Текст книги "Парк доисторической эры"

У Артёма от наглости и кощунства друга на лоб поползли брови, а глаза повылазили из орбит от бешенства.

– Да ты что…

– Эх ты, биолог, – перебил его и снисходительно усмехнулся Стас. – Не видишь, что это скелеты не оленей? Присмотрись!

Артём внимательно присмотрелся и даже прищурился.

– И в самом деле, – тоном проигравшего произнёс он и тут же обрадовался. – Фу – у!.. Слава Богу! А то меня от твоих слов чуть "Кондрат" не хватил! Ты прекрати так взрывать мою нервную систему. Здесь и без тебя…

– Ты тоже можешь её мастерски взрывать! – парировал Стас.

Переглянувшись, они улыбнулись и продолжили шествие к берегу. Подойдя к скелетам, они изучили их уже более подробнее и увидели, что скелеты принадлежат совершенно разным животным. К тому же рядом с ними не было следов кострища и пиршества дикарей.

– Один скелет принадлежит саблезубому тигру, а второй пещерному короткомордому медведю, – сделал вывод Артём.

– Причём, оба свежие… – добавил Стас, кивнув на небольшого грифона – стервятника, сидевшего на скелете медведя и пытавшегося через глазницы достать клювом те остатки мозга, что не выклевали из черепа крупные представители его вида.

Рядом на скелете саблезубого тигра также трудились вороны и галки.

– Да, не ранее, чем вчера или позавчера они были живы, – согласился Артём с доводом Стаса. – Видать повздорили…

– А тот, что в орешнике лежит, наверняка собрат вот этого, – догадался Стас, кивнув на скелет саблезубого тигра. – Два тигра убили медведя, но и сами получили от него… Этот сразу погиб от ран, не успев далеко уйти, а тот доживает там, в орешнике.

– Или пытается выздороветь.

– Или так.

Артём поднял большой камень и бросил его в стервятника, чтобы прогнать падальщика и подойти к скелету медведя, чтобы разглядеть на костях возможные следы клыков саблезубых тигров. Камень пролетел мимо грифа, подняв в воздух разгалдевшихся ворон, и ударился в небольшой валун, издав громкий звук, отозвавшийся эхом в ближайших холмах и скалах…

****** ******** ********

Тимофей, вызвавшийся сторожить костёр и быть часовым, не выдержал непомерной усталости за прошедшие сутки и давно уснул сладким безмятежным сном. Костёр давно погас, но угли ещё продолжали согревать его и девушек. Резкий звук камня, ударившегося о валун и разнёсшегося эхом по округе, резанул его по ушам и заставил проснуться. Протерев глаза и увидев, что наступило утро, он с радостью отметил про себя, что девушки спят, и ему не придётся стыдиться за себя и оправдываться перед ними, что он слаб и не выдержал навалившейся на него усталости и дремоты. Он прислушался, стараясь понять, что за звук его разбудил, заодно принявшись подбрасывать сухой хворост на тлеющие угли. И тут до его слуха донеслись звуки, похожие на отдалённую человеческую речь. Он замер. Нет, ему не показалось. Он, действительно, слышит человеческую речь. Выглянув из пещеры, он увидел в рассеивающейся туманной дымке двух человек, в которых сразу узнал Артёма и Стаса. Чуть не закричав им от радости, что они здесь, Тимофей едва сдержался от этого порыва и бросился к девушкам будить их. Он так рьяно стал трясти их и смотреть на них выпученными глазами, что Женя и Аня сразу схватились за оружие.

– Да нет же! – к его вытаращенному взгляду прибавилась улыбка. – Выгляньте из пещеры и посмотрите, вон, туда! – указал он пальцем в направлении скелетов, белеющих на берегу.

Девушки приподнялись на ложах, посмотрели в указанном направлении и ахнули.

– Артём!

– Стас!

Одновременно выкрикнули они. Артём и Стас вздрогнули и, обменявшись взглядом недоумения, стали озираться по сторонам. Но девушки уже со всех ног бежали к ним. Ещё несколько мгновений – парни увидели их и пещеру, появившуюся из таящего тумана, – и девушки повисли на их шеях, и они заключили друг друга в крепкие объятия. Долгий поцелуй, рождающий своим нежным прикосновением электромагнитное слияние душ и сердец, завершил эту долгожданную, но неожиданную встречу. К ним подошёл Тимофей и терпеливо стал ждать, когда парни и девушки насладятся первыми и такими сильными минутами своего воссоединения. Туман дополнял эту прекрасную картину тем, что выглядел облаком, на котором только что летали влюблённые и которое спустилось с небес, чтобы влюблённые могли вернуться к своей обычной земной жизни. Долгий поцелуй прервал пронзительный, похожий на паровозный гудок, крик мамонта, появившегося из лесных дебрей. За ним по проложенной просеке тянулись ещё десятки его сородичей, шедших на водопой к реке. Они, словно небольшие островные горы, выплывали из моря и тумана, и предупреждали людей о своём появлении пронзительными, трубными криками, чтобы они поскорей ушли с их дороги. Девушки, парни и охотник так и сделали. Они пошли в пещеру, и парни удивились дыму, выходившему из холма над пещерой.

– Так вот, оказывается, чей дым до полуночи доносился до нас! – дёрнул головой Артём.

– Удивительное явление! – тоже покачал головой Стас, и они оба вопросительно посмотрели на девушек и охотника.

– Ничего удивительного, – отмахнулся Тимофей. – Нет!.. Там нет вытяжной трубы и специально сделанного мной отверстия, как в яранге, так что не смотрите на меня так… Там имеются природные трещины, через которые выходит дым, только и всего…

Войдя в пещеру, ребята сразу припали к костру. Протянув к нему ладони, они закатили глаза от удовольствия.

– Кажется, никогда ещё в своей жизни я так не промерзал насквозь, как в прошлый вечер и сегодняшнюю ночь!.. О – о – о!!! – с блаженством протянул Артём, чувствуя, как согреваются руки.

– А могли бы и не промерзать! – с горькой иронией усмехнулся Стас, бросив на него мимолётный взгляд и остановив его на не сводящей с него глаз Ани.

– Могли бы, если бы точно знали, что тот тигр не добычу свою охраняет, а от боли рычит… Но, увы…

– Какой тигр? – перебил его Тимофей.

– Саблезубый, – ответил за Артёма Стас. – Недалеко отсюда в орешнике лежит. Умирает, наверное… Мы из-за него всю ночь на кедре просидели.

– А с вечера ещё под ливень попали, промокли до нитки, продрогли… – прошла судорожная волна по телу Артёма. – Бр – р!..

– Тот тигр в орешнике вчера вместе вот с тем, – жестом показал Тимофей на скелет на берегу, – напали на пещерного медведя, в чьей берлоге, кстати сказать, мы с вами сейчас находимся и чей скелет лежит возле скелета саблезубого тигра.

– Берлоге? – удивились ребята.

– Берлоге, – кивнули девушки.

– … Напали на медведя и убили его, – продолжил Тимофей. – А сами получили от него увечья и, как видите, один из них уже не только погиб, но и начисто обглодан стервятниками… Вы, наверное, проголодались?

– Это от стервятников напрямую имеет отношение к нам? – усмехнулся Артём.

– Неужто мы имеем такой же голодный вид?! – поддержал его Стас.

– Нет, конечно, я не это имел ввиду, – рассмеялся Тимофей.

– Да, мы очень хотим есть, – кивнул Артём.

– Тогда, девушки, давайте кормите своих долгожданных ребят и выдвигаемся на поиски Алексея, – сухо заметил Тимофей. – А все другие разговоры о том, что, где и как, мы продолжим с Артёмом и Стасом по дороге… Вы меня извините, ребята, я ещё схожу за хворостом, – собрался он уходить, но его за руку остановил Стас, находившийся рядом с ним у костра.

– Как на поиски Алексея? – дрогнула у него нижняя губа.

– А мы видим, что его нет, и только-только хотели спросить, куда он делся? – пересохло во рту у Артёма. – Что с ним и где он?

– Ни где он, ни что с ним мы вам ответить не можем, – высвободил Тимофей руку из захвата.

– Его вчера гигантский орёл – тераторн унёс, – тяжело вздохнула Аня, искоса бросив взгляд на Женю, потрогавшую в этот момент своё правое плечо. – И на Женю напали, но ей больше повезло…

– Так вот почему ты скривилась от боли, когда я тебя обнял, – с укором посмотрел Артём на Женю. – И молчишь!..

– Не хотела раньше времени тебя огорчать, – прикусила нижнюю губу Женя.

– И куда унёс тераторн Алексея? – опять вперился Артём взглядом в Тимофея. – Я имею ввиду, в какую сторону?

– Туда, – махнул рукой охотник по направлению течения реки.

– А мы с тобой, Артём, столько фантазий развели, почему они пошли этим маршрутом, – усмехнулся Стас. – Думали, что Тимерлай ики знает, где эта лощина соединяется с той, что за теми скалами, и поэтому повёл Аню, Женю и Алексея через пещеру, чтобы…

– Нет-нет, ребята, – поторопился Тимофей внести ясность. – Я ничего не знаю об этих лощинах, соединяются они где-либо или нет, или скалы разделяют их и окружают подобно стенам вулканического кратера… Последний раз я был здесь, если быть точнее, двадцать пять лет назад, но здесь всё было по-другому. Ничего этого, то, что мы видим сейчас, не было. Здесь лежала безбрежная снежная пустыня. Да и о пещере мы узнали совершенно случайно, как и то, что она имеет сквозной выход. Но мы, действительно, думали, что через пещеру мы сможем выйти в ту впадину, в которую вы через ущелье улетели на вашем мотодельтаплане. Нам не хотелось рисковать и идти по ущелью через подвижную насыпь курумов, и мы полагали, что, пройдя по пещере, нам удастся её обогнуть. Но, когда мы преодолели на плоту подземное озеро, и вышли из грота на другом конце пещеры, то поняли, что ошиблись. И я сказал об этом Жене, Ане и Алексею; сказал, что надо возвращаться и идти по ущелью через насыпь, потому что на присланных вами SMS – фотографиях другая местность и другие животные… Как на нас налетели орлы… Женю мы отбили, благодаря Ане, и её мастерскому обращению с луком, а вот Алексея нам выручить из цепких когтей орла не удалось… А вы, как сюда попали? Как нашли нас? И где ваш летательный аппарат? Ведь мы для него и бензин прихватили… Живой он ещё? Летать может?

– И живой, и летать может, – печально вздохнул Артём. – Только он там остался на высокой секвойе…

– Мы еле-еле оттуда выбрались, едва живыми остались! – эмоционально перебил его Стас.

– Да, если бы не случай…

– А что там? – подавив дыхание, тихо и благоговейно спросила Женя, будто в ней боролись любопытство и страх.

– Там?! – влюблено и нежно посмотрел на неё Артём.

– О – о!!! – перехватил у него инициативу Стас. – Там удивительный мир!

– Там динозавры!

– Тероподы, завроподы, орнитолесы…

– Титанозавры, тиранозавры, аллозавры. велоцерапторы!..

– Гигантские змеи и крокодилы!..

– Птеродактили!

– Лиоплевродоны и прочее, прочее, прочее… – наперебой, торопились перечислить Артём и Стас.

– Мы даже видели амурозавра Рябинина и ниппонозавра Сахалинского, уже не говоря о том, что одну ночь провели в компании ядовитого синорнитозавра…

– Благодаря которому, мы остались живы! – уточнил Артём слова Стаса. – А вообще, девчонки, и дня не хватит, чтобы рассказать обо всём, что мы там видели и что с нами случилось. – И вообще о той впадине, можно сказать, что там слились воедино Палеозойская и Мезозойская эры, хотя их должен разделять температурный режим. Но там сделан удивительный микроклимат, позволяющий животным из разных эпох сосуществовать и развиваться вместе…

– Ну, а как вы нас нашли? – перебил его Тимофей.

– Непросто, если говорить кратко и одним словом, – Ответил Стас за Артёма.

– И всё – таки?.. – прозвучала в голосе охотника настойчивость. – Я слышу голоса, думаю, что это у меня уже бредовые галлюцинации от утомления, выглядываю из пещеры, а тут на тебе!.. Они стоят на берегу! Мы отправились на их поиски, а они уже нашли нас!

– Мы, когда вернулись из той впадины и преодолели в ущелье насыпь, то увидели вашу лесосеку, – начал рассказывать Артём. – Но не сразу догадались для чего вам понадобились срубленные деревья, это потом стало ясно… Кстати, простите нас, мы погубили ваш плот. Он разбился, упав с водопада, а мы чудом остались живы…

– Ладно, ничего страшного. Топоры у нас с собой, другой сделаем, – снисходительно отмахнулся Тимофей. – Продолжай.

– Дошли мы до Мёртвой Пади…

– Бр – р!!!.. – передёрнуло Стаса. – Как вспомню эти холодные струи мелких водопадов!..

Женя и Аня улыбнулись его реакции.

– … А там мы увидели вашу лодку и поняли, что вы переправились через трясину, чтобы отыскать нас, – продолжил Артём. – Да и волчья стая там появилась…

– Старые знакомые, – усмехнулся Тимофей.

– Из-за неё мы на вырубленную лесосеку вернулись быстрей, чем шли к Мёртвой Пади… Нашли вход в пещеру, спрятанную кустами и, увидев подземный родник и ручей уходящий вглубь подземелья, поняли, что брёвна вы сплавили зачем-то по ручью… Соорудили вот такие фонарики, – достал Артём из кармана куртки баночку со светлячками, – и отправились на ваши поиски…

– Находчиво! – не удержался от восхищения старый охотник.

Ему вторили таким же восхищением девушки.

– На нашу удачу ваш плот пригнали бобры, перекусив верёвку, которой вы привязали его к колоннаде…

– Вот паразиты! – воскликнул Тимофей. – Они же плотину новую стали сооружать…

– Хорошие паразиты, – осадила его Аня.

– Именно это я и имел ввиду, – не растерялся Тимофей.

– И мы на плоту переплыли подземное озеро и переправились на другую сторону, – улыбаясь возгласам охотника и девушек, продолжал Артём. – Далее, перешли через открытые пастбища, на которых пасутся неисчислимые стада травоядных животных видов Палеогена и Неогена, – кстати, здесь для них тоже создан удивительно универсальный микроклимат – наткнулись на первобытных дикарей, загонявших стада оленей и туров…

– Дикарей?! – в один голос воскликнули девушки и охотник.

– Дикарей, – кивнул Артём.

– Мы думали, что вы к ним попали, – добавил Стас.

– Так, может быть, если допустить, что Алексею удалось каким-то чудом вырваться из когтей орла и остаться в целости, живым и невредимым, то он, как раз, и может попасть к этим дикарям, – сразу высказала свою догадку Женя.

– Вполне, – согласился Артём.

– Ты забыл, Артём, сказать ещё о кое-каких людях, – напомнил ему Стас.

– Каких людях?! – опять насторожились девушки и охотник.

– Ах, да! Мы в той лощине видели, как опускался серебристый шар и из него выходили люди в плащах – невидимках, сделанных из светопреломляющего и светоотражающего метаматериала. Мы даже с трудом смогли их увидеть.

– Так, может, они за нами уже следят, раз вы видели, как они высаживались, – предположил Тимофей.

– Они за нами наблюдают давно, с той минуты, как из серебристого шара в мотодельтаплан ударил луч, по причине которого заглох двигатель, и нам пришлось вынужденно приземлиться, – холодно заметил Артём. – Только я одного не понимаю, чего они ждут, позволяя нам свободно разгуливать по их заповедникам? Совершенно ясно, что система их защиты без колючей проволоки просто-таки без изъяна, если так можно выразиться, или, точнее, почти без изъяна: Мёртвая Падь с излучаемой – и думаю, что неспроста, – радиацией, инфразвуком и высокочастотными микроволнами, способными убить кого угодно, кто попытается пересечь трясину…

– Если не знает благоприятного для этого времени, – вставил фразу Тимофей.

– А кроме тебя и твоих двух соседей Костоя и Ермила, наверное, больше никто об этом не знает, – заметил Стас. – К тому же пять шесть дней в году – это немного, да и действуют эти дни, как ловушка…

– Внешне такая защита выглядит каким-то сверхъестественным природным явлением и заставляет всех обходить этот огромный периметр территории, считая его проклятым местом! – округлились глаза у Артёма.

– А зная суеверность людей, можно с уверенностью сказать, что немного найдётся смельчаков отправиться сюда, – усмехнулась Женя.

– Да, согласен, – продолжил Артём. – Мы отличаемся от суеверных тем, что вынужденно пожаловали сюда и, надо сказать, что я очень доволен этим, если не считать того, что мы пока не нашли тех, на чьи поиски мы сюда прибыли… Вдобавок к этому потеряли Алексея.

– Я полагаю, что Женя права, намекнув на то, что поиск Алексея надо начать с дикарей, – сказал Стас. – А если его у них нет, то надо будет постараться каким-нибудь образом их подключить к его поиску, так как они хорошо знают здешнюю местность, да и вполне вероятно, что они здесь могут быть не одни. Наверняка есть ещё какие-то экспериментальные первобытные особи, каких, например, мы видели в телескоп Тимерлая.

– Верно, – кивнул Артём.

– А как ты с ними разговаривать будешь? – скривил удивлённую гримасу Тимофей. – Как ты объяснишь им , что тебе надо и кого найти?

– Объяснимся как-нибудь, – вступился за Стаса Артём.

– Вот именно, – кивнул Стас.

Тимофей в недоумении пожал плечами, развернулся и пошёл за хворостом. Мамонты пили воду и нежились в реке, принимая утреннюю водную процедуру. Их пронзительные крики от удовольствия отдавались эхом в горах и долинах, и резали слух. Девушки принялись готовить завтрак, а Артём и Стас, скинув с себя верхнюю одежду и обувь для просушки, с удовольствием растянулись на ложах, получая наслаждение от настоящего отдыха; расслабленности и исчезновении в суставах заиндивелости. Тимофей вернулся с вязанкой дров вовремя, прямо к накрытому столу. От того, что Артём и Стас вернулись живыми и здоровыми, прибавило настроения старому охотнику. Теперь он чувствовал поддержку и себя более уверенно. Что касается Жени и Ани, да и самих ребят, то у них настроение было непросто хорошим, они были на седьмом небе от радости и счастья, что встретились. Плотно позавтракав, и непринуждённо, и с оптимизмом настроившись на то, что Алексей, как довольно-таки смелый человек без труда постоит за себя, а, следовательно, с ним всё в порядке, они отправились на его поиски…

Глава 18.

Выйдя из пещеры и увидев, что резвящиеся в воде мамонты преградили путь в обе стороны вдоль реки, ребята и Тимофей на ходу пришли к единому мнению, что остается только один выход к тому месту, где Артём и Стас видели первобытных людей, – это идти по проложенной животными просеке до орешника, который был уже всем знаком, там свернуть в кедровую рощу и через неё выйти на пастбища, оставив реку в стороне на довольно большом расстоянии от себя, но потом краем леса дойти до неё, так как по их общему мнению первобытные люди, как и дикие звери, добычу подстерегают у водопоя. Осторожно взобравшись на холм над пещерой, чтобы не идти вблизи стада мамонтов и не привлекать их внимания, друзья направились к просеке под прикрытием густых зарослей ельника, держа наготове весь свой ружейный арсенал. По просеке тоже пришлось идти с большими предосторожностями, потому что была большая вероятность того, что на ней мог появиться опоздавший мамонт или ещё какие-либо животные. От части так и случилось, когда друзья достигли орешника и хотели свернуть в него. Дорогу им преградила стая гиен, разрывавших на части раненного саблезубого тигра.

– Какой трагический конец! – в сердцах покачал головой старый охотник, сострадая великолепному первобытному хищнику. – И трагичность эта усугубляется ещё тем, что это возобновлённое животное, вид которого давно не существует в природе. И от того его смерть воспринимается так тяжело, – вслух ответил он на как будто возникшей внутри него вопрос, почему он воспринимает кончину саблезубого тигра так трагично.

Ребят же просто впечатлила кровавое пиршество на просеке, куда гиены вынудили отступить раненного саблезубого тигра, и где они убили его и разорвали. Скрываясь за густыми зарослями деревьев и кустарников, они мрачно смотрели на лохматых хищников – чудовищ с окровавленными мордами, победоносно издававших пронзительные, режущие слух, крики, похожие на смех толпы сумасшедших. Понятно было, что дальше идти по просеке через орешник и кедрач к пастбищам небезопасно.

– И что это первобытные люди устраивают засады на пастбищах, а не на этой просеке?! – удивлённо задал риторический вопрос Артём, понимая, что первоначальный план поиска дикарей рушится и необходимо отступить назад к реке под прикрытие пещеры. – Смотри, как здесь удобно!.. Какие крупные животные проложили через лес дорогу…

– От того и не устраивают, что вот такие хищники в тени этих дебрей скрываются, – жестом показал Тимофей на гиен. – И не ровен час, сам попадёшься им в зубы.

И как будто в подтверждении его слов из-за изгиба просеки со стороны орешника раздался нарастающий гул топота множества копытных животных. Стадо гигантских бизонов появилось внезапно, распугав гиен, шарахнувшихся в разные стороны. Первобытные чёрные волки гнали стадо, старательно пытаясь отделить от него телёнка либо слабое животное. В ту же самую минуту со стороны реки раздалось множество трубных рёвов мамонтов, также приближавшихся к месту, где в зарослях прятались друзья. Их появление для них тоже явилось полной неожиданностью, но ещё большей неожиданностью стало то, что стадо мамонтов спасалось бегством от напавшего на них прайда первобытных саблезубых львов, чьи размеры и клыки были меньше, чем у саблезубых тигров, но брали они верх над своими кошачьими сородичами тем, что их охота была организованной в отличии от тигров – одиночек, а, значит, и более эффективной. И это сразу бросилось в глаза старого охотника и ребят. Помимо того, что львы гнали стадо по просеке, контролируя его по флангам, они ещё нападали на мамонтов, цепляясь когтями за их густую, длинной в метр, шерсть и по ней быстро взбирались на хребет этих огромных животных, и, затем, старались либо перегрызть им позвонки, либо добраться до шеи и распороть на ней своими длинными клыками кровеносные артерии. Рёв несущихся по просеке мамонтов был такой, что закладывало уши. Львы выбрали себе жертву – хромого гиганта с проплешинами на боках, по-видимому, от старости – и облепили его со всех сторон, распарывая ему клыками бока, перекусывая сухожилья в основании ног и разрывая артерии на шее. Какие-то мгновения, и хромой мамонт завалился вперёд, и, подталкиваемый сзади сородичами, перевернулся через голову – львы при этом очень ловко соскочили с него и по спинам других мамонтов скрылись в нижних ветвях могучих деревьев – и упал под ноги своих бегущих сородичей, которые также, как и он, стали падать, создавая на просеке непроходимый затор. В это время в этот затор на всём бегу врезались бегущие бизоны и началось такое столпотворение животных, что в поднявшейся пыли, травы, щепок и клочьях оторванной шерсти трудно было что-то разобрать. Мелькали переворачивающиеся мамонты, в воздух взлетали поддетые бивнями мамонтов бизоны, стада перемешались и в панике рвались в непроходимые дремучие дебри тайги; и между ними, словно чёрные тени, сновали огромные первобытные волки. К ним прибавились первобытные вепри, величиной с лошадей, но больше похожих на смесь гиен и свиней. Щёлканье их свирепых челюстей, которыми они перемалывали хребты бизонов, доносился до слуха оцепеневших от увиденного ребят. Рёв стоял невообразимый. По обе стороны от ребят стали появляться бегущие в лес мамонты и бизоны, несущиеся напролом, ломая на своём пути тонкие небольшие деревья, толстые сучья крупных деревьев, растущих низко, и сбивая и разбивая в щепы гниющие стволы ранее поваленных деревьев.

– Надо сматываться! – только успел выкрикнуть Тимофей, как на них, ломая тонкие ели, вылетел обезумевший от страха мамонт.

Друзья бросились бежать в глубь таёжных дебрей под крики Артёма и Стаса, чтобы Женя, Аня и Тимофей держались больших деревьев и прятались за их стволами. Впрочем, этого девушкам и охотнику не понадобилось, так как умудрённые приобретённым опытом в парке "динозавров" Стас и Артём своим примером увлекали их за собой не только за толстые стволы растущих деревьев, но и за поваленные деревья, прячась за ними как за крепостными стенами. Преследующего их позади мамонта сменили несколько бизонов, оттеснивших мамонта на выжженный сухостой из сгоревших от удара молнии сосен, на которые тот напоролся, разорвав себе брюхо острыми шипами сучьев и так и оставшегося на них умирать, трубя в смертельной агонии свою пронзительную прощальную песню. Бизоны вперемешку с мамонтами сопровождали ребят и охотника уже не только сзади, но и по бокам, слева и справа. Напуганные животные крушили всё на своём пути рогами и бивнями, стремительно догоняя людей. Бег превратился в утомительную погоню, в которой друзьям уже, казалось, не избежать трагического конца, как с деревьев на бизонов набросились первобытные огромные рыси и снежные леопарды, – прародители всех леопардов, барсов и ягуаров, – заставив их в страхе свернуть с пути, а некоторых и развернуться. И тут Тимофей сообразил, что остатки бизонов и мамонтов можно отпугнуть от себя выстрелами в воздух, что он непременно и сделал. Его примеру последовали ребята, открыв беспорядочную стрельбу в воздух и тем самым заставив и остальных животных шарахнуться от них, развернуться и бежать в обратном направлении. Бег длился не более двадцати минут, но выжал из всех почти все силы. Однако страх неумолимо подгонял друзей, и они продолжали бежать из последних сил, озираясь по сторонам и глядя на деревья, опасаясь нападения первобытных свирепых, очень больших и очень сильных кошек. Впереди, среди деревьев показалась очередная просека, проложенная крупными животными. Друзья вбежали на неё, свернули к реке и продолжили бег, по-прежнему озираясь и глядя на деревья, совершенно забыв смотреть себе под ноги. И тут случилось то, что никто из них не ожидал: ровная земля у них под ногами исчезла, и они полетели вниз, жёстко упав на дно замаскированной ямы и друг на друга. Не упала в яму только Аня, бежавшая позади и немного отстававшая от всех. От вида того, что перед ней в одно мгновение, за долю секунды, исчезли ребята и охотник, она машинально прыгнула в кустарник на обочине просеки. И её глазам предстала удивительная и в тоже время неожиданная (как попавшаяся на пути ребят яма) картина. С деревьев, близ растущих к яме, на плетённых верёвках, как на лианах, подлетели с победным кличем два низкорослых первобытных дикаря, желая заглянуть в охотничью яму, но в эту секунду на одного их них набросился снежный леопард, притаившийся среди пушистых ветвей соседнего кедра. Он летел наперерез одному из дикарей, обнажив свои страшные когти и клыки, вызвав у дикарей животный ужас, отразившийся в их широко раскрытых от ужаса глазах. Аня, повинуясь подсознательному толчку материнского инстинкта, – заложенного в женщинах даже не имеющих детей, спасти несчастного, попавшего в беду, – вскочила на ноги и выстрелила из лука в леопарда. Стрела со свистом рассекла воздух и вонзилась в шею хищника: леопард изогнулся в воздухе, издав громкий хриплый рык, и пролетел мимо дикаря, лишь задев его спиной, от чего тот отпустил верёвку и, пролетев над ямой, упал к ногам Ани. Вторая пущенная ей стрела сразу в след за первой, пронзила леопарду сердце, и он рухнул на землю, даже не издав предсмертного рёва, так мгновенна была его смерть. Дикарь, упавший к ногам Ани, с благоговеньем смотрел на её великолепный спортивный лук, переводя взгляд с лука и Ани на убитого снежного леопарда и обратно. Это был мальчик лет шести – семи; вторым дикарём оказалась девочка такого же возраста, не спрыгнувшая с верёвки, а продолжавшая болтаться на ней, и, также как и её собрат с благоговеньем и страхом глядевшая на диковинное оружие Ани, убившее такого чудовищного хищника. Ребята и Тимофей, попав в яму, слышали клич детей и рёв леопарда, поэтому хранили молчание, приготовив для отражения непредвиденного нападения ружья. Аня, видя перед собой изумлённого и напуганного мальчика, сжимавшего в правой руке заточенную кость и готового сражаться за свою жизнь, но не желавшего, по-видимому, противостояния с тем, кто его спас, решила ещё больше расположить его к себе. Она полезла в карман брюк и достала из него одну шоколадную конфету, которые они держали на всякий случай и которыми утоляли голод во время переходов. Развернув конфету, она надкусила её и протянула мальчику, давая ему понять, что она делится с ним, и он может съесть остаток предложенной ему пищи. Малыш не заставил себя ждать и упрашивать себя дважды. Он протянул руку, взял конфету, покрутил её перед глазами перед тем, как съесть, понюхал и только потом затолкал в рот. Вслед за этим последовал такой невообразимый по силе визг восторга, что у Ани заложило уши и округлились глаза. Оцепенев от изумления и вытаращив на мальчика глаза, она смотрела, как он кувыркается и прыгает от восторга, теребя на себе спутанные волосы и лохмотья его одежды, сделанные из шкур животных и покрывающих его тело, руки и ноги, включая ступни. Этот странный танец восторга заставил спрыгнуть на землю девочку, одетую в точно такую же одежду, но украшенную бусами из орехов и желудей. В её глазах царил такой непомерный интерес и любопытство, какой можно встретить только у искренних и доверчивых младенцев к своей кормящей их грудью матери. Аня достала из кармана вторую конфету и, развернув её, протянула ей. Она бесстрашно подошла, взяла конфету, но к ней подскочил мальчуган и выхватил у неё из рук конфету, не дав ей донести её до рта. К ещё большему удивлению обескураженной таким поступком мальчика девушки, обиженная девочка не заплакала и не заголосила капризно, а скорчила свирепую гримасу подобно дикому хищнику, издала пронзительный воинственный клич, больше похожий на напуганный визг, и самоотверженно бросилась в драку со своим обидчиком, который уже затолкал конфету в рот. Завязалась такая ожесточённая драка, что Аня растерялась и не знала, что делать.

– Ребята, – жалобно просила она, пытаясь подойти к кувыркающемуся клубку сцепившихся детей и разнять их. – Ребятки… Ну, что же вы… Прекратите… Пожалуйста… Ребятки… – и тут из подкатившегося кубарем к её ногам детского клубка разозлившаяся девочка по ошибке вцепилась зубами ей в ногу. – А -а!!! – подобно сирене завопила Аня и, остервенело схватив обоих малышей за шивороты, растащила их в разные стороны. – Етит вашу мать! Вы будете слушаться или нет?! – закончила она звонко – трубным резонансом.

Дети, болтаясь в её руках, хлопали глазами и виновато смотрели на неё, втянув головы в плечи. Она поставила мальчика на землю, пригрозила ему пальцем, затем достала из кармана конфету и, развернув её пальцами одной руки, вложила её в рот девочки.

– Меня зовут Аня, – ударила она большим пальцем себя в грудь. – А вас как?.. Давайте знакомиться..

Но девочка, почувствовав вкус конфеты, издала такой же пронзительный визг восторга, что и мальчик до этого, и вырвавшись из руки Ани, бросилась прыгать и кувыркаться, закончив свои кульбиты тем, что подскочила к Ане и, обняв её за талию, прислонила голову к животу и нежно произнесла:

– Аняй!

– Аняй! – обнял её с другой стороны мальчик, словно она была их мамой.

– Ань, что там у тебя?! – донеслось обеспокоенное из ямы.

– С аборигенами связь налаживаю, – трогательным тоном, сквозь выступившие слёзы, ответила девушка.