Текст книги "Сирия и Палестина под турецким правительством в историческом и политическом отношениях"

Статистические заметки о племенах сирийских и духовном их управлении

Исследование о происхождении племен, населяющих ныне Сирию, не входит в пределы нашего труда. Заметим только, что страна эта искони была населена народами, равно чуждыми между собою по происхождению, языку и религии. Если с одной стороны нравственный и физический их облик еще более испещрялся от непрерывных нашествий, коих история насчитывает более двадцати от Сезостриса до турок, зато – влияние климата и политические перевороты, совокупно действуя на разнохарактерные племена, способствовали к слиянию их в одну массу, каковою представляются теперь сирийские жители, нося на себе только те отличительные отпечатки, какие наложили на них местность, политическое состояние с нею сопряженное и, всего более, религия. Арабский язык, сделавшийся общим языком сириян со времени арабского завоевания, еще более способствовал к слитию племен, или совершенно затерявших свои коренные языки, или сохранивших только их письменные памятники в своем богослужении.

Таким образом, основанием разделения сирийских племен можно принять: 1-е – политический и физический их быт; 2-е – религию. В первом отношении племена сего края разделяются на:

1-е. Кочевых обитателей пустыни, бедуинов.

2-е. Полукочевых жителей стран плодородных, курдов и туркменов.

3-е. Горцев.

4-е. Оседлых жителей равнин.

5-е. Жителей городов.

Ни одна страна, может быть, не представляет столько разительных противоположностей, проистекающих от физического ее образования и отражающихся в гражданском и нравственном быту ее жителей.

1-е. Бедуины, или бедеви. Под этим именем, соответствующим наименованию арабов в Ветхом Завете, известны многочисленные племена, кочующие на пространстве более двух миллионов квадратных верст, от Персии до западной оконечности Африки. Они гордятся происхождением своим от Измаила, сына рабыни, и почитают необузданную, дикую свою свободу законным наследием их рода. В пустыне Сирийской число их простирается до миллиона душ. Среди всех политических переворотов Сирии они остались тем, чем были при Магомете; и, вероятно, этот полудикий, полупатриархальный их быт длился почти без изменений со времен Авраама. Даже магометанство не произвело значительного преобразования между ними. Этот духовный и политический переворот, объявший полмира, был произведен только племенами хеджаса и иемена; между тем как другие родственные им племена бедуинов при самом начале исламизма заслужили упрек в неверии и пребывают в таковом же состоянии доселе. Все их религиозные понятия ограничиваются верою в единого Всевышнего Творца, Ветхое и Новое откровение – их не огласили, а закон Магомета, сковавший в новую народность соплеменных им арабов, не имеет между ними достаточно влияния, чтобы побороть врожденное маловерие. Чувство религиозного фанатизма совершенно им чуждо. Хотя по соседству с мусульманами и принимают они внешний вид исламизма, однако ни мечетей, ни Корана, ни имамов у них нет, и религиозных обрядов они не исполняют. Все усилия Порты для возбуждения в них религиозной ревности к султану, как духовному главе ислама, остались доселе тщетными. Проявившаяся в начале прошедшего столетия секта ваххабитов, или пуритан исламизма, совершенных деистов, отвергающих всякий обряд и всякое поклонение, служит признаком, что в этих племенах таится еще зародыш духовного переворота; но нравственное их развитие так чуждо успехов, так недоступно внешнему влиянию, что это состояние, представляющее переход от дикого быта к гражданскому, продлится, вероятно, еще много веков. Самая природа, кажется, осудила их на этот быт, уделив им бесплодные и почти безводные степи, где они круглый год заняты переходами для снискания скудной пищи своим стадам и верблюдам – единственному средству существования. Только по соседству с населенною полосою Сирии они имеют сношения с правительством и с жителями городов и селений; но равно чуждаются и политических властей, и гражданских уз, и трудов земледельческих, предпочитая всему этому приволье пустыни. Там мир совершенно чуждый миру нашему; там есть племена большие и малые, соответствующие большим и малым государствам. Нет понятия о поземельной собственности, этой основы гражданского быта. Ведут войну, заключают оборонительные и наступательные союзы; иногда большие племена раздробляются; иногда малые входят в состав больших; иные совершенно теряются в политических переворотах пустыни; новые проявляются. Дедовские обычаи служат законами, в патриархальном правлении племен сливаются воедино права монархические, аристократические и демократические.

Бедуин. Рисунок акварелью, 1830-е гг.

Бедуинка. Рисунок акварелью, 1830-е гг.

Бедуин на верблюде. Гравюра XIX в.

Бедуинская деревня. Гравюра XIX в.

2-е. Полукочевые жители плодородных стран, курды и туркмены, имеют в характере много общего с бедуинами.

Курды с некоторого времени значительно размножились в Сирии. Они переходят сюда из своей гористой родины Курдистана, кочуют со своими стадами в пашалыке Алеппском и постоянно занимают в нем горы между Бейланом и Килисом. Живут частью в палатках, частью в домах; чуждаются земледелия, грабят караваны при всяком удобном случае и дают много забот правительству, представляя собой племя в существе независимое и свободно бродящее по государству для промысла скотом и разбоем. Число их в Сирии может простираться по временам от 30 до 50 тыс. душ обоего пола. Хотя и почитают их магометанами, однако в существе они или не имеют положительной религии, или боготворят змия, или поклоняются дьяволу, сохраняя, может быть, еще древние верования Зороастровой секты о двух началах добра и зла, об Аримане и Ормузде. Курды стали с некоторого времени селиться в городах. Поводом к сему послужило то, что при прежнем порядке вещей в Турции паши набирали из среды их телохранителей, которые постоянно при них пребывали. И теперь каждый раз, когда понадобится правительству или начальнику какой-либо партии нерегулярная кавалерия, обыкновенно приглашают курдов. В Дамаске считается их более тысячи семейств. Поселившись в городах, курды сливаются мало-помалу с мусульманами. Бунтовщик Бедерхан-Бей, который замыслил бороться против нововведений султанской власти и правительственной централизации, успел в наше время привязать к своим знаменам много племен курдов за Тигром. В 1842 и 43 годах можно было подумать, что народ этот помышлял о политической самостоятельности. Вместе с тем Бедерхан-Бей являлся преобразователем, усердно обращал в мусульманство своих последователей, а мусульманство служит здесь первым выражением гражданственности. Политические замыслы рушились с падением бунтовщика; но предпринятое им дело внутреннего гражданского и духовного преобразования курдов успешно продолжается ныне представителями султанской власти. Туркмены более курдов и бедуинов сближаются с гражданским бытом. Они пасут свои многочисленные стада в Малой Азии, в долинах Тавра и по северному прибережью Сирии, снабжая скотом города. Они не столь преданы разбою; между ними более благосостояния; и хотя религиозных обрядов и мечетей и имамов у них нет, однако в существе они мусульмане. Число туркменов, кочующих в Сирии, может простираться от 10 до 15 тыс. душ.

3-е. Горцы. В северную часть Сирии врезываются отрасли Тавра; между Антиохиею, Хамою и Латакиею возвышается Джебелъ Кельбие (Гора Собачья), древний Кассион; по прибережью от Триполи до Сура раскинут Ливан; параллельно и смежно с ним бежит от севера к югу хребет Антиливанский до Тивериады; на взморье выступает из Галилеи утесистый Кармил, а в пустыню врезаются вулканическим лабиринтом ущелия и скалы Гауранския. По восточному берегу Иордана высится хребет Аджелунский. Насупротив южных подошв Антиливана и одинокого Фавора установлены пригорки Самарии, образующие потом хребет Палестинский, отрезанный Иорданом и Мертвым морем от восточных своих отраслей и вместе с ними спускающийся потом в Аравийскую пустыню рядом отлогих ущелий, бегущих до залива Акаба в Чермное море. Сирийские горы перемежаются плодородными долинами; самые их хребты, при трудолюбии, свойственном племенам горским, покрываются цветущими плантациями. Горы относительно населены более, чем равнины, или, лучше сказать, народонаселение равнин, подверженное всем бедствиям войны и насилия в продолжение 15 веков, постоянно убывает, между тем как горец менее доступен и войне, и насилию. В промежутках сирийских хребтов или между ними и морем, с одной стороны, и пустынею, с другой, раскинуты просторные равнины. Таково поле Антиохийское, долина Оронта от Хамы до Сура, равнина Эсдралонская, долина Акки, поля Гаурана, Яффы и Аскалона. Но в Сирии земледелие, первая степень гражданственности, укрылось в горы, а поля одичали. Соседняя пустыня накидывает мало-помалу свой песчаный саван на страны некогда плодородные, ныне покинутые одушевлявшим их земледелием; бегло проходят облака над обнаженными степями, которым небо отказывает в дожде, и Сирия, эта роскошная провинция Рима, питавшая в цветущие свои времена до 15 миллионов жителей, часто получает хлеб из Египта.

В нраве, характере, в очерке физиономии, в степени умственного развития, в чувстве религиозном горца и жителя равнин видны следы тех противоположных деятелей, под могущественным влиянием которых взросли поколения.

Поток магометанского учения, разлившись в Сирии, не мог проникнуть в горы; в них сохранилось христианство; туда укрылись и остатки древних религий, и религии новые, порожденные в первые веки ислама.

Горские племена Сирии отличаются от горцев Европейской Турции и Кавказа мирными и земледельческими наклонностями, хотя в Европе и привыкли придавать им воинственный характер других горских племен Востока. Причиною сего явления есть, может быть, почва сирийских гор, большею частью плодородных, и самое стечение обстоятельств, при которых политические перевороты края, потоки завоеваний и беззащитность равнин от хищничества соседних бедуинов, заставляли племена земледельческие укрываться в горы. Несмотря на вековую анархию Сирии, мы не встречаем в ее летописях ни одного племени горского, которое бы боролось с наместниками Порты за свою независимость, подобно майнотам, албанцам и сербам. Возникавшие от времени до времени бунты имели целью освобождение от случайных насильственных мер правительства, от податей, от рекрутства. Еще недавно Джаззар-паша аккский, которого вся сила состояла в наборе вооруженных бродяг, сменил по своей прихоти ливанских князей и надбавлял дань на ливанские племена. То же явление мы видим и в отношениях пашей ко всем другим горским племенам. Между тем с своих неприступных вершин эти племена озирают пустыню, которой кочевья не только сохраняют свою дикую независимость, но даже взимают дань с правительства. Религиозные чувства сирийских горцев представляют также разительную противоположность беззаботливости кочевых жителей в отношении к вере. Узы религии тем могущественнее для горных племен Сирии, что ими хранится народность и политические права каждого из них, особенно в тех местах, где несколько разных племен, обыкновенно враждебных между собою, живут в соседстве или вкупе, как на горе Ливане. Даже моральное влияние духовенства несравненно ощутительнее на горах, где власть правительственная встречает столько препон, особенно там, где правительство или опытом убедилось, что выгоднее назначить начальниками туземцев немусульман, или обстоятельствами принуждено признавать и поддерживать власть, основанную на феодальном образовании горских обществ.

Все христианские исповедания, равно и другие религии, пользуются полною свободою богослужения на горах. Есть монастыри древние и богатые, оставшиеся неприкосновенными во все бурные перевороты сего края. Многие из них пользуются давними льготами в повинностях, платимых с церковного имущества.

4-е. За сим число оседлых жителей равнин, состоящих в непосредственном управлении Порты, представляет едва ли четвертую часть сирийского народонаселения. Между ними нет племен отдельных. Это большею частию мусульмане-сунниты и христиане православные. Распрей между ними нет; потому что христиане, при сознании своей слабости, терпеливо переносят обиды, и при том те и другие вместе равно подвержены насильственным мерам пашей или тех мелких тиранов, которые берут на откуп казенные доходы. Между прочими характеристическими чертами жителей горных племен и жителей равнин замечательно и то, что первые вообще владеют наследственною поземельною собственностию, а земля последних принадлежит казне или богатым помещикам, так что они и повинностями огромными обложены, и насилиям подвержены. В таких обстоятельствах нравственное их уничижение есть необходимое следствие политического их быта. Если феллах египетский терпит от тяжких налогов и от монополий всех произведений, зато он, по крайней мере, обеспечен от войн, бунтов, разбоев, привык жить своим насущным хлебом, без собственности, без забот о будущем урожае; заботы о нем лежат на правительстве; словом сказать, привык к отеческому деспотизму владетеля Египта и не ведает другой власти над собою, кроме власти правительства, тягостной, взыскательной, но попечительной. Сирийский поселянин подвержен угнетениям разного рода. С самой эпохи раздробления Халифата и до наших дней сирийский поселянин не ведает отдыха. Сперва эмиры, затем мамлюки, затем паши попеременно бунтовали против верховной власти, или сменялись друг другом, или вели между собою войну, и никогда в эту восьмивековую суматоху удалые правители края не переставали грабить свой народ. Разбой только в восьмилетний период египетского правления был укрощен, и были положены пределы злоупотреблениям шейхов, этих пиавиц народонаселения. Но все усилия Ибрагим-паши для искоренения злоупотреблений чиновников правительства были тщетны. По следственному делу в Акке открылось, что один из этих чиновников, по шестимесячном заключении в крепости, успел в самый тот день, когда поутру получил пятьсот плетей по пятам, взять с одной деревни, угрозами и обещаниями, 5000 пиастров в подарок. Таким образом, житель равнин сирийских взрос в беспрерывной тревоге, воспитан в насилиях; нрав его одичал, а характер унизился и развратился. Гражданственности в равнинах Сирийских несравненно менее, чем на горах. Чувство религиозное слабее; у христиан оно поддерживается только усилиями духовенства и благодушным перенесением гонений от мусульман. Церковь и ее священнослужители бедны.

Житель ливанских гор. С рисунка П. Вильямса, XIX в.

5-е. Жители городов. В Сирии более чем во всякой другой стране разительна разность между поселянином и городским жителем. Разность проявляется в самой физиономии городских жителей, представляющей облик более греческий, чем арабский. Обстоятельство это поясняется их происхождением. Со времени Македонского владычества до самого Арабского завоевания, целых десять веков, в стране сей преобладал греческий элемент и греческое образование. Сельские жители оставались недоступными этому внешнему влиянию и смеси с просвещенными гостями, которые могли населить одни города и насадить, будто оазисы, свои цветущие колонии чрез пустыню до самого Евфрата. Период этот в политическом отношении представляет три разных эпохи: греко-македонскую при Селевкидах, римскую и константинопольскую при императорах; но в отношении гражданственности по справедливости может почесться единым последовательным развитием предприимчивого гения Греции, объявшего всю окружность Средиземного моря и всюду проявлявшегося то под дробным влиянием колоний, то по следам македонской фаланги и римских легионов. Если на западе классическая древность придала Сицилии и Южной Италии наименование Великой Греции, то еще справедливее может быть присвоено наименование это всему восточному берегу Средиземного моря, от Византии до Александрии, всем берегам Эвксинского понта и Пропонтиды. Малочисленное греческое племя не могло населить просторных стран, завоеванных его гением и открытых им новому гражданскому, промышленному и торговому развитию. Но во весь цветущий этот период эллинские выходцы не переставали селиться в городах; эллинский язык был повсюду языком просвещенного общества. Просвещенный класс разноязычных племен подчинялся влиянию гостей и усыновлялся ими не только в народах, лишенных внутреннего элемента гражданственности, каковы были тогда племена черноморские и малоазийские; но и в самой просвещенной Сирии, и в мудром Египте, и даже в племени Израилевом, которое благоговейно чуждалось всякого общества с язычниками{Иосиф Флавий писал на греческом языке не только современную историю Римской войны, но и занятные древности своего племени.}.

Под влиянием сих могущественных деятелей города сирийские принимали успешно и гражданский, и физический облик греческих переселенцев и их потомства, и можно предполагать, что в эпоху арабского нашествия города эти были более греческими, чем сирийскими. Полудикие выходцы Аравийского полуострова обрели в них готовые элементы того дивного преобразования, которое так быстро завершилось в первые три века Эгиры, в этот цветущий период халифата, оставивший миру столько памятников своего творческого гения в науках и в искусствах. Потомство Селевкидов лишилось в этот блистательный, но бурный период своего языка, своих преданий и самой религии, придавшей новую жизнь греческому племени в пору разрушения древнего его гения. Исламизм наводнил греко-сирийские города, более доступные влиянию завоевателей, чем горы и пустыни. Но и доселе, чрез 12 с лишком веков, чрез 60 поколений, наблюдатель легко заметит в облике городского народонаселения, и особенно в Алеппе, в Дамаске, в Триполи и в Латакии, черты греческой физиономии: высокий лоб, большие глаза, классический профиль, белый цвет лица, вовсе не свойственный ни арабам, ни туземным племенам Сирии.

Города сирийские населены мусульманами, христианами православными, униатами, евреями, весьма немногими армянами, маронитами и латинами. В больших городах, в Алеппе и в Дамаске, мусульмане славятся своим фанатизмом и буйством, а вообще христиане – жители городов – своею безнравственностью и всеми пороками, которые впечатлеваются в характере массы порабощенной, необразованной и лишенной средств к образованию от соприкосновения с людьми, которые окружают гражданское управление Сирии, издавна известное как самое безнравственное во всей Турции. Городские жители грабят край то в качестве закупателей произведений и ростовщиков, то в качестве писцов разных управлений или сборщиков податей. Самые почетные из христианских семейств в Сирии принадлежат к классу писцов у пашей и у местных правителей.

После шейхов и турков это без сомнения величайшая язва сего края. Сношения с европейцами, живущими в городах, немало также способствуют с некоторых лет к вящему развращению жителей. Место скудного наследия прародительских добродетелей заступает зараза пороков, коими отличаются левантийские европейцы.

Замечательно, что города сирийские заключают в себе более четвертой части всего народонаселения края. Это легко поясняется бедственным состоянием сельского жителя и беззащитностью его от опасных соседей и от грабительства чиновников.

В Турции гражданское управление как владетельного, так и подвластных народов, основано на религиозном их разделении. Народом называется здесь совокупность всех подданных империи одного исповедания. Таким образом, турецкое название греков, рум, – равно присвоено и сербам, и болгарам, и малоазийским грекам, и православным арабам, словом, всем подданным православного исповедания, которых политическим представителем у Порты служит Вселенский патриарх. Этим правилом, основанным на муниципальном управлении, которое свойственно краю и его жителям и заблаговременно принято турецким правительством, будем руководствоваться при исследовании каждого из сирийских племен.

На сем основании народонаселение Сирии представляет следующие разделения и подразделения.

A. Магометане (мухаммедии).

1. Мусульмане (сунниты).

2. Мутуалии (шия).

3. Друзы.

4. Ансарии.

5. Исмаилиты.

B. Христиане (насара){Собственно – назареяне. Известно, что до введения в употребление имени христианин язычники называли назареянами последователей нового учения.}.

6. Православные.

7. Латины.

8. Марониты.

9. Греко-униаты.

10. Халдеи-несториане.

11. Сириане-яковиты.

12. Халдеи-католики.

13. Сириане-католики.

14. Армяне (к ним причислены копты и абиссины).

15. Армяно-католики.

16. Протестанты.

С. Евреи.

17. Талмудисты.

18. Самаритяне и караиты.

В политическом отношении все католические секты должны составлять один народ; но марониты недавно признаны Портою за отдельную нацию; за тем, по случаю раздоров между алеппскими греко-униатами, пребывающими в Константинополе, армянским униатским патриархом и латинами, признаны новые нации под именем латиниэ-раясы и рум-католикиэ, т. е. латин и греко-униатов. Рождающаяся секта протестантов недавно признана равномерно Портою по настоянию Англии. Еврейские секты самаритян и караитов оставлены правительством без всякого внимания, а друзы, ансарии и измаилиты, по принятому ими правилу выдавать себя за магометан и по верованию их в Магомета в числе множества других пророков, входят вместе с мутуалиями в состав господствующего племени под общим именем мухаммедии.

Оседлое народонаселение всей Сирии и Палестины, со включением Аданского пашалыка, может простираться до 1 500 000 душ. Кочевые или полукочевые племена состоят вне всякого статистического исследования, и посему не будем более о них упоминать.

Ныне делаются в Оттоманской империи первые попытки народной переписи, на которые, впрочем, нисколько нельзя полагаться доселе. Предписано вести списки рождающихся и умирающих; но исполнение этого распоряжения Порты повело только к путанице. Народонаселение самих городов неизвестно в точности: нет средства приискать никаких положительных данных для определения числа народонаселения. Предположительно принятое нами число согласно с самыми достоверными местными показаниями и подтверждено мне свидетельством высших египетских сановников и турецкого управления по счетной и финансовой части; а это единственный надежный источник для сведений сего рода. Хотя и не было произведено описи народонаселения, однако списки для сбора податей содержались при египетском управлении с особенным тщанием, и можно полагаться на приблизительную их точность. Для племен горских, пользующихся особенным управлением, может равномерно служить доводом к определению числа народонаселения выставляемое ими войско в случае всеобщего вооружения.

Нет никакого сомнения в том, что народонаселение Сирии постоянно убывает. Обстоятельство это свидетельствуется как местными преданиями, так и верными признаками: запустением многих селений, упадком цены домов в городах, целыми плантациями плодородных деревьев, теперь одичалых, жалобами почти всех общин на взимание поголовных и поземельных податей по старым спискам, между тем как иные семейства вымерли, иные удалились; множеством развалин не только древних, но и времен новейших.

Главнейшие причины сего явления суть следующие.

1-е. Продолжительная анархия, кровопролитные междоусобия, злоупотребления пашей; наконец, все политические бедствия, которых Сирия служит постоянным театром со времени раздробления халифата.

2-е. Многоженство мусульман и мутуалиев, составляющих с лишком половину народонаселения. В христианских домах в Дамаске часто встречается по 8 и по 9 детей от одного брака; в мусульманских редко более 2 или 3 от многих жен и невольниц. Это, впрочем, относится преимущественно к жителям городов; в селениях редкий мусульманин имеет более одной жены. Присовокупим к этому, что детоубийство – вещь самая обыкновенная в мусульманском мире. Не только беременная жена, но и супруг ее запросто требует у медиков, точно как бы шло дело о лекарстве от зубной боли, средств для выкидывания. Повивальные бабки, при родах, спрашивают у матерей, нужно ли остановить кровотечение в ребенке. Бедность и лень оправдывают пред мусульманскою совестию детоубийство, не воспрещенное никаким законом, духовным или гражданским. Писатели, которые превозносят мораль, проистекающую из Корана, по случаю встречи с честным мусульманином, вовсе не упоминают о подобных явлениях, потому что они слишком обыкновенны в мусульманском мире.

3-е. Несоразмерное с числом народонаселения черное духовенство в католических племенах. Марониты, коих все народонаселение не превосходит 140 тысяч душ обоего пола, имеют более двух тысяч монахов.

4-е. Чумная зараза, часто опустошающая Сирию, при других болезнях, каковы проказа и оспа. О привитии оспы теперь только стало заботиться правительство, а опустошительные действия чумы приостановлены, кажется, учреждением карантинов в эти годы.

5-е. Непомерные рекрутские наборы, произведенные Ибрагим-пашою. Более 30 000 рекрутов было им набрано в Сирии в немногие годы с одних магометан, и до 100 000, может быть, бежали в Кипр, в Анатолию, в Мосул, в Диарбекир, чтобы избавиться от набора. Как те, так и другие составляли отборную часть народонаселения. Для вознаграждения этой убыли Ибрагим-паша приложил все усилия, чтобы обратить кочевья бедуинов в оседлую жизнь; дал им превосходные земли, льготы, даже денежные пособия. Если порою и удалось ему пересилить кочевой инстинкт этих детей пустыни, зато в последовавший переворот ошибки Порты и ее представителей успели все это разрушить, и еще недавно опустели 30 деревень в одном Гауране, частию за Евфрат.

В Турции ни в каком случае не исчисляется народонаселение подушно. Правительство, заботясь единственно о своих доходах, обращает внимание только на лица, обложенные податьми, т. е. на мужский пол между 18 и 60-летним возрастом, или же ведется счет семействам и домам. В том и другом случае для приискания общего числа народонаселения число домов или лиц, обложенных податью, почти всегда тождественное в итоге, должно помножить на 4 1/2, и к произведению прибавить по крайней мере 5 на 100 для духовенства и лиц льготных, каковы шейхи, эмиры, люди на службе правительства состоящие.

Таким образом, принятое нами число соответствует 330 000 семейств, рассчитанных приблизительно на основании следующей таблицы.

Итоги представят более 235 000 семейств магометан противу менее 100 000 всех других народов в совокупности.

Ансарии сосредоточены в горах северной прибережной полосы от Сафиты до Скандерунского залива; марониты на горе Ливанской; друзы занимают часть Ливана, от Бейрута до Сайды, Гауран и Антиливанские округи Хасбеи и Рашеи, повсюду вкупе с христианами. Мутуалии живут по южным отраслям Ливана между Сайдою, Суром и Сафетом, а на севере у Баальбека и в окрестностях приморского городка Джейбеля. Униаты обитают большею частию на Ливане и в городах; армяне в Аданском пашалыке и в северных округах Алеппского. Евреи в палестинских городах, в Алеппе и в Дамаске; латины в окрестностях Иерусалима и в городах. Основною же массою народонаселения по всему краю служат мусульмане и православные.