Текст книги "Формирование цифровой экономики в России: вызовы, перспективы, риски"

В конце XX – начале XXI в. в образовательный процесс стало активно внедряться электронное обучение. Это связано с тем, что с распространением информационно-коммуникационных технологий новый импульс в развитии получило дистанционное обучение. На первом этапе развития электронное обучение характеризовалось активным использованием презентаций, тестовых программ, разработкой электронных учебников. Далее, на втором этапе, в основном в корпоративном обучении, благодаря финансовым возможностям этого сегмента создаются более совершенные и сложные электронные учебные материалы и средства организации и сопровождения учебного процесса. Следующим – третьим этапом – стало создание программных систем (Learning Management Systems – LMS), обеспечивающих комплексное решение задач электронного обучения: управления содержанием учебного процесса (контентом); доставки учебных материалов; тестирования; поддержки обучающей среды.

Во многих странах мира в начале XXI в. реформа образования на основе внедрения технологий электронного обучения была введена в ранг государственной политики. Например, в США была принята новая стратегия развития образования – переход от обучения в классных комнатах и библиотеках к обучению через Интернет с использованием электронных библиотек. Во Франции главной задачей национальной системы образования была заявлена такая цель, как внедрение информационно-коммуникационных технологий во все сферы образовательного процесса: от детского сада до обучения взрослых. В Финляндии, Ирландии, Великобритании, Южной Корее реализуются специальные национальные программы по электронному обучению, которые стали основным инструментом модернизации образования308308
  Можаева Г.В. Электронное обучение в вузе: современные тенденции развития // Гуманитарная информатика. 2013. Вып. 7. С. 126–138.


[Закрыть].

В России на первых этапах электронное обучение внедрялось стихийно, без определенной государственной траектории и поддержки, не были созданы институциональные условия для его развития и повсеместного распространения. Только лишь в содержательно-понятийном смысле в Федеральном законе от 28 февраля 2012 г. №11-ФЗ «О внесении изменений в закон Российской Федерации «Об образовании» в части применения электронного обучения и дистанционных образовательных технологий» было определено, что «под электронным обучением понимается организация образовательного процесса, с применением содержащейся в базах данных и используемой при реализации образовательных программ информации и обеспечивающих ее обработку информационных технологий, технических средств, а также информационно-телекоммуникационных сетей, обеспечивающих передачу по линии связи указанной информации, взаимодействие участников образовательного процесса»309309
  www.kremlin.ru/events/president/news/14625 (дата обращения 2019-09-20).


[Закрыть]. В качестве основного условия для применения электронного обучения вышеуказанный закон определяет создание и функционирование «электронно-образовательной среды, включающей в себя электронные информационные ресурсы, совокупность информационных технологий, телекоммуникационных технологий, соответствующих технологических средств и обеспечивающей освоение обучающимися образовательных программ в полном объеме независимо от их мест нахождения»310310
  Там же.


[Закрыть].

Принятие этого закона было первым и едва ли не единственным шагом в законодательном оформлении и легитимизации электронного обучения в России в указанный период. Далее не последовало принятия соответствующих подзаконных актов, за исключением незначительных документов рекомендательного характера311311
  Письмо Минобрнауки РФ от 21 апреля 2015 г. № ВК-1013/06 «О направлении методических рекомендаций по реализации дополнительных профессиональных программ с использованием дистанционных образовательных технологий, электронного обучения и в сетевой форме»; Приказ Минобрнауки РФ от 23 марта 2017 г. № 816 «Об утверждении Порядка применения организациями, осуществляющими образовательную деятельность, электронного обучения, дистанционных образовательных технологий при реализации образовательных программ».


[Закрыть], направленных на определение порядка организации электронного обучения, требования к электронной информационно-образовательной среде и др. Это привело к тому, что к 2015 г. деятельность ведущих в сфере электронного обучения российских вузов (Московский государственный университет экономики, статистики и информатики (МЭСИ), Московский государственный индустриальный университет (МГИУ), Современная гуманитарная академия (СГА)) по разным причинам была прекращена. В свою очередь это привело к торможению развития и распространения электронного обучения в России, что демонстрируют данные о состоянии мирового рынка данной формы обучения и места России в этом процессе. Как видно из приводимых ниже данных (табл. 5.5), доля Российской Федерации в 2015 г. не превышала 1%.

Таблица 5.5. Глобальный рынок электронного обучения в 2015 г.

Источник: Из выступления 1-го зам. председателя Комитета по образованию и науке ГД РФ О.Н. Смолина на «круглом столе» фракции КПРФ на тему «Цифровое образование и национальная безопасность», состоявшемся 15 мая 2019 г. (стенограмма круглого стола parlib.duma.gov.ru) (дата обращения 2019-08-22).

В настоящее время интерес к электронному обучению и онлайн-курсам со стороны населения неуклонно растет во всем мире. В связи с этим многие университеты начали разрабатывать и внедрять онлайн-курсы в различные формы традиционного очного и заочного обучения: довузовская подготовка, высшее образование, повышение квалификации и переподготовка.

Многие университеты (прежде всего, в наиболее развитых странах) предоставляют онлайн-курсы и разрабатывают для этого специальные проекты. Например, Открытый Британский университет (проект Open Learn), университеты Стэнфорд и Беркли, Калифорнийский университет, Массачусетский технологический институт и др. Одним из наиболее ярких примеров является созданный в 2011 г. проект Coursera, который первоначально объединил открытые ресурсы трех крупнейших университетов США и менее чем за год стал лучшим образовательным сайтом 2012 г. по версии журнала Time. Только за первые полгода работы на проект было зачислено около 1 млн слушателей, а к началу 2013 г. на портале было зарегистрировано уже около 2,3 млн пользователей из 196 стран312312
  Можаева Г.В. Указ. соч. С. 126–138.


[Закрыть]. Сейчас образовательная платформа Coursera сотрудничает с 33 университетами, среди которых: Калифорнийский технологический институт, Стэнфордский, Принстонский, Мичиганский, Колумбийский, Пенсильванский и многие другие. Есть восемь университетов за пределами США: швейцарские, британские, азиатские. В апреле 2013 г. данная платформа запустила совместный проект с российским партнером Digital October313313
  Можаева Г.В. Указ. соч.


[Закрыть], предполагающий создание субтитров на русском языке для курсов Coursera, организацию мероприятий в России с тем, чтобы сделать их как можно более удобными для русских студентов.

По состоянию на 2017 г. основными игроками на мировом рынке электронного обучения являются314314
  Из выступления 1-го зам. председателя Комитета по образованию и науке ГД РФ О.Н. Смолина на «круглом столе» фракции КПРФ на тему «Цифровое образование и национальная безопасность», состоявшемся 15 мая 2019 г. (стенограмма круглого стола parlib.duma.gov.ru. (дата обращения 2019-08-22)).


[Закрыть]:

• Coursera – проект, инициированный Стэнфордским университетом:

– 25 млн слушателей;

– более 1 млн слушателей из России (крупнейший и самый быстрорастущий не англоязычный регион для Coursera);

– более 2000 курсов;

– 149 университетов-партнеров;

• Udacity – компания, возникшая в результате расширения программы по информатике Стэнфордского университета:

– около 2 млн пользователей;

– около 50 курсов;

– 2 университета и 13 компаний-партнеров;

• EdX – проект Гарвардского университета и Массачусетского технологического института (MIT):

– 4,5 млн пользователей;

– 290 курсов;

– около 60 партнеров, среди которых университеты и коммерческие организации.

В России в 2015 г. несколькими университетами (МГУ имени М.В. Ломоносова, СПбГУ, НИТУ «МИСиС», НИУ ВШЭ, МФТИ, УрФУ и Университетом ИТМО) при поддержке Минобрнауки РФ был создан некоммерческий консорциум и запущена «Национальная платформа открытого образования». На данной платформе размещены онлайн-курсы по различным направлениям: математические и естественные науки, инженерное дело, технологии и технические науки, здравоохранение и медицинские науки и т. д. Обучение может пройти любой человек без ограничений: бесплатно и без формальных требований к базовому уровню образования. При успешной сдаче экзамена предоставляются сертификаты ведущих университетов страны, свидетельствующие об усвоении модулей программы бакалавриата. Для студентов, обучающихся в вузах, есть возможность перезачета результатов освоения онлайн-курсов вместо классического экзамена и зачета у себя в университете. По состоянию на 2017 г. на российской «Национальной платформе открытого образования» размещено 214 курсов; ею пользуется 365 тыс. чел.315315
  Там же.


[Закрыть]. Как показывают цифры, распространение электронного обучения и интерес к нему в России не столь высоки по сравнению с другими странами.

На сегодняшний день в России принята «Стратегия развития информационного общества в РФ на 2017–2030 годы»316316
  Указ Президента РФ от 9 мая 2017 г. № 203 «О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017–2030 годы». static.kremlin.ru/media/acts/files/0001201705100002.pdf (дата обращения 2019-06-15).


[Закрыть] (далее – Стратегия), которая, возможно, отчасти заполнит законодательный пробел и будет способствовать соответствующему институциональному закреплению и содержательному развитию электронного обучения. Заявлено, что новая Стратегия развития информационного общества принята в целях обеспечения условий для формирования в России общества знаний. Для создания информационного пространства знания Стратегия предусматривает целый ряд мер, в том числе: развитие различных образовательных технологий, дистанционного, электронного обучения317317
  Там же.


[Закрыть].

Подведем итог. Электронное обучение на сегодняшний день не получило широкого распространения в российских образовательных организациях (особенно государственных), в частности, в университетах. Доказательство тому может служить сравнение данных об использовании Интернета населением для дистанционного обучения в развитых странах Америки, Азии, Европы и в России. Если в США и Республике Корея – это 20% от численности населения в возрасте 15–74 лет, то в России – всего 4% (рис. 5.5).

Это связано, прежде всего, с тем, что процесс внедрения электронного обучения в образовательную деятельность университетов сталкивается с рядом проблем, среди которых выделяют, в частности, следующие318318
  Можаева Г.В. Указ. соч. С. 126–138.


[Закрыть]:

• для многих учебных курсов не разработаны электронные образовательные ресурсы;

• значительная часть вузовских преподавателей не готова к работе с применением электронных методов обучения;

• существует глубокое противоречие между психологической готовностью студентов и преподавателей к работе в области электронного обучения;

• на местах недостаточно специалистов (методистов, тьюторов, консультантов) в области электронного обучения, обеспечивающих квалифицированную поддержку преподавателям и студентам в процессе обучения;

• отсутствует необходимая нормативная база в области электронного обучения.

Рис. 5.5. Использование Интернета населением для дистанционного обучения по странам в 2017 г.319319
  Или ближайшие годы, по которым имеются данные.


[Закрыть] (в % от численности населения в возрасте 15–74 лет, использующего Интернет)

Источник: Цифровая экономика: 2019: краткий статистический сборник / Г.И. Абдрахманова, К.О. Вишневский, Л.М. Гохберг и др.; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». М.: НИУ ВШЭ, 2019.

На наш взгляд, все эти проблемы, естественно, существуют. Однако главные причины неразвитости систем электронного обучения заключаются в фундаментальных про-тиворечиях современной российской системы образования, порождаемых, с одной стороны, недофинансированием этой сферы при ее одновременной бюрократизации и коммерциализации320320
  См. подробнее об этих процессах в работах: Яковлева Н.Г. Коммерциализация российского высшего образования: историко-логические контрапункты // Экономическое возрождение России. 2017. №4. С. 49–59; Она же. Коммерциализация, бюрократизация, менеджеризация образования постсоветской России: политэкономический взгляд // Проблемы теории и практики управления. 2017. №3. С. 122–131.


[Закрыть], а с другой – основными проблемами развития социально-экономической системы России, в частности, низким уровнем доходов и социальных гарантий у большинства населения страны, особенно – в бедных регионах, где проживает большинство граждан РФ и где особенно важным было бы развитие электронного обучения.

Подчеркнем, что в вопросе распространения электронного обучения и в целом цифровизации образования России предстоит догонять наиболее развитые страны. В связи с этим отметим: для того, чтобы в нашей стране развернуть процесс полноценной, а не симулятивной, цифровизации образования и реального перехода к цифровой экономике, недостаточно внедрить по всей стране Интернет и обеспечить компьютерами всех граждан. Необходимо в первую очередь воссоздать систему образования и науки с развитой государственной поддержкой и сформировать систему общественного заказа на высококвалифицированные и высокообразованные кадры. Для этого, в свою очередь, важно развивать высокотехнологичное производство, науку, образование, культуру как приоритетные сферы социально-экономического развития страны.

Процесс информатизации и цифровизации образования не однозначен и несет как положительные, прогрессивные тенденции, так и отрицательные, регрессивные и даже опасные не только для экономики, но и для общества в целом риски.

Достаточно подробно риски цифровизации образования систематизированы в работе Н.Б. Стрекаловой (табл. 5.6).

Остановимся более подробно на некоторых особенно опасных тенденциях, которые, на наш взгляд, влечет за собой цифровизация образования.

Во-первых, само по себе наличие большого количества компьютеров в школе и свободный доступ учащихся к Интернету и иным современным технологиям вовсе не гарантируют повышение качества образования. Данный вывод сделан в докладе ОЭСР, который основан на результатах, показанных школьниками со всего мира в тестировании PISA 2012 г. (Международная программа по оценке образовательных достижений учащихся)321321
  OECD (2015), Students, Computers and Learning: Making the Connection, PISA, OECD Publishing.


[Закрыть]. Данное исследование показало, что оцифровка школ не делает их более эффективными. В заключении в докладе указано: «В среднем в странах ОЭСР самый высокий уровень использования информационных технологий связан со значительно более слабыми результатами в математике и в других науках». Те ученики, которые больше используют компьютеры в школе, показывают «намного более слабые результаты в понимании написанного».

Во-вторых, как утверждает О.Н. Четверикова, «активное использование детьми цифровых технологий (смартфонов, гаджетов, экранов, сети Интернет) и их глубокое погружение в виртуальное пространство ведет к серьезным опасным изменениям в развитии мозга, которым ученые уже дали определение – «цифровое слабоумие» или «цифровая деменция». Это диагноз, означающий нарушение когнитивных функций мозга и поражение отдельных его участков». «Также к негативным последствиям для развития мозга ребенка ведет чрезмерное использование социальных сетей, в результате чего падает его социальная активность»322322
  Четверикова О.Н. Цифровой тоталитаризм. Как это делается в России. М.: Книжный мир, 2019.


[Закрыть].

Таблица 5.6. Риски цифровизации и возможные изменения в системе образования

Источник: Стрекалова Н.Б. Риски внедрения цифровых технологий в образовании // Вестник Самарского университета. История, педагогика, филология. 2019. Т. 25. №2. С. 84–88.

В-третьих, общий тренд виртуализации социально-экономической жизни может интенсифицироваться в результате развития цифровизации образования. В этой связи отметим, что некоторые специалисты отмечают смещение акцентов в восприятии окружающего мира детей и подростков с научного, образовательного и культурного на развлекательно-справочный, что сформировало его новую модель – так называемое клиповое мышление, характерной особенностью которого является массовое поверхностное уяснение информации323323
  Пудалов А.Д. Клиповое мышление – современный подход к познанию // Современные технологии и научно-технический прогресс. 2011. Т.1. № 1. С. 36–40.


[Закрыть]. В результате этого дети и подростки не понимают смысла прочитанного, чужие мысли, а написать изложение или сочинение становится для них сверхзадачей.

Названные выше тенденции в той или иной мере подчеркиваются многими исследователями. Но существуют и более фундаментальные проблемы.

Так, переход к цифровой форме – в случае превращения ее в фетиш – оказывается фактором, который приводит к формализации образовательного процесса, вытеснению творческого содержания набором алгоритмизированных стандартных функций. Причина этого в том, что цифровизации «поддаются» только формализуемые аспекты образовательного процесса, его репродуктивная составляющая. Стремление сделать «оцифровку» универсальной и всеобщей неизбежно приводит к выдавливанию из образования творческого содержания.

Кроме того, необходимо отметить, что в условиях фетишизации цифры монетарное измерение образования, т.е. коммерческая оценка содержания результатов образовательной деятельности и даже субъектов образовательной деятельности – учителей и учеников, оказывается очень удобным для оцифровки, а оцифровка – подходящим способом оценки коммерциализированного образовательного процесса. Это «адекватно» сочетается и с бюрократизацией образования. Бюрократическая оцифровка формальных аспектов образовательного процесса создает иллюзию того, что при помощи цифры можно обрести универсальную характеристику всех параметров образования. Процессы коммерциализации и бюрократизации образования сходятся в цифровой форме, так как оба они очень удобны для цифровизации, а последняя таким образом позволяет интенсифицировать их.

Перейдем к возможным реальным практикам взаимосвязи образования и цифровизации.

Первоочередная задача образования заключается в подготовке соответствующих специалистов для высокотехнологичных отраслей и производств. В принятой в 2017 г. правительством РФ программе «Цифровая экономика Российской Федерации» одной из целей является: «создание необходимых и достаточных условий институционального и инфраструктурного характера, устранение имеющихся препятствий и ограничений для создания и (или) развития высокотехнологических бизнесов и недопущение появления новых препятствий и ограничений как в традиционных отраслях экономики, так и в новых отраслях и высокотехнологичных рынках»324324
  static.government.ru/media/files/9gFM4FHj4PsB79I5v7yLVuPgu4bvR7M0.pdf (дата обращения 2019-06-15).


[Закрыть]. Реализация направления «Кадры и образование» данной программы связана с созданием ключевых условий для подготовки кадров цифровой экономики и совершенствованием системы образования. Каковы же эти ключевые условия?

1. Для того, чтобы образование (особенно среднее профессиональное и высшее) было нацелено на решение социальных и экономических задач и не способствовало бы пополнению армии безработных, расходуя без должной отдачи материальные, людские и финансовые ресурсы, в том числе бюджетные средства, необходимо, во-первых, создавать государственные и государственно-частные высокотехнологичные производства на основе цифровых технологий, а, во-вторых, разработать и проводить планомерную и последовательную государственную политику в сфере подготовки и переподготовки профессиональных и научных кадров для этих производств. Но пока «в ситуации отсутствия внятной государственной политики в сфере подготовки и переподготовки кадров для наукоемких производств мы сталкиваемся с разнообразием учебных практик, в большинстве случаев неформальных»325325
  Дежина И.Г., Ключарев Г.А. Российское образование для инновационной экономики: «болевые точки» // Социологические исследования. 2018. № 9. С. 40–48.


[Закрыть].

2. Выше было показано, что цифровые технологии могут и должны использоваться в образовании, но нельзя делать их основой образовательного процесса. Меру такого использования должны определять непосредственно педагоги и педагогические коллективы. Процесс цифровизации в данном случае не должен использоваться однобоко. Современного школьника и студента должны волновать не только прикладные и утилитарные, но и фундаментально-ценностные вопросы бытия, что важно не только для прогресса социума, но и для развития экономики XXI в. Молодое поколение должно интересоваться не только такими вопросами, как возможность заработать на блокчейне, нарисовать трехмерное пространство, заставить ходить робота, но и такими, как полет на Марс, победа над раком, причины нищеты, угроза фашизма и т.п. «Цифровизация образования не должна способствовать «трансформации» человека-созидателя в квалифицированного рыночного потребителя, умело применяющего информационные технологии»326326
  Букреев В.В. Является ли цифровизация панацеей для российской экономики // Вопросы политической экономии. 2018. №4. С. 48–56.


[Закрыть].

3. Образование, в свою очередь, может и должно сглаживать негативное влияние «ловушек» цифровизации. «Развитие цифровой экономики (несмотря на расширение технических возможностей цифровой вовлеченности населения) способно обострить социальные противоречия, что находит свое выражение в следующих формах: высвобождение из экономической деятельности широкой массы работников, снижение степени социальной защищенности вследствие расширения автономности участников сетевой экономики, усиление цифрового, а вслед за ним – и социального неравенства, превращение социально-экономических субъектов в «цифровых винтиков» системы»327327
  Кульков В.М. Цифровая экономика: надежды и иллюзии // Философия хозяйства. 2017. №5. С. 145–156.


[Закрыть]. Важно, чтобы цифровизация не усугубляла неравенство, она должна открывать равные возможности доступа к образованию. Между тем сегодня цифры говорят о другом: 40% совокупных российских государственных расходов на информационные технологии приходится на Москву, а 60% – на десять развитых регионов России328328
  Digital McKinsey, 2017.


[Закрыть]. Для устранения возможных негативных социально-экономических последствий цифровизации необходимо следовать принципу: «Образование для всех и через всю жизнь». Он заложен в концепцию законопроекта «О народном образовании», который является альтернативой действующему закону об образовании329329
  Официальный сайт О.Н. Смолина, первого зам. председателя Комитета по образованию и науке ГД ФС РФ: www.smolin.ru/read/documents.


[Закрыть].

В заключении хотелось бы сделать вывод, что цифровизация – это процесс, который двойственно, противоречиво влияет на процесс образования. С одной стороны, она может привести к названным выше негативным последствиям, интенсифицировать старые и генерировать новые риски. С другой стороны, цифровизация образования может, напротив, повысить результативность деятельности и педагога, и ученика, и образовательной организации, и всей системы образования в целом. Подчеркнем, что позитивный эффект может быть получен только в том случае, когда цифровизация рутинно-репродуктивных функций образовательного процесса подчиняется содержанию образовательного процесса как творческой деятельности. Путь к этому – использование цифровой формы под контролем субъектов образовательного процесса и в рамках функционирования образования как преимущественно не коммерческой сферы, а сферы создания общественных благ.