Текст книги "Семейный бизнес & LegalTech: научные решения для профессиональной предпринимательской деятельности"

§ 7. Квалификация непоименованного предпринимательского договора в контексте развития технологий LegalTech

Татар О. В.

[email protected]

Татар Ольга Владимировна, доктор юридических наук, преподаватель кафедры Частное право, Комратского Государственного университета, Республика Молдова.

Tatar Olga Vladimirovna, doctor of Law, Lecturer at the Department of Private Law, Comrat State University, Republic of Moldova.

Аннотация. На сегодняшний день современное общество сталкивается с небывалым ростом информационных технологий. Эти цифровые технологии полностью изменили формат правового регулирования. Появились цифровые объекты, которые выступили результатом трансформации правовых инструментов. Не явилось исключением и договорное право, а в частности непоименованные предпринимательские договоры, с присущей им спецификой заключения, посредством принципа свободы договора и непротиворечие их добрым нравам и порядку в целом. Использование технологий LegalTechпозволяет выводить всю правовую систему на новый уровень.

Ключевые слова: непоименованный предпринимательский договор, технологии LegalTech, квалификация, правовое регулирование, гражданское законодательство.

§ 7. Qualification of an unnamed business contract in the context of the development of LegalTech technologies

Tatar O. V.

Abstract. Today, modern society is facing an unprecedented growth of information technology. These digital technologies have completely changed the format of legal regulation. Digital objects appeared, which were the result of the transformation of legal instruments. Contract law was no exception, and in particular non-named business contracts, with their inherent specificity of conclusion, through the principle of freedom of contract and non-contradiction to good morals and order in general. The use of LegalTechtechnologies allows you to bring the entire legal system to a new level.

Keywords: unnamed business agreement, LegalTech technologies, qualification, legal regulation, civil law.

Актуальностью сегодняшнего дня в современном обществе выступает процесс цифровизации как юридических, экономических, так и социальных отношений. Еще на рубеже XX века вопрос трансформации такого рода отношений был подвергнут воздействию IT технологий, дабы государство посредством использования цифровых технологий могло прогнозировать развитие и изменение различного рода отношений, при этом, успевая отвечать возрастающим потребностям субъектов общества. Следовательно, остро назрела необходимость правового регулирования цифрового общества, с дальнейшими перспективами работать в команде с использованием технологий LegalTech, способностью продвижения технологий LegalTech под возникшие нужды организации, при этом наблюдая появление более усовершенствованных технологий и своевременность их внедрения в организацию. Огромная составляющая технологических решений LegalTech направлена на повышение эффективности органов правосудия, при этом используются различные платформы и программы, которые позволяют оптимизировать работу правосудия, будь то сервис судебной практики, либо цифровой документооборот, либо ведение контроля за исполнением договоров. Все это позволяет обозреть перспективную область использования технологий LegalTech.

С помощью новых цифровых технологий создается сфера правового регулирования, включающая один из факторов – искусственный интеллект. Специалист в области кибернетики Эндрю А. М. утверждал: «Искусственный интеллект – это область исследований, направленных на то, чтобы заставить машины выполнять функции, которые в настоящее время для них слишком трудны, в первую очередь те функции, которые способны выполнять люди, чтобы облегчить их существование. При этом, он считал, что искусственный интеллект может стать исключительно биологическим феноменом, абсолютно не отличимый от человеческого»[259]259
  Эндрю А. М. Искусственный интеллект. М.: Мир, 1985. С. 18.


[Закрыть]. В свою очередь А. Каплан и М. Хэнлайн определяли его как «способность системы правильно интерпретировать внешние данные, извлекать уроки из таких данных и использовать эти знания для достижения конкретных целей и задач посредством гибкой адаптации»[260]260
  Kaplan A., Haenlein M. Siri, in my hand: Who’s the fairest in the land? On the interpretations, illustrations, and implications of artificial intelligence // URL: https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0007681318301393 (дата обращения: 05.04.2022).


[Закрыть]. В компьютерных науках искусственный интеллект рассматривается как совокупность «интеллектуальных агентов» (intelligent agents), включающих в себя любое устройство, которое воспринимает окружающую среду и предпринимает действия, которые максимизируют его шансы на успешное достижение своих целей[261]261
  Nilsson N. Artificial Intelligence: A New Synthesis. Morgan Kaufmann, 1998. С. 34.


[Закрыть].

Так или иначе, обстоятельства складываются таким образом, что есть прямая необходимость использования технологий LegalTech в юриспруденции, а именно посредством заключения непоименованных предпринимательских договоров (безымянных контрактов), приходящихся на период рассвета коммерческих отношений в Древнем Риме[262]262
  Tatar O. Roman Private Law. Study Guide (Author’s Course of Lectures). Tipogr. «A&V Poligraf», Comrat, 2021. Р. 210.


[Закрыть]. Ученые Ю. Хэкманн, и М. Кауларц утверждали: «Многие типы условий непоименованных договоров становятся частично или полностью самореализуемыми или самодействующими, или и тем и другим»[263]263
  Kaulartz M., Heckmann J. Smart Contracts – Anwendungen der Blockchain-Technologie // Computer und Recht. 2016. Vol. 32. Р. 19–31.


[Закрыть]. Сегодня гражданским законодательством предоставлена возможность заключения непоименованных предпринимательских договоров, а также договоров, не противоречащих императивным нормам. Известно, императивная норма – норма, ввиду своей важности строго обязательная и не допускающая отклонений[264]264
  Сухарев А. И., Крутских В. Е. Большой юридический словарь. М.: Инфра-М, 2003. С. 305.


[Закрыть]. Вопросы, связанные с заключением и применением непоименованных предпринимательских договоров всегда были вызваны дефицитом, как теоретического изучения таких договорных конструкций, так и практического их применения. Для правильного и эффективного применения нормы закона к конкретной договорной конструкции, необходимо ее правильно квалифицировать, а удастся это сделать в том случае, когда правоприменительная квалификация совпадет с правотворческой квалификацией.

Исходя из этого, главной задачей правоприменительной практики будет выяснение того, какие правоотношения по замыслу законодателя должны возникнуть из каждой из названых категорий договоров, с тем, чтобы впоследствии выяснить, к какой договорной конструкции относится тот, или иной договор, что даст возможность избежать затруднительных и запутанных ситуаций, которые имеют место в реальной жизни[265]265
  Татар О. Неназванные договоры – следствие реализации принципа свободы договора в гражданских правоотношениях: автореф. дис. … д-ра права. Кишинэу, 2020. С. 41.


[Закрыть]. Следовательно, научная проблема в отношении практического применения непоименованных предпринимательских договоров продолжает оставаться актуальной, открытой и весьма обсуждаемой среди ученых и юристов-практиков[266]266
  Татар О. Исторические и теоретические аспекты непоименованных договоров: монография. Кишинэу: Tipocart Print, 2019. С. 18.


[Закрыть]. Ведь как утверждают ученые-правоведы: А. Н. Левушкин и Ф. И. Федечко в своей статье «Правовая сущность непоименованного договора и реализация его рамках принципа свободы договора»: «Широкое распространение в деловом обороте непоименованных конструкций связано с удобством и эффективностью их использования: экономией затрат, а также усилий сторон при оформлении своих договорных обязательств. Верное понимание и разъяснение данных договорных моделей, а также уяснение их сущности способствует правильному их внедрению в практику»[267]267
  Левушкин А. Н., Федечко Ф. И. Правовая сущность непоименованного договора и реализация его в рамках принципа свободы договора // Власть закона. 2014. № 3. С. 16–22.


[Закрыть].

Определение юридической природы и тенденций исполнения предпринимательских обязательств является в настоящее время наиболее дискуссионным и принципиальным вопросом, имеющим значение для правоприменительной договорной деятельности, в особенности применительно к предпринимательским обязательствам[268]268
  См.: Левушкин А. Н. Договоры в предпринимательской деятельности: учебник. М.: Проспект, 2021. С. 126; Левушкин А. Н., Кузьмина И. К. Тенденции исполнения предпринимательских обязательств в правоприменительной деятельности // Современный юрист. 2020. № 2. С. 151.


[Закрыть]. «В последние годы в российском предпринимательском законодательстве происходят очень важные процессы трансформации. И здесь мы должны отметить, что право серьезно уступает место экономике, не успевая оперативно реагировать на происходящие в ней изменения»[269]269
  Соловьева Д. Инна Владимировна Ершова: «Об основных тенденциях развития предпринимательского законодательства, о науке и образовательном процессе в условиях пандемии». Интервью с заведующим кафедрой предпринимательского и корпоративного права Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА), доктором юридических наук, профессором, заслуженным юристом Российской Федерации И. В. Ершовой // Юрист. 2020. № 11. С. 2–6.


[Закрыть]. В современном обществе большинство сфер жизнедеятельности основано на договорных отношениях, в том числе имеющих предпринимательский характер[270]270
  См.: Левушкин А. Н. Организационные предпринимательские договоры в системе норм обязательственного права и судебной практике // Законы России: опыт, анализ, практика. 2018. № 8. С. 31.


[Закрыть].

Любая конструкция будь то поименованная или непоименованная, представляет собой новую модель, состоящую из разного рода условий и признаков, отражающих интересы, как общества, так и государства в целом. Особенность новой договорной конструкции в качестве непоименованного договора заключается в наличии определения особого объекта, субъекта, существенных и отличительных условий данного договора, прав и обязанностей сторон, порядка заключения, изменения, расторжения договора, ответственности сторон по договору, индивидуальности, самостоятельности, независимости, не противоречия закону, основам правопорядка и нравственности, посредством принципа свободы договора. При этом, договор считается заключенным в том случае, когда стороны оговорили все условия договора, не выходя за рамки общеизвестной законной процедуры. В том случае, если новый гражданский договор не подпадает ни под одну из поименованных моделей, его можно будет отнести к числу непоименованных договоров, но при этом выявить и изучить какие из условий данного договора не совпадают с общепринятыми и общеизвестными договорными условиями поименованных договоров[271]271
  Tatar O. Unnamed Contracts as a Means of Updating the Contractual System of the Republic of Moldova. Monograph. Typ. «A&V Poligraf». Comrat, 2021. Р. 54.


[Закрыть].

Более верная трактовка правовой сущности и правовой природы, квалификации, а также установление значимости, места, роли непоименованных договоров необходимо путем проведения анализа непоименованных договоров, изучения доктринальных суждений, исследования научных работ[272]272
  Татар О. Синтез научных работ в области непоименованных договоров // Наука, образование, культура. 2020. 10 февраля. Комрат: A. V. Poligraf, 2020. С. 203–219.


[Закрыть]. Не стоит забывать, что безграничное количество договоров, лишенных правового закрепления, не есть показатель продуктивного регулирования разного рода отношений, а лишь четко выстроенная система поцепочной связи отдельных видов договоров, где их правовое регулирование позволит дать эффективный результат в регулировании разного рода отношений. Для этого и был предусмотрен такой принцип как свобода договора, представляющий свободу заключения различного вида договорных конструкций, регулирующих общественные отношения и отвечающих потребностям общества[273]273
  Татар О. Юридическая природа и специфика названных, не названных и смешанных договоров // Legea și viața. 2019. № 8. С. 51–66.


[Закрыть].

Накопленные знания ученых – цивилистов в ходе проведенных исследований в области гражданского права и правильно выстроенная система выводов и предложений дают нам более ясные представления о состоянии дел в этой отрасли права и о явлениях, которые имеют место видоизменяться, как и все, что окружает нас. Такое целостное восприятие позволит привести квалификацию непоименованных договоров, выявить и решить проблемы, вытекающие из такого рода договорных конструкций, провести анализ и исследование объектов непоименованных договоров, установить составляющие признаки, что в последствии позволит разграничить договоры такого рода от других видов договоров[274]274
  Татар О. Исторические и теоретические аспекты непоименованных договоров: монография. Кишинэу: Tipocart Print, 2019. С. 44.


[Закрыть].

По мнению Хольгера Цшайге: «Юристы должны оптимизировать свои процессы. Это требование основного потребителя юридических услуг – бизнеса. А в XXI в. оптимизация процессов без применения современных технологий невозможна. Таким образом, работа юристов станет более технологичной. Часть функций, которые сегодня выполняет человек, в обозримом будущем будет выполнять алгоритм. Это избавит юристов от рутинной работы, существенно сократит расходы на юридические услуги и исключит свойственные человеку ошибки»[275]275
  Legaltech и юристы будущего. Комментарии экспертов // Закон. № 11. 2017. С. 20–36.


[Закрыть]. Поэтому целью данного исследования является установление квалификация непоименованного предпринимательского договора в контексте развития технологий LegalTech.

В доктрине обоснованно отмечается, что не подлежит оспариванию тот факт, что все участники гражданского оборота хотят работать с надежными и добросовестными контрагентами, будь то юридические лица или индивидуальные предприниматели, которые выполнят все принятые обязательства в точном соответствии с договором[276]276
  См.: Левушкин А. Н., Морозов С. Ю. Проверка контрагента перед заключением договора как непоименованный способ обеспечения исполнения предпринимательских обязательств // Юрист. 2021. № 7. С. 37–42.


[Закрыть].

В качестве примера LegalTech, выступают различные сервисы: судебной практики[277]277
  Сервис «Сутяжник» // URL: http://sutyazhnik.garant.ru/?utm_source=aero&utm_medium=banner&utm _content=363*257&utm_campaign=sutyazhnik (дата обращения: 05.04.2022).


[Закрыть], составления проектов договоров[278]278
  Сервис «Конструктор договоров» // URL: http://www.consultant.ru/about/kd/ (дата обращения: 05.04.2022).


[Закрыть] и др. Как известно LegalTech зародились в США, а первой LegalTech компанией считают Lexis Nexis[279]279
  URL: https://www.lexisnexis.ru/pages/content-aggregation (дата посещения 05.04.2022).


[Закрыть], созданную в 1977 г. Достаточно активно данная отрасль стала развиваться с 2000-х гг., а именно с появлением юридических онлайн-консультаций. На сегодняшний день юристы утверждают о неэффективности бизнес-моделей старейших юридических компаний, которые не смогли приспособиться к новейшим технологиям[280]280
  Henderson W. From Big Law to Lean Law // URL: https://doi.org/10.1016/j.irle.2013.06.001. (дата посещения 05.04.2022).


[Закрыть], с помощью которых возможно получить желаемое, а именно посредством использования инновационных решений LegalTech.

Следует отметить, что внедрение LegalTech масштабно составит конкуренцию специалистам в области юриспруденции. Результаты исследования Boston Consulting Group показывают, что LegalTech выполняет до 50 % задач, выполняемых юристами[281]281
  Veith C., Bandlow M., Harnisch M., Wenzler H., Hartung M., Hartung D. How Legal Technology will change the business of law Boston Consulting Group. Hartung – Bucerius Law School, 2016. Р. 20.


[Закрыть]. Появление новых технологий способствует изменению общественных отношений, возникших в различных областях. Представленная тематика давно волнует не только отечественных специалистов в области гражданского права, но и зарубежных ученых. Например, в швейцарской литературе по банковскому праву указывается, что «чистые» цивилистические конструкции, установленные давно, уже не отвечают отношениям, которые реальны на сегодняшний день. Таким образом, Швейцария столкнулась с проблемой установления правовой природы банковских вкладов. Например, в соответствии с абзацем 1 ст. 472 Обязательственного кодекса Швейцарии[282]282
  Обязательственный кодекс Швейцарии // URL: https://wipolex.wipo.int/ru/legislation/details/20763 (дата посещения 05.04.2022).


[Закрыть] из определения договора хранения установлено, что предметом этого договора является «движимая вещь», которую хранитель должен хранить «в определенном месте». Когда предметом хранения являются безналичные деньги, никакие движимые вещи банку не передаются, а банковские операции представляют собой простую «игру записей по счетам» (les simples).

Сегодня в банковской практике большее количество депозитных операций производятся с помощью безналичных денег (la monnaie scripturale). Такого рода депозиты зачастую возникают в ходе получения работником заработной платы, которая перечисляется работодателем на счет работника. Работник оплачивает необходимые расходы переводом или с помощью банковской карты. Немного случаев, когда депозит складывается посредством внесения денежных средств в наличной форме. Редки случаи касательно депозитов в ценных бумагах, т. е. клиент, передает в банк сертификат акций, а банк берет на себя обязательство – хранить его. Касательно депозитов в акциях, то они складываются в результате покупки на бирже ценных бумаг, в случае с приобретенными акциями, то участь их такова, что они хранятся банками в коллективных депозитах. Как отметили данную ситуацию Даниэль Гюггеньем и Анат Гюггеньем: «банковские вклады открываются на основании непоименованного договора sui generis[283]283
  Guggenhiem D., Guggenhiem A. Les contrats de la pratique bancaire suisse. 5e édition entièrement revue et augmentée. Berne: Stämpfl i Editions SA Berne, 2014. Р. 200.


[Закрыть].

Одной из разновидностей сделок, заключаемых в электронной форме, выступает электронный договор. Формой заключаемого электронного договора может выступать как простой файл, так и более сложное техническое решение. Эти варианты выражения желания сторон заключить договор будут рассматриваться как электронный договор тогда, когда он будет отвечать ряду признаков. Во-первых – дистанционный характер договора (т. е. оформление правоотношений на расстоянии с применением компьютерной техники). Во-вторых – особенности электронного документа, заключающего в себя волю сторон. В-третьих – заключение договора при участии «интеллектуальных агентов». Понятие «интеллектуальный агент» предполагает компьютерную программу, применяемую автономно для какого-либо действия, может быть ответа на сообщение или электронную операцию без участия при этом человека[284]284
  James Martin. Hyperdocuments and How to Create. 1990. P. 9; Еthan Katsh. Law in a Digital World. New York Oxford. Oxford University press. 1995. Р. 123 // URL: http://bookfi.net/book/624640. (дата обращения: 06.04.2022).


[Закрыть].

Изучение особенностей участия электронных агентов в заключении электронных договоров, предположило существование присущих им особенностей: автономность, способность к взаимодействию и мобильность[285]285
  Kablan S. A. Pour une évolution du droit des contrats: le contrat électronique et les agents intelligents. Thèse présentée à la Faculté des études supérieures de l’Université Laval dansl ecadre du programme de doctorat en droit pour l’obtention du grade de docteur en droit (LL.D.) Faculté de droit. Université Laval Québeс. 2008. Р. 244 // URL: https://corpus. ulaval.ca/jspui/handle/20.500.11794/19829?locale=en (дата обращения: 06.04.2022).


[Закрыть]. Теперь раскроем каждую особенность в отдельности. Автономность электронного агента предполагает, проявление инициативы со стороны самого агента, т. е. он сам ищет и анализирует информацию, которая бы отвечала поставленным им же целям. Способность к взаимодействию агента выявляет, что в результате осуществления агентом поручения пользователя, он так или иначе должен сотрудничать с всевозможными объектами и субъектами для обнаружения оптимального решения. Следующая особенность – мобильность электронного агента предусматривает его способность сотрудничать с пользователем удаленно, посредством использования чужого компьютера. Заключая электронный договор, электронный агент продавца ставит в известность покупателя о принятии им заказа, с последующим его исполнением.

Таким образом, в качестве электронного договора выступает договор в виде электронного документа, который может заключаться различными способами: дистанционно, либо через электронных агентов.

Особой разновидностью электронного договора выступает смарт-контракт, так называемый – умный договор, заключаемый с использованием технологии Blokchain, либо договор о дистанционной продаже через интернет.

Основными особенностями формы электронного договора являются:

– нематериальность и особенности фиксации соглашения сторон;

– «процессуальный» характер электронного договора;

– формальный характер электронного договора[286]286
  Блажеев В. В., Егорова М. А. Цифровое право: учебник. М.: Проспект, 2020. с. 230.


[Закрыть].

Понятие нематериальности обусловлено виртуальностью самого договора и в свою очередь его уязвимостью, а именно отсутствием определенных условий, необходимых для его заключения, например, сломанный компьютер, либо отключение электричества станут препятствием для заключения договора и невозможностью дальнейшего сотрудничества. Следовательно, утрата безопасности, является первоначальным минусом заключения электронного договора и преимуществом договора, подписанного на бумажном носителе. Следующим проблемным моментом виртуальности электронного договора выступает место подписания договора – все интернет – пространство. В ходе обмена офертой и акцептом субъекты – стороны договора лишены возможности восприятия волеизъявления друг друга, т. к. общение идет через интернет, где в качестве посредника – компьютерная программа. Таким образом, особенностью заключения электронного договора выступают две процедуры подтверждения: первая включает подтверждение заказа потребителем, в вторая – подтверждение получения заказа продавцом (теория двух щелчков компьютерной мыши)[287]287
  Kablan S. A. Pour une évolution du droit des contrats: le contrat électronique et les agents intelligents. Thèse présentée à la Faculté des études supérieures de l’Université Laval dansl ecadre du programme de doctorat en droit pour l’obtention du grade de docteur en droit (LL.D.) Faculté de droit. Université Laval Québeс. 2008. P. 193 // URL: https://corpus.ulaval.ca/jspui/handle/20.500.11794/19829?locale=en (дата обращения: 07.04.2022).


[Закрыть].

Специфика правового регулирования электронных сделок и подписание электронного договора не выявляет серьезных отличий от общеустановленной процедуры заключения договора между отсутствующими сторонами. Как бы там ни было, оформление заказа, и высылка продавцу этого заказа является офертой. В том случае, если она не содержит ошибок, то продавец вправе ее принять и уведомить об этом решении оферента, посредством электронного письма. Немаловажным фактом выступает необходимость в подтверждении принятого предложения, дабы избежать многочисленных и нежелательных последствий.

Хотелось бы отметить, что с целью защиты прав самого потребителя, при заключении договора, где используются электронные технологии LegalTech в гражданском законодательстве следует предусмотреть тот факт, что исполнитель, предварительно не дожидаясь когда потребитель направит оферту либо акцептует ее, должен будет направить информацию о последовательности выполнения тех технических действий, которые будут необходимы для заключения договора, начиная с выявленных и исправленных ошибок до всех существенных условий заключаемого договора.

Все выше изложенное, наталкивает на мысль, что электронный договор и порядок его заключения имеет свою специфику, квалификацию, особенности, что выявляет необходимость в его дальнейшей правовой регламентации. Надо заметить, что цифровизация договорного права ни к коей мере не должна препятствовать реализации основных фундаментальных принципов, закрепленных в ст. 1 Гражданского кодекса Республики Молдова[288]288
  Гражданский кодекс Республики Молдова от 06.06.2002 № 1107-XV // Мonitorul Oficial al Republicii Moldova. 2002. nr. 82–86. Повторно опубликован в: Monitorul Oficial al Republicii Moldova. nr. 66–75 (6989–6998), din 01.03.2019.


[Закрыть], так и в ст. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации[289]289
  Гражданский кодекс Российской Федерации № 14-ФЗ от 26.01.1996 Disponibil // URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_76306/ (дата обращения: 07.04.2022).


[Закрыть], а именно: равенство участников регулируемых отношений, принцип неприкосновенности собственности, добросовестности, договорной свободы и справедливости, защиты прав потребителей, невмешательства в частные дела, беспрепятственного осуществления гражданских прав, восстановления нарушенных прав, их судебной защиты.

На сегодняшний день современное общество сталкивается с небывалым ростом информационных технологий. Эти цифровые технологии полностью изменили весь формат правового регулирования. Появились ранее не известные цивильному праву цифровые объекты, которые выступили результатом трансформации правовых инструментов. Использование технологий LegalTech, безусловно, выводит всю правовую систему на новый уровень, что позволяет заметно облегчить работу субъектов различных сфер.

Библиографический список

1. Блажеев В. В., Егорова М. А. Цифровое право: учебник. М.: Проспект, 2020.

2. Гражданский кодекс Республики Молдова от 06.06.2002 № 1107-XV // Мonitorul Oficial al Republicii Moldova, 2002, nr. 82–86. Повторно опубликован в: Monitorul Oficial al Republicii Moldova, nr. 66–75 (6989–6998), din 01.03.2019.

3. Гражданский кодекс Российской Федерации от 26.01.1996 № 14-ФЗ // URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_76306/ (дата обращения: 07.04.2022).

4. Левушкин А. Н., Федечко Ф. И. Правовая сущность непоименованного договора и реализация его в рамках принципа свободы договора // Власть закона. 2014. № 3. С. 16–22.

5. Левушкин А. Н., Морозов С. Ю. Проверка контрагента перед заключением договора как непоименованный способ обеспечения исполнения предпринимательских обязательств // Юрист. 2021. № 7. С. 37–42.

6. Левушкин А. Н. Договоры в предпринимательской деятельности: учебник. М.: Проспект, 2021. С. 126.

7. Левушкин А. Н., Кузьмина И. К. Тенденции исполнения предпринимательских обязательств в правоприменительной деятельности // Современный юрист. 2020. № 2. С. 151.

8. Левушкин А. Н. Организационные предпринимательские договоры в системе норм обязательственного права и судебной практике // Законы России: опыт, анализ, практика. 2018. № 8. С. 31.

9. Обязательственный кодекс Швейцарии // URL: https://wipolex.wipo.int/ru/legislation/details/20763. (дата обращения: 05.04.2022).

10. Соловьева Д. Инна Владимировна Ершова: «Об основных тенденциях развития предпринимательского законодательства, о науке и образовательном процессе в условиях пандемии». Интервью с заведующим кафедрой предпринимательского и корпоративного права Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА), доктором юридических наук, профессором, заслуженным юристом Российской Федерации И. В. Ершовой // Юрист. 2020. № 11. С. 2–6.

11. Сервис «Конструктор договоров» // URL: http://www.consultant.ru/about/kd/ (дата обращения: 05.04.2022).

12. Сухарев А. И., Крутских В. Е. Большой юридический словарь. Москва: Инфра-М, 2003.

13. Татар, О. Юридическая природа и специфика названных, не названных и смешанных договоров. В: Legea și viața. 2019. № 8. С. 51–66.

14. Сервис «Сутяжник» // URL: http://sutyazhnik.garant.ru/?utm_sourceaero&utm_mediumbanner&utm _content363257&utm_campaignsutyazhnik. (дата обращения: 05.04.2022).

15. Татар О. Неназванные договоры – следствие реализации принципа свободы договора в гражданских правоотношениях: дис… д-ра права. Кишинэу. 2020.

16. Татар О. Исторические и теоретические аспекты непоименованных договоров: монография. Кишинэу: Tipocart Print, 2019.

17. Татар О. Синтез научных работ в области непоименованных договоров // Наука, образование, культура. 2020. 10 февр. Комрат: A. V. Poligraf, 2020. С. 203–219.

18. Эндрю А. М. Искусственный интеллект. М.: Мир, 1985.

19. Guggenhiem D., Guggenhiem A. Les contrats de la pratique bancaire suisse. 5e édition entièrement revue et augmentée. Berne: Stämpfl i Editions SA Berne. 2014.

20. Henderson W. From Big Law to Lean Law // URL: https://doi.org/10.1016/j.irle.2013.06.001 (дата обращения 05.04.2022).

21. URL: https://www.lexisnexis.ru/pages/content-aggregation (дата обращения 05.04.2022).

22. James Martin. Hyperdocuments and How to Create. 1990; Еthan Katsh. Law in a Digital World. New York Oxford. Oxford University press. 1995 // URL: http://bookfi.net/book/624640 (дата обращения: 06.04.2022).

23. Kablan S. A. Pour une évolution du droit des contrats: le contrat électronique et les agents intelligents. Thèse présentée à la Faculté des études supérieures de l’Université Laval dansl ecadre du programme de doctorat en droit pour l’obtention du grade de docteur en droit (LL.D.) Faculté de droit. Université Laval Québeс. 2008 // URL: https://corpus. ulaval.ca/jspui/handle/20.500.11794/19829?localeen (дата обращения: 06.04.2022).

24. Kaplan A., Haenlein M. Siri, in my hand: Who’s the fairest in the land? On the interpretations, illustrations, and implications of artificial intelligence // URL: https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0007681318301393. (дата обращения: 05.04.2022).

25. Kaulartz M., Heckmann J. Smart Contracts – Anwendungen der Blockchain-Technologie. Computer und Recht. 2016. Vol. 32. Р. 19–31.

26. Legaltech и юристы будущего. Комментарии экспертов // Закон. 2017. № 11. С. 20–36.

27. Nilsson N. Artificial Intelligence: A New Synthesis. Morgan Kaufmann, 1998.

28. Tatar O. Roman Private Law. Study Guide (Author’s Course of Lectures). Tipogr. “A&V Poligraf”, Comrat. 2021.

29. Tatar O. Unnamed Contracts as a Means of Updating the Contractual System of the Republic of Moldova. Monograph. Typ. “A&V Poligraf”. Comrat. 2021.

30. Veith C., Bandlow M., Harnisch M., Wenzler H., Hartung M., Hartung D. How Legal Technology will change the business of law Boston Consulting Group. Hartung – Bucerius Law School, 2016.