Текст книги "Парк доисторической эры"

– Ну и как?

– Вполне.

– Фиа! – показала на себя большим пальцем на манер Ани девочка, отстранившись от неё.

– Орс! – повторил её жест мальчик.

– Фиа, Орс, не деритесь больше, пожалуйста, – погладила их по головкам Аня.

– Аняй! – душевно, трепетно, с благоговейным воздыханием произнесли дети и снова прижались к ней.

– Слушай, Ань, – донёсся из ямы голос Стаса. – Может, аборигены помогут нам выбраться из их охотничьей ямы, раз уж у вас наладился контакт, и они не рассматривают нас в качестве будущего шашлыка?

– Сейчас, – усмехнувшись словам Стаса, отозвалась Аня и, высвободившись из объятий детей, подошла к яме.

Дети, как привязанные, неотступно последовали за ней. Она заглянула в яму, чтобы оценить обстановку и подумать, как помочь друзьям. Яма была размером приблизительно три на четыре метра и глубиной около двух с половиной метров, что явно говорило о том, что она не предназначалась для ловли хищников, в особенности таких, как дикие кошки, которые с лёгкостью смогли бы выпрыгнуть из этой ловушки. Она предназначалась именно для поимки крупных травоядных, таких, как бизоны, туры, олени, мускусные быки, лоси, носороги и мамонты. Дно в яме имело чёрно – бурый цвет, свидетельствующий, что, попавших в яму животных, первобытные люди убивали, не давая им возможности выбраться из неё, и поэтому дно ямы имеет цвет свернувшейся крови. Её разлагающейся запах, исходивший от ямы, тоже был под стать её предназначению, зловонно – рвотный, и ребят и охотника просто выворачивало наружу от него, и они едва держались от рвоты, зажимая нос и рот носовыми платками. Увидев Аню, они сразу замахали ей.

– Спусти нам какую-нибудь палку, чтобы мы могли выбраться из ямы! – наперебой заговорили они.

Но Ане не пришлось искать, за неё это сделали вполне понятливые и сообразительные дети. Они побежали к ближайшим кустам и принесли оттуда пару заточенных деревянных пик для убийства попавших в ловушку животных. Пики, по-видимому, для этой цели там хранились всегда. Их заточенные с одной стороны концы были окровавленными, но это не смутило Аню. Она спустила тупым концом одну жердь в яму и первой по ней вылезла наружу Женя, которой аккуратно помогли мужчины, подтолкнув её снизу. Оказавшись наверху, Женя сразу стала помогать Ане держать жердь, так как мужчины были почти в два раза тяжелее их и, следовательно, вытянуть даже одного из них для неё представлялось проблематичным. Дети в этот момент без всякой подсказки, не мешая Ане своими объятиями, напротив, очень правильно поддерживали её, чтобы она не свалилась в яму. Когда вслед за Женей на поверхность выбрался Артём, дальше дело пошло ещё легче. Он отстранил девушек и сам вытянул на поверхность Стаса и Тимофея. И тут только оказавшись на поверхности, друзья увидели, что первобытными дикарями, в чью замаскированную ловушку угодили они, оказались дети. Отойдя подальше от зловонной ямы и отдышавшись, они, наконец, обступили Аню и державшихся за её одежду и не отпускавших ни на секунду малышей.

– Они взрослые или маленькие, не пойму? – присел перед детьми на корточки Стас.

– Судя по тому, как Аня наводила с ними дипломатическую связь, маленькие, – сделала вывод Женя, глядя на то, как Аня гладит их по головкам и улыбается.

– Аняй, – ласково в это время приговаривали дети и подставляли головы, чтобы их было удобнее гладить.

– Вот что значит чутьё женщины, будущей матери, – усмехнулся Тимофей на замечание Жени.

– А тебе идёт, Аняюшка! – встал с корточек Стас и поцеловал Аню в щёку.

– Аняюшка! – крепко прижались к ней малыши и, закатив глаза от блаженства, поцеловали ей руки; Аня наклонилась и поцеловала их, от чего они завизжали от восторга.

– Как же тебе удалось с ними так быстро установить контакт и откуда они здесь взялись? – удивлённо смотрел на них Артём, искренне не понимая, как такое могло случиться. – Мы их ищем, а они… Вот они!.. И ведь совсем не боятся ни диких таёжных дебрей, ни зверей…

– Для нас, действительно, удивительно то, что такие малыши находятся в лесу без присмотра взрослых, – ответила Аня, продолжая гладить детей. – Но в какой эпохе живём мы и в какой они? И сколько тысячелетий нас отделяет друг от друга? В их эпоху дети взрослели рано и рано начинали помогать взрослым в добывании пищи… И не бояться они таёжных дебрей и диких зверей только потому, что живут в гармонии с природой и чувствуют каждый её шорох, каждый вдох и выдох… Впрочем… – добавила Аня после короткой паузы, но запнулась и подошла к кустам дикой смородины. – Посмотрите, вон, туда… – указала она вглубь кустарника.

Ребята и охотник подошли к ней, глянули туда, куда она показывала, и ахнули. В кустах лежал пронзённый стрелами, снежный леопард.

– Так вот почему тебе удалось так быстро установить с ними такой добрый дипломатический консенсус! – сам себе за Аню ответил с усмешкой Артём.

– Не только, – улыбнулась Аня.

– Да! Я бы сказала: любовь! – уточнила Женя слова Артёма.

– Так будет точней! – кивнула Аня.

– Ну, за такой подвиг нельзя не возлюбить, – мудро вздохнул Тимофей.

Аня полезла в карман за конфетами, чтобы наглядно показать друзьям, как возникла любовь между ней и первобытными детьми, но тут оба малыша, завидев в её в руках всего одну конфету, как по команде, опять остервенело набросились друг на друга и, сцепившись словно разъярённые коты, начали драться, кубарем катаясь вокруг остолбеневших друзей.

– Интересно, и долго они так будут? – пробубнил себе под нос растерявшийся Тимофей, наконец-то пришедший в себя, видя, что малыши и не думают уставать.

– Анечка, пощади нас! – тоже пришла в себя от первого потрясения Женя. – Угомони их! Я больше не могу на это смотреть! Где твой дипломатический гипноз?

– А – а!!! – во всё горло заорала Аня, бросившись к ним, и опять, как прежний раз, схватив их за шивороты и разняв. – Я!.. Мать!!!.. Цыц!!! Фьють!!! – закончила она резким свистом и малыши тут же притихли, виновато втянув головы в плечи.

– Убила! – подавив дыхание, с трудом выдавил Стас. – Мамаша… Мать наша!!! Я без ума!.. Я люблю тебя!

– Аняюшка! – прильнули к ней малыши.

– Без сомнения, – судорожно сглотнул Стас.

– Дайте ещё конфету, пока они опять не начали драться, – воспользовалась Аня наступившим временным затишьем. – У меня закончились, всего одна осталась…

Побыстрей!

И сразу все протянули ей по конфете, а кто-то и по две. Она взяла лишь одну, присовокупила её к своей и угостила ими каждого малыша. И опять раздался истошный визг восторга, заложивший уши; закатывание глаз, кувыркание, кульбиты и прочие дикие выходки с дёрганьем себя за волосы, лохмы одежды и подбрасыванием над собой земли, от обилия которой друзья стали походить на земляных големов.

– Какая девственно нетронутая первобытность! – от изумления покачал головой Артём.

– Да, чистые создания, – с мудрой угрюмостью вздохнул Тимофей. – Ещё немного и мы превратимся в земляных истуканов.

– А им хоть бы что… – развёл руками Стас. – Не устают и всё тут.... Они что, на ядерных батарейках работают, что ли?

– Ань, голубушка, я этого не вынесу, – в растрёпанных чувствах покрутила головой Женя. – А остановить этот шабаш никак нельзя?

– Конфеты уберите, – просто ответила Аня. – А то протянули, а они и рады стараться. Не забудьте: нам ещё предстоит наводить дипломатический мост с их племенем, так что они ещё пригодятся!

– Даже не могу представить, что с нами будет, когда дикари войдут в экстаз! – икнула Женя.

– Аняюшка, ты хочешь стать матерью всему племени?! – промямлил Стас. – А как же наши с тобой будущие дети?

– Цыц! Будут в духе кремень! – потрясла Аня пальцем.

Тимофей от этих слов дёрнулся и, съёжившись, испуганно посмотрел на обескураженного Стаса.

– Обнадёжила мать, можешь быть спокоен, – с трудом выдавил он.

– Да-а!.. Е-етит твою мать! – только и смог протянуть Стас.

Наступило молчание. Дети успокоились и снова прижались к Ане. Остальные со страхом смотрели на них.

– А они сказали, где они живут? – наконец, прервала молчание Женя, глядя в чистые, наивные и доверчивые глаза малышей.

– Нет. Сказали только, как их зовут, – ответила Аня и жестом показала по очереди на мальчику и девочку. – Его зовут Орс, а её Фиа.

– Какие диковинные имена, – дёрнул головой Стас.

– А разве они сами не диковинные?! – усмехнулась Аня. – Впрочем, ровно настолько, насколько мы для них являемся диковинными.

– В самую точку, матушка!

Аня покосилась на Стаса, смерив его подозрительным взглядом с головы до ног. Чувствуя, что от неё сейчас последует упрёк, он виновато отвёл взгляд в сторону и протянул руку детям.

– А меня зовут Стас, – представился он.

Дети осмотрели и обнюхали его руку и, ничего ему не ответив, опять прижались к Ане. Тогда Женя опять достала из кармана конфету, развернула, разломила её пополам и угостила детей. И в тоже мгновение, почувствовав конфету во рту они снова впали в неистовство, вздыбив себя и землю вокруг.

– Матушка!!! – во всё горло заорал Артём.

– Матушка!!! – заорали Стас и Тимофей.

– Разъетит вашу мать! – заорали во всё горло девушки и, быстро схватив малышей за шивороты, поставили их на ноги.

– Аняй! – обняла девочка Аню.

– Аняй! – обнял мальчик Женю.

– Меня Женей зовут, – поправила девушка мальчика.

– Женяй, – сразу понял её мальчик.

– Ну вот и договорились, – трогательно улыбнулась Женя, обняла малыша и посмотрела на мужчин. – Слушайте, с конфетами надо быть поосторожней.

– Да, – поддержала её Аня. – А то, чего доброго…

– Да, матушки! – одновременно выдохнули мужчины.

Аня и Женя переглянулись.

– Вот именно! – также в один голос ответили они.

Дети с любопытством наблюдали за незнакомыми людьми, излучая к ним всем своим видом дружелюбие. Аня отстранилась от девочки, подошла к убитому снежному леопарду и, выдернув из него стрелы, позвала к себе мужчин, чтобы познакомить с ними детей.

– Тимерлай, Стасяй и Артимяй, идите сюда!

Мужчины переглянулись и недовольно скривились.

– Звучит, как название тарабарских областей… – пробубнил Стас.

– Первобытного государства, – добавил Артём.

– Так и есть, – глубоко вздохнул Тимофей. – А где мы по вашему находимся?

– Ну, вы чего там стоите и бормочете? Идите сюда, – проявила нетерпение Аня; Женя уже подошла к ней вместе с мальчиком и девочкой.

– Идём-идём!

Мужчины подошли к ним и, молча, уставились на убитого леопарда, ожидая, что дальше им скажут девушки.

– Я думаю, что все со мной согласятся, что после короткого знакомства с совершенно обнажённой, дикой первобытной радостью, конфеты надо держать под строгим контролем и использовать их в самом крайнем случае, – заговорила Аня. – А лучше всего вообще пока обойтись без них, а то нас растащат по клочкам как рок – кумиров!

Мужчины и Женя закивали.

– Давайте, мы подарим им вот этого леопарда, – предложила Аня. – Они снимут с него шкуру, а дети расскажут о том, как мы их спасли от гибели. По-моему, конфеты и мы в том числе для них являемся экзотикой, – безусловно, мы не в смысле закуски, – а леопард для них вполне обычный зверь и хороший подарок для первого дипломатического шага к дружескому взаимопониманию.

– Одобряю, – сразу согласился Тимофей.

Женя, Артём и Стас тоже одобрили предложение Ани единогласно и без каких – либо оговорок. Мужчины принялись сооружать носилки для убитого леопарда, дети тем временем восстановили разрушенное покрытие ямы, замаскировав её с такой ловкостью, что у взрослых людей это вызвало вполне искреннее изумление. Девушки, пока дети занимались маскировкой охотничьей ловушки, изучили те места, откуда они следили за просекой и за животными, попадающими в их западню. Оказалось, что на высоких кедрах вблизи просеки на густых ветвях нижнего яруса деревьев были сооружены небольшие шалашики, хорошо скрытые от посторонних глаз. В них и находились дети – наблюдатели. Полюбовавшись этим сооружением, девушки вернулись к детям и, увидев, что они закончили свою работу, принялись выяснять где они живут. Для этого Аня и Женя отломали в кустарнике пару прутиков и нарисовали ими на земле пещеру и ведущую к ней дорогу. Затем, изобразив пальцами шагающего пешехода, они по нарисованной дорожке проследовали к нарисованной пещере.

– Ут! – поняли и радостно закивали дети.

– Ут – это идти или пещера? – не поняла Аня, вопросительно посмотрев на Женю.

– Похоже, что они вас лучше понимают, чем вы их, – раздался позади них голос Тимофея.

Он с ребятами уже подошёл к ним с носилками, на которых лежал леопард.

– Думаю, Ань, что в дороге разберёмся, – сконфуженно ответила ей Женя. – Ну или когда придём на место… – взяла она в ладонь ручку протянутую ей мальчиком.

Аня тоже взяла за руку девочку.

– Ну, что, Фиа и Орс? Ведите нас утом или в свой ут, – улыбнулась она. – Знакомиться с вашими родителями и многочисленными родственниками будем… Вполне возможно, что ут – это не "идти" и не "пещера", а название вашего племени, – вдруг озарила её догадка.

– Дойдём, увидим, – устало отозвалась Женя.

И они двинулись туда, куда повели их дети. Просека вела к возвышавшейся над рекой высокой скале почти упиравшейся в облака, вокруг которой летали гигантские чёрные орлы – тераторны…

Глава 19.

Идти пришлось долго. Измученные бегом от мамонтов и бизонов, друзья едва волочили ноги. Приходилось несколько раз останавливаться и отдыхать, так как туша снежного леопарда весила больше ста килограмм и порядком подтачивала силы мужчин. Дети вели себя мужественно и переносили дальний переход с удивительной стойкостью. Приблизительно через пару часов пути Фиа и Орс показали жестами, что надо свернуть с просеки, и увлекли ребят и охотника в лес, и повели их только одной им известной тропой по каким-то приметам на деревьях, которые совершенно не бросались в глаза друзьям. Зато животных, бросавшихся в глаза, было в изобилии. Первой показала себя стайка первобытных бурундуков, неотступно преследовавших людей и трещавших так, словно были базарными торгашами, обсуждавшими достоинства и недостатки прибывших в их лес новичков. Кое – где мелькали чёрно – бурые лисы, косули и козы; по веткам во множестве прыгали большие чёрные белки, которых время от времени преследовали куницы и соболя. Слышались удары рогов большерогих лосей и их трубные призывы к поединку; рёв больших хищников и вой волков, наводящих на шествующих людей невольный животный ужас. К жилищу первобытных дикарей друзья вышли неожиданно. Лес внезапно оборвался на берегу небольшого красивого озера, окружённого кольцом изумрудной зелени. За ним начинались невысокие, обросшие лесом, скалы, в центре которых ощеренной пастью какого-то необыкновенного чудовища виднелась пещера довольно-таки внушительных размеров. Ещё дальше, за этими невысокими, покрытыми лесом скалами, в километрах трёх виднелась та самая одинокая скала, почти упиравшаяся своей верхушкой в облака, над которой и вокруг кружили орлы – тераторны. Пройдя берегом озера, друзья приблизились вплотную к пещере, но прежде, чем в неё войти, Фиа и Орс издали протяжные кличи, на которые откликнулись трое подростков – стражей, сидевших в укрытиях над входом в пещеру. Из пещеры на клич вышли несколько женщин в окружении детей и с грудными младенцами на руках. Все они с удивлением смотрели на пришельцев и на своих маленьких соплеменников, которые привели их. Фиа и Орс подбежали к ним, быстро объяснили что-то на своём языке, показывая жестами на убитого снежного леопарда, и только тогда женщины и подростки подошли к незнакомцам. Осмотрев убитого зверя, они пришли в восторг от спортивного лука Ани, так как у них, по-видимому, такого оружия ещё не было, и они пользовались заточенными древками копий и дротиков. Они стали жестами показывать, чтобы она продемонстрировала, как им пользоваться, явно не воспринимая всерьёз слова Фиа и Орса, что из него можно убить такого огромного и сильного зверя. В это время к озеру подлетали дикие гуси, и Аня, не раздумывая, быстро вложила стрелу в цевьё лука, натянула тетиву и прицелившись, выстрелила. Стрела со свистом рассекла воздух и угодила одному из гусей в грудь. Издав громкий крик, он перевернулся в воздухе, часто забив крыльями, и упал в воду, продолжая биться в агонии и поднимать тучи сверкающих брызг. На женщин и подростков выстрел из лука произвёл потрясение. Они смотрели на умирающего гуся со стрелой в груди широкими от изумления глазами, молча, и неподвижно, пока Фиа и Орс не подошли к убитому леопарду и не воткнули свои маленькие пальчики в раны, в которых были стрелы. Они что-то опять сказали подростками и женщинам, и только тогда у тех в глазах изумление сменилось восторгом доверия. Посмотрев вверх на парящих орлов и осмотревшись вокруг, дикари жестами попросили незнакомцев разрешить им забрать из воды убитого гуся, на что немедленно получили разрешение. Один из ребят побежал к озеру и, с разбегу плюхнувшись в воду, поплыл к переставшей биться, дрейфующей по волнам, птице, как откуда-то из тёмных дебрей могучих кедров с противоположного берега озера вылетела чёрная тень гигантского тераторна. "Так вот почему женщины и подростки смотрели не только вверх, но и по сторонам!" – осенила догадка друзей. Тераторн, распластав по воздуху свои девяти метровые крылья и выставив вперёд чудовищные когти, стремительно приближался к подростку в воде, который, увидев его, развернулся и в ужасе заторопился к берегу. Ещё мгновение и когти гигантского орла пронзили бы мальчика насквозь, захватив его в свои стальные клещи, но Тимофей, не медля ни секунды, вскинул карабин, который вернул ему при встрече Артём, и выстрелил в хищную птицу трижды, выстрел за выстрелом. Все три выстрела достигли цели, судя по тому, как кидало орла из стороны в сторону при попадании в него пуль. Орёл пролетел мимо мальчика, и, спланировав до самого берега, налетел на каменный откос, ведущий к пещере. Перевернувшись несколько раз, он упал к ногам ошалевших от ужаса дикарей и их новоявленным гостям; и неподвижно замер, издав свой последний пронзительный клёкот. Тимофей щёлкнув предохранителем затвора, закинул карабин за плечо, подошёл к мёртвому орлу, выдернул из его крыла перо длинной около полуметра и, вставив его себе за ухо, победно и с улыбкой посмотрел на ребят и дикарей.

Ребята покосились на ошарашено глядевших на него женщин и подростков, и не смогли сдержать своих улыбок.

– Они смотрели на тебя, как на Бога, появившегося перед ними во плоти и явившего им чудо! – сказал Артём.

– Да, – сдержанно усмехнулся охотник. – До сей поры они видели только вспышки молний, сопровождаемые громом, но сейчас им довелось увидеть палку, изрыгающую огонь и гром и, к тому же, убивающей громом и молнией на большом расстоянии.

– Да они, по-моему, на всех на нас смотрят, как на Богов! – покосилась Аня на первобытных людей.

– Будь мы в их положении и на их ступени развития, то также бы смотрели, как и они, явись перед нами такие вот чудотворцы, как мы, – улыбнулся Стас.

– Наверняка! – резюмировала Женя.

Подросток, из-за которого пришлось убить орла, вернулся назад с подстреленным Аней гусем и с почтением, и страхом в глазах протянул ей птицу. Аня вынула из неё стрелу и жестом дала понять ему, что он может забрать гуся себе. Среди дикарей вспыхнул такой же восторг, какой друзьям уже довелось увидеть во время угощения конфетами Фиа и Орса. Не впадали в неистовый экстаз и не кувыркались разве что, только женщины с грудными младенцами на руках. Остальные добросовестно увлеклись восторженным вертепом и несколько минут прыгали, кувыркались, вертелись волчком и разбрасывали вокруг себя землю, пока не забросали ей себя и гостей с головы до ног и окончательно не выдохлись.

– Ну вот и познакомились! – вдруг открыто и восторженно заявил Тимофей; таким ещё его ребята не видели ни разу.

Они от души расхохотались. Дикари, видя их весёлость, с облегчением вздохнули, чувствуя, что угодили незнакомцам. Одни женщины, те что были с младенцами на руках, пригласили гостей в пещеру, другие женщины вместе с подростками принялись ощипывать и потрошить гуся, а также снимать шкуру с убитого леопарда. Кремниевых орудий у них не было, но они отлично справлялись речными ракушками, острыми, как лезвия. Войдя в пещеру, друзья увидели внутри шалаши, сделанные из костей и бивней мамонтов, рогов большерогих оленей и лосей, и огромных рогов первобытных бизонов. Шалаши были покрыты шкурами различных животных, а внутри выложены длинношерстными шкурами мамонтов и носорогов. Попробовав улечься на одну из таких шкур, ребята поняли, насколько она мягка и тепла, и надёжно защищает от холода. Единственным недостатком этих жилищ был сильный и очень неприятный запах убитых животных, который, разумеется, вызывал отвращение только у гостей и никоим образом у привыкших к нему первобытных людей. В центре пещеры располагался очаг, на котором весело потрескивал костёр. Дети поглядывали за ним и время от времени подбрасывали в него сухие сучья. На стенах пещеры красовались выполненные углём и разноцветной глиной-темперой различные рисунки из жизни первобытных дикарей. В основном это были рисунки, изображающие охоту на оленей, бизонов, пещерных медведей, носорогов, мамонтов и прочих травоядных и хищных животных. На одном из рисунков ребята увидели изображённого орла – тераторна, поднимающего на высокую скалу человека. Они сразу указали на него Тимофею.

– Не удивительно, Тимерлай ики, что они восприняли тебя с твоим карабином, убивающим огнём и громом, так благоговейно, – оглядываясь на сопровождающих их женщин и детей, потрепал Артём волосы Фиа и Орса, не отступавших от них ни на шаг. – Видать, часто им приходится терять своих соплеменников, раз они изобразили эту сцену на стенах своей пещеры.

– Что свидетельствует, что мы движемся в правильном направлении в поисках Алексея, – изучающим взглядом стал рассматривать Тимофей наскальный рисунок. – Но меня сейчас интересует другое: где их мужчины? – окинул он взглядом столпившихся вокруг них немногочисленных женщин, подростков и детей.

Женя и Аня быстро нашли общий язык с женщинами племени, указав им на себя, Артёма, Стаса и Тимофея; затем на них и изображённых на пещерных рисунках охотников. Женщины сразу их поняли и, указав на общий рисунок охоты, замахали руками, показывая жестами, что их мужчины ушли далеко охотится на древних кабанов.

– Опасное и рискованное занятие выйти с одними палками на таких вепрей! – покачал от удивления головой Тимофей. – Они в холке достигают почти двух метров и зубы имеют чуть ли не крокодильи. Нам уже довелось с вами увидеть их… Жуткие монстры!.. Да, отважные эти ребята – дикари, ничего не скажешь… Жень, Ань, спросите женщин далеко ли та скала, на которую орлы уносят их соплеменников или эта скала на рисунке просто художественный вымысел автора?

Девушки опять обратились к женщинам племени и, указав на рисунок с орлом, поднимающим в когтях человека, шагающими пальцами изобразили ходьбу к нарисованной скале. Женщины вновь без всяких усилий поняли, что от них хотят, и, поманив гостей за собой, вышли из пещеры и указали на ту скалу, что находилась километрах в трёх от них, почти упиравшейся в облака верхушкой, вокруг которой кружило множество орлов – тераторнов.

– Я так и знал, – глубоко вздохнул Тимофей. – Ну, что ж, мы пока, как мне думается, движемся в правильном направлении… Каковы будут предложения? Двинемся сразу к скале или прежде, чем отправиться исследовать её, стоит немного отдохнуть?

– Отдохнуть, – без раздумий, вяло ответила Женя, потрогав своё правое плечо.

– И я так думаю! – не дал Тимофей открыть рта другим ребятам. – Женя ещё слаба после ранения, а на её долю уже выпало тяжёлое испытание спасаться бегством от мамонтов, бизонов, гиен и волков…

– Да такое испытание и здорового человека ухайдакает, – судорожно повело Стаса. – Я, например, не раненый, но чувствую себя таким измотанным, как после битвы…

– А ведь нам, возможно, предстоит взбираться на скалу, – тяжело вздохнула Аня.

– Наверняка придётся! – поправил её Артём.

– Принято единогласно! – довольно улыбнулся Тимофей и посмотрел на наручные часы. – Сейчас полдень, до вечера ещё время есть… Итак, часа на обед и часа на отдых, я полагаю, будет вполне достаточно… Как, Жень?

– Да, вполне, – кивнула Женя.

– Тогда не будем терять времени! Сейчас обедаем, затем валяемся… – Тимофей покосился на женщин – дикарок. – Я думаю, нам в качестве гостеприимства не будет отказано прилечь на их мягкие мамонтовые шкуры?

На его пристальный взгляд ничего не понимающие дикарки ответили смущённой улыбкой.

– Вот и отлично! – подвёл итог Тимофей.

Смыв с себя грязь, в которой охотник и ребята оказались по причине восторга дикарей, они пообедали, – и пообедали опять таки не без трудностей, так как подростки и дети, включая Фиа и Орса, норовили нахально попробовать у них хлеб и консервы; причём консервы они начали пробовать ещё неоткрытыми, смяв их зубами в бесформенный ляпс, из-за чего их пришлось открывать не консервным ножом, а ножом обыкновенным, перочинным. И каждое такое действие вызывало у первобытных представителей зарождающейся цивилизации бурный восторг, так что друзья рано радовались своим чистым физиономиям. Они вновь почернели ещё до того, как приступили к трапезе. А когда из великодушия они поделились одной консервой с Фиа и Орсом, а у них содержимое консервы попробовали их малолетние соплеменники, и между ними разгорелась драка за обладание консервой, то друзья заканчивали обед напополам с грязью, махнув рукой на происходящее, – всё равно успокоить разошедшихся бесенят-детей не представлялось возможным. Именно так реагировали на них и их матери, видимо, давно привыкнув к детским распрям. Победителей в драке за консерву не нашлось, так как всё её содержимое разлетелось и размазалось по худеньким тельцам детворы. Драка за консерву закончилась миротворческим облизыванием друг друга с закатыванием глаз и стонами от блаженства.

– Вот уж поистине ничего не предусмотришь заранее, – морщился Артём от чмоканья диких малолетних лизунов. – Мы думали ограничиться раздачей конфет, чтобы избежать, как выразилась Женя, шабаша!.. А здесь шабаш по любому поводу разгорается…

– Загляденье! – дёрнул головой от изумленья Тимофей и, увидев на себе косые недоумённые взоры ребят, рассмеялся. – Не удивляйтесь моей реакции на них, ведь я вогул. А вогул означает – дикарь! Мне нравится в них одно свойство, которое, увы, нами давно подавлено и которое делает человека чрезвычайно обаятельным и привлекательным, и которому мы не просто должны, а обязаны у них научиться: это искренность! Посмотрите, как искренне они выражают свои чувства, как они непорочно чисты и как за это вас невольно тянет к ним… Посмотрите в их лучистые глаза – в них бездонная радость! Такие, если любят – так любят, а, если ненавидят – так ненавидят!

– Может быть, учёные специально воскресили их, чтобы восстановить в себе утраченную природную чистоту?! – задумчиво вздохнула Аня, гладя по головке прижавшуюся к ней Фиа, Женя гладила по головке Орса.

Другие дети с завистью смотрели на них и тоже потихоньку подбирались к девушкам, желая подставить им свои вихрастые головы.

– Хотелось бы задать этот вопрос им, – потёр подбородок Тимофей.

– Зададим! – уверенно кивнул Артём. – Только сначала отыщем Алексея, а потом…

– Сомневаюсь, – ледяным тоном перебил его охотник, резко сменивший настроение с радостного на угрюмое.

– Почему? – недовольно бросил ему Артём. – Точнее, в чём? В том, что мы отыщем Алексея или в том, что мы встретимся с учёными?

– И в том и в другом.

– Почему?

– А почему ты, Артём, уверен в том, что нам удастся задать вопрос учёным? – присел Тимофей на роскошную шкуру мамонта у очага и, облокотившись спиной к большому валуну, прикрыл глаза. – Откуда такая уверенность? – томно зевнул он.

– Как откуда?! Мы здесь чужаки… Да я уже говорил об этом! Они давно бы нас остановили и выпроводили из этих заповедников! – перескакивая с предложения на предложение, заволновался Артём. – Мы ведь со Стасом уже видели их, следовательно, и они видели нас… И полагаю, продолжают видеть нас, из чего я делаю вывод, что они специально следят за нами, чтобы уяснить себе, например, подходим мы им для возможной будущей работы или нет… Ведь, как ты помнишь, Тимерлай ики, там наши отцы!..

– Так-то оно так! – оживился Тимофей, но моё охотничье чутьё подсказывает мне, что всё-таки это не так…

– Почему?! – в один голос взорвались ребята.

– Потому что родные отцы и матери, завидев своих детей в беде, сразу бросаются к ним на выручку! Ты, Артём, и ты, Стас, рассказываете, что в том заповеднике, чуть не попали в зубы хищных динозавров и едва остались живы!.. – Тимофей сделал паузу и продолжил более спокойным тоном. – Не кажется ли вам странным, что дети, спешащие найти своих родителей, попадают в смертельную ситуацию, грозящую им умереть, а родители, будучи живы, спокойно наблюдают за этим и не спешат им на помощь… Откуда у них такая самоуверенность в том, что вы останетесь живы?! Что? им эту гарантию дали те самые хищники, в чьих зубах вы чуть не оказались?! Динозавры исполняли роль стражей прогонявших вас с территории заповедника?!.. Тогда получается, что орёл – тераторн отнёс Алексея за пределы этих гор и Мёртвой Пади?.. Я что-то ни разу не встречал на той стороне, где я живу, таких летучих монстров… Да и почему тогда, в таком случае, другие орлы не схватили нас и не отнесли за пределы этого заповедного кордона? – он опять замолчал и обвёл всех взглядом. – Видите, как много "почему?". И всё потому, что, как мне подсказывает сердце, с вашими отцами что-то не так… А те, кто следит за нами, не обнаруживает себя явно лишь потому, что выжидает нашей гибели! Достаточно вспомнить того человека с татуировкой на берегу Мёртвой Пади… Что? – вскинул он брови, увидев какими широкими глазами на него смотрят ребята. – Ушат холодной воды я на вас вылил?! Не грустите! Я в годах, пожилой и умудрённый жизненным опытом человек, и говорю всё это не для того, чтобы нагнать на вас страху, а для того, чтобы вы не строили себе иллюзий, мешающих видеть реальность, с которой, как я думаю, нам ещё придётся побороться, если не для того, чтобы увидеть ваших отцов, то за спасение своих жизней – это точно! – он закрыл глаза и замолчал.

Возражать против таких доводов ребята не могли. Каждый из них чувствовал где-то в глубине души именно то, что сейчас они услышали от мудрого охотника, но боялись себе в этом признаться.

– Выходит, что Алексея уже нет в живых, и нам его не найти? – мрачно произнёс Артём, не сводя взгляда с Тимофея в надежде, что он сейчас возразит и скажет что-то обнадёживающее в пользу того, что его друг всё ещё жив. – Ведь у него всё-таки ружьё… – после короткой паузы добавил он.