарном рынке следует, что совокупная доля хозяйствующих субъектов, обвиненных в совершении согласованных действий, не превышала 20 %.


[Закрыть].

Кроме того, ч. 6 данной статьи последовательно проводит закрепленный в Законе о защите конкуренции принцип о том, что действия хозяйствующих субъектов, входящих в одну группу лиц, рассматриваются как действия единого субъекта. По своей природе они должны координироваться в рамках своей группы, а потому не могут быть квалифицированы как согласованные действия хозяйствующих субъектов, тем более конкурентов.

2. Действия хозяйствующих субъектов – конкурентов, подпадающие под признаки ст. 8 Закона о защите конкуренции, являются противоправными, только если они влекут наступление антиконкурентных последствий. Наступление последствий, к которым приводят согласованные действия, является квалифицирующим признаком, который подлежит доказыванию при установлении антимонопольного правонарушения. При этом в ныне действующей редакции Закона ранее действовавшая широкая формула «приводят или могут привести к» сужена до «приводят к». Такое изменение, помимо прочего, является дополнительным разграничительным признаком для дифференциации антиконкурентных соглашений (ст. 11 Закона о защите конкуренции) от антиконкурентных согласованных действий. На это, в частности, указано в постановлении 9 ААС от 29 мая 2015 г. по делу № А40-117274/14.

Так, отказывая в признании решения антимонопольного органа незаконным, суд указал, что отличительной особенностью согласованных действий, запрет на которые установлен ст. 11¹ Закона о защите конкуренции, является лишь реальное наступление негативных последствий, указанных в подп. 1–5 ч. 1 названной статьи Закона. Соответственно, разграничение антиконкурентных составов возлагает на антимонопольный орган различный объем публично-правовых обязанностей по доказыванию их последствий: необходимость подтверждения таких последствий в случае квалификации антиконкурентного поведения в качестве согласованных действий, с одной стороны, и наличие угрозы их наступления – при квалификации поведения на основании ч. 1 ст. 11 Закона о защите конкуренции (заключении соглашения), с другой стороны.

Конкретные негативные последствия, образующие состав антимонопольного нарушения, перечислены в ч. 1 данной статьи. Их состав содержит классические для антимонопольного регулирования формы отрицательного влияния согласованных действий на товарные рынки. Каждое из указанных в ст. 11¹ Закона последствий является самостоятельным составом правонарушения. Для правильного применения этих положений надо понимать, что все перечисленные последствия должны иметь доказанную причинно-следственную связь с согласованными действиями.

Перечень последствий указан в ч. 1 ст. 11¹ Закона о защите конкуренции как исчерпывающий. В то же время ч. 3 ст. 11¹, устанавливающая возможность квалификации в качестве антиконкурентных иных согласованных действий, делает общую конструкцию, с точки зрения конкретных составов нарушения, неограниченной – любые согласованные действия, имеющие последствия, которые можно определить как ограничение конкуренции, являются антимонопольным нарушением. При этом признаки ограничения конкуренции указаны в п. 17 ст. 4 Закона о защите конкуренции.

3. Отдельные правила установлены для оптовых и (или) розничных рынков электрической энергии (мощности). Для хозяйствующих субъектов, являющихся участниками оптового и (или) розничных рынков электрической энергии (мощности), организаций коммерческой инфраструктуры, организаций технологической инфраструктуры и сетевых организаций, действующих на этих рынках, установлен запрет на согласованные действия, если такие согласованные действия приводят к манипулированию ценами на оптовом и (или) розничных рынках электрической энергии (мощности). В этих случаях правило о том, что участниками таких согласованных действий должны быть организации-конкуренты, не применяется.

В связи с важностью такой специфической отрасли, как электроэнергетика, законодатель признает, что на данном рынке общественную опасность представляют не только поведение конкурентов, но и согласованные действия лиц, конкурентами не являющихся, которые приводят к манипулированию ценами. Поэтому правила о согласованных действиях в этой сфере должны применяться с учетом указанных в ч. 2 ст. 11¹ Закона о защите конкуренции особенностей.

4. В ч. 4 ст. 11¹ Закона о защите конкуренции закреплено правило, в соответствии с которым хозяйствующий субъект, которому предъявлены претензии о совершении им противоправных согласованных действий, вправе представить доказательства того, что осуществленные им согласованные действия, могут быть признаны допустимыми в соответствии с ч. 1 ст. 13 Закона о защите конкуренции.

Эта возможность существует в случаях, если такими действиями не создается возможность для отдельных лиц устранить конкуренцию на соответствующем товарном рынке, не налагаются на их участников или третьих лиц ограничения, не соответствующие достижению целей таких согласованных действий. При этом обязательным условием применения ст. 13 Закона о защите конкуренции является то, что результатом согласованных действий является или может являться: либо 1) совершенствование производства, реализации товаров или стимулирование технического, экономического прогресса, или повышение конкурентоспособности товаров российского производства на мировом товарном рынке, либо 2) получение покупателями преимуществ (выгод), соразмерных преимуществам (выгодам), полученным хозяйствующими субъектами в результате действий (бездействия), соглашений и согласованных действий, сделок.