Текст книги "Научно-практический комментарий к Федеральному закону «О защите конкуренции»"

1. Допускаются «вертикальные» соглашения в письменной форме (за исключением «вертикальных» соглашений между финансовыми организациями), если эти соглашения являются договорами коммерческой концессии.

2. Допускаются «вертикальные» соглашения между хозяйствующими субъектами (за исключением «вертикальных» соглашений между финансовыми организациями), доля каждого из которых на товарном рынке товара, являющегося предметом «вертикального» соглашения, не превышает двадцать процентов.

3. Допускаются соглашения, предусмотренные частью 4 статьи 11 настоящего Федерального закона, между хозяйствующими субъектами, доминирующее положение которых не может быть признано в соответствии с частями 2¹ и 2² настоящего Федерального закона, если суммарная выручка таких хозяйствующих субъектов от реализации товаров за последний календарный год не превышает четыреста миллионов рублей.

1. Комментируемой статьей установлены специальные критерии допустимости вертикальных соглашений, наличие которых влечет нераспространение как специальных антимонопольных запретов, установленных для такого рода соглашений в ч. 2 ст. 11 Закона о защите конкуренции, так и общих запретов для вертикальных антиконкурентных соглашений, предусмотренных в ч. 4 ст. 11 Закона о защите конкуренции. Важно отметить, что вертикальные соглашения могут быть признаны допустимыми не только согласно критериям, установленным в комментируемой статье, но и на основании общих условий допустимости, предусмотренных в ст. 13 Закона о защите конкуренции, а также специальных исключений, утвержденных Правительством РФ[322]322
  См.: Общие исключения для вертикальных соглашений.


[Закрыть].

2. Положения комментируемой статьи не распространяются на вертикальные соглашения между финансовыми организациями. Критерии допустимости соглашений между финансовыми организациями регулируются специальными правилами[323]323
  См., напр.: Общие исключения для соглашений между кредитными и страховыми организациями.


[Закрыть].

3. Согласно ч. 1 комментируемой статьи в качестве допустимых вертикальных соглашений в письменной форме Законом о защите конкуренции определены договоры коммерческой концессии.

В соответствии со ст. 1027 ГК РФ по договору коммерческой концессии одна сторона (правообладатель) обязуется предоставить другой стороне (пользователю) за вознаграждение на срок или без указания срока право использовать в предпринимательской деятельности пользователя комплекс принадлежащих правообладателю исключительных прав, включающий право на товарный знак, знак обслуживания, а также права на другие предусмотренные договором объекты исключительных прав, в частности на коммерческое обозначение, секрет производства (ноу-хау).

Договор коммерческой концессии может предусматривать использование комплекса исключительных прав, деловой репутации и коммерческого опыта правообладателя в определенном объеме (в частности, с установлением минимального и (или) максимального объема использования), с указанием или без указания территории использования применительно к определенной сфере предпринимательской деятельности (продаже товаров, полученных от правообладателя или произведенных пользователем, осуществлению иной торговой деятельности, выполнению работ, оказанию услуг).

При этом ч. 1 ст. 1033 ГК РФ прямо установлена возможность включения в договор ограничительных условий для правообладателя и пользователя, в том числе:

– обязательство правообладателя не предоставлять другим лицам аналогичные комплексы исключительных прав для их использования на закрепленной за пользователем территории либо воздерживаться от собственной аналогичной деятельности на этой территории;

– обязательство пользователя не конкурировать с правообладателем на территории, на которую распространяется действие договора коммерческой концессии в отношении предпринимательской деятельности, осуществляемой пользователем с использованием принадлежащих правообладателю исключительных прав;

– отказ пользователя от получения по договорам коммерческой концессии аналогичных прав у конкурентов (потенциальных конкурентов) правообладателя;

обязательство пользователя реализовывать, в том числе перепродавать, произведенные и (или) закупленные товары, выполнять работы или оказывать услуги с использованием принадлежащих правообладателю исключительных прав по установленным правообладателем ценам, а равно обязательство пользователя не осуществлять реализацию аналогичных товаров, выполнение аналогичных работ или оказание аналогичных услуг с использованием товарных знаков или коммерческих обозначений других правообладателей.

4. Правовая природа отношений, возникающих из договора коммерческой концессии, в том числе подразумевающей передачу правообладателем определенного объема исключительных прав своему контрагенту в пользование, указывает на возможность установления соответствующих ограничений для сторон, влияющих на самостоятельность действий на определенном товарном рынке.

Вместе с тем для договоров коммерческой концессии, установление ограничительных условий в которых прямо предусмотрено ГК РФ, положением ч. 3 ст. 1033 ГК РФ введено правило, согласно которому ограничительные условия, влекущие негативные для конкуренции последствия при их противоречии антимонопольному законодательству, могут быть исключены в судебном порядке по требованию заинтересованного лица или антимонопольного органа.

Подобная коллизия норм Закона о защите конкуренции и ГК РФ подлежит устранению путем детализации случаев допустимости договоров коммерческой концессии с выделением критериев, по которым положения подобных договоров могут быть признаны противоречащими антимонопольным требованиям по аналогии с лучшими мировыми практиками[324]324
  См., напр.: European Commission Notice «Guidelines on Vertical Restraints, 2010.


[Закрыть].

Это возможно лишь в том случае, когда договор коммерческой концессии не имеет или теряет статус вертикального соглашения, так как, будучи вертикальным, он автоматически подпадает под исключение ч. 1 ст. 12 Закона о защите конкуренции и всегда признается допустимым (непротиворечащим антимонопольному законодательству). Представляется, что наиболее очевидный случай, когда договор коммерческой концессии не будет вертикальным соглашением, это заключение такого договора между двумя конкурентами-производителями. Например, один производитель (производитель А) предоставляет другому производителю аналогичного товара (производитель Б) право использовать комплекс принадлежащих производителю А исключительных прав в отношении товара. Каждый из производителей А и Б самостоятельно производят товар и одновременно конкурируют на рынке такого товара. В этой ситуации договор коммерческой концессии между производителями А и Б не будет вертикальным, поскольку данные производители являются прямыми конкурентами и договоренности между ними должны оцениваться через призму ч. 1 и 4 ст. 11 Закона о защите конкуренции.

5. Необходимо отметить, что вертикальные соглашения признаются допустимыми согласно ч. 1 ст. 12 Закона о защите конкуренции только в том случае, если они соответствуют признакам договора коммерческой концессии и требованиям к нему, установленным в гл. 54 ГК РФ[325]325
  Данное требование прямо закреплено в Разъяснении Президиума ФАС России «вертикальные» соглашения, в том числе «дилерские» соглашения, утвержденном протоколом Президиума ФАС России от 17 февраля 2016 г. № 3.


[Закрыть]. Так, обязательным условием договора коммерческой концессии является передача в составе комплекса исключительных прав, права на товарный знак или знак обслуживания, что обусловливает необходимость государственной регистрации договора в федеральном органе исполнительной власти по интеллектуальной собственности[326]326
  Определение ВС РФ от 26 августа 2015 г. № 304-ЭС15-5828 по делу № А45-13334/2014.


[Закрыть]. Таким образом, для оценки вертикальных соглашений на соответствие требованиям договора коммерческой концессии важное значение имеет как содержание данных соглашений, так и их форма.

С точки зрения содержания в практике ФАС встречается позиция, согласно которой предоставление прав на использование товарных знаков в ограниченном объеме и для ограниченных целей свидетельствует об отсутствии отношений коммерческой концессии, так как ГК РФ при описании предмета договора коммерческой концессии не предусматривает таких ограничений[327]327
  Решение по делу в отношении ООО «Форд Соллерс Холдинг» от 25 декабря 2015 г. № 1-11-38/00-05-15: http://solutions.fas.gov.ru/ca/upravlenie-kontrolya-promyshlennosti/05-12496-16.


[Закрыть]. В судебной практике рассматриваемый вопрос содержания детально не анализировался. При этом встречаются отдельные решения, которые можно интерпретировать таким образом, что суды приходят к выводу о допустимости соглашений согласно Закону о защите конкуренции, если такие соглашения хоть и не являются в чистом виде договорами коммерческой концессии, но содержат в себе признаки коммерческой концессии[328]328
  Постановления ВС РФ от 17 ноября 2014 г. № 304-АД14-55 по делу № А45-4580/2013; ФАС ЗСО от 19 марта 2014 г. по делу № А45-4580/2013; 7 ААС от 28 октября 2013 г. по делу № А45-4580/2013.


[Закрыть]. Однако данные решения сформулированы крайне нечетко, из них не понятно, каким образом и в каком объеме суды применили положения комментируемой статьи, поэтому навряд ли можно в полной мере руководствоваться ими на практике.

Что касается формы, то предоставление по договору коммерческой концессии исключительных прав подлежит государственной регистрации (ч. 2 ст. 1028 ГК РФ). Отсутствие такой регистрации может быть основанием для неприменения критериев допустимости ч. 1 ст. 12 Закона о защите конкуренции. Так, ФАС России в рамках рассмотрения конкретных дел направляет запросы в Роспатент с целью проверки факта регистрации и при отсутствии подтверждения таких фактов со стороны Роспатента принимает решения о неприменении критериев допустимости ч. 1 ст. 12 Закона о защите конкуренции[329]329
  Постановления 9 ААС от 24 июля 2015 г. № 09АП-20102/2015 по делу № А40-198265/14; АС МО от 3 ноября 2015 г. № Ф05-15287/2015 по делу № А40-198265/14.


[Закрыть].

6. Согласно ч. 2 комментируемой статьи вертикальные соглашения между хозяйствующими субъектами признаются допустимыми (за исключением вертикальных соглашений между финансовыми организациями), доля каждого из которых на товарном рынке товара, являющегося предметом «вертикального» соглашения, не превышает 20 %.

Определение географических, продуктовых границ товарного рынка, расчет долей хозяйствующих субъектов на товарном рынке осуществляются в соответствии с Порядком анализа товарных рынков.

В частности, п. 10.4 Порядка анализа товарных рынков предусмотрены особенности проведения анализа в отношении «вертикальных» соглашений, содержащих признаки нарушения ч. 2 ст. 11 Закона о защите конкуренции.

Анализ рынка в таких случаях включает в себя:

– определение временного интервала исследования товарного рынка;

– определение продуктовых границ товарного рынка;

– определение географических границ товарного рынка;

– определение состава хозяйствующих субъектов – участников «вертикального» соглашения (в котором усматриваются признаки нарушения антимонопольного законодательства), действующих на товарном рынке в качестве продавцов и покупателей;

– расчет объема товарного рынка и долей хозяйствующих субъектов на рынке.

Необходимо учитывать, что товар может обращаться на одной и той же территории на разных товарных рынках. В частности, товар может обращаться на оптовых рынках, на которых продаются партии товара преимущественно для целей последующей перепродажи или профессионального использования, и на розничных рынках, на которых осуществляется продажа единичного количества товара преимущественно для личного использования (п. 3.3 Порядка анализа товарных рынков).

Таким образом, для определения допустимости вертикального соглашения в соответствии с ч. 2 ст. 12 Закона о защите конкуренции доли сторон такого соглашения следует определять в отношении товара, являющегося предметом вертикального соглашения, на каждом из рынков, на которых обращается такой товар, приобретаемый по вертикальному соглашению.

Аналогичный вывод содержится в разъяснении Президиума ФАС России, в котором в том числе отмечается необходимость определения доли сторон такого соглашения в отношении товара, являющегося предметом «вертикального» соглашения, на каждом из рынков, на которых осуществляется реализация, приобретение и перепродажа такого товара сторонами данного соглашения[330]330
  Разъяснение Президиума ФАС России «вертикальные» соглашения, в том числе «дилерские» соглашения, утвержденные протоколом Президиума ФАС России Президиума ФАС России от 17 февраля 2016 г. № 3.


[Закрыть].

Таким образом, доли сторон «вертикального соглашения» должны быть определены на четырех рынках, если, конечно, такие рынки являются обособленными, и стороны присутствуют на них: 1) рынок, на котором продавец покупает товар, являющийся предметом «вертикального» соглашения; 2) рынок, на котором продавец продает этот товар; 3) рынок, на котором покупатель приобретает данный товар; и 4) рынок, на котором покупатель перепродает этот товар.

Президиум ФАС России еще в 2012 г. сформировал подход к анализу соответствующего рынка (рынков) для целей определения допустимости вертикальных соглашений, который заключается в том, что необходимость определения доли продавца и (или) покупателя существует только на том товарном рынке, на котором осуществляется введение в оборот товара, являющегося предметом соглашения[331]331
  Решение Президиума ФАС России от 30 марта 2012 г. № 6-10/3.


[Закрыть].

Следовательно, если доля хотя бы одной из сторон «вертикального» соглашения на товарном рынке товара, составляющего его предмет и в отношении оборота которого сторонами установлены ограничения, превышает 20 %, то такое «вертикальное» соглашения не может быть признано допустимым по смыслу ч. 2 ст. 12 Закона о защите конкуренции.

Данный вывод также подтверждается правоприменительной практикой[332]332
  См., напр., постановление АС МО от 8 июля 2015 г. № Ф05-8183/2015 по делу № А40-181711/13; Президиума ВАС РФ от 29 ноября 2011 г. № 6577/11.


[Закрыть].

Также в Порядке отмечается, что если соглашение хозяйствующих субъектов, в котором усматриваются признаки нарушения антимонопольного законодательства, заключено в связи с продажей нескольких товаров на разных товарных рынках, то такие товарные рынки следует анализировать обособленно.

Так, например, вертикальное соглашение может быть заключено между производителем автомобилей и запасных частей/расходных материалов и его дистрибьютором и содержать ограничение по цене перепродажи нескольких товаров, входящих в предмет соглашения. Для целей допустимости такого соглашения, а именно условия о цене перепродажи, необходимо определить доли производителя и дистрибьютора на каждом из рынков, которые затронуты соглашением.

Суммируя вышеизложенное можно сказать, что Законом о защите конкуренции установлен обязательный критерий de minimis для вертикальных соглашений, который означает возможность применения антимонопольных требований к вертикальным соглашениям только в том случае, если доля продавца или покупателя на рынке (рынках) товара, в отношении которого заключено вертикальное соглашение, превышает 20 %.

Поэтому в каждом конкретном случае антимонопольный орган в рамках рассмотрения дела должен провести анализ рынка и в том числе установить, превышают ли доли участников соглашения указанный порог, и отразить это в аналитическом отчете[333]333
  Требование о проведении анализа рынка и определения долей на нем в рамках рассмотрения дел, касающихся вертикальных соглашений, также предусмотрено в п. 1.1 и п. 10.4 Порядка анализа товарных рынков.


[Закрыть].

7. Федеральным законом от 3 июля 2016 г. № 264-ФЗ установлен иммунитет для соглашений, ограничивающих конкуренцию, сторонами которых являются представители малого бизнеса, т. е. такие соглашения будут признаваться допустимыми по Закону о защите конкуренции. Иммунитет распространяется только на антиконкурентные соглашения, указанные в ч. 4 ст. 11 Закона о защите конкуренции. Таким образом, картели (ч. 1 ст. 11) и запрещенные антиконкурентные вертикальные соглашения (ч. 2 ст. 11) с участием представителей малого бизнеса остаются запрещенными, и действие указанного иммунитета на них распространяться не будет. Иммунитет предоставляется только при соблюдении двух условий: 1) суммарная (совокупная) выручка сторон рассматриваемого антиконкурентного соглашения за последний календарный год не превышает 400 млн руб.; и 2) каждая из сторон такого соглашения не входит в группу лиц, включающую иные юридические лица, а также деятельность сторон соглашения не сопряжена с повышенными антимонопольными рисками (например, они осуществляют естественно-монопольные виды деятельности)[334]334
  Более подробно этот критерий раскрыт в комментарии к ст. 5 Закона о защите конкуренции.


[Закрыть].

1. Действия (бездействие) хозяйствующих субъектов, предусмотренные частью 1 статьи 10 настоящего Федерального закона (за исключением действий (бездействия), указанных в пунктах 1 (за исключением случаев установления или поддержания цены товара, являющегося результатом инновационной деятельности), 2, 3, 5, 6, 7 и 10 части 1 статьи 10 настоящего Федерального закона), соглашения и согласованные действия, предусмотренные частями 2–4 статьи 11, статьей 11¹ настоящего Федерального закона, сделки, иные действия, предусмотренные статьями 27–29 настоящего Федерального закона, а также соглашения о совместной деятельности, заключенные между хозяйствующими субъектами – конкурентами, могут быть признаны допустимыми, если такими действиями (бездействием), соглашениями и согласованными действиями, сделками, иными действиями не создается возможность для отдельных лиц устранить конкуренцию на соответствующем товарном рынке, не налагаются на их участников или третьих лиц ограничения, не соответствующие достижению целей таких действий (бездействия), соглашений и согласованных действий, сделок, иных действий, а также если их результатом является или может являться:

1) совершенствование производства, реализации товаров или стимулирование технического, экономического прогресса либо повышение конкурентоспособности товаров российского производства на мировом товарном рынке;

2) получение покупателями преимуществ (выгод), соразмерных преимуществам (выгодам), полученным хозяйствующими субъектами в результате действий (бездействия), соглашений и согласованных действий, сделок.

11. Утратила силу. – Федеральный закон от 5 октября 2015 г. № 275-ФЗ. 2. Правительство Российской Федерации вправе определять случаи допустимости соглашений, соответствующих условиям, указанным в пунктах 1 и 2 части 1 настоящей статьи (общие исключения). Общие исключения в отношении соглашений и согласованных действий, указанных в частях 2–4 статьи 11 настоящего Федерального закона, определяются Правительством Российской Федерации по предложению федерального антимонопольного органа, вводятся на конкретный срок и предусматривают:

1) вид соглашения;

2) условия, которые не могут рассматриваться как допустимые в отношении таких соглашений;

3) обязательные условия для обеспечения конкуренции, которые должны содержаться в таких соглашениях;

4) утратил силу. – Федеральный закон от 6 декабря 2011 г. № 401-ФЗ. 3. Общими исключениями могут предусматриваться наряду с указанными в части 2 настоящей статьи условиями иные условия, которым должны соответствовать соглашения.

1. Комментируемая статья определяет условия, при соблюдении которых действия (бездействие), соглашения, согласованные действия, сделки могут быть признаны допустимыми с точки зрения антимонопольного законодательства.

2. Допустимыми в соответствии с ч. 1 ст. 13 Закона могут быть признаны:

1) установление или поддержание цены товара, являющегося результатом инновационной деятельности (п. 1 ч. 1 Закона, но только в отношении результатов инновационной деятельности);

2) экономически или технологически не обоснованное сокращение или прекращение производства товара (п. 4 ч. 1 Закона);

3) создание дискриминационных условий (п. 8 ч. 1 ст. 10 Закона); 4) создание препятствий доступу на товарный рынок или выходу из товарного рынка другим хозяйствующим субъектам (п. 9 ч. 1 ст. 10 Закона);

5) манипулирование ценами на оптовом и (или) розничных рынках электрической энергии (п. 11 ч. 1 ст. 10 Закона);

6) вертикальные соглашения (ч. 2 ст. 11 Закона);

7) соглашения участников оптового и розничных рынков электрической энергии (ч. 3 ст. 11 Закона);

8) иные ограничивающие конкуренцию соглашения (ч. 4 ст. 11 Закона);

9) согласованные действия (ст. 11¹ Закона);

10) сделки, иные действия, предусмотренные ст. 27–29 Закона;

11) соглашения о совместной деятельности, заключенные между хозяйствующими субъектами – конкурентами.

Поскольку перечень запретов, злоупотребления доминирующим положением, предусмотренный ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции, не является исчерпывающим, то могут быть признаны допустимыми также действия, которые прямо не поименованы в ст. 10 Закона о защите конкуренции, если в отношении них выполняются условия, предусмотренные ч. 1 ст. 13 Закона о защите конкуренции.

Безусловный запрет продолжает действовать в отношении наиболее опасных для конкуренции, общественного благосостояния и интересов потребителей действий и соглашений, предусмотренных п. 1 (за исключением случаев установления или поддержания цены товара, являющегося результатом инновационной деятельности), 2, 3, 5, 6, 7 и 10 ч. 1 ст. 10, ч. 1 ст. 11 Закона о защите конкуренции.

2. В соответствии с ч. 1 ст. 13 Закона о защите конкуренции для признания действий (соглашений, сделок) допустимыми необходимо наличие ряда условий. В частности, действия (соглашения, сделки):

1) не должны создавать возможности для отдельных лиц устранить конкуренцию на соответствующем товарном рынке;

2) не должны накладывать на их участников или третьих лиц ограничения, не соответствующие достижению целей таких действий (соглашений);

3) результатом действий (соглашений, сделок) является или может являться: а) совершенствование производства, реализации товаров или стимулирование технического, экономического прогресса либо повышение конкурентоспособности товаров российского производства на мировом товарном рынке или получение покупателями преимуществ (выгод), соразмерных преимуществам (выгодам), полученным хозяйствующими субъектами в результате действий (бездействия), соглашений и согласованных действий, сделок.

Хозяйствующие субъекты могут рассчитывать на признание их действий (соглашений) допустимыми при обязательном установлении указанных условий и достижении (возможности достижения) результатов в совокупности.

Такое толкование ч. 1 ст. 13 Закона о защите конкуренции дано в Разъяснении № 5 Президиума ФАС России «Оценка допустимости способов ведения бизнеса субъектами, занимающими доминирующее положение на рынке», утвержденными протоколом Президиума ФАС России от 24 февраля 2016 г.[335]335
  http://fas.gov.ru/documents/documentdetails.html?id=14268


[Закрыть]

В качестве иллюстрации того, что для применения ч. 1 ст. 13 Закона о защите конкуренции, необходимо наличие всех обязательных признаков допустимости, можно привести дело А28-7766/2014.

Решением комиссии Кировского УФАС от 18 апреля 2014 г. открытое акционерное общество междугородной и международной связи «Ростелеком» (далее – Общество) признано нарушившим п. 4 ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции.

В ходе рассмотрения дела УФАС установило, что Общество проводило плановые работы по модернизации сетей связи, предусматривающих замену аналогового оборудования на цифровое оборудование с использованием волоконно-оптического кабеля (технология GPON). Схема организации доступа к сети связи по этой технологии предусматривает подключение к абонентской линии оконечного (пользовательского) оборудования связи через абонентский оптический терминал и адаптер электропитания на 220 Вт. Для оказания абонентам услуг связи по технологии GPON оптический кабель прокладывается до жилого помещения, а внутри жилого помещения устанавливается дополнительное оборудование.

Общество, не получив согласия абонентов либо получив отказ на переключение по технологии GPON, демонтировало в д. 57 по ул. Чапаева все медные линии и прекратило предоставление абонентам доступ к сети местной телефонной связи и пользование телефонной связью с оказанием услуг телефонной связи по распределительной сети на основе медного кабеля.

Довод заявителя о том, что его действия являлись допустимыми в соответствии с ч. 1 ст. 13 Закона о защите конкуренции, был отклонен судом апелляционной инстанции, поскольку условия для признания их таковыми, обозначенные в указанной норме, отсутствуют. В частности, действия (бездействие) хозяйствующего субъекта могут быть признаны допустимыми, если ими не налагаются ограничения на третьих лиц. В рассматриваемой ситуации действиями оператора связи были ограничены права абонентов на получение услуг связи в соответствии с действующим договором на оказание этих услуг[336]336
  Постановление АС ВВО от 29 октября 2015 г. № Ф01-3817/2015 по делу № А28-7766/2014.


[Закрыть].

В качестве примера установления признаков допустимости можно привести следующее дело.

Так, ФАС России признала допустимым соглашение производителей труб, отказавшихся от самостоятельных действий по реализации производимой продукции (ч. 4 ст. 11)[337]337
  Решение ФАС России от 29 марта 2013 г. по делу № 111/197-11.


[Закрыть], в связи со следующим.

Благодаря заключению соглашения в рассматриваемом ФАС России периоде совокупный объем инвестиций в производственные мощности российских трубных заводов составил более 2 млрд долл. США. Рост объемов мощностей превысил спрос потребителей данной продукции, что привело к повышению уровня конкуренции на рынке труб большого диаметра и развитию рынка листового проката, инвестиции в который превысили 4 млрд долл. США. В результате в России была создана новая отрасль по производству труб большого диаметра полного цикла: от сырья до конечной продукции, появилось более 6000 рабочих мест, увеличены налоговые платежи заводов в бюджет страны.

ФАС посчитала, что достигнутое соглашение не создало возможности для отдельных лиц устранить конкуренцию (условие 1); поведение участников являлось экономически и технологически целесообразным (т. е. на них не наложены необоснованные ограничения – условие 2) и позволило производителям инвестировать средства в развитие и совершенствование производства, расширить ассортимент, повысить качество и конкурентоспособность продукции (результат). В решении непосредственно не сделан вывод относительно преимуществ, полученных потребителями именно в результате соглашения. Между тем отмечается, что цены продукции были ниже аналогов зарубежного производства, что косвенно указывает на учет ФАС России интересов потребителей.

В решении от 17 октября 2012 г. по делу № 1-10-222/11 в отношении ООО «Силовые агрегаты – Группа Газ» ФАС России пришла к выводу о том, что заключение и исполнение дилерских договоров, содержащих ограничения территории продажи продукции, не повлекли последствий в виде устранения конкуренции (т. е. условий, при которых соперничество хозяйствующих субъектов в рамках определенного товарного рынка исключается ввиду создания «эксклюзивного статуса» для одного лица) ввиду того обстоятельства, что указанные ограничения имели своей целью создание условий для надлежащего исполнения дистрибьюторами обязательств по гарантийному и сервисному обслуживанию продукции и, как следствие, наиболее оптимальное удовлетворение потребностей конечных потребителей. Комиссия также установила, что включение в договоры соответствующих ограничений привело к приобретению покупателями продукции соразмерных выгод.

Представляется, что применение положений комментируемой статьи возможно и по собственной инициативе ФАС России, однако на практике во всех изученных случаях[338]338
  Решения ФАС России от 17 декабря 2010 г. по делу № 1-11/27-10; от 28 сентября 2009 г. по делу № 1-11/113-08; от 17 октября 2012 г. по делу № 1-10/222-11; от 29 марта 2013 г. по делу № 1-11/197-11; от 24 февраля 2009 г. по делу № 1-11/43-08.


[Закрыть] признание допустимости по ст. 13 Закона инициируется и обосновывается ответчиками.

Так, Пленум ВАС РФ указал, что при квалификации по общему запрету на злоупотребление доминирующим положением (ч. 1 ст. 10) действий, прямо не поименованных в данной норме, суду и антимонопольному органу надлежит учитывать не только положения ст. 10 ГК РФ, не допускающие злоупотребление правом, но и в том числе ч. 1 ст. 13 Закона о защите конкуренции, и в частности, определять, были совершены данные действия в допустимых пределах осуществления гражданских прав либо ими налагаются на контрагентов неразумные ограничения или ставятся необоснованные условия реализации контрагентами своих прав[339]339
  Пункт 4 Постановления Пленума ВАС РФ № 30.


[Закрыть].

Вместе с тем, признавая законность решения ФАС России по делу о злоупотреблении доминирующим положением со стороны ОАО «РЖД» и ОАО «ПНК» в связи с установлением ими препятствий доступу на товарный рынок гранитного щебня фракции 25–60 мм, Президиум ВАС РФ указал, что обязанность доказывать допустимость своих действий ч. 2 ст. 10 Закона возложена на совершившего их субъекта[340]340
  Постановление Президиума ВАС РФ от 18 февраля 2014 г. № 3323/13.


[Закрыть].

Из данной правовой позиции Президиума ВАС РФ в целом следует, что хозяйствующему субъекту надлежит реализовать данное ему ч. 2 ст. 10 и ч. 6 ст. 11 Закона о защите конкуренции право представить доказательства допустимости совершенных им действий или заключенного соглашения, которые антимонопольному органу надлежит оценить исходя из критериев ч. 1 ст. 13 данного Закона.

Отдельный вопрос касается необходимости констатации нарушения для применения положений комментируемой статьи. Исходя из буквального толкования, представляется обязательным для цели применения ч. 1 ст. 13 установить, что действия или соглашения формально нарушают запреты ч. 1 ст. 10 или ч. 4 ст. 11, но являются допустимыми в силу наличия условий ст. 13. При этом Закон не требует обязательного признания факта нарушения со стороны ответчика.

Однако в Решении ФАС России от 9 июня 2014 г. по делу № 1-00-320/00-05-13 антимонопольным органом сделан обратный вывод. В данном деле ФАС России установила отсутствие нарушения и при этом посчитала, что если бы ограничение конкуренции было установлено, применению подлежала бы ч. 1 ст. 13 Закона.

Так, ФАС оценивала ограничительные условия в дилерских договорах в части реализации автомобилей и запасных частей марки «Мерседес-Бенц» отдельным категориям покупателей, прямо или косвенно связанным с государством (G-клиенты). При этом ФАС России констатировала, что изначальной целью введения ЗАО «Мерседес-Бенц РУС» ограничений являлось снижение коррупционных рисков, связанных с продажами автомобилей марки «Мерседес-Бенц» государственным структурам, путем исключения третьих лиц (посредников) из процесса продаж, а также улучшение качества обслуживания таких клиентов, рассматривающих возможность приобретения автомобилей марки «Мерседес-Бенц», путем увеличения прозрачности продаж. Комиссия установила, что преимуществом данных мер для G-клиентов являлось непосредственно создание более прозрачных условий закупок, результатом которых могла быть получена экономия бюджетных средств.

Указанные требования, по мнению ФАС, могли служить основанием для применения ст. 13 Закона, однако в данном случае ограничение конкуренции на рынке не могло наступить ввиду развитой конкуренции, вследствие чего дело было прекращено в связи с отсутствием нарушения.

3. Предыдущая редакция ст. 13 Закона о защите конкуренции включала ч. 1¹, которая определяла критерии допустимости применительно к соглашениям о совместной деятельности. Отличие от ч. 1 комментируемой статьи состояло в иных условиях допустимости и описании положительного результата. В частности, такие соглашения не должны были накладывать никаких ограничений на третьих лиц (ч. 1 ст. 11 допускает возможность соразмерных ограничений), а в числе положительных результатов могло быть также осуществление прямых инвестиций. При этом допустимыми могли быть признаны в том числе соглашения, приводящие к последствиям, характерным для картельных соглашений. Четвертый антимонопольный пакет исключил данное положение, распространив общие критерии допустимости, установленные ч. 1 ст. 13 Закона о защите конкуренции, на соглашения о совместной деятельности, заключенные между хозяйствующими субъектами – конкурентами.