Текст книги "Парк доисторической эры"

Алексей растерялся и жестом показал на ущелье за Мёртвой Падью.

– Туда, конечно, куда они улетели, – просто ответил он. – Между хребтами Пай – Хой и Пай – Эр…

– Я не про то… Я видел и знаю, что они полетели туда…

– Тогда, что ты спрашиваешь?

– Спрашиваю, потому, что на обратном пути они могли, как тот, вылетевший из ущелья, летучий ящер, которого вы видели, упасть в трясину Мёртвой Пади…

– Нет! – воскликнули девушки и слёзы ручьём хлынули из их глаз.

Алексей покосился на них и, поджав губы, покачал головой и, отмахнувшись, попытался улыбнуться.

– Да нет, Тимерлай ики, они, скорее всего, забылись во время полёта – это чётко видно из присланных ими фотографий!.. Просто они увидели много интересного и совсем забыли про бензин… Я думаю, что у них не хватило горючего на обратную дорогу, и они приземлились где-нибудь, и сейчас выжидают, когда мы придем к ним на выручку, – он перевёл дыхание и неохотно добавил. – Ну, а, если они упали в трясину Мёртвой Пади, как ты сказал, то с помощью твоего телескопа можно тщательно осмотреть поверхность болота – наверняка на его поверхности остались обломки их крушения, – и снова покосившись на девушек, он тряхнул головой. – Но это мало вероятно.

– Что ж, давай проверим, – согласился Тимофей. – Ждите меня здесь, я сейчас съезжу и привезу телескоп.

– Давай, ждём.

Тимофей уехал. Назад он вернулся с Костоем и Ермилом. День клонился к вечеру, и к этому времени ребята уже не находили себе места. Они даже забыли о еде – так велико было их переживание. Костой и Ермил остались на взлётно-посадочной полосе, а Тимофей отправился с ребятами к Мёртвой Пади. На этот раз они не стали подходить к ней вплотную, а остались перед лесом, отделявшим их от болота, и, выбрав из близлежащих скал ту, что была удобней для подъёма, взобрались на неё и установили телескоп. К этому вечернему часу туманная поволока почти исчезла и Мёртвая Падь просматривалась в телескоп, как на ладони. Тимофей, как владелец телескопа, на правах первого, просматривавшего поверхность болота, долго не мог оторваться от него, исследуя каждый кусочек трясины. Потом, замерев, долго смотрел в одну точку и, наконец, оторвался от телескопа, указав рукой на то место, на котором по его мнению следовало бы сосредоточить взор.

– Помните, прошлый раз мы видели мёртвых человекообразное – обезьяноподобное существо и человека в татуировках, вон, между тем обломком скалы и теми могучими кедрами?

– Да, – за всех ответил Алексей.

– Взгляните и, как учёные, сделайте вывод, что это может быть…

Алексей мгновенно припал к окуляру телескопа и, спустя несколько секунд, воскликнул.

– Вот это да! – и, оторвавшись от телескопа, жестом пригласил Аню. – Ань, ты у нас палеонтолог – анималист и это, скорее всего, по твоей части… Взгляни!

Аня взглянула в телескоп, долго смотрела в него, крутя ручку настройки, чтобы чётче сделать изображение, затем, затаив дыхание, сделала вывод.

– Это саблезубый тигр! А вокруг него, по всей вероятности, древние длинношёрстные толи волки, толи гиены… Ждут своего часа, когда после тигра можно насытиться падалью.

– Ну-ка, – отодвинула её с в сторонку Женя и тоже взглянула в телескоп.

Её взору представилась обычная для животного мира и жуткая по своему восприятию для человека картина: огромный буро-рыжий с чёрными полосами тигр разрывал плоть мёртвого человека в татуировках своими непомерно длинными клыками и пожирал. На его клыках висели ошмётки мертвечины и он скалился, обводя взглядом, пытавшихся подобраться и украсть у него падаль, лохматых доисторических волков, напоминавших своим внешним видом гиен. Время от времени тигр бросался на них и волки отбегали, ведя тактику обмана, чтобы другие члены стаи могли украсть у него добычу. Одному из волков удалось ухватить труп рыжего человекообразного существа и потащить, как молниеносным броском тигр преодолел расстояние в несколько метров и, выпустив длинные когти, одним ударом лапы отбросил волка на ствол кедра, словно ватную игрушку, сломав ему хребет. Вторым ударом тигр перебил ему шею и убил, разорвав длинными клыками горло. Окровавленная, оскаленная пасть тигра выглядела ужасающе. Женя, морщась, отпрянула от телескопа. Вместо неё картину противостояния тигра и волков досмотрел Тимофей. Прильнув к телескопу, он увидел, как тигр после убийства волка схватил человекообразную обезьяну и поволок её к человеческому трупу, и в этот момент на него сзади набросились сразу три волка. Они вцепились зубами ему в загривок, хребет и заднюю правую лапу. В этот момент остальные члены волчьей стаи кинулись на него, но каким-то удивительно реактивным образом тигр крутанулся в воздухе вокруг своей оси, взревев так, что его низкий, хриплый и свирепый рык донёсся до ушей ребят, заставив их похолодеть от ужаса. Крутанувшись, он вывернулся из зубов волков, разбросав их в разные стороны и перешёл в атаку на ринувшихся на него остальных членов стаи. В считанные секунды он ударами мощных лап отбил от себя несколько волков, перекусив шейные позвонки последнему, попавшему ему прямо в пасть. Волки отступили, но позиций своих не сдали. Отойдя на почтительное расстояние, они, зализывая раны, стали ожидать, когда вернувшийся к падали тигр утолит свой голод.

Оторвавшись от телескопа, Тимофей мрачно покачал головой.

– Если Артёму и Стасу пришлось вынужденно произвести посадку, то им придётся не сладко… – закусил он губу.

– Их надо немедленно идти выручать! – пылко воскликнула Женя.

– Да, немедленно! – поддержала её Аня.

– А вы отдаёте себе отчёт, с чем нам придётся столкнуться?! – выпучил на них глаза Алексей. Не дождавшись от них ответа, он перевёл на Тимофея взгляд полный мольбы. – А, Тимерлай ики?

– Что, а? – не понял охотник.

– С чем нам придётся столкнуться?

– Думаю, что вам не спасти Артёма и Стаса, – холодно и безжалостно ответил Тимофей. – И не потому, что вы не успеете до того, как они погибнут… Или погибли… – с тяжёлым вздохом оговорился он. – А потому, что сами погибнете…

– Да плевать нам на радиацию и инфразвук! – яростно перебила его Женя.

– Дело не в радиации и не в инфразвуке, – остался невозмутимым вогул. – Сейчас начнётся весеннее таянье снега и уровень воды в Мёртвой Пади поднимется, а с поднятием уровня трясина почему-то перестаёт быть опасной, то есть, охотники не ощущают на себе действие, как вы определили с помощью своих приборов, инфразвука. У них нет звона и боли в ушах и в голове, нет дезориентации, необъяснимого чувства страха… Правда, я не знаю, касается ли подъём уровня Мёртвой Пади на выделение трясиной радиации, но дело даже не в этом… Неужели вы не поняли? – устремил он проницательный взгляд на девушек.

Девушки опустили глаза.

– Да понимаем мы всё, Тимерлай ики, – печально ответила Аня. – Ты говорил, что за Мёртвой Падью зверья много, а ушедшие туда охотники не возвращаются.

– Вот именно! – в сердцах выдохнул Тимофей. – Охотники не возвращаются… Это не просто какие-то туристы, а люди с большим охотничьим опытом, и те бесследно исчезают…

– Ты же обещал, Тимерай ики! – с упрёком посмотрела на него Женя.

– К тому же они их любят, – с тоской в голосе заметил Алексей.

Тимофей на мгновение замолчал, задумался, потом на его бесстрастном лице вокруг глаз появились морщинки сочувствия, а на губах заиграла улыбка.

– А я знаю, – тихо сказал он. – Добрый ты, Алёшка.

– Они мои друзья.

– Только я не отказываюсь помочь и раз обещал пойти с вами, то обязательно пойду… Но Женя с Аней хотят немедленно отправиться, а я подвожу разговор к тому, чтобы вы поняли, что немедленно отправиться на поиски Стаса и Артёма не получится.

– Почему?

– Трясина не пустит, – сухо ответил Тимофей. – Вы не только сами это видели, но и ваши приборы показали, насколько смертельно опасна Мёртвая Падь. Надо выждать.

– Сколько?

– Думаю, пару дней.

– Почему пару? – смягчилась Женя

Тимофей устремил взгляд на Мёртвую Падь.

– К западу и юго-западу отсюда километрах в двухсот – двухсот пятидесяти таяние снега начинается раньше и я вижу, что уровень воды в Мёртвой Пади уже начал подниматься… Завтра начнется потепление и здесь… Следовательно через пару дней трясина закроется высокой водой и можно будет безопасно переправиться на лодке на другой берег. Я прошу вас прислушаться к моему совету и зря не рисковать. У Артёма и Стаса продуктов хватит на три-четыре дня, а там, я думаю, мы их уже отыщем… Ну, как?! – обвел Тимофей взглядом ребят.

С такими доводами трудно было спорить и Алексей, Женя и Аня безысходно, и понуро молчали.

– А как долго продержится высокая вода на трясине? – нарушил молчание Алексей.

– Пять-семь дней, – опять припал к окуляру телескопа Тимофей. – За это время мы не только должны отыскать ребят, но и вернуться… Всё, насытился, пришло время волков… Но назад, я думаю, мы вернёмся быстрее.

– Почему?

– Потому что назад пойдём налегке в мужской компании, а девушек мы отправим с Артёмом на мотодельтаплане, правда, если он цел и невредим, и, действительно, нуждается только в дозаправке… Да, а сколько бензина надо будет взять с собой? – оторвался Тимофей от телескопа.

– Литров тридцать… Да, полагаю тридцать литров будет достаточно, – задумчиво ответил Алексей. – А что, Тимерлай ики, может быть, уговоришь Костоя и Ермила с нами идти? – вкрадчиво посмотрел он на вогула.

– Нет, Алёша, это исключено, – не раздумывая, возразил Тимофей.

– Почему?

– Потому что, кто останется смотреть за взлётно-посадочной полосой? Мы уйдём на поиски Артёма и Стаса, а они в это время вернуться…

– Я об этом не подумал, – потёр лоб Алексей.

– Ты и о другом не подумал: о наших оленях в стойбище, о собаках… Если мы все уйдём, то кто за ними присмотрит, кто их накормит?

– Извини, Тимерлай ики.

Тимофей присел на камень и, посмотрев с тревогой на противоположный берег Мёртвой Пади, угрюмо вздохнул.

– И кто из нас ответит на вопрос: как долго мы там пробудем? Да и вернёмся ли вообще?

– С таким настроением, Тимерлай ики, лучше никуда не ходить, а оставаться дома, -с упрёком сверкнула на него глазами Женя.

– Э-э, девочка! – усмехнулся Тимофей. – Жалок тот, кто себя жалеет, а кто безжалостен к себе – того любит удача! Проявлять упрямство в достижении цели или самой удачи, совсем не означает быть удачливым. Тебе, как молодой и не вкусившей ещё горького жизненного опыта, простительно не знать этого… Добавлю ещё то, что подлинно удачливыми бывают лишь баловни удачи, – они глупы, надменны, наивны и бездарны, правда, это удивительным образом сочетается с тем, что они занимают высокие должности. А тот, кто ставит перед собой высокие цели и большие задачи, включая помощь ближним, – проходит тяжёлый путь от самопожертвования ради тех, кого они любят, до горького, как полынь, вкушения жизненного опыта, вразумляющего, что самопожертвование и есть безжалостность к себе! Первые, как я сказал, глупы и бездарны; вторые – вдумчивы и мудры. А раз вы собираетесь пойти на самопожертвование ради близких вашему сердцу людей, то давайте быть вдумчивыми и мудрыми. Нельзя пойти спасать, а спасти, погибнуть – этим вы не сделаете счастливыми тех, кого вы любите. Надо спасти и не погибнуть самому, только тогда вы будете счастливы по-настоящему! – обвёл Тимофей взглядом всех и, не увидев возражений на их лицах, закончил. – А раз так и у вас теперь нет возражений против моего настроя, то давайте вдумчиво и мудро проанализируем, что нам брать с собой и как нам быть, тем более, что то, что творится на другом берегу Мёртвой Пади, вы уже видели…

– А для чего ты идёшь на самопожертвование ради нас, Тимерлай ики, ведь мы тебе никто? – виноватым тоном спросил Алексей.

– Я, Алёша, только что говорил о мудрости, – по-стариковски вздохнул Тимофей. – Так вот , не смотря на то, что я вогул, что в переводе, как недавно подметил Артём, означает дикарь, я тоже русский и придерживаюсь русской народной мудрости любить людей, а добро, как известно, лечит; причём лечит не только нуждающихся в лечении, но и самих врачевателей… Вот так-то!

Девушки и Алексей замерли. Тимофей устало поднялся с камня и принялся разбирать телескоп.

– Что с вами? – обратил он внимание на их оцепенение.

– Спасибо, Тимерлай, – сердечно посмотрел на него Алексей.

– Мы были к вам несправедливы, простите нас, – также сердечно произнесла Аня.

– Простите, Тимерлай ики, – протянула ему руку для рукопожатия Женя.

Тимофей ответил ей рукопожатием и искренне заулыбался. Ребята помогли ему разобрать телескоп, затем они спустились со скалы и поехали обратно в стойбище. Вечер сменился занавесом ночи…

Глава 11.

Артём и Стас проснулись от звонкого бряцания консервных банок и громкого басовитого жужжания, похожего на звук низко летящего реактивного самолёта. Открыв глаза, они покрылись холодной испариной. В их сделанный из веток занавес, закрывавший вход в дупло, бились невероятно больших размеров летучие муравьи. Они пытались разобрать ветки и добраться до консервных банок. Их чёрные, словно, лакированные тела ярко блестели на фоне туманно-серого рассвета.

– У них из брюшек торчат жала, как у южноамериканских огненных муравьёв, – шепотом выдавил из себя Артём.

– А ты, как хотел? Они ведь близкие родственники пчёл и ос! – ещё тише, почти беззвучно прошептал Стас. – Точнее, те же пчёлы и осы, только прошедшие путь эволюции и метаморфозы. А перед нами, похоже, древние родоначальники и тех, и других… Видимо, их привлекает запах консервных банок.

– Вот додумались мы с тобой повесить их изнутри, надо было снаружи.

– Кто ж знал-то?

– Что делать-то будем? – полезли глаза из орбит у Артёма, увидев, как муравьи с лёгкостью перекусывают своими челюстями крупные ветки и стой же лёгкостью отбрасывают их в сторону. – Смотри, ещё пару минут и они разберут…

– Вижу! – перебил его Стас и потянулся за баллончиком с аэрозолем от москитов, лежащим у его изголовья. – Сейчас попробуем… – направил он струю аэрозоля на гигантских муравьёв.

Раздался оглушающий гул множества завибрировавших крыльев, отпрянувших и отлетевших от дупла насекомых.

– Смотри-ка, подействовало! – уже не боясь собственного голоса, воскликнул Артём и бросился отрывать консервные банки. Стас поспешил ему на помощь. Он разобрал с одной стороны ветки занавеса и Артём выкинул в образовавшееся отверстие банки. Через несколько мгновений гигантские летучие муравьи исчезли. Прислушавшись к их удаляющемуся гулу, ребята заделали отверстие и вернулись на свои места.

– Похоже, здесь столько всякой живности, что мы даже представить себе не можем, с чем нам придётся ещё столкнуться, – покачал головой Артём.

– И меня удивляет такое разнообразие видов, – с надрывом выдохнул Стас. – Правда, не могу сказать, что такое положение вещей меня огорчает!

– Почему?

– Потому что тогда твоя версия, что наши родители стали жертвой собственных открытий, летит прахом! Ты только вдумайся, сколько они сделали! Я полагаю, что то, что мы с тобой видели сверху с дельтаплана, – это мизер по сравнению с тем, что скрывают эти джунгли! И ведь за всем этим надо следить и наблюдать для дальнейшего контроля, чтобы на основе своих наблюдений учёные могли… Да, Господи, что я тебе объясняю!.. – отмахнулся Стас. – Ты сам учёный и, как и я, идёшь по стопам своего отца и брата, так что тебе ли не знать…

Эти слова произвели на Артёма должное впечатление. Он приподнялся на локоть и, уставившись в упор на Стаса, закивал.

– Ты прав, Станислав!.. Да, думаю, что ты прав! Ведь, где гарантия того, что Мёртвая Падь не пересохнет и не перестанет издавать инфразвук, и излучать радиацию?.. Хотя радиация – чёрт с ней! Главное, инфразвук… Не будет его и все обитатели этого уникального места ринуться наружу… Представляешь, что тогда…

– Если не будет Мёртвой пади, то вся здешняя флора и фауна погибнет, – равнодушно перебил его Стас.

– Почему?

– Потому что исчезнет парниковый эффект, благодаря которому в котловинах хребтов Пай – Хоя и Пай Эра образовалась эта благодатная природа для выведения древних доисторических животных видов. Со смертью Мёртвой Пади сюда придёт северный холод и убьет здесь всё… – похлопал Стас по плечу Артёма. – И, конечно же, за всем этим надо следить! Вспомни, что говорил нам Тимофей:" Охотники уходят за Мёртвую Падь в хребты Пай-Хой и Пай-Эр, а назад не возвращаются…"

– И эти висящие под облаками шары посылали в нас лучи… – задумчиво продолжил Артём. – Явно свидетельствуя о том, что нас не намерены выпускать отсюда.

– Вот именно! Никто не должен знать, что здесь происходит– таков ответ на всё, с чем нам пришлось столкнуться и что узнать!

– Я думаю, что нам и без лучей из этих шаров отсюда в любом случае не выбраться, – обречённо вздохнул Артём. – Ты слышишь, какими звуками наполнен лес? И он не смолкает ни днём, ни ночью, ни на секунду…

– Да, звуки и впрямь поражают! – прислушался Стас. – Только вот дудки! Мы отсюда выберемся и я знаю, как…

– Как?

– М-м… Я тебе лучше наглядно покажу Артём, а то, если я сейчас объясню, то вряд ли когда-нибудь ты на такое решишься…

– Ещё один крендель с загадкой, – недовольно сморщился Артём.

– Об этом загадочном кренделе ты, возможно, слышал – так поступают некоторые животные в момент опасности, в особенности этим грешат росомахи… Но сейчас давай, поднимаемся, завтракаем и надо выбираться отсюда… Наши девчонки и Алексей наверняка там себе места не находят.

Вместо ответа Артём, молча, кивнул и, тяжело вздохнув, полез в рюкзак за продуктами. На этот раз они решили не открывать консервы, а позавтракать бутербродами с копчёной колбасой и сыром, который из-за высокой температуры мог быстро испортиться.

– Что с тёплой одеждой делать будем? – спросил Стас, стряхивая с лежащей на ветвях тёплой куртки крошки хлеба. – Здесь оставим или с собой возьмём?

– Да, сейчас неудобно в ней, – согласился Артём, – только оставлять её здесь нельзя. Не забывай: за границей хребтов Пай-Хой и Пай-Эр лютая северная стужа.

– А я и не забываю. Просто думаю, что сейчас весна, и пока мы выберемся отсюда, потепление придёт и за границы этих хребтов.

Артём на мгновение задумался.

– Ладно, хорошо, оставляем тёплую одежду здесь, а то, действительно, в ней далеко не уйдёшь…

– Тем более, от таких чудовищ… Слышишь?! – дёрнул головой Стас в сторону донёсшегося издалека страшного хриплого рыка и выбил ногой занавес, защищающий вход в дупло.

Ветки разлетелись в разные стороны и перед ребятами на пороге дупла обнажился огромный варан, сидевший на толстом суке и издававший глухой протяжный рык, напоминавший звук издалека. Артём и Стас чуть не подавились. Варан был чуть больше двух метров и вся его кожа походила на птичье оперение, позволявшее ему сливаться с листвой деревьев. Его свирепые глаза устремились на ребят, а раздвоенный язык брал пробу воздуха.

– Господи, пронеси! – сквозь непрожёванную пищу просипел Артём и, поперхнувшись, закашлял, выбросив изо рта куски бутерброда, которые вылетели из дупла и попали на ящера.

Варан раскрыл роскошный цветной капюшон вокруг головы, сделавший его голову непомерно большой и многоглазой; к его рыку добавилось шипение и он, расставляя широко когтистые лапы, ловко запрыгал по веткам, словно заскользил по земле.

– Ух ты! – потёр шею Артём, продолжая откашливать кусочки, попавшие в горло. – Я думал нам кирдык!

– И я был настроен на это, – с трудом продавил кусок бутерброда Стас. – Ему, по-видимому, не понравился запах бензина вокруг дупла… Да ты ещё напугал его, изрыгнув бутерброд! – вдруг резко спало с него напряжение и он расхохотался.

Рассмеялся вместе с ним и Артём. И хотя их смех был больше нервный, чем душевно расслабляющий, им всё-таки стало легче. Они поняли, что не всё так страшно для них, и, пользуясь некоторыми приёмами для отпугивания чудовищных рептилий вроде бензина, они могут выкарабкаться из той ситуации в которой они оказались, живыми и здоровыми.

– Может быть, и себя, то есть, верхнюю одежду тоже слегка пропитать бензином? -остыв от смеха, предложил Стас.

– Придётся, – дожёвывая бутерброд, согласился Артём.

Позавтракав, они так и сделали. Пропитав бензином кусочек бинта они протирали им одежду на себе, что называется, с головы до ног и, удовлетворившись, что от неё исходит достаточно сильный запах, решили покинуть своё убежище, предварительно оставив в мотодельтаплане тёплую одежду и громоздкую канистру с бензином, убегать с которой в случае опасности было бы крайне неудобно.

Прежде, чем отправиться в обратный путь, ребята решили забрать из мотодельтаплана компас, вмонтированный в щиток приборов, но оказалось, что в этих джунглях, окружённых хребтами Пай-Хой и Пай-Эр, он не работает.

– Этого и следовало ожидать, – безысходно вздохнул Артём, стуча пальцем по циферблату и посматривая на шары под облаками. – И не удивлюсь, если они сейчас следят за нами.

– Скорее всего, – задрал голову Стас, тоже глядя на шары.

– Что делать будем?

– Давай повыше на дерево заберёмся и посмотрим, куда нам идти, чтобы не пойти в другую сторону и не заблудиться.

– Давай, – вернул Артём компас назад на щиток приборов и последовал за Стасом.

Они взобрались почти на самую верхушку стометровой гигантской секвойи и перед ними открылась такая картина, от которой в очередной раз, как и впервые на мотодельтаплане, у них перехватило дыхание. В раскинувшейся до горизонта низине сверкающим зеркалом тянулось голубое озеро, испещрённое островками и плёсами, на которых паслись стада зауроподов, титанозавров, гадрозавроидов, водных олоротитанов, чьи головы на длинных шеях торчали из воды; по берегам в поисках насекомых, черепашьих и крокодиловых яиц бегали некрупные рамфоринхи, на которых в свою очередь охотились гигантские крокодилы, выпрыгивающие из воды, и стремительные велоцерапторы, бегавшие по берегу, как спринтеры; в небе летали птерозавры и птеродактили самых разных видов – и всё это вызывало такое восхищение, что невольно перехватывало дыхание и заставляло замирать сердце.

– Не было бы здесь так опасно, я бы остался здесь на всю жизнь! – с замиранием голоса воскликнул Стас.

– Я думаю, что у нас появится такая возможность, если нам удастся выбраться отсюда живыми и невредимыми, – заметил Артём, разделяя интонацией восхищение Стаса. – Я тоже за то, чтобы остаться здесь, но надо знать, как тут вести себя, и что делать, чтобы выжить… Смотри: до озера не больше двухсот пятидесяти-трёхсот метров! Совсем рядом!

– А до ущелья километров пятнадцать – двадцать, – показал Стас на горы, упиравшиеся в облака. – Быстро доберёмся!

– Если ничто не помешает, – не разделил его оптимизма Артём. – А то боюсь, что как бы эти пятнадцать-двадцать километров не показались бы нам, как сто пятьдесят – двести, а то и того больше…

– Увидим, – небрежно бросил Стас.

Они спустились назад в дупло, взяли свои сумку и рюкзак. Карабин Артём отдал Стасу, себе оставил большой охотничий нож. Бросив прощальный взгляд на мотодельтаплан, они мысленно пообещали себе вернуться за ним, отыскать и забрать, если такому развитию событий будут благоприятствовать обстоятельства, и принялись спускаться вниз. Артём для этого решил избрать более упрощённый способ спуска, использовав шею, застрявшего головой в толстых сучьях секвойи мёртвого завропода, чьи глаза уже ввалились в глазницы, а пасть приоткрылась, обнажив выпавший из неё язык.

– Да, видок у него по сравнению со вчерашним днём не ахти, – констатировал Артём, подбираясь к нему по веткам.

– И ты хочешь по нему спуститься вниз? – скривился от брезгливости Стас.

– А что тут такого? Он весит тонн тридцать! И если эти толстые сучья держат его, то вряд ли мой вес повлияет на них, чтобы они обломились.

– Я не об этом, я о… Ладно, поступай как знаешь, – отмахнулся Стас и полез вниз.

Артём достал из рюкзака запасную парашютную стропу, накинул её на шею завропода и, прыгнув с ветки, быстро заскользил вниз по шее гигантского динозавра, сразу пожалев о том, что предпринял такой необдуманный шаг. Толстые ветки и сучья больно били его по телу и лицу, но самым страшным его сожалением было, когда на высоте восьми – десяти метров закончились ветви и показалась, заросшая папоротниками и хвощами, земля. Завропод, убитый змеёй, повисший на своей голове, застрявший в толстых ветвях секвойи, был снизу уже изъеден рептилиями. Его рёбра у подбрюшья торчали наружу. Массивные ноги, на которых лежала его многотонная туша, тоже были наполовину изъедены, а также длинный хвост, уходивший в низкорослые кустарники, выглядел, как киль разбитого корабля, без кожи с торчащими в разные стороны позвонками. Несколько велоцерапторов трудились над ними, обгладывая и отгоняя друг друга от лакомых и не обглоданных ещё позвонков. Артём быстро приближался к груди динозавра, под которой зияла большая чёрная дыра в подбрюшине и в которую он летел, с ужасом осознавая, что его ждёт, и как ему придётся выбираться из внутренностей, начавшего разлагаться завропода. И тут на него из зияющей дыры выглянул аллозавр – более крупный представитель тираннозавров – с разверзнутой пастью, с куском мертвечины в нём и с прилипшими к голове и туловищу внутренностями мёртвого динозавра. От ужаса Артём заорал не своим голосом и выпустил парашютную стропу из рук, упав под передние лапы завропода и закатившись под них за оголённые рёбра, которые стали преградой между ним и аллозавром. В нос Артёму ударил удушающе тлетворный, вызывающий рвоту, запах мертвечины, заставивший его схватиться одной рукой за горло, другой закрыть ладонью нос и рот, чтобы поменьше вдыхать этот разлагающийся смрад. Проглотив кусок мертвечины, аллозавр вышел из внутренностей завропода, как из пещеры, и склонился над Артёмом, обдав его ещё более мерзким дыханием своей пасти. Втянув ноздрями воздух, он отдёрнул голову и оглушающе взревел, почувствовав ударивший ему в ноздри запах бензина, исходивший от человека. От страха у Артёма всё оборвалось внутри и он зажмурился, ожидая, что вот-вот окажется в зубах этой грозной рептилии, но аллозавр не думал нападать на него; взгляд его свирепых глаз изучал незнакомое ему существо, издававшее такой неприятный запах. Артём приоткрыл глаза и увидел, что ящер топчется в нерешительности всего в двух метрах от него. Чуть дальше го взгляд выхватил из зелени секвойи Стаса, спустившегося на последнюю ветвь дерева, находившейся на высоте приблизительно пяти – шести метров над землёй, и прицелившегося из карабина в аллозавра. Аллозавр тем временем раскрыл свою пасть с огромными острыми зубами и снова потянулся к Артёму и, когда его зубы уже были готовы схватить его и находились всего в нескольких сантиметрах от тела, раздался выстрел, поднявший в воздух десятки и сотни кричащих больших и малых птеродактилей, прятавшихся в листве деревьев. Велоцерапторы, обгладывавшие хвост завропода, бросились врассыпную, а аллозавр, обдав Артёма мощной струёй воздуха из лёгких, рухнул рядом с ним с пробитым глазом, из которого запульсировала кровь. Стас прыгнул на землю, подбежал к Артёму и помог ему подняться на ноги. Он уже находился в луже липкой крови аллозавра, но депрессия, возникшая после страха, совсем парализовала его силы и без помощи друга Артём нескоро смог бы встать на ноги; к тому же ему мешал ещё тяжёлый рюкзак.

– Ну-ну! – подбадривал Стас друга. – Ну… Вставай, он уже не опасен!..

– Спасибо! – поднялся и поблагодарил его Артём.

У него тряслись колени, и он широко раскрытыми от ужаса глазами смотрел на поверженного ящера.

– Как ты вовремя… – почти беззвучно произнесли его губы и он, представив, что могло бы с ним случиться, покачал головой.

– Ты в крови этого ящера, Артём, и нам необходимо найти какой-нибудь ручей, чтобы смыть её, иначе… – не договорил Стас, как его на полуслове оборвали сотрясающие сзади землю глухие шаги, а в спину ударила приторная струя ещё более зловонного, чем смрад мертвечины, воздуха. Они обернулись и – о, ужас! – на них, склонившись, смотрел аллозавр ещё больших размеров. Ребята поняли, что это была мать убитого Стасом детёныша, которая кормилась на другой стороне завропода, и поэтому была не доступна для их глаз. Её голова длинной более двух метров с роговыми наростами над глазами, придававших ей ещё больший свирепый вид, и открытая пасть, оснащённая непомерно огромными зубами, неподвижно застыла перед ребятами, втягивая ноздрями воздух. Стас и Артём стояли, не шелохнувшись и не сводя с неё широко открытых глаз. Затем она повела мордой в сторону своего убитого и лежавшего в луже собственной крови детёныша, обнюхала его и принялась пожирать. И тут ребята, не ожидая от себя такого импульса, бросились бежать во всю прыть, не чувствуя ни под собою ног, ни тяжёлой ноши за плечами, ни разбирая дороги. Сзади опять раздались глухие шаги, сотрясающие землю. Ребята обернулись на ходу и увидели преследующего из аллозавра. Повинуясь инстинкту хищника, он бросил свою пищу и начал преследовать тех, кто от него убегает.

– В чащу! – выкрикнул Стас и, схватив Артёма за руку, поволок за собой; Артём охотно повиновался.

Только они успели вбежать под защиту плотно растущих друг к другу молодых деревьев, как за их спинами громко клацнули челюсти аллозавра, сомкнувшиеся всего в паре сантиметров от них. Раздался треск ломающейся молодой поросли и оглушающий рык ящера, застрявшего в лапах раскидистых ветвей и неспособного пробиться к убегающей добыче. Однако радоваться ребятам было преждевременно. Аллозавр не собирался отказываться от погони. Отступив назад, он выпутался из поросли, сломав и повалив достаточно много некрупных деревьев, и, потягивая ноздрями воздух, продолжил погоню в обход молодой растущей чащи. Артём и Стас, слыша его громкие шаги и дыхание, сопровождавшееся хриплым рыком, но не видя его, бежали куда глаза глядят, не выбирая пути. Чаща из молодых деревьев закончилась и вновь начался лес из могучих секвой. Ребята стали выдыхаться. Они слышали шаги аллозавра и его рык, пугающий в округе всю живность, которая тоже спасалась бегством, но из-за высоких папоротников и густо растущих хвощей не видели преследовавшего их ящера. Внезапно перед ними возникли кучи из веток и листьев высотой с двухэтажный дом, издававшие громкий, оглушающий низкий гул, сравнимый с эскадрильей реактивных самолётов, включивших свои турбины. Артём и Стас перестали слышать преследовавшего их аллозавра и тут случилось не менее страшное: как только они задели ветки у подножия этих куч – кучи мгновенно взорвались ещё более громким гулом. Воздух буквально завибрировал, закладывая уши Артёма и Стаса, и из куч сквозь незаметные отверстия вылетели рои тех самых летучих жалящих муравьёв, с которыми ребятам уже довелось столкнуться. И в то же мгновение на эти гигантские муравейники налетел аллозавр, разбивая их в пух и прах, поднимая в воздух облако из опавших листьев, полусгнившей трухи и пыли. Мириады муравьёв накинулись на него и поднятое им облако превратилось в чёрную тучу, которая, словно тенью, охватила и поглотила его. Раздался душераздирающий рык ужаленного ящера, заставивший ребят пригнуться и присесть от страха.