Текст книги "Формирование цифровой экономики в России: вызовы, перспективы, риски"

Внедрение новых и становящихся массовыми цифровых технологий влечет за собой изменение карт профессий (специальностей), состава и содержания профессиональных знаний и навыков. Грядущие изменения очень наглядно представлены в подготовленном Московской школой управления «Сколково» и Ассоциацией стратегических инициатив докладе «Атлас новых профессий»360360
  Атлас новых профессий. Московская школа управления «Сколково», Ассоциация стратегических инициатив.


[Закрыть]. По мнению авторов этого атласа, вероятными точками прорыва в сфере ИКТ в ближайшее десятилетие будут: увеличение объема передаваемых данных и моделей для их обработки; распространение программного обеспечения, на которое может влиять обычный пользователь; развитие человеко-машинных интерфейсов (приборы биологической обратной связи, нейроинтерфейсы); технологии искусственного интеллекта; семантические системы, работающие со смыслами естественных языков; новые квантовые и оптические компьютеры, позволяющие существенно ускорить обработку больших массивов данных; развитие нейроинтерфейсов. При этом в число востребованных на рынке труда профессий войдут: архитектор информационных сетей; дизайнер интерфейсов; разработчик моделей big data (специалист, который проектирует системы сбора и обработки больших массивов данных, получаемых через Интернет); IT-аудитор; киберследователь (специалист по проведению расследований киберпреступлений); консультант по вопросам информационной безопасности пользователей; куратор информационной безопасности (специалист в области информационной безопасности технологических процессов на автоматизированных производствах); кибертехник умных сред; проектировщик нейроинтерфейсов.

Конечно, пока нельзя определенно говорить, когда конкретно и в каких объемах проявится потребность в новых специальностях и профессиях. Показательно, например, что разработчики Федерального проекта «Кадры для цифровой экономики», полагают, что «…65% тех, кто сегодня учится в начальной школе, будут заниматься работой, которая сегодня еще не придумана»361361
  Паспорт Федерального проекта «Кадры для цифровой экономики» (утвержден Президиумом Правительственной комиссии по цифровому развитию, использованию информационных технологий для улучшения качества жизни и условий ведения предпринимательской деятельности 28 мая 2019 г. ).


[Закрыть]. Но готовность человека реагировать на быстрые технологические изменения, понимание необходимости постоянно овладевать новыми знаниями и корректировать профиль своих профессиональных компетенций – это императивы современного трудового рынка.

Правительству России удалось в короткие сроки разработать и принять пакет программных и нормативных правовых документов развития цифровой экономики, включающих как самостоятельное направление вопросы кадрового обеспечения и развития системы образования. Ключевые направления утвержденного Федерального проекта «Кадры для цифровой экономики», являющегося частью национальной программы «Цифровая экономика Российской Федерации», предполагают формирование как системы мотивации граждан по освоению необходимых компетенций и участию в развитии цифровой экономики, так и системы образования, которая обеспечит всестороннее развитие человека в новой цифровой среде и ускоренное обучение, направленное на удовлетворение потребности в кадрах. Предусмотрены разработка базовой модели и перечня ключевых компетенций цифровой экономики, персонального профиля компетенций и траектории развития человека, увеличение числа обучающихся по IТ-направлениям, обеспечение запросов компаний цифровой экономики на кадры, обладающие необходимыми компетенциями. В основном сформирована и система управления реализацией мероприятий федерального проекта.

В то же время, судя по содержанию принятых документов, предусматриваемых ими механизмов реализации планируемых мероприятий, говорить о том, что уже удалось сформировать целостную и эффективную систему поддержки кадрового обеспечения развития цифровой экономики преждевременно. Целый ряд положений принятых документов нуждается в корректировке и уточнениях.

Прежде всего отметим, что намеченные к реализации планы мероприятий по сути являются проектом цифровизации за счет использования ресурсов государства – как организационных, так и финансовых. Такой подход может оказаться эффективным только в том случае, если он тесно увязан с общими задачами развития и структурной модернизации экономики. Необходимо его не формальное (на уровне упоминаний), а содержательное сопряжение с другими проектами стратегического развития и всем комплексом мер экономической политики. В первую очередь это касается поддержки развития науки и образования в целом. Но такого сопряжения в принятых документах нет. Нет в них и необходимой комплексности в постановке задач формирования среды развития цифровой экономики, «аналоговых дополнений» к ней.

Включенные в проект цели, задачи и мероприятия разнородны, и не все из них имеют строгое соподчинение. В ряде случаев планируемые мероприятия если не прямо, то по своей основной направленности друг друга дублируют. При этом отдельные мероприятия могут быть успешно реализованы только в том случае, если получат значительную научно обоснованную и апробированную нормативную и методическую поддержку. Например, это касается формирования персональных траекторий развития. Потребуется разработать и реализовать принципиально новый подход к определению компетенций. Иначе эти компетенции останутся формальной характеристикой образовательного процесса, почти не имеющей отношения к его содержанию. И дело сведется к простой «оцифровке» трудовых книжек и фиксации пройденных этапов получения образования – задаче, конечно, очень важной, но касающейся только формирования цифровой инфраструктуры трудовых отношений.

Значительно больше внимания, на наш взгляд, должно было быть уделено вопросам развития системы высшего образования, в первую очередь, технического. Конечно, нельзя не видеть, что уже сейчас многие российские образовательные организации активно вовлечены в процесс формирования и реализации программ, связанных с подготовкой кадров, востребованных цифровой экономикой. В 2018 г. десять российских вузов вошли в международный рейтинг QS Computer Science & Information Systems. В 2015 г. их было только три. Причем МГУ им. Ломоносова постоянно входит в топ-100 мировых вузов по этому направлению, занимая сейчас 49 место362362
  Computer Science & Information Systems. www.topuniversities.com/university-rankings/university-subject-rankings/2018/computer-science-information-systems.


[Закрыть]. Растут объемы приема и выпуска бакалавров, специалистов и магистров по направлениям ИКТ. В 2016 г. численность выпускников этих направлений подготовки составила 45,1 тыс. (3,9% общего выпуска), в 2017 г. уже 55 тыс. (5,7%)363363
  Индикаторы цифровой экономики: 2018: статистический сборник. М.: НИУ ВШЭ, 2018; Индикаторы цифровой экономики: 2019: статистический сборник. М.: НИУ ВШЭ, 2019.


[Закрыть]. В дальнейшем численность принятых на обучение по программам высшего образования сферы ИКТ планируется увеличивать, доведя ее к 2024/2025 учебному году до 120 тыс. чел. Но при этом ряд как содержательных, так и организационных проблем развития высшего образования сохраняются, а принятые программные документы не предусматривают конкретных механизмов их решения.

В современных условиях профессиональная деятельность по многим инженерным специальностям предполагает наличие фундаментальных и собственно инженерных знаний, а также таковых в области IT-технологий. Поэтому, подстраивая систему высшего профессионального образования под требования цифровой экономики, очень важно особое внимание уделять вопросам междисциплинарного обучения. Известно, что полноценное использование современных программных систем компьютерного инжиниринга, позволяющих быстро решать задачи очень высокой сложности, не под силу «чистому» программисту. В отличие от инженера он не владеет фундаментальными знаниями, например, в области математической физики или сопротивления материалов, которые позволяют вникнуть в суть описываемых тем или иным алгоритмом физико-механических процессов364364
  «Без сопромата очень опасен». Интервью А. Боровкова для журнала «Стимул». fea.ru/news/6703.


[Закрыть]. Не менее значима и переориентация на опережающее обучение, что уже сегодня является необходимым условием конкурентоспособности. Нужно учитывать, что те направления подготовки и специальности, которые во многих российских вузах только пытаются включить в образовательный процесс, в ведущих университетах, прежде всего стран Запада, в него уже интегрированы. Там давно реализуются образовательные программы, содержание которых сопряжено с развитием принципиально новых направлений развития цифровых технологий (наука о данных, искусственный интеллект, когнитивные технологии). По оценкам специалистов в области IT-технологий, даже в ведущих российских вузах и бизнес-школах такие программы пока отсутствуют365365
  Белов С., Катькало В. Дефицит искусственного интеллекта. www.vedomosti.ru/opinion/articles/2017/03/21/681987-defitsit-iskusstvennogo-intellekta.


[Закрыть].

Развитие системы высшего образования с ориентацией на удовлетворение потребностей цифровой экономики потребует быстрого и комплексного решения ряда внутренних кадровых и организационных проблем вузов. В первую очередь нужно обратить внимание на качество профессорско-преподавательского состава высшей технической школы. Основную массу студентов сейчас готовят преподаватели, которые не имеют достаточного опыта работы по актуальным заказам промышленных предприятий и выполнения НИОКР. Они могут передавать лишь знания о традиционных подходах и технологиях. Также, исходя из сложившейся и нормативно-закрепленной практики организации учебного процесса в российских вузах, переход в перспективе к обучению по новым направлениям подготовки и даже выделение в рамках существующих направлений новых профилей и специализаций потребует, как минимум, трех–пяти лет. Ведь нужно будет актуализировать (или разработать новые) и утвердить государственные образовательные стандарты в части требований к формированию компетенций цифровой экономики. Полное завершение этой работы предусмотрено федеральным проектом только к концу 2024 г. В качестве временного, но пока единственно возможного, решения можно рассматривать корректировку образовательных программ по действующим направлениям подготовки и специальностям и рабочих учебных планов, оперативное включение в них новых актуальных учебных дисциплин и, что очень важно, актуализацию программ производственных практик. Ориентироваться при этом нужно на то, чтобы в короткие сроки усилить направленность подготовки специалиста в области IT-технологий на получение не только определенных знаний, но и особых компетенций, сфокусированных на возможности применения их в реальном деле.

6.2. Адаптированность населения России к требованиям цифровой экономики

Сегодня цифровые технологии постепенно распространяются в самых разных сферах общественной жизни и в той или иной степени проникают практически во все сегменты российского рынка труда, претендующие на обеспечение достойной занятости. Они не только радикально трансформируют процессы передачи, поиска и обработки информации, но и изменяют как систему взаимоотношений в сфере труда, так и требования к профессионально-квалификационным характеристикам работников, набору компетенций, дающему возможность претендовать на привлекательные с точки зрения содержания, оплаты и условий труда рабочие места. От работника требуется освоение и непрерывная модернизация широкого спектра навыков «нового поколения», в основе которых лежит компьютерная грамотность366366
  Куприяновский В.П., Сухомлин В.А. Добрынин А.П. и др. Навыки в цифровой экономике и вызовы системы образования // Международный журнал открытых информационных технологий (International Journal of Open Information Technologies). 2017. Т. 5. №1. C. 19–25.


[Закрыть]. С одной стороны, это актуализирует угрозу так называемой функциональной неграмотности – неспособности ряда категорий населения, обладающих квалификацией «доцифрового» поколения, безболезненно вписаться в изменяющуюся социально-экономическую среду. С другой – открывает более широкие возможности развития гибких, в том числе дистанционных, форм занятости367367
  Стребков Д. О., Шевчук А. В., Спирина М. О. Самостоятельная занятость на рынке удаленной работы: распространение инновационной трудовой практики // Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 2016. № 6. С. 89–106.


[Закрыть], которые позволяют вовлечь в орбиту рынка труда категории потенциальной рабочей силы, неспособные к занятости на стандартных условиях. Использование этих возможностей позволило бы не только более успешно адаптировать проблемные категории работников к рынку труда, но и до некоторой степени смягчить неумолимо надвигающуюся проблему количественного дефицита трудовых ресурсов, связанного с малочисленностью поколений, вступающих в трудоспособный возраст в течение по крайней мере ближайших пятнадцати–двадцати лет.

Проблема функциональной неграмотности впервые отчетливо обозначилась на исходе прошлого века, когда проявилась неспособность части населения развитых стран справляться с усложнившимися реалиями повседневной жизни, такими как сопоставление цен и полезных свойств товаров, понимание смысла инструкций к бытовой технике и лекарствам, заполнение различных квитанций. Согласно определению ЮНЕСКО, функционально неграмотными являются лица, неспособные использовать имеющиеся у них навыки чтения, письма и счета в тех видах деятельности, где это необходимо для поддержания нормального существования и развития – своего собственного, ближнего круга и сообщества, к которому данное лицо принадлежит368368
  UNESCO. Records of the General Conference. 20th Session. Vol. 1. Paris: UNESCO, 1978. P. 183.


[Закрыть].

В докомпьютерную эпоху функциональная неграмотность была уделом лиц с невысоким уровнем образования, которые, не являясь неграмотными в строгом смысле этого слова, имели серьезные дефекты в уровне и структуре освоенных ими традиционных базовых навыков369369
  Kirsch I., Guthrie J.T. The Concept and Measurement of Functional Literacy // Reading Research Quarterly. 1977–1978. Vol. 13. No. 4. Рp. 485–507; Verhoeven L. Functional Literacy. In: Edwards V., Corson D. (eds). Encyclopedia of Language and Education. Dordrecht: Springer, 1997. Vol. 2; Levine K. Functional literacy. Fond illusions and false economies // Harvard educational review. 1982. Vol. 52. No. 3. Pр. 249–266.


[Закрыть]. Первыми этой проблемой заинтересовались психологи, связывающие трудности в практическом применении полученных в образовательных учреждениях знаний и навыков с индивидуальными особенностями людей370370
  Vágvölgyi R., Coldea A., Dresler T., Schrader J., Nuerk H.C. A Review about Functional Illiteracy: Definition, Cognitive, Linguistic, and Numerical Aspects // Front Psychol. 2016. Vol. 7. P. 1617.


[Закрыть].

Сегодня становление цифровой экономики заставляет переосмыслить и расширить понятие функциональной неграмотности. В новом тысячелетии исследователи все чаще вводят в оборот такие понятия, как «компьютерная грамотность», «функциональная интернет-грамотность», «информационно-коммуникационная грамотность» («ИКТ-грамотность»)371371
  McCade J.M. Technology education and computer literacy // Technology Teacher. 2001. No. 61. Pp. 9–13; Talja S. The social and discursive construction of computing skills // Journal of the American Society for Information Science and Technology. 2005. No. 56. Pр. 13–22; Johnson G.M. Functional Internet literacy: Required cognitive skills with implications for instruction. E-Learning. 2007. No. 4. Pp. 433–441; Lynch C. Information literacy and information technology literacy: New components in the curriculum for a digital culture. Committee on Information Technology Literacy. 1998.


[Закрыть]. Авторы доклада «Цифровая трансформация как контекст ИКТ-грамотности» указывают, что в современных условиях «в понятие грамотности должны быть включены базирующиеся на технологиях навыки и способности, помогающие гражданам нормально функционировать во все более технологичном окружении»372372
  Digital transformation. A framework for ICT literacy. A Report of the International ICT Literacy Panel. 2007.


[Закрыть]. Можно предположить, что высокий уровень формального образования хотя и способствует адаптации, но сам по себе не гарантирует, что она будет легкой.

В сложившейся ситуации весьма актуальны проблемы оценки способности и готовности населения страны использовать возможности, создаваемые цифровыми технологиями в повседневной жизни и в сфере труда, анализа факторов, способствующих или препятствующих адаптации к изменяющемуся контексту жизнедеятельности, выявления уязвимых категорий, попадающих в зону повышенного риска социальной изоляции с наступлением цифровой экономики. Специального внимания заслуживает вопрос о готовности категорий населения со сниженным потенциалом участия в оплачиваемой занятости, таких как лица с ограниченными возможностями здоровья, обремененные обязанностями по уходу за нетрудоспособными членами семьи, к использованию цифровых технологий для удаленной работы и о барьерах, препятствующих их выходу на дистанционный рынок труда. С учетом демографического тренда сокращения населения трудоспособного возраста стимулирование перехода представителей этих категорий из состояния потенциальной рабочей силы к трудовой деятельности, приносящей доход, важно не только с социальной, но и с экономической точки зрения.

Информационной базой исследования стали данные обследований Росстата: Комплексного наблюдения условий жизни населения (КОУЖ) и Федерального статистического наблюдения по вопросам использования населением информационных технологий. В качестве базовых индикаторов готовности к использованию цифровых технологий в быту и на рабочих местах используются данные об уровне и спектре навыков компьютерной грамотности и использовании сети Интернет различными категориями населения.

Данные КОУЖ фиксируют динамичный рост доли населения, обладающего, по крайней мере, базовыми навыками и возможностями, позволяющими вписаться в контекст цифровой экономики. Как видно из табл. 6.4, между первым и третьим раундами обследования (с 2011 по 2016 гг.) уровень компьютерной грамотности и использования Интернета вырос на 13 и 20 п. п. соответственно. В 2016 г. среди населения в возрасте от 16 до 72 лет как доступ в Интернет, так и навыки работы на компьютере имели около 70%. С 2011 по 2016 гг. доля городских жителей, обладающих доступом в Интернет, выросла с 51,6 до 75,6%, а доля жителей села – с 27,7 до 56,7%, т.е. наблюдалось сокращение поселенческого разрыва с 23,9 до 18,9 п. п. Несмотря на то, что сельские жители продемонстрировали более интенсивный рост вовлеченности в цифровую экономику по сравнению с жителями городов, отрыв села от городских территорий остается весьма и весьма значительным. Отставание сельского населения от жителей городов по уровню владения компьютером особенно заметно в средних и пожилых возрастах.

Таблица 6.4. Доля населения старше 15 лет, имеющего навыки работы с компьютером и доступ в Интернет (%)

Составлено по: данные КОУЖ.

Межстрановые сопоставления базовых индикаторов адаптации населения к использованию цифровых технологий показывают, что позиции России пока еще далеки от передовых. Согласно данным Евростата, по уровню компьютерной грамотности мы отстаем от подавляющего большинства европейских стран. Среди них нам уступают лишь Румыния, Болгария, Турция и Италия. Отметим, что все эти страны характеризуются высокой долей сельского населения, которое практически везде отстает по степени вовлеченности в использование цифровых технологий.

Сопоставимая информация в отношении доли населения, использующего Интернет, доступна по более широкому кругу стран. По этому показателю Россия довольно сильно отстает от большинства европейских стран, а также от Японии, Канады и Южной Кореи, слегка уступает США, Турции и Португалии, но опережает такие страны, как Болгария и Китай. От среднеевропейского уровня охвата Интернетом (85% населения 28 стран Евросоюза) Россия отстает на 14 п. п. Однако за период между первым и третьим раундом КОУЖ разрыв сократился: в 2011 г. он составлял 22 п. п. Сопоставимые с Россией или даже более высокие темпы роста вовлеченности населения в сеть Интернет продемонстрировали такие страны, как Турция, Македония, Румыния и Болгария.

Превышение темпов роста доступности Интернета над темпами роста компьютерной грамотности заставляет предположить, что именно базовые навыки владения компьютером, а не доступ к интернет-ресурсам являются сегодня наиболее серьезным ограничителем вовлечения населения страны в сферу цифровых технологий. Структура причин отсутствия Интернета в домохозяйствах, доступная из данных Федерального статистического наблюдения по вопросам использования населением информационных технологий, подтверждает это предположение. Как видно из табл. 6.5, на высокие затраты по подключению к сети Интернет или технические трудности подключения ссылаются 6,4% всех обследованных домохозяйств и одно из 5 домохозяйств, где Интернет отсутствует. Лидирующее место занимает ответ «нет необходимости», который дал каждый второй респондент, не имеющий доступа ко Всемирной паутине, что может свидетельствовать о несформированной потребности в использовании цифровых технологий в силу низкого уровня компьютерной грамотности. Открыто признает отсутствие необходимых навыков для использования сети каждый пятый респондент, не приобщенный к Интернету.

Следует отметить, что хотя рейтинг значимости причин, по которым доступ в сеть отсутствует, в городе и в селе одинаков, распределение респондентов по причинам все же несколько разное. Для сельских жителей острее, чем для жителей городов, стоят проблемы дороговизны и технической недоступности Интернета. В городах выше доля озабоченных проблемами безопасности и конфиденциальности при использовании сети. Кроме того, следует отметить, что доля лиц, признающихся в отсутствии необходимых для использования Интернета навыков, среди сельского населения почти вдвое выше, чем в городах.

Таблица 6.5. Причины отсутствия доступа в Интернет у городского и сельского населения (%)

Рассчитано по: данные Федерального статистического наблюдения по вопросам использования населением информационных технологий 2017 г.

Данные Федерального статистического наблюдения по вопросам использования населением информационных технологий позволяют оценить не только распространенность базовых навыков, но и глубину компьютерной грамотности населения. Как видно из рис. 6.3, лишь чуть более 40% населения умеют работать с текстовым редактором. Следующим по распространенности навыком является передача файлов между компьютером и периферийными устройствами, такими как цифровая камера, плеер, мобильный телефон. Работать с электронными таблицами или редактировать фото, видео– или аудиофайлы способна лишь пятая часть взрослого населения, а навыками подключения к компьютеру новых устройств и составления презентаций владеет едва ли каждый десятый. Таким образом, подавляющее большинство пользователей освоили лишь простейшие навыки работы с компьютером.

Рис. 6.3. Доля населения, имеющего различные навыки работы на компьютере, в 2017 г. (%)

К сожалению, собираемые на сегодняшний день данные не позволяют провести межстрановое сопоставление распространенности среди населения различных навыков, характеризующих глубину компьютерной грамотности. Однако, оно, хотя и фрагментарное, возможно по другому важнейшему с точки зрения интеграции в рынок труда параметру – целям использования Интернета.

Как видно из табл. 6.6, структура целей выхода в Интернет в России и в странах ЕС имеет существенные отличия. Россияне значительно охотнее проводят время в социальных сетях, в то время как жители европейских стран проявляют более высокую гражданскую активность и значительно чаще используют Интернет в производительных целях и в целях накопления и сохранения человеческого капитала. Европейцы более чем в 3 раза чаще используют Интернет для получения информации, связанной с поиском возможностей в сфере образования и здравоохранения, более чем вдвое чаще – для проведения финансовых операций, дистанционного обучения и поиска вакансий на рынке труда. В России же доля использующих компьютер для поиска и выполнения оплачиваемой работы на протяжении рассматриваемого периода оставалась стабильно низкой.

Таблица 6.6. Цели использования сети Интернет в России и в ЕС в 2016 г.

*2015 г.

Составлено по: данные Росстата и Евростата.

В последние годы в России динамично развиваются новейшие технологии взаимодействия населения с государством, основанные на использовании Интернета. Однако, данные Комплексного обследования показывают, что это только начало пути. В 2011 г. для получения информации, оформления документов на сайтах органов государственной власти, госучреждений и ведомств Интернетом воспользовались только 13,3% респондентов, имеющих к нему доступ, в 2016 г. – 18,1%.

Сопоставление адаптированности к развитию цифровой экономики городских и сельских жителей позволяет выявить проблему неравномерности распределения навыков, необходимых для комфортного существования в условиях цифровой экономики. Жители села оказываются в существенно менее выигрышном положении по сравнению с жителями городов. Однако доминантным фактором, влияющим на возможности адаптации, выступает возраст.

Высокие темпы развития цифровых технологий, их активное внедрение в учебные программы и в повседневную жизнь дают конкурентное преимущество молодежи, находящейся в стадии активного накопления человеческого капитала и способной гибко реагировать на изменение окружающего мира.

Как видно из рис. 6.4, уровень компьютерной грамотности имеет обратную зависимость от возраста: молодежь обладает более высокими навыками работы с компьютером по сравнению с населением средних и, тем более, старших возрастов. В 2016 г. в возрастной группе 16–19 лет эти навыки отсутствовали менее чем у 2%, среди лиц 55–59 лет ими не владеет уже более 40% опрошенных, а в возрасте 60–64 года – более половины. По данным КОУЖ, средний возраст респондентов, имеющих навыки работы с компьютером, в 2016 г. составил 39,9 лет, а для не имеющих таких навыков – 64,5 года.

Рис. 6.4. Доля населения, не имеющего навыков работы с компьютером или возможности выхода в Интернет, по возрасту (2016, %)

Рассчитано по: данные КОУЖ.

Возможность выхода в Интернет также четко зависит от возраста респондента. Среди молодых людей в возрасте 16–19 лет Интернетом не пользуются менее 5%, среди 30–39-летних такая проблема существует уже для каждого десятого, а среди респондентов старше 60 лет – для большинства.

Данные Федерального статистического наблюдения по вопросам использования населением информационных технологий показывают, что с возрастом неуклонно сужается и спектр навыков компьютерной грамотности. Представители младших возрастных когорт гораздо чаще владеют практически всеми навыками – от базовых до самых сложных, таких как изменение конфигурации программного обеспечения и самостоятельное написание программ с использованием языков программирования (см. табл. 6.7).

Таким образом, функциональная неграмотность прежде всего затрагивает старшие возрастные группы, что следует иметь в виду при оценке социальных и экономических последствий повышения пенсионного возраста. Улучшение показателей между раундами обследования в большой степени явилось результатом вступления в трудоспособный возраст хорошо адаптированных к цифровой экономике молодежных когорт. Поэтому даже при отсутствии специальных усилий можно прогнозировать постепенное снижение остроты проблемы по мере смены поколений. Однако стратегия пассивного ожидания игнорирует остро стоящую сегодня проблему адаптации к новым реалиям цифровой экономики уязвимых категорий, к числу которых относятся не только лица старших возрастов.

Таблица 6.7. Доля населения, имеющего различные навыки работы с компьютером, по возрастным группам (в %)

Составлено по: данные Федерального статистического наблюдения по вопросам использования населением информационных технологий.

Рис. 6.5. Доля населения, не имеющего навыков работы с компьютером или возможности выхода в Интернет, по уровню образования (рассчитано по данным КОУЖ 2016, %)

Уровень компьютерной грамотности демонстрирует прямую зависимость от уровня образования респондентов (см. рис. 6.5). Среди обладателей высшего профессионального образования навыком работы с компьютером не владеет около 10%. В основном это представители старших возрастных групп, получавших образование еще в докомпьютерную эпоху. В то же время и среди бакалавров – молодых людей, получивших образование сравнительно недавно, более 4% не владеет компьютером.

По мере снижения уровня образования плавно снижается и уровень компьютерной грамотности. Среди обладателей среднего профессионального образования компьютером не владеет уже 30,5% респондентов, а среди лиц, не имеющих даже основного общего образования, навыки работы на компьютере присутствуют лишь у каждого пятого. Аналогичная зависимость от уровня образования характерна и для интернет-грамотности. При этом, если для менее образованных категорий показатели доступности Интернета примерно совпадают с распространенностью навыков работы с компьютером и могут даже превышать их, то для обладателей не только высшего, но и среднего профессионального образования ситуация обратная: среди них доля пользователей компьютера, не имеющих выхода в Интернет, составляет около 3%.

Оценить влияние материального благосостояния домохозяйств на параметры ИКТ-грамотности возможно лишь сквозь призму возрастной структуры бедного и небедного населения. По данным КОУЖ, подавляющая часть (83,3%) взрослого населения, попадающего в нижний квинтиль по уровню располагаемого дохода, приходится на трудоспособный возраст373373
  Именно на этот возраст приходится большинство семей с детьми и соответственно высокая иждивенческая нагрузка.


[Закрыть], в то время как среди остальной части населения с более высокими доходами (второй – пятый квинтиль) почти половину (44,1%) составляют лица старше трудоспособного возраста, обладающие в силу этого сниженным потенциалом адаптации к цифровой экономике.

Как видно из табл. 6.8 во всех возрастных категориях фактор бедности оказывает существенное отрицательное влияние на оба индикатора адаптированности к цифровой экономике. При этом оно наиболее ощутимо в младших возрастах и менее всего прослеживается для лиц пенсионного возраста. В данном аспекте наиболее тревожным является разрыв в возможностях доступа к Интернету бедной и небедной молодежи.

Таблица 6.8. Доля населения, не имеющего навыков работы на компьютере и возможности выхода в Интернет, в зависимости от уровня доходов (%)

* 20% респондентов с самыми низкими доходами.

** 80% респондентов с более высокими доходами.

Рассчитано по: данные КОУЖ 2016.

Сопоставление профилей ИКТ-грамотности различных групп российского населения позволяет выявить основные факторы, формирующие неравенство в освоении цифровых технологий, и, соответственно, группы риска, по которым недостаточное владение навыками, необходимыми для нормального функционирования в условиях динамичного наступления цифровой экономики, ударяет особенно болезненно. В зону риска попадают лица старших возрастов, с невысоким уровнем образования, проживающие в бедных и малообеспеченных домохозяйствах, жители сельской местности.

Особо следует выделить категории населения, обладающие сниженной мобильностью и ограниченные в силу этого возможностями участия в общественной жизни и в оплачиваемой занятости в ее стандартных формах, для которых овладение цифровыми навыками может открыть принципиально новые возможности в плане как повышения материального достатка, так и социального самочувствия. К таким категориям относятся инвалиды и лица, обремененные обязанностями по уходу за детьми и другими членами семьи, которые не могут обслуживать себя самостоятельно.

Однако по наличию базовых навыков, необходимых для полноценного использования преимуществ, открываемых цифровой экономикой, рассматриваемые категории проигрывают основной массе населения. В первую очередь это касается лиц с инвалидностью. Несмотря на то, что в этой категории в анализ не включены лица с образованием ниже общего полного374374
  Введение этого ограничения связано с тем, что часть лиц, признанных инвалидами, имеет серьезные ментальные нарушения, которые практически полностью закрывают для них возможности занятости, по крайней мере, в тех ее формах, которые предполагают хотя бы базовый уровень компьютерной грамотности. Предполагается, что факт получения полного среднего образования свидетельствует о сохранности интеллекта и наличии достаточной базы для освоения навыков, необходимых для включения в отношения интернет-занятости.


[Закрыть], доля владеющих навыками работы на компьютере составляет лишь 55,1%, а доступ в Интернет имело лишь немногим более половины (56,7%). Среди лиц, обремененных обязанностями по уходу, доля обладающих компьютерными навыками составляла 73,8%, имеющих доступ в Интернет – 73,9%.

Как и основная масса населения, владеющие интернет-технологиями представители рассматриваемых категорий используют Всемирную паутину в основном в социально-развлекательных целях: для общения в социальных сетях; получения новостной информации; скачивания фильмов, музыки, игр. Несмотря на высокую потребность в дистанционной занятости, в целях поиска или выполнения оплачиваемой работы Интернет использует лишь 7,9% инвалидов и 7,2% лиц, обремененных обязанностями по уходу, что даже несколько ниже соответствующего показателя по трудоспособному населению в целом.